Текст книги "Люди до (СИ)"

Автор книги: Аня Грачева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)

Глава 14.

Я долго не могла заснуть, не смотря на то, что день выдался долгим и тяжелым. Из-за нервного перенапряжения, мои мысли, спутались и по-моему, мне даже во сне виделось продолжение совещания в правлении. Утром я проснулась совершенно разбитая, как будто и не спала вовсе. Лен, уже сидел на кухне, когда я вышла из ванной, наверное, ему тоже не спалось, а может он и не ложился, после совещания. Но мне его больше не было жаль. Равнодушие, сменило все предыдущие чувства. Скорее всего, Зоин – еще не возвращался. Как он выдерживает такие нагрузки – не понятно, хотя то, как я прошла путь одна от укрытия до Нового города, показало мне степень моей выносливости. И я надеюсь, что способна на большее, ведь что ждет впереди, пока не известно.

Я взяла овощи и кашу из холодильного шкафа, подогрела и села на свободное, подальше от Лёна, место. Я еще успею в походе тесно сотрудничать с ним, а сейчас хочу как можно дольше оставаться независимой ни от кого. Подкрепиться перед долгой дорогой мне необходимо, несмотря на то, что рядом с Лёном, у меня совершенно пропал аппетит. Не зная, когда мне удастся поесть в следующий раз, нужно дать организму то, чего возможно, он будет лишен. Еда Нового города, так и не пришлась мне по вкусу, но и это сейчас не имеет значения. Хотя бы я уверена, что она без добавок и приготовлена лично хозяевами дома, а не как в Основном городе – выдавалась в контейнерах, снабженных чипами по отслеживанию получения и употребления пищи. Я уткнулась в тарелку и молча ем. Лён тоже старается не смотреть в мою сторону, и так же продолжает жевать свою кашу.

Хлопает входная дверь – это Зоин, я уже узнаю его тяжелую поступь. Он заходит на кухню, и молча, накладывает себе в тарелку кашу с овощами. Он садится на стул рядом со мной, и не смотря ни на Лёна, ни на меня, глядит только в свою тарелку, и ест, даже не разогрев свою порцию.  Судя по его напряженным мышцам, ночка выдалась тяжелой и ему есть, что нам сказать, но он еще не решил – как это сделать. Мы ждем. Когда с едой почти покончено, Зоин нарушает молчание, разбавленное только звоном железной ложки по стеклу тарелки.

– Дети, – говорит он, обращаясь сразу к нам обоим, – на дальнейшем совещании, проходившем без вашего присутствия, мы обсуждали подробный план действий, который вам и нашим людям из службы безопасности города, предстоит выполнить. Уже через пару часов, вам необходимо прибыть к зданию правления, от куда будет проложен дальнейший путь. Я ознакомлю вас лишь с основными моментами, все детали вы будете получать на месте, постепенно, согласно нашему замыслу. Подробной информацией обладает только господин Вил, отвечающий за безопасность, член правления, возглавляющий эту миссию. Он сам вызвался командовать данной операцией, не доверив, столь важное дело, никому.

Мы впервые, после вечера совещания, переглядываемся с Лёном. Видимо, ему также не по душе присутствие члена правления в походе. А я Вила, откровенно побаиваюсь. Мы обратно отворачиваемся к Зоину и он продолжает.

– Сейчас у вас есть время, собрать все необходимое. Не забудьте о лекарствах и средствах первой помощи. – Зоин говорит это, гладя мне в лицо. Как будто Лён не может пораниться в пути или словно он в первую очередь напихает в свой рюкзак всю аптечку из дома. Я немного раздражена, но вида не подаю.

Зоин провожает нас усталым взглядом, я оборачиваюсь взглянуть на него еще раз, боясь, как бы он не уснул сразу после нашего ухода по комнатам. У меня сложилось впечатление, что ему жаль отпускать нас одних, что он тоже желает сопровождать нас, но не может нарушить приказ. Скорее всего, так и есть. Провожать двух собственных детей, а самому не иметь возможности помочь им в пути, вероятно сложно. Но Зоин нужнее здесь, и это он тоже понимает. Он, как специалист по связям, может понадобиться в Новом городе, если вдруг придется вести переговоры с «Советом пяти».

Я беру большой рюкзак, в отличие от прошлых сборов, когда Тим нагрузил все себе, а я потом перебивалась каплей воды. В этот раз я кладу в рюкзак не то, что первое попало под руку, а то, что может понадобиться в пути. А именно, больше воды, теплый плед, бинты и различные мази, что нахожу в аптечке, на полочке в ванной комнате. А еще немного еды, которая не будет занимать много места. Когда рюкзак собран, и мой бег по комнатам завершен, я выхожу на порог дома, попрощаться с Зоином. Он уже ждет меня там, вместе с Лёном. Выходит я собиралась не так быстро, как остальные. А может, они натренированы, и собрать вещи в дорогу, для них не составляет большого труда. Остается надеяться, что тщательность моих трудов – будет оправдана в дороге.

Зоин, прижимает меня к себе и крепко обнимает на прощание. Я это ожидала, и в этот раз не стою как истукан, а обнимаю его в ответ, хоть и не чувствую такой необходимости. Но все же, должна себе признаться, что приятно, когда за тебя волнуются и явно не хотят отпускать. Так должна была обнять меня мама, перед выездом в Новый город, но нас лишили этой возможности.

– Я надеюсь – это не последняя наша встреча, и ты вернешься в Новый город, снова. – Говорит Зоин, уже отстранившись от меня, гладя мне в глаза. – За то короткое время, что я знаком с тобой лично, ты открылась мне с новой стороны. Ты не просто умница и красавица. Ты еще очень храбрая и отважная девочка. Я надеюсь, Лён, будет хорошим помощником для тебя на протяжении всего пути.

Еще бы! Я перевожу взгляд на Лёна, тот смотрит мне в глаза, улыбается и подмигивает. Мы, все трое, знаем, для каких целей Лён приставлен ко мне, но предпочитаем молчать об этом, делая вид, что он будет отличным спутником и верным другом для меня. Я не рушу этой легенды и киваю Зоину. Думаю, указания для Лёна он уже передал и успел попрощаться с ним в мое отсутствие. А именно: «Наблюдать за мной внимательнее, просто глаз с меня не спускать. Как для моей безопасности, так и для того, чтобы не смогла натворить чего, в дороге». Зоин обнимает и Лёна, правда не так долго, как меня.

Мы уходим и идем по дороге к центральной площади. Путь, в связи с молчанием Лёна, кажется мне бесконечным. Я жалею, о том времени, когда считала его своим другом и не знала его истинного лица. Теперь, когда в родном брате, я вижу предателя, мне сложно будет довериться хоть кому-то еще. Я даже уверена, что доверять свои личные проблемы и переживания никому больше не стоит. Вот, только Тим. Будет ли он рад нашей встрече, после того, как я ему поведаю о своем предательстве. Сможет ли он смотреть мне в глаза, после этого. Или ему будет также неприятно находиться рядом со мной, как мне сейчас в компании Лёна. Мне не выносимо – даже думать об этом. Пусть, будь – что будет. О том, что я уже не могу изменить, нет смысла лишний раз думать и переживать. Лучше, подумать о том, как я смогу добраться до Тима, без сопровождения охраны. И снова в голову ничего не приходит, ведь я даже не знаю плана действий, который до меня будут доводить по крупицам, опасаясь моей осведомленности.

За все время пути, до здания правления, я ни разу не посмотрела в сторону Лёна, хотя его взгляд на себе чувствовала. Он, наверное, уже начинает следить за всеми моими действиями, чтобы вести отчет перед командующим. Не свернула ли я с пути, пока мы добирались до места встречи?

Когда мы выходим на площадь, в центре ее, рядом с фонтаном, я вижу две большие машины, похожие на ту, что была у похитителей, только немного меньших размеров, и восемь человек, рядом с ними. Выходит, всего нас отправляется в путь, десять человек. Не слишком много, для масштабных действий. Больше похоже на разведку, перед основными событиями. Господин Вил, дает указания своим людям, которые, все как один, в подобной ему форме, почти одного роста и телосложения. Лён, тоже отлично гармонирует со всеми присутствующими, а вот я, заметно выделяюсь на их фоне. Во-первых – я девушка, и это сразу бросается в глаза. Я даже не додумалась собрать волосы в хвост, чем поспешно решила заняться на ходу. Во-вторых, моя одежда, хоть и не парадная, но все же, совсем не похожа на местную, мешковатую форму. Мои штаны и майка, плотно облегают тело, и лишь свитер, который можно застегнуть на пуговицы, немного все скрывает. Это я тоже решила исправить. Когда я застегнула последнюю пуговицу, мы уже подошли вплотную к группе, едущей с нами.

– Добрый день Лин, Лён. Вы как раз вовремя. – Обращается к нам господин Вил, как только мы подходим ближе. – Все по машинам! – Командует он своим громким голосом. И все, в рассыпную, занимают свои места, как муравьи перед дождем, стремительно, и ни разу не наткнувшись друг на друга. Снова никаких разъяснений не последовало. Наверное проинструктировать своих людей он успел еще до нашего появления, специально собравшись раньше.

Людей для нашей поездки отобрали наилучших, в этом нет сомнения. Ох, и намучаются они со мной. Я даже улыбаюсь от мысли, что смогу внести в их слаженный коллектив – немного хаоса. Господин Вил, проводит нас в первую машину и рассаживает по местам, заранее закрепленным за нами. Я сижу на переднем сиденье, рядом с водителем, что меня ничуть не удивляет. Мне нужно будет показывать дорогу, а с заднего сиденья – это не совсем удобно делать. Тем более, что я ее не особо помню.

Господин Вил, отдает команду выдвигаться, мотор машины заводится, издавая шум, и транспорт приходит в движение. Мы не спеша едем по улочкам Нового города, аккуратно объезжая прохожих, которые провожают машины взглядами. Держу пари, что им не часто приходится видеть такой транспорт на улицах своего города, поскольку каждый останавливается, чтобы получше изучить его снаружи и повнимательнее разглядеть тех, кто внутри. Я даже почувствовала себя важной особой, восседающей на переднем сиденье машины, сопровождаемой большим количеством охраны.

Когда мы проехали охранный пост на въезде в город, машины прибавляют скорость и нас начинает чуть больше трясти по кочкам и ямам на дороге. Когда я шла сюда пешком, путь мне показался очень долгим и из последних сил – тяжелым. Сейчас же, мы подъезжаем к куполу минут через двадцать, двадцать пять. Господин Вил отдает приказ по рации, а также нам – выйти из машин и подойти к куполу.

Я никогда не видела, как транспорт пересекает купол. Оказалось все намного проще, чем я себе могла представить. Подойдя к невидимой черте, отделяющей нас от выхода на свободную территорию, каждый соприкасается ладонью с куполом. Он сканирует нас, а дальше, вернувшись в машины, свободно дает проехать сквозь себя. Думаю, если бы в машине, остался хоть один человек, не прошедший этой процедуры, машина уперлась бы в купол, как в стену, как когда-то я, впервые проходя сквозь преграду. Данные о каждом, записываются в его память, что позволяет пересечь его без проблем. В отличие от людей и транспорта, звери не могут пересечь купол. По-моему, это единственная польза от него в нынешнем времени, когда воздух уже позволяет находиться вне его защиты.

– В какую сторону нам продолжать движение, чтобы добраться до укрытия похитителей? – Спрашивает меня господин Вил с заднего сиденья, когда мы готовы ехать дальше. Теперь я точно знаю, куда мы отправляемся вначале нашего пути, хоть и подозревала заранее. Указываю рукой в сторону кустарников, в которых я постоянно таилась, и предупреждаю, что другого пути показать не смогу. Нам придется все время ехать рядом с местностью, которая не сильно подходит для таких машин.

Мы, в основном молчим всю дорогу. Лишь господин Вил, спрашивает меня, правильно ли мы едем, а я, если нужно, корректирую движение, показывая то в одну сторону, то в другую. Один раз, я чуть не срываюсь в истерике, когда мы длинный отрезок пути движемся не в том направлении, и нам приходится возвращаться обратно. Я думала, что все воспримут мою ошибку более жестко, однако господин Вил, успокаивает меня, говоря, что ничего страшного в этом нет. И что они рассчитывали на подобные ошибки, так как я изначально предупреждала всех о неточном знании маршрута.

Постепенно темнеет, и мы некоторое время едем с включенными фарами. А когда становится совсем темно, уже планируем сделать остановку на ночь, но я, даже в темноте, узнаю это место.

Вот – тот самый холм, который я обнаружила. А рядом, та самая лужайка, на которой мы с Тимом ожидали выхода похитителей из укрытия. На которой, он признался мне в любви и поцеловал меня на прощание. Сейчас я уже готова ответить на его чувства. Я даже знаю, что ему сказать, но вот только боюсь, что он не захочет меня слушать, после моего признания. А сказать ему «люблю», до того, как он узнает, что я его предала – я не посмею. Он должен знать, на что я способна. Чтобы понять, нужна я ему такая, или нет.

Я останавливаю движение, и мы все выходим из машин.

Десять человек, посреди поля у высокого холма, пытаются найти нужный камень или ветку, чтобы открыть потайной вход в укрытие. Когда я нашла именно тот камень, с помощью которого Тим отворил вход, ничего не произошло. Наверное, похитители сменили его на другой, если это возможно. Периодически, на меня поглядывает каждый из группы, пытаясь понять, не разыгрываю ли я их, может никакого входа в холме – нет. Может это самый простой холм, один из тех, что мы видели по пути сюда. Но я всем своим видом показываю уверенность и продолжаю искать вместе со всеми. Я не могла ошибиться. Это – то самое место, уже начинаю уговаривать сама себя, как вдруг Лён, поднимает нужный камень. Он испуганно отпрыгивает, когда от очередного его движения, холм начинает просыпаться. Земля, подрагивая, расходится в разные стороны и перед нами образуется небольшой вход внутрь холма. Все сбегаются посмотреть и подсветить фонариком сплошную черноту открывшегося пространства. Наконец, господин Вил, отдает команду пятерым из второй машины, исследовать все внутри, вдоль и поперек, не пропуская ни одной детали. Пятеро исчезают в проходе, спускаясь глубоко вниз.

Мы расположились на том же месте, где с Тимом вели наблюдение. Это господин Вил сказал, что нашел самое подходящее место для того, чтобы не быть замеченными. Я не стала его разубеждать. Мы расстилаем свои пледы на траву, чтобы передохнуть какое-то время. Я достаю из рюкзака пару бутербродов. На вкус они – никакие. Хлеб абсолютно без запаха и вкуса, какая-то приплюснутая котлета, непонятно из чего приготовленная и овощи, тонко нашинкованные сверху. Хоть это не производит на меня никакого впечатления, но по сравнению с теми бутербродами, что Тим раздавал нам перед дорогой – небо и земля. Я прожевываю все, чтобы просто наполнить желудок.

Проходит около часа и из холма появляется первый свет от фонаря. Господин Вил подрывается с места и быстрым шагом подходит к своему человеку. Они некоторое время о чем-то переговариваются и Вил, возвращается, снова один, к нам.

– Это – то самое убежище, что описывала ты, Лин. Внутри никого нет, но мы обнаружили еще одну большую комнату, за потайной дверью. Внутри находится то, что нас интересует. Сейчас, мы будем выносить, и грузить все по машинам. А вы, – он указывает на меня и Лёна, – пока отдохните здесь.

Он возвращается, призывая за собой, оставшихся двух человек из нашей машины и они все скрываются из виду, внутри холма.

Я и Лён сидим молча, наблюдая, как временами кто-то из нашей группы выходит с набитыми мешками к машине, укладывает добытое внутрь, и снова исчезает в проеме холма. Я рассчитала, что между появлением другого, проходит около десяти минут. Дальше, они будут сменять друг друга быстрее, когда те, кто собирает по мешкам и сумкам добытое, тоже примутся выносить все наверх.

Мне нужно действовать, и если не сейчас, то никогда. Я, молча, встаю и иду в направлении от холма, в сторону зарослей за нашими спинами. Рюкзак мне приходится оставить, чтобы не привлекать лишнего внимания. Лён оборачивается и выкрикивает мне.

– Лин, ты куда? – Он растерянно светит мне фонарем в лицо.

Я свой держу в руке и не включаю, чтобы направление моего движения не смог увидеть никто со стороны холма.

– Я в кусты, хочешь со мной? – Лён мотает головой и выключает фонарь, снова отворачиваясь к холму, вести наблюдение. Видимо они нашли, то что искали, раз не оставили со мной больше охраны. Надеюсь, что моя миссия выполнена и меня не будут преследовать. Надежда моя хоть и хрупка, но без нее я бы не решилась на побег.

Я пробираюсь глубже в заросли и выравниваю курс на реку. Если мне удастся отыскать мост в темноте – это будет чудо. Стараюсь идти быстрее, но без фонаря, который я тут же выбросила в кусты, постоянно спотыкаюсь и падаю. Колени, скорее всего, уже исцарапаны до крови острыми камнями, но я не обращаю на это внимания. Я поднимаюсь и бегу дальше, снова падая. Временами оборачиваюсь, но не вижу преследующих меня огней. Бегу дальше и снова падаю. Я даже не веду счета моим падениям, я стараюсь считать шаги, пройденные мной. Я слушаю звуки, наполняющие ночь, но слышу, лишь как сердце гоняет кровь по венам, отдаваясь гулким эхом в моих ушах. Я слышу свое сбивчивое дыхание. Легкие не справляются с нагрузкой, начинаю хрипеть вместо вдоха, но не останавливаюсь. Мне нельзя медлить, у меня есть всего лишь десять минут, чтобы оторваться на достаточное расстояние, чтобы моих следов не нашли в темноте. Чтобы Лён, пошел в другом направлении, пытаясь высмотреть, не случилось ли со мной что, в кустах. Я уже еле перебираю ногами, а мой организм, думает, что я еще бегу, и не справляется даже с легкой нагрузкой. На горизонте, темнея неровными выступами, уже появилась стена. Когда я, наконец, различаю ее контуры в темноте, ко мне прибывают новые силы и я снова прибавляю шаг. Я добежала до ее края и карабкаюсь, держась за выступы. Несколько раз, мои ноги соскальзывают с опоры, и я остаюсь висеть на руках. Все же, они были не так перегружены, как ноги, и спасают меня, подтягивая все тело к очередному выступу стены. Я преодолеваю и это, уже сверху наблюдая, есть ли огни за моей спиной. Их все еще нет. Я бежала около получаса. Не думала, что так быстро смогу добраться до стены. Наверное, это не тот ее участок с мостом и мне придется вновь карабкаться по ней или упасть в воду. Но, думаю, второе мое падение, не будет таким удачным, как первое. Стараюсь держаться крепче. Сердце замирает от страха перед бурным течением реки, я не смотрю вниз. Только на горизонт, высматривая подвесной мост на ту сторону.

Вот и он, проступает своими массивными канатами, в уже осветленном рассветом небе. Продолжаю передвигать руки и ноги, не смотря на дикую боль при каждом движении. Я рада ветру, который обдувает мое лицо от соленого пота, застилающего глаза, мне не приходится отрывать рук, чтобы ладонью стереть вновь появившиеся капли. Моя нога упирается в первую перекладину скользкой доски и я рада, что наконец смогу встать хотя бы на такую поверхность, а не скрестись в вертикальном положении, то и дело срываясь с выступов. Обхватываю руками канаты, как тогда, крепко цепляясь руками, и передвигаю не спеша ноги, с одной доски на другую. Не смотрю уже ни вперед, ни назад, только на следующую доску, до которой должна сделать шаг. От бурного потока реки, я не слышу даже своего дыхания, даже сердца, от паники вырывающегося из груди. Уже почти преодолев мост, я все же не могу сдержать любопытство и хочу обернуться назад, вдруг кто-то, также тихо шагая, идет след в след за мной по мосту. Но я теряю равновесие, даже не успев обернуться и моя нога, проваливается меж досок. В этот раз я не кричу, меня не должны слышать. Мои руки, также крепко держаться за канаты и я пробую вытянуть себя самостоятельно. От взгляда вниз, на бушующую меж камней реку, голова начинает идти кругом. Меня слегка подташнивает, и я стараюсь успокоиться, не паниковать, дышать глубже. Собрав все силы, снова упираюсь в веревки руками и вытаскиваю ногу, почти полностью. Она застревает в лодыжке, там где заканчивается голень моей массивной обуви. У меня нет свободной руки, чтобы развязать и сбросить с себя ботинок. На глаза наворачиваются слезы, которые вместе с потом, высыхают от ветра. Я уже выбилась из сил, дергая ногу, и кажется, поранила или вывихнула лодыжку. Даже через ботинок, крепко завязанный на ноге, я чувствую острую боль, от новых попыток вытащить ее. Кричу от злости на себя. За то, что не дошла всего несколько шагов до другого конца моста, что все усилия, были напрасны и теперь мне остается терять время и ждать, когда меня кто-то обнаружит.

Чья-то рука ложиться мне на плечо, и я кричу от неожиданности. Оборачиваюсь. Это Лён.

– Я помогу! – Кричит он мне, и одной рукой держась за веревку, другой обхватывает мою ногу и аккуратно просовывает между досок, немного сжав голенище сапога по бокам. Потом поддерживает меня и доводит до заветного конца подвесного моста. До земли, которую я не надеялась уже почувствовать под своими ногами. Я хватаюсь за Лёна, прижимаюсь к его груди и начинаю рыдать. Даю истерике возможность выплеснуть тот страх, что пережила за эту ночь. Когда содрогания моего тела пошли на убыль, и в голове стало проясняться, первым вопросом, который я задаю Лёну, было «Как ты здесь оказался?»

– Я шел за тобой от поляны. – Говорит он, ничуть не смущенный признанием в слежке.

– Я тебя не видела.

– Ну, значит, я хоть в чем-то не уступаю тебе, а может – даже превосхожу. – Шутит Лён мне в ответ и от его улыбки теплеет на душе.

Но, как только я вспоминаю, что мы находимся по разные стороны, моя ответная улыбка исчезает.

– А где остальные? – Более озабоченно спрашиваю я.

– Не знаю, я не успел никого предупредить о твоей пропаже, я просто пошел следом. Не думая, что твое «В кусты», окажется столь длинным по расстоянию. Я даже вещи с собой не взял. Нам бы успеть вернуться, пока все не уехали обратно, без нас.

– Нет! – Кричу я. – Я не могу идти назад, пожалуйста, не заставляй меня это делать. Я не могу его предать, как ты меня предал! Понимаешь? – Я бью, ниже пояса, своим упреком в предательстве Лена.

Он некоторое время молчит, не произнося ни слова.

– Хорошо, я помогу тебе, сама ты не дойдешь. – Он кивает на мою ногу, на которую я до сих пор не могу опереться. Лишь немного касаясь ей земли, держу ее в согнутом положении.

– Хорошо, – соглашаюсь я, – другого выхода у меня нет. – Я даю ему понять, что не в восторге от его присутствия рядом. Он и это проглатывает, берет меня под руку и просит показать дорогу.

Молчать снова, мне кажется, глупо. Особенно после того, что он только что спас меня. И, к тому же, мне стало любопытно, чем он руководствуется, преследуя и вытаскивая меня.

– Зачем ты мне помогаешь?

– Потому что, ты моя сестра. – Говорит он, ни на секунду не затягивая с ответом.

– А зачем ты тогда предал меня? Если бы тебе была не безразлична моя судьба, ты бы не стал так поступать. Твои действия расходятся со словами. Тебе так не кажется?

Лён молчит. Я уже думаю, что наши разговоры снова закончены, но он, все же, отвечает мне.

– Когда я выдал тебя, на заседании правления, я действительно был уверен, что поступаю правильно. Но позже, высказав тебе свои обиды, я посмотрел на себя со стороны. Твоими глазами. И мне стало противно. А когда после, и отец взглянул на меня, как на последнего человека, которого бы он хотел видеть, мне стало жаль о сказанных словах. Но вернуть я ничего не мог. Тогда я постарался все исправить.

Я не хотел следить за тобой, так, как велели мне члены правления. Я хочу помогать тебе, как просил меня отец, в нашем с ним последнем разговоре, когда ты собирала вещи. Он открыл мне глаза. Он объяснил мне, что ни этому он обучал меня всю жизнь. Он растил из меня защитника, способного отличить добро от зла и помогать, если во мне нуждаются. Он сказал мне, что ты нуждаешься в моей помощи, особенно после того, как я утратил твое доверие. Ведь, кроме меня у тебя нет никого, кто бы смог позаботиться о тебе в пути. Все будут только требовать от тебя невозможное и гнать вперед.

– Вот именно, невозможное! – Подтверждаю я, а сама задумываюсь. Стоит ли доверять Лёну, так как прежде. Я решаю, что нет. Пусть, он говорит вполне логичные вещи, пусть он спас меня, но я не хочу обманываться вновь. Я его совсем не знаю, я не знаю, что им движет. Истинное желание мне помочь или он до сих пор выполняет задание правления и пытается заманить меня в ловушку. В любом случае, я не буду показывать ему своего доверия, или наоборот, излишнюю подозрительность. Я с ним снова разговариваю, этого достаточно.

Пока я обдумывала его речь, и мы оба молчали, преодолевая остаток пути, небо выцвело от первых солнечных лучей, теряя свои темные краски. Мы спокойно входим на территорию Коммуны, нас никто не встречает у ее границ. Еще минуту назад, мы пробирались через кустарники и канавы, а сейчас, перед нами, аккуратными рядками, стоят маленькие, разноцветные домики. Один, не похожий на другой. Они пестрят радугой крыш, а их окна приветственно открыты, первым утренним лучам солнца и освежающей прохладе утренней росы.

С трудом, но мне удается отыскать тот самый домик, в котором я совсем недавно, принимала угощения, от моей подруги. Я тихонько стучу в двери, все еще сомневаясь в точности выбора. А когда дверь открывает, заспанная Су, я кидаюсь ей на шею, даже не дав сказать ни слова.

– Ну, привет, беглянка! – Говорит она, когда я, наконец, отпускаю ее из своих объятий, немного обиженным голосом. Но рассмотрев меня, тут же, предлагает войти.

Выходит, я очень потрепанно выгляжу. Я бы с радостью приняла ее приглашение и даже разрешила ей меня полечить. Но не сейчас.

– Это Лён, мой брат, – говорю я Су, наблюдая, как у той округляются глаза, – а это С.. Сара. – Вспоминаю вовремя ее новое имя. – Моя лучшая подруга. Мне нужно оставить вас ненадолго одних и решить важный вопрос. Сара, даже не начинай спрашивать, – предупреждаю ее, перед тем, как она хочет засыпать меня вопросами, – я обязательно объясню, но позже. А пока, в твоем распоряжении Лён, он сможет тебе кое что рассказать.

Я киваю ему, давая понять о надежности моей подруги.

– Но, ты же не сможешь сама идти. – Замечает Лён, а я лишь отмахиваюсь и прихрамывая ухожу, поворачивая на площадь, которую украшает фонтан и лавочки полукругом.

У меня единственный вариант, кто мне поможет отыскать Тима здесь. Я совсем не знаю, где живет Тим и как его найти. А кроме Вероники, из коренных жителей я не знакома ни с кем. Я прекрасно помню исхоженную мной дорожку до больничного корпуса, где пролечилась около недели. Двери не заперты, и я беспрепятственно хромаю внутрь. Я нахожу Веронику не сразу. Три комнаты, в которые я заглядываю, оказываются пусты, а в четвертой я вижу ее, рядом с койкой, на которой лежит женщина с перевязанной ногой. Вероника спит, но когда я несколько раз стучу по дверному косяку, поднимает голову и не веря своим глазам промаргивается, сгоняя остатки сна.

– Лин? – Спрашивает она, видимо все еще сомневаясь.

– Здравствуй, Вероника, – киваю я, – Мне нужна твоя помощь!

– Я вижу! – Говорит она, подбегая ко мне. – Что с тобой произошло? Ты была абсолютно здоровой, когда покидала это место. – Она качает головой, обглядывая меня с ног до головы.

– Сейчас не об этом. Скажи, где мне найти Тима, это очень важно.

Вероника, понимает, что я не собираюсь болтать по пустякам и пишет мне на листке его адрес, рисуя к нему схематичную дорогу к дому от больничного корпуса.

– Надеюсь, это тебе поможет, но я настаиваю, сразу после встречи с Тимофеем, посетить меня. В лечебных целях. Хотя, что я говорю, Тим сам тебя ко мне притащит. – Бормочет она, уже мне в спину.

Я покидаю это место, пытаясь разобрать, нарисованную на листике, дорогу.