Текст книги "Так не бывает (СИ)"
Автор книги: Анюта Тимофеева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Глава 8
Никто бы не поверил, что можно спокойно ужинать за одним столом с потенциальным шпионом. Но этот шпион невольно отвлекся на хозяйственные дела и снова стал похож на человека, а не на статую ужаса, которую Вика наблюдала в приемной. Нет, вражеский лазутчик из парня никакой – слишком нервный. И, похоже, честный – он смотрит на нее с немым ожиданием, когда хозяйка дома наконец созреет для того, чтобы выслушать его признание. Наконец хозяйка решила, что вроде бы все слегка успокоились, поели, и теперь будут зрелища…
– Ну, в общих чертах, мне кажется, я уже сама догадалась – тебя кто-то подставил или ты подставил себя сам. Я права? – поинтересовалась Виктория, начиная трудный разговор.
Ее гость ответил даже с каким-то облегчением, как будто хотел побыстрее покончить с этим:
– Ну, я даже не знаю, с чего начать… Наверное, с самого начала.
– Логично, – заметила Вика. – Так что ты должен был сделать?
– Найти связь между несколькими фирмами. Честно говоря, у вас все так беспечно… Я понимаю, что среди сотрудников не ожидают встретить шпионов, но мало ли что – уборщица тетя Глаша или какой-нибудь менеджер, который на игру подсел. Или я, например.
– Это про тебя – карточный долг? – внезапно перебила его Вика, поморщившись от своей догадки.
– Нет, что вы, я не играю в карты. Даже никогда не тянуло на подобные глупости.
– Но тебя ведь кто-то прислал, правильно? Для чего?
– Долг закрыть, – обреченно ответил Камаль. – Не карточный, другой. Тому, что я сейчас расскажу, я бы сам раньше не поверил, когда думал, что все люди нормальные.
Он взглянул на Вику и снова отвел глаза; той показалось, что если бы он себя не старался контролировать, то сжался бы и обхватил себя руками за плечи – классическая поза защиты от всего мира.
А сейчас он просто смотрел в одну точку, как будто сквозь предметы – кажется, это доказывало, что человек не придумывает, а вспоминает. Впрочем, то, что он рассказывал, можно было бы назвать бредом сумасшедшего – такое невозможно придумать. Придуманная история была бы более правдоподобной.
Виктория
С Сергеем мне все понятно – он допустил промашку и решил ее исправить, выдать мне раскрытое дело. Что после его методов допроса было бы с Камалем – его не особо волновало; подумаешь, от человека осталась бы пустая оболочка. А вот как я-то ничего странного в поведении своего нового помощника не заметила? Впрочем, ничего странного не было – просто новый сотрудник, который еще не освоился полностью на своем рабочем месте, но очень старается. Поэтому сегодняшнее открытие вызвало практически шок.
А его рассказ…
– Я устроился водителем в фирму, работал на их машине. Условия хорошие, зарплата очень приличная – не такая, чтобы миллион в месяц пообещали – я же не идиот, но хорошая и вполне реальная. Не знаю я, что там было не так, на что надо было обращать внимание, чтобы так не попасть… а, может, только тогда, когда машину поцарапали, я под горячую руку попал. Я… простите, может, я не совсем понятно рассказываю, – внезапно смешался Камаль.
– Да нет, в общих чертах понятно, картина вырисовывается, – подбодрила его я.
– Вы только не отдавайте меня своим, я и так все расскажу. Все, что помню, все, что видел. Они нового все равно ничего не узнают… Или, если все-таки не верите, пусть в вашем присутствии… не знаю, сыворотку там, на детекторе лжи… я понимаю, что многого прошу, но, пожалуйста…
Это не игра – паника в его взгляде, практически ужас, попытки пообещать хоть что-то, лишь бы его не оставляли наедине с людьми, которые, по его мнению, будут выбивать из него признание. Откуда эта уверенность в том, что они будут пользоваться такими методами? На собственном опыте, что ли, уже испытал? Тогда это было явно не у нас. Вообще-то мы не в дикие времена живем, не в дикой стране, и никому не хочется быть обвиненным в пытках и издевательствах над людьми. Я прекрасно понимаю, что никакая работа, никакая карьера этого не стоят. Сбор информации – да, возможно, даже на грани закона, главное – чтобы тебя за этим не поймали; методы давления – исключительно психологические, причем с одними людьми можно зайти дальше – с теми, кто не знает своих прав, с другими надо вести себя так, чтобы у них не было повода жаловаться куда-либо. В общих чертах такие методы работы у нашей службы безопасности и, наверное, не только у нашей. Так что насчет «сыворотки правды и детектора лжи» парень явно детективов начитался или накрутил себя за то время, пока здесь шпионом-недоучкой работал.
Зато теперь понятно, что маска – это его спокойное поведение на работе, а на самом деле он отчаянно боится чего-то или кого-то. Рассказывает он путано, это да, но это от волнения.
– Я все равно не считаю себя виноватым! На такую машину надо делать страховку! И я же не на трассе ее бросил, я оставил ее на парковке! – Камаль эмоционально пытается высказать то, что, видимо, у него накипело.
– Значит, дело у тебя было в разбитой машине. Но ты же не в хлам ее разбил? Сколько мог стоить ремонт?
– Конечно, не в хлам. Там была царапина, и никто не оценивал ущерб, шеф сказал сумму, и все! Надо было оттуда мне просто уйти, а потом уехать… но это я понял уже потом. Вы думаете сейчас, наверное, что я трус и лжец? И что скрылся бы с места происшествия, не заплатив за ущерб? – с вызовом посмотрел он на меня, а потом сник. – Да что говорить теперь…
– Да нет, я не думаю, что ты трус. Похоже, ты поступил как любой нормальный порядочный человек, и за это поплатился. Так что от тебя потребовали?
– Сделать определенную работу, и с меня сняли бы и долг, и денег даже бы дали – по крайней мере, мне так сказали. Только я уже не такой идиот, поэтому согласился, чтобы только вырваться из этого места. Я не собирался вредить, не собирался передавать никакие сведения. Честно – даже если бы был уверен, что меня действительно оставят в покое, я не стал бы вам вредить. Мне просто здесь очень понравилось… И я, правда, собирался вам обо всем этом рассказать, но все тянул.
– Так… постой-ка… – у меня уже входит в привычку его перебивать, когда приходят какие-то неожиданные догадки. – А в клубе – это ты был? Туда-то тебя как занесло?
– Вы и это видели… – он рассмеялся, только совсем невесело. – Когда я начинаю думать, что большего стыда уже невозможно испытывать, оказывается, что – можно. Я вас там не заметил, впрочем, неудивительно, – он снова улыбнулся одними губами. – Если мы говорим об одном и том же клубе в одно и то же время?
– Да наверняка об одном, – я даже не сомневаюсь в этом. То-то он мне казался неуловимо знакомым: фигурой, движениями, вообще типажом. Все-таки парень в клубе здорово тогда запал мне в душу.
– Я думаю, уже понятно, что я не на спор туда пришел, – продолжает он. – Мне просто показали, как все может обернуться, если передадут другому «хозяину» – последнее слово он как будто выплюнул.
– Да, видно было, что ты не хотел там находиться. Я потому и обратила на тебя внимание.
– Это было так заметно? Впрочем, наверное, заметно, это я сам не очень понимал, что вокруг происходит.
У меня остается последний вопрос:
– А Катя? Она тебя специально сюда устроила?
– Нет, я думаю, что это совпадение. Наверное, в клубе, только не обижайтесь, наверное, там кто-то понял, что вы на меня среагировали… простите…
– Не извиняйся, все так и было. И я интереса не скрывала; впрочем, меня больше интересовало, можно ли человека заставить делать то, что он не хочет. Вот и ответ на мой вопрос.
Воспоминания об этом странном месте подействовали на меня тоже как-то странно.
– Сними рубашку, – я сама не поняла, как я это сказала. – Хочу убедиться, что это был ты.
Камаль искоса взглянул на меня, причем без всякого веселья или кокетства, а словно оценивая серьезность моих намерений и… стал снимать свою рубашку, явно нервничая и не сразу справляясь с пуговицами. А… как бы это сказать… я же пошутила. Видно, у него точно была веселая жизнь, раз он такие слова не как шутку воспринимает, а как серьезное приказание. Ну, что же, тогда не буду признаваться, что это несерьезно.
Странно, но я не чувствую стыда или неловкости. Вот предвкушение – очень даже. Хотя, скорее всего, дело все-таки в том, что мне тогда в клубе издали очень понравилась недоступная игрушка и слишком сильно запомнилась… так что сейчас я не откажусь от удовольствия рассмотреть поближе. Думаю, что дело все-таки в этом, поскольку ни раньше, ни сейчас не замечала в себе желания отлавливать мужчин на улицах и шантажом заманивать домой, или работников определенной сферы услуг платно заказывать.
Сейчас мой, заманенный сюда шантажом или даже не знаю, чем, мужчина рубашку снял, смущенно держит ее в руках, не зная, куда положить. Красивый… бывают же такие красивые, причем без особых усилий – только гены и, возможно, спортзал. Кожа смуглая, наверное, от природы – не должна быть у мужчины такая кожа, чтобы тянуло прикоснуться и проверить, правда ли на ощупь она такая бархатистая! И широкие плечи, и внушительные бицепсы – кто-то выполнил мой заказ Деду Морозу?
И меня совершенно не беспокоит двусмысленность ситуации и нет страха, что что-то он себе позволит, что не надо… Причем не боюсь не потому, что есть разные тревожные кнопки под рукой, да и он не самоубийца, а потому что чувствую – он не из таких. Не потому, что робкого десятка, а потому, что у него, как у любого нормального мужчины, внутренний стопор стоит на подобные действия. Когда у меня была собака, я знала, что у нее, и у других наших знакомых четвероногих, стоит стопор на то, чтобы человека укусить, что ты с ней ни делай. И – да, так далеко не у всех, что у зверей, что у людей.
Пока я в своих мыслях, Камаль уже перенервничал и, кажется, тронь – вздрогнет, как от удара током. Он-то не знает, на что у меня стопор есть, а на что нет…
Подхожу к нему ближе, осторожно кладу руку на плечо – так и есть, он еле удержался, чтобы не дернуться, киваю на рубашку:
– Положи вот сюда. И сядь, не стой. Ты красивый… а фамильные родинки есть, или приметные татуировки?
Кажется, до него медленно доходит, что что-то не так. Он садится, потом осторожно поднимает на меня взгляд:
– Вы шутите… или нет?
Ага, дошло наконец-то.
– Я шучу. Думала, что ты это поймешь, но потом не стала тебя останавливать. Мне понравилось.
– Да, меня здорово научили выполнять приказы… – он отвечает не мне, а, скорее, каким-то своим мыслям, и эти мысли его не очень радуют. Внезапно он закрывает лицо руками, а потом вообще прячет его в коленях. То ли плачет, то ли смеется… все это неудивительно, учитывая сегодняшние события, да и вообще напряжение последних дней.
Теперь я с полным правом могу обнять его и погладить по спине, стараясь упокоить прикосновением, а потом накидываю на него эту несчастную рубашку:
– Все, тихо, все хорошо будет… сегодня точно останешься здесь, завтра поговорим. Расскажешь, что сможешь.
Что было между тем, как он поцарапал машину, и визитом в клуб? А после клуба и до того, как он у нас стал работать? Жаль, сейчас не время спрашивать, как бы ни было мне интересно. Правда, один вопрос все-таки можно задать:
– А почему моя фирма?
– Сами подумайте. Простите, я не хотел грубить, просто я не знаю, а вы лучше знаете, чем могли их заинтересовать. Со мной же они не откровенничали.
Действительно, глупый вопрос – он-то откуда знает? А вот мне как раз повод для размышлений.
Камаль
Виктория показала мне соседнюю комнату и сказала, чтобы я устраивался спать. Я даже шутить не стал, не боится ли она, что я ночью ее зарежу – сил не было на глупые шутки. Хотя все-таки не удержался от искреннего удивления:
– Вы там меня даже не закроете, не привяжете?
Кажется, я ее рассмешил. Но я теперь вижу, как беспечно люди относятся к своей безопасности, как доверяют кому ни попадя… раньше я совсем об этом не задумывался.
Казалось, что я просто провалюсь в сон, как только упаду на подушку. Вначале так оно и было – я заснул, а потом что-то разбудило, кажется, какой-то сон, и – все. Сон как отрезало. Зато стали приходить непрошеные мысли, которые так часто приходят ночью или под утро.
Я снова вспоминал, о чем думал с первого дня работы здесь, когда меня представили моей непосредственной начальнице: «Как бы мне хотелось быть именно тем, кем я казался окружающим: парнем не особо большого ума, которого на работу взяли исключительно за внешние данные и который ничего не скрывает от своей работодательницы. Без постыдных тайн, без такого прошлого, как у меня; тем, кто не ждет каждую минуту, что его раскроют. И не важно, что я еще ничего плохого не сделал и не сделаю. Не дожидаясь, что меня раскроют, надо было признаваться самому. Я бы так и сделал, вот только так хотелось еще хоть день прожить чужой беззаботной жизнью, которой у меня никогда не было и не будет. Признаваться очень страшно, причем страшнее всего было увидеть лицо Виктории, когда она осознает, что я предавал ее доверие с самого начала».
Я ведь и планировал просто вырваться из того места, а там – гори оно все синим пламенем! Вариант «пошпионить» я отмел сразу, причем не из моральных соображений, а потому, что не верил ни единому их слову или обещанию. До сих пор сам удивляюсь – неужели я выглядел таким идиотом, который бы на это повелся?
Это у меня характер такой – не терплю, когда на меня давят. С детства пошло. Может, с виду как раз и не скажешь…
Наверное, поэтому на мой счет и обманулись. А я не буду терпеть, все равно вывернусь как-нибудь, если сразу вырваться не получилось. Видел я, на самом деле, и девчонок из неблагополучных семей, спившихся и пошедших по рукам, и парней таких. Может, если склонности есть, то такая жизнь, что мне Андрюша пророчил – это рай земной. Но это не для меня. Кстати, мне показалось, что больше всего кайф он ловил, когда именно заставлял, подчинял.
С «господином Алексом» я тогда взорвался. А что еще можно ожидать после общения с человеком, который вначале застегивает на тебе поводок – я проговариваю это про себя и понимаю, что для нормального человека это звучит дико, а потом тыкает в тебя шокером?
– Ты, тварь… – только и успел сказать я, чуть придя в себя, а потом извернулся и попытался впечатать его в стену. Он успел воспользоваться своим любимым средством – шокером, потому что потом я ничего не помнил, но ощущение чужого горла в моих руках этого стоило… самое приятное воспоминание из последних.
***
Почему-то настоящий страх ко мне пришел, когда зашел безопасник в сопровождении подчиненных и я понял, что попался… и неважно, что ничего не сделал. Как я докажу, что у меня даже намерения такого не было – шпионить, предавать? На их месте я бы сам себе не поверил.
В полицию меня не сдадут, но их допрос гораздо хуже – я не сомневаюсь, что из меня попытаются выбить и то, что я знаю, и то, чего не знаю – на всякий случай. Показалось очень важным позвать Викторию и рассказать ей все откровенно, а поверит ли она мне – над этим я не властен. Но ребята что-то не горели желанием звать владелицу фирмы… понятно, хотят представить ей уже раскрытое дело. Черт, я очень не хотел быть «побочным ущербом» при этом раскрытии…
Глава 9
Камаль
Да что же эти мысли не отпускают… как будто кто-то заставляет меня вспоминать все, что произошло за последние дни.
Собеседование вела начальник отдела кадров, Екатерина Александровна. Как я потом понял, это уже был знак особого внимания. Екатерина – широко распахнутые синие глаза, смотрящие на тебя с искренней симпатией, светлые волосы, забранные в узел – настоящая солнечная блондинка из тех, что нравятся всем. Я – не исключение, я попадаю под ее обаяние и через некоторое время понимаю, что мне практически ничего не сказали об обязанностях, зато рассказали о корпоративах, дружном коллективе, столовой с бесплатным питанием… если бы я пришел действительно устраиваться на работу, меня бы уже давно уболтали. Как ни странно, у меня не было ощущения сахарного сиропа, залитого в уши – я действительно захотел здесь работать! Жаль. Так жаль, что все это не по-настоящему…
И тут же я посмеялся над собой: «А ты думаешь, ты попал бы с улицы на такое место? Ты бы даже о вакансии не узнал». Понятия не имею, как мое резюме подсунули в отдел кадров, может, кого-то из служащих подкупили? Или просто изучили требования к кандидатам и решили, что я подойду. И ведь не ошиблись.
Если честно, я тогда вообще думал, что начальником будет мужчина, а я – кем-то вроде младшего менеджера, которого без подозрений подпускают к компьютеру. Когда Екатерина представила меня моей начальнице – у меня был шок. Приятный.
И, опять-таки, я смирился с тем, что буду «подай-принеси». Ну, я же знал, на что шел, тем более, что выбора не было. Но Виктория один раз попросила принести кофе – мне даже показалось, что она проверяла, как я к этому отнесусь. А потом сама в комнате отдыха с кем-то общалась, кофе они сами себе делали, мне даже неловко стало. Я потом спросил, может, что-то надо сделать, принести? «Спасибо, – говорит, – пока не надо, я попрошу, если что».
Если честно, я не собирался беспокоиться о людях, мне незнакомых – вряд ли их беспокоит моя судьба. Надо было бы – я бы принес какую-нибудь информацию, чтобы усыпить подозрения. А здесь… здесь я лучше предупрежу, что кто-то сильно интересуется ее фирмой, а там уж будь, что будет.
Виктория
Обычно я сплю хорошо, но в этот раз проснулась посреди ночи и через некоторое время поняла, что не засну сейчас, заставлять себя бессмысленно. Решила обмануть организм и встать, зайти на кухню – вдруг после этого нестерпимо захочется спать.
Прохожу мимо комнаты моего гостя – дверь слегка приоткрыта. Повезло, он-то спит… впрочем, после всех вчерашних событий – ну и хорошо, что сумел успокоиться и заснуть без визита людей в белых халатах.
Все-таки посмотрела в щель, проходя, не удержалась – а там смутный силуэт в одеяле у окна угадывается. Понятно, и этому не спится.
Я легонько стукнула в дверь:
– Камаль, к тебе можно?
Он ошеломленно повернулся на звук, после нескольких секунд молчания выдал:
– А зачем вы стучитесь? Конечно, можно, это же ваш дом!
Я зашла и, вроде бы, было столько вопросов, а сейчас все из головы вылетели…
Зато он задал вопрос, который его наверняка со вчерашнего дня мучил:
– Что вы со мной завтра будете делать?
Дело уже было ближе к утру, поэтому в сером свете можно было легко разглядеть выражение его лица: какая-то смесь отчаяния с надеждой. И ничего не просит, и не обещает, видимо, считает, что, либо вчера поверили, либо – нет. В любом случае меня переубеждать бесполезно.
– А ничего. Все как было, пусть так и будет. Только… ты где живешь?
– На съемной квартире, – ответил Камаль. – Я, на самом деле, все время ждал, что те, кто меня к вам отправил, объявятся в любой момент. Но нет, наверное, не хотят светиться лишний раз и пока что уверены, что я сам принесу нужную информацию.
– Ну, значит, поживешь пока здесь, под присмотром. Я еще не решила, может, в моей квартире, может, в другом месте, но под охраной. А то вполне может оказаться, что эти твои знакомые внезапно захотят с тобой побеседовать.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Камаль. – Спасибо вам, я не знаю, что еще сказать. А, может, я все-таки сделаю вид, что нашел что-то, встречусь и скормлю им дезу? А ваша служба придумает, что стоит сказать, чтобы направить конкурентов по ложному следу? – у него внезапно загорелись глаза опасным огнем любителя приключений.
– Эй, тебе лет-то сколько? – не сдержалась я. – Пятнадцатилетний капитан, блин… если помнишь, там у них приключения еще те были… ты же не думаешь, что тебе на слово поверят, без всяких проверок, да и вообще отпустят после того, как к ним в руки вернешься? Я уже к тебе привыкла, я не хочу тебя частями где-нибудь находить.
– Простите, это глупая идея, конечно… но я думал, что смогу этим помочь…
– Идея глупая, потому что опасная. Спасибо, хотя бы озвучил ее, не бросился сразу геройствовать.
Мы помолчали, каждый, видимо, думал о своем. Потом Камаль спросил, уже без всякого энтузиазма, а тихо и горько:
– Вы считаете меня трусом, да? За то, что молчал, не признавался; за то, что оттуда не нашел способа сбежать?
Понятно, что этот вопрос его мучает. А я понимаю, что, то ли могу поставить себя на его место, то ли отношусь к нему по-особому и, на самом деле, он бы легко смог меня обмануть. Отвечаю чистую правду:
– Я на самом деле тебя понимаю и не осуждаю. А за предупреждение вообще должна тебе спасибо сказать – у нас тут, как оказалось, край непуганых идиотов. Расслабились все, а такая беспечность всегда чревата проблемами.
***
«Принцесса Беверли-Хиллз, твоя душа мне больше не нужна» – когда-то Вика увидела отрывок из фильма, и с тех пор ей запомнилась эта фраза. Героиня того фильма справилась со своими проблемами – то ли приняла себя такой, какая есть, то ли просто переросла их; простила виновника своих горестей и душа беззаботной девочки стала ей больше не нужна. Вика бы с этим поспорила. Так удобно играть роль беспроблемной девочки, девушки, ибо далеко не всегда стоит показывать свои слабости людям, которые потом с удовольствием воспользуются и твоими слабыми сторонами, и твоими откровениями. В образе «золотой девочки» можно прожить всю жизнь, и это вовсе не значит, что у тебя проблемы с психикой и раздвоение личности.
А в отношении Камаля – она его прекрасно понимала. Не всем дано быть представителями «золотой молодежи» или хотя бы человеком, который не стыдится своего прошлого. Просто жить в любящей семье и учиться, а потом работать, честно зарабатывая себе репутацию и постепенно строя карьеру – для некоторых это недостижимая мечта. Наверное, у него тоже была подобная мечта.
Вот только такой идеальный он был бы Вике не интересен… «Твоя проблема – это отсутствие проблем». Возможно, она погорячилась насчет отсутствия проблем с собственной психикой – у нее обнаруживаются странные предпочтения в отношении мужчин. А после того клуба еще и бродят некоторые фантазии…
Виктория
– Все, всем спать! Можно выпить… даже не знаю, что, успокоительных дома не держу, может, валерьянка какая завалялась. Так что вино или следы коньяка, если он еще не испарился от времени.
– Да нет, что вы, я и так засну, – смутился Камаль, – не такая уж я кисейная барышня. Но, может, вам чай заварить или хоть что-то сделать, в благодарность за гостеприимство? – он сбросил свое одеяло, выражая готовность идти и делать, что попросят. Потом смутился, нащупал многострадальную рубашку, одел. Ну, да, пижамами подходящего размера мой дом не обеспечен, поэтому он спал, видимо, в брюках – постеснялся раздеться больше.
– Не надо чай, я тоже, пожалуй, спать пойду, а то уже и вставать скоро.
– Вы серьезно говорили о том, что предлагаете мне здесь пожить? – внезапно спросил Камаль.
– Серьезно. Место есть, а тебе возвращаться туда, где ты раньше жил, точно не стоит.
– Спасибо. Я не понимаю, почему вы мне поверили, но я останусь, если не передумаете. Но я тогда за вещами и документами утром схожу?
– Ты уверен, что тебя не ждут там? Это точно не опасно?
– Ну, раньше же не ждали… срок-то еще не вышел, а о вчерашнем никто не знает.
– Ну, давай утром, только быстро и забирай сразу все, что тебе понадобится.
Я еще вечером, после ужина и разговора с Камалем, раздумывала, не позвонить ли Сергею и не попросить ли его отменить дежурство ребят у подъезда, а потом решила, что не стоит. Время позднее, ночная смена у них уже началась, пусть уж дежурят… Позвоню уж утром, ну, или, когда проснусь, отчитаюсь, что все живы-здоровы, шпион перевоспитался практически мгновенно и стал на путь отмаливания грехов.
Утром шпион встал раньше меня, не шумел; вскипятил чайник, приготовил на всякий случай кофе – я любила старомодную «капельную» кофеварку, кофемашина почему-то дома не прижилась. Изучил содержимое холодильника, приготовил бутерброды – а ничего так, в хозяйстве, оказывается, подобные гости очень удобны!
Сейчас он смущенно посмотрел на меня и выдал:
– Мне бы побриться… а то очень заметно будет…
Повеселил! Действительно, вряд ли он носил каждый день с собой бритву и зубную щетку. А если сегодня в офис явится во вчерашней одежде – хорошо хоть, брюки не льняные, а то выглядели бы так, будто их корова жевала – да еще и небритый, то это будет палево! Ясно, что дома не ночевал и ночь весело прошла. Впрочем, палево для него, мне-то что, я выгляжу как обычно. Но, уж ладно, не буду так издеваться.
– Ты в магазин хотел сходить за товарами первой необходимости? Тогда иди – магазин в доме напротив, не пропустишь. Если вдруг ребята остановят, решат, что ты сбежал – пусть меня наберут. Денег дать?
Вот на этот вопрос он так оскорбился! Можно подумать, я ему что-то неприличное предложила – затяжку там чего-нибудь запрещенного или вообще сразу на содержание взять… Гордый, короче. Ну, это и так понятно было. В общем, все будет сложно… но интересно. Для меня, по крайней мере.
В качестве мести легонько дотронулась до его щеки – проверила наличие щетины. В ответ на недоуменный взгляд пояснила: «Проверяю, действительно ли тебе нужна бритва или обойдешься».
***
В офисе мы появились почти к обеду – хорошо, что никаких встреч намечено не было, а так – начальство не опаздывает, оно задерживается. Возможно, оно было в местной командировке.
Сергей нарисовался на пороге практически сразу, зашел, прикрыл дверь:
– Ну, что, голубки? Что тебе шпион рассказал?
А я понимаю, что ведь я так и не выспросила все подробно; сама устала или его пожалела – даже и пойму сейчас.
– Знаешь, честно говоря, все не спрашивала, но в общих чертах – интересуются нашими взаимозависимыми фирмами.
Мы переглянулись – и так понятно, что пора менять схему, нельзя жадничать – если уже у кого-то появляются подозрения, то надо уходить от старых методов работы. Всех денег не заработаешь, а вот все потерять вполне можно.
– А кто это был, кто его «завербовал»? – ухмыльнулся Сергей.
– Мне фамилия незнакома, вот, проверяй – возможно, Камаль не дословно запомнил, он по памяти мне написал.
– Ты не допускаешь мысли, что он все-таки врет? – не вопросительно, а почти утвердительно заметил мой собеседник. И тут же сам себе ответил:
– Парнишка влюбился. Я не иронизирую, все признаки налицо. Он очень боится тех, кто его прислал, но тебе не навредит ни в коем случае.
У меня после этого разговора осталось странное чувство – как будто в его словах был привкус какой-то ревности. Может, потому, что ему доверял Юрий, а потом, когда его не стало, я очень многим делилась с Сергеем, он меня поддерживал… а вот сейчас чувствует, что другой человек постепенно занимает его место? Не знаю, как-то сложно все это, пожалуй, стоит подумать об этом завтра.
Почему-то вспомнилось, как Камаль заметил:
– Я не знаю, как я этим людям завтра в глаза буду смотреть.
– Они профессионалы, у них не должно быть личных чувств на работе, – ответила ему я, веря в то, что говорю.
