Текст книги "Кайдан Дуфф. Начало пути (СИ)"

Автор книги: Антон Перунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)

Так что без паники. Продолжаем жить.

Перед таверной Диц меня оставил, сказав, что у него срочные дела и чтобы я без него отсюда не уходил, а он через час прибежит. В кабаке все столы оказались заняты шумными компаниями, заметил относительно свободный. Уселся, махнул рукой, подзывая прислугу. На другой стороне стола сидел дед с пегой бороденкой и хитрым прищуром выцветших глаз. Одетый не то, что бедно, скорее скромно, хоть и добротно. Крепкий еще, хоть и невеликого росточка. Случайный сотрапезник уставился на меня и отнюдь не смутился, когда я посмотрел ему в глаза.

– Что, ардайл, оголодал? – прошамкал, неторопливо прожевывая кашу с разваренными кусками рыбы.

– Есть такое, дедуся. Ты я смотрю тоже, вон, как наворачиваешь.

– А что я, каша добрая, как раз по моим зубам, – и он в широкой ухмылке обнажил голые десны с несколькими одиноко торчащими зубами. – Угостил бы старика пивом, хоро-о-шее пиво здешний кабатчик варит, – налегая на «о» добавил старик. – А я тебе чего полезного расскажу про наши края. Ты ведь новичок здесь.

– Верно, только ночью прибыли в город. За пивом дело не станет, а что ты можешь рассказать?

Начавшуюся беседу прервала прислуга, молодая бабенка с усталым лицом и грязноватым передником поверх длиной юбки. Она молча выслушала мой заказ и, символически протерев стол тряпицей, рванула дальше по залу.

– Слышал я, что у одного здешнего магика слуг побили. Так он теперь тех убивцев разыскивает, хочет лютой смерти предать.

Мне удалось сохранить спокойное выражение лица, хотя внутри что-то тренькнуло тревожно.

– А что магики? На войне видел – мрут так же, как и простецы. Как бы ему из охотника в добычу не обернуться, от доброй пули еще никто не уходил.

Старик хитро посмотрел на меня и согласно кивнул. Поговорить он был явно не против.

– Против пули ни один магик ничего изделать не сможет. Другое дело, глаза отвести стрельцам, живучесть себе слоновью набрать. Это да. В такого попробуй попади. Одна заковыка, что всякое дело требует сил и присмотра. Потому если внезапно стрельнуть, из засады или еще как, то запросто можно упокоить любого мага. Только бить надо исключительно в голову. И лучше не одну, а разом две, три пули загнать для надежности. Если и выживет такой ранетый маг, долгонько придется ему, болезному, восстанавливаться, а тем временем ловкий человек завсегда успеет дурную голову срезать совсем. Это самое надежное. Даа…Тогда не дернется. Опять же супротив картечи али ядра никто еще не смог отыграть бравого. Даже и демоны самые наилютейшие от такого гостинца в грусть тоску впадают в раз и навсегда. Сам, поди, знаешь?

– Было дело, воевал с ними за рекой, – скрывать мне тут нечего.

– Ну, вот. Значит, на войне-то видал такое не раз, верно? – Мне оставалось только согласно кивнуть, было дело, видел и такое, да и сам… кое-чего смог… – Потому маги предпочитают всегда под крепкой охраной ходить. И с запасом самых сильных зелий целебных.

Старик отхлебнул пива и продолжил.

– А того больше сидят горемыки в башнях своих и носа наружу не кажут. И для разных дел заместо себя слуг особых посылают. Сервитамиименуемых. Понятно, всякие прислужники у волшебников могут быть. И обычный человек им сгодится для простой работы. Навесят амулет и следят за ним. Но такому слуге веры у магов мало. Опять же форс у них такой, особый. И могуществом меряться любят меж собой, у кого слуги сильнее, да у кого их больше.

Самый простецкий прислужник зовется сервусом. Маги часто им головы прочищают, чтоб, значится, ни о чем лишнем не думали. Только приказ хозяина сполняли ежечасно. На деле это рабы. Тупые, зато подчиняются приказам без сомнений. Тех, которые уже эликсирами напитались, но еще в силу не вошли, зовут аколитами. А самые сильные – адиторы. Этих мало.

– Почему?

– Сам подумай. Чтобы толкового прислужника вырастить много разных зелий тратится, а это дело дорогое и не быстрое, работа опять же большая нужна, волшбство всякое. Между слугой и хозяином связь особая появляется, что первый слышит и видит – все господин знать будет. Но чтобы из простого аколита сотворить адитора, на это многие годы требуются. Опять же волшебники тайнами делиться не любят, разве что за сокровища великие. Чаще всего сами постигают чего и как. Исследуют, учатся, понятное дело, первые опыты запорют, как пить дать. Сначала просто разум учатся контролировать. Сервусов делать. Потом и прочее всякое. Долгое дело.

Зато потом через него хозяин даже волшбу творить и говорить может ровно от себя. Их и на советы магов отправляют, сие не возбраняется. Меж собой-то маги шибко недоверчивые. Опаску имеют завсегда, что убить могут али ишшо чего напакостить друг другу. Вот и сидят, как сычи в своих башнях. Чем больше у мага слуг таких, тем больше он разом дел может крутить по всему миру. Но и цена такому слуге высока. С давних пор они меж собой договор держат, что слуг не вбивать до смерти и не портить. Потому как для настоящего старого волшебника, что тот слуга? На один зуб. Вот в давние времена и принялись они друг у дружки слуг резать. И остались одни-одинешеньки. Тогда и за ум взялись. Но закон тот только для слуг и магиков. Простой человек в полном своем природном праве. Если что. И меж собой «их волшебства» разве что временный мир могут заключать. Для многих магов первого слугу выпестовать – почитай ровно в круг избранных допущенными быть. Да и много ли одному успеть, даже если ты силой особой владеешь? Рук две, ног две. Не разгонишься. Такие дела. Понимаешь теперь?

В ответ я только и смог дернуть черепушкой, понимаю, мол. А в голове крутилось – уж не хотел ли Алезиус из меня такого слугу сделать? Не потому ли и денег давал, и работу подкинул сытную, и лагерь запретил покидать? А нога продолжала болеть и в голове, будто хмарь какая сидела. Я и помню ту неделю смутно, как в полусне. Пока медальон не одел, в голове не прояснело. Ел, спал, ходил к магику в шатер, пил очередную отраву, шел работать. Бездумно словно кукла деревянная на веревочках. Видно готовил меня маг к обряду да не успел. Ушел я от него, сорвался как сильная рыба с крючка. Ищи меня теперь по белу свету… Хрен найдешь. Я-то уж точно помогать магику в том не собираюсь и в лагерь нимфейский не вернусь.

Попади мне в руки волшебный амулет на неделю позже и кто знает, чем бы все обернулось. Мог сам притащить волшебнику на показ, смотрите, ваша ученость, чего из рыбины выпало. Эх. Дела. А с другой стороны, кому-то и такая участь за счастье. Живешь на всем готовом, голову не ломаешь ни о чем. Силы в тебе с избытком. Все кланяются, боятся. Слуга – не чушка бездумная, сам видел. Просто накрепко привязаны они к своему хозяину. Не оторвать. И зачем калека-ардайл магику понадобился – прислужник и раб верный из меня негодный. Это наверняка. Может, просто проверял на мне зелье свое да волшбство? Кто теперь узнает… И ведь сразу начал волю мою гнуть, наушничать заставить хотел. Дааа…. Прав, ой, прав сержант. Простому человеку от магов надо подальше держаться. Здоровее будешь.

Теперь бы проверить, что во мне другие маги могут разглядеть… Алезиус-то наверняка разглядит изменения. Первое, что развивают начинающие маги – это память. Так что на забывчивость ни один из них не жалуется. Могущественный артефакт ощутимо изменил меня, исцелил и насытил энергией. Потому попадаться на глаза этому бакалавру никак нельзя.

Размышления прервала прислуга, притащившая поднос полный еды, пиво мы с дедком к тому времени успешно приговорили, так что заказали по второму кругу.

– Мы уж с тобой сколько разговоры разговариваем, а имени твоего, уважаемый, так и не спросил.

Дед опять хмыкнул и ответил:

– Рыбарем зовут, в здешних краях народец всякий живет и многим старые имена вспоминать ни к чему.

– А меня Каржасом кличут, дед Рыбарь. Будем знакомы, как говорится.

– Со всем моим почтением, эх, и доброе пивко у пройдохи кабатчика! – И старик присосался к свежей кружке хмельного, который только что притащила расторопная бабенка.

– Благодарствую тебе, дедуся, за науку твою. Только скажи мне, откуда ты столько всего знаешь? Очень мне интересно. – А сам, не теряя времени, принялся поглощать принесенные блюда, начав с густой похлебки.

– А тебе ль не все равно, внучек, откель знаю? Аль сомневаесси в словах моих? Так, то напрасно.

– Тоже верно. Ты мне вот чего лучше тогда скажи, раз ты такой дока. Есть у меня товарец – добыча добрая, с бою взятая. Хочу ее пристроить с выгодой. По торгу прошелся, вроде присмотрел, кому можно предложить и по цене прикинул. Может, ты лучше наводку дашь? Тогда – половина от того, что сверху зайдет от моей цены – тебе. По-честному, не обижу.

– Хех, отчего не подсказать хорошему человеку? А что за добыча? Обскажи в подробностях.

– Сапоги, сумки, пояса, тесак, пистоль, зелья разные… – я подробно перечислил собранную за эти дни добычу, а дед лишь согласно кивал, мол, давай дальше. Закончив со списком, добавил, – вещи все отменного качества.

– До вечёра все разведаю, чего и почём.

– Лады. Ты, Рыбарь, еще вот что мне скажи, тут у вас домик или ферму прикупить сколько стоит?

– А нашто тебе? Ради спросу антересуешься али по делу?

– Сам пока не знаю, вот ты мне вечёром расскажешь, глядишь, чего и надумаю. Ты вот, дед, сам, где живешь?

– У лодки своей на причалах сарайку поставил. Там и живу мал-помалу.

– Жить все одно где-то надо, почему бы и не здесь? Вот и хочу понять, на что серебра хватить может у меня. Опять же, дом построю, за ним и пригляд нужен будет, я то верно буду в разъездах почасту.

– Хех, раз такое дело, особливо все разузнаю. – Хитрый прищур и беззубая улыбка.

– Давай, тогда до вечера. Заодно и поужинаем.

– Уж это завсегда с нашим вам удовольствием, всенепременно.

– Только не здесь. Приходи в гостиницу «Белуга». Я там остановился.

– Это запросто, это мы лехко.

Я рассчитался за обед. Оставалось дождаться Дица, который вскоре и прилетел. Улица встретила новой порцией шума и гама. Стоит осмотреть окрестности. Тем более и проводник есть толковый.

Глава 7. Будни вольного города

Город стоял на руинах. Явственно ощущалось, что когда-то был он красив. Мощеные камнем мостовые с тротуарами, общественные колодцы и подземные цистерны для сбора дождевой воды, канализация, столбы уличного освещения с давно потерянными фонарями. Может, когда-то там и магические светильники стояли? Кто знает. Теперь же повсюду пустые оконные проемы, голые стены без крыш и дверей, обвалившиеся каменные заборы, битый кирпич и черепица, утопающие в зарослях одичалых розовых кустов. Но видно, что жизнь возвращается. Через каждые два-три участка с развалинами идет стройка или ремонт. Стучат топоры, везут лес, мешают раствор, кладут камень.

Крепостная стена надежно перекрывает основание мыса, на котором и стоит город, широкой подковой охватывая все подножие холма, и доходя с двух сторон до берега моря. На вершине горы лишь развалины небольшого замка. Ни одной башни и целой стены не осталось. Разве что фундамент и груды тесаного камня, которые потихоньку растаскивали себе на стройки новоселы. Сама гора стоит ближе к западной бухте и на той стороне у нее почти отвесные склоны. Лишь у самой кромки моря между горой и береговыми кручами остается узкий проход, надежно перекрытый горой слева, воротной башней по центру и морскими обрывами справа. На этой стороне сам берег очень высокий, саженей тридцать-сорок и обрывистый, так что даже пытаться штурмовать его задача огромной, я бы даже сказал, неподъемной сложности. На три стороны – северо-запад, запад и юг гора крута и обрывиста, а вот на восток и прилегающие к нему северо– и юго-восточные склоны спускаются к морю отлого, оставляя людям место для застройки.

Между замковой горой и берегом океана до самой оконечности мыса оставалось широкое пространство, где и стояла когда-то большая часть города. Вид с вершины открывался роскошный. Бухты, порт, набережные и пирсы, улочки и площади, рыбный рынок у причалов, склоны самой горы и даже равнина за пределами городских стен– все это становилось видно как на ладони любому досужему наблюдателю, взявшему на себя труд подняться наверх.

На запад от города развернулся широким полукружьем залив, версты три от берега до берега, но мелкий и весь усеянный скалами и камнями, тут и там торчащими черными клыками из бирюзовой глади воды. Зовется залив Каменным, Акульей Пастью или просто Злодеем. Оно и понятно, опасное местечко. Да и обрывы с этой стороны высокие, спусков нет. Зато восточный берег ниже, и более отлого спускается к морю, вниз ведут, вырублены в камне широкие ступени в несколько пролетов, сама же скала у кромки воды всего две-три сажени высотой. Что поделать, я горец, душа радуется от высоты и широты горизонта. Постарался запомнить, что и где располагается, какие улицы есть и куда ведут. На память и раньше не жаловался, а теперь с амулетом трудностей и вовсе не стало. Достал записную книжку черного и на чистом листе быстро набросал по памяти карту города, потом сравнил с натурой – ни одной ошибки.

Стены Гераклеи тоже сильно пострадали, ров и вовсе заплыл и почти исчез в бурьяне и грудах мусора, но часть башен странным образом уцелела, да и стены, собранные из крупных блоков, не везде обрушились. Видно, что горожане первым делом постарались исправить эту ситуацию, озаботившись обороной со стороны предполья. Часть провалов и проломов они заложили камнем, в части выставили деревянные щиты. Опасается здешний народ за безопасность или показывает готовность отстаивать вольность свою. А скорее то и другое сразу.

Нагулявшись, вышли к гостинице.

– Я ужинать побегу, мамка ждет. Так что встретимся завтра здесь же, ты когда выходить собираешься?

– Часов в девять. Бывай, Диц. До встречи.

Паренек толковый, шустрый и башковитый. И гнили в нем не ощущаю. Удачно мы с Дицем познакомились. Вроде и приставили его ко мне больше для наблюдения, а вышло хорошо.

Хватило еще времени заказать себе баню и старательно, до скрипа отмыться и попариться. Заодно пора и тряпки свои привести в божеский вид. Не медля отдал их прислуге, пусть выстирают, высушат, выглядят, а сам успел еще собрать добычу, которую решил продать, в ранец.

Дед не обманул. Явился, точно, как обещал. И вести добрые принес.

– Нашел я тебе, ардайл, покупателей. Шмотки и флягу готов Самоха забрать, только сначала показать надо. Но ты не боись, с ценой не обидит. Пистоль, стилет и тесак Фома возьмет, ему как раз надобность имеется. А за зелья, рыжьё и камушки магические самую лучшую цену у Калистрата выручим.

Лавки уже закрывались, но мы успели пройтись по купцам и после недолгих торгов, которые в основном вел ушлый дедок к нашей с ним общей выгоде, удалось на круг выручить двести сорок крон. Из них больше половины золотом. Это уже с учетом доли малой для Рыбаря как посредника. Всего у меня собралось триста двадцать два империала. И при том, что я оставил себе трубу, пистолет, фляжку, часы, опаловый энергион и по одному зелью обычного и среднего исцеления. Так что запас еще остался для продажи. Скидку от розничных цен пришлось покупателям дать, но самому продавать на торгу мне никак не с руки.

Теперь ребром вставал вопрос, как обезопасить себя при наличии таких денег в кармане. Больше трех сотен монет даже золотом это почти два фунта веса. А серебром в десять раз больше. Целый мешок тяжеленный. А весть о богатеньком чужаке наверняка очень быстро дойдет до местных лихих людей, которых здесь каждый второй, если не первый…

Самый надежный путь – это вложиться в какое-нибудь выгодное дело. Только сначала надо решить – в какое. Вернулись в «Белугу» и сели обмывать удачные сделки. На этот раз разместились не в духоте общего зала, а на широкой веранде с видом на океан. Воздух свежее, тише и даже как-то уютнее. Солнце уже опускалось за гору, и здесь, на восточной стороне, воцарилась благословенная прохлада и тень. Океан играл багрянцем и расплавленным золотом, перекатывая бесконечные гряды волн.

Вкусно и обильно поужинали запечённой, соленой, вяленой и копченой рыбой на любой вкус. Огромные тарелки, заваленные добрыми кусками и балыками, присыпанными свежим луком, истекавшими янтарным жиром. Под светлое, с горчинкой пиво – лучше не придумать. Выбор в таверне просто роскошный, все свежайшее и сочное. Сделано толково, разве что хлеба маловато и дорог он здесь. Дома, в Дуффтаморе, такие разносолы мы разве что на праздники едали. А здесь и цена – гроши, и ешь, сколько влезет хоть каждый день. Богато народец живет. Сыто. Под пиво и закусь пошел разговор.

– Вот ты мне, дед, расскажи кто у вас тут главный? Какие люди важные, за кем сила, кто под кем ходит, и кто какие дела делает? Опять же, чем город дышит и от каких доходов живет?

– Все обскажу, мил человек. Значится так. Главная сила в здешних краях это старожилы. Старшие среди них Моганы. Сильный клан. Савва Моган градской голова.

– Постой, парнишка, Диц, тоже вроде Моган?

– Верно, он его племяш, младшего брата сын. Моганы держат рынок, стража вся под ними. Еще порт и половина рыбаков. Особливо те, кто икру добывает. Сам знашь, икра для зелий – первейшее дело. Две шхуны паровые для океанского плаванья имеются. Так что злато-серебро у них не переводится. Полста бойцов выставить могут без труда.

Задумался на мгновенье и добавил:

– А с трудом и под сотню осилят. Следом идут охотники и копачи. Эти каждый сам по себе, но их много. Без малого две дюжины ватаг по пять-десять бойцов в каждой. Ишшо есть алхимики. Тутай их полным-полно. Слетелись как вороны на грядку. Апосля Бури чаво только тут нет. Сам понимашь, для зельеваров свежак нужен, а тут им раздолье и налогов почитай нет. Варят всё, что ни пожелают и отправляют в Старый Свет. Так что отыщешь какую цацу сразу к ним беги, с руками оторвут и золота отсыплют богато. Ишшо скупщики всяких волшебских причиндалов. Копачи им таскают, что найдут. Есть и звероловы, всякую скотину, что Буря покорежила, они ищут и сюда тащат. Выгодное дело! С живой то твари можно еще лучше и больше взять для зелий и волшбы, чем с убоины. Бандиты по лесам тоже шастают. Грабят кого послабже.

– Дед, а кто такие тавры?

– Народец местный. Горцы, навроде тебя. И до Бури туточки жили, и после нее остались. Про них много слухов ходить. А чего из них взаправдошнее, не ведаю. Но вояки отменные и охотники – любо-дорого.

– Вот еще чего скажи мне, Рыбарь, а заодно сразу и копать, и охотиться, и звероловить – можно?

– Можно и Глашку за ляжку, и телегу с разбегу, а струмент для каждого своеобычный потребен и умения опять же. Пойдешь разом все грести, ничего не найдешь, акромя беды. – Внезапно построжевшим голосом, сурово глянув на меня потемневшими глазами, буркнул старик. – Не про то думать надо. Кумекай, что самому сподручнее, собирай ватагу, да чтоб надежны были, не бросили, не продали, не обманули. Да иди за перевал на большую землю. Вот и весь сказ.

– Подожди, что за «большая земля»? Дай соображу. Мы сейчас на полуострове, его Тавридой зовут, верно? А сам материк – дальше на запад, получается большая земля? А здесь, что же охоты толком нет?

– Туточки искать можно, но народишку понабежало, да и прощупали давно, разве с сильной волшбой, а так больше пробегаешь. А на материке – всякого богачества и волшбы – несчётно.

– Получается, Вольный у самого края стоит тех земель и отсюда народ уже в походы идет, правильно?

Дед лишь молча кивнул, делая очередной глоток из новой кружки пива. Сколько в него лезет?

– Лады, Рыбарь, благодарю за науку, но пора мне на боковую.

Расплатился и пошел к себе наверх. День прошел не зря. Вот только что дальше? Ладно, надо переспать с новыми сведениями, глядишь, на свежую голову чего толкового и надумаю. Важно еще про черного мага не забывать, «их волшебства» все как один злы и на редкость памятливы. А черные из них самые жестокие и никогда ничего никому не прощают. Так что надо бы остеречься.

Вспомнил про данный Дином артефакт, пора бы изучить подробнее, насколько понимания и сил хватит. Мысленно активировал Амулет. Он уже привычно откликнулся освежающей волной силы и словно обостряющимся лучом концентрации сознания. Легкий хмель как рукой сняло. Направил его на артефакт и принялся разбираться. Ничего сложного, простое средство связи. Сделан весьма бесхитростно, как тут же подсказала мне память алхимика. Ведь артефакторика является составной частью общей алхимии, наряду с врачеванием, зельеварением, обработкой и изготовлением магоисточников-энергионов.

Основой служил малый энергион из светло-синего непрозрачного аметиста, заключенный в бронзовый корпус с магическим плетением. Он обеспечивал двустороннюю связь и позволял определять место нахождения того, кто настроен на него. В данном случае, такая связующая нить была одна – с Дином, чей образ сразу и возник, стоило коснуться тончайшей световой струны, словно уходящей в беспределье.

Надо попробовать отправить послание. Сосредоточился и выдал нечто вроде – нахожусь в Вольном, больше не служу в легионе. И почти мгновенно пришел отклик. Совсем невнятный и почти неразличимый, видимо, у тавра с концентрацией куда хуже получается. Но смысл все же уловил. Сообщение получено. И даже радость ощутил исходящую от Дина. Удивительное дело. Ну, поглядим, чего дальше будет. С такими мыслями и уснул.

Крепость Хаста. Слуги черного мага. Тот же день.

Трое собрались в недавно восстановленном и обставленном с немалой пусть и неброской роскошью кабинете генерал-адитора Олвуса Тирча. Апартаменты генерала занимали весь третий уровень донжона замка Хаста. Выйди из дверей рабочего кабинета, сделай несколько шагов через площадку вокруг колодца центральной винтовой лестницы, и попадешь в личные покои генерал. Сейчас кроме самого хозяина кабинета за широким столом сидели еще двое офицеров-аколитов. Арчер – начальник штаба и канцелярии, спокойный, расчетливый, выдержанный и настойчиво-кропотливый в работе. Второй – многоликий, а скорее, безликий Оден – руководитель разведслужбы черного мага, отличавшийся редкой формой магической специализации к физическому перевоплощению, достигнутой многократными применениями магических эликсиров. Впрочем, все трое за долгие десятилетия своей службы владыке приняли и прокачали много могущественных снадобий, сделавших из них очень опасных и сильных магов-воинов.

Сам генерал-адитор, костистый, очень рослый, с тяжелыми, словно топором вырубленными чертами гладковыбритого лица, высоким лбом и холодно-равнодушными, выцветшими глазами являл собой опаснейшего противника для всякого смертного. За столетие верного служения своему господину он столько раз употреблял мощнейшие эликсиры, что, несмотря на солидный возраст, оставался исключительно эффективным убийцей с почти неиссякаемой живучестью и регенерацией. Но помимо сугубо физических данных, Олвус Тирч обладал и мощнейшими возможностями мага.

Генерал посмотрел на Одена, и спокойным, тихим голосом произнес:

– Докладывайте.

Разведчик не заставил себя ждать.

– По совокупности собранных сведений тем, кто вмешался в зачистку очередной ватаги нарушителей-тавров и также виновен в гибели младшего аколита Монса – является некто Каржас.

– Вот что удалось на сегодня собрать о нем. Кайдан Дуфф, он же Каржас. Ардайл. Высокий, физически сильный, по ухваткам – явно с боевым опытом. Прибыл недавно на имперском пароходе «Солнцехвост» с партией колонистов. Говорят, ежедневно посещал нимфейскогомагика Алезиуса – и тот его якобы лечил. Что с ним было раньше – пока сведений нет, о себе он не распространялся, в беседы не вступал. Поступил на службу накануне отправления отряда в поход в ходе разгульной пьянки, а до этого работал на бойне и, по словам очевидцев, сильно хромал, почти калека.

– Был калекой и вдруг перестал? – Прервал доклад адитор.

– Да, господин генерал. Именно так. – Подождав пару секунд и не получив новых вопросов, Оден продолжил. – Отпечатки следов, подтвержденные факты участия в боях вместе с таврами, что важно, включая спасенного им тавра из числа уничтоженнойгруппы нарушителей – его ментальный портрет сервит Маркус сумел запечатлеть с похвальной точностью, можно уверенно говорить – именно Каржас виновен в гибели Монса и всех остальных сервитов за последние дни.

– Далее. Наблюдение в городе дало безусловные улики – Каржас, он же Кайдан Дуфф, замечен за сбытом вещей убитых сервитов.

– Что предлагаете?

– Устранение.

– Согласен. Какой план действий?

– Мой человек – сервит Илид – будет направлен в Гераклею, выследит объект и уничтожит.

– Хорошо, действуйте.

Начальник штаба приподнял руку, показывая желание вступить в разговор, получив от генерала разрешающий кивок, он доложил:

– Важная информация. Достоверно установлено, что у Монса имелся эликсир «Ночного Охотника» – очень мощное средство, которое недавно получил погибший в награду за усердие. Вот только не успел его принять. Оставалось всего несколько дней до завершения предыдущего цикла адаптации.

– Сколько точно?

Арчер заглянул в блокнот и уверено ответил:

– Три, господин генерал.

– Вы предполагаете, что горец выпил снадобье?

– Да. Твердо в этом убежден. Его действия в ходе боя у развалин крепости об этом свидетельствуют. Очень уж быстр и ловок для рядового бойца.

– Тогда твоему сотруднику, Оден, необходимо проявить предельную осторожность и бдительность. И пусть наймет пару толковых головорезов в городе, а не действует в одиночку.

– Будет исполнено.

– Приступайте!

***

Утро встретило солнцем и свежим солоноватым бризом с океана. Завтракать уселся на облюбованном вчера месте – за столиком на веранде. «Белуга» с улицы выглядела просто. Высокая глухая стена, двери в саму гостиницу и ворота на рабочий двор к конюшням, сараям и складам, а поверху шли узкие оконца второго и третьего этажей. Зайдя внутрь, сразу попадаешь в общий зал с той самой страховидлой рыбиной на стене. Слева стойка бара, у дальней стены камин, в углу лестница наверх, справа еще одна дверь – на ту самую веранду, где я сейчас и сижу.

Гостиница на отлогом склоне, так что вид соседними домами не перекрыт и можно одним взглядом охватить всю широту Корабельной бухты, низкого, песчаного берега на противоположном ее берегу с полуразрушенной крепостью на мысу и вытащенными на берег для килевания посудинами. Глубины в этой бухте большие, скала сразу от берега уходит вниз, так что и большие суда без труда могут швартоваться, от чего и цвет воды заметно темнее, чем в Акульей Пасти.

Красота. Свежий ветерок с океана, горячий кофе, каша, блинчики с икрой и паштет из куропатки. Да, вот я и ощутил себя богачом. Можно немного пороскошествовать.

Город стремительно растет, место отличное и очень выгодное. Так что вложиться здесь в недвижимость будет разумно, в скором времени наверняка цена сильно вырастет. Так что не проиграю. Жизнь кипит, народ строится, зарабатывает и ищет выгоды. Особенно это заметно на фоне нищеты и бесправия в Нимфейском лагере для полукаторжных переселенцев-должников. Имперцы круто взялись за беженцев, которым некуда было деваться. Но помочь бедолагам мне пока нечем. Самому выжить и закрепиться надо. Вот над чем стоит сосредоточиться.

Ясно, что пока ферму свою затевать рано. Да и денег на ее обустройства маловато. А вот прикупить участок и построить домик, чтобы было, где жить между походами и рейдами выглядит со всех сторон здравой идеей. Недаром смотрел цены на стройматериалы, даже цену работы артели строителей узнавал. Вполне по средствам, хоть и дороговато по ардайлским расценкам. Но это понятно, вон, сколько строек идет, а людей не хватает, вот и лупят втридорога. В памяти послушно всплыли цифры и картинки вчерашнего обхода. Но этого мало. Нужно сколотить ватагу. А поскольку человек я новый в городе, то и набрать толковых бойцов и охотников за долю в добыче все равно не получится. Значит, будем нанимать за плату. Вопрос сколько тут на эти цели принято давать золота? Надо ведь еще и снарядить отряд полностью. И вот тут уже вопрос – на что хватит новообретенных богатств?

Тут мои размышления прервал Диц.

– Привет. Куда сегодня пойдем, Кайдан? Приятного завтрака, – проявил воспитанность сорванец.

– Садись, покушай со мной, наверняка уже набегался с утра. Что будешь пить? Чай, кофе, сбитень?

– Спасибо, не откажусь. Мне чаю с молоком и тут еще очень вкусный мармелад делают.

– Понял, сейчас закажем.

Подкрепившись, мы просто сидели и лениво переговаривались, пока я к слову не спросил Дица про землю в городе.

– Слушай, а как тут у вас вообще можно участок купить? Куда идти и кто землей владеет?

– Часть уже раскупили давно, часть теперь забирают под застройку. А брать надо в управе, там выделают участки тем, кто готов строиться и у кого есть деньги на оплату. Можно, конечно, и у частника с рук взять, но будет дороже, точно тебе говорю. А так вся земля, что не в частном владении – у городской общины считается. Так что и платить надо там же, в управе.

– И сколько это будет стоить?

– Цены разные. Еще от места зависит. Но чаще всего по десять империалов берут. С условием, что за три года ты хоть сарайку на участке поставишь и порядок наведешь. Тогда уже все – земля твоя. А если ничего не сделаешь, то и деньги не вернут, вроде как плата за аренду, и участок изымут.

– Я смотрю, ты в этом деле разбираешься…

– Почему нет? Мой отец в городском правлении за это дело отвечает.

– Вот так дела. Это мы с тобой удачно познакомились.

– А ты что же, решил осесть тут и построить дом? – Заинтересовался Диц.

– Есть такое. Думаю. Вроде и цена по средствам. Только надо место подходящее выбрать.

– Знаю я одну усадьбу. Чего откладывать, давай, покажу прямо сейчас. – Парню явно не сиделось на месте, и он тут же вскочил на ноги.

– Давай, только подожди минутку, я винтовку прихвачу.

Выйдя на улицу, свернули вниз по склону и продолжили разговор.

– Слушай, мне вот настрого запрещено в стычки влазить, а как тут у вас вообще с этим делом?

– Дерутся часто, – легкомысленно отозвался Диц, – бывает и до убийств доходит. Тут уже как выйдет. Если зачинщик выжил, его могут приговорить либо к штрафу, либо закуют в кандалы и работать в порт или канализацию чистить. Бывает, и вешают самых отъявленных злодеев. И все равно часто дерутся. Народец лихой, все с оружием. И ведь неймется же… Хотите воевать – вон, сколько земли вокруг. Воюйте. – С видом умудренного жизнью старца сформулировал парнишка.

– Понятно. Значит, надо быть настороже.

– Это всегда надо.

– Тоже верно.

Далеко шагать не пришлось. Прошли пару улиц, перекрестков и оказались перед угловым участком, с растущими вдоль разрушенной ограды высокими деревьями.