Текст книги "Эволюционер из трущоб. Том 13 (СИ)"

Автор книги: Антон Панарин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Эволюционер из трущоб. Том 13

Глава 1

В Дреморе было одно замечательное правило. Если на тебя нападают толпой, то ты обязан выжить любой ценой. Кусайся, бей по яйцам, выкалывай глаза, схвати кирпич и проломи голову обидчику. Делай всё, чтобы выжить. Жестокий мир заставлял действовать не менее жестоко.

Вот и сейчас я стою напротив двадцати абсолютов, закованных в сталь. В Нунцяо я с трудом сумел справиться с одним. А тут их двадцать…

В первую же секунду боя я мысленно поблагодарил кузнеца, сделавшего мой доспех. Коротышка с двумя серпами на невероятной скорости ушел в подкат и рубанул меня по коленям. Не будь доспехов, я бы лишился ног, а так лишь ощутил жуткую боль и увидел, что доспехи мои довольно сильно погнулись и второго удара не выдержат.

Второй азиат атаковал копьём, метя мне в глаз. Но я был наготове. Сместился в сторону, прожал кнопку на рукояти молота и обрушил Выключатель на макушку бойца. Ух… Представьте, что вы со всей силы топнули по перезревшей сливе. Именно это и случилось с телом азиатского абсолюта. Кровь, кишки, осколки костей, мозги и искорёженную броню разметало повсюду, а земля затряслась под ногами.

Краем глаза заметил, как сражается Шереметев. Ну что тут скажешь? Непревзойдённый гений фехтования. Его клинок визжал в воздухе, высекал искры, вгрызался в броню отрицателей, отрывая куски плоти, заставляя кровь хлестать ручьями. Шереметев не просто сражался, он бежал следом за слетевшим с катушек Пожарским, стараясь прикрыть ему спину.

Пожарский рвался к Пиковой Даме, вот только путь ему преградили пять бойцов. Я же излишне зазевался, наблюдая за ними, и схлопотал в бок удар чудовищной силы. Что-то невероятно острое пробило броню как шило и вонзилось в мою печень, заставив скорчиться от боли.

Переведя взгляд на обидчика, я нервно улыбнулся. Это был тот азиат с копьём, которого я совсем недавно прикончил. Совсем забыл, что эти выродки могут восстановить своё тело, покуда поблизости есть источник чёрного металла – или серебряного, в их случае.

Я взмахнул молотом и азиат в тут же отпрыгнул назад, поигрывая копьём. А в следующею секунду стало невероятно весело. На меня напрыгнули сразу трое. Копейщик, любитель серпов и какой-то дурень с двуручным топором. Рубка пошла жесточайшая. Я старался отразить удары противников, от чего вибрация то и дело отдавалась в руках. Мышцы горели от напряжения.

С каждым мгновением противники наседали всё сильнее, но хуже всего было не их количество. А то, что магия на них практически не действовала. Пламя Пожарского лишь раскаляло доспехи отрицателей, заставляя их плоть поджариваться изнутри. Но до тех пор, пока в доспехах есть хоть кусок плоти, отрицатель продолжит двигаться.

Водопьянов же неистово посылал ледяные стрелы одну за другой. Призывал метели, ледяные глыбы, но всё, чего он добился, так это поцарапал броню парочки азиатов, а после был связан ближним боем.

Зато Каменев сражался весьма эффектно. Благодаря гранитному доспеху и неимоверной силе в руках, он с лёгкостью принимал атаки на броню, а после наносил такой удар, что азиаты, словно пушечные ядра, отправлялись в полёт, разрушая ближайшие здания.

Всё это я успел рассмотреть за долю секунды, бросив беглый взгляд, а после я завопил, срывая глотку:

– Как только убьёте кого-то, немедленно отправляйте тело в пространственное хранилище! Иначе они воскреснут!

Не уверен, что меня хоть кто-то услышал, однако я точно знал, что у всех есть пространственные артефакты, ведь никто не тащил на себе рюкзаки во время путешествия.

Краем глаза заметил, как Пожарский двуручным клинком рассёк пополам отрицателя. Меч буквально прожег броню, однако, разваливаясь на части, отрицатель успел нанести удар. Искривлённый клинок пронзил плечо Пожарского, затем ещё один разрубил бедро. Абсолют упал на колено, обагряя площадь кровью, и яростно заревел:

– Идите сюда, чёртовы выродки! Я прикончу вас всех!

В небе над нашими головами вспыхнула ярко-алая пентаграмма, сотканная из языков пламени.

– Кретин! Решил нас всех угробить⁈ – заорал Шереметев, пытаясь отогнать отрицателей, стремящихся срубить голову Пожарскому.

– Ха-ха! Да, мы уже трупы! – рассмеялся Пожарский, продолжая вливать ману в заклинание.

Слева от меня на Водопьянова насели сразу пятеро. Он ловко уходил от атак, ровно до того момента, пока его не ранили в бок. Роняя капли крови, он одной рукой зажимал рану, а другой продолжал отбиваться, периодически выбрасывая в сторону противника волны холода и прикрываясь ледяными стенами.

Понятия не имею, как Водопьянов умудрился проморгать замах врага, подкравшегося сзади. Ему за спину зашел здоровенный азиат и замахнулся шипастой булавой, желая размозжить голову абсолюта. Однако, нанести удар он не успел.

Острые жгуты теней перехватили его булаву на замахе, а после я в один прыжок оказался рядом. Молот обрушился на колени противника, сломав их, а когда тот рухнул на землю, я размозжил ему череп и отправил бездыханное тело в пространственный карман.

Однако, Водопьянову всё равно досталось. Серпом ему рассекли кожу на лбу, из-за чего кровь начала заливать глаза, следом он получил мощный пинок в живот, заставивший его пролететь мимо меня. Рухнув на мостовую, он с трудом поднялся на ноги и кивнул мне в знак благодарности. Что ж, благодарить было за что. Я отбросил молот в сторону и вытащил катар, которым тут же вскрыл себе вену на левой руке.

Боль разлилась до самого плеча, но это было не важно. Я выбросил руку вперёд, отправляя в полёт десяток кровавых лезвий. Со свистом они достигли цели и вгрызлись в броню четырёх отрицателей. И знаете… Кислота действовала, но не сказать, что быстро. Доспехи отрицателей задымились, в них начали появляться дыры, однако эти черти всё ещё пёрли в атаку.

– Оторва, я выбираю тебя, – улыбнулся я, призвав ружьё.

Мощный выстрел отбросил азиатов назад, ослепив меня на секунду. Однако, их доспехи сожрали львиную долю урона. Следом я призвал автомат, выданный его Императорским величеством. Высадил всю обойму. Яркие лучи ударялись о доспехи, рикошетили во все стороны, но прожечь сталь так и не смогли.

Впереди раздался крик. Это был Шереметев. Противник ловким движением скользнул ему под руку и полоснул Шереметева по лицу. Князь взревел, пошатнулся и упал, хватаясь за кровавое месиво, где ещё секунду назад был его глаз.

Справа послышался ещё один крик. Каменева окружили сразу шестеро азиатов. Несмотря на его гранитную кожу, оружие противников мелькало с такой скоростью, что броня Каменева не выдержала натиска и стала разлетаться мелким крошевом. Когда доспех покрылся трещинами, боец с обоюдоострым мечом нанёс колющий удар в солнечное сплетение.

Каменев закричал, схватился за рану в груди и упал вниз лицом, заливая площадь кровью. Я хотел рвануть ему на помощь, но было слишком поздно. Каменев вздрогнул в последний раз и застыл без движения, а его взгляд навечно остыл, устремлённый в пустоту.

Хитрый план превратился в фатальную ошибку. Нас загнали в угол и если я всё ещё мог сбежать, то вот спасти абсолютов уже бы не вышло. Проклятье! Больше всего меня бесит то, что мы с трудом прикончили семерых азиатов, и при этом сами потеряли одного абсолюта. Четверо против тринадцати? Так себе расклад, учитывая то, что мои товарищи тяжело ранены. Пожарский банально не мог подняться на ноги и просто ругался, пытаясь удержаться в сознании:

– Чёртовы ублюдки… я вас всех сожгу…!

Шереметев, прищурившись, сражался из последних сил, прикрывая своей спиной Пожарского. Странная дружба у этой парочки. То кроют друг друга матом, то защищают друг друга, не щадя себя.

– Ярик! Быстрее, мать твою! Если не успеешь жахнуть, то мы тут просто так поляжем… – заголосил Шереметев, позабыв про манеры.

Скрежетнув зубами, я выбросил новую порцию кровавых клинков, стараясь хоть в этот раз спалить этих выродков. Однако, потеря крови оказалась весьма значительной, и перед глазами поплыло. Ха-ха. И что? Это конец истории великого кашевара? Как бы не так!

Я взглянул на Даму Пик и вздрогнул. Её маска разошлась, обнажив острые ряды стальных зубов. Эта сучка хищно улыбалась, глядя на то, как нас избивают. Вот же, тварь! Если бы магия действовала на её бойцов, мы бы уже давно… Впрочем, это всё лирика. Она с наслаждением наблюдала за бойней, уверенная в своей победе.

Сжимая окровавленный катар я почувствовал, как внутри закипает ярость. Плюнув на защиту, я швырнул катар в Пиковую Даму. Нас разделяло расстояние в пятьдесят метров, и я не надеялся в неё попасть, хотя и попал. Катар свистел, вращаясь в воздухе, а когда он достиг Дамы Пик, то просто ударился о её доспех и упал к ногам владычицы стали.

– Жалкие ничтоже…!!! – начала было она, но тут же заткнулась.

Я активировал пространственный обмен и возник прямо перед носом Пиковой Дамы.

– Разрешите вас обнять? – хищно оскалившись, произнёс я и стиснул эту истеричку в своих стальных объятиях.

– Уходите, быстро! – закричал я, надеясь, что хоть кто-то из абсолютов сможет спастись.

Пиковая Дама усмехнулась, голос её зазвенел сталью и надменностью:

– Глупый мальчишка. Никто из вас никуда не уйдёт.

В следующий миг из её тела с оглушительным треском вырвались острые, смертоносные шипы. Они безжалостно пронзили меня насквозь, с влажным звуком пробили доспех, мышцы, внутренние органы, сломали кости. Болью взорвалась каждая клеточка моего тела. Я хотел вскрикнуть, вот только лёгкие эта сука тоже пронзила.

Всё что я смог, так это сдавленно засмеяться. Диким, безумным смехом, рвущимся изнутри. Пиковой Даме потребовалось жалкое мгновение, чтобы понять, что меня так развеселило. Её стальные шипы задымились, издавая странный химический запах, а после отвалились, со звоном полетев на пол.

– Что за?!. – прошипела Пиковая Дама, чувствуя, как её тело начинает разъедать кислота.

Только сейчас Пиковая Дама поняла, что кровь, вытекающая из моих ран, разъедает не только её доспехи, но и пожирает плоть. Она заорала от ярости и боли, пытаясь вырваться из моих объятий. Но я держал её с нечеловеческой силой, не позволяя даже шелохнуться. На моём лице плясала безумная ухмылка.

– Отпусти, тварь! – проскрежетала Пиковая Дама, чувствуя, как моя кровь разъедает её нагрудный доспех, постепенно обнажая стальной скелет, лишая его плоти.

– Ну-ну. Потише, дамочка. Мы едва успели познакомиться, а ты уже меня тварью называешь? Если ты узнаешь меня получше, то поймёшь, что я не только кашевар, но ещё и невероятно милый молодой человек, – прохрипел я, корчась от боли, так как всё новые и новые шипы начали пробивать моё тело.

Император Китая стоял рядом и дрожал. Он с ужасом смотрел на происходящее и медленно попятился назад.

– Убей его! Сейчас же, убей его, ничтожный червь! – крикнула Пиковая Дама в сторону Императора.

На лице у того возникли сомнения. Бежать или подчиниться? Если победим мы, то для него лучший выход сбежать, а если проиграем, то Пиковая Дама найдёт его где угодно. Решив не рисковать, Монарх дрожащими руками выхватил меч из ножен и со всего размаха вонзил его мне в спину. Меч тут же начал шипеть, оплавляться, а через мгновение Император держал лишь рукоять клинка, ведь всё остальное съела кислотная кровь.

Однако, этот выродок добился нужного результата. Пусть и случайно, но он задел мой позвоночник, и теперь я не чувствовал ничего ниже пояса.

– Падла. Набью тебе морду чуть позже, – прорычал я на китайском языке, повиснув на Пиковой Даме.

Император в страхе отшатнулся, не понимая, что делать дальше. Его глаза бегали из стороны в сторону, ища новое оружие, которым можно меня добить, но его здесь не было. Император отчаянно потянулся к мане, желая сделать хоть что-то для того, чтобы спасти свою госпожу, но его руку мягко перехватила чья-то маленькая ладошка.

Изумлённый, он уставился на девочку, состоящую из камня. Её фиолетовые глаза блестели, а волосы развевались на ветру.

– Плохой дядя, – улыбнувшись, произнесла Галина.

Она коротко размахнулась и со всей силы впечатала кулак в солнечное сплетение Императора. На удивление, он не подох и не отправился в полёт, просто согнулся в три погибели и, кажется, выблевал не только весь завтрак, но и внутренние органы. Спустя мгновение он потерял сознание.

Тем временем сопротивление Пиковой Дамы таяло на глазах, как и она сама. Её тело оплавлялось, словно восковая свеча. Она раскрыла рот, чтобы выплюнуть в мой адрес проклятие, но её лёгкие уже съела кислота. Азиаты, подчинявшиеся Пиковой Даме, позабыв про всё, рванули ей на помощь, но было поздно. В моём сознании пророкотал мощный голос Ут:

«Получена новая доминанта».

Усмехнувшись, я рухнул на колени, а затем тяжело осел на окровавленную мостовую. Всё вокруг медленно угасало, погружаясь в темноту. На границе сознания я слышал далёкие крики абсолютов, лязг стали и панический вопль Императора Китая. Победили мы, или дрянная тварь найдёт способ возродиться, я не знал. Просто потерял сознание. Последней мыслью было «Вот бы сейчас вернуться в Михайловск и поиграть в футбол»…

* * *

В двадцати километрах от Нунцяо.

Над полем боя стоял оглушительный гул. Генерал Вяземский, крепко стиснув рукоять сабли, смотрел широко раскрытыми глазами на творящийся ужас. Перед ним разворачивалась настоящая бойня: десятки тысяч солдат, едва успев выйти на позиции, сметались лавиной атак отрицателей.

Воздух пропитался запахом пороха, крови и палёной плоти, а ещё отчаяния. Солдаты кричали, пытаясь удержать строй, но оборона крошилась прямо на глазах. Вяземский ощущал, как сердце отчаянно билось в груди от осознания, что гонит в атаку бойцов не ради победы, не ради Императора, а просто чтобы сделать их разменной монетой в этой войне.

Жизни обычных солдат менее ценны, чем жизни абсолютов? На этот вопрос он не знал ответа. Безусловно, абсолюты чертовски ценны. Они ударный кулак Империи, но чёрт возьми… Столько жизней, столько судеб прямо сейчас, на его глазах отправляются в ад, чтобы никогда из него не вернуться.

– Зачем…? Зачем Император приказал нам это⁈ – прорычал генерал, зная, что его никто не слышит.

Да и ещё бы его слышали. Вокруг стоял такой грохот, что Вяземский порой переставал слышать собственные мысли.

Отрицатели шли напролом. Бесконечной чёрной волной. Некоторых взрывами снарядов отбрасывало назад, других же – наоборот – вперёд. Те, кто успевали достигать рядов гвардейцев, беспощадно разрывали их в клочья. Ломали кости, пронзали пиками насквозь, топтали, словно муравьёв. Вяземский знал, что у обычных бойцов шансов на победу нет.

На передовую по приказу Императора не отправили ни одного аколита, а магистров тем более оставили в тылу. В бой шли только витязи, оруженосцы, ратники, воители. Те, у кого не было и шанса против отрицателей. Это знание разрывало сердце генерала. Он чувствовал, что предал своих людей, предал самого себя.

– Когда же это закончится? – прорычал Вяземский, закусив губу.

Внезапно из тёмного дыма, окутавшего поле боя, раздался грохот копыт. Десятки рыцарей в тяжёлых чёрных доспехах на стальных, будто кованых, конях неудержимо ворвались прямо в ставку командования. Они сминали всё на своём пути. Знамена, палатки, людей – так и вовсе с хрустом рубили в кровавую кашу.

Вяземский успел лишь поднять саблю, когда на него обрушился один из отрицателей. Удар был настолько силён, что генерал не смог удержать клинок. Острая пика острием глубоко рассекла плечо генерала. Из раны хлынула обжигающая кровь. Вяземский стиснул зубы от боли и упал на спину, глядя на своего убийцу с вызовом. Генерал уже понял, что это конец.

Рыцарь, словно смертоносная машина, поднял пику, готовясь нанести последний удар. Генерал закрыл глаза, слыша, как скрежещет броня отрицателя… Но удара так и не последовало.

Послышался странный звук – будто металл, раскалившись докрасна, начал шипеть и плавиться. Вяземский открыл глаза, а после и рот – от удивления. Грозная стальная броня его противника буквально стекает с тела, как вода после купания.

Из-под металла с ужасом в глазах выпал простой крестьянин, напуганный до полусмерти. Лицо человека было покрыто сажей, глаза расширились не столько от страха, сколько от боли, ведь сталь, проросшая в его тело, исчезла, а раны открылись, позволив крови беспрепятственно хлынуть на сырую землю.

– Помогите… – прохрипел крестьянин, протянув руку в сторону Вяземского.

Но рука крестьянина тут же обмякла, а взгляд стал бессмысленным, как у дохлой рыбы. Лошадь, на которой сидел рыцарь, тоже сбросила с себя доспехи и, встав на дыбы, с диким ржанием понеслась прочь. Правда, пробежала она метров двадцать, после чего последовала примеру своего хозяина и отправилась в рай, только в лошадиный рай, если, конечно, такой существует.

Вяземский медленно поднялся на ноги, ошеломлённо оглядываясь по сторонам:

– Какого чёрта здесь происходит…? – прошептал он, зажимая рану на плече.

Вокруг царил хаос. Тяжёлая броня врагов таяла, капая на землю. Обычные люди вываливались из доспехов и умирали. Крестьяне, ремесленники, простые горожане, аристократы, гвардейцы, одним словом, все, кому не посчастливилось попасть в руки Пиковой Дамы.

Генерал неверяще смотрел на это безумие. Всего минуту назад Вяземский попрощался с жизнью, а теперь… Теперь всё перевернулось с ног на голову. Поле боя превратилось в странное, почти сюрреалистичное зрелище. Расплавленная сталь медленно текла по земле, смешиваясь с кровью и грязью. Гвардейцы Императора же методично добивали всех, кто пару мгновений назад носил чёрные доспехи.

– Выходит, у них получилось… – хрипло прошептал Вяземский, сильнее прижав ладонь к кровоточащему плечу.

Он взглянул в сторону горизонта, где клубы дыма сгущались ещё сильнее, и тяжело выдохнул, понимая, что война только что сделала новый, совершенно неожиданный поворот.

* * *

Франция.

Париж.

На вершине Эйфелевой башни, облачённый в длинный алый плащ, развевающийся под ледяным ветром, словно кровавое знамя, стоял Патриарх церкви Единения. Под его ногами раскинулся Париж. Древний великолепный гордый город, охваченный адским пламенем и отчаянием.

На улицах кипела яростная битва, неистовая и жестокая. Солдаты французской армии пытались удержать оборону, их ряды прореживались пулемётным огнём, взрывами гранат и смертоносными заклинаниями, а ещё со всех сторон пёрли разломные твари, почему-то сражающиеся бок о бок с казалось бы, обычными людьми.

Огненные шары падали с неба, разрывая людей и превращая здания в раскалённые руины. Солдаты кричали от боли и отчаяния, некоторые пытались отступить, но заражённые паразитами воины Короля Червей не знали страха и жалости.

Они продолжали наступать, невзирая на раны. Когда тела, зараженные паразитами, умирали, черви просто выползали наружу, ища новое средство передвижения. Зараженные ползли в атаку, даже когда взрывами им отрывало руки и ноги, когда огонь сжигал их кожу и плоть до костей, они продолжали ползти. В мёрвых мутных глазах отражалось лишь одно желание – заставить весь мир покориться воле патриарха.

Французский гвардеец отчаянно кричал, поливая наступающих огнём из автомата. Он видел, как пули прошивают тела пораженных насквозь, видел, как в ранах копошатся черви, но не знал, что им противопоставить. Ужас застыл на его лице, когда патроны закончились.

В следующее мгновение десятки рук, покрытых паразитами, схватили его. Черви поползли из ран зараженных, забираясь под кожу бедолаги. Он кричал всего секунду, а после получил в награду взгляд мёртвой рыбины. Вырвал автомат из рук трупа лежащего рядом, развернулся в сторону своих друзей, говоря лишь одно:

– Мы все – один. Разум и цели едины. – Гвардеец перешел на бег и рванул на баррикады вместе с такими же, как он.

Пулемётная очередь прошила его от бедра до самой шеи. Но боли не было. Он больше ничего не чувствовал, кроме единения с бесконечным вечным.

Взрывы звучали повсюду, здания обрушивались, словно карточные домики. Магические молнии с треском пронзали людей, превращая тела в обугленные куски плоти. Город утопал в крови и пламени, а воинство Короля Червей двигалось вперёд, сметая любое сопротивление.

Король Червей улыбался, взирая с высоты Эйфелевой башни на эту апокалиптическую картину. Но внезапно его улыбка застыла. Он почувствовал резкий пронзительный укол в сердце. Боль была настолько сильной и неожиданной, что он невольно пошатнулся и рухнул на колени, прижимая руку к груди.

Король Червей почувствовал, как внутри рвётся связь с одним из его родичей. Зубы его стиснулись до скрежета. Перед внутренним взором вспыхнуло чёткое осознание потери:

– Дама Пик… – прорычал он сквозь стиснутые зубы, глядя за горизонт. Туда, где располагался Китай. Он смотрел так, словно мог видеть сквозь тысячи километров. – Как такое могло случиться?

В гневе он резко сжал кулаки и поднялся на ноги. Затем на его губах вновь появилась мрачная улыбка. Мысль, родившаяся в его голове, принесла ему странное удовольствие и даже радость:

– Не думал я, что мы так быстро найдём достойный сосуд. Что ж, покойся с миром, сестра, твоё место однажды займёт другая заблудшая душа…

Король Червей взглянул вниз, туда, где его армия паразитов продолжала безжалостно уничтожать сопротивление. Париж горел и кровоточил, вопли умирающих смешивались со звуками взрывов. Всё это было музыкой для ушей Короля Червей, музыкой, предвещающей возрождение нового бога.

* * *

Водопьянов разинул рот от удвиления, видя, что отрицатели разваливаются на глазах. А после он заметил, что Михаил стоит, сжимая в своих руках тело Пиковой Дамы. Точнее то, что от него осталось. Парень покачнулся и стал заваливаться набок.

Водопьянов бросился к Михаилу, наплевав на осторожность. За мгновение до того, как Михаил приложился бы виском о каменную мостовую, князь успел схватить его за плечо. Он попытался перевернуть парня, чтобы понять, жив ли он. Но стоило его руке коснуться крови Михаила, как Водопьянов с воплем отшатнулся назад.

– Твою мать! – вскрикнул князь, мгновенно отдёрнув руку.

Кожа на его ладони покраснела и облезла, словно обожжённая кислотой. Водопьянов ошалело смотрел на свои раны, пытаясь сообразить, что же сейчас произошло?

– Чёртовщина какая-то… – хрипло пробормотал он, отступая на шаг и напряжённо глядя на неподвижное тело Михаила.

Осознав, что столкнулся с чем-то невероятным, Водопьянов потянулся к мане. Его руки пришли в движение, пальцы изящно скользнули в воздухе, формируя прозрачную сферу из чистейшей воды. Потоки воды мягко вращались и соединялись в прочную колбу вечного льда. Водопьянов осторожно направил её к крови Михаила, позволяя небольшому количеству вязкой жидкости медленно втянуться внутрь колбы.

В это время к нему подошёл Шереметев, придерживая под руку раненного Пожарского. Оба были покрытый кровью с головы до ног. Они с недоумением наблюдали за действиями Водопьянова.

– Что ты делаешь? – хмуро спросил Шереметев, пытаясь унять дрожь в голосе. – Парень на земле едва жив, а ты тут анализы собираешь?

– Ага. Ещё анализ кала возьми, – усмехнулся Пожарский и скорчился от боли.

Водопьянов даже не посмотрел на Пожарского, лишь напряжённо продолжал удерживать водяную сферу с кровью Михаила.

– Нужно понять, кто этот сопляк такой, – негромко ответил Водопьянов, внимательно разглядывая, как едкая кровь Михаила плавно вращается внутри магической колбы. – Этот парень взялся неизвестно откуда, в одиночку сумел прикончить Пиковую Даму, а его кровь буквально разъедает не только плоть, но и металл. Как мне кажется, это ненормально. Поправьте меня, если я не прав, – издевательским тоном закончил князь.

Пожарский нахмурился, склонившись над неподвижным Михаилом. Он долго смотрел на его спокойное, будто спящее лицо, слегка морщась от нестерпимой боли, пронзавшей его собственные многочисленные раны.

– И правда, малец весьма удивительный… – прошептал он, едва слышно.

Повисла мрачная напряжённая пауза. Тело Михаила лежало рядом сожженными останками Пиковой Дамы, а над городом поднимался дым от пожарищ, устроенных подопечными Михаила. Вдали ревели голоса больше подходившие нежити, земля дрожала от топота ног Короля Леса.

Спустя мгновение послышался многоголосый топот ног. Имперская гвардия на всех парах неслась во дворец. Абсолюты переглянулись понимая, что находятся не в лучшем состоянии для боя. Сейчас их даже аколит мог бы победить. Шереметев торопливо потянулся к мане чтобы создать телепортационный круг, но понял, что сил не осталось. Да и не успеет он сделать за секунды то, на что требуются драгоценные минуты.

* * *

Утро началось не с кофе, а с бодрого пинка по рёбрам. Не успел я открыть глаза, как утонул в аромате плесени, испражнений и ещё какой-то мерзости, благо не знал её названия.

– Вставай, русский пёс! Жрать подано! – выкрикнули на чистейшем китайском.

Открыв глаза, я увидел злющего стражника. Пожалуй, он выглядел даже страшнее тётки, которая в Академии рассказывала нам об аномалиях. Он презрительно сплюнул в мою сторону и вышел из камеры, закрыв дверь. Его плевок упал рядом с тем, что этот козёл назвал едой. Жуткого вида варево было вылито на грязные камни, покрытые толстым наростом плесени и застарелой баланды.

Ну отлично… Меня зашвырнули в мрачную тесную камеру. Здесь сыро и невыносимо холодно. Каменные стены покрыты густой плесенью, с потолка сочится вода, стекая грязными струйками по стенам.

– Куда пошел? А палочки для еды не полагаются, что ли? – улыбаясь, прокряхтел я и попытался встать.

Однако, ничего не вышло. Звякнули цепи, и я увидел на руках и ногах массивные стальные набойки из антимагической руды. В моём теле было полно маны, однако я не мог её контролировать. А это значило, что ни Мимо, ни Галю с Огнёвым я призвать не смогу…

А ещё хотелось жрать. Невероятно хотелось жрать. Я даже посмотрел на блевотину, лежащую на полу, с аппетитом, а после одёрнул себя, сказав:

– Мама такого орла растила не для того, чтобы он всякие помои жрал.

Я собирался засмеяться над своей же шуткой, но меня опередили. Это был Пожарский. Голос его звучал весьма слабо. Казалось, будто он готов в любую секунду помереть.

– Ха-ха. И правда орёл, сука. Кхэ-кхэ! – закашлялся он и шумно задышал. – Если бы не ты, мы бы сдохли.

Голос Пожарского исходил из камеры слева. Справа же послышался голос Водопьянова.

– И чему ты радуешься, кретин? Он лишь отсрочил нашу гибель, – меланхолично произнёс Водопьянов. – Но спасибо, что спас мою жизнь. Если бы не ты, я бы не увидел, как эта тварь подыхает.

– Да, Михаил Даниилович, Империя обязана тебе поставить памятник. Пусть и посмертно, – произнёс Шереметев, чья камера, судя по всему, была напротив моей. – Жаль, Каменев помер, хороший был боец.

– Ой, да ладно тебе. Все мы когда-нибудь сдохнем. Днём раньше, днём позже, по сути, это не имеет значения, – отмахнулся Пожарский и снова закашлялся.

Я же сел, привалившись спиной к мокрой стене, и принюхался. Вдалеке слышались голоса стражников и звон столовых приборов. Эти твари жрали. И ели они явно не такие помои, какие принесли нам.

– Если вы собрались подыхать, то не стану вас отговаривать. Вы дяди взрослые, сами знаете, что вам нужно. А я молодой организм, и я хочу жра-а-ать!!! – заорал я и со всей силы потянул цепи в разные стороны.

– Лучше не рыпайся, а то вернётся стражник и нам всем… – начал было Водопьянов, но осёкся на полуслове.

Вены на моих руках вздулись от натуги, а после я услышал такой приятный звон. Дзынь! Среднее звено лопнуло.

– Ты… Ты чего там удумал? – ошарашенно спросил Водопьянов.

Я же ничего ему не ответил. Оскалившись, я ухватился за цепь на ногах, и с лёгкостью её порвал, а после поднялся во весь рост хрустнув шеей.

– Пора бить морды, – произнёс я, направляясь к прутьям клетки.