Текст книги "Царица Несчастий. Часть 1 (СИ)"

Автор книги: Антон Тутынин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 25 страниц)

Глава 30

Дедушка Дигвер пострадал очень сильно. Из пышущего жизнью пожилого мужчины он в один момент превратился в иссохшую мумию. Правда, не костлявую, нет. После того как сгорел весь его жир, а часть мышц усохла, он выглядел словно анатомический атлас, на который натянули тугую кожу. Этакая конструкция из стальных канатов и костей, обтянутая вакуумной плёнкой. Но выглядело это всё равно жутко…

После того как мы похоронили Дремора со всеми положенными почестями, я кое-как раздела его, обтёрла мягкой травой и загрузила на Велеса. После чего с подсказками учителя, но всё же нашла ручей, где мы и заночевали, предварительно ополоснув его тело в студёной воде.

Сварила суп с копчёной зайчатиной и сушёным горохом, при этом как следует их разварив, и наконец-то накормила учителя нормально. Ну а после еды он рассказал, что с ним произошло и как так получилось, что он ослеп.

Общество Творцов не оставило пропажу своего карательного отряда без внимания, отправив уже полную боевую роту, если судить моими понятиями, при том с усилением в виде мастеров рун средней руки. Они-то и нанесли последний удар учителю, прокляв землю под его ногами. Ход хитрый, ибо проклятье, нацеленное на него лично, защита поглотила бы без последствий. А так, вышло то, что вышло. Заклятье так перемешало жизненные потоки в телах раптора и человека, что организмы их начали убивать сами себя – считай принудительно заработала аутофагия. И как следствие, возникла сильнейшая потеря жидкостей, запредельная температура тела, едва не убившая старика, критическая потеря массы, ну и конечно смерть раптора, не сумевшего в силу возраста справиться с нагрузкой. Правда Дигвер выразился не так, это уже я перевела его слова на понятные мне термины, но думаю смысл я уловила верно.

– Он ведь спас меня, Бестия. Принял первый удар на себя – не будь подо мной Дремора, не выжить мне при всём моём здоровье… Да даже и так, денёк пролежи я там без помощи – издох бы как шелудивая псина. Благодарю тебя, дочка. Спасла старика, – говорить ему ещё было сложно (язык и челюсть плохо слушались команд), но он старался не подавать виду, и благодарил искренне. Пусть даже чувствовал себя не в своей тарелке от того что почти ослеп. Очень Дигве́ру мерзко было ощущать себя в чём-то неполноценным, зависимым от других, нуждающимся в чужой помощи. Тем более перед молодой девой – тут любой мужчина, в каком бы он возрасте ни был, впадёт в уныние. Так что мне порой приходилось бороться с его гордостью, по инерции берущей верх над разумом, заставляя Дигвера принимать мою помощь. Особенно по части мытья и одевания.

Но на это я лишь грустно улыбалась, удивляясь как мне несказанно повезло встретить этого невероятного по местным меркам человека.

– Брось, это мне тебя благодарить нужно, дедушка. Нашёл считай посреди леса, вытащил из грязи, приодел, обучил, ещё и встал на мою сторону словно стена крепостная. Я же знаю, не будь меня, ты бы не стал их убивать и так подставляться. К тому же, это и вовсе из-за меня они вышли на наш след в прошлый раз, а ты тогда вынужденно защищался, это даже Викарий признал… Кстати, а с ним что делать теперь? – я как-то и забыла, что он из той же организации. Но теперь, когда учитель мой лежал едва живой, в голове вдруг начали рождаться самые разные мысли, одна кровожадней другой.

– Нельзя его убивать, девочка. Я тебе запрещаю! – учитель словно услышал мои мысли, – Покуда срок клятвы не вышел, он должен жить. Иначе я отправлюсь вслед за ним в тот же день, особенно теперь, после пережитого. Клятва богам меня попросту убьёт!

Да, это был точно не вариант!

– И что же делать? Вот так просто оставить и забыть? Нельзя чтобы он и дальше был рядом, разнюхивал, собирал информацию.

– Нельзя. Вот почему мы уйдём отсюда в другие земли. Туда, где ни Творцы, ни иерархи Капищ не имеют власти. Туда, где я найду для тебя достойного мастера рун, и где ты сама сможешь найти себе верных соратников, ибо в этих землях не важен твой пол – лишь сила, знания и опыт.

– А куда…?

– Ох… это долгий разговор… Давай всё после, дочка…. Сейчас я бы лучше поспал немного. После еды усталость прямо накатила.

– А, да. Конечно. Спи, дедушка, – укрыв учителя двумя одеялами сразу, и подбив под голову свёрнутую в рулон попону, я уселась по другую сторону от костра. Следовало как следует обдумать сложившуюся ситуацию и дальнейшие наши планы. И, разумеется, я даже сама не заметила, как уснула!

И вновь мне снился мир глазами Сумрака. Но на этот раз не охота, не бесконечный бег сквозь тёмный лес, нет. Мне снился наш лагерь, моё тело, что лежало спящим рядом с чёрным боком Сумрака, и конечно Дигвер. Но он ощущался теперь не так – не просто ослабшим от недуга воином. Глазами Сумрака я видела мерзость, что засела в его теле и отравляла его до сих пор, видела, как стонет под этим гнётом тело старого воина, и ощущала, как капля за каплей жизнь покидает его прямо сейчас…

От осознания этих мыслей, я буквально вырвала себя из сна, резко поднявшись с подстилки. Огляделась. Посмотрела на учителя, погладила урчащего рядом Сумрака и начала судорожно обдумывать разные варианты. После того что для меня сделал Дигвер я была обязана ему помочь! Любыми средствами!

– Сумрак, миленький, помоги, – погладила я ещё раз антрацитовую шкуру четырёхглазого зверя, – Принеси мне человеческий череп. Я хочу поговорить с твоей хозяйкой.

Не знаю понял ли меня зверь, но очень скоро поднялся на лапы, и в два широких прыжка исчез во тьме ночного леса. При этом всё что я сейчас могла, это ждать. Ждать ответов на свои вопросы, ибо мне катастрофически не хватало знаний о природе проклятий и магии рун. А ведь мне ещё со своим недугом следовало справиться, взяв его под контроль!

Тот ритуал, что придумал учитель, был неплох – но это было всего лишь временное решение! К тому же с каждым разом оно теряло свою эффективность. Если в первый раз огромного дерева хватило на несколько дней, то во второй, когда я была на торжище, только на несколько часов. Но это понятно – там было много людей, много проявлений моего проклятья. И я бы могла легко списать всё на смену обстановки, однако третье дерево умерло всего за полтора дня, превратившись в кучу зловонной трухи, хоть я и была всё это время дома. И единственным логичным выводом из этой ситуации был рост силы проклятья! А это значит, что с каждым разом с течением времени ритуал Дигвера будет давать мне всё меньше и меньше отсрочки. А если сила моего проклятья будет и дальше расти, я опасаюсь и вовсе превратиться в итоге в настоящее ходячее бедствие, вынужденное жить вдали от людей. И это именно тот случай, когда смерть будет куда гуманнее жизни в изоляции!

Одна! Среди леса! Без собеседников и новостей! Да я свихнусь раньше, чем умру от болезни или нападения зверей. А жить среди людей, видя, как их жизни обрываются одна за другой из-за моего проклятья будет просто выше моих моральных сил… Как говорится: Куда ни кинь, всюду клин.

Из-за всех этих тревожных мыслей я не сразу заметила возвращение Сумрака. Лишь когда к моим ногам рухнул белый, словно мел, череп без нижней челюсти я отняла взгляд от раскалённых углей костра.

– Умничка! Какой же ты молодец! – потрепав за ушком своего защитника, вернулась к черепу.

– Как там нужно было говорить? Хм, забыла уже… Ладно, попробуем что-нибудь изобразить, – я положила череп на бревно напротив костра, так, чтобы он смотрел своими глазницами и на меня, и на учителя. Всё же мне требовался совет от госпожи праха именно по Дигве́ру.

– Пепельная госпожа, ответь на мой призыв. Мне нужна твоя помощь, – на всякий случай я даже поклонилась, усевшись на колени, отчего и прозевала момент появление воли богини в черепе мертвеца.

– Здравствуй, Катюша, вижу ты многому успела научиться пока мы не виделись. С чем у тебя проблемы? – череп, что лежал на бревне, наполнился изнутри чёрным дымко́м, истекающим сейчас из пустых глазниц. Голос же богини слышался так словно бы шёл сквозь гулкий длинный тоннель, настолько был искажён.

– Мой учитель проклят. Он потерял зрение, силу, и теперь медленно умирает. Подскажи, как мне спасти его?

Богиня праха долгое время не отвечала, храня мёртвое молчание, отчего у меня даже спина вспотела. Неужели ничего не изменить, и мой учитель останется калекой навсегда? А сколько он ещё так протянет? Что я потом буду делать?! Страх овладел моим сердцем в считанные минуты, а робкая надежда едва не затухла окончательно. Но, наконец, богиня ответила.

– Это проклятье мне не подвластно. Оно было создано древним народом, и в старые времена убивало целые племена вместе с землями: сильное, мерзкое, губительное проклятье. Мне его не снять, – каждое слово богини праха вбивало в моё сердце всё новые гвозди, отчего я буквально физически чувствовала эту боль, – Наш Дигвер умрёт. Однако, вместо излечения я могу предложить ему личную службу. Проклятье не в моей власти, но оно действует лишь на живых. А смерть – это уже моя территория! Он будет мыслить свободно, будет силён и быстр как в лучшие свои лета́, а болезни никогда не коснутся его немёртвого тела. Но его жизнь потеряет все смертные удовольствия: любовь женщин, вкус еды, хмель, жар и тепло, усталость и отдых – всё это перестанет ощущаться в новом подобии жизни и перестанет быть нужным. Однако и старость перестанет существовать для него тоже, ибо старость – это слабость живых.

– Я… я не могу принимать такие решения за учителя, – понурив голову, я помотала ею в отрицательном жесте, – Страшно представить каково существовать подобным образом – многие не согласились бы.

– Я соглашусь, – из-за моей спины раздался хрипловатый голос Дигвера. Он всё слышал?! – Соглашусь, если после упокоения вы, госпожа, позволите мне увидеться с Азиль. Она ведь в ваших чертогах?

– Конечно она у меня! В прошлом ты сделал всё, чтобы её душа нашла покой. И эту малость я могу тебе обещать – вы упокоитесь вместе.

– Тогда скажи, Пепельная Госпожа, что я должен делать? – ослепший старик сел на свою постель, сбросил покровы, и, передвигаясь на ощупь, приблизился к черепу. Встал на одно колено, как это принято в Капище Чёрного Камня перед ликом старших богинь, и опёрся на кулаки, выставленные чуть вперёд.

– Возьми эту маску, – раздался голос из черепа, после чего сам череп осыпался прахом, освободив лишь лицевую свою часть. Пустые глазницы, лобная кость, пустая переносица и передние зубы – вот и всё что осталось от некогда крепкого обожжённого черепа, – Приложи её к лицу, и произнеси: Я отдаю своё посмертие в твои руки, Пепельная Госпожа.

Дигвер под моим удивлённым, но меж тем отчасти пылающим надеждой, взглядом нащупал костяную маску с клубящимися тьмой глазницами, после чего аккуратно приложил её к лицу.

– Я отдаю своё посмертие в твои руки, Пепельная Госпожа! – произнёс это, и осел безвольной куклой.

– Ах! – от неожиданности я даже подскочила.

Шла минута, другая, и только на третью мой учитель пошевелился. Опёрся на руки, подогнул ноги под себя, и медленно встал, твёрдо держать на ногах. Сердце его больше не билось – это я могла слышать наверняка. Костяная маска впилась в его лицо, обрамившись кровавыми подтёками. Впечатление такое, что она попросту стала частью его черепа, слившись с ним. Жуткое зрелище…!

– Я снова вижу, Бестия! Вижу всё так, словно сейчас день! – голос его ничуть не изменился оставшись таким-же. – Боль ушла, – покрутил он пред глазами костлявой рукой, увитой мышцами.

– У тебя глаза почернели, – вгляделась я в его лицо, криво улыбнувшись.

– Ну и что? Твои, вон, красного цвета и ничего.

– Нет, ты не понял. Они целиком почернели, даже белки. Там словно жидкая тьма плещется теперь…

– Небольшая цена, – отмахнулся от меня учитель, – Важнее что я смогу и дальше быть рядом с тобой, а когда придёт моё время, Азиль встретит меня на той стороне! Ради этого я могу многое вытерпеть и отказаться от много. Благодарю тебя ещё раз, Бестия, ты правильно сделала что позвала Пепельную госпожу. А теперь спи – завтра мы вернёмся домой, и сразу займёмся сборами!

Под настоятельными требованиями Дигвера, я всё же легла обратно в постель. Но сон долго не шёл, так что я развлекала себя тем, что наблюдала за стариком. Удивительно! Человек прямо на моих глазах стал по сути живым трупом по собственному желанию, а я лежу спокойная словно удав. Странно всё это… неужели я стала настолько чёрствой?

Так, наблюдая за тем как Дигвер снова облачается в свои доспехи, как проверяет свои силы, работая оружием и щитом, нарабатывая десятки, сотни ударов, я и уснула. Произошедшие события меня порядком утомили, а тело страстно желало отдыха. Ибо оно всё ещё принадлежало живым…

Глава 31

Подъезжали к гигантскому дубу-дому мы вдвоём на Велесе. Дигвер сидя в седле, а я перед ним, усевшись боком. Не очень удобно, но терпимо – это всё равно было быстрее нежели добираться пешком.

– Как ты? Не жалеешь о таком выборе?

– Сожаления – удел слабых. Непривычно пока, ощущения словно тело онемело, но нормально. Не стоит обо мне переживать.

Мой учитель после присяги Богине Праха изменился не сильно в своём поведении как личность, однако стал ещё менее многословен и как-то закрылся. Вероятно, произошедшие с ним изменения всё ещё держали его в шоковом состоянии, или он никак не мог выработать лучшую модель поведения в новых условиях – мне сложно здесь что-то определённое сказать. Во всяком случае после того как он влез обратно в свои доспехи, учитель даже шлем не снимал, предпочитая оставаться под защитой толстой бронзы.

– Лучше побеспокойся о себе, Бестия. На тебе теперь будет больше ответственности! Я долго думал над этим, и мне кажется, что тебе теперь следует взять ведущую роль. Мне, как понимаешь, на глаза людям попадаться не стоит – могут принять за одержимого не разобравшись. Или даже по голосу узнать – есть знакомцы по всем землям. Лучше буду ходить в полном доспехе как твой соратник, или даже хранитель, чтобы снизить узнаваемость к минимуму. Помогу советом, информацией, но напрямую с людьми будешь договариваться теперь ты. Что скажешь? Справишься?

– Эм… Я даже не знаю. А если со мной говорить откажутся? Да и доспех твой словно красная тряпка для быка – слишком приметен. Боюсь толку будет мало от такой конспирации.

– Не откажутся! Те, кто поумнее, от денег не отмахиваются, а глупцы нас и не интересуют. К тому же моё присутствие добавит тебе веса в чужих глазах, ведь не каждую деву хранит личный воин. А вот доспехи мне и правда придётся сменить, и не только их – оружие тоже приметное.

Ну что верно, то верно, наличие охраны вещь статусная. Может и правда не станут игнорировать? А вот то что я сперва буду косячить, мне кажется делом неизбежным…. Наверное, стоит поучиться у старика, как и с кем говорить правильно. Ведь не мечом одним жизнь полнится!

– Хорошо, я постараюсь, учитель, приложу всё своё старание. Но ты должен объяснить, как и с кем говорить, с кем мне осторожничать, а с кем говорить нахально, чьи слова принимать на веру, а кого и перепроверить трижды. Кого избегать любым способом, а с кем подружиться. И стоит ли держать абсолютно всех мужчин на расстоянии? Я плохо разбираюсь в местных порядках.

– Ну вот и хорошо. Значит сперва поработаешь с местными.

– И что сделать нужно? – обернулась я, задрав лицо вверх. Даже сидя Дигвер возвышался надо мной больше чем на голову.

– Этот доспех мне велик, да и приметен – сама сказала. Впрочем, как и щит с шестопёром. Ты должна доставить их мастеру-кузнецу Горыне, и продать, обменяв на новый комплект, целиком из чёрной стали. Он всегда мечтал владеть доспехом Золотого Черепа, так что не откажет мне в такой малости. А я обещал, что как решу отойти от дел продам их ему и только ему – он знает об этом. Плюс щит, плюс двуручный шестопёр, выкованный лично Лемехором Андрузским – очень старым мастером. Считай легендой среди кузнецов!

– И что мне с него требовать? Только доспех?

– Полные латы под мой новый размер – поможешь мне обмерять тело. Я ведь сильно исхудал, даже немного в росте потерял, и обратно всё это теперь не вернуть – я считай мёртв. Спать и есть не хочу, усталости и боли не чувствую, как и холода с жаром. Так что внешний вид будет на твоё усмотрение… лишь бы меня полностью скрывал и выглядел грозно.

– Щит? Оружие?

– Щит не нужен. А оружие… Пусть будет копьё. Цельнометаллическое, древко длиной шесть шагов, с прямым клинком в два локтя длиной и шириной в ладонь.

– Тоже из чёрной стали?

– Верно. Такая будет цена за моё наследие! Эти доспехи считай мой символ, моя гордость, моя история… а также напоминание о моей глупости и наивности. И сейчас самое время со всем этим попрощаться окончательно.

– А как же руны? – вспомнила я ещё один важный момент.

– Руны? Руны я всегда наношу сам. На этих вещах руны я собирал пять лет, а потом ещё лет двадцать правил, улучшал. Тем более после принятия богини праха Бог Недр более не мой покровитель. А значит придётся менять стихию, вектор сил и даже источник восполнения силы. Пепельная госпожа была весьма милостива вчера и подсказала что и как лучше делать.

Так мы и подъехали неторопливо к дому, под удивлённым взглядом Викария, занятого домашней работой со скотиной. Обсуждали что и в каком порядке стоит сделать, нужно ли что-то купить или продать, в чём везти деньги опять-же. Оказалось, у Дигвера весьма приличный золотой запас, который в слитках потянет едва ли не на сотню килограмм! И вывезти его весь в золоте не представляется возможным. Думали даже взять повозку и купить лошадей, но я уговорила старика на покупку рапортов. Велеса выкупим у Викария, ибо он сам его нашёл и как-то поймал в прошлый раз после битвы, а значит Велес не является нашим трофеем. Ещё трёх мне придётся купить на торжище, что позволит время от времени менять скакунов при длительных переходах, и сильно снизит на них нагрузку. Лошадей брать не стали, ибо мясо в лесах найти будет проще нежели зерно, а его на боевых коней нужно немало! Так что боевой конь хорош только для тех, кто давно осел на землях и получает постоянный урожай концентратов, иначе фуража придётся с собой таскать больше чем весишь сам. А вот таким бродягам как мы куда проще будет прокормиться охотой.

Викарий в этот день не задавал вопросов, но такое ощущение что рентгеном просвечивал как меня, так и старика. Видимо пытался понять, гад, что с нами не так и к чему ему готовиться. Ну ничего, пусть поволнуется! Не будь той дурацкой клятвы, я бы его сама пристрелила при случае – рисковать своей головой и жизнью учителя ради чужаков я больше не стану!

Дигвер более не выходил из своих покоев. Я помогла ему сделать замеры, записав их по-своему на куске пергамента, после чего он принялся за собственные сборы. Правда процесс обмера осложняло отсутствие внятных безусловных величин, ибо измерение в шагах, локтях да ладонях сильно плавало от случая к случаю. Сейчас старик сам перевёл для меня все размеры в понятные мастеру-кузнецу цифры. Но это в рамках одной сделки приемлемо, а в масштабах региона? У всех будут свои шаги и свои локти, что уже частенько приводит к курьёзам в вопросах торговли той же тканью. Или пенькой. Купил сто локтей в соседнем регионе, привёз на торг, а купили у тебя восемьдесят шесть, ибо здесь локти больше. А ведь цена за локоть идёт! Нехилая такая усушка товара…

Ужинали мы с Викарием вдвоём. Пленник не задавал вопросов, ел молча, но я много раз ловила на себе его задумчивые взгляды. А на следующий день я уже собралась на торг, вновь покинув дом.

Обычно торжище действовало все сезоны кроме ранней весны и поздней осени, когда сухопутный путь от соседних рек был непроходим. Удивительно, но в местном году было только три сезона: весна, осень и зима. По три месяца на сезон, примерно по тридцать пять дней на один месяц. Так что «год», или как тут говорили «лето» было коротким, всего триста двенадцать суток! И местный возраст был сильно завышен по сравнению с Землёй, что сказывалось и на традициях. Тому же Дигве́ру по Земным меркам было только семьдесят лет, от того он и не выглядел на восемь с лишним десятков. Так что и Бести на момент смерти было не шестнадцать, как я думала, а все девятнадцать по местным понятиям! Считай невеста. Я только сейчас это поняла, когда учитель мне всё по порядку наконец объяснил, а то я до сих пор путалась в произношениях местных чисел, понимая их по-своему.

Собралась в путь быстро, почти не беря с собой лишнего. Зимой торжище тоже работало, но в сильно сокращённом виде – купцы издалека не могли ходить по замёрзшим рекам. Но зато местные на санях добирались по ним в лёгкую, везя дары уже зимнего леса и редкой добычи. В сановном конечно же шкуры, соль, продукты ремёсел и так далее.

А вот кузнечный двор работал круглое лето! Даже если не было заказов на оружие и доспехи, двор варил как обычную, так и чёрную сталь, имевшую во всём регионе и за его пределами огромную популярность. Именно варил, ибо технология тигельной плавки уже была известна в этом мире! Удивительно, если честно. Отличную сталь варят в тиглях, а мыло варить не научились – налицо перекос в технологиях.

В этот раз по совету учителя я взяла Сумрака с собой. Мы больше не сможем его скрывать, уйдя в путешествие, а значит четвероногому придётся привыкнуть к присутствию чужаков, да и как защитник он был для меня идеален. Благо зверь был умный и слушался очень хорошо.

Так что на третьи сутки мы с Сумраком и навьюченным Велесом уже были на подходах к торгу. Вещи Дигвера хоть и были замотаны в ворохи тряпья, но их вид сильно выделялся на фоне боков раптора, и потому я опасалась излишнего внимания, стараясь добраться до места как можно скорее…

Утром с неба наконец-то начал сыпать первый снег, грязь под ногами впервые замёрзла, а ветер перестал нести на себе порчу водяной взвеси, превращавшей даже самую тёплую одежду в мокрую тряпку. Честно говоря, я вздохнула с облегчением, когда проснулась с рассветом с подмёрзшими щеками и носом, ибо ходить под этой гадостью опротивело до смерти! От дождей и сырости меня уже буквально тошнило.

– Глянь, Сипун, это чего за тварь такая?! – на въезде на торжище лагерем стали какие-то босяки с паршивыми кольчугами поверх грязных халатов. Повозки их сильно напоминали ту клетку, в какой везли меня саму, отчего я с ходу записала их в мерзавцев, подсознательно презирая. Лица их были весьма славянские, а вот одеждой люди больше напоминали татар из фильмов-сказок из моего детства. Странное сочетание.

– Это…? Так девка вроде, – ответил второй, и тут же заржал вслед своей дурацкой шутке. Но дружкам его понравилось, так что провожал меня в след смех и сальные комментарии, как бы эту зверушку они объездили. Мерзкие животные… Сумрак поддержал мою мысль, презрительно чихнув. Не знаю почему мне так показалось, но его чих явно был переполнен презрением ко всем двуногим кроме меня. Мне кажется он попросту был очень недоволен тем что я потащила его на торжище.

– Куды?! – неожиданно мне преградил путь всадник, одетый в цвета местных лордов. Для опознавания своих караульные стражи использовали редкий для этого мира голубой цвет: обычно повязки на руках и ваффенрок, одетый поверх доспеха. Ваффенрок, если кто не знал, это такая одежда, что носилась поверх доспеха германскими рыцарями. И только с девятнадцатого века в Германии так стали обозначать все военные мундиры. Во всяком случае я именно так об этом читала в этих наших интернетах, как говорила моя бабушка.

(Ваффенрок поверх кольчужного доспеха)

– На кузнечный двор.

– Нечего тебе тут делать, девка. Вали отсюда. И тварь свою забери!

«Руарг» – Сумрак рыкнул, поняв, что речь о нём, отчего боевой обученный конь караульного стражника ещё сильнее забеспокоился, начав пятиться. Мало кто знал, как выглядят вблизи пепельные гончие, ибо встреча с ними всегда заканчивалась смертью. А потому ничего особенного в четырёхглазом тигре люди не видели – погонщики зверей ещё и не такую жуть приручали. А вот кони чуяли близкую смерть, отчего даже выучка помогала мало.

– Да стой ты смирно, Нарок! – поглаживаниями кое-как стражнику удалось утихомирить животинку.

– Любой волен посещать торжище…

– Любой муж(!) волен посещать его, – тут же перебил меня суровый воин с чёрной бородой, – Для баб правила особые – без сопровождающего нельзя. Мы не допустим превращение торжища в бордель.

– Я не шлюха…! – я едва сдержалась чтобы не зарычать, или хотя бы обложить придурка матом, начиная буквально закипать внутри.

– Может и так. Да только тебе не мне это придётся объяснять, а десяткам воителей что здесь крутятся, кои девок не щупали считай по месяцу, а то и больше. И охранению некогда будет с тобой возиться – у нас и без того дел хватает! Так что возвращайся с сопровождающим. Пусть он сам за тебя ответ держит.

Более ни слова не говоря стражник развернул коня, и вернулся на проходной пост, где грузы тщательно проверяли на наличие контрабанды.

«Здорово! Этак я даже до кузнеца не доеду! И как теперь быть?»