Текст книги "Кайдан Дуфф. Начало пути (СИ)"

Автор книги: Антон Перунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

– Давай дальше рассказывай, чем на вас так черный взъелся?

– Он обладает большой силой. Но мой народ волей Богини не поддается богомерзким чарам и внушению. Я не знаю, чего он добивается, но мы ему точно мешаем. А еще мы можем убивать его слуг.

– Вот так просто? Целый народ, способный убивать магов? Из обычного ружья? Да как вас еще не вырезали всех… Подскажи, а сколько всего воинов в твоем клане?

– Больше восьми дюжин, – с гордостью ответил Дин.

– Сотня? И семеро молодых бойцов из одной семьи отправляются к чужаку без рода и племени, некоему Каржасу на службу? Это ведь немалая часть молодежи рода Кердуров, верно? И почему тогда из старших ни один не пришел?

– Старшие сидят в обороне, заняты своими делами. Опять же им по возрастуневместно подчиняться молодому чужаку. Другое дело мы. А про остальное, все так и есть. Совет рода решил – из тебя может получиться добрый вождь для войны против черного мага, Каржас. И отправил самых боевых из неженатых парней. Я не возражал, все равно принимать решение будешь ты сам. Но поверь, союз с кланом Сиал и родом Кердур принесет не только честь и славу среди тавров, но богатство и могущество.

– Красиво говоришь, дружище. Однако теперь все встает на свои места. К слову, пока шел сюда, успел повоевать с черными. И не раз. Жаль, вы не успели к раздаче во второй заход, тогда бы ни один из врагов не ушел.

– А так что вышло?

– Это было, конечно, наглостью с моей стороны, но надоело бегать как заяц. Устроил небольшой камнепад, прикончил семерых из дюжины, ну и еще двух адовых псов. Остальные предпочли уйти.

– Каржас, а второй случай? Ты сказал, что не раз успел с ними встретиться.

– Да чего говорить. В Вольном попал в засаду. Устроил ее сервит черного мага с двумя наемниками. Хотели убить, ясное дело. Но я, как видишь, жив, а про них такого не скажу. Засадил дирк ему в глаз по самую рукоять… В общем, все умерли.

– Ты сеешь ужас среди врагов, Каржас. Получается, пятеро против тебя одного не потянули воевать.

– Ужас и Каржас. Смешно. А ведь это мысль. Прямо в точку. Похоже, родилось имя для нашей веселой ватаги. Будем называться Ужасные Наглецы. На страх врагам. И для куража. Как тебе, Дин? Запомните этот день, господин поручик. Сегодня родились беззастенчивые, грубые, бесцеремонные и дерзкие «Ужасные Наглецы» Каржаса. Но, такое имя еще надо заслужить, совершив для начала немало ужасного, для врагов, само собой, а затем и исключительно наглого. Или все сразу и вместе.

– А насколько ужасное и в какой мере наглое? – заинтересованно уточнил Дин.

– Катастрофически ужасное и невозможно наглое. И на меньшее я не согласен. Даже не уговаривай. – Подмигнул ему, кровожадно ухмыляясь. – Так что до той поры ни слова остальным. А теперь пора вернуться к костру, кажется, мой нос чует пряный аромат запечённого барашка. Самое время присоединиться к вечно голодным молодцам. Будем праздновать и отъедаться. А то гляжу, какие Тан и Асир худющие, посмотрит кто, как выглядят воины благородного, – я не смог сдержать ухмылку, – Каржаса, и что подумает? Голодом морю? Есть, пить не даю? Не порядок. Опять же, в ближайшие дни будет много беготни и мало отдыха.

И вот когда все собрались вокруг, Дин вышел вперед и с большой торжественностью вручил мне парные мечи в единых, богато украшенных серебром ножнах, с тонкой перегородкой внутри. Очень дорогое и красивое оружие. Прямые, однолезвийные, плавно сужающиеся к острию, с массивным обухом и двойными долами. Рукояти надежно прикрыты массивными дужками гард, тыльная сторона крестовины S-образно выгнутая наружу, к противнику, ею можно захватывать вражеское оружие или в рукопашной нанести удар как кастетом.

Клинки пришлись мне по руке, сразу легли в ладони, словно всегда их знал. Амулет опять проснулся, и я ощутил, что в оружии тоже присутствует магия. Образ был не вполне ясен, но вскоре пришло понимание. Эти мечи хранили память о сражениях и мастерстве своих хозяев. Вот и мне отныне суждено оставить след в их истории. Этими знаниями теперь в полной мере мог овладеть и я. Стоило лишь прислушиваться и побольше тренироваться. Что, не откладывая, и начал делать, отрабатывая простые связки и удары в бое с «тенью». Дин внимательно наблюдал за мной и, приметив что-то для себя, удовлетворенно кивнул своим мыслям. После вручения мечей мне, он тоже достал свои клинки, оказывается, его отметили старейшины. Богато отметили.

Как выяснилось, это атрибут лучшего, знаменитого воина. Молодежь такие носить не имеет права. Учатся, но пока не пройдут посвящение ине возьмут жизни сильных врагов в единоборстве – обходятся ножами. В охотничьи походы тавры мечи не берут – потому раньше и не видел ни одного с таким оружием. А вот на войну ими снаряжаются обязательно. Мы за вечер вволю намахались сталью, учеба шла ударными темпами. Работать приходилось настоящим оружием, ибо иначе контакт терялся, и знания не шли. Потому действовали с особой осторожностью, опасаясь поранить друг друга, или повредить клинки. Даже наступление ночи не заставило остановиться, так и продолжали лязгать мечами, пока оба не выдохлись уже глубоко за полночь.

Наемник и Адитор. Хаста.

– Получается, убиты ищейки, погибли твои люди, а добыча ускользнула. И ты смеешь называть себя лучшим охотником за головами? Зелья, ты их использовал по назначению или продал налево? – Не отрывая тяжелого, налитого злой силой взгляда от Борга, великий адитор медленно вколачивал слова, словно гвозди в крышку гроба.

– Господин, все зелья применены по назначению. – Склоняя голову и сдерживая подступающую дрожь в голосе и коленях, как мог тверже ответил наемник.

– Тогда почему он смог уйти от тебя?

– Он невероятно быстр и вынослив. Демон ли он, накачан зельями и эликсирами – мне не ведомо, но возможности такие обычному человеку недоступны.

Адитор некоторое время молчал, размышляя и словно прислушиваясь. Потом сделал жест рукой, словно отмахнулся от назойливой мухи.

– Отныне ты лишен доверия господина. На тебе долг. Зелья, псы и невыполненная работа – двести талеров. – Не давая и рта открыть ошеломленному наемнику, он продолжил. – Ищи его. Наймись охранять караваны, идущие к таврам, убийце все равно больше некуда податься, только в горы. Если найдешь, долг прощу. Добудешь голову – получишь награду.

– Но как? Как я его отыщу? – не сдержавшись, воскликнул Борг.

– Не мое дело. Ищи. Иначе… А теперь убирайся.

Глава 10. История Дина

Этот день Дин не забудет никогда. Он круто переменил его жизнь, разделив на «до и после». Каким-то неведомым звериным чутьем он ощутил непонятную угрозу. Словно чужой, злой взгляд, мгновенно напомнивший ему о химере, встреча с которой едва не стоила ему жизни. Наклонился за ружьем, раздумывая, не подать ли знак опасности остальным, старшим артельщикам, но ничего больше не успел. Грохнуло яростно, засвистели пули, с глухими шлепками пробивая тела соплеменников. Залп миновал Дина, пройдя чуть выше, враги целились в сердце молодого тавра.

В тот же миг он рванул вперед, без разбору, успев в доли секунды разглядеть, откуда не вылетали языки дыма и пламени выстрелов. Спустя несколько десятков шагов он услышал шум погони. Оборачиваться не было смысла, только ноги и скорость могли спасти его в тот момент. И он летел, словно камень, пущенный из пращи сквозь заросли и кустарник: дальше и дальше от гибельного места. Все кончилось внезапно. Что-то ударило, опутав плотным коконом с головы до ног. Он тяжело рухнул на мягкий дерн. Удар был так силен, что на миг сознание помутилось. И сам не понял, как смог перекатиться на спину, встречая смерть лицом к лицу.

Одетый в черное подошел к Дину, и он заглянул в глаза своего убийцы. Там царила тьма. Враг медленно вынул тесак, и словно приноравливаясь, как ловчее снести бессильному противнику голову, замахнулся. В этот миг произошло невероятное. Откуда-то из-за деревьев, словно лесной дух возник воин. Тавр отлично видел происходящее, но ни одним движением глаз не выдал своего спасителя. Удар, бросок топора, двое прислужников упали замертво, истекая кровью. Черный успел обернуться, но воин одним слитным движением приблизился к врагу и едва различимыми, так они были быстры, ударами разделался с последним противником.

В тот же миг опутывающие Дина веревки ослабли и скатались в небольшой, плотный клубок. Без особых раздумий он сунул волшебную сеть в сумку и сразу шагнул к телу черного волшебника. Первое и главное средство борьбы с любым магом, как их еще детьми учили старики, отсечь тому голову. Без этого быть уверенным, что магик мертв нельзя. Да и вернуть тому, кто еще минуту назад хотел сам отпластать твою голову, была в этом какая-то высшая справедливость. Потом повторил тоже самое с двумя простыми бойцами. А голову черного замотал в его же плащ.

Перехватил взгляд воина настороженный, оценивающий и одновременно очень уверенный. В прищуре серых глаз явно таилась легкая усмешка. Они оказались почти одного роста. Тавры вообще народ рослый, среди них встречаются настоящие гиганты в шесть с половиной футов. И Дин никогда не ощущал себя карликом на общем фоне, вымахав до шести футов трех дюймов, привык смотреть на окружающих сверху вниз, а тут глаза в глаза. Широкоплечий, ловкий и спокойный. Сильный воин.

– Собери с тех двух оружие и снаряжение. Быстро давай, пора уходить.

Добыча принадлежит победителю, Дин обязан ему жизнью. Исполняя приказ воина, он ощутил внутреннее согласие, словно именно так и надо. Навсегда. И сразу пришло ясное, предельно четкое понимание – вот тот, за кем Дин должен идти, кому он будет служить. Вождь. Все эти важнейшие решения и размышления не помешали тавру быстро выполнить распоряжение. Подхватил винтовки, сразу убедившись, что они разряжены. Заплечный ранец оказался только у одного. Туда и скидал все собранное: пояса, тесаки, перевязи и подсумки. Одежда, залитая кровью, ценности не представляла.

– Уходим.

Дин не заметил, как из леса на полянку вышел еще один вооруженный. По спокойной реакции воина, понял, что это его соратник. Тот молча сделал знак следовать за ним, и они побежали.

Наспех набитый добычей ранец бил по спине и давил. Второе ружье, закинутое на плечо, норовило зацепиться за ветки, но Дин упорно держал темп, ни на шаг, не отставая от своих спутников. Все когда-нибудь заканчивается. Им удалось надежно оторваться и укрыться от врагов. Появилось время на передышку, и тавр первым делом взялся заново упаковывать вещи. Недавний спаситель оказался рядом и без лишних предисловий сразу перешел к делу:

– Рассказывай. Кто таков, имя, звание, обстоятельства. Времени мало, так что коротко.

– Господин, мое имя Дин Рас Кердур. Из клана Сиал. Я обязан тебе жизнью. И буду служить тебе, господин. – Подумав, добавил. – Мы, тавры, помним о чести. – Эти слова легко дались ему. Он был рад и горд сказать именно так.

Его господин в ответ, назвавшись Каржасом, спокойно возразил, что в начальники он не годится. Но и не отказал, значит, принял слова Дина.

***

Родной город встретил привычным шумом. Где-то кричали петухи, лаяли собаки, звенели детские голоса, блеяли овцы в загонах. Все как всегда. Их отряд быстро и без приключений добрался домой. Первым делом следовало отнести главные трофеи. Все вместе, шестеро тавров, направились к дому знающей.

Дин расставил головы перед жрицей. Та молча ждала.

– Все мои побратимы погибли от рук служителей черного мага. Но мы настигли их и покарали. Вот головы двух его сервитов. Но мы убили и отсекли главы пятерым. И еще больше дюжины уничтожено их наймитов. Взяли оружие врагов. Это отличные новые винтовки, мы убивали из них врагов.

– Что ж, ты, Дин Рас Кердур достойно отомстил за сородичей. На тебе нет вины за их гибель. Услышьте все. И передайте остальным. А сейчас идите, мне нужно совершить обряд.

Тавры поклонились и вышли из храма. На площади они остановились, вокруг стремительно собирались люди.

– Дин, где мой брат?

– Мертв. – Увидев те же вопросы в глазах прочих соплеменников, поправился. – Они все мертвы. Их убили слуги черного мага. Мы отомстили, но война на том не закончилась.

В толпе раздался женский вой.

– Где их тела, Дин? И как ты уцелел? – Продолжали требовательно допрашивать его.

– Остались в лесу. На нас напали внезапно. Их было две дюжины. Меня спас благородный воин из-за моря, которому я поклялся служить. Его имя Каржас Драконобоец. – По толпе слушателей при упоминании такого громкого прозвища пошел негромкий вал восклицаний, охов и перешептываний. – Потом «услышал» неподалеку ватагу Арса Пера Чедура, – он качнул головой в сторону стоящих чуть позади своих спутников и братьев по оружию, – привел к ним Каржаса. Мы встали под его руку и сражались с черными. Убили пятерых сервитов и больше двух дюжин простых солдат. Сполна отомстили за наших.

– Ты должен отвести нас на место боя. Надо похоронить родичей по обычаю.

– Я готов выйти немедленно.

– Нет, соберемся завтра утром, будь готов на рассвете.

А вечером в голове словно раздался далекий мелодичный перезвон и следом короткое сообщение-образ. Его господин отныне сам по себе и обретается в Вольном городе. Что ж, значит, скоро и Дину предстоит отправиться туда.

***

Тавры древний народ воинов. Согласно их преданиям, в незапамятные времена могучий герой по имени Тавр был выброшен на дикий берег штормом. В то время сама богиня ходила по земле в окружении своих прислужниц. Где-то в горах они и повстречались, когда на одну из прекрасных дев-прислужниц богини напал злой демон-дракон. Герой вступил в битву и одолел монстра. Богиня вознаградила Тавра многими милостями, но главным даром стала та самая спасенная героем дева, ставшая его женой. От их союза и произошел народ тавров. Двенадцать сыновей выросли один за другим, двенадцать древнейших, первородных кланов разделили всю горную страну, раскинувшуюся в самом сердце материка на многие сотни верст с востока на запад и с севера на юг. Горные, укрытые меж заснеженных вершин зеленые долины – истинная родина тавров. Заселив которые, они по пришествии времени начали спускаться на равнины. Было это еще до Бури. Многие десятилетия горцы сражались за свободу своих земель с Империей и всеми, кто посягал на их владения.

Великая катастрофа безжалостной стихией прошла по древней земле. Все, кто оказался за пределами спасительных гор, сгинули в ужасе и безвестности чудовищной волшбы. И тем, кто не погиб, искорёженным первородной, стихийной магией оставалось лишь позавидовать мертвым. Впрочем, среди тех, кто укрылся в горах, спаслись немногие. От всего многолюдного народа осталось едва три сотни человек в двенадцати кланах. Которые и дали начало новому поколению тавров. Богиня благословила выживших, щедро одарив плодовитостью чрева матерей, с каждым поколением народ рос пятикратно. Главным богатством тавров стали дети, которые с малолетства трудились в родительском хозяйстве, ибо других работников просто невозможно было отыскать, и множество скота – овец, коз, коров и лошадей. Изобилие лугов и горных чистых ручьев, озер и рек позволяло стадам быстро расти. В плодородных долинах женщины возделывали огороды, поля и сады, собирали целебные и волшебные травы. Мужчины бортничали, добывая вкуснейший и такой ценный горный мед, ловили рыбу, охотились, защищали стада от опасных хищников, устраивая крупные облавы.

Со времен Бури горцы больше не спешили покидать спасительные долины. Богиня щедро наградила их за верность. За сотню лет они размножились необычайноот нескольких сотен до пяти десятков тысяч, расширяя свои владения, возводя новые и восстанавливая старые, разрушенные Бурей поселения. Самым же главным богатством горцы почитали свои отары. Все мерилось на овец. Выкуп за невесту – сотня овец, мушкет – от дюжины до двух, крепкий верховой конь – полсотни. И, несмотря на то, что горцы охотно и щедро ели баранину, стада их непрестанно множились, порождая в ответ лишь без конца растущую потребность в новых пастбищах и пастухах.

Обилие детей в семьях создавало свои особенности. Наделить каждого достойным наследством для большинства становилось просто непосильным бременем. Более того, сами родители почитали немного подросших детей трудниками, задача которых отработать родительский хлеб, а уж потом, когда подтянутся младшие, можно и выделить старших своим хозяйством. А многие и вовсе не спешили отпускать детей, которые даже после свадьбы оставались в большом родительском доме. Но и отцов можно понять – руки в хозяйстве можно было только вырастить, нанять и привлечь со стороны просто нечего и пытаться.

Когда молодец решал жениться, у него было два пути. Найдя невесту и заручившись согласием ее родителей, он мог либо принести выкуп за хозяйку своего будущего дома, либо потрудиться на будущего тестя несколько лет. Парням разрешалось с той поры, как они выходили в женихи заводить свое стадо и пасти вместе с хозяйским (родителя или будущего тестя). Так постепенно молодой тавр креп и богател по мере роста его личного поголовья.

Молодые парни объединялись в ватаги и помогали друг другу в свой черед строить дома. В горах строят из бревен на каменном подклете. Лес надо срубить, ошкурить, распилить, вывезти к месту стройки, высушить и только потом ставить избу. Дело трудоемкое и не быстрое. Можно и нанять родню с соседями. Но тогда придется щедро платить. Далеко не у всех молодых имелись такие возможности.

Пока парни решали главные вопросы, девушки тоже не сидели без дела. Их забота собрать приданое. Точнее, сотворить его своими руками. Чесали шерсть, мыли, отбеливали, пряли, ткали, красили шерстяные и льняные ткани, потом из них шили и вышивали одежду, белье и прочее, потребное в быту. Катали войлоки, ткали половые дорожки и ковры. Выделывали горшки, гончарить у горцев в основном женских рук дело. И при том делали все это, так сказать, в свободное от основной работы время. Ибо нагрузку хозяйственно-бытовых задач с них никто не снимал.

Так и повелось. Старшие – отцы и деды, чаще всего богаты и сильны, обладая огромными стадами, главной своей задачей видели сохранение своего влияния и поголовья скота. Так что воевать им было не с руки. Ни выгоды, ни нужды. Мир, покой и торговля. Молодежи среди тавров подавляющее большинство, очень уж быстро рос их народ за последние сто лет, так что не допускать войн и набегов, а заставлять работать на себя в мирных делах – вот чего добиваются старшие.

Зато у младших все наоборот. Неженатые парни именно в набегах видели самый простой и быстрый способ разбогатеть, подняться в обществе. Проявить удаль и молодечество. Заслужить уважение. Жениться и построить дом, а может, и основать новый клан, где можно самому стать главным – вождем или членом совета. Набеги порождают встречные набеги. Молодцам это безразлично, зато старшим сплошные убытки. Вот и идет постоянная борьба между поколениями. Вожди дружинные и вожди клановые всегда на ножах. Так и сложилось, что все мужчины у тавров делятся на три неравные части. Первые – большей частью мирные пастухи, земледельцы и ремесленники, старшаки-скотовладельцы клановые, вторые – вольные охотники, живущие от добычи, но сидящие по городкам и подчиняющиеся клановым вождям. И третьи – непокорные, буйные дружинники, идущие за своими бесстрашными и удачливыми вождями, связанные с ними клятвой верности.

И все равно, каждый мужчина, даже из числа самых смирных, вступал в родовое ополчение, снаряжаясь своекоштно, нёс дозорную службу в свой черед на стенах и улочках родного городка. С первых дней после Бури ставили тавры длинные дома для молодых еще не женатых парней, в отдельном острожке, где по началу собирались воины и охотники. Тот молча сделал знак следовать за ним, и они побежали. Как народа стало побольше, начали появляться те, кто лишь с острия копья кормится. Таких было немного. Но они быстро стали главной ударной силой кланов. А еще годы спустя некоторые удалые вожди из таких вольных охотников стали строить свои крепостицы в горах, да устраивать набеги на другие кланы, захватывая скот и гордясь своим молодечеством. Большой силы они обрести не могли, но и своего не забывали отхватить. Так и повелось. Часть воинов обитала в городках и поселениях родовых, защищая их от набегов и опасного зверья, а часть сбивалась в дружины и ватаги, уходила из-под власти старейшин и клановых вождей на вольную волю.

***

После смерти матери и прихода в семью мачехи, тогдашний мальчишка-подросток с каждым днем все сильнее ощущал себя лишним ртом в родном доме. Жена отца не стеснялась в выражениях, а он считал ниже своей достоинства жаловаться. Выход нашелся сам собой. Отгоняя весной отцовскую отару на горные пастбища, он попросту решил остаться до осени пастушить. Так и шло два года подряд. Зимой он больше времени уделял охоте, лето проводил на горных пастбищах. Потом случилась беда. Банда молодцов из другого клана напала на пастухов. Дин пытаясь защитить отару, походя получил от грабителей удар чеканом по голове. Выжил чудом. Скот угнали. Его собак закололи. У тавров почет и уважение к человеку определяются количеством овец и лошадей в его отарах и табунах. Потеря скота означает и немилость Богини, потерю уважения, авторитета среди соплеменников, а значит и толики власти. Даже из совета старейшин могут попросить. Никто не станет прислушиваться к мнению захудалого неудачника и нерадивого хозяина.

Отец тогда промолчал, но в его глазах читался укор. Или так казалось Дину. Выздоровев, он с удвоенной силой занялся воинским делом, а с приходом весны вернулся к своим баранам. Жизнь среди дикой природы, постоянные долгие переходы по горам, купания в ледяной воде бурных горных ручьев и горячих источниках, бьющих тут и там из расщелин, закалили, сделали выносливым и стойким. Постоянные тренировки с оружием, зимние охотничьи походы, занятия стрельбой, рубкой и метанием топорика, ножа и короткого копья-сулицы, частые учебные и игровые поединки укрепили тело, научили стойко выносить боль от ударов и крепко бить в ответ.

В наследство от матери остался лишь волшебный медальон, который он почасту крутил в руках, стараясь оживить ее образ и тем согреть сердце. Ибо в душе поселился холод. Он никого ни в чем не винил, но и мириться с такой жизнью не хотел.

Спустя еще год, перегоняя осенью овец вниз с горных пастбищ, молодой тавр встретил химеру. Сначала ощутил чье-то враждебное присутствие, потом увидел глаза, мерцающие в гуще кустарника. В тот миг ясно осознал, что эти минуты последние. Или конец прежней жизни, или начало новой, неведомой. Схватка вышла предельно жестокой и кровавой. И снова псы, до последней капли крови преданные своему хозяину, погибли, сражаясь, намертво вцепившись клыками в лапы зверя.

Тавру тоже досталось сполна. Острые когти щедро располосовали его грудь и плечи глубокими, кровавыми ранами. Но и свирепый хищник не избег смерти от руки Дина. Зверь был молод, только недавно покинувший материнское логово и начавший самостоятельно выслеживать своих жертв, нападать и убивать в одиночку. Иначе справиться бы точно не получилось.

И если бы не бальзам, полученный от знающей, кто знает, удалось бы выжить? Пролежав пару дней в полубреду, он смог подняться. Похоронил верных псов и зарекся заводить хвостатых помощников. Душевная боль от смерти единственных по-настоящему близких ему существ терзала сильнее телесных ран. Вернув сбереженную отару, он расплатился с отцом сполна. Пора было принимать решение.

Загнав овец в кошару, Дин встал перед отцом и молча протянул на раскрытой ладони уши убитого им лютого зверя.

– Я больше не буду пасти твой скот, отец. Уйду к вольным охотникам. Жить буду в острожке.

Рас Кердур долго молчал, исподлобья разглядывая сына, словно в первый раз.

– Вижу, ты вырос, сын. Сила и дух у тебя есть. Мать бы гордилась тобой, как и я горжусь. Ты сам выбираешь путь. Но помни, что у тебя есть дом. Здесь тебя всегда встретят. И вот еще что. – Развернувшись, он скрылся в доме. Светло солнце, ныли раны, Дин стоял в одиночестве посреди двора, никто не смел подойти к нему. Отец снова показался на крыльце, в руках он держал длинный сверток.

– Вот держи. Это мушкет, тесак и все снаряжение. Давно заготовил для тебя, знал, что так будет.

– Благодарю тебя, отец, – горло перехватило от волнения. Захотелось обнять этого большого, сильного человека, самого близкого на белом свете. Но нет. Из дверей показалась мачеха и он лишь склонил голову перед родителем.

Тогда он разорвал многое из того, что связывало его с родней. Впрочем, к тому давно шло. Отец никогда не одобрял набеги, охоту и молодеческий промысел. Он был сильным, рослым, но мирным человеком. А душа Дина требовала свершений и подвигов. Чести воинской и благородства.

Его приняли в охотницкую ватагу новиком. Уши химеры стали самым надежным пропуском в сообщество воинов. Длинный дом встретил гулкой тишиной. Встречать молодца вышел только старый, хромой пес, оставленный хозяином жить за былые заслуги. Все охотники разошлись по горным тропам искать добычи. Вот он стал наведываться в дом лишь изредка, предпочитая походы и ночевки в лесу. Это было прошлой осенью. Не прошло и года, как снова, словно злая судьба настигла его. Все ватажники полегли под безжалостными ударами врагов, а он бежал, спасая жизнь и теряя честь. Но ненадолго. Каржас спас его и от смерти, и от бесчестья. Отныне их судьбы оказались слиты воедино. Дин будет идти за своим вождем до конца и никогда больше не побежит.

Сегодня нашему герою предстояло окончательно расстаться не только с семьей, но и с кланом. Ему досталась богатая добыча. И он уже знал, как распорядится тремя винтовками.