Текст книги "В поисках любви"

Автор книги: Антон Сибиряков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Мы рядом.

Волшебник приоткрывает дверь палаты.

– Алтарь…

Шепчу, но вряд ли он слышит меня. Исчезает, как и было предсказано каждому из нас.

Прощание с детством всегда происходит в одиночестве.

– Аль…

Она лежит на кушетке. На заросшем плесенью и тиной каменном алтаре. В окружении жертвенных ножей и пульсирующих сердец. Обвитая звуками искусственной жизни, словно лианами, впившимися в бледную кожу. Я смотрю на нее и не могу узнать. Я никогда не видела ее спящей. И не смотря на темные круги под глазами, на побелевшие губы, она очень красива в эти минуты блаженного спокойствия.

– Как много я потеряла, малыш.

Горячие слезы обжигают мои руки, которые я держу у груди, боясь выпустить испуганное сердце.

– Как мало видела до этого в тебе…

Я смотрю на нее. Не замечая, как на стенах начинают проявляться имена и цифры, горящие ослепительным белым светом. Как страшные наскальные рисунки, сделанные детьми, возникают под этими датами, словно обломки потонувших кораблей. Все больше и больше. Повсюду. Везде. Их миллионы и миллиарды внутри пирамиды, не знающей границ. Они пульсируют, будто звезды. И гаснут. Оставляя светящимся только одно имя. И хотя оно очень далеко от меня, на противоположной стороне пирамиды, я протягиваю к нему руку и касаюсь пальцами. Нет времени в этом месте. Нет пространства. На границе мирозданья людям подвластно все.

Провожу пальцами по выемкам букв. Александра.

По цифрам. 6 лет.

Боже…

И как бы мне ни хотелось смотреть на рисунок, он сам проникает в меня, даруя жестокую правду, выжигающую кровь.

Он был для тебя всем. Был Богом, лицо которого тебе снилось каждую ночь. Ты просыпалась и бежала к нему, боясь, что он встретит рассвет в одиночестве, не поняв красоты заключенной в его ярком пламени. Милый ребенок, ты и не знала, что в нем жила тьма. Демон, ждущий удобного часа. Все случилось так неожиданно, так быстро, что убежать не было сил. Рай исчез, и в темных коридорах, пахнущих железом, ты встретилась с чудовищем. Оно не знало сострадания. И с этого момента боли не было конца. И если ту, что поселялась внутри живота после каждого изнасилования, ты могла пережить, то ту, что навсегда пропитала ядом твою душу, так и не сумела. У чудовища были друзья, и они приходили к тебе, и закрывались с тобой в ванной, где твоих криков и слез не мог услышать никто, кроме Бога. Но и он отвернулся от тебя. И проклятия, разрывающие грудь, навсегда закрыли путь домой.

Обитель демонов, которую ты покинула, сбежав из детства, никогда не переставала существовать в тебе самой.

Я не могу смотреть на это без слез. Без слабости и дрожи в коленях. Рыдаю, сползая по дверному косяку на пыльный пол, ощущая, как руки Волшебника подхватывают меня, не давая упасть. Над рисунком чудовища с длинными когтями, ярким светом пульсирует слово, выведенное детской рукой. ПАПА.

Закрываю лицо руками.

Этого не должно быть! Никогда…

Падаю в пустоту.

– Почему…все так?

Голос Волшебника приходит из темноты. Откуда-то сверху, где не горит ни одна звезда, и погибают даже ангелы, оседая пылью на грязных сапогах.

– У каждого своя жертва, Оксана. Все наши пути предопределены.

– Этого не может быть…это нечестно!

– Смерти не будет.

Молчу, чувствуя, как меня трясет от холода и страха. Не вижу ничего, кроме своего падения, ставшего частью дна, которого не суждено достичь.

– Но… кто ты?

– Я был в твоей жизни всегда. Но перерождаясь, ты забывала обо мне. Как забыла сейчас.

Открываю глаза. Вижу над собой чужие лица и слепящий свет. Потолок больницы. И чьи-то руки на своих щеках.

– Не умирай…Дай мне все исправить. Аль…

– Кажется, она очнулась!

Чей-то голос. Далеко. В другой реальности, куда идти слишком поздно. Ведь там меня больше никто не ждет.

Я вижу себя. В последние секунды перед тем, как вернуться. Маленькую девочку, стоящую у стены пирамиды, за алтарем взросления, на котором лежит моя жертва. Та, которую я отдам ему, как отдавала всегда. Детство кончится с последним ударом ее разгоряченного сердца.

– Стой! Не надо!

Но девочка пишет. Свое имя и дату. Рисует снег и летящего сквозь него ангела. Каменная пыль засыпает ей руку, но она не останавливается. А я не вижу больше. Плачу в сильных объятиях, вдыхая едкий запах нашатырного спирта. И слышу, как искусственная жизнь превращает сердцебиение в тонкий звук, похожий на красную нить. Крики врачей и топот сотен ног…

Ничего не изменится.

Алтарь принял кровь.

Ты полетишь к солнцу, заслонив собою свет. Смерти не будет, Аль. Не бойся.

Из глаз моих текут слезы.

Когда-нибудь мы встретимся вновь. Теперь я знаю это.

Электрические разряды пронзают ее тело, заставляя содрогаться мои плечи. Лампы в коридоре вспыхивают ярким светом, но ангелы никогда не возвращаются к огню. Они знают, как больно можно обжечься.

Вижу Волшебника, опустившегося передо мной на колено. Его грустный взгляд. Он обнимает меня за плечи и помогает подняться. Крепко прижимает к себе.

Я слышала тебя в темноте. Ты больше не будешь один, волшебник. Я останусь с тобой.

– Ее спасут, – он говорит лишние слова. Ему так не идет эта глупая маска ребенка. Чудес не бывает.

Я должна сказать ему это. Я стала взрослой.

– Она не хочет возвращаться. Хочет быть свободной. Не держите ее, пожалуйста…

Он смотрит на меня, не понимая, о ком я говорю. Но имен в этом месте больше нет.

– Вы родственники?

Безразличный голос разъединяет наши объятия. Волшебник кивает.

– Да. Это мы…

– Она умерла. Примите…

– Нет! – я обрываю их, выставляя подбородок вперед. – Она не умерла.

Смотрю, как Сашку накрывают простыней.

– Она полетела к солнцу.

Взрослые. Что заключено в этом слове? В этом понятии? Принцессу всегда терзали эти вопросы и, пройдя сквозь алтарь, она, наконец-то, поняла. Взрослый тот, кто живет в мире тьмы, не стараясь что-то исправить. Человек, преклонивший колено перед демоном, согласный провести остаток дней без надежды на свет. Существо, потерявшее все ради бесконечных дней внутри бетонных коробок городов. Взросление – это тюрьма, которая ожидает каждого ребенка, как только он принесет жертву кровавому алтарю. Но в этом жесте и заключен странный смысл нашего существовании – познать неволю, после свободы.

И все же, древняя пирамида не может отнять у нас память. И иногда, спрятавшись от сотен взглядов, мы разворачиваем яркую обертку конфеты, в которой липким, но таким желанным, сохранился остаток леденца под названием «Детство». Это все, что у нас есть, и мы бережно касаемся его языком, чувствуя сладость былых дней. Возвращаясь на доли секунд назад, в свободное от темных законов время.

Но так ли правильно то, что мы сами закрываем себя в клетках взрослых жизней? Ведь проходя сквозь алтарь, мы становимся сильными и душой и телом. Но забываем об этом, склонив голову под ударами хлыста. Свобода есть, и пусть она иная, чем в детстве, в ней все также пульсирует свет. Нужно лишь поверить в себя. В каждого из людей. Понять, что мы способны дать отпор темноте.

Я сохранила частичку детства. Я не могла иначе. Ведь мне так надолго пришлось задержаться в нем, что я приняла его за вечную жизнь.

Принцессы должны оставаться свободными. Верить в то, что где-то на земле их принцы собирают армию, готовую разрушить тьму. Потому что если прекратят верить они, мир исчезнет и планета погрузится во мрак. А демон добьется того, к чему стремился долгими тысячелетиями.

Час битвы близок. И пока враг рыщет в поисках последнего луча солнца, за его спиной, смелыми рядами, выстраиваются воины ополчения.

Судьбы переплетаются. И время становится единым, крепкой нитью соединяя сотни параллельных миров, в каждом из которых принцесса становится взрослой. В них существуют свет и тьма, добро и зло, стихии, готовые к последней битве.

Мы должны развеять тьму в себе.

Сжимайте крепче рукоять меча!

Застынет последний момент перед схваткой, и вы увидите то, ради чего бороться.

Смерти не будет. Не бойтесь.

Нас в любом случае ожидает свет.

– Вы были счастливы в детстве, Оксана?

Седые глаза Волшебника глядят на меня поверх очков.

Пожимаю плечами.

– Думаю, да. Я до сих пор хочу вернуться домой.

– Почему же вы уехали?

Сеанс психотерапии длится уже целый час, но Волшебнику никак не удается привлечь моего внимания. Все его попытки зацепиться крюками за мою душу, проваливаются в яркую дыру солнечного дня. За окнами его квартиры пылает зеленое лето, в костре которого я пытаюсь согреться. По небу проплывают смешные облака, и я выстраиваю из них воздушные замки. Слышу песнь природы и наслаждаюсь ее сладким голосом не пытаясь помочь хирургу нащупать своих кровоточащих ран.

Волшебник поправляет ворот просторной рубахи, и я вижу капли пота, блестящие на его морщинистой шее. Увидеть большего сейчас, мне не дано.

– Оксана?

– Мм?.. Почему я уехала? – задумываюсь, но ласковые руки неба утягивают меня вверх. К облакам. Не знаю ответа. – Вы же читали мой дневник. В нем я говорила – почему.

Кивает, откидываясь на спинку кресла. Сидит за рабочим столом, словно в тюрьме, из которой его выпустит только смерть.

Ты сам закрыл себя в этой клетке! Не бойся свободы!

Как только я вошла в кабинет, то сразу почувствовала на себе взгляд его дочери. И хотя ее фотографии нигде нет, я знаю – он не отпустил. Спрятал ее от моих любопытных глаз, чтобы снова оплакивать вечером. И это тоже тюрьма. Бойцовская клетка для злого пса, имя которому – прошлое.

Мы должны помочь друг другу. Так предначертано свыше. Ты мой отец, а я твоя дочь. Наши судьбы тесно переплелись в прошлых жизнях. В моих венах течет твоя кровь. И так будет всегда…

Солнце выглядывает из-за облака, обнажая людские тени. Провожу пальцами по крышке стола.

– Я погналась за мечтой. За взрослой жизнью, – чувствую, как первый крюк вопросительного знака достигает цели, расковыривая старую рану. – Я была глупым ребенком тогда. И вот во что все это вылилось.

– Это случилось бы в любом случае, с вами или без вас.

– Вот именно. Без меня, – вспоминаю Сашкино лицо. Сдерживаю слезы. – Вы знаете, я сегодня собиралась к ней. Мы ведь так хотели съездить на море этим летом. Но съездила я одна, всего на пару часов, да и море было не тем, о котором мы мечтали, – грустно усмехаюсь. – Но она так хотела поехать… Я набрала ей воды…

Пережидаю горький комок в горле. Не могу говорить.

– Оксана?

Я взрослая. Я смогу справиться с этим.

– Не хотите поехать со мной?

– К Александре?

Киваю, закусив губу. Смотрю на него с надеждой. Но на то он и психолог, чтобы читать настроения людей. И его ответ очевиден:

– Конечно… Хочу…

Не хочет. Но все равно поедет. Потому что это – часть его жизни. Его судьба.

Сколько людей умерло у тебя на руках? Кто ты на самом деле? Неужели где-то, в далеких галактиках, ты мог быть убийцей, черным некромантом, сеющим смерть в надежде на всходы?

Я не верю. Не потому, что это невозможно, но потому, что мы здесь и сейчас. В этом времени и на этой планете. А тут все иначе.

– Спасибо.

– Вы скучаете по ней?

Вопрос не психолога. Отца, потерявшего дочь. Но может ли эта горечь иметь сходство?

– Очень.

– Мне тоже не хватает Александры. Жаль, что все случилось именно так…

– Да. Жаль…

Слезы уходят. И я снова возвращаюсь к солнцу, лучи которого раскаленным металлом заливают небо.

– А кошмары? Они остались прежними?

Он долго подбирался к этой теме, и вот, наконец, спросил. Вонзил еще один крюк в мое худое тело.

– Да. Они остались прежними, – рассматриваю свои коленки, выглянувшие из-под юбки. Замечаю несколько шрамов. – Но теперь мне кажется, что и Сашка бывала там. В этом подвале.

– Вот как? – оживляется, склонившись над столом. – И почему вы так решили?

– Сигареты. Там повсюду разбросаны ее сигареты. Марка, которую она любила. Сейчас, – достаю из сумочки тонкую пачку «Vogue». – Вот эти.

– Хм, – он снова откидывается на спинку, задумчиво поглаживая руки. – Цепь событий не разрушается, но достраивается, как карточный домик. Нам нужно успеть это прекратить до того, как конструкция рухнет.

– Это может быть опасным?

– Грозит сумасшествием.

– Боже…

– Не волнуйтесь, я помогу вам.

Вопрос разбухает на языке, как нарыв – как помог тогда, когда лечил меня осознанным сном?!

Я не спрошу этого. Потому что и так забираю много времени и сил у человека, который помогает мне, ни разу не заикнувшись о бартере. Могла ли Сашка ошибиться, или специально напугать меня, чтобы я была осторожней? Могла ли предвидеть свою смерть?

После того, что я видела в больнице, я верю в это. Но зачем ей было оберегать меня от Волшебника? Ведь он не способен причинить вреда.

Может быть, она видела его другую жизнь?

– Оксана, очнитесь.

– Что?.. – гляжу на него с непониманием. – Вы что-то сказали? Простите, я задумалась.

Он качает головой. Не злится. Замечаю улыбку, спрятанную в уголках его губ.

– Сегодня третий сеанс, но вы постоянно летаете в облаках. Что вы видите там, Оксана? Лучшую жизнь? Поверьте, любой мир станет темным, если мы принесем в него свою горечь.

Убираю волосы с лица.

– О чем вы хотели поговорить?

– О вашей ночной жизни.

Искры слов проносятся по телу, поджигая низ живота.

– Откуда вы знаете?

– Ваш дневник… – Волшебник роется в ящиках стола. Перебирает кипу книг на столе. Снова возвращается к ящикам. – Хм. Странно. Я точно помню, что положил его сюда…

– Вы потеряли его? А что если…

– Нет! Спокойно. Он в квартире, потому что я никуда его не выносил, – поднимается из кресла. Подмышки его рубахи пропитаны потом. – Сейчас мы его найдем. Я старый человек, и иногда забываю, куда кладу вещи…

– Вы нервничаете?

– Нисколько.

Он выходит из-за стола и покидает кабинет. Сижу на кушетке в полном недоумении. Принимаюсь терзать ногти, которые после каждого сеанса превращаются в кровавое мясо. Волшебник занервничал когда не нашел дневника. Почему? Неужели кто-то мог шариться в его ящиках, пока он был на работе? Но если да, то кто?

Встаю с кушетки и осторожно перегибаюсь через стол. Верхний ящик открыт. И из него на меня с ненавистью смотрит его дочь. Рамка с фотографией лежит на стопке отчетов не пытаясь спрятаться от посторонних глаз.

Ледяные руки озноба скользят под одежду, готовясь к ласкам.

Надеюсь, мой дневник не у нее…

– Нашел!

Слышу радостный крик и возвращаюсь на место. Как будто ничего и не было.

Когда я так научилась врать?..

– Вот он, – заходит в дверь, держа коробку с диском, словно чашу с олимпийским огнем. – Забыл, что оставил его в прихожей. Все в порядке.

Смотрю на него, теряясь в догадках. Еще ни разу я не видела, чтобы Волшебник так менялся за один сеанс.

Усаживается в кресло. И я понимаю, что он лжет. Он никогда не выносил этого диска из кабинета. А значит – это был кто-то другой. Тот, кто знает теперь о моих секретах.

Отвлекаюсь от черных мыслей.

За окном кричат дети. И в их радостных голосах я различаю свой, пронесшийся через года. Когда-то и я думала, что жизнь – это летние дни, наполненные солнцем. Мне никогда не снилась зима, и в жаркие каникулы я всегда старалась встать пораньше, чтобы успеть за вечно убегающим временем. В детстве лето пролетает так стремительно, что не успеваешь и оглянуться. Смешно вспоминать, но я даже высчитывала количество часов до первого сентября. Казалось, с наступлением осени, исчезнет сам мир.

За углом дома, если выглянуть в окно, можно увидеть колесо обозрения, поднимающее людей в небо. Оно похоже на доброго великана в разноцветных одеждах, подставляющего раскрытые ладони всем, кто готов подняться над его головой. А внизу, по изогнутым, будто волны, рельсам, бегает змейкой состав вагонеток с орущими от восторга подростками. Американские горки всегда оставались неприступной мечтой детства, и только ради них нам хотелось вырасти, как можно скорей…

Грустная улыбка скользит по моему лицу.

Парк развлечений живет полной жизнью и дарит счастье любому, кто к нему приходит. Прекрасный мир зазеркалья…Он там, и у этих дверей нет засовов. Как и у счастья – нет границ.

Волшебник копается с компьютером, пытаясь найти выдержки из дневника, которые помогли ему разгадать тайну принцессы. Но мне не хочется говорить об этом. Лечение не дает результатов, и каждый раз, засыпая, я оказываюсь в холодном подвале, провонявшем кровью. А после Сашкиной смерти мне стало сниться, что последней жертвой маньяка была именно она, и он спрятал ее тело где-то в доме, так близко, что от ужаса я боюсь обмочиться. И просыпаясь, каждый раз проверяю простыни.

Наверное, я просто очень сильно скучаю по ней. Она живет во мне. Живет в окружающем мире. Я вижу ее во всем, и даже сквозь закрытые веки она приходит ко мне, не желая отступать. Я не держу ее, но прошло слишком мало времени для того, чтобы забыть. И стоя у зеркала с зажженной сигаретой, я выставляю вперед подбородок и рассматриваю свое обнаженное тело. Насколько похожими мы были? И смогу ли я превратиться в нее, если захочу?

Но, как бы там ни было, она осталась во мне навсегда. И если эти всходы принесут плоды, я не сочту их сорняками.

Ты стала мной. И у этого тоже есть смысл. Мы одно целое, жертвы, принесенные во имя друг друга. Нам нечего стыдиться. Пути судьбы начертаны не нами. Но мы идем по ним, со временем сознавая, что лучшей дороги не найти.

– Вот, послушайте.

Волшебник откашливается. Читает мне с экрана о том, что я называю проклятием и тьмой. Коверкает слова, превращая их в грязь. Рвет образы, словно одежду на нищенке обреченной торговать телом. В его устах я становлюсь последней шлюхой не имеющий права на сострадание.

Я никому не позволяла читать этого вслух!

И поэтому, во мне закипает ярость.

– Прекратите!

Он обрывается, уставившись на меня глазами, увеличенными линзами очков.

– Замолчите, я не разрешала читать этого вслух! Все не так, как вы думаете! Все…все по-другому!

– Оксана, я понимаю…

– Понимаешь что?! Хочешь, чтоб я тебе отсосала, так и скажи, зачем все это?!

Смотрю на него, стараясь отдышаться. Не верю в то, что все эти слова только что вылетели из моего рта. Зажимаю его рукой. Бешеный огонь в щеках гаснет, оставляя лишь стыдливые огоньки.

– Оксана, что с вами? Вы действительно думаете обо мне так?

Он напуган. Слышу, как скрипят его легкие. А по загорелому лицу кляксами расползается бледность.

– Простите, – бурчу сквозь руку, боясь отнимать ее ото рта. – Простите меня, мне так стыдно…

Он снимает очки и кладет их на стол. Задумывается.

– Я никогда бы не предложил вам ничего подобного. И даже боюсь предположить, чем вызвал такие подозрения. Я отношусь к вам, как к дочери…Я просто хотел помочь, но люди, видимо, перестали верить в бескорыстную помощь.

– Все не так, как вы подумали…я не проститутка…все это так сложно…я…

Не знаю, что говорить. Все это выглядит так, как будто я оправдываюсь, а это удел виноватых…Но, наверное, так и есть. Спрятавшись за красивыми образами, я позабыла, чем на самом деле является ночная жизнь женщины, раздвигающей ноги перед незнакомцами. И хотя я занимаюсь этим не за деньги, лишь изредка взимая плату за свое тело, реальность не перестает существовать. Мой дневник мало что изменит. Ведь даже Волшебник не понял его слов. Принцесса прячется за ширмой не потому, что нага. Но потому, что распутна. В ней давно уже живет тьма, которая тянется скрюченными пальцами к тонкому горлу. И если ширмы не будет, тьма дотянется до шеи и переломает в ней все кости, не оставляя шансов на спасение.

Все это очень сложно, но в то же время так просто, что ответы почти неуловимы.

– Оксана, никто здесь не собирается осуждать вас или винить. Все наши разговоры не уйдут дальше этих стен. Но чтобы помочь, я должен понять – зачем? А ответ на это знаете только вы. Сколько бы я не строил догадок, все они ничего не значат без ваших слов. Дом без фундамента рушится. И несет в себе только опасность. Не дайте мне поставить ошибочный диагноз.

Я собираю его слова, будто влагу в жаркой степи. По капельке, в маленькую фляжку, которая станет маяком в долгом путешествии и останется единственной надеждой его закончить.

Ты очень нужен мне, Волшебник. Но где-то внутри я чувствую, что ты предашь меня. Как будто все это уже было и повторялось раз за разом, во всех наших жизнях и воплощениях. Я подпускала тебя слишком близко…

– Мне нужно идти…

Поднимаюсь с кушетки, одергивая юбку.

– Постойте. Мы ведь собирались к Александре.

– Я передумала. Не сегодня. Я устала. Простите меня еще раз. Я не знаю, что на меня нашло.

Кивает, глубоко вздыхая.

– Я провожу вас. До такси.

– Хорошо.

Выходим молча. Он запирает квартиру, а я вызываю гудящий лифт. Мы могли быть одной семьей, я верю в это. Но сегодня мы люди, которые почти незнакомы.

– Странно.

Он подходит ко мне, но избегает взглядов. Рассматривает стены.

– Что странно?

– Я думал, вы потребуете вернуть дневник.

– Ах…нет. Просто вы…присматривайте за ним получше. Мне не хочется, чтобы кто-то, кроме вас, его читал.

– И не делать этого вслух.

Киваю. Лифт со скрипом опускается на этаж. Волшебник пропускает меня вперед и заходит следом. Улыбаюсь отвернувшись.

– Вы точно не хотите поехать к Александре?

– Не сегодня, – вру, но отступать некуда. Поездка вместе превратится в ужасную муку. Как для меня, так и для него. – В следующий раз.

– В следующий раз.

– Угу.

Лифт выпускает нас из своего плена, и я спешу к входной двери подъезда сквозь прохладную тьму. Хочу убить ее солнцем, выжечь всю сырость, что поселилась здесь вместе с плесенью и запахом грибов. Пальцы скользят по мерцающей кнопке, и дверь поддается моим рукам. Я наваливаюсь на нее всем телом, и яркий солнечный свет врывается в темноту, словно напалм. Жжет и разрушает причудливые улья тьмы, выстроенные в надежде на потомство.

На улице шумно и тепло. Душно. Небо, раскаленное добела, плавит пышные облака на сковороде, превращая их в белесую дымку. Горизонт, который можно рассмотреть в щелях города, чист и ясен. Бури обошли наш край стороной. Синоптики не обещали ничего, кроме головной боли и обезвоживания.

Волшебник выходит из подъезда, щурясь от солнца. Его загорелые руки спрятаны в карманах легких брюк.

– Оксана?

Оборачиваюсь.

– Вы вернетесь?

– Да. Следующий сеанс, я помню. Через неделю.

– Хорошо.

Улыбаюсь, рассматривая мельканье машин. И вдруг, натыкаюсь на белое лицо своего мучителя. Отшатываюсь назад не веря. Он сидит за рулем припаркованного такси и смотрит на меня сквозь пыльное боковое стекло. Облизывает тонкие губы, и я замечаю черноту острых игл наполняющих рот.

– Нет…

Горло сохнет и только нелепый свист вырывается из моих легких. Не могу дышать. Глотаю раскаленный воздух.

– Ваше такси, кажется…

Голос Волшебника возникает за спиной, точно дуло пистолета. Тычет между лопаток, подталкивая к краю пропасти.

Оборачиваюсь к нему и вижу, как спокойная улыбка сменяется настороженностью.

– Что с вами? Вам плохо?

– Там…Он там…

– Что вы говорите, я не слышу?

Волшебник далеко. За сотни километров от моего голоса. Ему не дано услышать. Не дано понять. Смерть стоит за моей спиной и это не сон. Это реальность!..

– Таксист…

– Таксист? – он щурится, вглядываясь в окна машины, но слабое зрение искажает правду. – Вы его знаете?

– Это он. Он…

– Поехал…

Оглядываюсь – такси выруливает на дорогу, убегая от моего взгляда. Тень водителя мелькает за стеклом и исчезает в темном салоне, превращаясь в призрака, ждущего ночных часов. Он вернется, как только я засну. Но на этот раз проснуться мне будет не суждено.

– Наверное, это был обычный частник. Вы его с кем-то спутали? Оксана?

Смотрю на поток машин, не понимая слов. Все еще чувствую на себе этот мерзкий взгляд. Прозрачные глаза двигались в глубоких впадинах глазниц. Упивались моим страхом. Убийца не желал до меня добраться – если бы захотел, то смог. Жаждал напугать. Увидеть момент узнавания в моих глазах. Его белое, мертвое лицо ухмылялось, но все равно, выглядело, словно маска, сшитая из человеческой кожи…

– Оксана?

Волшебник осторожно касается моего плеча. Бьет током и возвращает к жизни.

– Я…мне показалось, что за рулем был…

Замолкаю, вспоминая зеркало в туалете института. Как я буду выглядеть если расскажу правду?

– Кто?

– Не важно…Один парень. Знакомый.

– Вы выглядели так, словно увидели привидение.

Натянуто улыбаюсь. Все еще ищу глазами страшное такси.

– В каком-то смысле, так и есть.

Подхожу к краю тротуара, поднимая трясущуюся руку. Голосовать можно по-разному. И это я тоже узнала от Сашки. Давно, миллион лет назад, она рассказывала мне, как ловила попутки на пустынной трассе. Она была тогда совсем девчонкой, и ее плоская грудь и худые ноги не интересовали мчавшихся мимо дальнобойщиков. А ей срочно нужно было уехать, сбежать, потому что красный огонь рассвета опалил верхушки сосен, и демоны в своей обители проснулись, обнаружив побег.

Они бросились в погоню.

«Что ты сделала, чтобы хоть кто-то остановился?»

«Я подняла камень, и зашвырнула им в лобовик первой попавшейся тачке»

«И что было дальше?»

«А дальше я оказалась здесь»

Я помню ее голос, он звучит во мне не переставая. Говорит со мной. Оберегает от ошибок. В такие моменты я уверена – Алька рядом. Она никуда не уходила от меня, не умирала. Она живая и стоит позади меня, прикрывая спину. Все это так, но беда в том, что я боюсь обернуться. Слишком больно видеть пустоту вместо нее.

Желтая волга выныривает из стальной реки, откликаясь на мой зов. Сжимаю кулаки, заглядывая в салон. И снова узнаю водителя, чувствуя, как сердце падает в низ живота.

Влад.

Следил за мной.

– Какой же ты дурак…

Машина останавливается, и он выходит на улицу. Величественный и гордый принц, пришедший в логово тьмы. Мальчишка, отдавший судьбы мира в руки голодной случайности.

Твое сердце должно быть сильным! Холодным, будто лед, иначе тебе никогда не стать королем. Не выжить в моем мире.

Зачем ты пришел? Теперь демон узнает о тебе.

– Оксана…

Он идет ко мне, улыбаясь, и хотя я безумно рада его видеть, на лице моем бледнеет злость. Делаю шаг назад. И раню словами.

– Что ты тут делаешь? Следил за мной?!

– Нам нужно поговорить, Оксана.

– Нет, не нужно.

– Все в порядке, Оксана? Вы знаете этого человека?

Волшебник приходит на подмогу, как всегда – отчаянно и смело. Но в этот раз его помощь не нужна. Я желаю, чтобы Влад схватил меня за руку и потащил в первый попавшийся подъезд, где я бы отдалась ему, опершись на железные перила. Его тело магнит, и оно притягивает.

Смотрю в его голубые глаза. И вижу в них океаны. Вода – это ты. А я небо. И мы должны быть неразлучны, но все, что нам дано – отражаться друг в друге, наслаждаясь иллюзиями счастья. Когда-то давно мы соприкоснулись у горизонтальной черты мира. И это мгновение было лучшим в моей жизни. Ты стал частью меня. И когда я плачу, роняя слезы в твои глубины, я становлюсь частью тебя. Но лишь на миг. На мелкие осколки времени.

– Кто это?!

Влад кивает в сторону Волшебника. Подходит ко мне совсем близко. Так, что волна желания прокатывается по моему телу. Еще шаг и я не удержусь. Глупая принцесса, возомнившая себя спасительницей мира. Я брошусь в его объятия, повинуясь первобытным инстинктам. И больше никогда не отпущу. Еще один шаг. И мир рухнет.

Сделай же его. Пожалуйста.

– Мой психолог.

– О, – останавливается, разглядывая волшебника. – Это так теперь называется, да? Психолог? Как ты могла променять меня на этого старика?!

– Влад, прекрати!

– Послушайте молодой человек…

– Заткнись, старик! Тебе я слова не давал! – он смотрит на меня, но в его глазах пульсирует ярость, адресованная Волшебнику. – Поехали со мной, Оксана. Я отвезу тебя, куда скажешь.

На край мира, туда, где ветер танцует на обрывах скал. Отвези меня домой, я так устала бежать от самой себя.

Слезы застилают глаза.

– Я никуда не поеду с тобой. Уходи.

Ты должен. Надежда на спасенье еще есть.

И он повинуется моим словам. Исчезает в салоне, хлопая дверцей. Вздрагиваю от громкого звука, словно от выстрела. Боль застревает в сердце.

Все кончилось. Я умерла?

Взрослые, беззвучные слезы текут по лицу. Волшебник подходит ко мне, пытаясь что-то сказать, но я останавливаю его немым жестом.

У мира остался шанс на спасенье. Но я потеряла свой навсегда.

Именно в тот жаркий день в городе начали пропадать девушки. Но тогда об этом еще никто не знал.

В черной пустоте, под завалами веков, демон метался в ярости, не желая больше ждать. Его победа была так близка, и безумно недосягаема, что он решил уничтожить всех женщин королевства, в надежде на то, что одна из них окажется принцессой. Но с каждой новой жертвой его злость только росла. Превращалась в жажду крови. В этом багряном мраке тьма и создала зеркальный путь отражавший миры и времена. Это была линия пересечения, коридор, по которому шагал темный принц. Инкуб – создание, живущее ради боли других. Существо, чье сознание извратилось в долгих путешествиях по вселенной. Когда-то и он знал, что такое любовь. Был человеком. Но его любимая погибла, и ради нее он заключил договор с тьмой. Стал вечным пленником демона, скитальцем в лабиринтах времен. И все, что ему было дано – похоть и боль. Ведь в смерти нет любви – единственная правда, вцепившаяся зубами в сильную грудь. И чтобы унять жар, терзающий сердце, темный принц должен был дарить его женщинам. Всем, потому что когда-то клялся только одной.

«Ты обретешь плоть»

Сказала тьма. И Инкуб улыбнулся черными иглами зубов.

«Ты станешь одним из них и будешь убивать»

Шаги темного принца идущего через зеркала, раскатами грома отражались в каждом из миров.

«Ты выйдешь к ним через дверь, которую они оставили незапертой. Волшебник получил от меня то, что хотел. И согласился впустить тьму. Он укажет тебе верное направление.

Найди ее. И пусть перед смертью она страдает»

«Он будет проклят»

Сказал Инкуб.

«Превратится в такого же, как я»

«Нельзя вернуть любовь ушедших. Но можно ей отомстить. В том мире, куда ты пойдешь, волшебства не существует»

«Миры соприкасаются…Я чувствую это»

«Да. Ты вернешься обратно через мир зазеркалья. Когда принцесса будет мертва»

«Она пожалеет о том, что искала любовь. Я покажу ей, сколько в ней боли»

«Никто из них не достоин света, за который они так борются. В их мире давно уже поселилась тьма»

– Странный гром какой-то. Небо вроде чистое, а гремит…

Заслоняю глаза от солнца, всматриваясь в горизонт. Так и есть – на небе ни облачка.

– Возьмите, я на следующей выхожу.

Протягиваю бормочущему кондуктору смятые деньги.

– Странный гром. Очень странный…

Прячет их в сумочке на поясе и отрывает для меня билет. Подсчитываю цифры. Счастья не будет. Как и заворота кишок.

Усмехаюсь детским воспоминаниям. Но раскаты грома тут же возвращают меня в реальность. Не позволяют мечтать.

Скрипучий ЛИАЗ покидает жилые районы по расплавленному от жары асфальту. В убогом салоне воняет потом и бензином. Открытые люки и окна не помогают – на улице совсем нет ветра. Только раскаленный воздух, загустевший от солнечных лучей.