Текст книги "Так не бывает (СИ)"
Автор книги: Анюта Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Глава 14
В отдел кадров Виктория передала написанное Камалем заявление об отпуске за свой счет: «По семейным делам отпросился, клятвенно обещал уладить все поскорее» – прокомментировала она заявление Катерине.
«Так у меня все-таки есть эта работа? – искренне изумился Камаль, записывая под ее диктовку. – Я не надеялся совершенно. Просто спасти человека – это одно, а держать на работе, когда столько достойных кандидатов…»
«А ничего ведь не изменилось, и я, поверь, не из жалости тебя оставляю. Мне что-то подсказывает, что стараться ты будешь за двоих, не проводя дни в Интернете, а большинство твоих тайн я теперь знаю – очень удобно!» – посмеялась Виктория.
Так что в назначенное время Камаль вернулся на свое рабочее место, перед этим изучив свое лицо в зеркале – заметно, конечно, но не так страшно, как могло бы быть. Особо любопытным можно будет сказать, что попал в аварию и отделался легкими царапинами в прямом смысле слова. Поэтому и машины у него больше нет. Хорошо, что все остальное можно было скрыть под одеждой, хотя никаких заметных увечий ему все-таки не нанесли. И заживает, как на собаке…
Вот только благодарность и даже некоторое восхищение Сергеем после «спасательной операции» начинало стремительно таять. Наверное, он никогда не избавится от привычки замечать в людях в первую очередь хорошее – и ведь сколько раз жизнь его за это била.
Сергей его не замечал при общении: «Здрасьте» и «Здрасьте», но это как раз было нормально – не на шею же кто-нибудь из них должен другому кидаться. А вот, когда они сталкивались по рабочим вопросам, сложно было не заметить пренебрежительное отношение начальника службы безопасности.
На самом деле, был всего один короткий разговор с Сергеем, но он оставил после себя такое поганое ощущение – вроде бы, ничего особенного ему не сказали, даже без открытых оскорблений. Но он, видать, такое вот нежное существо, что так остро на все реагирует.
Тогда Виктория попросила собрать и систематизировать ей информацию, и чем скорее, тем лучше, желательно до конца дня. Эти данные должен был подготовить начальник службы безопасности и, понимая, что у того все-таки не одно это дело на весь день, Камаль решил предложить свою помощь, чтобы ускорить работу:
– Я думаю, что, если вы мне будете давать информацию постепенно, частями, я смогу сам отчет сделать, чтобы быстрее было.
– А ты не думай, – жестко ответил Сергей. Камаль несколько опешил от его тона. До этого ведь они нормально общались…
– Я сам решу, в каком виде давать информацию. Если Виктория решит что-то изменить в этом порядке, она сама мне скажет.
Сергей мимолетно насладился мелькнувшими в глазах Камаля почти детским недоумением и обидой. «Правильно, с такой реакцией в бизнесе тебе делать нечего – сожрут. Еще и Вику подставишь где-нибудь. Сколько тебе лет – ведь уже давно за двадцать. Пора взрослеть.»
Камаль
Мне и сказать ему нечего – в принципе, он прав. Толку от меня… Спасибо, в глаза шлюхой и альфонсом не назвал. Хотя, что бы от его слов изменилось? Думает он именно так и не слишком далек от истины. Конечно, с какой радости ему относиться ко мне, как к профессионалу?
То, что мне Вика доверила – не тяну. Я не умею вызывать к себе уважение. Не знаю, возможно ли этому научиться, или это врожденное…
Ерунда какая-то. Я порадовался, что в кабинете я один – ни с того, ни с сего волнами накатывала обида. «Глаза на мокром месте – позор-то какой, взрослый мужчина. Ну, что такого случилось? Ну, не полезу я больше с инициативой, буду делать ровно то, что в мои обязанности входит. Какое мне дело до того, кем меня считают? Было бы лучше, если бы ничтожеством меня считала Вика, а все остальные уважали? Нет, не лучше. Ну, и успокойся, работай дальше.»
На какое-то время это самоуспокоение помогло, а потом все пошло по второму кругу, и я понял, что без разговора с Викторией не обойтись. Как мне это ей сказать и не расстроить? Как сделать так, чтобы не получилось, будто я жалуюсь? Позорище… Сергей-то прав.
Вика все-таки заметила сама.
– Камаль, что с тобой не так?
Я так и не придумал, как я это скажу… Врать, что все в порядке – она же видит, что это не так, да и не решается проблема сама собой, я уже понял. Ну, тогда за один раз пусть все будет сказано.
– Вика, послушайте, пожалуйста. Я не тяну эту должность совершенно. Я безумно благодарен, что вы мне поверили и доверили такое ответственное дело, но в этом-то и проблема. У меня не получается. И я не знаю, что сделать. Может, будет лучше, если я устроюсь где-нибудь в другом месте… я знаю, что я вам должен. Я никуда не пропаду, только не подхожу я для этой работы. Я бы очень хотел, но не подхожу.
– Так-так-так, – задумчиво протянула Виктория. – Ты же не только сейчас это понял, ты долго обдумывал?
– Не сейчас, конечно. Ну, не могу я обманывать людей, которые мне доверяют.
– Ты сегодня с Сергеем должен был говорить – дело в этом?
Ну, вот, все-таки к этому пришло…
– Вы не заставите людей уважать меня, если я этого не заслуживаю. Нет, он абсолютно не сказал ничего такого, пожалуйста, не поднимайте эту тему.
– Угу, что-то мне кажется, что кое-кто постарался.
– Виктория, это у меня проблемы, не у него. Я не могу не думать о том, что он видел меня трусливым шпионом, практически в истерике, потом вызволял из той передряги… откуда тут уважение будет? Это все мои проблемы, не его.
– Крепостное право отменили давно, я не могу тебя насильно здесь удерживать. Но ты мне нужен. И не только в моем доме, в моей жизни, но и там, на работе. Мне нужен человек, которому я доверяю, который разгрузит меня от многих вещей – я не могу делать все сама, а с доверием у меня в последнее время плохо. Если проблема все-таки в Сергее – я поговорю с ним.
Я попробовал сказать спокойно, спрятав поглубже стыд от этой ситуации:
– Пожалуйста, не надо. Не надо ставить в неловкое положение человека, который с вами с самого начала работы. Его вклад точно побольше моего будет. Не прощу себе, если вы будете выбирать кого-то одного из нас. Все нормально, правда. Мне помогло. Если я все равно делаю что-то полезное, значит, я буду это делать. Больше никаких проблем и истерик не будет, я обещаю.
– Это не истерика, – грустно улыбнулась Вика. – Просто ты устал, я устала, – она притянула меня к себе, и я с готовностью положил голову ей на колени, наслаждаясь прикосновениями рук, легко гладящих и перебирающих волосы.
***
«Почему я не могу притворяться? Все нормально, я непробиваемый, мне плевать, кто и что думает… Мне важнее мнение Виктории, чем домыслы того же Сергея. Считает меня слабаком – это его личное дело. Если он попробует это озвучить – тогда и буду об этом думать» – кажется, Камаль придумал себе мантру, которую надо повторять почаще. Хорошо, если бы она еще и помогала.
Но Сергей при следующей встрече удивил его:
– Послушай, Камаль, я хотел извиниться.
«Неужели Вика все-таки поговорила с ним?»
– За что? За ваши мысли? Так они правильные, – безразлично ответил Камаль. – У меня нет опыта, наверное, нет нужных данных для такой работы. Но Виктории я нужен на этом месте, и я сделаю все, что возможно. Я не принимаю никаких решений, нет у меня таких полномочий, но если ей нужна информация – я ее получу и передам, и личные отношения тут роли не играют.
Сергея со вчерашнего разговора преследовало неприятное ощущение. Он чувствовал, что перегнул палку. Зачем было требовать от парня несвойственных тому поступков? У него другой характер, не похожий ни на Сергея, ни на его покойного друга. Но Вика его уже не отпустит, и раздувать конфликт глупо. Тот не будет жаловаться или пытаться мстить, уж Сергей достаточно разбирался в людях, чтобы это понять. И, наверное, он дорастет и до своей должности, и выше, если ему позволят. А сейчас тот закрылся, это тоже понятно… как будто внутри у него бурлит и обида, и боль, но теперь он поставил себе цель не показывать своих чувств, вообще никаких. Можно сделать вид, что все так и должно быть, но теперь Сергея царапает неприятное чувство – унизил мальчишку, постарался; как будто того мало ломали.
А девочке нужна поддержка. Слишком многое на нее свалилось. Какое-то время Сергей думал, что его участия достаточно. Он нарушил правило «не смешивать личные отношения с работой», когда начал работать вместе со своим другом. Потом, уже по просьбе Юрия, он постарался помочь новой владелице. Мог, конечно, и отказать, ведь это была личная просьба, но как отказать умирающему человеку и как бросить дело, в которое вложил часть себя? Сам не заметил, как, абсолютно уважительно относясь к директору и владелице фирмы на людях, соблюдая всю необходимую субординацию, в личном общении он слегка опекал ее, считая кем-то вроде племянницы, делающей первые шаги в большом бизнесе, нуждающейся в его советах или хотя бы во взгляде со стороны. Может, даже относился к ней, как к дочери… хотя, нет, для дочери у него на задворках сознания проскальзывали странные мысли и надежды, поэтому все-таки не родственница…
Но, если он не мог определиться в своих желаниях, то она определилась быстрее: молодая девушка и молодой парень. Если быть объективным, он ей подходил: ни грамма притворства, доверял именно ей – достаточно вспомнить ту ситуацию со шпионажем. А характер – так он был, немного непривычный для Сергея – не обладая особой физической силой или какими-либо навыками, парень упрямо сопротивлялся попыткам его сломать, но таял рядом с этой девушкой. Да, Сергей отдавал себе отчет, что было бы очень странно, если бы парень, которого жизнь не очень баловала, растекся бы лужицей рядом с другим мужчиной. Было бы действительно странно.
А с Викторией они нашли друг друга. Вика очень быстро выросла от человека, нуждающегося в советах и опеке, до того, кто сам может опекать. И объект она уже выбрала.
Все закономерно, но царапает какое-то сожаление о прошлых днях…
«Ну, что, штатный психолог-недоучка, – усмехнулся сам себе Сергей, – тебе сейчас надо о другом думать. Все-таки личное с рабочим нельзя смешивать ни в коем случае. Скоро приедет Вика и, наверное, придется решать – сможешь ли ты воспринимать ее помощника как одного из сотрудников, молодого и начинающего, без опыта, но с желанием научиться и, что немаловажно, с огромной преданностью руководителю. Понятие средневековое, конечно, но очень нужное, как показали последние события. Ну, а если не сможешь отстраниться от личных чувств – грош тебе цена на твоей должности.»
***
Вика выглядела усталой и отстраненной. Нет, по внешности нельзя было этого сказать, но усталость была где-то внутри, в глазах – словно она приняла решение, о котором не хотела ни думать, ни говорить.
– Сережа, – начала она, не очень мне нравится этот разговор… Ну, прежде всего, я хочу сказать, что никто мне не жаловался – это я так, на всякий случай говорю – но я же не слепая.
– Вика, – почти перебил ее Сергей, – это я повел себя непрофессионально. Камаль как раз вел себя очень достойно, я именно так это назову. А я прошелся по всем болевым точкам.
– Что вы не поделили? Я же почти такая на работу пришла, и опыт работы секретарем, а потом ассистентом, нельзя назвать достаточным для должности директора? Так в чем же разница? Ты же мне помогал?
– Ты девушка, Вика, а он мужчина. Вот и вся разница.
– Понятно… – она помолчала. – Но, я так понимаю, больше ты этого не собираешься допускать? Сможете работать вместе? Потому что если не сможете, он уйдет.
– Он? – удивился Сергей.
– Сереж, я эгоистка. Я делаю так, как мне удобно. Профессиональный вклад я даже не сравниваю, мы все трое это прекрасно понимаем. А если бы я вдруг сделала невероятную глупость и попросила тебя уйти, то Камаль бы себе не простил, что это он всему виной. Мне комфортнее, если он останется здесь, на этом месте – для меня он надежен. Но если по каким-то причинам вы не сработаетесь, то его здесь не будет. Справлюсь сама.
– Снова будешь здесь почти ночевать? Нет уж, это вызов мне – не допустить больше таких срывов.
– Спасибо, – она встала, и Сергей поднялся тоже, понимая, что разговор окончен.
Глава 15
Камаль не знал, хорошо ли то, что он живет не один и должен контролировать себя ежечасно, ежеминутно и на работе, и дома. На работе – понятно, там никто ничего не знал, и он очень надеялся, что все так и останется. Дома… все-таки хорошо, что он не один. Он был абсолютно уверен, что истерику или жалобы, воспоминания ему бы простили, более того, Виктория наверняка ожидает чего-то подобного. Но вот он себе этого не простит. Вытащили его из того страшного места – повезло. Действительно, очень повезло, что времени мало там провел. Теперь он знает такие вещи о «темной стороне жизни», и это ведь всего лишь верхушка. Не сумел бы сбежать тогда – был бы трупом. Но лучше трупом, чем накачанным какими-то препаратами куском мяса. Или все понимающим и чувствующим куском мяса…
Надо думать о том, что он с окружающими его людьми живет в одном мире, и они просто не знают о том, чего надо бояться. Просто ему в какой-то момент не повезло, и теперь он знает… а они нет. Если бы не повезло кому-то другому, этот человек тоже бы знал, и боялся. Главное, не представлять там девушек или, еще хуже, Вику – тогда страшно не только за себя становится. Надо уговорить ее взять себе охрану – да, платит за это не он, и это точно не дешево, но тут ему не стыдно будет настаивать.
А Вика пыталась уговорить его на психоаналитика или какую-нибудь другую помощь:
– Ты же не все мне рассказал?
– А постороннему человеку я, думаешь, все буду рассказывать? Зачем? Для них это просто работа, не думаю, что мне что-то важное скажут. Спасибо большое, действительно, спасибо, я понимаю, что ты волнуешься, но не нужны они мне.
Унижаться еще и перед кем-то посторонним – спасибо, не надо. А если им интересно будет его детство, к примеру – так ему совершенно не интересно вспоминать проблемы, которые он затолкал в дальний угол. И ведь до всех этих событий он только-только начал чувствовать себя нормальным человеком, впервые после того, как уехал из дома.
Может, им рассказать, что теперь, идя по улице, он неосознанно ждет удара от идущих навстречу – что его заденут плечом, толкнут… Почему ему так кажется – понятия не имеет, но он усилием воли выводит себя на улицу, усилием воли не отшатывается от идущих ему навстречу людей, особенно больших компаний… Если бы можно было, он бы сидел дома, и лучше, действительно, в какой-нибудь съемной квартире, чтобы и к нему никто не приходил, и он никуда не выходил… Только он сильно сомневается, что это не путь к реальному сумасшествию. Или к поведению человека, на котором большими буквами написано «Жертва».
А еще он бы извел всю воду у Вики в доме, если бы там было ограничение на расход: он подолгу не мог выйти из-под горячего душа и вытаскивал себя оттуда просто усилием воли. Почему-то ему все время казалось, что холодно…
Стоит рассказать об этом, чтобы профессора кивали с умным видом и заносили в свои заметки? Нет, так он их развлекать не собирался.
Так тянуло уйти в себя… И Камаль знал – он бы смог. Однажды, давно, когда мама уже ушла от них, почти так и получилось. Навалилось все разом, и тогда показалось, что не чувствовать ничего – это самое лучшее. Тогда бабушка заметила неладное, а, может, это просто показалось ей непорядком – внук почти не реагировал на происходящее. Больше всего, впрочем, бабушка боялась плохих компаний. А у него не было никаких компаний – ни хороших, ни плохих.
Да, еще с тех пор Камаль понял, что ему очень нужен рядом кто-то, кому он будет не безразличен, кто будет его тормошить, спрашивать: «Как дела, как ты вообще?». Как хорошо, что есть Вика. Ему не нужна ее жалость? Он мог бы гордо заявить это, но, на самом деле, была нужна. Очень нужна. Конечно, все-таки не жалость, а сочувствие, понимание. Вот только как этим не злоупотреблять, и есть ли надежда на то, что он все-таки еще нравится ей? Да, не много ли он хочет…
Сергей вызывал у него иррациональную злость и желание сопротивляться, делать все наперекор – он был слишком похож своими методами «приведения в себя» на его отца. Может, так и нужно, может, только такими методами и воспитывают настоящих мужчин? Ну, ему сделали в детстве такую прививку от этих слов, от этого тона, что с ним уже подобное не прокатит. Не воспитают из него настоящего мужчину.
А вот если понадобится дать показания – он это сделает, о чем бы ни пришлось рассказывать. И расскажет во всех деталях, какие бы ни понадобились, будь оно все проклято!
Пожалуй, Виктории он так и скажет – что готов пойти к психоаналитику в погонах.
***
Он даже не представлял, насколько быстро Вселенная откликнется на его обещания. И первой об этом узнала Вика. Сергей зашел к ней в кабинет задумчивый. Было видно, что он сомневается в том, что хочет сказать:
– Послушай, тут такое дело… Наши общие знакомые, мои и Юры, знают, что у нас есть какая-то информация о тех клубах, где держали Камаля. У них это дело в разработке, и было бы хорошо, если бы они получили эту информацию. Естественно, неофициально. Я могу сказать, конечно, что нужно делать официальный запрос – скорее всего, никто не даст им такой санкции. Но, возможно, стоит пообщаться? Это нормальные люди, и они даже могут помочь. Им сейчас нужны любые данные.
– А, знаешь, я помогу, с удовольствием! – практически не раздумывая, ответила Виктория. – Думаю, что и Камаль только «за». Он же говорил, что сделает все, чтобы этих людей нашли и опознали.
***
Идея встретиться на нейтральной территории устроила всех. Выбрали «Сладкую корзинку» – кофейню, где любила бывать Вика и, как оказалось, захаживала и Валентина Александровна – так звали одну из «представителей органов», как назвал их Сергей. Викторию приятно удивило, что, по крайней мере, одна из тех, с кем предстояло общаться – женщина. Она не знала, будет ли Камалю легче общаться на такие щекотливые темы с женщиной, но надеялась, что и ей, и ему так будет проще. Хотя, конечно, бывают такие женщины, что рядом с ними гестапо нервно курит в сторонке… ладно, будем надеяться, что она не накликает подобное.
Даже не обсуждалось, что парня она одного не отпустит, а вот присутствие при разговоре Сергея им точно помешает.
– Вика, пойми, пожалуйста, что я не извращенец и мне эти подробности совершенно не нужны, так же, как и тебе, кстати, но так будет безопаснее.
– Я понимаю прекрасно, но ничего не изменится, если кто-то из твоих ребят будет караулить у входа или в зале, но не за одним же столиком! Ты же сам сказал, что знаешь этих людей, так чего бояться?
– «Кого» бояться. В том-то и дело, что я сейчас не знаю, во что мы вляпались, и насколько серьезно.
Все-таки Вика настояла на своем, хотя, возможно, Сергей просто хотел лишний раз напомнить о серьезности ситуации. В итоге Викторию с Камалем отпустили одних в кафе, но охранники ждали их в машине неподалеку от входа.
От «органов» почему-то тоже пришла только женщина, Валентина Александровна. Было ощущение, что Камаль выдохнул с облегчением, увидев ее: почему-то на подобные темы ему все-таки было легче общаться с женщиной, несмотря на то, что свое обещание насчет дачи показаний он бы выполнил в любом случае.
Вообще, что удивительно, их новая знакомая очень располагала к себе: ей уже было за пятьдесят, но Вику поразила ее красота и какое-то внутреннее достоинство. В молодости, наверное, к ее ногам мужчины штабелями падали, – невольно позавидовала Вика.
И почему-то задала вопрос совсем не по теме их сегодняшнего разговора:
– Вы ведь с ним работали, с Юрием Ивановичем, да?
– Да, работала, довольно давно это было. Но потом мы общались, у него много друзей здесь осталось. Он в бизнес не от хорошей жизни ушел, как раз хотел эту жизнь для себя построить, и я его могу понять. Построил – это вы и сами, Виктория, знаете, да вот прожил недолго… тоже последствия его службы были. Он про вас рассказывал – был рад, что фирму не подарит государству или наследничкам дальним.
– Да, я тоже была рада, что с ним познакомилась, и не только из-за фирмы, – принужденно улыбнулась Вика. – Жаль только, что так мало было отпущено, и скрывал он до последнего… впрочем, понятно, что Юрий был не из тех, кто жалуется.
– Мужчины, Вика – они же молчат до последнего, – Валентина вздохнула. Разговор переходил в вечер воспоминаний, но, наверное, это надо было сказать. И, частично, из-за того, что она хотела увидеть эту Вику, она и пришла сюда. Хотелось быть уверенной, что старый друг не ошибся со своим выбором, хотя сейчас это уже и не должно иметь значение. Но невысказанная просьба: «Если будет возможность и необходимость, помоги ей» была, Валентина отлично умела читать между строк.
Теперь эта девочка могла бы найти себе богатого покровителя, если бы действительно искала «денежный мешок». Но парнишка рядом с ней явно из небогатых – это по взгляду видно.
Вообще их сегодняшнюю встречу спровоцировало фантастическое совпадение – в процессе расследования оказалось, что один из потерпевших работает у Виктории, и можно убить двух зайцев сразу – поговорить с ним и познакомиться с этой девушкой. Впрочем, об этом совпадении они бы и не узнали, если бы слегка не нарушили профессиональную тайну в разговоре с Сергеем, а он уже сложил два и два… И ведь не признался сразу, а явно предупредил Викторию, и они вместе решали, стоит ли рассказывать о том, что они знают. Личные связи… на них многое построено. Не стоит думать, что, чуть выпив, они развязывают языки и делятся со случайными знакомыми последними новостями. Но, со старым знакомым, без лишних свидетелей… и теперь информаторов никто выдавать не будет. Еще неизвестно, имеет ли вообще эта информация практическую ценность, может, парня вообще везде с закрытыми глазами возили.
Это было профессиональной привычкой и склонностью характера – Валентина любила «раскручивать» собеседников на рассказ о себе, собирая и систематизируя информацию. Потом она улыбалась про себя, слыша изумленное: «Ой, я столько вам рассказала… как вам это удалось?» Впрочем, мужчины тоже попадались на ее приемы, только реагировали потом не так эмоционально.
Сейчас она смотрела на бывшую подопечную своего друга, которая оперилась и уже достаточно выросла профессионально и морально, чтобы не завалить Юрин бизнес. Девочка искренняя, но, скорее всего, потому, что чувствует настрой собеседника и его намерения – большой плюс в бизнесе и вообще в жизни. Разговор начала о человеке, который их связывал, не потому, что хотела выбить собеседницу из колеи – просто ей действительно надо было об этом поговорить. А женщина женщину всегда поймет. А еще она хваткая, хотя до акулы бизнеса, конечно, не доросла еще, и умеет окружать себя преданными людьми. Сергей вчера в разговоре всеми правдами и неправдами выведывал, какие у них планы относительно использования полученной информации и как они планируют защитить информаторов. Вряд ли он беспокоился о парне, потому в излишней мягкости характера замечен не был, а вот о своей работодательнице – вполне возможно, потому что рыцарское отношение к не-посторонней для него девушке вполне в его стиле.
Парень… он поглядывает на Вику явно неравнодушно, а когда стали говорить о Юрии, даже ревность какая-то промелькнула, хотя ему явно было стыдно за такие чувства… но, что было – то было, Валентина на свою наблюдательность не жаловалась. Явно что-то есть между этими двумя, но дело молодое, жизнь продолжается, к тому же мальчик появился на работе значительно позже Юриной смерти, поэтому даже при желании упрекнуть девушку было бы не в чем.
Теперь вопрос – парень готов рассказывать сам о произошедшем, или его надо раскручивать на разговор наводящими вопросами? Сейчас она прощупает почву. Тема очень щекотливая, получается, что он – жертва, а мужчины очень не любят признаваться в подобном. Да еще рядом девушка, к которой он неравнодушен. Впрочем, если бы рядом был Сергей или Валентинин коллега, который тоже в курсе сегодняшнего мероприятия, могло бы быть хуже – они оба «старые солдаты», которые не особо деликатничают при разговоре.
Виктория встала:
– Пойду на витрину посмотрю, решу, что заказать, – она давала возможность Камалю начать разговор, если ему сложно было решиться при ней.
Камаль тоже понимал, что если уж согласился, нельзя оттягивать вечно. Он постарался принять независимый вид:
– Я не знаю, с чего начинать. Скажите, что вас больше всего интересует, о чем рассказывать?
– Ну, начни с того, как тебя зовут, и как ты с Викторией познакомился, – а мальчик не ершистый и, похоже, женщинам действительно больше доверяет, особенно той, что почти в матери ему годится. Пожалуй, расчет был верным – в мужском окружении он бы мог начать доказывать, что он крутой.
– Зовут меня Камаль, да вы наверняка и сами знаете, – быстрый взгляд в сторону собеседницы. – С Викторией я познакомился, когда меня отправили к ней шпионить. Я должен был найти для них информацию… да только шпион из меня никакой, впрочем, я бы в любом случае ничего им не передал. Я собирался или сбежать, когда за мной устанут следить, или признаться Виктории. Конечно, умнее и правильнее было признаться… но я все тянул – еще день, еще полдня… потому что страшно, – он опустил взгляд на свои руки, которые машинально крепко сжимал.
Вернулась Виктория, подойдя, положила ему руку на плечо, легко провела вниз по рукаву и ободряюще сжала ладони.
Камаль благодарно взглянул на нее и, кажется, с трудом удержался от того, чтобы остановить ее ладонь или потереться об нее, как большая кошка.
– Пока я решал, как поступить, решил посмотреть, что тут вообще интересного есть – тут меня и накрыла служба безопасности. Тут бы мне и конец настал, наверное… впрочем, я уже начал мечтать, чтобы быстрее настал, потому что решил, что информацию у меня будут добывать всеми возможными способами, а я виноват, сам знаю… Но Виктория мне поверила… не знаю, почему, я бы сам себе не поверил, – теперь взгляд в сторону девушки, благодарный и обожающий. – Я ей все рассказал, точнее, как раз не все рассказал, собирался потом досказать, а пока решил быстро забрать вещи и документы со съемной квартиры, потому что мне разрешили остаться здесь, на работе. В общем, утром пошел домой, думал, что никто из тех еще ничего не знает, и время у меня еще оставалось…
– А это уже наш общий с Сергеем косяк – не подумали, что его там ждут, были заняты его рассказом. Впрочем, это ведь я отпустила, не подумала… – Виктория снова накрыла руку Камаля своей.
– У меня свои мозги должны были быть, я же не сказал никому, насколько все серьезно, – продолжал тот. – Ну, в общем, где-то на пороге квартиры, точнее, в подъезде, я снова попал. И теперь уже по-серьезному. Я не смогу вам сказать, где меня держали, потому что не мог это определить с завязанными глазами, только вот в этот, последний раз, знаю, откуда сбежал – что-то вроде турбазы, и найти можно, потому что адрес я знаю. Но это было что-то вроде перевалочного пункта, туда, похоже, свозили «отходы» подлечить, а потом снова… Вот о том, как эти клубы и дом, где я вначале был, внутри выглядели, я смогу рассказать. Вы записываете разговор? – внезапно обратился он к Валентине Алесандровне.
– Нет, не имею привычки делать это без согласия собеседника, – усмехнулась та. – Я запоминаю. Но, если вы с Викторией не против, могу включить запись. Или ты мне напишешь все, что помнишь – имена, возможно, фамилии, названия, которые ты видел или слышал.
– Да, сразу трудно все вспомнить, но имена я назову, и название фирмы, куда я в самом начале устроился – мне кажется, что они все связаны между собой.
– Давайте прервемся, – Виктория показала на приближающуюся официантку, – я заказала на всех, чтобы нас не отвлекали. Надеюсь, хотя бы примерно угадала.
Подошедшая девушка расставила на столике десертное ассорти, сырники – «Их здесь хорошо готовят» – прокомментировала Вика, кусок мясного пирога для Камаля – «Кушай, тебе надо сил набираться!» – улыбнулась Вика, а тот тоже спрятал улыбку, благодаря; кофе для всех, и чайник зеленого чая.
– Угадали, Вика, все очень заманчиво выглядит, спасибо, – Валентина придвинула к себе тарелку с сырниками, принимаясь за еду.
Некоторое время все с аппетитом поглощали еду. Готовили здесь практически по-домашнему, уютное помещение, приглушенное теплое освещение, и сейчас еще не было большого наплыва клиентов, поэтому они находились в достаточном уединении, но, в то же время, не были единственными посетителями, чтобы привлекать лишнее внимание.
– Камаль, вполне возможно, что у меня еще возникнут вопросы к тебе. Я могу рассчитывать, что ты на них ответишь? – спросила Валентина через некоторое время.
– Да, отвечу. У меня плохо получается описывать людей, но, если у вас будут какие-то фотографии, я постараюсь опознать всех, кого видел, – без колебаний ответил тот.
Разговор оказался не таким страшным, как он вначале боялся. Конечно, еще нужно будет записать все, что он обещал Валентине Александровне, но это уже легче. А сейчас, в этом уютном помещении, все вообще как-то отдалилось и начало казаться, что это было давно, и он уже не один. И тут он вспомнил о том, что так и не понял до конца:
– Знаете, ведь я выбрался оттуда только потому, что мне помог уборщик. Он мне телефон незаметно дал, ну, и сделал вид, что не видел, что я развязался. Если у вас какая-то операция там будет, можно это учесть? Ведь он мне жизнь, получается, спас.
– Уже, – усмехнулась Валентина, – уже – и операция, и учли. Это был наш сотрудник, и ему надо было принимать быстрое решение – то ли выдавать тебя, что ты освободился, то ли сделать вид, что тебя не видел. Операция должна была быть через несколько часов, так что, возможно, ты бы и так дождался. Хотя на сто процентов, конечно, нельзя быть уверенными. А вот со своей активностью ты, скорее всего, попал бы, поэтому он принял решение помочь выбраться, не объясняя. Потом кучу бумаг заполнил, его счастье, что начальство плохо относится к сопутствующим потерям среди населения, иначе был бы выговор. А ты в рубашке родился, не иначе.
– Ничего себе – ваш сотрудник! – потрясенно проговорил Камаль. – Тогда он точно не испугался того, что я его от отчаяния задушу. А я ведь хотел.
