Текст книги "Тринадцать (СИ)"

Автор книги: Анжела Шафрина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

Глава V

Аристарх Львович сидел в пустой аудитории и просматривал курсовые студентов. Он их действительно только просматривал, не вникая в суть содержания написанного, профессор оценивал работы по фамилии студента, и чтобы не обидеть лентяев, вдруг проявивших инициативу в учебе, ставил завышенные балы всем.

И на сегодняшней лекции, и сейчас, мысли Рокшина были заняты отнюдь не работой. Всю прошлую ночь Аристарх Львович просидел в Интернете, общаясь со своей бывшей помощницей, пытаясь найти один документ. Глаза старого профессора нуждались во сне. Они покраснели и страшно зудели весь день. Рокшин отложил последнюю работу в сторону и сделал глоток воды.

Дверь в аудиторию отворилась и в неё вошла молоденькая девушка в мешковатой одежде и с огромными очками на носу. Она благоговейно прошла на цыпочках, чтобы не в коем случае не отвлечь светилу от его гениальных мыслей, и, затаив дыхание, стала ожидать, пока профессор обратит на неё внимание.

– Вы что-то хотели, Софочка? – Спросил Рокшин, не поднимая головы.

– Аристарх Львович, вас просят к телефону, – чуть колебля воздух, сказала она, – какая-то Эльвира. Она говорит, что это очень срочно.

– Эльвира? – Профессор словно очнулся. – Господи, Софья, сколько раз я вам говорил: "без церемоний", ну не к чему это! – И он мгновенно выскочил из-за стола и быстрым шагом двинулся из аудитории.

Буквально влетев в деканат, профессор кинулся к телефону.

– Эльвира, вы нашли её? – Он секунд десять слушал звонившую, угукал и постоянно кивал головой. – Нет, нет, я сам к вам приеду… Нет ни в коем случае, немедленно выключите яркий свет, я уже выезжаю!

Эльвира медленно положила трубку и посмотрела на Кристину каким-то странным взглядом.

– Аристарх Львович сейчас приедет, – сказала она и, подойдя к выключателю, отключила свет. – Серж, будь добр, зашторь окна.

– Я пойду в свою комнату, – сказала Кристина, – нужно привести себя в порядок.

– Конечно, милая, – согласилась Эльвира, – а мы с Сергеем пойдем, сварим кофе и приготовим горячие бутерброды.

Не успела Эльвира засыпать кофейные зерна в кофеварку, как в дверь настойчиво позвонили.

Эльвира хотела уже идти открывать, но Серж схватил её за рукав и спросил:

– Что происходит? – Его лицо выглядело довольно серьёзным.

– Мне нужно открыть двери, дорогой. – Эльвира властно посмотрела на сына и погладила его по лицу. – Всё в порядке, поговорим позже.

Аристарх Львович выглядел очень усталым, едва он перешагнул порог, как тут же, облокотившись о стену, стал тяжело вздыхать и что-то бормотать себе под нос.

– Вы что-то спросили, профессор? – Эльвира ни как не ожидала увидеть Рокшина в подобном состоянии.

– Воды, – наконец пробормотала он более внятно, – будьте любезны, Эльвира, большой стакан.

– Уже несу. Серж, поухаживай за гостем.

Эльвира мигом вернулась со стаканом минералки.

– Зачем же так бегать, в вашем то возрасте? – Она помогла профессору пройти в зал.

– Серж, поторопи Кристину.

– Нет, нет, не нужно, – глаза старого профессора были устремлены на журнальный столик, – Это оно?

– Угу. Мы не пытались его развернуть и приглушили свет, как вы и просили. – Эльвира снизила свой обычный тембр и спросила:

– Как вы думаете что это?

– Сейчас посмотрим, – профессор достал из кармана целлофановые перчатки, сменил очки и, воспользовавшись пинцетом, стал потихоньку разворачивать маленький квадратик. – Похоже, что это кожа или что-то очень тонкое и прочное, много слоев, – сказал он, продолжая разворачивать слой за слоем, – это просто сложено в маленький квадратик.

Эльвира стояла за спиной Аристарха Львовича и старалась не дышать. Наконец, предмет стал размером со школьную тетрадку, остался лишь один разворот…

– Да чтоб я сдохла!!! – Эльвира не верила своим глазам.

Квадратик оказался холстом художника, на котором, точ-в-точ, была изображена та самая женщина в голубом, только у этой картины не было затерто лицо.

– Она похожа…

– Кто похожа? – Услышали все трое голос Кристины.

– Кристина?

– Да это я, – она обвела глазами вытянутые лица присутствующих. – Здравствуйте, Аристарх Львович.

Профессор еле заметно кивнул.

– А чего вы на меня так смотрите. – Кристина прошла немного вперед, побудив, тем самым эту озабоченную троицу сплотится, и закрыть от неё журнальный столик. – Чего вы там прячете? А?

– Кристиночка ты только не волнуйся, – затараторила Эльвира.

– А чего мне волноваться, – Кристина упорно продолжала двигаться по направлению к столику.

Она подошла к ним почти вплотную, и профессору ни чего не оставалось делать, как отойти в сторону.

Кристина подняла глаза на разложенный холст. Она смотрела, смотрела и была ни в силах оторвать взгляд от лица нарисованной женщины. Лицо… Это было… Это было её лицо!

Она смотрела на него, а её глаза постепенно наполнялись слезами, губы задрожали, в ногах появилась слабость.

В продолжении нескольких минут, в комнате царила звонкое молчание. Наконец, Кристина, обессилившая от эмоционального душевного взрыва, оторвала взгляд от проклятой картинки. Она обвела глазами всех присутствующих и стала пятиться назад, отрицательно качая головой из стороны в сторону, Кристина схватила с вешалки своё пальто и выбежала из квартиры.

– Серж! Беги за ней! – Воскликнула Эльвира. – Господи, что мы наделали, – потупив взгляд, сказала она.

– Я ни как не ожидал, что будет такая реакция, – пробормотал профессор, – старый я осёл.

Через несколько минут вернулся Сергей.

– Как сквозь землю провалилась, – сказал он и рухнул в кресло.

– Спаси и сохрани её, господи. – Почти прошептал Аристарх Львович. – Спаси и сохрани.

Глава VI

Было только пять вечера, а от дневного света уже давно ни чего не осталось. Небо, ещё без звезд, но уже темно-синим полотном укрыло суетность вечернего города. Натали вот уже пол часа стояла в «пробке» и проклинала себя за то, что не выехала чуть раньше.

Подъезжая к довольно ветхому сооружению, Наташа отметила, что для человека с такими деньгами этот дом выглядел, мягко сказать, потрёпанным. Но не ей судить о причудах богатого джентльмена.

– Вы опоздали! – Нетерпеливо и немного с презрением произнёс хозяин. – Я этого не люблю!

– Извините, на дорогах жуткие пробки, – кокетливо ответила Натали, и, опершись на предложенную ей руку, вышла из машины.

– Будьте осторожны, тут у нас ремонт, – немного смягчившись, сказал хозяин.

Поднявшись по весьма не безопасным лестницам, они прошли в огромный зал, который состоял из маленьких комнат соединенных множеством дверей. Все двери были распахнуты настежь, и создавалось впечатление, что это не жилое помещение, а просто огромный коридор, который вот-вот должен привести куда-то.

Натали шла за хозяином, молча, рассматривая обтрепанную лепнину на каждом проеме двери. Наконец они дошли до последней комнаты. От такой метаморфозы у гостьи просто открылся рот.

Комната вся была отделана красным панбархатом. На стенах весели бронзовые бра, в которых горели настоящие свечи. На небольшом журнальном столике стояла ваза с фруктами, ведерко со льдом, в котором охлаждалась бутылка шампанского, и пара фужеров.

– Вы кого-то ожидали? – Спросила Нэт, догадываясь, что ответит хозяин.

– Вас. – Ответил он. – Прошу, – хозяин любезно предложил ей место в глубоком кресле.

– Признаться, я была крайне удивлена вашим звонком, – сказала Натали, беря из рук хозяина протянутый бокал с шампанским.

– Да? А вот я не упускал вас из виду. – Мужчина посмотрел на неё обольстительным взглядом.

– Почему же вы так долго не давали мне понять, что желаете…, – она нарочно не закончила фразу. Натали вообще была о себе крайне высокого мнения, а уж, что касалось мужчин, тут она просто не видела для себя равных.

– После нашей встречи в аэропорту, когда вы так любезно помогли мне приобрести чудный замок.

– О, не стоит. Если честно, то это вы меня выручили. – Натали ещё раз осмотрелась. – Я вижу у вас просто мания к старинным домам.

– А вас разве не интересует история? – Хозяин не сводил пронизывающего взгляда со своей гостьи.

– Признаться, меня больше интересует современность. – Натали почему-то почувствовала тревогу. Нет, ей, конечно, льстило внимание столь привлекательного мужчины, но всему нужны причины. – Так зачем вы пригласили меня, господин Амадис?

– Мне нравится, как вы говорите "господин", в ваших устах это слово звучит как приглашение. – Амадис слегка прищурился и его взгляд стал игривым. – Ещё вина? – Он придвинул своё кресло ближе и наполнил бокал гостьи доверху. – Историю любить нужно, если бы у людей была память не такой короткой, они могли бы избежать многих бед. Вот вы наверняка не знаете, что история замка очень богата таинственными событиями.

– Возможно, что так, но мне это ни сколько не интересно, вы уж простите.

– Всё же мне хочется вас просветить.

Амадис достал из-под стола папку и протянул её Нэт.

– Вот взгляните, – сказал он.

Натали открыла папку и достала от туда несколько снимков, на которых был изображен замок, это были те самые снимки, что в своё время получил Амадис от Королёва. Она кинула на них только один взгляд.

– Мне знакомы эти снимки, – сказала она, сделав глоток из бокала, – это я их сделала.

– Вот именно, – лицо Амадиса стало серьёзным, – именно этого ответа я ждал от вас.

– Я не понимаю, к чему вы клоните.

– Вы знаете, кому принадлежал этот замок?

Натали замялась. Она понимала, что сказать правду значит признать сделку ничтожной, ведь у Игоря не было ни каких прав на продажу этого имения.

– Нет, – ответила она после непродолжительной паузы, – мне было поручено только сделать эти снимки и найти клиента.

– И вы нашли меня.

– Совершенно верно.

– Как вам понравился замок? – Амадис провел кончиком пальца по тыльной стороне ладони Натали. – Не правда ли он прекрасен, милая Нэт?

– Возможно, но мне он показался очень мрачным, к тому же добираться до него весьма проблематично.

– В том то вся и прелесть, он находиться в горах, вдали от посторонних глаз, о нем вообще мало кто знает. – Он стал смотреть на неё как охотник на дичь.

– Да настоящая дыра. – Натали стало казаться, что господин Амадис попросту тянет время. – Ни как не могу уловить суть нашей беседы.

– Знаете, этот замок был построен ещё в пятнадцатом веке одним гонимым из Испании евреем, весьма богатым и влиятельным человеком. Правда, к тому времени он принял католичество, но это было скорей фиктивное обращение, лишь для того чтобы избавиться от гонения.

– Не знала, что этих бедняг гоняли и в то время.

– Представьте себе, в то время в Испании была настоящая бойня, подписанная самим папой Секстом IV.

– Но почему?

– Всё просто – деньги! В те времена была масса причин ненавидеть евреев: чума, бедность испанской короны, нужно же было кого-то обвинять.

– Дикость, какая!

– Да, вы правы – дикость. Были изданы "Нюрнбергские законы", по ним любая женщина христианской веры строго наказывалась за смешение чистой расы, а еврея вкусившего христианской плоти ждал костер. Вот от этих то законов евреи и маранос (фиктивные христиане), спасались бегством в Португалию, Италию, Гранаду и Францию. Именно во Франции и нашел прибежище дон Давид Декарте, который бежал со своей женой католичкой, именно он был основателем замка Де Карт – тихого укромного прибежища, где можно было не бояться цепких рук святой инквизиции. Именно поэтому замок оснащен тайными всевозможными лазами и двойными стенами, моя дорогая Натали. – Амадис на мгновение замолчал. – В тот день, – после паузы сказал он, – вы, видимо, из чистого любопытства взяли вещицу, которая вам не принадлежит.

– Какую вещицу? – Наташа уловила нотку угрозы в его последней фразе.

– Я был там, – он придвинулся как можно ближе к Нэт, и, в упор рассматривая её лицо, сказал:

– Такой привлекательной женщине не нужно лгать, это вас не красит. – Затем он встал и подошел к окну. – Я стоял за картиной, в нише, и видел, как вы взяли с камина небольшой предмет… Бронзовую статуэтку. Где она? – Спокойным, но весьма повелительным тоном спросил хозяин.

– Ну, наконец-то вы дали понять, что вам нужно от меня. У меня, её нет.

– Где?

– А зачем вам этот убогий скрюченный божок?

– Убогий, говорите. Что ж видимо моё гостеприимство слегка затянулось.

Натали кинула быстрый взгляд на хозяина и то, что она увидела, заставило её брови медленно поползти вверх. Господин Амадис стал выглядеть как-то иначе. Его рост, вдруг стал меньше, руки тоньше, пальцы корявей. Перед нею, вместо высокого, красивого мужчины, стоял маленький сгорбившийся мерзкий старик – точная копия статуэтки!

Глава VII

Эльвира и Серж сидели молча, ожидая объяснений от профессора. Но Аристарх Львович мыслями был где-то далеко. Он стоял возле окна и смотрел на вечернее небо. Его сгорбленная спина и прерывистое дыхание говорили о его внутреннем диалоге с самим собой. Наконец, он глубоко вздохнул и повернулся к ним лицом.

– У вас есть сигареты? – Спросил профессор.

– Но, Аристарх Львович.

– Прошу, Эльвира, всего одну.

– Что всё это значит, профессор? – Эльвира протянула ему уже подкуренную сигарету.

Рокшин сделал неглубокую затяжку и зашёлся непродолжительным кашлем.

– Тридцать лет не курил, – тихо сказал он.

В эту минуту он выглядел как обычный старик, без малейшего намёка на ученую степень.

– Тридцать два года назад я познакомился с одной женщиной, Хелен. Тогда доктор прописал мне морской воздух, у меня было подозрение на рак легких, – он посмотрел на сигарету в своей руке, – слишком много курил. Мы, с моим другом и коллегой по университету, отправились на побережьё, но вместо морского воздуха выбрали прохладные ветра побережья озера Венерн. Там у Дитриха были родные в городе Омоль. Мы сняли небольшой бунгало, запаслись едой, рыбачьими снастями и тонной художественной литературы. Перед смертью я решил прочитать всех классиков мира и порыбачить в своё удовольствие. С таким философско-мрачным настроением я и познакомился с Хелен. Это была очень красивая и весьма загадочная женщина. Она будто была окутана тайной в неё нельзя было не влюбиться. Наш роман был чем-то невообразимым! Он длился всего неделю, но какая это была неделя! Знаете, Эльвира, когда думаешь, что тебе осталось жить совсем немного, из каждого мгновения, каждого вздоха выжимаешь всё до последней капли. Мне было примерно столько, сколько вам сейчас, моя дорогая.

Эльвира посмотрела на страдающее лицо профессора и попыталась представить его молодым.

– Но вы оказались здоровы?

– Результаты анализов я не вскрывал, решил сделать это после отпуска, не хотелось расставлять точек. Но Хелен думала, что я умру. Я рассказал ей правду. А она тогда сказала мне, что хочет запомнить меня живым и не знать точной даты моей смерти.

– Как романтично! Но потом, потом вы отыскали её?

Аристарх Львович посмотрел сухими глазами на свою бывшую студентку, и, пытаясь найти подходящие слова, несколько раз открывал рот для ответа.

– Аристарх Львович.

– Я всегда говорил, что не верю в совпадения. – Начал он. – Спустя два года, после поездки на озеро Венерн, в Упсале стали происходить ужасные вещи, начали погибать люди. Их тела находили с вырванным сердцем. Местная полиция, совместно с полицией Стокгольма, обратилась ко мне за помощью, они были убеждены, что это ритуальные убийства. По началу я отказался сотрудничать, но после гибели Дитриха… (он был шестой жертвой), я стал работать над этим делом. На тот момент я не располагал достаточной информацией, и понятия не имел, с каким культом связаны эти зверства. После двух недель моей "помощи" было совершено ещё два убийства. Газеты пестрили заголовками "Кровавая осень Упсалы! Кто следующий?", жители города были в панике….

*****************************************************************************

Кристина, не поднимая головы, брела по вечернему городу. Ей казалось, что в мире кроме неё и её всевозрастающей боли больше ни кого не существует. Толпа прохожих обтекала её как ледяной поток горной воды, вымывая из души последнею надежду на будущее. С каждым столкновением с чьим-то плечом, Кристина всё больше и больше чувствовала себя одинокой. Наконец она остановилась и подняла глаза. Перед её взором светилась неоновая вывеска с нелепым названием какой-то забегаловки. Она подошла к двери и, толкнув её, зашла внутрь….

****************************************************************************

…. Но вот, наконец, что-то стало проясняться. – Продолжал Рокшин. – Моя помощница Кара Биндер, нашла в старых английских газетах, тридцатилетней давности, похожие заголовки. Стали копать дальше. Хвост идентичных преступлений тянулся до 1649 года! Цикл – около тридцати лет, иногда чуть больше иногда чуть меньше, но число жертв всегда одинаковое – тринадцать!

Комната наполнилась тяжелым воздухом. Эльвира и Серж не сводили глаз с озабоченного лица профессора.

– Но должен отметить, – продолжил он, – что эта цифра всплыла не сразу. – Профессор облизал пересохшие губы. – По началу, мы с Карой нашли подтверждения в старых газетах и старинных документах только двенадцати жертв, но затем мне попалась статья об отстреле волков, который начался после случая нападения на человека.

– Волков! – Возмутился Серж. – А я думал в Англии живут только лисы и кролики.

– Волки там были. Но там погибло четыре взрослых мужчин и по слепкам зубов, это животное должно было быть размером со льва.

Профессор немного отдышался и продолжил:

– Затем я начал копаться в других досье и обнаружил, что первая жертва остаётся, целой. Я имею ввиду, что сердце у неё не было изъято.

– И что всё это значит?

– Я думаю, что первая жертва всегда случайна, это разминка.

Эльвира и Сергей сидели, развесив уши и открыв рты, внимая ужасающему рассказу профессора.

– Значит, то, что вы говорили мне в кофе…Это происходит сейчас!? В нашем городе!? – Эльвира была бледной как полотно. – Господи! Серж! Тетя Люба! Она была первой! – Эльвира не могла поверить в это. – Аристарх Львович, неужели…

****************************************************************************

В прокуренном затхлом воздухе кабачка витал порок. Из дребезжащих динамиков доносилась грубая музыка без всякого намека на мотив. Кристина подошла к барной стойке и заказала выпить. Через минуту бармен принёс мутный стакан с каким-то пойлом. Кристина выпила всё одним глотком.

– Ещё, – сказала она, не отрывая глаз от грязного стакана.

– А ты не заблудилась, девочка? – Услышала она чей-то неприятный голос.

Кристина перевела отсутствующий взгляд от стакана в сторону и посмотрела прямо в глаза вопрошавшего.

Перед нею стоял здоровенный мужик, с патлатой головой. Он был одет в кожаную куртку на голое тело, его мерзкая рожа была похожа на протухший сырный шар, с длинной бородой. Кристина посмотрела чуть дальше через плечо и увидела сборище таких же патлатых мужиков и безвкусно одетых девиц, которые в упор смотрели на неожиданную посетительницу их точки.

– Отвали, дядя, – спокойно сказала она, и сама удивилась своей дерзости.

– Не понял, – с удивлением сказал здоровяк, – ты чё – то не въезжаешь, детка, это наше место и мы не жалуем тут таких богатеньких сучек как ты.

Он демонстративно вытащил из кармана нож "бабочку" и виртуозно стал вертеть им перед лицом Кристины.

– Да, напитки у вас так же дурны, как и ваше гостеприимство, – Кристина отвернулась от нахала и снова уставилась на свой стакан.

– Во, засада то, не ты это слышал, – обращаясь к бармену сказал сырная морда, – я здесь хозяин и сейчас вышвырну тебя как драную кошку.

– Хотела бы я на это посмотреть, – крикнула сзади одна из девиц.

– Только попробуй ко мне прикоснуться, и я вырву тебе сердце, – сказала Кристина не своим голосом.

****************************************************************************

– Я совершил огромную ошибку. – Прервав Эльвиру на полуслове, сказал Рокшин. – Тогда, когда вы с Кристиной приходили ко мне в первый раз, я дал не верную оценку перстня вашей подруги, я должен был просто вспомнить, но мне так хотелось это забыть…

– Что? О чем вы говорите?

– Этот перстень… У него совсем другое предназначение.

Рокшин достал из кармана флэшкарту, с той самой информацией, что прислала Кара Биндер. Он встал и подошел к компьютерному столику. Пока загружалась программа, профессор, тяжело дыша, не сводил взгляда со столика, на котором лежала картинка из медальона. Наконец информация загрузилась, и на экране монитора появился снимок мертвой женщины. Рокшин выделил небольшой участок снимка и увеличил его на сто процентов. Появилось изображение руки покойной во весь экран, а на безымянном пальце был перстень, точно как у Кристины.

Эльвира почувствовала, как по её спине побежали мурашки.

– Но это не он! Профессор, посмотрите сами, камень не тот! – Эльвира преждевременно почувствовала облегчение.

– Да, – сказал профессор, – камень действительно больше похож на рубин, но…, – он открыл следующий файл.

На нем была изображена та же женщина, но еще полная сил. Профессор вновь повторил процедуру и увеличил изображение руки. Перстень был с зелёным камнем.

– Я не понимаю.

– Всё просто – когда перстень насытиться кровью – изумруд превращается в кровавый рубин.

– Кто эта женщина? – Подал, наконец, голос Сергей.

– Хелен.

– Что? Ваша Хелен? Значит это… – Эльвира ненадолго задумалась. – Значит, она была убийца!?

– Да. – Губы профессора дрогнули. – И всё началось с неё, – Рокшин повернулся и указал пальцем на женщину изображенную на картине.

****************************************************************************

На мгновение всё вокруг замерло. Кристина и здоровяк молча смотрели друг на друга, а все присутствующие с нетерпением ждали развязки.

Всё произошло быстро. Сырная морда даже не успел вскрикнуть.

Кристина одним молниеносным движением вывернула ему пальцы той самой руки, которой он пытался схватить её за шиворот. Кости хрустнули как сухое печенье. Последнее, что видел здоровяк – было его собственное сердце с исходившим от него паром. Оно ещё продолжало сокращаться, когда бедолага замертво рухнул на пол.

Кристина повернулась и, оскалившись, спокойно спросила:

– Ну, кто следующий?

Заглушая музыку, в зале раздались душераздирающие крики и вопли. Народ в ужасе, сбивая друг друга с ног, покидал забегаловку.

Кристина какое-то время стояла и просто смотрела на кусок мяса у себя в руке. Затем она повернулась к зеркальной стене позади бара и посмотрела на своё отражение. Из зеркала на неё смотрело чудовище с искаженными надбровными дугами, сильно выдающейся вперёд челюстью и глазами, горящими желтым пламенем. Повертев головой из стороны в сторону, она впилась зубами в кусок человеческой плоти, затем облизала кровавые, искорёженные пальцы и, поправив причёску, достала из кармана помаду. Когда она поднесла её к своим губам, в зеркале отражалось уже лицо Кристины.

*****************************************************************************

– Значит это Кристина? Эльвира спросила это машинально. – Это она? Значит она оборотень?

– Нет, – ответил профессор, – она ликантроп.

– Но я не понимаю!!! – Эльвира вскочила со своего места и стала метаться по комнате. – Профессор, я знаю её много лет, она милейший человек. Да она даже мухи не обидит! Ведь это означает, что это она убила тетю Любу. Нет, я отказываюсь в это верить! – Эльвира села и, закрыв лицо руками, заплакала. – Вы, – всхлипывала она, – вы не понимаете, она любила её как родную мать.

Первая жертва всегда случайна, – тихо сказал Аристарх Львович, – она не владела собой.

Рокшин подошел к Эльвире и погладил её по плечу.

– Ликонтроп, тихо продолжил он, – это волк, рожденный человеком. Если бы она не надела "дыхание зверя", то так бы и прожила до самой старости в человеческом обличии и ни чего бы не было.

– Значит любой, кто наденет этот перстень становиться зверем, – осторожно спросил Серж.

– Не любой, а только ликонтроп и только в определённый возраст. Это всегда было в ней, только до тридцати лет зверь спал.

– Но почему тридцать, профессор? – Снова спросил Серж.

– Возможно, это своего рода переходный возраст, а возможно и потому, что Войве было именно тридцать лет, когда Перун превратил её в волчицу.

– Наверно глупо спрашивать, кто такая Войва. – Сказал Серж.

– Это прародительница племени ликонтропов, – сказала Эльвира, шмыгая носом, – я правильно запомнила материал, профессор.

– Да, дорогая.

– Значит, – Эльвира уже окончательно успокоилась, – Кристина не может владеть собой, и она не помнит, что делает её звериная половина.

– Она учится, и скоро будет полностью владеть собой, а пока, инстинкт волка действует как защита. Когда носитель чувствует опасность его человеческое "Я" уходит, а на его место приходит зверь.

В комнате стало тихо. Был слышен лишь доносившийся из-за окна шум городской суеты.

Аристарх Львович, нажал правой кнопкой "мыши" на нужное окно и открыл изображение лица женщины во весь экран. Не обращая внимание, на остальных, он провел рукой по экрану монитора и тихо прошептал:

– Прости, Хелен, – по его лицу покатилась слеза, – прости.

– Как она умерла? – спросила Эльвира.

Рокшин быстрым движением вытер глаза и, смотря сквозь Эльвиру, сказал:

– Я её убил.