Текст книги "Путь (СИ)"

Автор книги: Антоний Амурский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 25 страниц)

Глава XI Судья

Проснувшись на следующее утро, Марио почувствовал себя разобранным на части боевым роботом. Он согнул правую ногу в колене, проверяя ее исправность. Она отозвалась теплой болью. Ощущение было приятным. Марио пошевелил руками. Они были на месте, отвечали той же приятной болью. Болело все тело, но эта боль доставляла удовольствие. Марио медленно принял вертикальное положение. Все системы организма просыпались и запускались. Движения были роботоподобными.

«Но, черт побери! Это ощущение намного лучше похмелья!» – Марио ликовал.

Надо было собираться на зачет. Ничего сложного, просто надо было показать конспекты, которые Марио так старательно переписывал долгое время. Говорили, преподаватель даже не отмечал на лекциях. Но Марио был готов к бою. Он знал, что должен получить зачет.

Не забыл Марио и о Феникс. Ее институт находился в двух остановках от института Марио. К ней Марио решил отправиться немедля, как только преподаватель поставит автограф в зачетке.

Зачет прошел без лишних слов. Все было буднично. Даешь конспект – преподаватель пролистывает, смотрит номера лекций. Если 16 из 18 лекций на месте – тянет руку за зачеткой. Марио даже сам поверил, что был на лекциях – настолько все показалось просто. Хотя Марио все-таки ждал вопросов на тему его посещаемости и успеваемости.

У кого-то из одногруппников это был последний зачет. У Марио же это был первый зачет в этой сессии и он грел душу.

Марио убрал зачетку во внутренний карман куртки, подхватил тетрадку, сказал «Спасибо» и был таков.

На штурм Политеха Марио решил идти пешком. Шагая по тропинке вдоль автомобильной дороги, он продумывал план проникновения в институт.

В свой институт Марио мог попасть тремя легальными способами: через центральный вход, правое или левое крыло. Везде стояли охранники и рассматривали студенческие билеты. Был еще и полулегальный способ: черный ход с задней стороны здания часто бывал открыт. Через него ходили заниматься физкультурой.

В Политехе Марио решил махнуть студенческим перед охранниками и как-нибудь протиснуться через них, затесавшись в толпу первокурсников. Он решил, что если его не пропустят, он исследует институт на возможность других проникновений внутрь.

Приближаясь к Политеху, Марио уже наметанным взглядом студента, живущего в общежитии, осматривал подходы к зданию.

На деле все оказалось гораздо проще. Двери были настежь распахнуты. И через них сновали туда-сюда юркие студенты с различным скарбом: кто-то затаскивал короба с мохнатыми перьями, кто-то тащил колонку, кто-то взваливал на плечи длинные рулоны. Все это им выдавали из двух длинных грузовиков.

Импровизация – помощница всех студентов. Марио приблизился к грузовикам и встал с таким видом, что тоже ждет своей очереди за ношей.

– На, это тебе – работяга в рабочем комбинезоне выдвинул какую-то ширму из глубины фуры, – один утащишь?

– Да конечно! – сказал Марио.

Ширма была нетяжелой, но руки все равно отозвались тягучей болью. Марио поморщился.

Марио не был в Политехе, не знал, в какой стороне стоят охранники и как тут обстоят дела с проходом лиц нелегальных. На всякий случай он опер ширму на правое плечо, таким образом с правой стороны загородив себя.

Взяв на прицел парня, залезшего внутрь кубической конструкции и таким образом взявшей ее для транспортировки, Марио двинулся за ним, выдерживая дистанцию.

Охранники стояли сразу напротив входа. Марио со своим огромным пропуском без проблем преодолел их барьеры и двинулся вверх по широкой лестнице. «Шагающий куб» с ногами внизу шел прямиком в большие двери напротив. Марио опер ширму о колонну и пыхнул налево в широкий коридор за вестибюлем.

Битый час Марио бродил по широким коридорам и холлам. Мыслей, как составить алгоритм поиска Феникс, не было никаких. Не было известно ни ее группы, ни ее фамилии. Спрашивать у каждого попадающегося студента Марио счел абсурдным. Но уверенность, что неведомые тропы приведут его к Феникс, была непоколебимой.

В таких размышлениях Марио не торопясь гулял по новому для него месту, рассматривая почетные доски, стенды с достижениями и информацию кафедр.

Он сам не заметил, как поднялся до пятого этажа.

Сразу бросилось в глаза, что этаж этот не был похож на остальные.

Стены были окрашены в лаймовый цвет, на стенах висели большие красочные картины на тему футуризма. Но самое главное – это были люди.

Марио острым взглядом сразу же зацепился за студентов, сидевших на подоконниках, деревянных кейсах и просто на полу. Они держали в руках различные предметы, начиная от больших кистей и рулонов с ватманами и заканчивая большими прямоугольными кусками фанеры. Девушки были одеты в пестрые платья, парни в красочные футболки и рубашки с дизайнерскими джинсами на ногах. Каждый отличался своим неповторимым стилем. Что-то непередаваемое сквозило в их прическах, очках в толстой оправе и прочих мелочах. Даже преподаватели, которые изредка попадались, выглядели нестандартно. Каждый отличался какой-то своей деталью.

Преклонного возраста мужчина с огрызком карандаша за ухом, в потертых коричневых джинсах тащил мольберт. Марио заметил, что с ним все здороваются.

Бабушка с креативно-сдержанной прической была одета в строгий костюм. Но строгим он был только по фасону, разукрашен же он был в светлые тона диковинными узорами. Студенты шли за ней гурьбой.

Мужчина с сединой был одет в байкерскую куртку, голубые джинсы и высокие сапоги. Он весело общался со студентами, спрашивая закурить.

Марио приблизился к центру этажа. Перед Марио неожиданно открылась светлая рекреация. Здесь было особенно интересно. На двери напротив Марио прочитал «Кафедра изобразительного искусства», а вместо ручки была латунная морда дракона, потянув за язык которой, можно было проникнуть внутрь. Креативные студенты здесь вели кипучую деятельность. Они расстилали свои свитки с ватманами абсолютно на любой поверхности, перекладывали рисунки из одной кучи в другую. Кто-то, криво приклеив ватман на стену, размашисто вносил заключительные штрихи.

Вот одна девушка расстелила обширное творение на паркетном полу и принялась обильно распылять на нее содержимое баллончика. Через несколько секунд в нос Марио ударил стойкий запах лака.

Из двери кафедры в это время вышел мужчина, внешне мало отличающийся от студента. В джентльменской шляпке, в прозрачных очках с желтой оправой, в футболке с воротником от рубашки и накинутым поверх желтым галстуком, он задергал носом. Девушка с баллончиком опять принялась распылять химию на свое творение.

– Апельсинова! Ты там граффити, что ли, рисуешь? – преподаватель смешно нахмурился, – граффити сегодня не принимаем!

– Это углем, Иван Павлович! Лаком сейчас покрою! – девушка невинно встала, держа баллончик в обеих руках.

– На вентиляционную шагай! Либо пару новых окон заставлю тебя пробить! Потравишь тут нас всех! – и преподаватель весело зашагал по коридору.

Студенты вернулись к своим красочным делам.

Марио с негодованием подумал, почему у них не так весело на учебе и пошел дальше по коридору. В продолжение коридора, как и раньше, на стенах висели картины, начиная от миниатюр, составленных в диптихи и триптихи, и заканчивая большими метровыми полотнами. Марио для интереса приблизился и рассмотрел их вблизи. Они были выполнены различными материалами, от карандашей до особых красок, названия которых Марио даже не знал. Студенты на полу попадались реже, Марио приближался к концу коридора, где был выход на лестницу. Неисследованным оставался еще один этаж.

Марио повернул за угол и нос к носу встретился с каким-то человечком. Он сразу и не понял, что на его пути возник кто-то.

– Эй, аккуратней! – услышал он звонкое.

Один край рулона с ватманами уперся Марио в грудь. Второй край держала Феникс обеими руками.

– Опять ты! Что ты здесь делаешь, м? – и она подозрительно прищурилась.

Марио опешил. Искал – нашел. Феникс была одета в зеленое платье и белые босоножки. Через плечо была переброшена большая холщовая сумка, из которой торчали кисточки. Видимо, перед тем, как защищаться от Марио, она поставила возле ноги кусок фанеры с натянутым ватманом. Поодаль стояли ее известные подруги.

Марио понял, что отступать некуда, и вдруг подумал, а чего он собственно боится? Эту девушку, которую мог и не увидеть больше? Страх как-то мгновенно пропал. Он отвел рукой ватманы в сторону.

– А я, собственно, тебя искал.

Феникс опустила такой неудобный рулон.

– Зачем ты меня искал? М? – она была удивлена.

Скай что-то шепнула на ухо Юджи. Марио набрал побольше воздуха в легкие и на выдохе произнес:

– Я хотел гулять с тобой!

– Серьезно – протянула Феникс, поднимая планшет с ватманом, – Аче, ты не сбрендил?

Тут Марио не расслышал.

– Я не с бренди? Нет, я с тобой… Ты мне понравилась…

Юджи картинно захлопала в ладошки.

– Так, девчонки. Похоже тут все серьезно – Феникс обернулась на подруг, – наверное, этот так просто не отстанет. Идите, Юджи, Скай, похоже, тут надолго.

Она стрельнула прищуристым взглядом на коридор. Девчонки, неся свои рулоны и планшеты, оставили их вдвоем.

– Позвонишь – кинула напоследок Скай.

Феникс показала Марио «следуй за мной» и пошла вверх по лестнице.

– Пойдем, Аче. Наверное, я буду звать тебя Уголек. У тебя волосы цветом как уголек – и Феникс потрепала Марио за шевелюру.

У Марио что-то сдвинулось в груди. Сначала он оторопел от такой своевольности, но с другой стороны прикосновение Феникс было приятным.

– Так и быть, коли ты уже сюда даже добрался… Точно просто так не отвяжешься! – Феникс понравилась, да? Учти, я многим нравлюсь. Мне не нравится никто.

– Кто тебе сказал, что я вообще собираюсь отвязываться? – чувство уверенности, что у него получается некое общение с Феникс набирало обороты.

– Ты не умеешь отвязываться? Не отвязный, что ли? – Феникс с неодобрением посмотрела на него, – и отрываться не умеешь?

– Не-а, не умею, – Марио начинал получать удовольствие от общения.

– Ну и не отрывайся, пока. Давай, я тебе наш этаж покажу.

Они поднялись на шестой.

– Ты художник, да? – Марио сделал попытку забрать у нее планшет. Феникс отдернула фанеру в сторону.

– Я художник-оформитель, будущий.

Они вышли в пространство холла-коридора. Он был оформлен так же, как и этажом ниже.

– У нас просмотр сегодня был. Мне еще пару работ осталось сдать, вот! – заявила она, – думаешь, это картины? – она указала на стены.

– А что, нет? – Марио подумал, что висевшее на стенах мало походит не на картины.

– Это курсовые работы, Уголек! Как же не понятно! Вот курсовые по живописи, это по рисунку – она показывала своим рулоном на различные рамки.

– Здорово. Рисовать курсач – Марио помотал головой, представив, как он «чертит» картину по предмету «конструкции», – а твои здесь есть?

– Пойдем, покажу. Там, в конце коридора.

Марио сделал еще одну попытку помочь Феникс с ее ношей. Феникс опять отстранилась.

– Свое носим сами. Вдруг еще потеряешь. Я же тебя не знаю!

– А? Да ты мне уже прозвище придумала! – Марио удивлялся с нее все больше.

– Ну и что? Я придумываю и не такое! Я могу на полчаса придумать человеку название, а потом забыть про него!

Марио Феникс казалась все интересней и интересней. Они вышли на центр коридора. Марио поразился. В стороне, ровно противоположной той, на которой на пятом этаже находилась рекреация, здесь располагался большой импровизированный амфитеатр.

– Вот, Уголек, это мое любимое место! – сказала Феникс.

Ступени амфитеатра поднимались к стене. Сверху были расположены панорамные окна. На ступенях в различных позах сидели студенты, занимаясь уже знакомым занятием по доработке своих «курсачей».

– Здесь мы репетируем перед концертами. Крутое место, я его очень люблю. Здесь можно собраться всем вместе! Здесь иногда выпиваем – Феникс игриво улыбнулась, – обычно народу меньше. Кто-то вообще весь семестр не ходит, в конце приносит работы. Пойдем, покажу свою «залепуху».

Марио пришлось последовать за ней.

– Обычно уходит меньше времени. Ну эту я рисовала нуу очееень долгооо.

В этом краю коридора картины были прямоугольные и одинакового размера. Их штук тридцать висело в один ряд. И Марио уже издали, похоже, заприметил нужную. Она выделялась среди остальных яркими желтыми и красными красками.

Феникс встала перед ней, поглядывая на Марио и наслаждаясь эффектом.

Бурными, плещущими в стороны языками пламени была изображена птица феникс, взмывающая вверх с широко расправленными большими крыльями. Ее клюв был подчеркнуто аккуратен, глаза были по хищному остры.

Контрастное впечатление производил светящийся голубым светом шар, омотанный еле видными синими путами. Его птица феникс держала острыми лапами.

Фон был заполнен темными оттенками, в темных мазках которых угадывались очертания высотных зданий с провалами окон. Марио наклонился и прочитал в углу на карточке название:

«Надежда Жемчужина. Феникс, несущий людям свободу»

– Здорово – протянул Марио, переводя завороженный взгляд обратно на картину.

Марио не особо разбирался в искусстве. И если говорить о картинах, то вообще не разбирался. Но тут картина поражала его своей чувственностью.

Это выражение мордочки птицы, передающее одновременно страдания и готовность хищно биться с ними, эта общая динамическая направленность ввысь, эта тяжелая ноша Свободы. И проникновенность исполнения в каждом, без сомнения с любовью, наложенном мазке поражала.

– Пойдем, Уголек, здесь больше ловить нечего – просто сказала Феникс и чуть тронула его за предплечье. Между ними пробежала искра.

Марио оглядел еще раз каждый кусочек, пытаясь запечатлеть увиденное в памяти. И пошел дальше за Феникс.

Они без проблем покинули институт. Сегодня на улице было прохладно. Марио это почувствовал потому, что Феникс была в одном платье. Они пошли по центральной аллее по направлению к парку напротив.

– Мне не нравится твой друг, этот диджей – вдруг сказала Феникс, – какой-то он заносчивый, хоть и веселый.

– Мне, знаешь, тоже.

– Что? – Феникс остановилась.

– Не, ничего – Марио не стал бы обсуждать Ди за его спиной.

– И что это я одна все тащу. Уголек, помоги! – она протянула свой фанерный планшет.

Марио опять удивился, но промолчал. Под такую возможность он предложил ей свою куртку. Феникс без стеснения одела его спортивную куртку, которая была ей большевата и комично смотрелась вкупе с летним платьем.

Они ступили в тень пылающего зеленью парка.

– Тебе не приходила в голову такая мысль, что судьба не просто так сводит людей? Я думаю об этом уже третий день! Аче, ты даже не представляешь, насколько все тонко устроено в мире.

Марио поперхнулся про себя. Впрочем, он уже был готов познакомиться с миром Феникс.

– Понимаешь, я пришла к выводу, что все люди в большей или меньшей степени подходят друг к другу. Чем в меньшей степени они соответствуют друг другу, тем им неинтересней. И наоборот. Это как будто невидимая энергия, излучаемая ими. И чем люди больше совпадают, тем их больше тянет друг к другу! Это открытие было для меня поразительным! Представляешь, Уголек, ты можешь совпадать в большей степени со множеством людей. А можешь только с одним. И люди, совпадающие своей энергией, своим характером и интересами, притянутся друг к другу, что бы ни было!

Марио передернуло то ли от холода, то ли от сделанных выводов.

– Они чувствуют друг друга даже на расстоянии. Способны сниться друг другу… Способны меняться своими мыслями. Они просто совпадают – и все.

Марио уже подумал, что она говорит о них с Ди. Она как бы вторила мыслям Марио. Он уже открыл рот, чтоб сказать свои соображения по этому поводу, но Феникс, видимо, любила, когда слушают только ее.

– Совпадающие люди независимы от других. Им как будто невдомек, что есть другие люди, которым они могут нравиться!

Марио подметил, что идя по парку, они приближаются к его институту со стороны общежитий.

– Так и дальше я пришла к выводу, что мы с моим парнем как никто другой подходим друг к другу! Мы совпадаем как нельзя лучше! Я – певица, он – рыцарь, мы прекрасно сочетаемся!

«Я – Марио, приятно познакомится» – мысленно произнес Марио.

– Мы смотримся вместе! Мне нравится, когда он за рулем, а я рядом с ним. Уголек, на нас все так смотрят, когда мы вместе, на него и на меня!

Марио внутренне черствел, между тем, внешне изображая полное внимание. «Изучаем ситуацию» – так бы наверняка сказал Вован».

– Мне нравится с ним. Когда мы идем, все обращают на нас внимание. Он говорит, что обычно за ним еще идут трое парней, но сейчас они в больнице, какая-то авария. Но когда они выздоровеют, они будут с нами, они крутые, боксеры…

Марио на секунду сделал такое лицо, как будто получил укол в одно место: «Как ей могут нравиться боксеры».

– Роскошь, которая его окружает – он милый парень, но вся его шикарность как бы дополняет его образ. Его богатство в деталях, в люксовых вещах так подходит мне! Когда я выхожу из его «ягуара», все сначала смотрят на машину, а потом переводят взгляд на меня! Это ли не совпадение двух людей, подходящих друг другу? – Феникс светилась от радости.

А Марио уже начинало подташнивать. Образ шикарной птицы, ступающей по сцене, все равно назойливо стоял перед внутренним взглядом. Марио нравился щебет ее голоса, но суть разговора уводила в тупик.

– Где вы с ним познакомились? – спросил Марио, внутренне подмигнув Вовану.

– Мы сидели в караоке-баре, а Индиго – так его зовут, – «Знаем, видали» – сидел там. С одним из своих другов…Ой, друзей. И слушал, пока я пела. Он тогда был печальный какой-то. Потом он просто поинтересовался, не заняты ли у нас случайно стулья для них. И они сели к нам.

«Наше-то с тобой знакомство было повеселее».

Марио заметил, что они выходят из парка прямиком на общежития.

– Он показал нам свой новый «Ягуар». Мы весь вечер катались.

Марио ощутил весомый удар под дых. «Интересно, что было потом». Ему хотелось, чтоб Феникс была только его, сейчас и всегда. А она так просто рассказывала ему о себе, как будто он ей уже стал другом.

– Я тогда подумала, что Индиго хороший парень. Да еще и с таким будущим! И мы как-то совпали, подумали, что подходим друг другу.

«Интересно, кто это первей подумал» – зло мыслил Марио, – «Он бы сейчас в реанимации валялся бы, если б не я. Не до совпадений бы было».

Уже Марио вел Феникс, а не она его. Марио неосознанно шел к своему общежитию.

Внезапно у Феникс зазвонил телефон. Мелодия напоминала мелодичные переливы весеннего ручья. Марио почувствовал дискомфорт. В их уединение вторгался кто-то еще.

– Да, Хороший.

«Хмм…это кого она так называет? Его, что ли?»

– Я? Я в парке, знаешь, где мой универ, только с другой стороны…

Марио посмотрел на свое общежитие.

– Где мы? – шепотом спросила Феникс.

– Где общаги Строительного универа. Он должен знать, – и Марио назвал адрес.

– Давай, Хороший, мы ждем!

Марио опять поразился с простоты Феникс. Да, он как будто тоже ждал Индиго, прям горел желанием его видеть.

– Сейчас он подъедет, сам все увидишь! А потом расскажешь, как его машина? А то вдруг не подходит пл стилю, придется машину менять!

Марио хоть и впадал в приступы жгучей ревности, но не упускал хладнокровное сознание до конца. Он тут же воспользовался моментом, тем более Феникс как будто намекала, держа в руке телефон.

– Так ты скажи, птица Феникс, по какому номеру рассказать.

– Ох, да, точно! Уголек, запиши номер…

И Феникс без запинки продиктовала свой номер.

– Хмм… Ты не боишься, что я тебе буду письма писать?

Феникс пробивающим взглядом посмотрела на него.

– Нет, ты не из таких. Давай планшет.

Она сняла куртку, отдала ее Марио. Марио вручил ей планшет.

– А вот мое общежитие родное – как бы промежду делом сказал Марио.

– Твоя? Не шутишь? Такая высокая? А залезть можно?

Марио улыбнулся, представив Феникс, карабкающейся по пожарной лестнице.

– Ты же Феникс, ты же летать должна! Вот и залетишь! Зачем тебе лезть?

– Хмм… А у вас там художники есть?

– Художники? – Марио аж оторопел от такого предположения. В их насквозь инженерном общежитии хотя бы толика искусства выглядела бы как нечто диковинное, – не, у нас только инженеры.

– Фиии, это вы с гаечными ключами всю жизнь проводите? Как неинтересно…

– Как это?! Почему это?! Мы здания делаем! Большие, красивые!

– Ну, со сваркой постоянно… Вот были б лазерные мечи…

Марио краем взгляда поймал блик от крыши приближающегося «Ягуара».

– Это совсем не так, как ты себе представляешь, Феникс… Когда-нибудь я тебе покажу, как это… Строить дома для людей.

– Договорились – довольно согласилась Феникс. Она тоже увидела приближающийся «Ягуар», – Уголек, мне пора. Смотри, подходит?

Марио скорчил рожу.

– Не-а, совсем нет.

Феникс засмеялась и пошла к машине.

– Ладно, Уголек, пока! Увидимся!

Марио уже раз видел, как она садится в эту машину. Он старался подавить чувство нахлынувшей ревности, пытался задушить его у самого истока, не дать вырваться наружу. Он смотрел в глаза Индиго через лобовое стекло и задавал себе вопрос: «Что испытывает этот человек, наверняка собственник по природе, сейчас?»

Индиго смотрел без свирепости, без злости. Но особой благодарности его взгляд тоже не излучал. Феникс закинула свой скарб на заднее сидение, махнула ручкой Марио и села внутрь. Они покатили вперед. Марио провожал взглядом этот «Ягуар».

Марио пошел домой дабы остаться наедине с самим собой. И много размышлять о сегодняшней встрече. Было тяжело, но не так плохо, как если бы этой прогулки не было. Феникс гуляла с ним – ей было интересно. Хотя кто ее знает.

В таких мыслях Марио провел вечер. Это напрягало. Хотелось, сорваться, напиться, но останавливала завтрашняя тренировка. Марио и мысли не допускал, чтоб явится в «Кентавр» с запахом. Да и мысли о том, чтоб напиться, вызывали тошноту. Он знал, что только больше будет думать о ней, если выпьет.

«Скорей бы завтра. Тренировка позволит не думать о ней».

Золотая баржа плыла вниз по отвесному водопаду. Баржа была глубока. Она представляла собой уродливое судно, грубо сваренное из кусков благородного металла. Ее бока переливались и бликовали в свете катившегося на закат светила. Капитанский мостик целиком состоял из украшений, бриллиантов и алмазов.

На дне баржи копошились Души. Они были закованы в драгоценные кандалы, которые искрились и блистали стразами.

Вопреки законам гравитации, Души не вываливались из баржи, хоть она и плыла вниз по водопаду. Как магнитом, Души были прикованы к глубокому дну ее. Души налезали друг на друга, пытаясь вскарабкаться повыше и глотнуть свежего воздуха. Но приходилось дышать роскошными парами. Души ползли, давили друг друга, подтягивая драгоценный вес в кандалах. Кандалы были золотыми, платиновыми, титановыми, но только не стальными. У некоторых сверкали алмазы, у других бриллианты.

Менее искушенные души с маленькими оковами тянули маленькую тяжесть же за собой. Они карабкались вверх проворно, опираясь на плечи, спины и головы. Их вес на цепочке бил по телам отстающих и оставлял следы на стонущих Душах.

В центре этой кишащей массы душ лежала согбенная Алчная Душа. Она давно уже не пыталась выбраться. Все силы она положила на молитву.

– …Истинно тебе кающихся, прости за все грехи их и снизойди до прощения алчущих… И да остави кандалы драгоценные, забери оковы роскошные и подари взамен свободы безоглядной. Прости всех страждущих, пытающихся справиться со своим пороком. Отпусти все грехи их и благослови… – согбенная, Душа лежала в центре баржи и уже давно не оглядывалась по сторонам.

Она знала, что за ними еще и еще идут золотые баржи, полные душ. Знала и все-таки надеялась и молилась.

И невдомек было душам, взбирающимся друг на друга, что если они объединяться, помогут друг другу, то смогут выбраться из своего же созданного драгоценного ада. Что если они договорятся, поделятся своим всем, что у них было кроме богатства, то они смогут преодолеть края золотой баржи и затем вытянуть тех, кто останется на дне с помощью золотых цепочек, скованных из золотых оков. Но каждая душа боролась сама за себя, и поэтому рано и поздно оказывалась на вершине кишащих душ. А затем падала вниз, вдоль внутреннего борта баржи, сталкиваемая Ползущими.

Души искали командира, капитана, который бы смог организовать их, сделать из них команду, Золотой экипаж. Но вместо капитана на мостике высились груды бриллиантов и украшений. И экипаж оставался тухлым.

Баржа падала в Океан Алчных Душ, у которых, как казалось, были все драгоценности Мира. Раньше Душам казалось, что счастье в драгоценностях. И они желали большего. Всегда желали больше и больше.

У Душ было абсолютное количество драгоценностей. И все.

– …огради новых страждущих от порока добровольных оков. И дай им знание отличать стоящее от стоимости, достойное от доступного… И пусть у новых страждущих будет все, кроме оков драгоценных… Спаси и сохрани…

* * *

На следующий день Марио отправился в институт. Преподаватели принимали долги, Марио сдал пару лабораторных, но зачет не получил. Преподаватель отказался ставить, отправив Марио в неясном направлении. Марио знал, что не получит зачет сегодня, но все же в глубине души надеялся… Но не получилось… Марио лишь вздохнул и отправился в общежитие ждать вечера. Тренировка должна была все поправить.

Не смотря на то, что тело продолжало постанывать от боли, Марио без лишних сомнений все-таки отправился на тренировку.

Летний вечер был теплым и обещающим обильные нагрузки. Приехав в «Кентавр», Марио пожал всем присутствовавшим руки и вышел на крыльцо насладиться последними минутами расслабленности.

Народ понемногу подходит к спортивному комплексу. Марио никто не оставлял без внимания, все подходившие говорили «Осс!» и вежливо здоровались. Марио отвечал тем же. Он посматривал на телефон в томительном ожидании. Судьи Дредда внутри не было и на этот раз.

Марио набрал побольше слюны и смачно сплюнул в урну.

– А вот и Судья… – сказал кто-то из стоявших.

Подобно сцене из межгалактического фильма, перед Марио произошло в буквальном смысле явление Судьи Дредда. Сопровождаемый приглушенным рычанием своего мотоцикла, он вкатил на парковку, степенно выехав из потока машин. Мощная обтекаемая фигура в динамичной позе восседала на черном Kawasaki Ninja.

Мотоцикл являл собой как будто застывшее скоростное движение, устремленное с весомой силой вперед. В его черных боках бензобака, корпуса, агрессивно смотрящих вперед фарах и сидении отражались кузова стоявших по бокам машин. Двухколесный зверь был органичным продолжением своего всадника.

Судья Дредд был облачен в туго обтягивавшую его неновую стильную кожаную куртку, черные плотно прилегавшие джинсы. На ногах у него были черные туфли спортивного покроя. Они внушали свою неразделимость с корпусом мотоцикла, вторя ему своими отражениями окружающего. На голове Судьи Дредда был одет черный шлем, при взгляде на который сразу хотелось отвести взгляд. Передняя часть его была вытянута вперед, а забрало шлема передавало чувство злорадной усмешки. За спину Судьи Дредда была закинута черная спортивная сумка под стать владельца.

Судья и его мотоцикл как будто были одной цельной силой, нерушимой и неделимой. Казалось, их единый образ был высечен из черной скалы со вставками из кожи и металла. Неторопливо вращаясь, колеса двигались по направлению к самой статуе Кентавра. В целом картина монолитного Судьи Дредда и мотоцикла вызывала слегка нереальное чувство происходящего.

Марио тут же представил, как Судья Дредд ехал на тренировку. Перемещаясь в потоке, громадный всадник вызывал у остальных водителей ощущение неизвестности и страха за свои машины, так как казалось, что всадник со своим мотоциклом способен трансформироваться в одно единое целое. Неудивительно, что Судья Дредд без проблем перемещался по дорогам.

Вкатив в пространство между фургоном и пьедесталом кентавра свой байк, Судья заглушил двигатель и вынул ключи из замка зажигания. Стоявшие на крыльце, неспешно переговариваясь, украдкой поглядывали на двигающуюся скалу.

Судья Дредд аккуратно снял шлем. Помимо его общего образа непоколебимого байкера, Марио заметил еще кое-что. Слегка заметное сходство с внешностью известного киноактера, по-видимому, послужило причиной такого яркого прозвища.

– Осс! – сказал Судья Дредд, сделав характерный жест.

– Осс! – тут же приветственно обернулись к нему все, стоявшие на крыльце.

Он перекинул ногу через корму мотоцикла и поднялся по ступеням на крыльцо. В его шагах царило чувство собственного достоинства и мужества. Он по очереди пожал всем стоявшим руки, держа шлем под мышкой. Марио специально встал так, чтобы оказаться последним.

Ангелы порхали над самим Марио. Они еще издали заметили приближающегося к ним собрата. Ангел-хранитель Судьи Дредда летел за его мотоциклом. Он издали заметил братьев и помахал им. Но раньше времени не смел приблизиться к ним. Кто знает, какая тварь могла выпрыгнуть под колеса Судьи. Лишь когда Судья ступил на крыльцо, ангел приблизился к братьям.

– Привет, Илия! – радостно поприветствовали они хранителя Судьи.

– Привет, Братья!

Ангелы троекратно расцеловались.

– Какой хороший у тебя человек! – одобрительно указал на Судью Дредда ангел Антоний.

– Этот человек – воин! Он Победитель! Его подвиги заслуживают внимания, Братья!

От Судьи исходил уже знакомый сверкающий платиновый свет, огромный по своим размерам. Сфера была диаметром метров пять, все, кто оказывались вблизи Судьи, попадали в нее. В сфере сверкали маленькие красненькие прожилки-молнии, видимо, как-то связанные с эмоциями Судьи Дредда.

– Осс! – почтительно сказал Марио и попытался обхватить руку Судьи. Взамен этого он получил чувство пожатия камня, – я друг Вовы… Мы вам звонили, в воскресенье.

– А, это ты решил заняться спортом? Правильный выбор, парень! Как зовут?

– Святослав – Марио просиял.

– Пойдем. Покажу, что к чему…

– Так а я уже был… – Марио двинулся за Судьей.

– Был в понедельник? Молоток! Пойдем!

Раздевалка была уже открыта. Марио зашел внутрь вслед за Судьей.

Бурные овации и поздравления посыпались на голову Судьи. «Красавчик!», «Поздравляю, Дредд!», «Судья, как всегда, Кентавр!» – спортсмены бурно поздравляли его с победой. Судья по очереди здоровался с ними, принимал дружеские объятия. Он прошел в свободный угол и начал переодеваться, без прикрас рассказывая про поездку в Тайланд. Марио заприметил свободный крючок для одежды рядом с ним и принялся за переоблачение.

Ангелы порхали уже вчетвером под потолком, с любовью поглядывая на своих подопечных. Судья Дредд стянул футболку с могучего торса. Ангелы увидели диковинные узоры, которыми было обрисовано тело Судьи. Ничего подобного ранее они не видели. Узоры были от темно-блестящих до светло-серебристых. Они переплетались, перетекали из одного в другой, сливаясь в облака, горы, деревья и реки.