Текст книги "Танцорка (СИ)"

Автор книги: Анжелика Терешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

Звонок. Встаю и плетусь лениво открывать двери. Открываю и, естественно, там совсем не та личность, которую я ожидала бы увидеть. Там Илья! Я-то ожидала увидеть обиженного Кексика.

– Что-то я не слышу криков радости, – вздернутая бровь и хитрая улыбка.

– И не услышишь, чем обязана?

– Чашечкой кофе как минимум, о максимуме можем договориться позднее, – мягко отталкивает, чмокнув в щеку... чем слегка обескураживает. Разувается и шурует в мою квартиру.

– Я тебя так-то не приглашала, – ворчу, но отчего-то настроение улучшается. Только ему я этого не покажу.

– Не ворчи, как бабка старая. Ох, вы посмотрите, кто тут у нас, – смеется, когда Феликс мчит к нему и начинает вьюнком скакать вокруг его ног, довольно махая коротким хвостиком. Тот подхватывает мохнатую надоеду и начинает тискать. Н-да.

– Эх, собака, ты предатель, – вздыхаю и иду ставить чайник. Кофе у меня имеется, ибо мало ли кого в гости занесет, сама я его почти не употребляю.

– Ром, у тебя есть что съедобное? А то твой питомец решил сточить колошу моих джинсов. Мне как бы не жалко, но, боюсь, пойду в трусах тогда домой.

Я захожу в зал и как чистокровная истеричка начинаю заливаться хохотом. Картина маслом: сидит себе Илья посмеивается, в то время как Феликс усиленно пытается обработать зубами его штанину. Причем усердно так, словно конец света наступит, если он не прикончит эти джинсы собственными зубами. Беру вредное мохнатое существо и оттягиваю от несъедобных уж точно штанов. Тот поскуливает и решает погрызть уже меня. Весело ему...

– Ему просто скучно... он ведь маленький еще, вот и вредный.

– Весь в хозяйку, – игриво цокает язычком блондин и смотрит на ущерб, принесенный щенком. Штанина вроде более-менее жива, не считая пары дырок от зубов.

– Я не кусаюсь, не наговаривай. Так все же, зачем пожаловал? – присаживаюсь в кресло, подальше от него.

– Соскучился, может. Что ж ты сразу нападаешь, женщина? – ухмыляется заносчивый красавец. Так и огрела бы его по головке чем потяжелее-то. А то руки аж зудят от желания потрогать его красивое тело, подергать за золотистые локоны...

– И да, одевайся, сходим пообедаем или прогуляемся с твоим красавцем мохнатым.

Я все еще молчу. Зачем ему это? Нет, ну есть совсем банальный ответ: я ему нравлюсь... Но почему так попахивает подвохом-то? Хочет, чтобы нас увидели вместе? Или что-то задумал? А может, я чересчур подозрительна?

– Ладно, идем гулять, только выпьем кофе.

И мы его выпиваем, почти в полном молчании. Все это так странно... Но я стараюсь не захламлять свой мозг ненужными переживаниями и домыслами. Прогулка вполне себе милая. Феликс носится как угорелый вокруг нас, мы беседуем ни о чем. Заворачиваем обратно ко мне во двор и сталкиваемся с Виталиком... Твою ж... Лицо у того совсем не радужное, глаза злые, с явным укором скользят по мне. А Илья на удивление хладнокровно встречает взгляд недоброжелательных глаз.

– Привет, Ром, – выдавливает мой друг, пытаясь высмотреть хоть что-то в моем лице. Я бы сказала, что все в порядке, не волнуйся, я не такая уже и дура. И все такое... Но ведь нас трое, и я многого попросту не могу произнести вслух.

– Привет, Виталик,– обнимаю его слегка за плечи, как и всегда, улыбаюсь, давая понять, что все вправду хорошо.

– Я тут зашел проверить, как твоя лодыжка, но вижу, что в порядке, – спокойно и вежливо до холодности начинает.

– Ну, вроде ничего. Я ее перевязала... Завтра уже на тренировку приду.

– Завтра мы уезжаем, забыла?

– Точно... Я еще с Оксаной не говорила по этому поводу, – вспомнила я.

– Дерек говорил зато. И ты свободна от работы на полторы недели, – кажется, слегка оттаял мой Кексик.

– Мм, это хорошо. Зайдешь позже? Или мне к тебе приехать?

– Зайду... – красноречиво одаривает взглядом он Илью, что молчаливо слушает нас.

– Ладно, тогда до скорого, – по привычке буськаю его в прохладные бледноватые губки и иду дальше. Выражение лица блондина стало недовольно-злым. Или это ревность... Мужчины, что с них взять-,то.

Молчание, тягучее, как древесная смола. Я ожидала вопроса, хоть малейшего. Но он молчит... Обижен? Разочарован? Зол? Или я себя накручиваю?

– Зайдешь? – спрашиваю у подъезда.

– Мне через час надо мать забрать из аэропорта, так что никак, – пожимает плечами, вроде спокойно достаточно, но мне сложно удается понять его настоящие эмоции.

– Конечно, я тогда пойду, – переминаюсь с ноги на ногу. Как-то зябко стало...

– Созвонимся, – слабая улыбка, не дошедшая до его глаз. Разворот. Его спина и спокойные, умеренного темпа шаги. Открывает дверь машины, заводит и уезжает, не оглянувшись ни разу. Да...

Возвращаюсь в квартиру, мою псину и начинаю делать себе обед. Вскоре приходит Виталик, выдыхая с явным облегчением, когда понял, что я одна.

– Ром, он у тебя ночевал? – начинается допрос с пристрастием, причем явным.

– Нет, просто в гости зашел, а что? Даже если бы и ночевал... – приподнимаю бровь, помешивая куриное филе, которое тушилось в майонезе и зелени.

– Кукурузка, это неразумно. Ты вообще соображаешь, что творишь? Да даже если опустить тот факт, что он брат Малика. Он же засранец, он... да он хреновый вариант для тебя.

– Ты опять начинаешь? – начинаю раздражаться.

– Я могу вообще уйти! – громко фыркает, вперив потемневшие от злости глаза в меня.

– Виталя...

– У тебя теперь ведь новый супер мачо друг,– от яда в его голосе становится неприятно. И даже обидно...

– Зачем ты так?

– Затем, что я не хочу снова вытягивать тебя из дерьма, в которое ты попадешь, я уверен! Он такой же, неужели ты так слепа? Он будет ломать тебя, как тот урод брюнетистый!

– Да что ты их все сравниваешь? Откуда такая уверенность?

– Ты и тогда доказывала мне, что я не прав, а в итоге?

– В этот раз ты не прав! – злюсь, испепеляя его взглядом.

– Хорошо, я сваливаю, а ты пока пораскинь мозгами, если их хоть капля осталась в твоей симпатичной головке, – ехидно говорит, вставая, шурует к дверям и, схватив куртку, выходит, громко хлопнув.

А я так и стою с лопаточкой в руках и, как дура, пялюсь на дверь...

Глава 22. Часть вторая.

Обедаю в одиночестве, как и ужинаю... на удивление, мыслей в голове полнейший ноль. Настроение самое обычное, среднее, пассивное. Допоздна смотрю фильмы и лажу в интернете. Телефон молчит, а я, как воистину гордая особа, не собираюсь никому звонить сама, по крайней мере, уж точно не Илье... В полнейшей скуке засыпаю.

Просыпаюсь от звонка, в 3:30 ночи!!! Даже не глядя, кто такой умный, поднимаю.

– Кукурузка, прости... – бормотание совсем неадекватное.

– Ты что, пьяный? – от удивления аж открываю глаза. Виталик был пьян при мне последний раз около шести лет назад.

– Нет, ты что? Ну ладно, чуть-чуть... ну хорошо, я выпил, много выпил... очень много выпил... – невнятно бурчит вперемешку с вздохами.

О да, он слишком много выпил, судя по его манере, голосу и так далее.

– Ты где? Давай я заберу тебя.

– Я в "Паутине". И все, честно, нормально. Ром, я тебя так люблю... вот прямо всем сердцем, – щебечет пьяное создание. Оно-то было бы смешно, если бы не было все так печально. Встаю и начинаю одеваться.

– Виталик, радость моя, с кем ты? – вкрадчиво спрашиваю, пьяный он не в меру обидчивый.

– Я с кем... а с кем я? – спрашивает он, похоже, уже у самого себя. Дела хуже некуда...

– Ты-ты...– поддакиваю, натягивая джинсы.

– А, я с Лешей, вон он, брюнетку какую-то клеит.

С Лешей, значит. Буду знать, кому голову, как гусю, откручивать. Одевшись, наконец, беру ключи и выхожу, ловлю такси и еду к клубу. Подъезжаю к пункту назначения, попросив таксиста подождать, битых полчаса уговариваю Кексика выйти из клуба ко мне, умасливая его разными способами. Что я ему только не обещаю... лучше вам не знать. И вот, вуаля, персона в кепке, джинсах и с бутылкой текилы в руках вываливается из данного заведения.

– Ром, ты моя сладкая, – лезет обниматься с довольной улыбкой, целует меня совсем не по-дружески. А после резко из пьяного Виталика превращается в слегка выпившего, и коварство в его глазах меня убивает.

– Ты! Ты все это разыграл???!!! – в шоке округляю глаза, даже не в силах оттолкнуть нахала. И вот не знаю, радоваться тому, что он не в кондиции, или злиться, что вытащил меня из постели.

– Ты. Меня. Любишь. – Самодовольно утверждает и машет целой бутылкой перед моим носом. Мы садимся в такси.

– Да ты Америку только что открыл, – фыркаю и прошу водителя ехать на адрес первого вызова.

– Ну, не обижайся, я просто хотел поговорить...– обнимает засранец и целует меня в макушку.

– Зачем надо было этот цирк устраивать? – зеваю, уткнувшись в его грудь лицом.

– Решил скреативить, зато мы помирились быстро.

– Я убью тебя, завтра... а сейчас я дико хочу спать, – ворчу на него.

– Скоро будем дома, малышка, – гладит меня по волосам, чуть копошась тонкими пальцами за ушком, знает ведь, что от его действий я усну. Что я и делаю с превеликим удовольствием. Просыпаюсь спустя полчаса на его руках, когда он раздевает меня на моей кровати. А после, обняв и прижав к себе, горячему и почти полностью голому, успокаивается.

– Ты все-таки засранец, Виталь...– шепчу, проваливаясь в сон.

– Я тоже тебя люблю, – ответ с усмешкой и поцелуй в шейку. А после... сладкий долгожданный сон.

*Бонус*

POV Илья

Темно-синие джинсы, светло-зеленая байка и высокие кеды. Слегка растрепанная и, сразу видно, сонная, она стоит и разговаривает по телефону возле клуба. А я в тени, точнее, в месте, где фонаря не было около клуба, докуриваю свою сигарету. Зачем она здесь? Долго раздумывать мне не приходится. Ибо не кто иной, как сам Виталик, вываливается из клуба. Облегчение на ее лице болезненно режет по сердцу... переживала бы она, если бы я позвонил? Приехала бы за мной? Нет и нет.

Он ее обнимает... поцелуй. Я сжимаю в руке стакан с виски так сильно, что тот едва ли не крошится. Истлевшая сигарета обжигает пальцы, откидываю ее, как великую мерзость. Сплевываю и тянусь за еще одной. Друзья они... ну да, как же. Ухожу за клуб, где нарываюсь на банду пьяных малолеток.

– Эй, мажорчик, сигаретки не будет ребятам? – слышу насмешливый и до тошноты противный голосок. Поворачиваюсь, примерно рассчитывая свои силы. Их четверо, и будь я хоть мастер спорта, я их один не завалю, в случае чего. Достаю пачку, спокойно беру четыре сигареты и протягиваю.

– А что ж ты жадный-то такой, мог бы и по две дать, – придирается самый рослый, жилистый, в кепке и спортивном костюме. Лица не видно, о возрасте судить трудно. Я, все еще молча, с ледяным спокойствием кидаю ему оставшуюся пачку.

– Какое неуважение, манерам не учили? – кривая ухмылка, не предвещающая ну ничего хорошего. Везет мне, как утопленнику...

– Видимо, тебя манерам, щеголь, не учили, – резковато говорю. Молчать смысла нет, исход уже мне ясен. Типичное быдло найдет тысячу причин, чтобы доказать, что ты дерьмо и тебя надо проучить. Будь ты хоть трижды манерный. От этого лишь хуже будет.

– Огрызаемся, видать, запасная челюсть в кармане лежит? – приподнимает бровь, хрустя тощими длинными пальцами.

– Мажор... – подначивают его дружки, я уже не разбираю их тявканья, ибо вижу выпад в свою сторону. Ну, хоть без ножей и цепей – и на том спасибо. Увернуться от одного удара я успел, нырнув под вторую руку, а вот третий весьма удачно заехал мне по ребрам. Сначала я отбивался, что-то парировал, пытался прикрыть жизненно важные органы. А после, когда я уже чувствовал, что кровь течет по лицу, рука сломана, а все тело пульсирует и ноет, как отбивная... сопротивляться перестал.

А самое обидное было то, что даже в момент, когда я терял сознание, я думал о ней...

POV Малик

Ночь, я сплю в кровати с непонятной особой, даже имени ее не помню... Верещит домашний телефон, что великая редкость. Нехотя подхожу, поднимаю трубку и внимательно выслушиваю вежливый голос девушки на том конце провода. Мне сообщают, что Илья, мой брат, лежит в больнице. Тяжелое сотрясение, несколько переломов и тому подобное. Просят приехать и сообщить родственникам, ведь именно мой номер был в быстром наборе в случае происшествий. Он удивил меня, ведь я думал, что он скорее ненавистного ему отца позовет, но не меня, а тут ...

Прогнав девицу, что сонно возмущалась, мол, я козел, бесчувственный кретин и все в том роде, я рванул на такси к больнице. Дальше регистратура, какие-то бумаги, палата.

Золотистые волосы разметались по подушке, лицо с единственным изъяном, треснувшая губа, чуть припухшая. Лицо уроды не тронули... Перевязанное почти все тело, где-то больше, где-то меньше. Рука в гипсе до плеча, сложнейший перелом. В бедро его пырнули-таки чем-то острым, сказали, что не нож, ибо рана рваная была. Но уже все зашили. Ребра и спина как одно сине-фиолетовое пятно от побоев, дорогостоящие часы, две печатки из платины, цепочки, браслет и серьга с немалым бриллиантом украдены. Телефон тоже забрали... даже кожанку его, и ту утянули, выродки. Благо, хоть документы оставили.

Говорил ведь я ему, не ходи ты по клубам без строгого фейс-контроля. В нормальных клубах шпаны меньше, хотя даже это спорно. Оплатив ему отдельную палату, медикаменты и забрав уцелевшие вещи, я поехал домой. Сидеть с ним смысла не было, ибо ему вкололи обезболивающее, и он спал.

Я решил пока никому не говорить о произошедшем, вот очнется, поговорим и решим, кому стоит знать, а кому нет.

Глава 23.

Жарко, тесно, а-а-а, выпустите из капкана!

– Пусти, блин, ты же уже кости мне крошишь, – возмущаюсь сонно.

– Зато наконец-то проснулась, – смешок мне на ухо. И это мой лучший друг? Иногда я ставлю данное утверждение под сомнение.

– Виталик, ну вот нахрена ты всегда из крайности в крайность? Что ж ты за погань такая? – верещу, брыкаясь и, наконец, получаю долгожданную свободу.

– Бла-бла-бла, – затыкает уши и несет полную чушь, лишь бы не слышать мои причитания. Получает по лбу, по уху... шлепок по аппетитной заднице, щипок за виднеющееся из-под одеяла ребро. Писк, треск, смех. Вот такое было пробуждение сегодня. Но настроение прекрасное. Выползаю из кровати, беру мохнатое чудо в руки и, улыбаясь, иду к телефону. Мобильный молчаливо лежит, нет ни пропущенных звонков, ни смс. Ну и ладно... Даже это не испоганит мне мой положительный настрой.

Лодыжка все еще припухшая и приносит дискомфорт, танцевать сегодня я явно не смогу... а жаль. Варю какао нам с засранцем, готовлю тосты, жарю бекон с глазуньей. Завтрак, полный веселых шуток, Виталик явно веселится, ибо я прошла его проверку, сорвалась и, плюнув на сон, примчала забирать друга. Он убедился в том, что ценен, что любим и нужен, а теперь светился, как солнышко.

– Рот порвешь, – ехидно говорю, убирая посуду.

– И не надейся, грымза, и ты меня любишь! – самодовольная реплика, и еще одна чашка в умывальнике.

– Правда, что ли? – кривлюсь и начинаю мыть горку посуды.

– О, да-а-а... Я пойду Феликса выгуляю, ты пока собирайся, в 16:30 выезжаем, но нам надо еще ко мне заскочить и купить немало продуктов.

– Ага.

– Как ты многословна, – закатывает глаза.

– Это ты тараторка, все утро не затыкаешься.

– Фи-и-и, фи-и-и, какая мерзкая девка, – хохочет и выскакивает из квартиры.

Сборы занимают примерно час, каждую минуту которого мои мысли скачут, как сошедшие с ума лошади. Я думаю и об Илье, и о работе, и о предстоящей поездке, а в особенности о тех, кто там будет. Виталик мужественно молчит и не мешает мне. А я сосредоточенно пытаюсь понять, не забыла ли я чего. Вываливаемся от меня, залезаем в такси. И вот мы уже у Кексика дома. Я роюсь в его телефоне, компьютере... нахожу переписку с его красавцем, естественно, не подколоть ну просто не могу. Там такие страсти-мордасти, слюнки, кавайные лужицы и так далее...

– Ох, ты мой сла-а-адкий, – тяну я приторным голосочком и хихикаю, глядя на красного как рак Виталика.

– Ром, ну перестань, так нечестно! – возмущается, пытаясь отобрать ноутбук.

– Да что ты говоришь? – легко уворачиваюсь и пересаживаюсь.

– Ромииинаааа, – вопит и смотрит щенячьими глазками.

– Ладно, не буду, не ной, – захлопываю ноут.

Собрались... слава тебе, господи, я думала, этот кошмар никогда не закончится. Идем себе в супермаркет. А там нас уже дружная компания поджидает, в числе: Дерек, Кара, Саша, Леша. Грымз, естественно, нет.

– Явились, наконец, – посмеивается Дерек, и что ему всегда так весело? Кара тоже улыбчива, смотрит полными любви глазами на своего красавца. Да, на такого и я бы так посмотрела...

– Не пиликай ты, а, что за привычка? А где твое приветствие? – в тон ему бурчит Виталик. Я не влезаю, у них, похоже, всегда так...

– Всем привет, – с улыбкой смотрю на ребят, пока те два красавца спорят.

– Привет, Ромин, как твоя лодыжка? – интересуется голубоглазый брюнет.

– Уже лучше, Саш, – приятно, когда друзьям не плевать на твое здоровье.

– Без тебя было скучновато, – влезает кудрявый блондин.

– Да ладно? Не поверю, что девушки скучали, – смеюсь.

– Ну... ладно, раскусила, мужской половине скучно было, – закатывает глаза Леша. И почему он мне чем-то Илью напоминает? Ну, вот опять о нем вспомнила... бесит.

– Эй, вы достали, идем, тут не май месяц на улице, – прикрикивает рыжеволосая на двух засранцев, и те, приопустив головы, шуруют вперед.

Заходим в супермаркет, начинаем набирать в тележки продукты. Вот честно, я столько не смеялась за всю жизнь... и это просто покупка продуктов. Ребята веселятся, носятся. Дерек с Лешей вообще катаются на тележке, и как они, кабаны, ее не развалили к чертям? Девушки, что стоят в зале, даже не думают их останавливать, лишь хихикают да наблюдают за красавчиками, что беснуются. Конец сему беспределу был положен, когда пришла женщина бальзаковского возраста и строго отчитала «бугаев». Однако серьезный тон был разбавлен глазами, явно полными такого же веселья. Но, видимо, работа не позволила ей спустить все на тормозах. В итоге мальчишки купили ей шоколадку и, сладко улыбаясь, извинились. Все вместе, кстати.

– Ну вы засранцы, – смеется Кара.

– Согласна, – улыбаюсь девушке, в последнее время мы неплохо с ней ладим.

– Вот бурчалки, – ухмыляется Дерек и, встав на колено, протягивает плюшевый цветочек Каре, та же картинно охает и берет его.

– Ладно, противный, ты прощен, – хихикает, а после... после романтика, любовь и... я отворачиваюсь. Как-то грустно мне смотреть на влюбленных.

После магазина мы разбежались, каждому была дана часть продуктов... И у нас с Виталиком осталось время поваляться дома часик-другой. Чем мы и занялись, и я вот задремала...

Мне снится сон, красочный, настолько реалистичный...

Вот он каков:

"Лето. Палящее солнце, жара столь сильная, что хочется скинуть не только одежду, но, пожалуй, и кожу. Я сижу в будуаре, принадлежащем мне. Я актриса, танцовщица. Горячая, страстная, превосходная. На губах алая помада, яркая, как кровь... хищная. Легкой дымкой лежат тени на глазах, делая их еще более загадочными. Шелковистой вуалью струятся черные волосы по спине, прикрывая ее. Ведь платье, что на мне надето, с открытой спиной. Шелковое, алое, как и моя помада, так соблазнительно подчеркивающее мою грудь и талию. Стройные ноги оголены, изящная ступня, ухоженные красивые пальцы и щиколотка. Руки с алыми ногтями, чуть длинноватыми... на многое способными. Кисть правой руки украшает дорогой браслет, весь в камнях. На тонких пальцах кольца. Удивительная, притягивающая взгляд и застревающая в мыслях, разбивающая сердца.

Стук в дверь. Я поворачиваюсь в кресле, вальяжно раскинувшись в нем. Сегодня я уже отыграла, была свободна, однако, никого не ждала.

– Входите, – деловитый голос, сам не свой. Я чувствую себя горделивой, немного нахальной. И мне нравится это ощущение. Словно я... и не я в тоже время.

– Здравствуй, Ромина, – ласкающий голос проходится дрожью по моему телу. Я уже знаю, кто это... не нужно даже убеждаться, глядя.

– Здравствуй, Илья.

Поднимаю глаза глубокого синего цвета с игривыми искорками на него. Губы расплываются в обольстительной улыбке, а острый ноготок отстукивает понятную лишь мне мелодию.

– Не ожидала меня увидеть? – спрашивает, опираясь на дверной косяк. Предстает предо мной во всей своей хулиганской красоте. А он хорош, действительно хорош.

Костюм насыщенного цвета горького шоколада, дорогой, отглаженный. Рубашка оттенка сливочного крема, бежевая, приятная. Туфли, начищенные до блеска, в тон рубашке. Я заметила уже давно, что вся его одежда теплых тонов. Нет пестроты. Отменный вкус, достойный похвалы. Золотистые волосы, как и всегда, в творческом беспорядке. А лукавый прищур ярко-зеленых глаз обещает много, безумно много разврата.

– Ты пропал на целых два месяца, не было ни весточки от тебя. Думаю, ты сам знаешь ответ, – намеренно дерзко отвечаю. Ведь я обижена на него, очень обижена. Но показывать свои чувства ему не собираюсь, ведь и раньше этого себе не позволяла. С ним всегда так, и только так.

Просто я уверена, что если мы признаемся в своей привязанности, откроемся друг другу, покажем свое нутро, то не выдержим... не сумеем ужиться, загрызем, истребим, изведем сами себя.

– Давал тебе время соскучиться по мне. Ты ведь скучала? – Самонадеянная улыбка, обольстительная, привлекает мой взгляд к мягким губам, которые так и хочется облизать, очертить их язычком, посасывать, а в следующий миг кусать до крови. Но я сижу на месте, неподвижно.

– Я скучала? – смеюсь едко, хищно, словно я гиена, а он моя жертва. Холодный смех, жестокий и колючий.

– Время идет, а ты неизменна, но за это я тебя и... – он осекся, но быстро собрался, понял, что едва не нарушил правило нашей личной игры. – Хочу, – заканчивает, а я расплываюсь в ухмылке, сверкая омутами сапфировых глаз. В них плещется яростное желание, едва сдерживаемое. Почему рядом с ним хочется вопить? Шипеть на него, царапать и брать... брать... брать.

– Хочешь? – спрашиваю с вызовом, хотя только что и слышала ответ. – Так бери, – дерзко, резко, грубо, прямо в лоб.

Шаг, два ... три, он рядом. Победная улыбка, от которой дрожь вдоль позвоночника. Пальцы покалывает от нетерпения, в низу живота тугой узел, ноющий, полный желания. Тело вспыхивает. Дыхание перехватывает, а сердце ускоряется. Кошачьи глаза уже раздевают, одним лишь взглядом он показывает, что сделает со мной. Медленно осматривая от макушки до кончиков пальцев, скользит по моему телу сладострастным взором, а мне жарко, мне нестерпимо жарко, словно он уже касается меня. Опускается на колени, берет мою ногу и начинает покрывать мелкими, почти невинными поцелуями ее... от ступни и выше, язычок скользит по лодыжке. Он прикрыл глаза, словно кот, ласкаясь, едва не мурлыча. Я, затаив дыхание, наблюдаю за ним. Как он целует мою коленку, ласкает язычком нежную кожу под ней, чуть прикусывает... я закусываю губу сдерживая стон. Необычная, нетипичная ласка, но как же будоражаще. Мурашки по всему телу, и мягкая волна нарастающего возбуждения. Его теплое дыхание на моих бедрах, платье поднято, открывая шелковое, черное, как ночное небо, белье. Маленький треугольник ткани на слегка загоревшей коже. Он проводит кончиками пальцев вдоль моих ножек. Сжимает бедра резко, почти до боли, медленно, словно обнюхивая, поднимает голову, проводя почти неощутимо кончиком симпатичного носа по моему животу, выше... вот его лицо уже в ложбинке моей груди. Горячее дыхание, сводящее с ума. Я нетерпеливо вздыхаю, но не тороплю... жду, наблюдаю. Жадно впитывая его запах, тепло его рук. Проводит губами по виднеющейся из глубокого декольте груди, выше... по ключице, облизывает ее. Сдергивает зубами шлейку платья. Его язык дразнит мою шейку, втягивает в рот нежную кожу, оставляя засос... метку.

– Нахал, – хрипло шепчу и чувствую, что он улыбается. Любит оставлять следы на моем теле, собственник. Ласково проводит тыльной стороной ладони по моим волосам, откидывая их, чтобы не мешали его манипуляциям. Ласкает мое ушко, посасывает, а я все еще держу в узде свое возбуждение, все еще молчу, кусая губы в кровь. Не дождется, не победит... Дразня, проводит носиком по моей щеке. Его губы так близко, что хочется выть и умолять о поцелуе, его руки скользят по моему телу, гладя, возбуждая еще сильнее. И вот глаза в глаза, одно дыхание на двоих, завораживающий, волшебный, необыкновенный момент... касание, от которого вздрагиваю и со стоном впиваюсь в его губы..."

– Ром, вставай, блин, мы опаздываем! – вопль на ухо и я просыпаюсь. На таком моменте, матерь божья! Меня потряхивает от возбуждения, тело ноет, и я не удивлюсь тому, что мое белье будет влажным. Очень влажным... Дожила, скоро буду кончать во сне. Я встряхнулась и встала, начала быстро приводить себя в порядок. Первым делом умываюсь ледяной водой. Стало легче, немного. Виталик молчит, наблюдает за моими метаниями.

– Что?

– Ты выглядишь... возбужденной, – ухмыляется. – Что тебе снилось? Ты изгрызла себе губы.

Я смотрю в зеркало в шоке, и вправду губы покусаны, упс... Да-а-а, сон был очень реалистичным.

Собравшись, мы вызываем такси и едем к Дереку, у него сбор. Спустя час мы сидим в микроавтобусе, загруженном полностью, ибо девочки едут еще. Плюс продукты, вещи, Феликс и Чака, это щенок Кары. И все прекрасно, обстановка отличная, всем весело, а вот мысли мои далеко...

*Бонус*

POV Илья

В голове шумит, словно туда радио всунули, не настроенное, причем. Все тело ноет. По мне случаем несколько грузовиков не проехало? И нет, не вместе, по очереди. Правой рукой смог пошевелить, а вот с левой проблемка... Открываю глаза, точнее, расклеиваю, ибо они сухие и веки отказываются подниматься. Опа, синие стены, белый потолок и отвратительный писк электрических часов на тумбочке. Какой-то допотопный телевизор висит на стенке. Подобие штор на окне, столик и пара кресел.

– С пробуждением, – слышу серьезный голос, а он-то что тут забыл? Поворачиваю с трудом голову, повязка на шее, какая-то хрень на лбу. Нормально так меня отметелили вчера.

– Ага, – хриплю в ответ, горло пересохло и по нему как минимум пару раз наждачкой изнутри проехали. В моей руке бутылка с питьевой водой, ох, какая забота, сейчас слезу пущу. Пью, точнее, пытаюсь пить, ибо лежа получается совсем хреново. Малик подходит и нажимает кнопочку, как же я сам не догадался, олень... кровать начинает приподниматься, и вот я уже полулежу, ну ладно, сижу я практически.

– Кто тебя так? И главное, есть за что? – подкатывает кресло к моей постельке и плюхается туда. Выглядит он, как и всегда – симпатичный, весь с иголочки и абсолютный мерзавец.

– Малолетнее быдло. За то, что я лучше них устроился, – фыркаю и снова пью.

– Я так и думал. Твой телефон, побрякушки и куртку скоммуниздили.

– Дай телефон, – тяну руку. Непреодолимое желание позвонить Ромине... вот нужда – ее голос, он исцелит хоть немного, и плевать, что здесь Малик.

– Зачем? – не торопится он выполнять просьбу.

– Дай мне этот чертов телефон, Малик, – с нажимом повторяю. В борьбе взглядов он точно не победит. Он хоть и скотина редкостная, но всяко мягче, чем я.

– Кому ты так рвешься позвонить? Уж явно не отцу, мать твоя уже в курсе и скоро придет. Кому, Илья? М-м? – допытывается, а карие глаза становятся почти черными, он сосредоточен, собран, но зол, очень зол. И лишь глаза выдают его якобы спокойное расположение духа.

– Не твое дело, просто дай мне позвонить, – в тон ему повторяю. Он что, издевается? Ему жалко долбанной трубки брату?

– Не скажешь – не дам.

– Да удавись ты, – едко отвечаю и прикрываю глаза. Я всего-то хотел поговорить, придумать, почему пропаду, чтобы она не думала, что я пропал специально, ведь вчера мы разошлись на хреновой ноте. И я тому виной... идиот импульсивный.

– Гипс тебе снимут недель через шесть, не раньше, ибо перелом сложный.

– Отлично, – отзываюсь. Значит, ее не увижу ровно столько же времени. Не хочу, чтобы она видела меня покалеченного.

– Так все же, кому ты звонить хочешь? – приподнимает бровь. Дотошный... аж воротит.

– Девушке, – уклончиво отвечаю.

– У тебя баба появилась, а ты молчишь? – усмехается. Ох, я бы сказал, братец, да боюсь, меня из этой палаты сразу в морг отправят, когда ты имя услышишь.

– Да ладно тебе, скажи хоть, какая она, – не унимается он, вот реально бесит.

– Брюнетка, жгучая, красивая. Синие глаза, глубокие, как лучшие сапфиры. Кожа бронзовая, фигура, как статуэтка, идеальная. Гибкая, изящная, хищная, – описал я Ромину с легкостью.

– Хороша, по-видимому. А это не та Лиана, к которой ты летал в Турцию?

– Она самая, – отвечаю... Хотя правда была в том, что летал я к Ромине, которая была Лианой в Египте, но ему этого не нужно знать.

– Когда ты уже нас познакомишь-то?

– Никогда, – ухмыляюсь довольно. А они знакомы, так-то.

– Жмот, – хохочет этот идиот. Ну-ну, я что, смертник?

– О, да...

– Ладно, пошел я, завтра заскочу.

И он, наконец-то, свалил. А я с тоской посмотрел в окно. Где же ты? Уже, вероятно, на даче с этим... я сжал кулак и стиснул зубы. Не верю я, что они друзья, не верю... Так не целуют подруг.

POV Малик

Я вышел из больницы, а в висках все так же стучали его слова...

«Брюнетка, жгучая, красивая. Синие глаза, глубокие, как лучшие сапфиры. Кожа бронзовая, фигура, как статуэтка, идеальная. Гибкая, изящная, хищная»

Это не могло быть совпадением, он не мог просто взять и описать Ромину, так идеально и точно описать... Неужели этот ублюдок нашел ее и молчит? А может, и хуже того, у него что-то с ней есть? Он ведь давно на нее слюнки пускает, да совесть не позволяла действовать, он хоть и урод, но отбивать девушку у собственного брата не станет. Ну, ничего, амиго, как только выйдешь ты из больницы, я с тебя глаз не спущу. Посмотрим, что там за Лиана...

Глава 24.

Руки в количестве восемнадцати штук. Ноги в таком же... Два щенка и девять подушек. Пять одеял, походу, ковер, но я так сразу и не скажу, он ли это, главное – лежать мягко.

Осматриваюсь. Зрелище умопомрачительно смешное, потому я закрываю себе рот ладошкой, чтобы не захохотать в голос. Куча мала... И нет, мы спим в куче не потому, что была грандиозная оргия.

Мы сразу наелись просто до треска животов по шву, после развалились на огромном матрасе (вот, кстати, на нем мы сейчас и лежим) и смотрели фильмы. Мужчинам стало, видите ли, скучно, и те устроили бои подушками, батлы друг против друга, шуточные, естественно. Насмеялись мы до коликов, и после массового безумия в куче перьев попадали и заснули прямо вот все вместе. Рядом со мной Виталик, с другой стороны Саша, Леша в компании двух девушек. Дерек с Кариной сплелись, как виноградные лозы... А вот Элины что-то не видно. Пытаюсь встать, однако стальной захват Кексика не пускает...

– Виталик, гаденыш, пусти, – шиплю ему на ухо.

– Не-а... – совсем не сонный ответ.