Текст книги "Духи безвременья"

Автор книги: Антон Шаффер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

***************************

Паклин был вполне доволен достигнутым результатом: Далекого взяли на работу, а это значит, что сделан еще один шаг навстречу заветной мечте – стереть Бортковского с лица земли. Но в тоже время Игорь Аркадьевич прекрасно понимал, что этого мало – нужно было придумать что-то еще, искать другие пути. В принципе, в запасе у него был еще один небольшой план, в осуществление которого он, правда, почти не верил. Но попытка не пытка, а потому он решил попробовать. Суть затеи состояла в том, чтобы попытаться разузнать как можно больше о той ночи, в которую произошла трагедия на Мишкиной даче. Сделать это было сложно, но при удачном стечении обстоятельств кое-чего добиться было все-таки можно. Дело в том, что со времен работы в органах у Паклина осталось там достаточно знакомых, а кое-кого оттуда он знал и по своей депутатской работе. Но ко вторым обращаться ему не очень хотелось, так как в этом случае существовала возможность огласки запроса.

А вот первый вариант его вполне устраивал. Человека, который смог бы хоть как-то помочь, и которому Паклин в определенной мере доверял, был полковник Луновой.

Ему-то Игорь Аркадьевич и решил нанести визит. Предварительно созвонившись, Паклин и Луновой договорились встретиться в небольшом ресторанчике в районе Кузнецкого моста. Место это устраивало обоих, а потому ровно в половину седьмого вечера они уже сидели в полутемном зале и делали заказ официанту, на голове которого красовалось огромное сомбреро.

– Затащил ты меня, Аркадич, черт знает куда. Благо, что от работы близко, – Луновой все никак не мог сделать выбор, путаясь в названиях мексиканских блюд.

– Ладно, ладно, не кипятись, – Паклин добродушно улыбнулся. – Давай выпьем для начала. За встречу.

Луновой оживился и тут же потребовал пол бутылки водки.

– Водки нет, – официант ткнул в меню. – Есть текила.

– Ах, ну да черт с тобой! Тащи ее.

Официант удалился выполнять заказ, покачивая здоровенной шляпой на голове, полы которой то и дело цепляли кактусы, расставленные по всему ресторану, то тут, то там.

– Ну, выкладывай, что случилось, – без обиняков начал Луновой.

– Тут, Сереж, дело очень деликатное. И я даже не уверен, что обращаюсь по адресу.

Понимаешь, надо бы поднять одно дело, довольно старое, – Паклин сделал паузу, ожидая реакции Лунового.

– Продолжай.

– Помнишь, еще в начале девяностых, когда шалили…

– Шалил, положим, ты, а я тебя покрывал.

– Ты прав, прав, – Паклин оглянулся посмотреть, не идет ли еще официант. – Так вот, это насчет Бортковского, точнее, насчет убийства Мишки.

– Ты хочешь, чтобы я достал материалы дела? Зачем?

– Не верю я в пожар. Мишку убили, и убил его Бортковский.

Тут к столу подошел парень в сомбреро, а потому разговор был прерван. Паклин с Луновым внимательно понаблюдали, как официант ставит на стол бутылку текилы, снимает с подноса два небольших специальных стаканчика.

– Вы готовы еще заказывать? – поинтересовался малый, после того, как закончил с расстановкой стаканов.

– Готовы, – ответил за обоих Паклин. – Принеси-ка нам что-нибудь мясное, но не особо острое. И гарнирчик какой-нибудь сообрази. Хорошо?

– Салаты будете? – официант сделал необходимые пометки в своем блокноте.

– Нет, спасибо, – вежливо отказался Паклин.

– А десерт? – продолжал занудствовать парень.

– Нет.

– Значит это все?

– Все, – гаркнул Луновой так, что парнишка моментально отчалил от их столика, поправляя на ходу съезжающую шляпу.

Оба рассмеялись.

– Так что, поможешь? – Паклин продолжил разговор первым.

– Даже не знаю, – нахмурил брови полковник Луновой. – Вообще-то ты прав – это не совсем в моей компетенции.

– А если подключить кого-нибудь? Ты же можешь, Сереж.

– Я-то могу. Я вот только не понимаю, зачем тебе это надо? Чего тебе не хватает?

– Всего мне хватает. Но эту гниду я выдавлю. И здесь даже не в деньгах вопрос – мне его деньги не нужны. Здесь дело чести, так сказать. Давай-ка за Мишку выпьем.

– Давай, – охотно согласился Луновой, которому уже просто хотелось выпить, а потому подходил абсолютно любой повод.

Налили по одной, выдохнули, выпили.

– Ну и сивуха, твою мать, – Луновой сморщил и без того не совсем гладкое лицо. – И закусить нечем!

Парень в сомбреро как – будто услышал стон полковника и буквально через полминуты поставил на стол поднос с двумя дымящимися тарелками, наполненными до краев самыми разными яствами. Луновой спешно схватил свою тарелку, вырвал у официанта вилку с ножом и жадно набросился на еду. На время насыщения Лунового, Паклин решил к разговору не возвращаться, а дать товарищу спокойно насладиться едой.

Как только последний кусок был отправлен в рот полковника и тщательно пережеван, Игорь Аркадьевич вновь налил по стаканчику текилы и уже собирался предложить тост, но Луновой опередил его и, поднявшись со стула, начал активно размахивать правой рукой, чтобы привлечь внимание кого-нибудь из официантов.

– Решил еще что-то заказать? – поинтересовался Паклин.

– Я это пойло больше пить не собираюсь, – Луновой заметил, наконец, девушку с подносом, облаченную в пончо. – Эй, давай-ка к нам!

Девушка с милой улыбкой подошла к столу, преисполненная готовности принять заказ.

– Я так понимаю, что водки у вас нет? – начал Луновой с риторического вопроса.

– Нет, извините, – девушка рассеяно оглядело стол и, заметив бутылку текилы, продолжила:

– Из крепких только текила.

– А из не крепких?

– Пиво есть, мексиканское, – ответила девушка.

– Такое же мерзкое, как и эта текила? – съязвил Луновой.

Официантка не нашла что ответить, а потому просто промолчала, ожидая, что будет дальше. А дальше ничего не было, так как Луновой барским жестом отослал девушку прочь, попутно выливая ушат грязи на мексиканскую кухню и Мексику вообще. Затем он опрокинул свою текилу, так и не дав Паклину произнести сопутствующую речь, и начал собираться.

– Пойдем отсюда, – бросил он Паклину.

– Но мне кажется, что наш разговор еще не закончен, – как можно вежливее попытался остановить Лунового сотрапезник.

– В другом месте его продолжим, – заверил полковник. – Там, кстати, все и прояснится с твоим делом.

Они вышли из ресторана, сели в машину Паклина, за рулем которой их дожидался водитель, и поехали по названному Луновым адресу. Ехали довольно долго, пресекли МКАД и выехали в область. Проехали какие-то дачные поселки и свернули на еле заметную проселочную дорогу. Только здесь Луновой сказал, куда же они все-таки направляются:

– Едем на дачу к одному хорошему человеку, – он вынул из пачки последнюю сигарету и закурил.

– Что за человек? – загадочность Лунового ничуть не волновала Паклина, так как этому человеку он действительно доверял, и уже не один год.

– Наш человек.

– Понятно.

Машина пропрыгала по кочкам около километра и выехала на узкую заасфальтированную дорожку, в конце которой виднелись массивные ворота, обрамленные деревьями по обеим сторонам.

– Добрались, – констатировал Луновой.

С этими словами он достал мобильный телефон и набрал номер, как понял Паклин, хозяина дачи.

– Я уже около дачи, Александр Александрович, но не один… С кем?… С одним старым товарищем, у которого есть небольшой разговор к вам.

Луновой отключил связь как раз в тот момент, когда машина въезжала в плавно разъезжающиеся ворота, за которыми открывался прекрасный вид на трехэтажный коттедж, затерянный среди сосен, рвущихся в летнее небо. Припарковались прямо около входа в дом, а когда выходили из автомобиля, то на лестнице, ведущей к парадному входу в дом, появился и сам хозяин. На вид ему было лет шестьдесят, но сразу было заметно, что тело его подвергалось длительным физическим тренировкам, так как на нем не было ни капли жира. Выглядел этот человек моложаво и подтянуто.

Голова хозяина дома была на лысо брита, а нос украшали аккуратные очки, а-ля Глеб Павловский. Александр Александрович бодро сбежал по ступеням прямо к машине и первым представился, протянув Паклину мускулистую руку:

– Александр, – отчество он так и не назвал, хотя Паклин специально сделал небольшую паузу на всякий случай. После этого Паклин тоже решил назваться лишь по имени, что и сделал.

– Очень приятно, – расплылся в улыбке Александр Александрович и перекинул свое внимание на Лунового.

Подойдя к нему вплотную, он обнял его по-отечески и, как показалось Паклину, даже поцеловал в щеку.

– Ну, Сережа, здравствуй! – глаза его светились от счастья.

– Здравствуйте, Александр Александрович, – умильно отозвался Луновой. – Вот мы и добрались до вас!

– Молодцы! Ехали долго? Эх, да что ж мы все на улице стоим! Давайте в дом!

Все трое прошли внутрь коттеджа и разместились в обширной гостиной на первом этаже.

– На ночь останетесь? – владелец коттеджа вопросительно оглядел присутствующих.

– У меня никаких планов нет – можно от вас завтра прямо на работу, – ответил Луновой. – Игорь, ты как?

Паклин оставаться на ночь не очень хотел, но отлично понимал, что это может помочь делу.

– С удовольствием, – заверил он Лунового.

– Вот и замечательно! – похоже, Александр Александрович действительно был искренне рад такому повороту дела. – Тогда я топлю баню?

Не дожидаясь ответа, он поднялся с диванчика, на котором сидел до этого и, попросив Лунового с Паклиным немного подождать его, вышел из дома. Как только дверь за ним прикрылась, Паклин переместился поближе к Луновому и вполголоса обратился к нему:

– Может, теперь объяснишь мне, кто это?

– Генерал Сомов. Можно сказать, мой крестный отец в органах. Может многое – это я тебе точно говорю. Сейчас выпьем, попаримся и поговорим по-людски.

– Возьмет дорого? – собственно, цена вопроса Паклина особо не волновала, но ради интереса он все же решил поинтересоваться.

– Ну, он человек хороший, так что обижать его в этом плане не надо, – Луновой усмехнулся. – Если согласится помочь, то уже не поскупись.

– Не поскуплюсь, – Паклин откинулся на спинку дивана и с удовольствием вытянул затекшие от долгой езды в машине ноги. – И все же?

– Десять-пятнадцать, я думаю, будет достаточно.

– Не вопрос. А как разговор лучше начать, чтобы не спугнуть?

– Об этом не волнуйся – я сам все сделаю.

Тут в комнату вернулся Сомов, с раскрасневшимся от жара лицом, и радостно известил, что банька скоро будет готова, а пока гости могут пройти в приготовленные для них комнаты, где можно переодеться. Паклин с Луновым поднялись на второй этаж, одели легкие спортивные костюмы и примерно через десять минут вновь встретились в коридоре, а затем спустились обратно в гостиную.

Сомов встретил их бутылкой водки, чему Луновой был несказанно рад. Паклину пить особо не хотелось, но ради приличия он решил не отказываться. Выпили не тостуясь и тут же налили по второй. Снова выпили.

– Еще немного придется подождать, – сообщил Сомов. – Пусть получше прогреется.

Налили по третьей.

Так, перекидываясь репликами, они провели почти полчаса, после чего гуськом покинули дом и переместились в баню, которая располагалась метрах в двадцати от основного строения. Баня представляла собой сруб и ничем не отличалась от любой другой бани, которую можно встретить в российских деревнях. Так, по крайней мере, Паклину казалось до тех пор, пока он не оказался внутри. Здесь он понял, как заблуждался – внутри все было отделано мрамором, присутствовали душевые кабинки и прочие прелести цивилизации, вроде мини-бара, телевизора, аудиосистемы и все такого прочего.

Парились по всем правилам. Поливали друг друга кипятком из деревянных баклажек, до изнеможения лупцевались березовыми вениками, потом опять обливались. Наконец, утомленные, они покинули парилку и переместились в предбанник, где заботливая помощница Сомова, женщина лет пятидесяти, уже накрыла приличный стол.

– Ну, сейчас выпьем, закусим! – Сомов от удовольствия потирал потные руки.

– Охладиться бы, – как-то жалобно попросил Луновой.

– Это в душ, – лицо генерала вдруг стало печальным. – Бассейн еще не успел соорудить – средств не хватает…

Луновой направился в душ, а потом за ним туда же проследовал и Паклин, которому казалось, что кожа с него вот-вот сползет тонкими слоями. Сомов же предпочел использовать для охлаждения средства внутреннего воздействия, а потому открыл запотевшую от холода бутылку пива и прямо из горла жадно сделал несколько больших глотков, осушив сосуд почти наполовину.

Застолье тянулось уже около двух часов, когда Луновой, находящийся в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения завел разговор, ради которого Паклин, собственно, и участвовал в этой попойке.

– Сан Саныч, а ведь Игорьку требуется ваша помощь.

– Да? – пьяно удивился генерал.

– Да, – кивнул Луновой и громко икнул.

Паклин попытался было включится в разговор, но Луновой ловко сунул ему в рот половинку помидора и сам продолжил:

– Дело бы надо одно найти.

– Что значит найти? – не въехал Сомов.

– Ну, просто, найти и дать его мне, – наконец сумел вставить Паклин.

– Вам? – опьяненный Сомов явно не понимал, что от него хотят. – А мне?

– А вам бассейн, – сказал Паклин и понял, что, похоже, хватил лишнего.

Как не странно, но этот ответ удовлетворил генерала и взгляд его даже как-то прояснился. Дальше он говорил трезво и по-деловому. Договорились, что к концу недели дело будет у Паклина, а деньги у Сомова. Удовлетворенные результатом, они выпили на брудершафт, а потом пили уже просто так, много и самозабвенно, как умеют пить только русские люди.

Уехали с дачи Паклин с Луновым рано утром, так как в городе обоих ждали дела, откладывать которые было никак нельзя. Чувствовали себя оба отвратительно, и несколько раз Паклин даже просил остановить машину. Луновой же бодрился и вида не подавал, но по зеленоватому цвета его лица было ясно, что все то, что Паклин делает на обочине дороги, сам полковник сделает в туалете своего ведомства.

**********************

Утром того дня, когда мучаемый похмельем Паклин возвращался в город с генеральской дачи, Илья нежился в своей постели, наслаждаясь последними минутами перед окончательным пробуждением. Рита лежала рядом и мирно посапывала, не ведая, что еще совсем чуть-чуть, и Илья разбудит ее своими поцелуями.

– Пора вставать. – Илья нежно приобнял Риты за плечи и тихонько потряс.

– Уже?.. – еще не проснувшись, отозвалась она.

Потом они завтракали яичницей, которую приготовила Рита, пока Далекий был в ванной.

– Слушай, Рит,– Далекий засунул в рот очередной кусок жаренного яйца, – а что ты думаешь о Бортковском?

– Я? – Рита насторожилась, что нельзя было не заметить. – Ничего не думаю. А ты что думаешь?

– Я тоже ничего не думаю, – соврал Илья. – Пока ничего – ведь сегодня только мой первый рабочий день.

– А к чему такие вопросы, Илюш?

– Да просто хотел знать твое мнение, вот и все.

До работы они доехали вместе на машине Далекого, но Рита вышла за несколько кварталов до редакции, объяснив это тем, что не хочет пустых разговоров.

– Сам понимаешь, – смеясь объяснила она. – Сегодня твой первый день, тебя еще никто не знает, а я уже у тебя в постели!

Илья с ней полностью был согласен, а потому, не сопротивляясь, высадил ее там, где она попросила, а сам поехал дальше.

Первым, с кем Далекий столкнулся, не успев еще войти в здание, оказался Лавочкин.

Выглядел он бодрым и даже веселым. От вчерашнего хмурого настроения, которое возникло у него в самом конце разговора с Ильей, и следа не осталось. Илья этому был рад, так как Илларион Сегизмундович был ему действительно симпатичен.

– Ну-с, молодой человек, с первым рабочим днем на новом месте! – бодро поприветствовал Лавочкин Илью.

– Спасибо, Илларион Сегизмундович! – искренне поблагодарил Илья.

– Давайте, осваивайтесь потихоньку, а ближе к обеду, может, и пересечемся с вами, а? как думаете? – Лавочкин подмигнул Далекому и захихикал.

– С удовольствием, – согласился Илья, тут же вспомнив, что пообедать обещал с Ритой. А потому решил исправиться:

– Если получится…

– Ну, конечно-конечно, – понимающе затряс бородкой Лавочкин. – Я все прекрасно понимаю – первый день!

На том и разошлись. Илья проследовал в свой новый кабинет, который оказался просто огромным, по сравнению с тем закутком, в котором он сидел, работая в "Паровозе".

Закрыв за собой дверь, он огляделся, вдохнул поглубже воздух и с головой окунулся в дела. Часы летели незаметно, так как работы было невпроворот, а потому обед Илья попросту пропустил. Разбирая материалы, написанные разными журналистами, редактируя их, сортируя, Далекий все острее чувствовал, что содержание их по большей части весьма сомнительно. Написано все профессионально – к форме не придерешься, но вот к сути… Пару раз у Ильи мелькнула мысль включить в номер хотя бы парочку небольших заметок, выдержанных не в общем духе издания, но он вовремя остановил себя, вспомнив, что его основной задачей на данный момент является закрепление на новом месте, втирание в доверие, так сказать. К вечеру подбор материалов был закончен и Илья с папкой статей, предназначенных для завтрашнего номера, поспешил к Компотову.

– А, Далекий, как бы, проходите.

– Спасибо. – Илья шмыгнул в кабинет и положил на стол папку.

– Готово, что ли? – с сомнением промямлил Компотов.

– Готово.

– Ну, так сказать, посмотрим, – Компотов придвинул к себе папку и начал потрошить ее толстыми пальцами. – Так, так, хорошо…а вот этого не надо…

Он отложил в сторону небольшую статейку, в содержании которой Илья первоначально не усмотрел ничего крамольного. Чуть подумав, он все же решил попытаться выяснить, что же не так с этой заметкой:

– Я извиняюсь, но почему этот материал не подходит? По-моему он вполне информативный и свежий.

– Что? – взгляд Компотова поверх очков выражал неподдельное удивление.

– Я говорю, – повторил Илья, – что статья свежая и интересная.

– И что? По-вашему, этого достаточно, чтобы она попала в номер?

– Нет, конечно,– увильнул от прямого ответа Далекий. – Но просто не совсем понятно, какие у нее недостатки.

– Вы ее внимательно читали?

– Внимательно.

– А раз так, то должны были заметить, что прямо во втором абзаце автор недвусмысленно намекает на кое-какие вещи, которые на взгляд редакции не должны подвергаться сомнению и уж тем более критике. Сами посмотрите.

Илья взял текст в руки, пробежал по нему глазами и только теперь понял, что не понравилось Компотову. Тот, тем временем, внимательно наблюдал за тем, как Илья читает, а, дождавшись, когда Далекий оторвется от листка, продолжил:

– Мы, Илья Андреевич, ведь не газета "Правда", так сказать.

– Я понимаю.

– Вот и прекрасно. Остальное, вроде, все, как бы, в порядке. Можете сдавать.

*************************

Неделя пролетела незаметно, и уже в пятницу Паклину на мобильный позвонил молодой человек, который вежливо сообщил, что, если Игорь Аркадьевич еще заинтересован, то можно встретиться и получить необходимые ему документы. Паклин, естественно, согласился и поздно вечером встретился с невысоким молодым человеком, одетым в строгий костюм, который, тем не менее, напрямую говорил о том, что работает он далеко не в офисе какой-нибудь компании, а в месте вполне определенном.

– Вот, – протянул посланник довольно внушительный плотно запечатанный бумажный пакет. – Александр Александрович просил передать, что здесь все, что вам необходимо.

– Спасибо. – Паклин открыл свой кожаный портфель, вместил в него пакет, а взамен выудил оттуда другой, не менее плотный, правда, меньший по размерам конверт. – Передайте это господину Сомову.

Вместо того, чтобы взять конверт, молодой человек как ошпаренный отскочил от Паклина.

– Уберите это, пожалуйста.

Паклин послушно сунул конверт обратно в портфель. Юноша вернулся на исходную позицию и незаметно протянул аккуратно сложенный листочек, который тут же попросил убрать.

– Что это? – недоуменно поинтересовался Паклин.

– Банковский счет. Деньги Александр Александрович просил перевести на него.

Паклин выругался про себя, сам не понимая, как мог допустить подобную оплошность.

"Выгляжу в глазах этого сопляка как полный идиот", – подумал он про себя.

Деньги поступили на счет Сомова в тот же вечер, так как Паклин не привык откладывать что-либо на потом. Перед тем как ехать домой, он заскочил в банк, где и сделал денежный перевод. Только после этого он, сидя на заднем сидении своего автомобиля, едущего по направлению к дому, распечатал пакет. В руках у него оказалась целая кипа документов, которая вполне могла помочь составить полную картину произошедшего на даче в ту роковую ночь. Часть бумаг Паклин даже не стал рассматривать, так как никой полезной информации в них не было. Это были в основном справки биографического содержания, всевозможные свидетельства о рождении, о смерти и так далее. Первое, что действительно привлекло его внимание, был список присутствующих на даче в ночь пожара. С удивлением Игорь Аркадьевич отметил, что кроме, собственно Мишки, его домработницы и охраны, которые все значились в списке как покойники, на даче был еще и некий Руслан. Пролистав еще целую кучу бумаг, Паклин с интересом узнал, что самого Руслана следствие так и не нашло (а вернее, как сразу догадался Паклин, и не пыталось найти).

Оказывается, о его присутствии на даче никто бы и не узнал, если бы не свидетельница с соседней дачи, которая и сообщила следователям, что в доме покойного гостил молодой человек, художник. Куда он делся, из бумаг понять было невозможно. Единственное, что стало ясно Паклину, что теперь у него появилась хоть какая-то зацепка во всем этом деле…

Просмотрев папку до конца, Игорь Аркадьевич в очередной раз убедился для себя, что дело было просто-напросто замято, так как, судя по документам, никакого реального расследования проведено не было. Бортковский элементарно купил следствие, что было очень легко сделать в те времена всеобщего бардака. Подумав об этом, Паклин горько усмехнулся – ведь сам он только что за не самые большие деньги на свете купил у генерала ФСБ целую пачку документов. Нет, ничего не изменилось.

Оказавшись дома, Паклин еще долго сидел в удобном кресле и размышлял, что же ему предпринять дальше. Выпив изрядное количество вина, он решил достать собранную им когда-то подборку материалов, рассказывающую о деятельности бизнесмена Михаила. Перекопав все ящики своего огромного стола, он вспомнил, что еще в прошлом году сам же убрал эту папку в свой архив. Покинув кабинет, Паклин прошел по коридору и оказался в небольшой комнатке, которая в любой другой обычной квартире могла бы служить чуланом. Именно ее Игорь Аркадьевич и называл архивом.

Комнатка была полностью переоборудована для хранения ценных бумаг. По стенам были сделаны специальные полочки, на который в ряд стояли разноцветные папки, с прикрепленными к ним ярлычками, на которых был подписан год. У дальней стенки, которая находилась прямо напротив двери, стоял огромный сейф, в котором хранились наиболее важные бумаги. Именно к нему и направился Паклин, оказавшись внутри. Выпитое вино давало о себе знать, а потому довольно долго Игорь Аркадьевич провозился с ключом, который никак не хотел попадать в скважину. Еще больше времени у него занял ввод кода на замке. Наконец, сейф был открыт, и Паклин извлек из него нужную папку. Закрыв сейф, он погасил в комнате свет и вернулся в кабинет, где вновь опустился в уютное кресло.

Папка, которую достал Паклин, представляла собой своеобразную подборку статей из самых разных изданий, в которых, так или иначе, рассматривались различные аспекты Мишкиной жизни и его бизнеса. Паклин брал по очереди каждую из статей и внимательно просматривал ее. По большому счету их содержание он знал наизусть, но что-то заставляло его в этот вечер снова и снова просматривать давно знакомые материалы.

После того как закончилась часть статей, посвященная профессиональной деятельности Мишки, начались различные интервью с ним, а так же просто статьи описательного характера, рассказывающие о жизни молодого успешного российского олигарха. Паклин уже собирался закрыть папку и отправиться спать, как почувствовал, будто через его тело пропустили электрический разряд. То, на что случайно упал его взгляд, когда он уже закрывал папку, потрясло его. Перед ним лежало одно из последних интервью Мишки, в котором он большей частью отвечал на вопросы, касающиеся его личной жизни:

" Корр.: Вы не могли бы рассказать немного о своих увлечениях?

М.: О, вы знаете, меня много что увлекает в этой жизни… Но, пожалуй, своим главным увлечением я считаю живопись.

Корр.: Живопись? Не могли бы вы рассказать об этом чуть подробнее?

М.: С удовольствием! Я должен вам признаться, что меня больше интересуют не классические полотна, а работы молодых художников. Классика слишком банальна, как мне кажется…

Корр.: Вас можно назвать коллекционером?

М. (смеется): В какой-то степени. Я часто посещаю вернисаж, где нет-нет, да прикуплю что-нибудь…" Паклин не мог поверить своим глазам. Такое везение было просто невероятным! Он только что сидел и ломал голову над тем, как ему найти этого самого Руслана и ответ нашелся сам собой! Конечно, далеко не факт, что Руслан все еще промышляет художественным делом, что он все еще продает картины на одном из московских вернисажей, но главное, что теперь определена начальная точка поиска! На следующее же утро Паклин решил попытаться напасть на след таинственного Руслана.

***********************

Лавочкин уже полчаса сидел в приемной Компотова, дожидаясь, пока тот закончит свои дела. Он нервно пощипывал свою бородку, пропуская отдельные волоски сквозь пальцы. Компотов вызвал его на доклад, как они и договаривались, в конце недели.

Поведать Лавочкину, конечно, было что, но сам он достигнутым результатом был не очень доволен – маловато сведений удалось добыть. Откровенно говоря, вплоть до последнего дня, то есть как раз до пятницы, у него вообще не было никаких сведений о том, что творится в жизни Далекого. Но, слава богу, буквально за несколько часов до того, как он должен был предстать перед Компотовым, Далекий сам выложил все свои карты перед Лавочкиным, хотя тот его об этом даже не просил.

Дело было так…

Придя с утра пораньше в редакцию, Лавочкин решил, что сегодня он кровь из носа должен добыть хоть какую-нибудь информацию. Потому он решил не идти сразу в свой отдел культуры, а подождать Илью около его кабинета, чтобы потом сделать вид, будто проходил тут абсолютно случайно. Сказано – сделано. Лавочкин поднялся на нужный этаж и подковылял к кабинету Далекого. И какого же было его удивление, когда он увидел, что дверь в него приоткрыта. До начала рабочего дня было еще почти пол часа, а как успел подметить Лавочкин, Илья никогда не приходил раньше.

Подумав, что возможно у Далекого возникли срочные дела, а потому он пришел раньше, Лавочкин робко постучался в чуть отворенную дверь. Ему никто не ответил.

Лавочкин повторил свою попытку, но и на этот раз в кабинете стояла гробовая тишина.

Окончательно убедившись, что внутри никого нет, Илларион Сегизмундович легонько толкнул дверь рукой, и та полностью открылась. Перед взором доносчика предстал весь рабочий кабинет Далекого, в торце которого стоял рабочий стол. Сперва Лавочкин решил, что в кабинете ему делать совершенно нечего, да и вообще это не в его стиле – рыться в чужих вещах. Но потом он заметил, что на практически пустом столе лежит какая-то папка, туго набитая бумагами. В мозгу у Лавочкина проскользнула мысль о том, что, вполне возможно, это какие-то рабочие материалы Далекого, но потом ум опытного следопыта пришел к выводу, что нужные материалы вот так лежать не могут. Уж больно небрежно лежала папка, на самом краю стола.

Как – будто ее хотели взять с собой, но в самый последний момент забыли…

Не долго думая, Лавочкин прошмыгнул в кабинет, схватил папку и пулей вылетел обратно в коридор. Оглядевшись по сторонам, он с облегчением подумал, что его никто не заметил. Быстро, насколько позволял ему возраст, Илларион Сегизмундович пошел в сторону своего отдела, стараясь не привлекать к себе особого внимания.

На его счастье, ни с кем из хороших знакомых он не столкнулся, а потому избежал ненужных вопросов о том, что за папка у него в руках. Уже оказавшись у себя, Лавочкин, наконец, отдышался, прежде заперев свой кабинет изнутри на ключ. Он открыл окно, так как спертый воздух сильно давил на его старое сердце, готовое и так выскочить из груди от только что проделанной пробежки. Лавочкин сел за стол, достал сигарету, прикурил и развязал веревочки, которые являлись единственной преградой на пути его всепоглощающего интереса. И интерес этот был удовлетворен сполна…

И вот теперь, сидя в приемной Компотова, Лавочкин тягостно размышлял о том, насколько полезной будет эта папка. Честно говоря, сам он ничего из того, что нашел внутри, понять так и не смог. В цифрах он был слабоват. Единственное, что он понимал наверняка, что никакого отношения сведения, изложенные на бумаге из папки, к непосредственной работе Далекого отношения не имеют. Но, с другой стороны, мало ли что это могли быть за статистические данные, да таблицы. Одним словом, Илларион Сегизмундович считал, что с его способностями и опытом наличие в руках одной папки не понятно с чем явно маловато.

Наконец, Компотов выглянул из своего укрытия и пригласил старика войти.

– Итак, дорогой вы наш, какие у нас результатики, так сказать?

– Вот, – Лавочкин протянул Компотову папку. – Это все, что удалось пока добыть.

– А что в ней? – поинтересовался Компотов.

– А черт его знает, – чистосердечно признался Лавочкин. – Бумаги с цифрами какими-то.

Это я в его кабинете нашел.

– Что значит нашли? – нахмурился Компотов. – Украли что ли?

– Ну, можно и так сказать…

Компотов развязал папку и принялся просматривать его содержимое. Он долго, то сводил, то разводил брови, сопел, пару раз откашлялся. Лавочкин все это время сидел и всматривался в лицо начальственной особы, надеясь прочитать на нем отношение к проделанной им работе. Тем временем Компотов отложил папку в сторону и обратился к замершему в ожидании старику:

– То, что вы принесли мне, Илларион Сегизмундович, является очень важным, так сказать, материалом. Сначала, честно говоря, я хотел вас, как бы, так сказать, отругать за воровство, но то, что вы добыли… Здесь, как говорится, все методы хороши.

– А что в папке? Вы меня, конечно, извините, за подобный вопрос.

– В папке клевета, дорогой Илларион Сегизмундович. Еще вопросы есть?

– Нет, – ответил Лавочкин, хотя так ничего и не понял. Впрочем, он уже давно сам для себя решил, что принцип "меньше знаешь – лучше спишь" является самым полезным из всех, изобретенным человечеством. А потому больше вопросов решил не задавать.