Текст книги "Антираспад"

Автор книги: Антон Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

– Мы весь день сможем прятаться от тетки, в такой толпе она не найдет нас. Посмотри, это наш новый рекламный проспект.

Прочитав текст, Илси не улыбнулась, как рассчитывал Норберт, а глубоко задумалась. Потом подняла на него взгляд и неуверенно спросила:

– Нор... А меня возьмут на работу в «Антираспад»?

– Зачем? – удивился он.

– Мне нужны деньги.

– Разве папа не дает тебе на расходы?

– Мне нужна очень большая сумма. Полтора миллиона алзонских империалов. Я не знаю, сколько это в валедорах...

Норбер присвистнул: это гораздо больше, чем годовой оборот «Антираспада»!

– Зачем? – повторил он в недоумении.

– Столько стоит входной жетон Тренажера.

– Ты хочешь пройти через Тренажер?

Девочка молча кивнула, ее глаза наполнились слезами.

– Илси, в «Антираспаде» таких денег не заработаешь. У нас сейчас нет ни гроша, только полный холодильник рыбьих хвостов.

– Я думала, у вас такой размах... – Она все-таки сумела не расплакаться. – Тут ведь написано...

– Это все блеф, – вздохнул Норберт. – Чтобы запудрить мозги банкирам и выбить кредит, иначе мы не сможем заплатить налоги. Короче, это сплошная игра, не по-настоящему. Лучше пошли, раздобудем мороженого? И смотри по сторонам – тетка будет на нас охотиться.

Губернатор отыскал Карен Мьян в ближайшем к выходу зале. Она не переоделась в вечернее платье, как большинство туристок: на ней были все те же облегающие брюки и высокие сапоги, только свитер сменила на свободного покроя куртку из металлизированной ткани. Оглядевшись, губернатор заметил, что остальные здесь тоже одеты по-походному. И атмосфера... пожалуй, что напряженная. Из соседних залов доносилась музыка и нестройный гул голосов, а тут стояла тишина. Нехорошая тишина, предгрозовая.

– Всем надо угощаться, дамы и господа! – весело объявил губернатор.

Потом подошел к Карен, интимно оперся о спинку ее кресла и доверительным тоном осведомился:

– Итак, вы у нас археолог, из Замервейского университета? Как же, слыхал... Будем знакомы: Харо Костангериос, губернатор Чантеомы, – наклонившись к ней, он тихо добавил: – А для вас – просто Харо.

Отстранившись, Карен безразличным тоном произнесла:

– Очень приятно.

Поддержать беседу губернатор не успел – с ним заговорил другой турист, крупный пожилой мужчина с растрепанной седой гривой и глазами навыкате:

– Господин Костангериос, я – профессор Чейдем с Алзоны, я заведую кафедрой археологии в Имперском университете. И все здесь, насколько я понимаю, мои коллеги... – Он как-то неуверенно оглядел своих коллег и продолжил: – Мы хотели бы поскорее увидеть Малую Резиденцию, узнать, в каком она состоянии. Когда это можно устроить?

Прокрутив в уме возможные варианты, губернатор предложил:

– Да хоть сейчас... Она... гм... немножко затоплена, но кое-что над водой виднеется. – Антенны и шпили подогреют их интерес, а он постарается во время экскурсии быть поближе к Карен. – Сейчас организуем транспорт!

Связавшись с секретарем, велел ему в два счета обеспечить магнитоплан. Тем временем археологи высыпали на залитую солнцем площадку перед отелем, вымощенную белыми плитами и окруженную по периметру черными треугольниками пока еще не засеяннных клумб. Большинство ожидали молча, засунув руки в карманы и обмениваясь непонятными взглядами. Несколько человек сбились в кучку вокруг Чейдема – эти, наоборот, оживленно переговаривались; до губернатора долетел голос профессора: «Надо же, до чего странный народ здесь подобрался... И главное, я никого не знаю! А вы кого-нибудь из них знаете?..» Карен Мьян принадлежала к первой категории. Губернатор наблюдал за ней, пытаясь интуитивно угадать ее слабые места. Через четверть часа на площадку опустился магнитоплан.

– Прошу, дамы и господа! – улыбаясь, пригласил губернатор.

Археологи друг за другом забирались в салон.

– Погодите! – Крепко сбитый светловолосый мужчина с широким загорелым лицом заступил дорогу профессору Чейдему и его компании. – Господа, вам не надо с нами лететь! Пожалуйста, оставайтесь в отеле, вы посмотрите на Малую Резиденцию завтра.

– Это почему – завтра? – возмутился профессор. – Что вы себе позволяете, господин Паад? Вы даже не ученый – вы беллетрист и дилетант! Пропустите нас!

– Для вас так будет лучше, – спокойно предупредил тот, кого назвали Паадом.

– Лучше? – Чейдем гневно тряхнул седой гривой. – С дороги!

Явно разосадованный, Паад пожал плечами и полез в салон, остальные последовали за ним. Две враждующие научные группировки?.. Гм, не дошло бы до ссоры... Губернатор сделал знак телохранителям – стоит взять их с собой. Три десятка археологов, и все какие-то взвинченные...

Когда на лесенку ступила Карен Мьян, он обхватил ее сзади за талию, чтобы галантно подсадить, но в следующую секунду почему-то потерял равновесие и растянулся на плитах, больно стукнувшись головой. Телохранители бросились его поднимать. Обругав их злым шепотом, губернатор постарался непринужденно улыбнуться. Карен поглядела на него сверху – равнодушно, с долей недоумения – и скрылась в салоне. Черт, надо же, чтоб такое случилось... Он ведь стоял вполне устойчиво! Забравшись в салон, объявил:

– Иногда ступеньки скользят... Будьте осторожны, дамы и господа, для нас главное – чтобы вы остались довольны! – и уселся в кресло, потирая шишку.

Магнитоплан бесшумно поднялся в воздух. Мягкий толчок – включились ионные двигатели, и аппарат помчался к Бесканским горам. В иллюминаторы било солнце, по светло-зеленому ворсистому полу скользили блики. Губернатору не удалось занять кресло рядом с Карен, да и к лучшему, пожалуй: ему не нравилось жесткое выражение ее лица. Сердится, что он так неловко упал? Археологи молчали; казалось, непонятное напряжение того и гляди достигнет критической точки. Наконец аппарат завис над затопленным котлованом. Этакая грубо вытесанная каменная чаша с неровными краями... Губернатор с тревогой отметил, что теперь из грязной воды торчат только два шпиля и одна антенна – значит, уровень паводка за истекшие сутки поднялся, а не опустился!

– Ну вот, все в порядке! – объявил он бодрым голосом. – Вода уходит, и через денек-другой вы сможете прогуляться по Малой Императорской Резиденции! Там, внизу, все в полной сохранности!

Археологи прильнули к иллюминаторам. Профессор Чейдем потрясенно пробормотал:

– Боже, какими надо быть варварами, чтоб такое допустить!

«Сам дурак», – про себя обругал его губернатор.

На обратном пути обстановка разрядилась. Археологи больше не выглядели такими собранными и настороженными, как раньше. Непринужденно развалившись в креслах, они рассматривали друг друга, кое-кто усмехался. Губернатор ощутил, что некая смутная угроза миновала. Все идет по плану. По крайней мере, эти двадцать восемь человек останутся здесь как миленькие – вон как заинтересовала их Малая Резиденция!

Итак, перемирие – до тех пор, пока не спадет вода. Мартин Паад понимал, что сейчас до зонда не доберешься: тот находится в одном из затопленных зданий (причем неизвестно, в каком именно), а вода грязная и мутная; если нырять с элангом, ни черта не найдешь. Понимали это и его противники. Они настроились на большую драку – каждый против всех, – но, увидав злополучный котлован, расслабились и даже развеселились. Драка откладывается.

– Если я правильно понял, – проворчал профессор Чейдем, – глубина здесь около двадцати метров... Учитывая, что самые высокие здания – четырехэтажные, помните снимки? Вандализм! – потом с неприязнью поглядел на Мартина и снова повторил: – Вандализм!

Профессор Чейдем и еще десять человек были настоящими археологами. Мартин пытался отговорить их от участия в экскурсии из лучших побуждений. Ученые так и не поняли, в какую переделку чуть не влипли: если бы началась битва за зонд, никому бы не поздоровилось. К счастью, все обошлось, пострадавших не было (кроме губернатора – тот время от времени потирал свою шишку и делал вид, что ничего не случилось).

Теперь Мартин точно знал, кто его конкуренты: десять мужчин и шесть женщин. Еще бы угадать среди них раглоссианского эмиссара... Пять лет назад Мартин побывал на Раглоссе. Ее обитатели не любили пускать к себе чужаков, и он добился разрешения с большим трудом. Этот унылый, апатичный мир, управляемый Теневым Сенатом (насчет последнего все знали, что он есть, но в то же время принято было считать, что его как бы и нет на самом деле), производил тягостное впечатление. На Раглоссе практически не было дикой природы – результат экологической катастрофы, которая произошла после того, как раглоссиане истребили хищных животных. Только поля, сады, огороды и парки, ухоженные и заботливо оберегаемые, либо оживленные скудной порослью пустоши. Раглосса унаследовала от Империи высокоразвитые технологии, за счет которых она сможет просуществовать долго, очень долго. Ее кроткое, миролюбивое население, питающее глубокое отвращение к любым проявлениям агрессивности, вроде бы ни с кем не враждовало, но в иных вопросах проявляло завидную непреклонность. Мартин знал: если Нуль-Излучатель попадет в руки к раглоссианам, всем остальным цивилизациям будет подписан смертный приговор.

Вернувшись в «Бескан», археологи набросились на деликатесы. Губернатор устроился рядом с Карен Мьян и долго рассказывал ей о своей нелегкой самоотверженной деятельности, перемежая драматические истории (например, о том, как горела больница в центре Венеды и он лично руководил спасательными работами) с забавными анекдотами из жизни своих подчиненных. Потом, решив, что пора, спросил:

– Карен, как вы отнесетесь к идее совместного ужина сегодня вечером? В домашнем кругу, с моей сестрой и дочерью... Вы не смогли увидеть воочию Малую Императорскую Резиденцию, но Большая Губернаторская Резиденция вам понравится, я уверен. – Он усмехнулся своей шутке и уставился сбоку на ее точеный профиль, ожидая ответа.

– Меня эта идея не привлекает, – равнодушно бросила Карен.

– Ну, быть может, до вечера вы успеете передумать. – Он постарался подавить злость (эта самоуверенная дура хоть понимает, что ее пригласил не кто-нибудь, а губернатор?!). – Времени много, все веселятся...

Чтобы скрыть бешенство, встал и прошелся по залу. Похоже, что угощение всем понравилось. Профессор Чейдем и его группа до сих пор ворчали по поводу «безответственности местных властей», но налегали на яства и напитки наравне с остальными. Секретарь с электронным блокнотом на коленях скромно сидел у края стола. В углу, на диванчике под голубой алзонской пальмой, расположилась девушка-археолог с бокалом темно-красной ликилы. Она то смотрела с сомнением и опаской на вино, то оглядывала зал; на ее скуластом лице с тонкими губами, острым носом и возбужденно блестящими темными глазами застыло настороженно-хмурое выражение.

– Это прекрасная ликила столетней выдержки, – присев рядом, мягко сказал губернатор. – Обязательно попробуйте!

Девушка еще больше нахмурилась, стиснула свой бокал так, что костяшки пальцев побелели, – и залпом выпила. «Ого! – подумал губернатор. – Археологи – крепкий народ...» Он впервые видел, чтобы ликилу пили таким образом!

– Странное ощущение... – помотала головой девушка. – Значит, вот что с тобой бывает, когда попробуешь алкогольный напиток... – Ее язык слегка заплетался. – Я столько всего потребила за один обед...

– Как вас зовут? – добродушно поинтересовался губернатор (по крайней мере, эта девчонка не строит из себя надменную недотрогу, как Карен Мьян).

– Ксакан Смирл... Тьфу ты, Бригитта Набиани! Какая разница, Ксакан или Бригитта...

Ну вот – ликила ударила в голову, и теперь она не может вспомнить, как ее зовут. Губернатор жестом подозвал секретаря и шепотом приказал:

– Посмотри у себя, кто это?

Пока секретарь колдовал с электронным блокнотом, он спросил:

– Как вам понравился ваш номер в «Бескане»?

– Р-роскошь... Много роскоши... – Она говорила с такой интонацией, словно была недовольна. – За десятерых... А с душем тут будет порядок? Есть эгоистичные стервы... Вон та, посмотрите! – Ксакан-Бригитта показала пальцем на Карен, и губернатор искренне согласился с ее оценкой. – Они запираются в общественном душе, как будто он – их собственность! За этим надо следить! Чтоб не ущемлялись равные права всех...

– Ну что вы, какой общественный душ? – рассмеялся губернатор. – Видимо, вы еще не осмотрели хорошенько свой номер. В каждом номере есть ванная с душем и отдельный туалет. Мы постарались ради наших дорогих гостей!

– Бригитта Набиани с Цимлы, археолог, – шепнул сбоку секретарь.

– Ванная?.. В каждом номере?.. – Девушка глядела на губернатора в упор и потрясенно моргала.

– Конечно. И все краны позолоченные, вам понравится, дорогая Бригитта! Все-таки вас зовут Бригитта, а не Ксакан.

– Позолоченные краны?.. – Бригитта состроила пьяную гримасу. – Тьфу, как можно докатиться...

Ну и придира! Очевидно, у нее дома водопроводные краны делают из благородных металлов. Если и у остальных туристов такие же запросы...

– Вы все тут ужасно живете... Потребляете... Странно, что у вас еда такая разная! А душ должен быть общим, и туалет тоже... Я не-на-ви-жу позолоченные краны, я с ними не смирюсь!

– У нас просто нет возможности делать сантехнику из чистого золота, – попытался утихомирить ее губернатор. – Но качество соответствует лучшим межзвездным стандартам, можете не сомневаться!

Бригитта угрюмо поглядела на него, икнула и отвернулась. Несколько растерянный, губернатор поднялся и обнаружил, что его место рядом с Карен успел занять Паад.

– ...На Слаке я побывала с экспедицией. – Карен улыбалась ему, в то время как при разговоре с губернатором с ее лица не сходило выражение скуки. – Три года назад.

– С научной экспедицией? – уточнил почему-то Паад.

– Разумеется.

– Вы видели Оклорогел?

– Только на снимках. Мы работали в другом районе.

– А я там был дважды. С научной экспедицией, как и вы, – тут он почему-то ухмыльнулся. – Один раз – в самом пекле, в тропиках. Оклорогел, эта пурпурная пирамида на фоне оранжевого неба, производит гнетущее впечатление. Ее надо увидеть своими глазами, снимки полного представления не дают. На Слаке я в первый же день обгорел.

– А я во второй.

– Ну, я еще на Янде заметил, что вы хорошо переносите жару, – подмигнул Паад.

Губернатор скрипнул зубами: черт знает что! Карен Мьян – его женщина, он положил на нее глаз, и вдруг к ней лезет какой-то развязный тип... Надо его осадить.

– Кто такой этот Паад? – проворчал он, обращаясь к секретарю.

– Мартин Паад с Лидоны, – раскрыв электронный блокнот, отозвался тот. – Известный авантюрист.

– Авантюрист?.. Жулик, значит? – Губернатор обрадовался: он прикажет арестовать мерзавца, лишь бы нашелся повод.

Ответ секретаря перечеркнул его планы:

– Путешественник и писатель. Иногда выполняет особые секретные задания правительства Лидоны, считается высококлассным агентом, но не хочет связывать себе штатной работой. Богатый человек, имеет почетные награды. Это вся информация о нем, какой мы располагаем.

Н-да, скользкий тип... Наконец Мартин Паад заговорил с соседом напротив, а Карен взяла свой бокал, пригубила ликилу, отставила. Губернатор про себя выругался: в его душе затеплилась было надежда, что она сейчас напьется до бесчувствия, как Бригитта Набиани, и тогда он сможет о ней позаботиться... Но Карен напиваться не собиралась. Поднявшись из-за стола, она рассеянно огляделась и направилась к арке, за которой виднелся соседний зал. Губернатор догнал ее.

– Ну, как вам наше торжество?

– Неплохо. Все блюда отлично приготовлены, и вино хорошее.

– Для туристов нам ничего не жалко! Особенно – для красивых туристок... – Он попытался обнять ее за талию.

Карен отступила:

– Не надо, Харо. А то опять упадете.

– Я упал случайно. – Губернатор принужденно рассмеялся. – Там была скользкая ступенька. Вообще-то падения, если можно так выразиться, для меня несвойственны, иначе я не находился бы так высоко. Вся Чантеома на моем попечении, но иногда хочется чего-нибудь приятного, будоражащего кровь! Вы меня понимаете?.. Кстати, этот ваш приятель, Мартин Паад, – крайне самовлюбленный тип. Вы заметили, какая у него тупая физиономия?

– Это умный и мужественный человек. Видимо, вы здесь, на Валене, о нем не слыхали.

– В том, что касается мужественности, я могу состязаться с кем угодно, – глядя на Карен с многозначительной улыбкой, заверил губернатор.

Эта стерва сделала вид, что не поняла намека.

– Не хотите посмотреть на горы из лоджии на втором этаже? – спросил он, про себя решив: «Я с тобой рассчитаюсь!»

Карен согласилась:

– Пошли.

На втором этаже не было ни души. Стены и пол блестели – натуральный мрамор, облагороженный нежными пастельными разводами, этой технологией владел только Белт, и стоил такой материал неимоверно дорого. «Бескан» и правда влетел Чантеоме в копеечку... Прозрачные створки двери, за которой находилась лоджия, были раздвинуты, по коридору гулял ветер, растрепавший короткие волосы Карен. Жадный взгляд губернатора ощупывал ее совершенный профиль, красивую стройную шею, грудь. «Возьму ее прямо в лоджии, – сглотнув, решил Харо Костангериос. – И пусть кто-нибудь вякнет! Снаружи не увидят...» А тыл прикроет секретарь – он вышколенный парень, знает, что делать, если босс хочет уединиться с дамой. Не в первый раз. Галантно пропустив Карен вперед, губернатор мельком обернулся: знакомая фигура маячила на лестничной площадке.

– Я не мальчишка... – хрипло произнес он, вновь поглядев на Карен.

Та насмешливо изогнула бровь. Харо Костангериос грубо привлек ее к себе, но вдруг ее руки непонятно каким образом вывернулись из его рук, сжали запястья... От адской боли он взвыл. Карен рассмеялась.

– Больно? Извините, Харо. Я ведь археолог, привыкла работать лопатой. Скажите, из Малой Резиденции успели вывезти найденные предметы?

– Какие предметы? – Харо Костангериос чуть не всхлипнул. – Дура!

Глаза Карен сузились. У губернатора возникло предчувствие, что его сейчас ударят. Или случится еще что-нибудь нехорошее.

– Харо, я повторяю вопрос: до того, как Малую Резиденцию затопило, оттуда что-либо вывозили?

– Нет, к сожалению. Не успели, никто не ждал наводнения... Но скоро вода уйдет, и все будет лежать, где лежало.

– Кто курировал исследования?

– Я, лично я. – Он сумел выдавить улыбку. – В воде ничего не может испортиться. Особенно в нашей, валенийской воде, вы напрасно разволновались... Вода – нейтральная жидкость, она ничего не растворяет.

На лице Карен появилось веселое выражение.

– Тогда пойдем вниз? Вы правы, отсюда открывается прекрасный вид на горы. Я получила большое удовольствие.

Губернатор с облегчением вздохнул: наконец-то она вспомнила, кто перед ней! Археологи – неотесанный народ. Возьмет он ее в другой раз, когда будет в форме. Сейчас колени дрожат – видимо, оттого, что пил ликилу.

Ожидавший на площадке секретарь почтительно подмигнул. Харо Костангериос ответил ему угрюмым взглядом: похоже, этот идиот решил, что его босс орал, испытывая оргазм! Все подчиненные – идиоты, а ему приходится терпеть их около себя и одному за всех думать... Запястья до сих пор ныли, он чертыхнулся.

Банкет продолжался. Небо за стеклянной стеной стало розовато-сиреневым, Бесканские горы потемнели. В залах вспыхнули бра, гости оживленно переговаривались, около подиума с оркестром начались танцы. Губернатор не отставал от Карен: она должна понять, что столкнулась с человеком, который привык любой ценой брать свое. Что она о себе возомнила? В конце концов, она всего лишь простой археолог с Шелконы, даже не профессор! Любая жительница Чантеомы на ее месте была бы рада отдаться губернатору... Ничего, он с ней расквитается. Так затрахает, что она ни сидеть, ни стоять не сможет. Он преследовал ее упорно, с мрачным азартом, а она притворялась, будто ей скучно. Секретарь с электронным блокнотом ходил за ними по пятам, держась на дистанции. Снаружи сгустились сумерки, в залах «Бескана» воцарился волшебный, полный разноцветных отблесков полумрак на славу удавшейся вечеринки. Карен остановилась у колонны, около серебрящегося в свете бра бассейна с маленьким фонтанчиком.

– Этот отель был спроектирован и построен под моим личным руководством, – сообщил ей губернатор. – Я хорошо разбираюсь в архитектуре, хотя специального образования не получил. Очень современное здание! И охрана здесь надежная – можете не бояться ни краж, ни других превратностей... Я сам курировал подготовку охранников, я научил их делать свое дело профессионально и ненавязчиво. Они присутствуют незримо, вы их даже не увидите.

– Вон стоит один из них.

Проследив за ее взглядом, губернатор снисходительно усмехнулся:

– А... Милая моя Карен, не угадали! Это не охранник, это мой сын Норберт. Воображает себя героем, вот и пришел на банкет с пистолетом.

– Симпатичный парень, – оглядев Норберта, с одобрением заметила Карен.

– На редкость безмозглый оболтус, ни черта не смыслит. Я устроил его в лучшую школу, а он там валял дурака. Сейчас ему двадцать два – и ни денег, ни профессии, ни работы! Я в его возрасте служил в департаменте градоустройства и трудился, не покладая...

– По крайней мере, вкус у него есть.

– Хотел бы я знать, где он раздобыл эту куртку! Наверняка с чужого плеча.

– Я имею в виду не куртку, а его девушку. – Она шагнула вбок, чтобы получше рассмотреть спутницу Норберта. – Какая прелесть!

– Это не прелесть, а моя дочь Илси. Дуреха-отличница, в чем только душа держится... – Губернатор насмешливо фыркнул: в полутьме и на некотором расстоянии еще можно счесть, что Норберт – «симпатичный парень», а Илси – «прелесть», но если узнаешь его деток получше, эта иллюзия развеется, как дым. – Идемте, Карен!

Карен, которая до этого бесцельно слонялась по залам, не соглашаясь даже на минутку присесть, не двинулась с места. Ее взгляд словно прилип к парочке за кадкой с пышным темным растением. А Норберт и Илси, не замечая отца, подошли ближе и остановились. Губернатора охватила тревога: вот сейчас они начнут болтать в своем обычном стиле – и тогда Карен увидит, что чада у него ненормальные... О чем любит поговорить молодежь их возраста? О современной музыке, о марках машин, о модной одежде... Так и должно быть, но ведь Норберт и Илси, стоит им сойтись вместе, начинают обсуждать совсем другие темы – дурацкие, немолодежные... Наградил его рок детками!

– Нор, в жизни человека должен быть какой-то смысл, правда? – услыхал губернатор тонкий голосок Илси – и подумал, холодея: «Ну вот, началось...»

– По-моему, сама жизнь – это и есть смысл, – отозвался Норберт.

– Не всегда. Если жизнь такая, как у меня, в ней смысла нет.

– Илси, ты лучше не унывай... Тебе трудно, я понимаю. Но ты, например, учишься в школе – тебе ведь нравится учиться?

– Да... Когда я учусь или читаю, я чувствую себя полноценным человеком. Но я уже знаю всю школьную программу, хоть завтра могу сдать выпускные экзамены. Ничего нового...

– Послушай, ты полноценная! И красивая. С чего ты взяла, что с тобой что-то не в порядке?

– Папа говорит, у меня налицо все признаки вырождения.

– Он врет. Он вообще неспособен говорить правду.

Итак, эти паршивцы будут критиковать родного отца! Губернатор не смел взглянуть на Карен, его душили ярость и стыд.

– Но я действительно слабая и ничего не могу. Если б я где-нибудь достала полтора миллиона империалов, я бы прошла через Тренажер – для меня это единственный шанс. Я пробовала поговорить с папой и тетей, а они начали издеваться...

– Илси, если б у меня были такие деньги, я бы тебе их дал. У меня ни черта нет. Постарайся найти около себя что-нибудь хорошее.

– Нор, хорошее есть, но я как будто не могу до него дотянуться, – ее голос задрожал. – Лучше бы я не родилась, а умерла вместе с мамой. Я не хочу так жить...

– Не плачь, Илси, перестань! Пойдем, выпьешь газировки...

Норберт обнял сестру за вздрагивающие плечики и увлек к арке. По-прежнему не глядя на Карен, губернатор натянуто рассмеялся. Его детки только на то и годятся, чтобы позорить отца... Но Харо Костангериос не был бы губернатором Чантеомы, если бы не умел спасать положение!

– Как вам понравились мои лоботрясы? Я дал им все, что мог, – и вот, полюбуйтесь результатом! Лупил я их мало... Все занимался работой, государственными делами, а теперь поздно перевоспитывать. Они у меня вообще-то малость того... – Надо показать Карен, что сам он, в отличие от своих детей, вполне здравомыслящий человек. – Вы прислушивались к их болтовне? Парню двадцать два, девке скоро пятнадцать, а они рассуждают, видите ли, о смысле жизни, как пятилетние питомцы заведения для слабоумных!

Губернатор поздравил себя: хорошо сказано – по-народному грубовато, остроумно и метко. Потом все-таки осмелился взглянуть на Карен, и тут его словно обожгло. Карен, в которую он был влюблен и которую уже успел возненавидеть, смотрела на него без всякого участия, с насмешливым презрением.

– Проблема поколений всегда стояла... – Он попытался через силу улыбнуться. – И во времена Империи, и сейчас... Я тут пройдусь, проверю, все ли в порядке...

Оказавшись в соседнем зале, губернатор перевел дух: умеет же эта стерва смотреть! А детей лучше не заводить, от них одни неприятности... Сейчас его все раздражало: помпезные интерьеры «Бескана», шумные и прожорливые туристы, нерасторопные подчиненные. Заметив около стола с закусками полицейского комиссара, он сдвинул брови и направился к нему.

– Добрый вечер, господин Костангериос! – Комиссар был навеселе. – Ваше здоровье!

– Где Мехтобий Гусл? – свистящим шепотом спросил губернатор.

– Еще не установили... – Улыбка сползла с лица комиссара. – Его местонахождение неизвестно, принимаем меры...

– Ясно, – наконец-то губернатор смог дать волю бешенству. – Вы полиция или кто?! Столько времени не можете поймать одного дебила!

– Не стоило выпускать его на свободу, – проворчал комиссар.

– Молчать!.. – спохватившись, губернатор понизил голос: – Рапорт об отставке завтра положите ко мне на стол, и я его подпишу. Мне дармоеды не нужны!

Возле арки оглянулся на расстроенного комиссара: пустяк, а приятно... Он строгий, но справедливый руководитель. Настроение понемногу поднималось. Выпив бокал шампанского, губернатор пригласил на танец туристку с локонами всех цветов радуги, потом другую, с бритой головой, усыпанной мелкими имплантированными бриллиантами. Да, он нравится женщинам, и его гости довольны... Несмотря на эту мысль, в душе остался скверный осадок. Собрав своих приближенных, губернатор прошелся напоследок по залам – в каждом ненадолго задерживался и произносил кортенькую прощальную речь, потом велел секретарю разыскать Лионеллу и Илси и вышел вместе со свитой на площадку перед отелем. Стояла теплая весенняя ночь, в небе светились три иссиня-белые луны, а нижний этаж «Бескана» призывно мерцал разноцветными огоньками, за стеклянными стенами звучала бравурная музыка, шевелились тени.

– Марш в машину, – брезгливо приказал губернатор, увидав Лионеллу и дочь в сопровождении Норберта. Сына он не удостоил вниманием, и тот молча отступил в тень. Недотепа с пистолетом... Секретарь, услужливый и незаметный, ждал в сторонке – он умел безошибочно угадывать настроение своего босса и выбирать правильную линию поведения. Из распахнутых дверей долетел взрыв хохота: вечеринка продолжалась. Официальные лица рассаживались по машинам. Вздохнув, губернатор повернулся к своему лимузину; секретарь, отстранив шофера, тут же распахнул перед ним дверцу, ссутулившись в поклоне.

– Харо!

Губернатор вначале подумал, что ослышался, но это была Карен Мьян. В свете фар ее лицо казалось бледным, одежда слабо серебрилась.

– Харо, вы пригласили меня поужинать в семейном кругу, не так ли?

Лионелла в машине пробурчала что-то ехидное.

– Все-таки надумали? – овладев собой, галантно улыбнулся губернатор. – А я ведь так и знал, я тут специально поджидал вас! Прошу...

Итак, он одержал над ней верх. Вот что значит быть хозяином положения!