Текст книги "Рекламный трюк"

Автор книги: Антон Антонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

64

– Это писал явный псих, – сказал Селезнев, прочитав меморандум мстителей, только что добытый агентами «Львиного сердца» в одной из редакций.

– Причем опасный, – согласился Каменев. – И если он всерьез ополчится на мировое зло, то население планеты может сократиться раз этак в несколько.

– Ну, на геноцид у него силенок не хватит…

– А это как посмотреть. Если он хотел наказать четверых, а грохнул заодно с ними пару дюжин…

– И все из-за одной дурной шлюхи.

– А как ты думаешь, на чем чаще всего едет крыша? Как раз на бабах. Любовь – это штука почище Динамита.

– Не знаю, не пробовал. Лучше скажи, чего мы дальше делать будем? Эти козлы рассылают меморандумы, а мы сидим в глубоком дерьме и не знаем, как из него выбраться. Скажи мне честно и откровенно – я должен искать новую работу, или можно пока подождать?

– Подожди пока. Так не бывает, чтобы какие-то левые люди гробили народ почем зря – и не было никаких следов. Тем более мы их имена знаем. Пока еще не все наши разбежались, вполне можно вычислить антиподов по их старым связям. Ведь где-то же они живут, что-то едят, с кем-то спят.

– Интересно, они там все психи, или только один?

– Думаю, все. Нормальный человек не пойдет ради какого-то психа крошить людей направо и налево. Кстати, ты обратил внимание – они объявили. Темного мертвецом, а он все еще живой и, кажется, даже не очень боится.

– Обратил. И что?

– А то, что если они психи, то их должно на этом заклинить. Тем более, пресса не особенно верит им насчет Горыныча. И все потому, что Темный жив. Они обязательно постараются его убить.

– Опять будем ловить на живца?

– Именно. И там найдется работа для тебя. А то вся моя гвардия разбежалась кто куда. Коваль пропал, Серебров неизвестно когда соизволит прилететь, а Петренко вообще надумал увольняться. Короче, остаешься только ты. Выясни местонахождение Темного и езжай туда. Там вокруг него полно наших людей. Примешь над ними командование. И без антиподов не возвращайся.

– А не получится, как с «русаковской битвой»?

– Надеюсь, что нет. Поэтому и посылаю тебя. У меня другого выхода нет. Это лучший способ взять их быстро и с поличным. Или хотя бы перестрелять на месте. К тому же чем громче мы их возьмем, тем круче будет эффект. Только умоляю, постарайтесь без левых жертв.

– Да уж постараемся. Говоришь, наших там много?

– Его охраняют лучше, чем президента Кеннеди.

– Ну, Кеннеди-то все-таки убили.

– Если Темного убьют, я тоже жалеть не буду. Но мы обеспечили ему самую крутую охрану за всю нашу историю, хотя он ни о чем таком не просил.

– Он не возмущается?

– Он рад без памяти. Потому что денег на квалифицированную охрану у него нет, а с нашей помощью он имеет ее бесплатно.

– А на сколько хватит денег у нас?

– Очень ненадолго. Если в ближайшие дни ничего не произойдет, тогда придется сокращать персонал и самим думать о другой работе.

– А ты уверен, что что-нибудь произойдет?

– Когда имеешь дело с психами, ни в чем нельзя быть уверенным.

65

Оператор порностудии Марка Киллинга Михаил Трубин оказался последним, кто прорвался на дорогу, ведущую в Капитоновку, до того, как ее блокировала милиция. Правда, одна милицейская машина попалась ему по пути – на обочине стояли «Жигули» с надписью «ГАИ» на дверце. Левое переднее колесо было спущено, и с ним возился человек в форме с сержантскими погонами. Он вскочил на ноги, засвистел в свисток и замахал руками, требуя, чтобы Мишина «Таврия» остановилась. Но кто не успел – тот опоздал, и Миша, уже проехавший мимо, счел за благо не заметить сигналов гаишника. Все равно, если в Капитоновке действительно Яна Ружевич и ее похитители, то сейчас там такое начнется, что никто не вспомнит про мелкое нарушение правил по пути.

Еще один гаишник в звании лейтенанта был обнаружен дальше по дороге. Он пытался добраться до Капитоновки пешком, переходя с шага на бег и обратно. Завидев его, Миша сразу нашел способ обелить себя за хамство по отношению к сержанту. Не дожидаясь команды милиционера, он замедлил ход и высунул голову в окно.

– В Капитоновку торопишься, лейтенант? Садись, подвезу. Там сейчас такое начнется!

Лейтенант не замедлил воспользоваться приглашением. Он плюхнулся на заднее сиденье и приказал:

– Гони на полную!

Миша ответил: «Есть, сэр», и выжал газ, а лейтенант спросил его:

– Ты кто?

– Так, прохожий, – ответил Миша, решив, что в создавшейся ситуации имеет право на некоторую долю наглости.

Лейтенант тоже оценивал свое положение здраво. Когда рокеры прокололи ему шину удачно пущенной стрелкой, он не предполагал, что придется гнаться за ними пешком. Распоряжение любой ценой добраться до Капитоновки и предотвратить столкновение подростков с засевшими там бандитами гаишники получили несколько минут спустя от какого-то ответственного лица, совершенно очумевшего от обрушившейся на него лавины информации. Еще через некоторое время распоряжение это отменили, но лейтенант уже убежал от своей машины в надежде раздобыть какой-нибудь транспорт в ближайшем селении.

Оказалось, однако, что и до ближайшего селения добраться пешком не так-то просто. Поэтому Миша со своей «Таврией» показался лейтенанту подарком небес, и он готов был терпеть от водилы любое хамство – лишь бы в кратчайший срок добраться до Капитоновки.

Рокеры приехали в поселок богатеньких буратин, построенный на месте давно стертой с лица земли усадьбы помещика Капитонова, значительно раньше Трубина и лейтенанта, но не первыми.

Первым был Олег Коваль. Он оказался умнее всех и раньше других узнал, где скрываются похитители Яны Ружевич. Поэтому он прибыл в поселок на автобусе при ярком свете дня и, не привлекая ничьего внимания, прогулялся по его улицам.

Улиц, собственно, не было – дома в поселке имели сплошную нумерацию, а от главной дороги к ним отходили подъездные пути. Пешеходы были редки, но все-таки – здесь ведь не Америка – большого удивления не вызывали.

Проведя рекогносцировку, Олег решил, что нападать на 13-й дом в одиночку в светлое время суток неразумно. Поэтому он засел в гуще деревьев и кустарников на холме, с которого весь поселок просматривался как на ладони. Весь поселок Коваля не интересовал – поэтому он навел бинокль на 13-й дом, однако ничего интересного увидеть не смог.

События начались, когда опустились сумерки – но это совпадение было случайным. Рокеры и фаны Яны Ружевич вовсе не собирались ждать темноты.

Коваль надеялся, что его конкуренты провозятся с поиском адреса хотя бы до завтра. Теперь он убедился, что его надежды не сбылись. Уже не заботясь о скрытности, он, ломая ветки, скатился с холма с пистолетом в руке.

Мотоциклы один за другим тормозили у 13-го дома. Несколько штук из них были даже с коляской, и на них ехали по четыре-пять человек (немудрено, что всполошились гаишники). Но самой большой достопримечательностью этой кавалькады была автомашина «Победа» с многочисленными следами тяжких битв за выживание. В нее набилось в общей сложности двенадцать человек. Правда, она отстала, и Миша Трубин с лейтенантом догнали ее еще по дороге. Лейтенант, недолго думая, прострелил ей переднюю левую шину, отомстив таким образом за свой служебный автомобиль. Но теперь до поселка было уже не так далеко, и двенадцать фанов обоего пола помчались туда бегом. Лейтенант возиться с ними не стал – он сам торопился к месту событий.

Но первыми до этого места добрались мотоциклисты на двухколесных машинах. Подбегая к 13-му дому, Коваль с изумлением увидел, как один из них достает из сумки подлинный «шмайссер» – очевидно, самолично добытый им во время раскопок на полях былых сражений. И тут же где-то рядом заорал юношеским голосом «матюгальник»:

– Граждане бандиты! С вами говорит суд имени Линча во главе со мной. Дом окружен, и ввиду особой опасности вашей банды я имею указание живыми вас не брать. Выходите по одному, оружие на землю и руки вверх. Сопротивление бесполезно. Шаг вправо, шаг влево – считается побег, прыжок на месте – провокация.

Парень явно хотел, чтобы было похоже на Жеглова, но у него не вышло – ни голос, ни текст, как говорится, не тянули. А прежде чем он, сделав глубокий вдох, вознамерился продолжать, все пространство вокруг заполнил другой голос, усиленный аппаратурой куда более мощной, нежели какой-то жалкий мегафон:

– А теперь, щенки, слушайте меня!

66

Пытаться убить Ростислава Темного, зная, что его окружает весьма многочисленная и квалифицированная охрана, было безумием. Но ведь среди мстителей не было благоразумных людей. Благоразумные люди вообще бы не взялись за это дело или, во всяком случае, не стали бы использовать гранатомет и прочее оружие широкого поражения там, где можно обойтись ножом и пистолетом – ну, самое большее, снайперской винтовкой, достать которую ничуть не труднее, чем тот же гранатомет или автомат в спецназовском исполнении.

Теперь возможности действовать громко и с размахом больше не было. Мстители потеряли гранатомет, и у них не было времени искать другой, потому что ни Зароков, ни Рокотов не хотели откладывать завершение дела. Они ведь уже объявили Темного мертвым.

В том, что они именно сейчас направили свой меморандум в прессу, был свой расчет. Общественное мнение все чаще стало связывать их «подвиги» с похищением Яны Ружевич, представляя то и другое, как звенья одной цепи. Требовалось объявить общественности, что это не так.

К тому же дело с похищением певицы явно шло к концу. Стало ясно, что либо вот-вот возьмут похитителей, либо вскоре объявится труп Яны. То и другое вызовет такой шум в прессе, что внимание общества неизбежно окажется отвлечено от мести, которой посвятили себя зароковские бойцы.

Зароков – организатор мести, и Рокотов – главный исполнитель (именно он стрелял из гранатомета), решили вдвоем довести до конца месть за Олю Благовидову, а затем уже всей командой заняться другими делами и мстить за других людей, погибших безвинно и таким образом, что никто не может быть наказан по закону за их смерть.

Для мстителей закона нет. Зароков сформулировал это правило еще в самом начале пути, а теперь идеолог мстителей, завербованный ими в какой-то секте – тот самый человек, который написал меморандум, – готовил манифест на этой основе, чтобы пустить его в дело, когда первая месть будет завершена.

Во всей команде мстителей Оля Благовидова была близка только троим – Зарокову, Рокотову и Сергею Благовидову, брату девушки. Но Зароков сумел собрать вокруг себя значительно больше людей. Одних он приманил деньгами, другие пошли за ним благодаря его незаурядной харизматической и даже гипнотической силе, а третьим просто нравилось убивать или, как например, идеологу – теоретически обосновывать убийства.

– Мы создадим большую организацию, которая заставит трепетать и мафию, и всех преступников, в том числе тех, которые не боятся закона и которых не трогает закон. Наш закон – кровь за кровь, смерть за смерть, и во всей истории не было закона справедливее.

Так говорил идеолог мстителей людям, которых объединил и подчинил себе Зароков, и именно эти слова он писал в своем манифесте.

А тем временем Зароков и Рокотов выбирали позицию для последнего выстрела по последнему виновнику смерти Оли Благовидовой, в то время как все остальные – кроме идеолога – готовились обеспечивать им отход.

Всем известно, что хорошему снайперу не в силах помешать никакая охрана. Даже президенты, короли и премьер-министры уязвимы для снайперского выстрела. Что уж говорить о каком-то владельце ночного клуба, пары забегаловок и группы второсортных проституток! Благотворительная охрана вряд ли сможет уберечь его шкуру от пули – тем более, что охрана эта заботится прежде всего не о том, как предотвратить роковой выстрел, а о том, как перехватить стрелка. Обыкновенная ловля на живца, на блесну – но ведь мстители – не какие-нибудь глупые рыбы.

67

– Это полная шизофрения! – воскликнул Гена по прозвищу Крокодил, когда увидел, как у Марикова коттеджа тормозит и рассыпается веером пестрая кавалькада фанов и рокеров. – Яна, выгляни в окошко. К нам пожаловали твои поклонники.

– Я в восторге, – мрачно ответила Яна и в окно выглядывать не стала.

Потом на улице заорал «матюгальник», но к этому похитители подготовились заранее. Они, правда, предполагали, что арестовывать их приедет милиция – но у той тоже есть мегафоны.

Казанова по сигналу предводителя хлопнул по клавишам акустической системы, а Крокодил взял в руки микрофон и заговорил почти весело:

– А теперь, щенки, слушайте меня! Ваша любимая женщина сейчас со мной и к голове ее приставлен заряженный пистолет. А мой друг с автоматом стоит у окна и ждет любого вашего неосторожного движения. Имейте в виду – если начнется стрельба, то первым трупом будет Яна. Поэтому слушайте мой приказ. Все оружие на землю. Иначе мы начинаем стрелять по вооруженным людям. Вы можете открыть ответный огонь, но мишень у вас будет одна – Яна Ружевич. Вам все ясно?

И тут же из динамиков зазвучал голос Яны:

– Ребята, пожалуйста, не делайте глупостей. Положите оружие и уходите. Иначе он убьет и меня, и вас. Это страшный человек.

Фаны вряд ли подчинились бы преступнику, но слова кумира убедили их. Владелец «шмайссера» засунул его обратно в сумку и демонстративно повесил ее на ограду. Другие обладатели оружия – в основном самопалов и переделанных газовых пистолетов – стали класть свои «пушки» на землю.

– Молодцы, – прокомментировал по громкой связи Крокодил.

В это время Казанова выпустил короткую очередь в одно из окон. Кто-то из фанов метнулся обратно к оружию, но Гена остановил его пистолетным выстрелом и резко крикнул в микрофон:

– Спокойно! Без паники.

Потом обернулся к Казанове и спросил:

– Что там?

– Какой-то тип не положил пистолет и целился в меня. Взрослый.

Крокодил опять заговорил в микрофон:

– Повторяю для неграмотных и глухонемых. Оружие положить и не трогать. Отойти на десять шагов… Теперь слушайте дальше. Мы тут засиделись, и нам пора уезжать. Запомните сами и обязательно передайте ментам – пусть никто не пытается нас задержать. Яна будет в машине рядом со мной, а в руке я буду держать гранату с выдернутой чекой. Если меня ранят или, не дай Бог, убьют, получится очень красивый фейерверк, и ваша любимая певица превратится в пар и мелкие ошметки. Для надежности в машине будут еще и пара канистр с бензином. Поймите и прочувствуйте хорошенько – мне терять нечего, а вы можете потерять свою драгоценную Яну запросто.

И опять из динамиков послышался голос Яны, которой все острее хотелось жить и уж во всяком случае не хотелось превратиться в пар от взрыва гранаты и бензиновой вспышки.

– Ребята, умоляю. Не предпринимайте ничего. Пусть они уходят. Я нужна им, как щит, и останусь жива, пока никто не будет им препятствовать. А потом они меня отпустят. Прошу вас – никаких резких движений, никакого геройства.

– Так. Появился мент, – сказал Казанова Крокодилу. – Почему-то один. И еще парень с видеокамерой. Снимает.

– Пусть снимает, – ответил Крокодил и продолжил речь по громкой трансляции. – Повторяю специально для милиции. Не пытайтесь нас задержать. У меня в руке все время будет граната с выдернутой чекой. Молитесь, чтобы я ее не уронил.

Несколько минут после этого стояла мертвая тишина. Потом негромко щелкнул внутренний замок гаража, и спустя мгновение синяя «теиста» ударом капота распахнула ворота.

Коваль, спрятавшийся в неосвещенной зоне за кустами, проводил машину взглядом, даже не пытаясь ничего предпринять. Конечно, похитители могли блефовать – но ни один специалист не станет в такой ситуации рисковать жизнью заложницы ради того, чтобы взять бандитов.

Лишь когда «тойота» скрылась за домами, Олег осторожными перебежками стал приближаться к коттеджу. Вряд ли там остался кто-нибудь из бандитов – но опять-таки, лучше не рисковать.

Коваль вбежал в дом первым. Следом за ним устремился гаишник, а дальше поперла вся орава фанов.

Милиционер первьм делом кинулся к телефону – доложить о происшедшем по команде. Коваль, выглянув в окно, увидел, как некоторые рокеры седлают мотоциклы, чтобы ехать в погоню, и тут же потянулся к микрофону громкой трансляции, который так и не был. отключен.

– Говорит «Львиное сердце», – сказал Олег, и голос его перекрыл рев мотоциклов. – Предупреждение всем. Погоней не увлекаться, к машине бандитов не приближаться больше чем на сто метров. Если взорвется граната, от Яны не останется ничего, а от вас – рожки да ножки.

Тем временем группа фанов ввалилась в подвальное помещение и узрела там голого Шурика в состоянии сильнейшей тревоги.

– Яна жива?! – крикнул он, бросаясь к вошедшим.

А в поселок в эту минуту вкатывалась лавина милицейских машин.

68

Фанам, которые ехали в «Победе», не повезло больше всех. Только они прошли развилку, где разделялись дорога в город и дорога в аэропорт, как из поселка вынеслась «тойота». Кто-то из пацанов сразу понял, что это смываются похитители, и выхватил свой самопал. Казанова тут же срубил его очередью – Вроде бы не насмерть, но достаточно, чтобы сделать парня безопасным. Остальные тут же попадали на землю, опасаясь новой очереди.

Казанова резко ударил по тормозам и выскочил из машины, угрожающе поводя автоматом. Ближе всех к нему оказалась Оксана Светлова, которая, почувствовав приближение бандита, вознамерилась вскочить и побежать – но тут же несколько пуль вонзились в асфальт возле ее ног.

Приблизившись к девочке вплотную, Казанова коротко ударил ее в солнечное сплетение, грубо протащил несколько метров и втолкнул в машину на левое переднее сиденье – руль у этой машины был справа.

Усевшись за руль и нажав на газ, Казанова пояснил Крокодилу:

– Моя страховка.

– Раздень ее, – безразличным тоном сказал Крокодил.

– Зачем? – удивился Казанова. С одной стороны к ним приближались рокеры и трубинская «Таврия», с другой уже слышался вой милицейских машин. Вроде бы, не время думать об одежде или ее отсутствии.

– Ты дурак и ничего не понимаешь в психологии, – объявил Крокодил. – По голой женщине труднее стрелять. Не тебе, а им. Дополнительный барьер. Типа: ее трахать надо, а не пулями калечить. И кровь на голой коже заметнее.

– Профессионалам все равно, по голой стрелять или по одетой.

– А я профессионалов не боюсь. Я безымянных героев боюсь. Так что раздень от греха.

Оксана сидела рядом с Казановой в каком-то оцепенении, и губы ее беззвучно шевелились.

– Все слышала? – спросил Казанова и ткнул ее стволом автомата в плечо.

Оксана вздрогнула и уставилась на него непонимающими глазами.

– Раздевайся, – приказал Казанова. А когда она никак не отреагировала, добавил, передернув затвор: – Первый выстрел в коленную чашечку.

Медленно, словно в трансе, девочка стала расстегивать рубашку. Бюстгальтера на ней не было, а ее формам любая девочка такого возраста могла бы позавидовать. Сняв рубашку, Оксана положила ее на колени и прикрыла груди руками.

– Продолжай, не стесняйся. Здесь все свои, – сказал Казанова, касаясь автоматом голой кожи. При этом он подумал, что не чувствует разницы, раздета жертва или одета. Стрелять в нее и так, и так не хотелось бы. Но Казанова не сомневался, что если понадобится, то он спустит курок без колебаний. Наверное, привык за последние дни.

Оксана сняла джинсы, а потом без напоминаний стянула последний предмет туалета. Казанова забрал у нее все, включая босоножки, и передал на заднее сиденье. Крокодил забросил шмотки еще дальше назад. При этом он так взмахнул рукой с зажатой в ней гранатой, что до полусмерти напугал Яну.

Раздетая Оксана сжалась на переднем сиденье, а Крокодил назидательным тоном сообщил:

– И еще одна польза обнажения. Человек, которого внезапно раздели, теряет на некоторое время всякую волю к сопротивлению. В особенности это касается женщин. И этим никогда нельзя пренебрегать.

Они мчались по пустынной дороге, ведущей в сторону аэропорта. Преследователи держались на солидном удалении и пока не выказывали агрессивных Намерений. Но впереди была неизвестность.

Казанова слишком хорошо знал Крокодила и понимал, что он сейчас страшно психует и мандражирует – но при этом сдерживается изо всех сил, помогая себе рассуждениями и распоряжениями, в которых, в общем-то, нет никакого смысла. Потому что, если профессионалы или геройствующие дилетанта захотят открыть стрельбу – они ее откроют. И тогда уже не поможет никакая психология.

69

– Машина с преступниками и заложниками движется по направлению к городскому аэропорту. Условия освобождения пока не объявлены. Повторяю еще раз для всех: не пытаться задержать машину, огня ни в коем случае не открывать. Существует опасность взрыва гранаты и канистр с бензином. Под личную ответственность всех руководителей подразделений приказываю – самостоятельно никаких действий не предпринимать, беспрепятственно пропустить «тойоту» по трассе, выполнять все условия преступников до тех пор, пока не будет выработан общий план освобождения заложников…

– Вниманию всем постам ГАИ и мобильным группам! По дороге Капитоновка – аэропорт движется автомобиль «тойота» синего цвета, номерной знак «а 312 PC» с двумя вооруженными преступниками и двумя заложницами. Приказываю контролировать прохождение этой машины по трассе и обо всех изменениях ситуации докладывать мне немедленно. Не пытаться – повторяю! – не пытаться задержать преступников своими силами. Существует опасность взрыва машины и гибели заложников…

– Мобильным группам задержать все машины и мотоциклы, следующие за «тойотой» с преступниками. «Тойоту» не трогать! Пропустить беспрепятственно к аэропорту…

– Ввиду нештатной ситуации на трассе Капитоновка – аэропорт необходимо полностью блокировать движение по этой дороге. Всем постам и мобильным группам следует обеспечить свободный путь синей «тойоте» с преступниками и заложниками. Прочий транспорт, кроме спецмашин, задерживай» или направлять в объезд…

– Срочно перекрыть все движение в районе аэропорта и прекратить посадку в самолеты. В ближайшие десять минут обеспечить отправку всех рейсов, готовых к полету, после чего взлет никому не разрешать. С данного момента аэропорт закрывается для посадки. Подразделениям внутренних дел и гражданской обороны только что отдан приказ приступить к эвакуации аэропорта…

– Сергей Палыч, а нельзя их все же как-нибудь тормознуть? Их нельзя пускать в аэропорт – тут же народу полно, самолеты, горючее. Если рванет, тогда полный аут. Есть разница – четыре трупа или пара сотен…

– Да вы там что, охренели?! Нам за одни разговоры об этом головы поотрывают и за яйца повесят. Там же не дура какая-нибудь с улицы, а Ружевич. Век не отмоешься.

– Может, они блефуют?

– Даже не думай об этом. Повторяю для всех – приказ категорический: никакой самодеятельности. Не стрелять, не мельтешить, не дышать на них, пропускать, куда захотят, принимать все их условия. Неисполнение приказа карается по всей строгости…

– Прибытие спецотряда в аэропорт ожидается в течение получаса. До полного выяснения обстановки и получения требований террористов никаких активных действий предприниматься не будет…

– Алло, Андрей Петрович? Мэр говорит. Извини, что в неурочное время. У нас ЧП в аэропорту. Так что срочный сбор – КЧС и штаб ГО. Как можно скорее ко мне…

– В экстренном порядке оповещены члены городской и областной комиссий по чрезвычайным ситуациям. Силы гражданской обороны выдвигаются к аэропорту по плану, предусмотренному для случаев Вооруженного нападения и захвата заложников. По мнению специалистов, не исключена возможность взрыва на территории аэропорта…

– Следует принять все меры для скорейшего освобождения заложников и недопущения гибели людей. Поэтому строго запрещается прибегать к силовым методам захвата преступников…

– Докладывает семьдесят девятый пост. Они проследовали мимо нас в сторону аэропорта. Путь, вроде бы, свободен, но ручаться не могу – отсюда не видно…

– Сергей Палыч, они свернули к запасному въезду на летное поле. Там ворота на замке, ключ не можем найти.

– Ворота крепкие?

– А черт их знает! Думаю, машина их снесет. Даже легковая.

– Снести-то снесет… Далеко они еще?

– Да порядочно.

– Вот что. У тебя там спецтехника под рукой. Снесите-ка эти ворота сами. В темпе!..

– Всем свободным машинам «скорой помощи» и реанимационным следовать в район аэропорта…

– Але, гараж! Я не понял – а чего подняли такой шухер? У них что, атомная бомба в багажнике?

– Начальство велит акгивничать – мы активничаем. Заткнись и не засоряй эфир!..

– И на кой ляд мы ворота сносили?! Они едут в другую сторону…

– Эвакуация людей с летного поля не закончена. В одном самолете еще остались пассажиры…

– Они уже на территории!..

– Я охреневаю с этих танцев!..