Текст книги "Как приручить джигита (СИ)"

Автор книги: Аня Истомина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

Глава 43. Дура

В горле застывает логичный вопрос: а на каких основаниях?

Нет, то, что мне хочется прямо сейчас подпрыгнуть и бегом побежать собирать свои вещи, это бесспорно. Но…

Кто мы друг другу?

Просто, жить в его доме в статусе девушки, это одно. А быть всего лишь раскрепощенной гостьей – ну, такое себе удовольствие. Хотя, Дамир совершенно не выглядит мужчиной, который пользуется женщинами. Но, мне нужно услышать это все от него. Всем известно, чем любят женщины. Чтобы потом не получилось так, что “я не говорил, ты сама себе все придумала”. Или не оказалось, что это я надавила, требуя признание.

В груди разливается тепло и горечь одновременно.

– Я, – втягиваю воздух поглубже, – я…

Выдыхаю обессиленно и молча смотрю на Дамира.

– Что? – хмурится он.

– Я не могу сегодня, – наконец, собираюсь с мыслями.

Вроде как и не согласилась, но и не отказалась. Мне нужно время переварить и подумать немного.

– Вот дура!.. – слышится в коридоре тихое ворчание мамы и удаляющиеся шаги, хлопает дверь комнаты.

Грустно усмехаюсь.

– Почему? – хмурится Дамир задумчиво, но не перестает принимать у Ромы детали и помогать соединять их.

– Завтра нам с Ромой рано вставать, а собирать вещи и переезжать займет много времени.

Замолкаем. Дамир отвлекается на инструкцию для конструктора на несколько мгновений, но я успеваю перевести дыхание. Не очаровываться, чтобы не разочаровываться. Все верно я сделала. Мы слишком мало знаем друг друга. Непозволительно мало!

– Ну, хорошо, – Дамир отдает Роме запчасть от вертолета и со вздохом поворачивается ко мне. – Я понимаю, что вы привыкли уже к определенному режиму. Сколько тебе нужно времени? Пары дней хватит? Или больше? Неделя?

Боже мой! Ну за что? Ну почему я должна отвечать на эти вопросы? Я не знаю, не знаю, сколько времени мне нужно, чтобы определиться: готова ли я довериться ему и броситься как в пропасть без страховки или нет!

Я же до последнего не была уверена, что у нас все серьезно, а тут вот так все завертелось! Будто я попала в бурное течение и выплыть обратно на берег не представляется возможным. А тут еще и Руслан объявился и разбередил старую рану!

И я не о чувствах – их у меня уже очень давно к нему нет. Я о воспоминаниях о предательстве. Вот это я не забыла даже спустя годы. Заново собрать себя во второй раз я буду не в состоянии. А в моем мире – тихо, спокойно и уютно. Правда, цена этому – одиночество. Но, всему есть цена, увы. А возвращаться домой спустя время побитой собакой как-то не очень хочется. Да и маму бросать тоже… Хотя, она-то, возможно, обрадуется, хоть отдохнет от нас.

– Ну, наверное, – пожимаю плечами.

Замолкаем. В комнате повисает какое-то неловкое молчание. Дамир концентрируется на помощи Роме, а я сижу и смотрю на них с замиранием сердца.

Ромке нужен отец. Он очень мягкий ребенок, нежный, маменькин сынок в хорошем смысле этого слова. Они с Дамиром даже по характеру очень похожи – этот тоже тихой сапой своего умеет добиваться.

– Рома, а ты хочешь покататься на лошади? – между делом уточняет у сына Дамир, а я тут же ловлю вьетнамские флешбеки с нашего свидания.

Рома быстро кивает, на его лице расплывается улыбка до ушей.

– Давайте завтра вечером съездим? – смотрит на меня Дамир.

– Мне кажется, Рома еще очень маленький, – хмурюсь.

– Джигитовке учат примерно с его возраста. Но, мы просто покатаемся с ним на лошади. Он будет со мной сидеть, ты можешь не переживать. Давай? После работы.

Рома подскакивает на ноги и бросается ко мне, крепко обнимает за шею.

– Ну, хорошо, – вздыхаю и целую сына в макушку. – Опять веревки из меня вьешь, хитрюга.

Он лишь весело улыбается и бросается к Дамиру.

– Ай, вай, – едва не падает он от крепких объятий и специально говорит с акцентом, хмурясь в шутку. – Это что за джигит такой сильный, чуть не уронил меня?

Ромка беззвучно хохочет, подавая Дамиру ручонку. Умираю от нежности и силы, что сквозит при их общении.

– Я пойду, отдыхайте, – с улыбкой вздыхает Дамир и встает, я поднимаюсь следом за ним.

Они прощаются с Ромой, у мамы в комнате уже выключен свет, и я не решаюсь ее беспокоить. Дамир обувается, накидывает куртку и косится на мамину комнату, а затем на меня.

– Выйдешь на пару слов? – кивает на дверь.

Когда выходим с ним на площадку, Дамир спускается на пролет между этажами и, порывисто притянув меня к себе, обнимает крепко. Молчит.

Замираю в его объятиях, растекаясь по мощной горячей груди. Дышу им и сама пугаюсь того, что я ужасно хочу бросить все и бежать за ним на край света. Так не правильно. Нельзя.

– Доброй ночи, Юля, – шепчет Дамир, склонившись к моим губам, но притормаживая в последний момент. Ждет, хитро прищурившись.

Сама тянусь к нему и, привстав на цыпочки, мягко касаюсь улыбающихся губ.

Медленно целуемся, как подростки в подъезде, но это тоже будоражит что-то задорное, из юности. Нехотя отрываюсь от самых нежных на свете губ.

– Спасибо тебе за все, – шепчу, пряча лицо на его груди. – Ты просто волшебник какой-то.

– Спасибо, что не сказочник, – усмехается Дамир, поднимая мое лицо, и мы снова целуемся.

Расходимся с трудом. Дожидаюсь, когда двери лифта закроются и бегу в квартиру.

– Такого мужика отпустила! – раздается за спиной, когда я закрываю дверь.

– О, господи! – подпрыгиваю. – Мама!

– Не мамкай, – сердито ворчит она.

– Что “не мамкай”? – хмурюсь и иду на кухню, чтобы посмотреть в окошко, как Дамир уезжает. – Во-первых, мы даже не договаривались, что встречаемся.

– Ну, вот и договорились бы, – возмущается она.

– А, во-вторых, у меня даже вещей нормальных домашних нет, одни футболки растянутые и трусы старые.

– Мои возьми, – усмехается мама. – У меня есть почти новые. Хочешь, юбку тебе отдам, которую на похороны купила?

– Мам, – усмехнувшись, вздыхаю. – Я куплю. Просто я не могу так быстро. Боюсь. Он же кавказец. У них не принято на таких, как я, жениться.

– Он тебя еще никуда не звал, а ты уже боишься, – язвит она.

– Так в этом-то и дело, – задумчиво смотрю в окно. – А если поиграет и бросит? Ладно я, Рома то как это перенесет?

Дамир выходит из подъезда и направляется к машине. Останавливается. Оборачивается на окрик. Напрягаюсь, потому что к нему спешит какой-то мужчина. Район у нас достаточно спокойный, но, мало ли… Когда мужчина попадает под свет фонаря, я испуганно прикрываю рот ладонью.

Руслан. Что ему надо опять?

Глава 44. Дамир

Юля, Юля. Ну что за невероятная девушка? Сложная до невозможности. Но в ее глазах цвета горького цветочного чая можно утонуть, едва бросишь неосторожный взгляд. А улыбка, похожая на сияние утреннего солнца?

Как только она вошла в ресторан, в ярком платье, румяная с мороза, все остальные женщины в зале для меня будто перестали существовать.

Да, горячая кровь часто играет с мужчинами Кавказа злую шутку, делая нас уязвимыми перед женским очарованием. Но, зато, если мы от всей души проникаемся человеком, то горы готовы свернуть ради него.

Юля взяла меня не красотой. Хотя, бесспорно, она невероятно красивая, что бы ни говорила о себе. Не знаю, откуда у такой аппетитной, как сочный румяный персик, девушки столько комплексов по поводу своей внешности.

Если бы она только услышала мысли мужчин, я уверен, она бы сразу поменяла мнение о себе. Жаль, что мысли мы читать не умеем, а чужим словам не всегда доверяем, потому что очень часто вместо искренности слышим обман или пустую лесть.

Я уже давно заметил, что, когда человек кого-то осуждает, то говорит он не о том, в чью сторону льется поток желчи, а о себе. Осуждение – это не всегда про порицание пороков. Очень часто это про зависть. И неимение возможности делать так же, как тот, кому ты завидуешь.

Возможно, Юля жила в таком окружении, где ей многие завидовали. Завидовали тому, что, несмотря на отличающуюся от придуманного кем-то идеала фигуру, она все равно была веселой, жизнерадостной и звонкой, как горный ручей. Потому что влюбляются не в идеальную фигуру или хозяйку.

Влюбляются в скромно опущенные ресницы, когда понимают, что за ними прячется огненный вихрь. Влюбляются в прорывающиеся сквозь идеальный образ несовершенства. Громкий смех вместо дежурной улыбки, крепкое словцо вместо тактичного молчания.

Именно поэтому на свете много одиноких идеальных женщин с идеально чистыми квартирами и идеальной укладкой, которые не понимают, когда видят пару, где спортивный мужчина и аппетитная сдобная женщина, что с ними не так.

Все с ними так. Просто нужно немного расслабиться и полюбить себя со своими “недостатками”. Сколько же я вижу “недостатков” по своей работе. Каждая моя пациентка умудряется найти их там, где их просто нет. И пытается меня убедить, что они есть. И не слышат моих возражений. И я отпускаю их с миром, понимая, что даже если я потрачу несколько часов из жизни, ничего не изменится.

Юля же мне открылась. Я не смог донести словами до нее то, что для меня она – идеальна. Но, возможно, она поняла это как-то иначе, своей женской интуицией.

И когда она мне доверилась, она начала раскрываться как горная лилия. На глазах становясь все прекрасней и ярче.

А у меня, как у садовника, который завладел редким цветком для своего сада, появилось жгучее желание: уберечь его от всех опасностей и всем хвалиться, что я – тот человек, которому невероятно повезло.

Потому что Юля – редкость. Я не встречал женщин, которые настолько чисты и непорочны мысленно. Она не завидует, не осуждает, не ропщет на судьбу. Да, она грешит скорополительными выводами, но мы же не ищем идеальных.

Она искренне смеется и искренне злится – это видно, даже если она пытается это скрывать. Потому что искренность не скроешь. Каждый отдает миру то, чем наполнен.

Я, конечно же, как и многие, влюбился во внешность изначально, но, чем дольше пытался очаровать и понять эту женщину, тем больше убеждался, что она гораздо глубже и ранимее, чем кажется на первый взгляд.

– Дамир, – раздается окрик со спины, и я удивленно оборачиваюсь, услышав знакомый голос.

Волосы на загривке встают дыбом от того, что я осознаю, что это чужак на территории, которую я уже считаю моей. Потому что Юля хоть еще и сопротивляется, но очевидно сдается.

Смотрю на Руслана и не понимаю, для чего он здесь появился. Хмурюсь, но стараюсь не делать поспешных выводов, и просто жду.

– Здравствуй, Руслан, – киваю, когда он подходит. – Ты откуда здесь?

– Я… – на секунду запинается он, будто раздумывая, стоит ли начинать разговор.

– Говори, – подталкиваю его к диалогу. Я хочу знать, что произошло.

– Я хотел узнать про вас с Юлей, брат. – все же собирается он с силами.

– Зачем? – усмехаюсь.

– Мы с Юлей встречались, давно, – будто с трудом признает он. – Я случайно увидел ее у тебя дома.

– Ну, встречались – это, значит, в прошлом? Что сейчас тебя беспокоит?

– У Юли есть ребенок. Это ваш общий?

– Да. Рома – наш с Юлей сын. – вздыхаю. – Надеюсь, ты не имеешь видов на мою женщину?

– Брат, она тебя обманывает, – повышает голос Руслан. – Это не твой ребенок.

– Ты говоришь глупости, – вздыхаю и хочу сесть в машину, но Руслан придерживает меня за плечо.

– Она забеременела от меня, но мы расстались. Ребенок мой…

Рычу в воздух.

Не сдержавшись, разворачиваюсь и бью.

Глава 45. И в горе, и в радости

Выбегаю на улицу в тот момент, когда Руслан падает, как подкошенный от одного единственного удара.

– Дамир, – ахаю и бегу к ним.

Дамир оборачивается, и я впервые вижу его таким… Он не просто злой, он в ярости. Испуганно отшатываюсь, потому что кажется, что он набросится на меня.

– Юля, – выдыхает он сердито, ловит меня за руку и притягивает к себе, – зачем ты вышла?

Обнимает. Крепко прижимает к груди, укрывая дубленкой. До меня только доходит, что я так торопилась, что выскочила без верхней одежды. Чувствую даже сквозь одежду, как его сердце колошматит об ребра.

– Я испугалась за тебя, – шепчу, оглядываясь на садящегося со стоном Руслана. Вижу кровь на его губах.

– Точно за меня? – коротко бросает Дамир, а я поднимаю на него удивленный взгляд. Хмурится.

– Да, – хмурюсь тоже. – За тебя.

– Не надо за меня бояться. – черты лица Дамира смягчаются. – Иди в дом, холодно.

– Нет, – выдыхаю. – Без тебя не пойду.

На самом деле, теперь я боюсь, что мой джигит покалечит непутевого бывшего. Не хочу, чтобы у одного были побои, а у другого проблемы.

– Уходи, – повышает голос Дамир. Вздрагиваю, но потом понимаю, что он говорит это не мне, а Руслану. – Скажи спасибо Юле. И больше не лезь в нашу семью.

Руслан встает и, шмыгая разбитым носом, уходит, что-то тихо бормоча себе под нос.

– Что он хотел от тебя? – шепчу, глядя ему в след.

– Что хотел, то получил, – вздыхает Дамир и открывает заднюю дверь машины. – Садись, поговорим.

По спине пробегает неприятный холод. Я боюсь, что Руслан что-то успел наплести Дамиру, и теперь он будет винить меня в том, чего я не совершала.

– Руслан приходил сегодня и просил меня стать суррогатной матерью для них с женой. – выдаю как на духу, когда Дамир садится рядом. Играю на опережение, так сказать.

Дамир замирает на секунду.

– Я его сейчас убью, – рычит на выдохе и открывает дверь обратно.

– Не надо, пожалуйста, – всхлипнув, обхватываю его за шею и тяну обратно. – Дамир, не надо! Я боюсь, когда ты злишься!

Напряженные плечи обмякают. Дамир оборачивается и испуганно смотрит на меня.

– Юля, ты что, плачешь? – прижимает меня к себе и вглядывается в мои глаза. – Прости меня.

– Все хорошо, – шмыгаю носом и пытаюсь перестать реветь, жмусь к нему крепче. – Я не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за этого идиота.

– Да не будет у меня никаких проблем. И тебя, пока ты рядом со мной, никто не обидит. – шепчет Дамир, целуя меня нежно. – Почему ты сразу не сказала, что он приходил?

– Я не хотела, чтобы ты знал. – признаюсь. – Боялась, что будешь ревновать.

– Буду, – усмехается. – Я очень ревнивый, Юля. Но, это не значит, что я буду думать о тебе плохо.

– Что Руслан тебе сказал? – пытаю Дамира, но он вместо ответа снова получаю поцелуй, а затем еще один, более настойчивый.

Пытаюсь увернуться, но хрен там!

– Сказал, – между поцелуями выдыхает Дамир, – что… тебе пора переезжать.

– Врун, – усмехаюсь, но чувствую, как таю от его сладких слов. – А ты его за это ударил, да?

– Блин, – вздыхает мой джигит, скидывает с себя куртку и, затащив меня к себе на колени, укрывает ей, – а так складно казалось.

По спине проносится волна мурашек, когда горячие ладони скользят по моим бедрам и нетерпеливо сжимают их.

Забываю про то, что мы сейчас возле дома с соседями, про то, что Дамир дрался, про все на свете, потому что рядом с ним мне ничего не страшно, кроме одного. Я боюсь, что это все окажется сном. Поэтому я хочу наслаждаться каждым мгновением в объятиях этого сказочного мужчины и не думать о том, что будет завтра. Пусть все идет своим чередом.

– Юля, – рычит Дамир, когда я скидываю его куртку и стаскиваю с себя футболку, – замерзнешь.

– Заведи машину, – шепчу, стаскивая футболку с него.

Не заводит. Потому что завел меня и завелся сам, и теперь нам совершенно не хочется отвлекаться на лишнее.

Стекла запотевают от нашей близости, от жара разгоряченных тел, от прерывистого частого дыхания.

Дамир валит меня на диван и, судя по интонации, шепчет что-то явно бранное на своем языке, с трудом устраиваясь сверху.

Толкается в меня, заставляя застонать и прогнуться. Ловит губами мою грудь, зацеловывает всю, а я чувствую, как моя влага стекает по бедрам на его кожанные сидения и сейчас мне уже совершенно не стыдно, потому что голова отключается, а я вся превращаюсь в комок нервов, который пульсирует и вот-вот взорвется энергией.

Ахнув, вжимаю голову Дамира в свою шею и обнимаю его крепче, ловлю первые вспышки предвестников оргазма. Хочется кричать на весь мир о том, что этот мужчина – самый лучший на планете, но вместо этого я сжимаюсь в конвульсиях и замираю, чувствуя на себе тяжесть расслабляющего тела моего джигита, мурашки на его коже под пальцами, утихающие толчки его бедер.

Понимаю, что я хочу быть с ним рядом всегда. И в горе, и в радости. И в богатстве, и в бедности. И как там еще говорится?

Окончательно осознаю, что произошло то, чего я так боялась. Я влюбилась. Наглухо и, кажется, окончательно. Обнажилась перед этим мужчиной не столько внешне, сколько морально. Беззащитная теперь перед ним совершенно. Захочет обидеть – запросто это удастся.

Всхлипываю.

– Юля, что случилось? – тут же реагирует Дамир.

– Все хорошо, – всхлипываю громче.

– Разве это “хорошо”? – хмурится он, садится и заводит машину, а затем снова притягивает меня к себе на руки. – Рассказывай.

– Ты точно хочешь, чтобы мы с Ромой к тебе переехали? – смотрю на него, задержав дыхание и пытаясь унять слезы, но получается только хуже.

– Конечно, – прижимает Дамир мою голову к своей груди и гладит по волосам. – Если я предлагаю, значит, хочу. А что?

– Ты говорил, что на разведенках с детьми у вас не женятся, – рыдаю, выплескивая всю горечь и страхи, что скопились в душе. – Зачем мы тебе?

Глава 46. Уют

– Юля, – выдыхает Дамир с болью в голосе и сжимает меня так крепко, что, кажется, начинают хрустеть кости. – Я не знал, что тебя так заденут мои слова. Я лишь привел тебе пример, как часто бывает. Это не значит, что я что-то имею против того, что у тебя есть ребенок и ты досталась мне не девственницей. Плевать мне на эти устаревшие традиции и пережитки прошлого. Я думал, что это и так ясно.

– Но, твоим родителям не все равно ведь, – всхлипываю и заикаюсь от слез. – Я не хочу, чтобы в меня пальцами тыкали.

– Мои родители живут за тысячи километров отсюда и у них совершенно другой менталитет, да. Возможно, им потребуется время, чтобы свыкнуться с мыслью, что наши желания расходятся, но “тыкать пальцами” в тебя уж точно никто не будет. Поверь, я очень уважаю их мнение, но это не значит, что они не уважают мое.

Шмыгая носом, поднимаю взгляд на Дамира. Он сейчас очень серьезен. Пристально смотрит в ответ, вытирая пальцами мои щеки.

– Я не хочу, чтобы вы поссорились из-за меня, – шепчу дрожащими губами.

– Никто не поссорится, – тут же перебивает он меня. – Ты – прекрасный человек, Юля. Скромная, не конфликтная. Красивая. Ты просто создана для того, чтобы хранить домашний очаг. Женственная, когда раскрепощаешься, мягкая во всех смыслах. – тут усмехаюсь. – Тебя приятно обнимать, за тобой приятно наблюдать. Я знаю, что когда увижу твою улыбку, то мне станет очень хорошо, даже если был откровенно паршивый день. И Рома точно такой же. Вы уютные. А я очень ценю уют. Это ответ на твой второй вопрос.

– То есть, я нужна только ради уюта? Как домохозяйка? – обиженно усмехаюсь.

– Как жена, Юля! – возмущается Дамир, повышая голос, а я замираю. – Я готов доверить тебе и свой дом, и свое сердце! Я хочу, чтобы ты стала моей женой, просто хотел донести это в более подходящей обстановке, но кто-то очень нетерпеливый.

– Первой? – сглатываю.

– Что “первой”? – хмурится он.

– Женой. – усмехаюсь.

– Юля! – вскрикивает Дамир, но, вздохнув, снова укладывает меня к себе на грудь. – Первой и единственной.

– Я подумаю, – обиженно надуваю губы, но в душе бушует эндорфиновый шторм и я не могу сдержать счастливую улыбку.

– Вообще-то, я у тебя не спрашивал. – усмехается Дамир. – Ты будешь моей женой. Некоторым традициям я все-таки придерживаюсь. Как только ты снова переступишь порог моего дома, обратно я тебя не отпущу. Я тебя украл.

– Почти, – усмехаюсь.

– Почти? – возмущается Дамир и тянется за моей одеждой. – Одевайся и пошли за Ромой.

– Да шучу я. – шепчу, обалдев от того, как быстро он натягивает на меня вещи.

– А я нет. А то крутятся тут всякие Русланы. Еще не хватало, чтобы он Рому напугал. Кто знает, что у него в следующий раз на ум придет?

– У нас завтра много дел, – даю заднюю и завожу старую пластинку.

– Ничего страшного, – отрезает Дамир, натягивая свою одежду. – Все успеем. Я помогу, если нужно.

И мы выходим из машины и возвращаемся домой за Ромой. Я сжимаю горячую ладонь моего джигита и ловлю себя на ощущении нереальности происходящего. Я не верю, что это все может произойти со мной. Дамир сделал мне предложение? Вот этот богатый красивый мужик с грацией элитного жеребца? Ущипните меня.

Не верю я и когда мы заходим в лифт, и когда мы проходим в квартиру.

– О, чайку? – выглядывает из кухни мама с таким хитрым видом, будто все это время не отходила от окна.

– Мам, – выдыхаю осипшим от волнения голосом. – Мы за Ромой и вещами.

– А Рома уже спит, – вздыхает она.

А вот теперь верю.

Обычно его не уложишь, но, по закону подлости, сын заснул, вымотанный дорогой и гостями.

– Ну, что ж, – вздохнув, смотрю на Дамира. – Тогда все-таки до завтра?

– Нет, – отрезает он.

– Мне не хочется будить Рому. – виновато заглядываю ему в глаза.

– Не буди. Спокойно соберем вещи и, если мама не против, я переночую у вас.