Текст книги "Как приручить джигита (СИ)"
Автор книги: Аня Истомина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)
Глава 47. Не меня
Мой полутораспальный диван жалобно поскрипывает под тяжестью тел, когда мы с Дамиром укладываемся спать.
– Тебе, наверное, совсем мало места, – смотрю на то, как мой джигит вытягивает ноги и кладет их на подлокотник. Я-то со своими сто шестьдесят четыре дотягиваюсь даже, а он почти под метр девяносто.
– Все хорошо, Юля, – обнимает он меня и притягивает к себе.
Поудобнее устроившись на влажной после душа груди Дамира, рисую пальцами по волоскам на прессе ниже пупка. Мне так хорошо – словами не передать.
– Нет, Юля. – шепчет Дамир, перехватывая мою ладонь, когда я увлекаюсь и скольжу пальцами по резинке трусов, и поднимает ее к себе на грудь. – За стенкой мама, а диван скрипит. Потерпи до завтра.
Вздыхаю. Так-то он прав, конечно. Я и сама не собиралась, потому что моя мама – тот еще чекист, просто рядом с таким красавцем спокойной и не возбужденной быть крайне непросто.
– Тебе на работу, а ты не выспишься, – закрываю глаза от удовольствия, потому что Дамир аккуратно массирует мне голову.
– Завтра нет операций, переживу. – отзывается. – А послезавтра поедем на консультацию.
– Как быстро, – открываю глаза и смотрю на него.
Вот если я Руслана спокойно могла представить в своей квартире, то Дамир совершенно не вписывается в простенький интерьер. И дело не только во внешности, а в уровне амбиций.
Дамир даже не будучи именитым хирургом сделал бы все, чтобы его семья жила в удобном доме и спала на удобной кровати. И даже если бы его доходы были гораздо скромнее, ему бы не помешал мой ребенок. Потому что он просто другой. Хочется сказать, что таких не бывает, но вот он, лежит на моей кровати, рядом.
– Что тебя волнует? – Дамир переводит взгляд с потолка на меня.
Я боюсь, что перестану быть ему нужной. Правда. Ведь так бывает, что на большом расстоянии люди отвыкают друг от друга, даже прожив вместе всю жизнь, а мы знакомы всего ничего. Но, мне стыдно признаваться в своих страхах. Это эгоизм и неблагодарность.
– Я просто буду скучать, – вздыхаю.
– Время пролетит незаметно, – успокаивает меня Дамир.
– Я понимаю, – улыбаюсь грустно и кладу голову обратно. – Я очень благодарна тебе. Это очень тяжело, когда твой ребенок болеет, а ты пытаешься помочь, каждый раз надеешься на то, что в этот раз точно получится, но ничего не меняется. Руки опускаются.
– Мне кажется, что по Роме хорошо видно, что ты приложила много усилий. – хмыкает Дамир.
– Да? – удивляюсь.
– Ну, я, конечно, не спец по этим вопросам, но это же неврологическое нарушение, должны быть еще симптомы. А он ведет себя просто как молчаливый ребенок. Ты замечательная мама, Юля.
Улыбаюсь, потому что мне безумно приятно, что Дамир меня хвалит. Обычно же как? Если что-то не то с ребенком, то это сразу мать виновата. А если все хорошо – оно само. Задумываюсь о том, что, в теории, у нас с Дамиром, если все сложится, когда-нибудь появится общий ребенок. И, как ни странно, такая перспектива меня уже не пугает. Судя по тому, как Дамир общается с Ромой, он будет очень внимательным отцом. А если девочка…
Закрыв глаза, представляю себе, как мы гуляем все вместе, как Дамир идет за руку с Ромой, а я с ними рядом везу розовую коляску. Так и засыпаю, рисуя светлое радостное будущее нашей семьи. А просыпаюсь от скрипа двери и топота ножек.
Рома иногда приходит ко мне утром под бочок, если рано встал. А, так как он вчера заснул раньше обычного, то и проснулся тоже. Приоткрываю глаза и наблюдаю, как он в нерешительности замирает перед диваном и явно не понимает, что ему делать, ведь его место занято Дамиром.
Собираюсь подвинуться и уступить сыну место с края.
– Рома, – слышится из-за моей спины шепот Дамира, – залезай к нам, в серединку. Пусть мама еще немножко поспит, хорошо?
Ромка тут же запрыгивает на диван и, перевалившись через меня, ныряет к Дамиру. Не удержавшись, поворачиваюсь к ним и, с улыбкой и замиранием сердца, любуюсь тем, как мой сын обнимает не меня.
Глава 48. Женщина
Рома дергает меня за руку и показывает на те остатки пакетов, что мы не стали относить вчера в машину.
– Ты был в гостях у бабушки Светы, помнишь? – смотрю на него. Кивает. – Дамир нас с тобой пригласил в гости. Хочешь пожить у Дамира в большом доме? – Кивает головой часто-часто и улыбается. – Тогда вечером после садика поедем.
Мы садимся втроем завтракать чаем с оставшимся тортом. Рома садится рядом с Дамиром и льнет к нему, как котенок.
Утренний Дамир – это отдельный вид искусства. Он слегка взъерошенный после сна и идеально не идеальный. Можно бесконечно любоваться. Господи, и за что же мне такое счастье привалило? До сих пор не верю.
Когда начинаем одеваться, чувствую радость и грусть одновременно. Я в этой квартире выросла, тут моя мама. И, пусть она сложный человек, я ее люблю и буду по ней скучать.
Будто почувствовав, что я хочу зайти к ней, попрощаться, она сама выходит из комнаты и смотрит на наши сборы.
– Мам, я заеду завтра утром в гости.
– Вот еще, – усмехается, – нужна ты мне тут больно.
Усмехаюсь, но подхожу и обнимаю ее. Она обнимает меня в ответ и косится на Дамира.
– Не обижу, – тут же отзывается он. – Про шубу помню.
– Молодец, – кивает ему и не закрывает дверь до тех пор, пока мы не заходим в лифт.
Я не представляю, что теперь мы будем жить в большом доме. Что у меня есть мужчина. Что у нас все настолько серьезно, что он говорит про то, что я буду его женой.
Мне страшно. Мы садимся в машину, а у меня ноги трясутся.
– Сейчас заедем в магазин за автокреслом, – Дамир пристегивает Рому ремнем безопасности. – Юля, а ты умеешь водить?
– Нет, – обернувшись, смотрю на них. – Я хотела научиться, но понимала, что машину вряд ли смогу купить.
– Надо, чтобы ты научилась, вдруг пригодится, – кивает он. – Удобно, когда машина под рукой. Тем более, за городом.
– Мне кажется, уже поздно учиться, – вздыхаю.
– Учиться никогда не поздно, – усмехается Дамир, запрыгивая в машину и выруливая со двора. – Тебе очень пойдет быть автоледи.
– Да? – задумчиво смотрю в окно и представляю себя за рулем. – Ну, может быть.
Прежде, чем отвезти Рому в сад, покупаем ему удобное автокресло стоимостью, как крыло от самолета. Я покорно соглашаюсь, молча охреневая от того, как легко Дамир расстается с такими деньгами, но безопасность ребенка превыше всего, поэтому и не жужжу.
А потом Дамир идет в сад вместе с нами, чтобы знать, где группа, на случай, если ему потребуется когда-то забрать Рому самому. Ну, он так обосновал.
Здороваемся с воспитателем и помощницей. Воспитательница рассказывает мне о поделке, которую нужно принести, а сама поглядывает на то, как Дамир в этот момент помогает моему сыну повесить верхнюю одежду в шкаф.
– Ну, до вечера, – слышу его голос и вижу, как он присаживается на корточки, чтобы Ромка мог его обнять. Обнимаются.
Воспитательница молча кивает мне на эту картину и показывает пальцем вверх.
Воспитатели у нас – самые лучшие, по моему мнению. Таких добрых и сопереживающих людей я в жизни еще не встречала. Они всегда меня поддерживали по поводу Ромы, занимались с ним упорно и много. Говорили, что все обязательно наладится. Так что, хорошее развитие сына – не только моя заслуга. И мне будет очень грустно, когда придет время с ними расставаться.
– Пока, малыш, до вечера. – обнимаю Рому, и мы с Дамиром уходим, когда они с воспитательницей скрываются за дверью группы.
– Ну, что, теперь быстренько разберем вещи и на работу? – смотрю на Дамира.
– Давай лучше займемся чем-то более интересным, а вещи закинем вечером, – хитро щурится он. – Маме шубу посмотрим, например.
– А, да? – смущенно краснею, потому что представила себе совершенно не то. – Да не нужна ей шуба, она просто тебя проверяла.
– Нет, уговор превыше всего, – категорично отрезает Дамир. – Потом позавтракаем где-нибудь недалеко от твоей работы, а то, что ты себе представила, оставим на вечер.
– Да ничего я не представляла, – возмущаюсь.
– Представляла, представляла, – усмехается он и тянется ко мне за поцелуем. – Я тоже представлял, если что.
С мамой фигуры у нас похожи, разве что она немного покрупнее. Поэтому, выбрать шубу без нее получится вряд ли, но Дамир все равно заставляет меня примерять на себя разные модели. Зависаю на одной дубленке. Такая красивая – глаз не отвести. Тонкая кожа, длинная, легкая. Сидит – будто на меня шили.
– Тебе очень идет, – подтверждает Дамир то, что я и так вижу.
– Маме мала будет, – вздыхаю, расстегивая молнию и возвращая дубленку консультанту.
– Ну, значит, маме что-то другое купим, а эта – тебе, – улыбается он и кивает девушке-консультанту на кассу. Та без слов понимает его и уносит дубленку упаковывать.
– Дамир, – ахаю. – У меня же есть куртка.
– Но дубленки-то нет, – улыбается он. – Тебе понравилась, я же вижу.
– Ну зачем ты тратишься? – смущаюсь.
– Потому что мне нравится на тебя тратиться, – шепчет он, склонившись к моей шее и пощекотав ее кончиком носа. Взвизгиваю, а он смеется. – Кстати, про куртку. Я там видел классные пуховики. А еще недалеко есть ювелирный.
– Дамир! – возмущаюсь, а он смеется громче.
– Юля, мама сказала: женщина должна ходить в шубах и золоте. Маму надо слушаться.
Глава 49. Какая разница?
Забрав Рому из сада, мы снова поехали на конюшню. В этот раз мне некогда было бояться за себя, потому что я сильно переживала, как мой маленький ребенок справится.
А сейчас я еду в седле той же лошади, Тайны, и смотрю на довольную улыбку сына. Рома сидит в седле вместе с Дамиром и сам управляет его конем.
Дамир внимательно следит за тем, чтобы Рома не вывалился, придерживает его. Да и я уже поувереннее себя чувствую и спокойно еду рядом. Не то, что в прошлый раз. И, даже начинаю испытывать подобие удовольствия от этого процесса – приятно осознавать, что у тебя появляется новый интересный навык.
– Да ты настоящий джигит, – хвалит Рому Дамир, вытаскивая его из седла, а потом помогая спуститься мне. – Ну, вот, теперь можно и домой.
Домой.
Это так странно, что теперь наш дом в другом месте. Я до сих пор не могу поверить, что мы будем жить в доме Дамира и воспринимаю происходящее просто как увлекательное путешествие.
Даже когда мы, поужинав, разбираем вещи, даже когда Дамир предлагает выбрать любую комнату рядом с его спальней, точнее, уже теперь нашей спальней, я не верю, что это навсегда. Кажется, что мы погостим какое-то время, и уедем обратно.
– Рома, только я тебя прошу, не прячься нигде, – смотрю на сына. – Дом большой, я тебя не услышу, случись чего.
Кивает, с интересом заглядывая в двери. Тыкает пальчиком на комнату напротив нашей.
– Эта понравилась? – уточняет Дамир. Рома кивает. – Ну, отлично, теперь это твоя комната, я сейчас принесу твои игрушки.
Заходим с Ромой в комнату и быстро забирается на кровать. Сажусь рядом и смотрю, как он кувыркается на ней. И даже сейчас не верю.
Как мы будем тут жить? Тут же все новое и непривычное. Несмотря на гостеприимность, чужое пока.
– Юля, – зовет меня Дамир, когда Рома начинает выковыривать из пакетов игрушки и расставлять их в понравившихся местах. Выходим с ним в коридор. – Роме, наверное, тяжело будет первые пару дней засыпать на новом месте? Хочешь, ляжем с ним?
Ну, вообще, я и думала, что лягу с ним. Правда, одна. А потом приду к Дамиру, если не засну. Хотя, наверное, мне сейчас тоже нужен ответственный взрослый, ведь одно дело остаться в гостях, а другое – навсегда. Волнительно.
– Ну, давай, – пожимаю плечами. – Будешь рассказывать нам сказки.
– О, сказки я могу, тетя мне много читала в детстве. – усмехается Дамир. – Рома, рассказать тебе сказку про Алладина? – сын кивает. – Давайте тогда в душ и будем ложиться.
И мы с Ромой и Дамиром лежим на огромной кровати. Дамир рассказывает сказку про волшебную лампу, про приключения восточного юноши, Рома крутится на кровати, то и дело переползая от меня к Дамиру и обратно, а я разглядываю темный потолок и с удовольствием слушаю интересную историю, да так и вырубаюсь до самого утра.
Просыпаюсь одна в кровати. За окном вовсю светит солнце, а я даже не слышала, как мои проснулись. Умывшись, выхожу из комнаты. Слышу голос Дамира внизу. Тихонько спускаюсь, заглядываю в кухню. Они с Ромой готовят завтрак. Вместе! Дамир подставил стул к плите, и Рома что-то мешает лопаткой в сковороде.
– О, мама проснулась, – оборачивается Дамир с улыбкой. – Доброе утро, Юля. А мы готовим завтрак.
– Доброе утро. – подхожу к ним, заглядывая в сковороду. – Ммм, омлет!
– Вообще, это скрэмбл, – усмехается Дамир.
– Это яичница-болтунья, – смеюсь.
– Ну, да. Но в ресторанах это называется скрэмбл. Поможешь нам сделать тосты к нашему изысканному ресторанному блюду?
Завтракаем скрэмблом и тостами с шоколадной пастой. Вообще, надо бы взвеситься, потому что я столько за эти дни сожрала сладкого, что по-любому поправилась. Хотя, если поправлюсь, тогда Дамир не сможет меня выгнать, даже если разлюбит, потому что я не пролезу в дверь.
Интересно, а любит ли он меня вообще? Вслух не признавался. Правда, и я ему тоже еще пока. Страшновато. Но, в принципе, какая разница, как называется блюдо, омлет или скрэмбл, если по сути это одно и то же? Вот и с любовью так. Какая разница? Нам хорошо вместе. А называть это можно как угодно.
– Через два часа нам нужно быть у врача. – между делом замечает Дамир, и я начинаю терзаться уже другими мыслями.
Собравшись, мы едем за город, в клинику. Нас встречают улыбчивые люди, провожают к пожилому профессору, он изучает все документы, которые у меня есть, а потом, наверное, часа три мы путешествуем по разным кабинетам, и Рома порядочно устает от такого внимания, начинает капризничать.
Дамир в перерывах переключает его внимание на себя, носит на руках и отвлекает разговорами. Смотрю на это и даже стыдно, что я хожу за ними следом и ничего не делаю.
Пройдя нужные обследования, возвращаемся к профессору. Он отпускает Рому с Дамиром погулять, а я остаюсь в кабинете.
– Вы – молодцы, что обследовали своего ребенка и занимались его развитием. Уверен, если бы вам не ставили ошибочные диагнозы, ваш мальчик уже давно бы заговорил.
– В смысле? – растерянно смотрю на профессора.
– У него не алалия.
Глава 50. Молча делать
В мыслях проносятся все диагнозы, которые нам ставили. Под вопросом были и аутизм, и задержка развития. Но, их сняли, потому что Рома развивается в пределах возрастной нормы, просто молчит.
– А что же тогда? – хмурюсь.
– Мутизм.
Такого заболевания я еще не слышала, но звучит страшно.
– При алалии, – продолжает профессор, – нарушена работа речевых центров в головном мозге и лечение направлено на их стимуляцию. При алалии ребенок не говорит, потому что чаще всего не может понять вашу речь. Ваш же сын прекрасно понимает, о чем вы с ним разговариваете.
– А почему же тогда не говорит? – растерянно смотрю на доктора.
– Не хочет, – разводит он руками.
Честно говоря, диагноз этого специалиста у меня вызывает сомнения больше, чем предыдущие. Если бы его выбирал не Дамир, я бы подумала, что это шарлатан какой-нибудь.
– Психологически вашему ребенку гораздо удобнее молчать. Бывают дети-молчуны с рождения. Бывают такие, которые замолкают после какой-то психологической нагрузки. Я понимаю, что вам сейчас трудно осознать это. Но так бывает.
– Ну, это же лучше, чем алалия?
– Разумеется. Разговорим. – подмигивает доктор. – Но, вам нужно будет принять тот факт, что эта болезнь лечится не столько таблетками, сколько общением с ребенком. Если есть стресс, убрать по возможности. Давать новые впечатления. Разговаривать и постоянно задавать наводящие вопросы. Сейчас вы общаетесь, отвечая на жесты сына и его письма. Это нужно постепенно убрать. Делать так, чтобы ему было выгоднее и быстрее вам что-то сказать словами, чем ждать, пока вы угадаете.
Когда Дамир с Ромой возвращаются, профессор уже распечатывает нам рекомендации. Смотрю на сына, сидящего на руках Дамира, и что-то сжимает в груди.
Я всю жизнь мечтала, что у Ромки появится отец. Не надеялась, а именно мечтала, понимая, что такой, как я, классного мужика найти невозможно, а абы кто мне не нужен. А сейчас происходит волшебство. И мне страшно и безумно радостно одновременно.
Получив напутствия от доктора, мы уезжаем из клиники и возвращаемся в город. При Роме ничего не обсуждаем, чтобы он не догадался, что против его молчаливого мира зреет настоящий заговор.
– У меня в голове не укладывается, что он просто не хочет разговаривать. – жалуюсь Дамиру, когда мы заезжаем в торговый центр, погулять и выпить кофе, и отпускаем Рому поиграть в детской комнате.
– Ну, я могу его понять, – смущенно улыбается Дамир, а я таращу на него глаза. – С женщинами трудно разговаривать так, чтобы они не вывернули это против тебя. Лучше просто молча делать.
Растерянно молчу, не зная, что на это ответить.
Это с женщинами-то трудно разговаривать? Это вас хрен поймешь!
– Давай лучше подумаем, как мы можем помочь Роме, – вздыхает Дамир, игнорируя мой возмущенный взгляд, и приобнимает меня за плечи. – Новые впечатления, побуждающие к вопросам ситуации и отсутствие возможности спрашивать по бумажке.
Рома подбегает к нам и тянет Дамира за руку.
– Что ты хочешь, Рома? – уточняет он, направляясь за ним. Сын тычет пальцем в игровой автомат. – Сюда? – кивает. – А это что такое? Давай спросим, можно ли в него играть. Иди, позови тетю.
Смотрю, как Дамир придуряется, пытаясь вытащить из Ромы какие-нибудь слова и не давая ему возможность сразу получить желаемое. Теперь нам придется привыкать общаться с ребенком вот так. Самим переучиваться вместе с ним.
Мне до сих пор эта затея кажется чем-то из разряда фантастики.
Вернувшись в дом Дамира, мы обедаем, смотрим вместе мультики. Ромка, нахватавшись новых впечатлений, засыпает в гостиной. Дамир аккуратно переносит его в комнату, а затем утаскивает меня в спальню.
– Мне в душ надо, – пищу, когда он подхватывает меня на руки.
– Потом, – выдыхает, закрывая за нами дверь и направляясь к кровати. – Я тут подумал, что еще было бы неплохо, если бы у Ромы побыстрее появился перед глазами говорящий пример. Так что, нам нельзя тянуть с детьми.
Испуганно замираю в его руках.
До этого момента я надеялась на действие таблетки. Но прошло время. Теоретически, наверное, я уже могу забеременеть. А вот готова ли я стать мамой снова не в своих фантазиях, а в реальности? Я ведь после предательства Руслана даже подумать о такой вероятности боялась, да и беременностью и материнством толком насладиться не успела – работала до победного, вышла из декрета рано. Нервы-нервы-нервы.
Не прочувствовала кайф. Была в напряжении все это время, потому что хоть и верила в лучшее, но в глубине души очень боялась, что не смогу поднять ребенка в одиночку.
– Я боюсь, – честно признаюсь, глядя на Дамира. Он тут же притормаживает и садится на кровать, не отпуская меня из объятий.
– Чего ты боишься? – шепчет, обнимая меня так крепко, что я едва могу дышать.
– Всего, – закрываю глаза. – Что я снова буду воспитывать ребенка одна. Что у него могут быть проблемы со здоровьем.
– Ты мне не веришь? – вздыхает Дамир.
– Верю, – закусываю губу и обнимаю его тоже настолько крепко, насколько могу. – Но мое доверие мне всегда так дорого обходилось!
Не хочу его обижать. Он уже сто раз доказал, что достойнее большинства мужчин на планете, но тот самый “горький опыт” я получила слишком большой ценой, чтобы о нем забыть.
– Ты права, Юля. – внезапно соглашается Дамир и отстраняет меня так, чтобы посмотреть в мои глаза. – Я немного тороплюсь тоже, в этом мы с тобой похожи. Я не буду настаивать, пусть все идет своим чередом.
– Спасибо, – шепчу и касаюсь его губ, облегченно выдыхая и радуясь возможности немного оттянуть такой ответственный шаг.
Дамир тут же перехватывает инициативу и, стащив с меня кофту и белье, покрывает грудь поцелуями. Сжимает ее в ладонях так, что я шиплю от легкого дискомфорта и стону, когда он прикусывает соски. Чувствительность после таблетки так и осталась, хотя уже и не такая сильная, и, даже наоборот, какая-то мучительно-приятная.
– Иди ко мне, я соскучился, – зовет Дамир, падая на кровать и нетерпеливо расстегивая пряжку ремня на джинсах.
Падаю с ним рядом и проворно стаскиваю с себя штаны, потому что я тоже уже соскучилась и прекрасно знаю, как детки любят просыпаться в тот самый момент, когда родитель задумал заняться важным делом. Думаю, с сексом это тоже работает.
Даже не успеваю снять до конца штанины, как Дамир уже нависает надо мной, расталкивая мои ноги коленом и устраиваясь поудобнее. Заканчиваю раздеваться уже ахая и морщась от первого толчка.
Слишком сладко и остро с первых мгновений. Туго, горячо, глубоко. Не для того, чтобы растянуть удовольствие. А чтобы насытиться как можно скорее. Спустя минуту я уже изнываю под мощным телом, вжимаюсь сильнее, чтобы прочувствовать нашу страсть каждым сантиметром кожи.
– Я тебя люблю, Юля, – выдыхает Дамир, вжимая мои руки в матрас и отстраняясь, чтобы видеть, как меня засасывает в омут наслаждения. Смотрю в карие глаза, блестящие то ли от возбуждения, то ли от рвущихся наружу чувств.
– Я тоже люблю тебя, – выдыхаю с тихим стоном свои чувства, содрогаясь всем телом в такт с замедляющимися толчками бедер. Дамир медлит, ждет из последних сил, когда я успокоюсь, и только тогда выходит из меня.
С замиранием сердца, любуюсь, как он, весь напряженный, облегченно выдыхает и расслабляется, падая ко мне в объятия. Жмусь к нему, такому родному, несмотря на наше недавнее знакомство.
– Мы, кстати, не договорили, – целует меня в плечо, поглаживая пальцами мои волосы. – Роме полезно сменить обстановку. Полетели в Дагестан?
