Текст книги "Путь (СИ)"

Автор книги: Антоний Амурский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц)

Мерседес от удара отлетел к дальней обочине. Его развернуло на 180 градусов. Лэнд Крузер затормозил поодаль. Начали быстро распахиваться двери со всех сторон. Марио с ходу не смог сосчитать, сколько народу вывалилось из Гелендвагена, но он увидел троих, обходящих Тойоту.

Белый, Синий, Красный… А из белого Мерседеса вышел Индиго. Марио оторопел.

– Ты как ездишь, а?! – заорали от черного Мерседеса. Все шестеро, вышедшие из Гелендвагена, с ног до головы были одеты в черное и как будто нетрезвы.

Индиго тоже сорвало крышу. Он был в шоке от пережитого и, было видно, плохо владел собой. Подволакивая ногу, он зашагал к Шести.

– Тише, тише! Куда несетесь, Бараны?!!! Да ты хоть знаешь…

Его Боксеры опасливо приблизились к своему Форварду. Они были немного крепче людей в черном, но тех было больше. Шестеро всецело напряглись, изготавливаясь к опасности.

– В «Гелик» залезли, и чё?! Все можно, пид*** – дальше Индиго полил как из брандсбойта на шестерых отборной руганью.

Марио ощутимо почувствовал мощные электрические разряды, скачущие между людьми на дороге. Люди в черном яростно жестикулировали и орали на приближавшихся Боксеров.

Похоже, Индиго свято верил в свою неприкосновенность. Он сделал резкое движение вперед, пытаясь ударить одного из средних. В один миг тот увернулся, и со скоростью кобры нанес правый боковой удар аккурат в челюсть Индиго. Тот сделал пару ватных шагов назад, обмяк и упал на дорогу.

Боксеры уже были на изготовке. Они приняли привычную стойку. Ребята в черном разом кинулись на них.

Марио нервно посмотрел вперед. Потом на яростную драку в центре. Как сорвавшиеся с цепи, парни из «Гелендвагена» накинулись на троих Боксеров.

«Что же делать то?!» – Марио сжал губы от неприятного, но такого нужного принятия решения. Можно сделать вид, как будто ничего не происходит. И двинуться дальше. Но Индиго… Его обмякшее тело лежало точно на разделительной полосе.

«Эти, из «Гелендвагена», доберутся до него. Абсолютно точно».

Марио видел людей, собравшихся по краям дороги, свет их телефонов. Но не придал этому значения. «Еще немного, и они похоронят этого гребаного Мажора…»

Не особо разбираясь, правильно или неправильно он поступает, Марио кинулся вперед, подобный ястребу, пикирующему на свою цель. Немного пригибаясь, он резво побежал по асфальту, взглядом следя за дракой. Один из Боксеров уже выбивался из сил и пропускал удары очередями. Двое еще стояли, охраняя подступы к телу своего лидера.

Марио пригнулся, схватил тело Индиго за подмышки и потащил от дерущихся. Красный Боксер поплыл и пропустив еще пару точных ударов, упал навзничь. Двое в черном отошли от него и кинулись к Синему Боксеру.

Переживая чувство застилающего страха и обильный выброс адреналина, Марио оттащил тело Мажора на безопасное расстояние, приподнял его и взвалил себе на плечо. Мажор был нелегок, но и не сильно тяжеловат. Удостоверившись, что его никто не преследует, Марио, подгибая ноги, рванул вниз по дороге.

Люди указывали пальцами, кто-то следовал за Марио камерой телефона.

Держа правой рукой ноги Мажора, левой Марио был готов подхватить каждую секунду рвавшееся на свободу бешено колотящееся сердце.

Отбежав приличное расстояние вниз, Марио забежал за дальний от дравшихся угол «Jay Way». Приперев спиной Мажора к стене, Марио опустил его тело на землю. Тот как будто совсем не дышал. Марио сразу отрезал худшие мысли и глянул ему в лицо, держа за плечо.

«Я не доктор, но вроде…» – Марио бесцеремонно подергал «привилегированную» челюсть. Та упруго возвращалась на место. «Вроде все цело». Он с толикой удовольствия постучал тыльной стороной ладони по щекам Мажора, потряс его, побил с усилием в плечо, пока Мажор не открыл осоловевшие глаза.

– Так, Мажор, сиди – Марио подтряхивало от пережитого. Он чуть отпустил тело Индиго. Обмякшее тело вроде никуда не валилось.

Марио выглянул из-за угла. Черные тени сновали вокруг машин на дороге. Они распахивали двери покореженного Мерседеса с криками: «Где он? Куда бежал?».

Трое поверженных боксеров лежали между машин без чувств.

«Он здесь лежал!» – в исступлении один бил ногой по асфальту.

Люди в черном бегали вокруг машин, тем не менее, не удаляясь далеко.

Трясущимися руками Марио выудил из кармана телефон.

«1…1…2….» «Вызов….»

Марио сказал, что случилась авария, есть пострадавшие, нужна помощь и назвал улицу. Он не слышал, что было в ответ, скинул трубку.

Люди залезали обратно в свой квадратный Мерседес. Похлопав на прощание дверьми, они рванули вниз. Марио попытался уменьшиться в пространстве, дабы остаться незамеченным. Черный Мерседес пролетел в тридцати метрах от них по дороге вниз. Похоже, никто не обернулся в тонированном «с дисков до зеркал» «Гелендвагене».

Марио вернулся к Индиго. Тот более-менее внятным взглядом взирал на Марио. Он поднял руку.

– Встать сможешь? – Марио взял его под руку.

Индиго еще плохо соображал. Он открыл рот. И закрыл его. Марио помог ему привстать. Тот оперся на Марио и другой рукой на стену.

– Ты кто? – Индиго смотрел на Марио.

– Марио. Пойдем – он потянул Индиго к углу.

– Где пацаны?

– Пацаны на дороге. Может, живы еще…

Индиго подволакивал левую ногу, но ступал уверенно.

Марио вывел его из-за угла и жестом показал следы бойни. Похоже, Боксеров после падения еще долго пинали ногами по лицу. Кровь разбрызгалась в разные стороны. Индиго негромко ахнул.

Марио отпустил его.

– Ты стой. Жди, скоро приедут. «Скорая»… Я пошел.

Индиго оперся на угол клуба и немо взирал на него.

Кивнув на прощание взглядом, Марио заспешил за «Jay Way», а дальше через дворы привычным маршрутом в общежитие. Шок и адреналин основательно трясли его.

Глава VIII Глобальная пьянка

Телефон зазвонил. Спросонья Марио глянул на дисплей. Неизвестный номер. С плохим предчувствием Марио нажал зеленую кнопку.

– Святослав, здравствуй. Это Елена Васильевна. Тебе нужно подойти в деканат, будем разговаривать о твоей успеваемости.

Внутри у Марио что-то оборвалось.

– Но, Елена Васильевна, я же учусь. Вот, к зачетам готовлюсь…

– Оно и видно. Давай, подходи. Будем разговаривать. Сегодня до конца дня – и замдекана бросила трубку.

Марио набирался смелости для похода в деканат. «В конце концов, меня же не убьют» – успокаивал он себя.

Одевшись поприличнее, Марио двинулся в путь. Он зашагал к институту, готовый к бою.

Перед дверью замдекана смелости как-то поубавилось. Долго раздумывать было нельзя – знал Марио и, неслабо постучавшись, дернул ручку вниз.

Замдекана сидела за своим «судьбовершительным» столом и воззрилась на Марио поверх очков с тончайшей оправой.

– Здравствуйте! – сказал Марио и шагнул в кабинет.

– Здравствуй, Святослав. Садись.

Марио аккуратно присел на краешек стула.

– Ну что же нам делать с тобой – задала риторический вопрос замдекана, демонстративно открывая журнал на странице его группы.

Свят знал, что его фамилия – пятая строчка сверху. На пятой строчке почти все квадратики были закрашены красным.

– Святослав, твоя успеваемость оставляет желать лучшего – зам. декана взяла зеленую пластиковую линейку и пододвинула ее под фамилию Свята, как будто и так не было очевидно, что у Марио большие проблемы.

– Да, Елена Васильевна, я не ходил долгое время… – Свят аккуратно подбирал слова. – Но сейчас-то я учусь… Сегодня зачет вот получил…

– Зачет получил, а зачетная неделя кончилась уже. Уже пора экзамены сдавать! А у тебя еще сессия не открыта – замдекана еще раз сделала отвратное движение линейкой, как будто удостоверяясь, точно ли сессия Марио не открыта.

– Но, Елена Васильевна! я уже учусь! Я понял свою ошибку, и обещаю больше не пропускать! Я взял конспекты, лекции… Я днями только и черчу… Я сдам все экзамены в срок…

– В срок уж точно не сдашь… А продлевать тебе сессию, так ты опять в загул уйдешь.

– Не уйду… Я же пообещал – Марио смотрел погрустневшими глазами в глаза замдекана – что такого больше не повторится.

Замдекана скрестила руки на журнале:

– Давай-ка, Святослав, не торгуйся, а сходи в академ, – замдекана сжала губы и покивала головой с видом «это будет неплохо», – пока не поздно. Скоро сессия закончится, там уже об отчислении речь пойдет. Так что, Святослав, давай. Спустись к Кресельникову, знаешь, где приемная комиссия?

Свят угрюмо кивнул, глядя пустыми глазами на перстень на пальце замдекана.

– Напишешь ему заявление: «по семейным причинам». И через полгода начнешь снова…

Свят смотрел потупившимся взглядом.

– Нет, пожалуйста…

– …А когда у него подпишешь, ко мне поднимешься, я еще полчаса здесь буду…

Святу было глубоко по фигу, до скольки будет эта бездушная женщина. Он представлял глаза мамы и то, как он говорит ей, что его отправили повторно изучать программу четвертого курса. Свят представил катящиеся слезы мамы и свою позу «провинившегося неудачника».

– Полгодика всего, Святослав. Или смотри, через две недели подам на отчисление…

Свят знал, что замдекана сложная женщина, а ее решения не подвергались обсуждению. Если она решила его отправить в академический отпуск, Святу её было не переубедить.

Внутри у него как будто что-то рухнуло. Он ощутил в животе вакуум, а в груди противное сосущее чувство, как будто потерял нечто важное. С невидящим взглядом Свят встал, как робот развернулся и шагнул к двери.

– Сходи, сходи – неслось в след.

И не объяснить этой женщине было, что если Свят прервет учебу, то навсегда. Ведь маме с каждым годом становилось тяжелее оплачивать его обучение, за последний год она заплатила с выдохом: «ну, дотянем уж, немного осталось». Свят знал, что если уедет в родную деревню, то не вернется никогда. Работа затянет и учиться станет попросту некогда. Второй шанс они с мамой не оговаривали. Вот и ещё одна сломанная судьба.

– Сходи, сходи – неслось вслед.

Свят прикрыл за собой дверь и в ступоре спиной оперся о стену. Не в силах даже представить, как сказать об этом маме, Свят сполз по стене вниз и прикрыл глаза рукой. К горлу подкатывал ком.

В коридоре было пустынно. Пахло мелом и пылью.

Марио всхлипнул. Он не знал, что все может закончиться именно так. Он вспоминал, как приехал после первого года учебы домой и как мама неделю всем знакомым рассказывала, что сын закончил первый курс. Как они с мамой мечтали, что когда-нибудь он получит диплом, ведь в роду Свята еще не было родственников с высшим образованием. Как мама хвалилась каждому сданному его экзамену, между тем откладывая чуть больше денег на следующий год.

Свят запустил руку в волосы. В голове неслись мысли «Как я мог… Как я мог так… Облажаться».

Скрипнула дверь и с щелчком закрылась. Святу уже было безразлично, что на него посмотрят.

– Молодой человек, что случилось?

Декан редко снисходила до явления обычным студентам. Свят видел ее лишь однажды на вручении студенческих билетов. В водовороте дел она была заметна только для дипломников и научных сотрудников. Не смотря на это, многие студенты трепетали при произнесении ее имени. Она обладала практически безграничной властью в университете. Она имела влияние на самого ректора.

С виду хрупкая женщина преклонного возраста она держала в страхе всех любителей позубоскалить на тему личной жизни преподавателей. Она пользовалась безграничным уважением у коллег и гостей университета. Благодаря уверенной настойчивости и гибкости, она добивалась абсолютно любых целей весьма благородными способами.

Марио смотрел на нее снизу вверх, пребывая в растерянности.

– Что случилось, молодой человек? – она смотрела на него сверху вниз.

Марио подобрался и поспешно поднялся на ноги.

– Здраствуйте, Любовь Петровна! – и, глянув исподлобья, не вызвал ли он недовольство, Марио сказал:

– В академ отправляют… Елена Васильна…

– Так, пройдемте – декан слегка тронула его за локоть, приглашая следовать за собой.

Свят не поверил происходящему. Для него Любовь Петровна была неземным существом, полубогом, работающим все время, из которого состояли сутки. И как минимум, он считал, что не достоин отрывать ее от дел. Но открытая дверь говорила об обратном. Чувствуя, что его всего внутренне трясет, Свят шагнул в святая святых университета. Любовь Петровна вошла следом. Дверь захлопнулась.

– Ну что ж, студент, рассказывайте все как есть. Только с одним условием – начистоту! – Декан прошествовала за свой обширный стол и указала Марио на стул перед ним.

Кабинет декана был особым помещением. Окна в нем были панорамными, протянувшимися почти до самого пола. Под окнами шел широкий подоконник с цветами. Почти в центре кабинета стоял большой стол в форме бумеранга. К нему с угла примыкал стол поменьше, для посетителей. В углу слева от бумеранг-стола на столике для компьютеров стояло несколько мониторов. В противоположном углу находился небольшой диванчик. У стен были расставлены стулья.

Декан села в свое черное эргономическое кресло, на спинку которого небрежно был накинут белый пиджак.

Свят на ватных ногах прошел к указанному стулу и сел, глядя прямо перед собой.

Любовь Петровна переплела пальцы, расположив руки на бумеранг – столе и повторила:

– Начистоту.

– Ну… начало семестра… Было неплохим – слово за словом, Святу удалось выдавливать из себя взаимосвязанные фразы. Потом стало легче. Любовь Петровна с интересом слушала его. Святу было противно увиливать от своих же совершенных проступков, поэтому он старался как можно меньше умалять свою вину. Не надеясь уже, в общем-то, ни на какую благосклонность, Свят решил быть честным до конца. Мало-помалу он рассказал свою незатейливую студенческую историю.

Любовь Петровна выслушала его, не перебивая. Когда Свят закончил, она встала и подошла к окну. Засунув руки в карманы брюк, она устремила взгляд вдаль, поверх домов, дворов и дорог.

– То, что вы пили безудержно это конечно, зря… – произнесла она задумчиво. – Но то, что вы признаете свою вину, а не сваливаете ее на других, это уже хорошо. Пропустить семестр – особого ума не надо. Вот пропустить все, а потом все сдать, вот в этом вся наука. И вот вопрос – получится ли? – и она обернулась на Свята.

Свят учащенно закивал.

– Да. Получится.

Любовь Петровна перевела взгляд на новостройки вдали, которые, по-видимому, были ее любимым объектом созерцания.

– Я думаю, человек вы неплохой… – Любовь Петровна повернулась и заговорщицки произнесла:

– Скажу по секрету, плохие люди в нашем институте не учатся. Не берем!

Свят просиял.

– Пожалуй, еще можно что-то придумать. Я возьму ситуацию с вами под контроль, каждую неделю примерно в это время, будете докладывать, как идут дела. Пойдемте! – Любовь Петровна двинулась к выходу.

Ангелы порхали за окном. Антоний сыпал искрящейся небесной пылью через окно.

– Господи, благослови эту чудесную женщину…

Отсюда ангелы видели, как от Любви Петровны исходит белый, пульсирующий свет. Он был ярче и больше по размеру, чем у Марио.

Любовь Петровна в сопровождении Марио прошествовала в кабинет замдекана. Та уже собиралась.

– Елена Васильевна, этому студенту нужно продлить сессию. До конца сентября, для начала, давайте – тоном, нетерпящим возражений, сказала Любовь Петровна.

– Но… Но он же не ходил семестр, Любовь Петровна! Преподаватели жалуются и…

– Там обстоятельства сложились не в его пользу. Он сдаст все до конца сентября.

– А не сдаст?

– А не сдаст, продлим еще! Вообщем, решайте!

После разговора с деканом Марио казалось, что у него выросли крылья. Любовь Петровна была поистине чудеснейшей женщиной. Марио спешил домой для того, чтоб в целом посмотреть на количество предметов, сможет он сдать или нет. В то же время он знал, что сможет – стальная уверенность декана передалась и Марио.

Выйдя из университета, Марио бодрым шагом направился к общежитиям. Огибая неуклюжих студентов, тормозивших посреди дороги, Марио ускорялся, предвкушая скорую большую работу и испытывая внутренний подъем.

Неясный персонаж в цирковом прикиде раздавал всем листовки, стоя посреди дороги. Он настырно протягивал их в каждого проходившего. Большинство брало эти бумажки со словами «классный прикид, чел!» или что-то в этом духе. Марио было не до алкогольных вечеринок или что бы там еще ни предлагал Листовщик.

Уже подходя, он почувствовал на себе взгляд и увидел протянутую к нему руку. Марио пытался обогнуть настырного персонажа, но тот сделал шаг и вытянул руку сильнее. Марио буквально натолкнулся на его ладонь с зажатым черно-красным флаером в ней с изображением Жар-птицы. Без всякого желания поглощать ненужную информацию, Марио досадно сделал шаг в бок и пошел дальше, сетуя на наглых рекламщиков.

«Вот ведь наглости – то не отнимать! Зачеты б так раздавали!».

Если последнюю неделю Марио ходил в институт и обратно без особой цели, просто «сдать-не сдать», если получится, и приняться за следующий предмет, то сейчас у него вызревал план, как он сможет выкарабкаться из создавшейся западни.

Придя домой, Свят положил листок и ручку, и путем нехитрых логических отсечений вывел алгоритм сдачи сессии. Он разделил листок на два больших блока, «зачеты» и «экзамены». В каждом прописал все предметы в соответствии с расписанием, которые нужно было сдать. И по каждому предмету расписал все, что нужно было готовить. Затем подчеркнул важность предметов в зависимости от трудности сдачи. Таким образом, в глазах Марио сессия превратилась в сложный, но интересный квест, состоящий из подмиссий, миссий и больших кампаний.

Марио распределил предметы по значимости, сверился с расписанием и принялся утюжить курсовой проект.

Послышался негромкий стук в дверь.

– Да! – привычно крикнул Марио.

Дверь отворилась, и в комнату вошел мужчина невысокого роста с черной папкой наперевес. Это было слегка необычным для общежития. Обычно чаще заходили полупьяные студенты. Или комендант, в крайнем случае.

– Здравствуйте, следователь Ахрипенко – представился мужчина. – Я веду дело о нанесении побоев гражданину Жемчужину, а так же порче его имущества.

Следователь без обиняков снял туфли и шагнул по направлению к Марио. Взял стул из-за соседнего стола и без вопросов уселся на него.

Марио судорожно соображал, что может последовать за следователем и насколько много тот знает. Сухопар вытаращил свои рыбьи глаза и свесился с верхней полки, забыв про свой телефон.

Следователь тем временем деловито достал чистый бланк и положил на папку.

– Итак, гражданин Владимиров Святослав, что вы делали вечером в субботу, 5 июня.

Даже без дат, Свят знал, что речь пойдет о «том самом вечере». Теперь в течение секунд предстояло узнать, насколько осведомлен следователь.

– Пиво пил, с друзьями.

– Так, где пили, в доме по «Гоголя пять»? – следователь вздернул левую бровь.

«Если бы Адьоса взяли, об этом уже знала бы все общежитие. И я бы точно знал» – догадался Марио.

– Что за гоголя пять? – недоумевающе уставился Свят на следователя.

– Адрес, по которому произошло происшествие. Так пил пиво во дворе жилого дома?

– Ннет. Пил пиво с друзьями на общежитии.

– Свидетели есть?

– Да половина общежития!

Марио видел по интонации следователя, по его жестам, что известно тому немного. Тот больше играл «в блеф» что «уже почти всех поймали». «Молодой, видать, еще» – и Свят немного расслабился.

– Пили пиво – и Следователь начал бурно строчить по бланку, – весь вечер пили пиво?

– Ну как, да. Пили до одиннадцати.

– Так, а как ты потом оказался на Гоголя пять? А? – с видом раскрывающего преступление века, следователь прямо смотрел на Свята.

– Да с чего вы взяли, что я там вообще был?

– А с того! – следователь достал свой засаленный кнопочный телефон, разобрался в нем и подвинул экраном к Святу.

– Вот материалы дела! – он опять глянул на телефон и нажал кнопку.

Началось воспроизведение видео. Рука снимавшего основательно тряслась, и сама запись была в плохом качестве и без звука. Но суть была более чем понятна. Свят заново переживал те моменты.

Вот его размахом и от души метелят старые знакомые. Печень отозвалась фантомной болью на увиденное. Видно, как он прикрывает дедушку. «Как то даже немного по-геройски получилось…» – уже оценивал «клип» со своим участием Свят. Вот из левого нижнего угла выходит бабушка, размахивая какой-то мотыгой. Ё-моё оборачивается к ней. Малорик дергает его за плечо. Лица все в пикселях, но даже расплывчатые, Свят узнал бы их за километры.

Вот бабушка подбирается ближе. Четверо спешно отходят и удаляются из кадра. Вот тот самый перекат, отдающийся болью в локте, и Марио опирается на колесо «волги». Держась за печень, поднимает глаза ввысь, смотрит прям в камеру. Хоть и в пикселях, но черты лица различимы. Бабка отбрасывает мотыгу в сторону, и припадает к деду. Тот привстает и подползает к своей машине.

Дальше все было понятно и Следователь остановил воспроизведение.

– Ну, качество конечно… Она б еще на калькулятор бы сняла. Но нашлись операторы и получше!

И он, слегка гордясь с собой, включил следующее «MOV027». Марио не сомневался, что если у следователя спросить «по блютусу скидывали материал дела?» тот с гордым видом ответит «Да», демонстрируя знание высоких технологий.

Следующее видео было намного лучшего качества, которое возможности телефона даже не передавали до конца. Здесь Марио уже отползал к машине, вот он опирается на колесо и воздевает глаза вверх. Тут лицо его читалось без проблем. Немудрено, что следователь его нашел.

– Ну-с, гражданин Владимиров, так все же, как же так. Пили на общаге, а оказались с друзьями на гоголя пять? Как?

Свят ухмыльнулся про себя. «Видимо, неведома тебе студенческая жизнь. По пьяни еще не в такие дебри заносило!».

– С какими это друзьями? – недоумевающе приподнял глаза Свят. – У нас же пиво на перилах кончилось. Я за пивом и шел. Этой дорогой все ходят в тот магазин, «На гоголя». Там на разлив…

– А вот свидетели говорят, что ты с ними пришел! С этими парнями! – брякнул Следователь.

Свят записал «1:0» в пользу Следователя на своем воображаемом табло.

– Нет, я уже подходил, когда они машину начали разбивать. Я хотел остановить их.

Следователь чиркнул еще пару строчек на писчей бумаге.

– Ну и как? Получилось?

– Они пьяные… Не стал же я б их бить…

– И что потом?

– Ну, потом крики, я растерялся. Когда выбежал дедушка, все произошло само собой…

– И пацанов этих тоже не знаешь? – Следователь поднял глаза от листа.

– Нет. Не запомнил.

– Ну-с, по-ня-тно – он еще быстро калякнул несколько строк, почти прорывая серую бумагу дешевой авторучкой.

– Читайте – протянул он бланк Марио.

«5 июня вечером я находился около общежития по адресу гоголя 14, где употреблял алкогольные напитки (пиво) с друзьями» – Свят вдумчиво читал составленный протокол. Следователь со скучающим видом обводил взглядом комнату. Марио краем глаза поглядывал на матрас Адьоса на предмет подозрений и возможных улик. Вроде ничего примечательного не было.

«…С моих слов записано верно» и на оставшемся пространстве листа был большой росчерк «Z».

– Что, подписывать?

– Можете не подписывать. Тогда со мной пройдемте.

Свят взял с раскрытой тетрадки ручку и поставил свой росчерк там, где заканчивались строчки.

– Ну-с, хорошо – Следователь затолкал бумагу в папку.

– Уважаемый, вы же законопослушный гражданин? – он повернулся к Сухопару.

Тот лишь тупо закивал.

– Оставьте нас со Святославом для личного разговора.

Сухопар спрыгнул со своего лежбища. При этом мебель в комнате дрогнула. Потрясая грузным телом, он поспешно взулся в тапки и ретировался из комнаты.

– Слушай, сынок, ты можешь пройти по делу свидетелем. А можешь пройти как соучастник. В твоих же интересах сотрудничать со мной. Я знаю, что ты тех парней знаешь, ну или видел где-то. Вы все тут в общагах про всех знаете. Только боитесь признаться. Так что выбирать тебе. Будешь ли ты с ними на одной скамье или нет.

И Следователь замолчал, выжидательно смотря Святу в левый глаз.

«Признание…Кхм» – промелькнуло в голове у Свята.

– Понял – стараясь, чтоб голос не дрогнул, произнес Свят. – Приму к сведению.

Такого хода Следователь не ожидал. Тем не менее, был готов и к этому.

– Ну-с, гражданин Владимиров, тогда я не буду себя задерживать, все-таки выходные на носу! – Следователь повеселел, – так что если надумаете – звоните. – И следователь протянул визитку. – И вам тоже приятных выходных, и не таких, как в прошлый раз.

Свят лишь жестом показал на стол, заваленный учебниками, тетрадями и листами.

Следователь прошел к выходу, влез в свои туфли, напоследок козырнул:

– Счастливо оставаться и всего доброго! – и был таков.

«Интересно, он когда из камеры выходит от преступников, тоже так говорит» – фраза следователя показалась Святу заученной.

Немного нервничая от пережитого стресса, Свят углубился дальше в копирование конспекта.

Телефон печально просигналил, подмигнув экраном.

Батарея садилась. Свят раскопал на столе зарядку, потянулся к розетке, чтобы вытащить зарядку Сухопара. Та за что-то зацепилась внизу, за плинтусом. Глянув вниз, Свят опешил. У самого пола между плинтусом и фанерой стола застрял его кошелек-зажим для денег. Пустой. Только карточка блеснула, вздернутая из кармашка.

Свят оторопело сел. Он испытывал смешанные чувства. С одной стороны, радость от того, что карточка нашлась. С другой стороны, это было противное чувство.

Внезапная догадка пронзила стрелой.

Адьос, у которого никогда не бывало лишних денег. Адьос, который отбирал, воровал, разводил, но только не зарабатывал и не получал деньги.

В тот вечер он сам позвал Марио пить пиво, сказав, что деньги ему прислали. Сам. Позвал. Пить за счет Марио.

Свят растерялся. Как он мог тогда улыбаться, кричать ему на ухо «Брат!», когда наливал ему за его же счет.

Свят залез под стол, слепо нащупал кошелек и выудил его за край. Еще раз удостоверился, что денег нет, но карточка цела. Тут же вспомнил, что карточка бесполезна, потому что была тогда же и заблокирована.

Свят сжал губы, проклиная Адьоса.

* * *

Хотелось курить. Вот уже третий час без перерыва Марио усердно копировал лекции к себе в тетрадь. Он вышел в коридор, чтобы спросить сигарету.

– Хей, Хей, Марио, чувак, здарова! – ему повстречались два персонажа в тельняшках и со стаканами пива.

Марио хлопнул их по ладоням.

– Что за праздник? – в полоборота с улыбкой спросил он.

Была пятница и ответ был очевиден.

– А у Сереги День Рождения! Иди, поздравь его! – сказал первый и пошел дальше по коридору.

Общежитие была секционного типа. Она состояла их двух блоков, в переходе между которыми находилось своеобразное фойе – пространство квадратной формы размерами восемь на восемь метров, которое здесь именовали не иначе как «квадрат». На нем часто устраивались всенародные общажные гуляния и игрища.

Марио слышал, как со стороны «квадрата» доносится нехилый гул. На этаже обретался по-летнему свободно разодетый народ. Один парень тянул другого за пятку, пытаясь отобрать его у трех девчонок. Двое комментировали происходящее с бурными овациями. Марио учтиво кивнул им и ступил в пространство «квадрата».

На «квадрате» творилось нечто невообразимое.

Сразу в нос ударил острый запах горького пива, перегара и специфический давящий запах обильного скопления людей. На квадрате находилось около тридцати человек разнообразных студентов. Вся эта масса народу непрестанно пульсировала, периодически закатываясь смехом и предпринимая новые попытки залить в глотки побольше пива. В углу у окна стоял стол с характерными студенческими закусками, стаканами и кружками. Над столом примерно такой же по ширине стоял толстяк, который наливал всем желающим водку и закатисто и утробно хохотал при каждом удобном случае, потрясая своими щеками.

Под столом стояло несколько упаковок пива, бутылки водки и вина были составлены как кегли. Народ то смыкал свои ряды вокруг стола, то оттягивался в стороны, дабы что-то обсудить. Вся эта масса беспрерывно галдела, улюлюкала и верещала, творя при каждом удобном случае новые приколы и сумасбродство. Моментами по всем волной прокатывался дикий гогот и бесшабашный выплеск эмоций. На Марио никто не обратил внимания.

В противоположном углу у окна стояли старые знакомые первокурсники, которые давеча покупали им с Адьосом пиво. Марио приблизился к ним.

– У Сереги День Рождения – констатировал Длинный.

– В курсе – Марио пожал им руки, – ребят, сигарету дайте.

Ему протянули пачку дешевых сигарет. Марио прикурил от подожженной зажигалки.

– Свят, слыхал, Эдик разбился – спросил Длинный, убирая зажигалку, – вышел на трассу пиво затягивать и упал.

– Об этом вся общага сейчас говорит – подхватил Очкарик.

– Говорят, из-за девчонки – вторил Пухлый.

– Да ну, ты че! – зло посмотрел на него Длинный, – там все дело в пиве было. Они с Саней бухали, тот, который Хромой. Хотя Саня говорит, он ему звонил как на трассу шел, тот еще в магазине был… Он вроде веселый был. А потом Саня приходит, а там… Эди… – Длинный сделал пару глотков.

– Да, слыхал, пацаны. «Синька» все… – Свят выпустил струю дыма в потолок.

Со стороны противоположного окна раздался новый приступ смеха. Там происходило какое-то новое месиво, связанное с разливом умопомрачительных напитков.

– Свят, пиво будешь? Темное! – предложил Пухлый.

Марио стоял в задумчивости. С одной стороны недавний сон произвел на него неизгладимое впечатление. С другой стороны выпить привычно хотелось в свете грядущих выходных. Внутри разгорелась нешуточная борьба.

– Свят, пятница же! – улыбнулся Длинный, – надо выпить!

«Пятница» служила весомым аргументом, и Свят сдался.

Он смотрел, как пена вливается в стакан. Как жидкость булькает и пенится. Марио почувствовал легкий дискомфорт.

– Надо выпить! – с напыщенным видом протянул стакан Длинный.

Сделав первый глоток, он почувствовал, как грани округляются, тело становится ватным, а картинка не такой четкой.

– Надо помянуть. Давайте за Эдика – сказал Длинный.

Они немного отпили. Свят поддержал их.

– Так вот, собрал я тот буфер короче – продолжал недорассказанную историю Пухлый, – долго все подключал-проверял. Вставил в розетку. Дай, думаю, надо музон включить, проверить. Баса добавил, врубил! Мощный буфер получился, ребята! – Пухлый довольно заулыбался, – такой мощный, что в дверь стучали-стучали, а я и не слышал. Оборачиваюсь – а в комнате уже «коменда» с «кастеллой»! Так вот на том я буфер и послушал! Хе-хе! – он засмеялся так, как умеют только тучные люди.

– Ты дурак! Надо было шумоизоляцию делать! – презрительно зыркнул на него Длинный.

– Так они что, конфисковали его? – выражение лица Очкарика было похоже на мышь.

– Ну да! Еще заставили меня его относить.

– Куда это?!

– На пятый, на склад.

На некоторых этажах на «квадратах» были организованы склады под общежитский скарб.

– Ну ты дурачила! Надо было не отдавать им! – завелся Длинный.