Текст книги "Танцорка (СИ)"

Автор книги: Анжелика Терешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 24 страниц)

Малик пропал, он не приходил, номер новый узнать не пытался, ничего не пытался – это удивляло. Ведь я рассчитывал на как минимум допрос.

Общались мы с ней уже около недели, путем переписки. Свое имя я так и не сказал, да и она больше не спрашивала. Я всерьез подумывал позвать ее пообщаться в скайпе или аське. Там быстрее... и дешевле.

«Доброе утро, красота» – Пишу с самого утра. Это стало своего рода ритуалом перед душем.

«И тебе, противозина» – Приходит почти сразу же. Ну вот, опять обзывается...

«Почему это?»

«Ты мне так и не сказал, кто ты...» – Я, посмеиваясь, кручу телефон в руке. Все же любопытная она до жути. Хотя заметно, что она себя сдерживала.

«А это так важно?»

«Глупый вопрос!» – Ох, какие эмоции. Мне ее прям жалко.

«Ты в аське есть?» – Перевожу тему, еще не время ей узнать, кто я. Еще не время...

«Нет» – Я почему-то и не удивлен. Ведь пару лет назад она резко удалила все свои аккаунты. Верный шаг, когда хочешь пропасть из поля зрения.

«Мой ник Плюшевый» – Набираю быстро и смеюсь от казусной ситуации. Я похож на плюшевого? Нет, совсем не похож. Но так меня когда-то бывшая звала, и она вообще регистрировала меня. А ее постоянное «Илюшка – плюшка» воистину бесило, но поздно возмущаться. Друзей в аське было много, потому я и не менял ничего.

«Я не сказала, что зарегистрируюсь» – Ну почему с ней так сложно?

«Жду...» – Подталкиваю ее к этому шагу.

Кряканье аськи отличимо от всех возможных звуков. Оно ужасно.

Открываю всплывшее окошко, и там – вуаля.

Танцорка

– Твоя взяла...

Плюшевый

– Буду должен =)

Танцорка

– Нахал. Ладно, мне пора, потом спишемся.

Плюшевый

– Удачного дня, Ромина.

Танцорка

– Не взаимно :р

Я расхохотался в голос на всю квартиру. В этом вся она, удивляет даже в малейшем. И способна поднять настроение одной фразой, как и испортить, в принципе...

Глава 29. Часть первая.

Я иду на поводу у незнакомого мне человека. И главное – мне это нравится.

Стою зимним утром под теплым душем и думаю, снова думаю обо всем, что происходит. И не могу прогнать непонятное предчувствие, что произойдет что-то, шокирующее меня. Ощущение противное, как озноб по коже. Я поежилась, не смотря на то, что стою в согретой паром комнате, под почти обжигающе горячими струями. Нервничаю непонятно из-за чего. Просто накрывает с головой чувство легкой паники, неизбежности. Да что ж такое? Это странно, это ставит в тупик. Выхожу из душа и плетусь в комнату, оставляя мокрые следы на ковре, встряхиваю мокрыми волосами, обдав себя холодными каплями воды, волосы противно прилипают к коже. Начинаю, остервенело вытирать тело, а после и голову...

Стою перед зеркалом испуганная, загнанная, обеспокоенная, нервная. Ненавижу это ощущение, чертовски сильно ненавижу. А еще сильнее пугает то, что интуиция, предчувствие, да называйте как вам угодно, у меня безошибочны. И в том, что произойдет что-то, я не сомневаюсь, только вопрос – хорошее или плохое?

До тренировки еще около двух часов, но меня настолько носит, что нет сил оставаться дома. Потому я, быстро собравшись, еду в наш зал.

Он встречает меня тишиной, не слишком приятным запахом и светом ярких ламп. Плетусь в раздевалку, скидываю куртку, джинсы, толстовку. Натягиваю спортивные штаны, они облегающие, черные, с очень низкой посадкой. Спортивный, очень короткий топ, что лишь закрывает грудь, а ребра и живот полностью открыты, также как и плечи. Тут все равно никого не будет около полутора часов, потому я могу спокойно тренироваться, открыв свои тату. Связываю волосы в свободный хвост на затылке, беру свободную майку, чтобы после накинуть, и иду обратно.

Не хочу делать растяжку, не желаю разминки. Все, что мне нужно сейчас, это ноющие мышцы, хоть немного, и я этого добьюсь непосредственно в танце.

Включаю мелодию пожестче. Хочу драйва, хочу всплеска, бури. Нужно скинуть напряжение, Я нуждаюсь в отключке, в трансе.

Громко, очень громко, так что вздрагивает все внутри от бита, уши почти закладывает с непривычки. Но это то, что нужно.

Выбрасываю тело вперед резко, как порыв беспощадного ветра. А после в сторону, в другую...

Прыжок. Выгибаюсь, взметнув руками, щелчок, хлопок. Все так быстро, молниеносно. Сердце набирает ритм, пульс ускоряется. Кровь шумит в ушах. Еще быстрее, еще сильнее, еще...

Меня рвет на части, тело ноет, кончики пальцев покалывает. Обожаю это ощущение, в такие моменты я чувствую себя живой. Песня уже ревет другая, она чуть спокойнее. Подхожу к шесту, поднимаюсь до самого потолка, в штанах танцевать тяжелее на нем, ибо ткань скользит, и есть большой шанс, что я просто сорвусь. Но тяжелых трюков я делать не собираюсь, я всего-то хочу ощутить полет...

Кручусь на нем, скольжу, едва не падая. А мне все мало. Обычно в такие моменты меня останавливал Виталик, а теперь я тут одна... и никого не хочу видеть, никого. По крайней мере, ближайший час. Спускаюсь с пилона, катаюсь по полу. В голове масса идей. Но я не могу связать их, не получается...

Сажусь на полу, поджав ноги к груди, кладу голову на колени. Пытаюсь собрать мысли, раскидать по полкам, разобраться в этой какофонии.

– Привет, все в порядке? – теплые руки обнимают со спины. Сильные, крепкие. Уже знакомый запах с примесью мятной жвачки. Я чуть дернулась, ведь не ожидала. Рука потянулась к майке, чтобы надеть ту, скрыть...

– Привет, – чуть хрипло отвечаю, и непроизвольно вжимаюсь в него, чувствуя тепло его тела, мускулистую грудь... Уютно.

– Не закрывай, – проводит кончиком пальцев по цветку на плече, вызывая дрожь. – Я все равно их уже видел.

– Где? – вырывается вопрос. Я, прикрыв глаза, отдаюсь этому теплу, и только сейчас понимаю, как мне одиноко. Как не хватает вот таких сильных рук, чтобы обнимали и прятали от невзгод, закрывали собой и грели, когда тоска начинает точить безжалостно уголки души.

– Вчера, твой танец... это потрясающе, – тихий гортанный голос, сексуальный, с хрипотцой. Горячо и опасно, так близко...

– Ты был в клубе, – нервный шепот. Откидываю голову на его плечо. Его ноги оплетают мои, теперь я зажата как в капкане, и руками и ногами... он сзади – это спасает от необдуманных поступков.

– Был, и я рад, что, наконец, нашел то место, где ты работаешь, партизанка ты наша.

Шепот отзывается мурашками по коже. Волосы не распущены. Занавесы нет, нет своеобразной защиты.

Теплые губы касаются кожи, мимолетно, но приятно.

– Не говори никому, пожалуйста, – чуть склоняю голову, открывая шею сильнее.

– И не собирался. Правда, не понимаю, почему ты так не хочешь этого, но слово сдержу.

Снова касание, но теперь намеренное. И я хочу увидеть эти глаза, какие они сейчас. Сверкают? В них страсть или желание? Нежность? Поднимаю непослушные веки, смотрю в зеркало, напротив которого мы сидим. И картина воистину заводит. Выражение его лица, то, с каким удовольствием и упоением он целует мое плечо, обводя кончиком языка каждый лепесток татуировки. Я жадно слежу за ним, за каждым движением. Его рука проходится по моей, от плеча до локтя. Мягко, нежно...

– Саш... – зову и он открывает глаза. Пронзительная голубизна забирается под мои ребра мгновенно, вскрывает, оголяет. Желание плещется в них, неприкрытая ничем нежность. Он спрашивает взглядом, прекратить ли ему. Остановится ли и отпустить... или продолжить и подарить тепло душе и телу. А я не знаю, что ответить, как поступить...

Поворачиваюсь к нему.

Глаза в глаза – и он так близко. Ничто не стоит самой наклониться и попробовать твердость этих губ. Я прогоняю мысли, стираю образы. Сколько можно обдумывать? Взвешивать постоянно? Надоело... Хочу пустить все на самотек, как будет – так будет. Плевать. Есть только миг, здесь и сейчас.

– Ну... – нетерпеливо тяну. Чем вызываю его улыбку, дразнящую. Саша чуть прищуривается и вглядывается в меня. Медленно тянет на свои колени. Сажусь, чувствуя его теперь еще лучше, какой же он горячий... как уголек из печи.

– Как ты нетерпелива, Ромина, – ласкающий шепот. И я, наконец, ощущаю тепло его дыхание на своих пересохших губах. Хочется волком выть, когда он не спеша проводит языком по контуру, смачивает мои губы. А после ловко проникает в мой рот, мгновенно углубив поцелуй, захватив в плен мое дыхание. Вжимаюсь в него, запуская пальцы в темные, слегка жесткие волосы.

– Кхе-кхе, – слышу и испуганно отрываюсь от него. В дверях стоит его величество Кексик и с усмешкой наблюдает. Весело ему...

– Привет, Виталя, – спокойно говорит Саша и встает со мной на руках, а после мягко ставит меня на ноги.

– И вам привет обоим. Я-то думаю, чего она мне не звонит.

– Я тут давно... Просто потанцевать хотела, – пожимаю плечами, как ни в чем не бывало, а саму трусит от возбуждения. Мои гормоны решили с ума свести меня. Бесит уже.

– Хорошо танцуете, – хихикая, поддевает Виталик и идет в раздевалку под моим испытующим взглядом.

Тренировка прошла в привычном русле, а точнее, слегка лениво. У Ириски плохо получался переход от одного партнера к другому. Леша явно без настроения. Дерек веселится, подтрунивая над всеми, а Карина его вздыхает и периодически одаривает его то поцелуем, то пинком.

Перед работой мне надо зайти в магазин, потому я решаю уйти раньше. Захожу в раздевалку и скидываю майку, стягиваю топ, оставаясь лишь в штанах и лифчике. Снова теплое касание, уже знакомое... Объятия и теплая грудь, которую я ощущаю спиной.

– Уходишь? – шепот, а вслед влажный поцелуй за ушком... Закусив губу, сдерживаю стон. Ну, вот и как работать мне в таком состоянии? Я еле успокоилась, так он напомнил о себе.

– Да, мне нужно зайти в магазин и так далее, а после работа, – отвечаю надломленным голосом, наблюдая широко открыв глаза, как его руки, скользя по моим ребрам, сжимают грудь. Это рушит все мои стены. Плавит, будоражит.

– Немного времени все же есть, – утверждение, точно не вопрос.

И я уже у него на руках, прижата к холодной стене голой кожей. Страстный поцелуй, в котором он почти до боли сминает мои губы. Я ощущаю его желание, жгучее... Чувствую твердую плоть, что упирается в мой возбужденный центр. Он бессовестно возбуждает меня все сильнее, трется об меня. Я и сама хороша, исследую его тело, глажу его грудь и плечи. Шею...

Стон, мой? Или его... Не знаю, но становится невыносимо жарко, его руки уже в моих трениках. Медленно стягивает их. Страсть бурлит, горячит кровь. Мысль вскачь... На глазах пелена...

И я не знаю, как далеко бы мы зашли, если бы не заорал мой телефон... Отрезвило. Разбудило, выдернуло из этой лавины.

– Пусти, – прошу его и тянусь за телефоном.

«Как дела, о, прекрасная?» – Он словно чувствовал, что я с другим, будто специально все разрушил. Отвлек, помог избежать ошибки... или не ошибки. Но уже не важно, теперь я точно уйду.

«Все великолепно, незнакомец» – быстро пишу дрожащими пальцами и натягиваю джинсы. Саша молча смотрит на меня, его глаза мечут молнии, и я прекрасно понимаю его. Ведь еще немного – и мы бы переспали. Прямо здесь, в раздевалке, когда за стеной наша команда. Нам было плевать, нас захватило и унесло. И мне не жаль.

– Уходишь? – с неприкрытым сожалением спрашивает.

– Да, Саш, извини. Мне, правда, пора.

– У меня ремонт, можно пожить у тебя пару дней? – неожиданно спрашивает. Я удивлена и озадачена.

– Эм... – заминаюсь, натягивая байку.

– С послезавтрашнего дня начнут клеить обои, ну и все такое.

– Ладно. Завтра договоримся, – коротко отвечаю, и с улыбкой почти трусливо ретируюсь из раздевалки. Махнув ребятам на прощание, выскакиваю на заснеженную улицу и сажусь в автомобиль.

Подумаю потом, обо всем потом...

«Я рад за тебя, звезда» – Разрывает тишину телефон.

«Почему звезда?» – печатаю.

«Потому что у тебя необыкновенно синие глаза...» – Екнуло где-то внутри. Он видел меня, а может, мы знакомы? Слишком много всего происходит, мои мозги уже не выдерживают...

Подъезжаю к магазину, вываливаюсь из автомобиля и спешу туда...

*Бонус*

POV Илья

Продукты закончились... А так как я живу один, придется самому переться в магазин. Там я уж точно на Ромину не наткнусь, ибо он далеко от ее дома. Одеваюсь, матерясь на всю квартиру, долбанный гипс не дает спокойно жить. Скорей бы снять его.

Наконец, закончив с этой каторгой, выхожу на холод улицы. Вечер, уже довольно темно. Сигарету в зубы – и шагаю. Телефон себе вибрирует в кармане джинсов. Приходится притормозить, чтобы ответить, сигаретный дым режет глаза, но вторая рука не дееспособна. Ох, черт! Я скоро, мать его, взорвусь! Чувствую себя инвалидом, блин.

«Какие же у тебя глаза?» – Я бы ответил, да она поймет сразу же, кто я... Эх... Конспирация.

«Красивые ;)» – Улыбаюсь как баран, стоя посреди улицы.

Засовываю мобилу и, выкинув скуренную лишь на половину сигарету, захожу в магазин.

Корзина для меня предел мечтаний, потому я беру тележку... Точно инвалид.

Длинные ряды, нервирующие меня молодые цыпочки, несвежая капуста. Я злой, уставший и смс не пришло до сих пор. Бесит! Поворачиваю в следующий ряд и врезаюсь в тележку. Поднимаю глаза, полные звериной ярости, ибо это меня уже добило окончательно... И вы не поверите, кто стоит напротив – Ромина...

POV Саша

Сижу на подоконнике, пытаюсь прийти в себя. Тело ноет, требует, а некоторые его части до боли пульсируют.

Сжимаю, разжимаю кулаки. Сил моих нет, узнать бы, кто нас прервал, убил бы. Клянусь, что порвал бы на части того самоубийцу.

Я все еще чувствую ее вкус на губах, тепло ее тела помнят руки... невыносимо.

Переодеваюсь на скорую, накидываю куртку и вылетаю буквально из зала, не попрощавшись. До дома бегу, но даже это не помогает схлынуть возбуждению. Отыметь первую попавшуюся не желаю. Так что выход один...

Я не мастурбировал со школы! Нет, ну... Докатился. Здоровый мужик в расцвете сил удовлетворяет себя сам, ибо хочу ее так сильно, что ширинка трещит.

Скидываю обувь, куртка летит к чертовой матери на комод, туда же шарф. Встряхиваюсь...

Не помогает, ничего не помогает!

Беру бутылку виски, из горла отпиваю пару глотков. Жгучая, ядреная жидкость обжигающим потоком льется в желудок.

Не помогает, не отвлекает... Усугубляет...

Тянусь трясущейся рукой к ширинке, расстегиваю. Высвобождаю ноющий орган, мягко погладив его вдоль ствола. Глаза закрыты, в мозгу картинка. Она со мной. Целует и дразнит, трется и стонет. Шепчет на ушко, покусывая. Впивается ногтями в плечи. М-м-м, мой стон рвет тишину квартиры на части, рука сжимает член у головки, что алеет, налившись кровью. Поглаживаю его, распределяя влагу по всей длине, вот так... еще... еще. Ох, Ромина. Что же ты сделала со мной? Сжимаю сильнее. Двигаю ладонью быстрее, порывистее. Трахаю собственную руку, подаваясь бедрами вперед. Безумно, но хорошо, очень хорошо. Правда жаль, что это лишь мое воображение и фантазия.

Густая горячая сперма стекает по руке, напряжение немного спадает. Тело-то я успокоил частично, кто бы успокоил душу...

Глава 29. Часть вторая.

Бум... скрежет ударившихся друг о друга тележек. Прекрасно, итак руки дрожат, а в придачу и ноги, так еще и какой-то муда-а-ак... Я в шоке смотрю на стоящего передо мной не в меру злого мужчину. Илья...

Яркая зелень его глаз медленно оттаивает, ярость, словно ее смыло, ускользает. Он в шоке, я в шоке. Так и стоим, смотрим неотрывно друг на друга. Осматриваю его, замечаю, что кожанка другая, и сидит неровно... у него что, гипс? Обхожу тележку и подхожу к нему, не теряя зрительного контакта, сердце бешено бьется о ребра. В ушах снова шумит, руки дрожат.

– Ты... ты где был? – шиплю, как разъяренная кошка, глухо, отчаянно, едва слышно. Хочется вцепиться в него, но одновременно рвать и прижимать к себе. Хочу убить за то, что пропал и ласкать, потому что соскучилась.

– Был занят, – отвечает удивленный моей реакцией, в глазах капля вины переливается, разбавляя радость от встречи. Он скучал. Я вижу, чувствую... Вот оно, предчувствие, вот оно...

– Что с твоей рукой? – мои руки, как всегда живущие своей жизнью, отдельной от мозга... уже расстегивают пуговицы его кожанки, смахнув капли с длинного ворса натурального меха на воротнике. Под курткой лишь байка и гипс, я нащупываю его и укоризненно сощуриваю глаза.

– Ответ очевиден, – вздыхает недовольно.

– И ты, поэтому избегал меня? Пропал? – И зачем я спрашиваю? Каков смысл? Он ничего не должен мне, я ему никто, по сути...

– Поэтому... – отвечает, сканируя кошачьими глазами.

А я схожу с ума лишь от его взгляда. Пробирает, выворачивает эта наглость во взгляде. Растрепанные, чуть влажные от погоды волосы. Пухлые сухие губы, запах сигарет вперемешку с парфюмом. Провожу руками по его груди и, как мне показалось, он вздрагивает. Приятно... приятно просто стоять рядом, ощущать его присутствие и тепло. Запах...

– Откуда? Что произошло? – вопросы сами сыплются из меня. Беспокойство, как бы я его ни прятала, просачивается в голос, виднеется во взгляде.

– Соскучилась? – самодовольно спрашивает, приподнимая бровь. Какой же он засранец...

– Ты не ответил,– еле сдержалась, чтобы не фыркнуть.

– Шпана, и ты тоже не ответила, – я уверена, что в данный момент он бы сложил руки на груди, но не имеет возможности, потому лишь ухмыляется да скользит взглядом по мне.

– Не было времени скучать, – избегаю ответа. Правда порой убивает, правда сковывает. А мне самой себе тяжело признавать, что я скучаю, а тут еще и ему.

– Не умеешь ты врать, Ром, не умеешь, – цокает язычком, который я бы с удовольствием прикусила.

– У меня мало времени, мне на работу нужно. Идем... – выруливаю тележку и иду к другому ряду, обернувшись проверить, идет ли он за мной.

– Как успехи? Что нового? – спрашивает, нагнав меня. Ему неуютно, я вижу недовольство сложившейся ситуацией. То, как он беззвучно матерится на тележку, ведь одной рукой все делать хреново.

– Все неплохо, готовимся к конкурсу, который будет через почти два месяца. Машину забрала, наконец, Феликс чуть-чуть подрос. А так все также, – рассказываю, закидывая продукты в корзину. Сдвигаю свои на одну часть, перекладываю его покупки на вторую.

– Я не инвалид, – фыркает, пытаясь противиться, но сдается, закатив глаза. А я, закончив, отпихиваю его тележку и везу свою вперед.

– Ты любишь плавленый сыр? – спрашиваю, улыбаясь, пытаюсь перевести тему его "инвалидности". Сразу вспомнила бабулю, она его обожает.

– Люблю, – кивает и подкладывает потихоньку продукты в корзину. Это так... по-семейному, что ли.

– Ты на машине? – спрашиваю не оборачиваясь, останавливаюсь у полки с фруктами.

– Нет, а что? – вопрос на ушко, черт... Я вся от макушки до пяток покрылась мурашками. Даже глаза сами прикрылись на мгновение.

– Я могу подвезти, там холодно... да и тебе неудобно будет.

– Заманчиво, – мурлыкает это чудовище. Вот зачем так издеваться над моей шаткой психикой? Это уже напрягает. Тело бунтует против меня. Мозги кипят, и я чуть не хныкаю от того, что мне нужно на работу...

– Так и поступим, – спокойно отвечаю и подъезжаю к кассе. Молодая девушка плотоядно осматривает Илью, пожирает буквально глазами, готовая броситься прямо с рабочего места на него. А тот равнодушно посматривает по сторонам, однако глаза поблескивают, он ее заметил. Но ему все равно... Выкуси, дурочка.

– Не сумеешь ты убить взглядом, я тоже как-то пытался, не выходит, правда, – посмеиваясь, тихо говорит мне.

– Не понимаю, о чем ты, – сузив глаза, шикаю.

– Конечно, не понимаешь, – буквально вжимается в мою спину. Горячее дыхание на затылке... и чертова куртка, мешающая ощутить тепло его тела.

Рассчитываюсь за все, а после чувствую, как в задний карман джинсов просовывается рука, и нетрудно догадаться, что там купюры. Какие мы. Что ты... Качу тележку к машине, ставлю в багажник пакеты, после вежливый молодой человек забирает у нас ее. Сажусь в машину... и он садится.

Молчаливая дорога, лишь наше дыхание и шум дороги. Напряжение возрастает. Желание пообщаться, безусловно, есть, но с чего начать – я ума не приложу. И да, я помню, где он живет, тихо посмеиваюсь внутри, заметив его легкое удивление, что проскользнуло во взгляде. Мотор урчит, мелкие снежинки падают на лобовое стекло, капот блестит от влаги в свете фонаря у его подъезда.

– Иди ко мне, – тихий ласкающий голос. Я на минуту засомневалась, в реальности он это сказал, аль в мечтах моих.

– Зачем? – спрашиваю, приподняв бровь. Разжигаю огонь его глаз, злю. Намеренно. Я скучала – он пропал. Я ждала – он молчал. Я не брошусь к нему по первому зову... нет, я слишком гордая.

– Хочу тебя обнять, но ввиду некоторых обстоятельств это не слишком удобно.

Дергает за веревочки грамотно, ловко. Умеет поднажать временами, да так, что и сказать нечего в ответ. Пока я тут сама с собой общаюсь мысленно, слышу щелчок открываемой двери.

– Ты куда? – порывисто тяну обратно его, захлопываю дверь. Смотрю в бесстрастные зеленые глаза. Задела? Обидела? А каково мне было, когда после произошедшего в ванной он пропал? Но злиться не могу, ведь у него была причина, и, хоть мне и не нравится то, что я не в курсе, что именно произошло, я не буду давить.

– Домой. Это, по-моему, очевидно, – холодная улыбка красивых губ. Я молчу, просто обнимаю его, осторожно. Провожу рукой по гипсу и оказывается, что он от плеча до запястья. Это значит, что перелом сложный, и не в одном месте.

– Расскажешь? – спрашиваю, положив голову на его плечо. Чуть сдвинув холодную куртку, утыкаюсь в горячую шею. Как же приятно от него пахнет. Хочется раздеть его и прижаться кожа к коже. Ощущать его тепло всем телом.

– Возможно, – туманно отвечает, обнимая здоровой рукой.

– Мне надо на работу...

– Знаю, – шепот и его рука поднимает мое лицо за подбородок.

Губы, сухие и обветренные, накрывают мои. Привкус лайма и табака врывается в меня, горячее дыхание, влажный язык. Приятно, безумно приятно. Поцелуй терпеливый. Ласкающий. Запутываюсь обмерзшими пальцами в холодных влажных волосах, тереблю мягкие золотистые локоны. Поглаживаю большим пальцем его за ушком. Отбираю инициативу поцелуя, ведущую роль. Сама целую, мягко скользя языком по его губам. Посасываю их, смягчая, обогреваю. Хочу его. До невозможности сильно. Аккуратно заползаю на его колени, обхватываю ногами. Вжиииик, молния на моей куртке расстегнута. А под ней лишь легкая майка с длинным рукавом. Холодное прикосновение пальцев к пояснице, вздрагиваю.

– Ш-ш-ш, – горячий шепот.

Его губы теперь такие мягкие и теплые. Гладкие, сладкие, зовущие. Снова целую сама, расстегиваю его байку. Провожу руками по голой груди. И даже если ему холодно, он молчит, он сам желает этих касаний. Бросаю взгляд на панель, у меня есть еще минут пятнадцать. Скидываю куртку, в машине тепло, а я хочу быть ближе к нему хоть немного. Теперь я понимаю различие между Сашей и Ильей, Саша – страсть, Илья – нужда. И если бы можно было, я бы забрала себе обоих, но... пока выбирать я не могу, не получается.

Провожу губами по его шее, слегка прикусываю кожу. Целую ушко. Обводя кончиком язычка раковину, посасываю мочку, слыша, как он едва ли не урчит от удовольствия, как кот.

– Ром, давай ко мне, – хрипло... сексуально, прямо мне в ухо. И я бы согласилась, да вот работа... Впервые не хочу туда идти, зная, что могло бы быть.

– Не могу, ты же знаешь, – сразу же отвечаю, провожу руками по его ключицам. Ребрам.

– Или не хочешь? – снова прищур хитрых глаз, испытывающий. Обезоруживающий. Он все видит, ощущает. Знает. Но ему важно услышать, как же мы в этом похожи.

– Это нечестно, – притворно возмущаюсь. И это смешно выглядит, ибо я на нем, откровенно шарю руками под его байкой, губы краснющие от поцелуев. Глаза слегка в неадеквате от эмоций.

– Почему тогда ты не можешь это сказать, м?

– Ты змей, ты чертов змей, Илья, – закатываю глаза.

А он так красив в этом тусклом свете, растрепанный, зацелованный... немного уставший, возбужденный. Провожу пальчиком по его губам, чувствуя горящий взгляд этих наглых глаз, полных греховности и похоти. Да он весь ходячее желание, лакомый кусочек. Задиристый, дикий, нахальный. И меня к нему тянет, очень тянет. И это вряд ли магнетизм или великая симпатия, у меня к нему непреодолимое животное желание. По крайней мере, так я себе говорю. А быть может, я просто хочу испробовать его, получить полностью...

Время беспощадно. И вот мне уже пора, а я не хочу, так тепло прижиматься к его груди, дышать им, пить поцелуи, красть его дыхание. Терзать покрасневшие губы, ерзать на его коленях, ощущая его выпирающую эрекцию сквозь джинсы, и от этого лишь сильнее тереться, целуя. Я едва не кончила от всей этой прелюдии, словно я снова школьница и балуюсь, дразню. Но мне пора...

Слезаю с него на свое сидение. Ноги подрагивают. В животе тугой узел неудовлетворенного желания. Во рту пересохло. Как бы я хотела подняться с ним, и вот так всю ночь оттягивать неизбежное между нами. Дрожащей рукой застегиваю его байку, а следом куртку. Заботливо, я бы сказала. За что получаю довольную улыбку.

– Спасибо, мамочка, – хмыкает, погладив меня по руке.

– Это инцест, сынок, в таком случае, – притворно ужасаюсь, а он смеется, и даже его смех ласкает меня. Схожу с ума...

– До скорого, – открывается дверь и он выходит.

Помогаю ему с пакетами. Мягкая улыбка мне в благодарность...

Еду домой, переваривая произошедшее. Не помню, как поднялась, как разложила продукты. Как сделала бутерброд и выпила какао... Зато его поцелуи, касания, запах и вкус – высечены внутри.

Глубоко зарывшись в свои мысли, еду на работу. Все в тех же мечтаниях танцую, и я знаю, что он не увидит, но, привыкшая работать со стопроцентной отдачей, я правдоподобно изображаю чувства на собственном лице и в движениях. Закончив, собираюсь и, посчитав чаевые, выхожу и иду к парковке.

К слову, парковка у нас рядом с черным входом, крытая, с навесом. Бетонные колоны, пара фонарей. Тихо, безлюдно и моментами даже жутко. Заворачиваю за столб...

– Ром, – до боли знакомый голос заставляет остолбенеть. Мои глаза испуганно расширяются. И, прежде чем осознать, что делаю, я оборачиваюсь, подтверждая все свои страхи. Предо мной стоит кареглазый призрак моего прошлого, мой личный монстр, от которого я бежала. Моя смерть, боль... Малик...

*Бонус*

POV Малик

Что потянуло меня в этот клуб? Именно в этот, один из десятков в городе. Но манит... как магнитом.

Вхожу, расплатившись, натянув пафосную личину. Уютно, стильно. Ухмыляюсь, осматривая все. Пить сегодня не хочу, сколько можно? Да и дочке пообещал. Заказываю безалкогольный мохито, присаживаюсь у барной стойки.

– Дамы и господа, – выходит улыбчивая блондинка на сцену. – Встречайте Лиану! – и зал взрывается, кто-то свистит и улюлюкает, кто-то просто молча аплодирует. Ну, посмотрим, что тут за Лиана такая.

Выходит девушка, темноволосая, с потрясающей фигурой. Подтянутая, форменная. Ох, мать моя женщина, какие у нее ноги... Я в шоке. С любопытством осматриваю танцовщицу. На ней маленькие шортики и такой же крохотный топ. Высокая шпилька, но она стоит спиной... Покажи же лицо, красавица, не разочаруй, умоляю.

Настроение улучшается, я нетерпеливо постукиваю пальцем по барной стойке. Ну же... Ко мне подходит навязчивая рыжеволосая девушка, удостаиваю ту взгляда, но быстро понимаю, что совсем не мой типаж, и не совсем вежливо отсылаю ее. Повернись-повернись! Скандирую в мозгу.

Повернулась... Благо мой стакан стоял на барной стойке, иначе я бы, клянусь, выронил его. Нет-нет-нет... Это не может быть правдой, это не она...

Плавные соблазнительные движения, разбавленные порывистыми и практически дикими. Я завороженно смотрел, подходя ближе. Едва сдержался, чтобы не припечататься прямо к сцене. Тонкая полоска материи скрывает ее глаза, но я уверен, что не ошибся. Ее тату, что набивали мы вместе на ребрах, теперь преображено в другое. Как и на плече... Виталя ведь говорил об этом.

Это не то, чего она хотела, танцевать в клубе? Даже в таком дорогом и престижном? Она ведь о другом говорила, мечтала.

Я смотрю на реакцию людей, наблюдаю за окончанием танца, за ее поведением после. Она меня не заметила... уж я постарался. Иду назад к стойке, прошу просто воды. Мне надо привести в порядок мысли. В том, что я разобью вечно ухмыляющуюся физиономию Илье, сомнений больше не было, пусть правда ублюдок гипс снимет.

Как же мне поговорить с ней... Как? Искать ее за сценой плохая идея, просто подойти ближе к сцене, чтобы она заметила, еще хуже.

Думай, Малик, думай.

Ее второй выход был без маски. Так же как и третий. Я, словно наркоман, дорвавшийся до дозы, жадно следил за ней. За ее улыбкой, удовольствием. Танец для нее все, всегда был всем. А я идиот, который хотел отобрать у нее ее сущность. А сейчас я ее понимал, как никогда. Даже если убрать факт моей измены, моего предательства. Я был чертовски не прав, когда давил ее рамками. Не прав...

Восторженные крики, рукоплескания, свист. В ответ она лишь улыбается мило, коварно. Умело рисуя маски, она теперь словно актриса. Уже не та девочка, мечтательная и наивная. Теперь я вижу состоявшуюся женщину, молодую и самодостаточную. Уверенную в себе, гордую...

До закрытия клуба около часа, значит, она по идее сейчас уйдет. Я иду к черному входу, пришлось, правда, заплатить, чтобы меня пустили, и наплести с три короба о том, что хочу сделать сюрприз. Это и в правду сюрприз, только вряд ли для нее приятный. Выхожу к стоянке, там тусклый свет и совсем безлюдно. Раздолье для маньяка, блин. Стою, опираясь на столб, кручу в руке ключи от квартиры. Нервы...

Она идет, вся в себе, задумчивая, уставшая. Достает ключи от машины, судя по всему. Поправляет ворот куртки. Больше ждать нельзя, она просто ускользнет. Вдох-выдох. Сейчас.

– Ром, – зову ее, выходя из своего укрытия. Она замерла, повернулась и шок на ее лице был красноречив. Испугалась? Я ведь никогда не причинил бы ей вред, откуда страх в ее глазах? Молчание, затяжное, колючее. Но она не уходит. Просто смотрит прямо в глаза, рвет мою душу этой глубокой синевой. Куча эмоций мелькает в них: страх, боль, узнавание, шок, удивление, облегчение...

Глава 30.

Не могу набраться силы даже сказать слово. Я словно немая, будто набрала в рот воды. Стою и смотрю, глупая дура.

Его глаза полые вины, такие знакомые, но теперь немного чужие. Идеален, как и всегда.

Но не екнуло. Я так боялась этой встречи долгие годы, пугала себя, что если увижу, просто брошусь на шею к нему и забуду обо всем. Боялась, что та больная любовь воспрянет, поднимет крылья и будет снова жрать мою душу. А теперь стою и смотрю, ощущая громадную волну облегчения. Ведь все прошло...

– Привет, Малик, – спокойно отвечаю. Голос ровный, но не без эмоций. А смысл скрывать то, что я удивлена, что меня шокировала эта встреча? С ним мои маски всегда слетали, и пусть я теперь другая, более умная, гордая и повзрослевшая, не хочу играть во имя прошлого, хотя оно и болезненное, в нем все же были очень светлые и радужные моменты. Такие не забудешь... никогда. Он ведь был первым.