Текст книги "Как приручить джигита (СИ)"

Автор книги: Аня Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Глава 56. Невеста

– Мам, а невесты всегда женятся в белом платье? – уточняет Рома, крутясь на парикмахерском стуле, пока мне делают прическу.

– Нет, не всегда. Но, чаще всего в белом. – отзываюсь не шевелясь, потому что рядом порхает горячая плойка. – Только невесты не женятся, а выходят замуж. Женятся мужчины.

– А почему мужчины “женятся”, а невесты “выходят замуж”? – продолжает он обезьянничать от скуки. Захотел поехать со мной и теперь страдает.

– Потому что “жениться” от слова “жена”, а “замуж” значит “за мужчину”.

– А почему не “мужниться”?

– Я не знаю, – усмехаюсь.

– Вот разговорили, не замолчит теперь ни на секунду, – ворчит моя мама, которой тоже делают прическу. – Идеальный ребенок был.

– Да отличный ребенок, – усмехается Таня. – Это потому, Рома, что женщина выходит ЗА мужчину, а мужчина берет ее в жены. Быть ЗА мужем – значит, быть под защитой мужчины, за ним. А он, такой сильный и смелый, будет всегда идти впереди женщины и ее защищать.

– От кого? – удивляется Рома.

– От кого угодно. От любых проблем. Понятно?

– Понятно. – вздыхает он, задумчиво разглядывая потолок. – А если проблем нет?

– Тогда будет как в сказке: будут они жить поживать, да добра наживать.

– А как это “добра наживать”?

– Зоя, давай ты теперь, – усмехается Таня.

– “Добра” – это значит хозяйством всяким обзаводиться, вещами хорошими. Обустраивать дом.

– Ну, Зоя, это слишком материально. – вздыхает Настя. – “Добра наживать” – это обзаводиться семьей, обрастать друзьями и знакомыми, рожать деток.

– Ну, извините. Быт тоже туда же относится. – спорит она.

– А как детки рожаются? – уточняет Рома и в кабинете повисает тишина.

– Аист в капусту подкидывает, – первой приходит в себя Таня и врет с честными глазами.

Когда мы выходим из салона и садимся в большой черный микроавтобус, украшенный белоснежными лентами, успеваем ответить на еще множество вопросов.

Теперь у нас уже две беременных: животик Насти уже достаточно округлился, и Таня недавно узнала, что беременна двойней. Поэтому шампанское пьем только я и Зоя, а остальные его безалкогольный аналог.

Мы с Дамиром уже несколько месяцев никак не предохраняемся, и каждый раз я с трепетом жду задержки, но пока что месячные идут как часы. Мне кажется, у меня такого четкого цикла никогда в жизни не было. Но, я точно знаю, что многие пары беременели и спустя год попыток и это, оказывается, норма, поэтому просто жду.

Если честно, я очень хочу ребенка от Дамира, но боюсь немного, потому что я снова буду абсолютно зависима от кого-то, пусть даже этот кто-то – самый лучший мужчина на свете. Я не жду от него подвоха, спокойно доверяю ему Рому и решение важных задач, но, наверное, у каждой обманутой и хлебнувшей лиха женщины сохраняются на подкорке воспоминания о негативном опыте и настороженность. Способность быть начеку даже несмотря на конфетно-букетный период.

Но, сегодня у меня праздник и весь контроль отключается, потому что я волнуюсь в предвкушении одного из главных событий в моей жизни. Я же впервые невеста.

Отпиваю из бокала пару глотков шампанского, чтобы унять волнение.

– Какая же ты красивая, Юль, – улыбается Зоя. – Платье как с конкурса “Мисс Мира”. Пожалуй, я тоже буду искать себе мужа с Кавказа.

– Ради платья? – смеюсь.

– Дома сиди, маленькая еще, – усмехается Таня. – Успеешь еще и замуж, и деток. Нужно нагуляться так, чтобы потом было что вспомнить, но нечего рассказать внукам.

– Ба, а ты не замужем, потому что не нагулялась? – уточняет Рома, глядя на мою маму. Она растерянно замирает, а мы взрываемся хохотом.

Я не знала, где мы будем праздновать свадьбу – Дамир сказал, что это будет сюрприз для меня, поэтому когда мы останавливаемся возле какого-то дворца, я теряю дар речи.

Потому что это не дворец, а ДВОРЕЦ. В смысле, самый настоящий дворец, с колоннами, парком, фонтаном, в котором, наверное, жила какая-то знать. И мы проезжаем мимо красивых фигурных кустов, статуй, и останавливаемся у высокой лестницы, где нас встречает дворецкий.

– Боже ты мой, – выдыхаю. Дворецкий протягивает мне руку и помогает выбраться из машины.

Как зачарованная смотрю на дворец и ступени. Тихо. Затаив дыхание и забыв про все на свете, делаю шаг вверх.

Глава 57. Начало

– Юля! – слышу окрик и оборачиваюсь.

Дамир скачет к нам на вороном коне, как будто герой романтического фильма. Сам в черных брюках и белой рубашке, с кинжалом на поясе. За ним еще несколько мужчин на лошадях, в национальных костюмах. Доехав, Дамир останавливает коня и ловко спрыгивает с лошади, не сводя с меня восторженного взгляда.

Подходит ближе и молчит. А мужчины вокруг поднимают своих лошадей на дыбы и что-то выкрикивают.

– Что-то не так? – смущаюсь, не дождавшись от Дамира слов.

– У меня просто дар речи пропал от твоей красоты, – сглатывает. – Ты как принцесса из сказки. Я хотел тебя впечатлить, а получилось наоборот.

– Папа, – зовет его Рома. – А можно с вами?

– Конечно, сын, нужно, – подхватывает Дамир его на руки. – Пойдемте внутрь, нас ждут.

Рома очень быстро стал звать Дамира папой. Буквально через неделю после переезда я впервые услышала от него “А вот папа сказал…” и едва не расплакалась от эмоций. Видимо, Роме очень, очень не хватало отца, потому что он буквально начал впитывать все, о чем с ним говорил Дамир, и его мнение тут же стало авторитетным для моего ребенка.

Кладу свою ладонь в горячую ладонь моего джигита, и мы все дружно поднимаемся наверх. Мужчины в строгих костюмах, распахнув двери дворца, пропускают нас внутрь.

Огромное пространство с белыми колоннами и лепниной украшено арками из живых цветов и мы идем внутри них, как по цветочному коридору. Под ногами разлетаются лепестки роз.

– Какова красота. Деньжищ, наверное, потратил немерено. – ахает мама сзади.

– Не волнуйтесь, мама, у меня еще осталось, – улыбается ей Дамир обезоруживающе, обернувшись.

Мама благословила нас вечером перед свадьбой. Это было очень мило. Она перекрестила меня, потом зависла на Дамире, махнула рукой и перекрестила и его тоже.

А после обняла нас и шепнула Дамиру, чтобы он говорил ей, если я буду его обижать. Мы от души посмеялись, но я впервые за много лет заметила на ее глазах слезы и поняла, что пусть она никогда не давала волю эмоциям, но всегда по-настоящему волновалась за меня и теперь радуется тому, что мы с Ромой под присмотром настоящего мужчины.

Переехать с нами мама отказалась. Но, чтобы она не скучала в одиночестве, мы с Дамиром приглашаем ее в гости, привозим Рому и отправляем ее отдыхать то на море, то в санатории, откуда мама приезжает с новыми впечатлениями, посвежевшая и отдохнувшая, а потом идет хвастаться подружкам про ухаживающих там за ней пенсионеров.

Доходим еще до одной пары дверей, за которыми играет приятная симфоническая музыка. В открывшемся за ними пространстве перед нами расстилается большой светлый зал с куполом из цветной мозаики под потолком. По сторонам стоят стулья для гостей, а впереди – постамент с обручальными кольцами, возле которого нас ждет женщина, ответственная за церемонию.

Замираю.

Потому что огромный зал полон людьми. Сотни глаз обращены на нас. Я вижу улыбающихся незнакомых женщин в расшитых золотом платьях, серьезных возрастных горцев в национальной одежде, наших московских друзей, которые выглядят немного растерянно среди этой кавказской роскоши. И все они собрались здесь ради нас.

Дамир отпускает Рому и сотрудники помогают ему, маме и девчонкам занять свои места.

– Ничего не бойся, – тихо говорит Дамир, будто чувствуя мое напряжение.

Музыка смолкает, и мы медленно идем к центру зала. И тут начинается то, чего я никак не ожидала.

Сначала тихо, потом все громче и громче гости начинают... петь. Красивым многоголосьем, на своем языке. Мелодия льется под сводами зала, мощная и пронзительная. Я не понимаю слов, но она вызывает такое благоговение и трепет в душе, что все тело пронизывает мурашками.

– Это старинная семейная песня, – шепчет мне Дамир. – Ее поют на свадьбах в моем роду уже много лет.

Подойдя к постаменту, мы останавливаемся. Пение стихает.

Ведущая торжества кивает Дамиру. Он берет мои руки в свои теплые и немного подрагивающие ладони. В зале теперь стоит такая тишина, что слышно, как шуршит мое платье.

– Юля, душа моя, – начинает Дамир, и его голос громко и четко звучит под сводами зала. – Сегодня перед лицом моих предков и всей моей семьи я даю тебе клятву. Клянусь быть твоей скалой и твоей защитой. Всегда идти на шаг впереди, чтобы оградить тебя от любой бури, и на шаг позади, чтобы поддержать, если ты устанешь. Клянусь, что мой дом всегда будет твоим домом, моя семья – твоей семьей, а мое сердце будет принадлежать только тебе. Я беру тебя в жены, чтобы быть твоим мужем, другом и самым верным союзником. Клянусь любить не только тебя, но и твоего, нет, НАШЕГО сына. Быть для него настоящим отцом, примером и опорой.

Испуганно выдыхаю, потому что в первую секунду мне кажется, что Дамир проговорился, но его родные абсолютно спокойно реагируют на его слова. А пожилые горцы, мужчины, даже одобрительно кивают.

Получается, он признался своей семье в том, что Рома не родной? Несмотря на риск быть непонятым и отвергнутым, все равно честно заявил о своем выборе. И они… приняли.

К горлу подкатывает комок. Поджимаю губы и шмыгаю носом, сжимаю его руки что есть силы.

Ведущая смотрит на меня. Собираюсь с силами и делаю глубокий вдох, пытаясь унять дрожь в голосе.

– Дамир… Клянусь быть твоим тылом и твоим самым верным другом. Ты – лучший отец в мире для Ромы, о таком можно только мечтать. Клянусь быть хранительницей нашего очага. Учить твой язык, уважать твои традиции и стать мостом между твоей большой семьей и моей маленькой. А еще я клянусь… – усмехаюсь, шмыгнув носом, потому что из глаз неожиданно срываются слезинки, – Поддерживать тебя во всех начинаниях, потому что я доверяю тебе. Доверяю больше, чем самой себе. Быть ЗА тобой, моим мужчиной, моим джигитом. И всегда, всегда любить тебя.

Дамир быстро обходит постамент и сжимает меня в объятиях, и я рыдаю у него на груди. А зал взрывается такими аплодисментами, что, кажется, звенят стекла.

– Ну, тише, тише, – шепчет мой джигит у меня над головой. – Ты – моя любимая. Все хорошо. Тушь потечет.

– Она водостойкая, – всхлипываю, обнимая его крепко-крепко.

Успокоившись, встаю на свое место, а Дамир возвращается на свое. Обмениваемся кольцами. Нам снова хлопают, кто-то из мужчин выкрикивает “Асса!”

И тут со стула встает седая старушка в традиционном платье. Все разом замолкают. Ее поддерживают две молодые девушки. Они подводят ее к нам и она внимательно, пронзительно смотрит мне в глаза. Затем кивает, словно удовлетворившись тем, что увидела, и что-то говорит на своем языке.

– Это моя прабабушка, – переводит Дамир. – Она говорит: "Добро пожаловать в наш род. Береги семейный очаг, рожай богатырей, будь счастлива".

Она берет мои руки и накрывает их своими – морщинистыми, сухими и теплыми. Потом достает из кармана платья серебряное кольцо с бирюзой и надевает его мне на палец, что-то приговаривая.

– Это оберег, – тихо говорит Дамир. – Ей его свекровь отдала. Больше ста лет ему.

Прабабушка что-то еще говорит, и в зале раздается одобрительный гул.

– Она говорит, что ты принесешь нашей семье много детей и счастья, – улыбается Дамир. – И что у нас обязательно родится дочка.

В порыве чувств обнимаю прабабушку Дамира и, не удержавшись, снова реву.

– Ну, Юля, да е-мое, – слышу возмущенный голос Тани.

Смущенно улыбаюсь и напряжение немного отпускает.

А потом начинается пир.

В еще одном огромном зале накрыты столы, которые буквально ломятся от яств. Тут и кавказская кухня, и европейская. Гости со стороны Дамира рассаживаются за разные столы: мужчины отдельно, женщины отдельно, в дань традициям, а мои родные и наши друзья – за общий стол, по привычке. Ведущая, пока все рассаживаются, заполняет паузу тостами и трогательными пожеланиями, а потом мы с Дамиром выходим в центр зала на первый танец.

Мы репетировали его несколько раз с хореографом, но тогда на мне не было такого длинного пышного платья, и сейчас я волнуюсь. Начинает играть мелодия, и Дамир делает первый шаг, задавая ритм. Мы медленно вальсируем, а все вокруг кружится так, будто на ускоренной записи. Пульс бьет в виски. Мне все время кажется, что я вот-вот наступлю на шлейф, но этого не происходит, а потом мелодия благодаря умелому диджею сменяется на кавказскую национальную, и Дамир начинает танцевать лезгинку, а я – кружиться вокруг него.

Так уж вышло, что у нас получилась многонациональная свадьба и, чтобы угодить всем нашим родным и близким, пришлось проявить креативность.

Бесперебойно звучат тосты, сменяющиеся национальными танцами. На кавказских свадьбах не принято кричать “Горько”, да и вообще невеста должна вести себя скромно, поэтому мы с Дамиром не целуемся. Единственное, что позволяем себе – держаться за руки.

Но, все же веселье идет полным ходом, вина льются рекой, поэтому чуть позже кавказские гости помоложе с удовольствием танцуют под современные хиты вместе с нашими друзьями, да и мы с Дамиром не остаемся в стороне и присоединяемся к веселью, а старшее поколение благосклонно закрывает на это глаза.

По танцполу между взрослыми снуют ребятишки. Рома быстро нашел общий язык с детьми братьев и сестер Дамира, и я даже, кажется, слышу, что он умудряется повторять за ними какие-то неизвестные мне слова, а то и целые предложения. Замечаю, как моя мама что-то рассказывает маме Дамира, а та участливо кивает и качает головой, и усмехаюсь. Видимо, склонность к языкам у Ромы в бабушек.

А потом в зал вкатывают огромный трехъярусный торт, которым, кажется, можно накормить всю страну и мы дружно пьем чай, но потом снова идут горячие танцы и уже родственники с Кавказа учат наших московских друзей танцевать лезгинку. А еще впереди салют.

В какой-то момент Дамир уводит меня из шумного зала на террасу, откуда виден весь сказочно-красивый парк.

– Ну как? – обнимает он меня. – Не испугалась моей огромной семьи?

– Они прекрасны, – искренне отвечаю ему, подаваясь в раскрытые объятия. – И это самый невероятный день в моей жизни. Спасибо тебе, любимый.

– Это только начало, Юля, – шепчет Дамир, склоняясь к моему лицу. – Обещаю. Горько?

Целуемся, пока никто не видит. Прижимаюсь к горячей груди моего мужа и таю в его объятиях. А потом мы просто стоим, обнявшись. И, глядя на огни в парке и слыша доносящиеся из зала звуки нашей свадьбы, я понимаю – это правда. Только начало. Все самое интересное впереди. И мне уже совершенно не страшно.

Глава 58. Сюрприз-2

Сегодня выходной, но Дамир уехал куда-то по делам. Обычно он спокойно рассказывает о своих отлучках, но в этот раз был чрезвычайно загадочным и немногословным.

Уже зима. Осенью родила Настя, и мы встречали её из роддома, а на днях в нашей компании произошло ещё одно радостное событие: Танюша родила двойню. Через пару дней мы должны поехать забирать их из роддома.

У нас с Дамиром пока всё ещё не получается забеременеть, но мы договорились, что начнём обследоваться спустя год нашего знакомства, поэтому я пока стоически терплю. Правда, поджираю на стрессе. Даже сама научилась готовить пахлаву. Ну, точнее, как “сама”? Свекровь научила меня. Я каждый день обещаю себе взять себя в руки, но когда просыпаюсь, буквально до трясучки хочу сладкого, поэтому вернула все килограммы, что сбрасывала к свадьбе Насти, обратно.

Правда, Дамир всячески борется с моими комплексами ласковыми словами, комплиментами и горячими приставаниями по вечерам. Напоминает, что влюбился он в меня, когда я весила столько, сколько и сейчас. А когда я решила сесть на гречку, выкинул всю кастрюлю в мусорку и сказал, что любит меня не за сантиметры. Правда, в то же время спокойно отнёсся к тому, что я решила ходить в спортзал, и даже помог мне выбрать тот, в котором внимательные грамотные инструкторы.

– Мам, пойдём поиграем в снежки! – зовёт меня Рома.

– Пошли, – встаю с дивана.

Зима в этом году выдалась тёплая и скользкая, но на этой неделе как раз выпал снежок, давая возможность хотя бы немного насладиться зимними забавами. Мы уже лепили все вместе снеговика и катались на лыжах в лесу недалеко от дома. Мне очень понравилось. Даже несмотря на то что я всегда была далека от активного отдыха, с Дамиром просто не получается сидеть на одном месте.

Он постоянно придумывает что-то новое: мы были в походе, ездили в Дагестан, отдыхали у моря, и я просто втянулась в такой ритм, где некогда прокрастинировать, потому что хочется накормить мужа вкусным ужином, а потом поехать всем вместе на конюшню и учить Рому кататься на лошади. Ну, и меня заодно, конечно же, я уже даже почти перестала их бояться.

– В атаку! – кричит Рома, ловко бросая в меня снежок, а я уворачиваюсь и кидаю в него в ответ. Мажу, конечно же.

Заигравшись, не сразу слышу, как открываются ворота.

– Папа! – кричит Рома, срываясь с места и забывая про меня и снежки.

Улыбаясь, смотрю на эту картину и тоже иду встречать мужа. Он выпрыгивает из машины, подхватывает Рому на руки, и они обнимаются.

Подхожу и тоже получаю свою порцию объятий и горячий поцелуй в щёку.

– А где ты был? – уточняет Рома, когда Дамир спускает его на землю.

– Это сюрприз, – хитро щурится он. – Пойдёмте.

Дамир огибает машину и открывает багажник, в котором стоит огромная белая коробка с приклеенным сверху красным бантом.

– Что это такое? – удивлённо смотрит на неё Ромка.

– Сейчас увидите, – мягко усмехнувшись, отвечает Дамир и ставит её на землю. – Открывайте.

Рома нетерпеливо срывает бант, и створки распахиваются, выпуская в воздух голубые и розовые шарики.

Удивлённо смотрю на них, перебирая в голове варианты. Обычно так устраивают гендерпати, и это символизирует двойню, но я-то не беременна, поэтому ничего не понимаю.

Мелькает какая-то неуверенность из прошлого, из разряда “а вдруг это беременна вторая жена, которую он от меня скрывал”. Всё тело покрывается мурашками. В животе неприятно сжимается от волнения.

– Ой, тут пусто, – удивлённо смотрит Рома внутрь.

Заглядываю тоже.

– Нет, Ром, там ещё что-то, – открываю потайные створки, и мы с сыном одновременно взвизгиваем от удивления и восторга.

Два щенка!

Мы пару месяцев назад ездили в собачий приют, которому помогает клиника Дамира, и Роме там приглянулась сука далматина, которую выкинули, и она ощенилась двумя щенками от неизвестного отца. Но я не думала, что когда мы с Дамиром обсуждали, что оба любим собак и нужно будет Роме взять щенка, он это так быстро решится осуществить!

– Спасибо! – бросается к нему на шею сын.

– Это те, которые тебе понравились, Рома, – улыбается Дамир. – Они подросли, маму забрали новые хозяева, а малыши будут жить у нас.

– Спасибо, папа, – сжимает Рома его шею так крепко, что я начинаю волноваться за Дамира. – Я тебя очень сильно люблю.

Вижу, как глаза Дамира вспыхивают эмоциями, и он жмурится, чтобы сдержать их. Обнимает Рому крепче.

– Я тебя тоже люблю, сын, – отвечает негромко. – Давай выпустим щенков, чтобы они не скучали.

– Спасибо, мой дорогой муж, – обнимаю Дамира, когда он отпускает Ромку, а потом мы уносим коробку с щенками в дом.

– А ты их прям в коробке вёз от самого приюта? – уточняю, пока мы идем к дому.

– Ты что? – серьёзно смотрит на меня Дамир. – Недалеко от дома пересадил. Труднее всего было запихнуть шарики.

– Мой герой, – жмусь к нему с улыбкой. – Я так рада.

Дамир обнимает меня крепче и смотрит так многообещающе, что низ живота сводит в предвкушении.

Выпускаем малышей из коробки. Дамир приносит из машины лежанки, миски, игрушки, и мы возимся с щенками, которые активно исследуют новую территорию.

– Это мальчик и девочка. – встает Дамир с пола и тянет мне руку, но обращается к Ромке. – Как назовем их?

– Кай и Герда, – предлагаю.

– Буратино и Мальвина, – усмехается Дамир, сжимая мою ладонь и помогая подняться.

Резво подскакиваю и морщусь, потому что спина затекла и ломит.

– Бонни и Клайд, – нетерпеливо выкрикивает Рома и мы с Дамиром замираем, глядя друг на друга, а потом начинаем смеяться так, что у меня живот болит.

– Откуда ты про них знаешь? – уточняю у сына.

– С бабушкой смотрели, – отмахивается он.

Закатываю глаза.

– Отличные имена, – кивает Дамир. – Оставляем.

– Мам, – Рома удивленно смотрит на меня. – Ты что, описалась от смеха?

Испуганно опускаю вниз глаза и только теперь начинаю ощущать, как по ногам что-то течет.

– Мамочки, – склоняюсь посмотреть. Это не кровь. Но и не моча уж точно. – Дамир, вызывай скорую.

– Юля, – выдыхает он, доставая телефон. – Что случилось?

– Что-что, – распрямляюсь и всхлипываю, чувствуя, как нарастает боль в животе, ошарашенно смотрю на Дамира. – Я рожаю.