Текст книги "Антираспад"

Автор книги: Антон Орлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 35 страниц) [доступный отрывок для чтения: 13 страниц]

Антон Орлов
Антираспад

Глава 1

«Денег нет и не будет». Эта фраза, произнесенная служащим банка, отказавшего «Антираспаду» в очередном кредите, представлялась Норберту эпиграфом ко всей его жизни. Денег нет и не будет, и в желудке пусто. Он посмотрел в окно: там громоздились сугробы, со вчерашнего дня заметно подтаявшие, дальше перекрывала обзор глухая оранжевая стена соседнего здания. Потом взглянул на свой стол и обнаружил, что кое-чего не хватает.

– Где фото моей сестры? Вот здесь лежало.

– В сканере, – оторвавшись от компьютера, бросил через плечо Олег. – Ты говорил, у нее скоро день рождения, хочу сделать подарок.

– Ладно, тебе можно.

– Вот, я уже.

Норберт осторожно просунул объемный снимок под стекло. Слева от него лежал календарь, справа – рекламный проспект.

«Визитные карточки!!! Погрузочно-разгрузочные работы!!! Оформление витрин!!! Оригинальные сценарии презентаций и семейных торжеств!!! Компетентное посредничество при сделках и переговорах!!! Составление букетов!!! Грамотное консультирование по вопросам дешевого ремонта жилых квартир и другой недвижимости!!! Выгуливание собак!!! И прочее!!! Обращайтесь в „Антираспад“, господа!!!» – призывал проспект.

Взгляд задержался на «Оформлении витрин!!!», и Норберт шепотом выругался. Три недели назад к ним в офис пришел владелец продуктового магазина как раз по этому вопросу. Его угораздило спьяну заключить сделку с недобросовестным партнером, и тот вместо первосортного балыка подсунул ему тонну рыбьих хвостов. «Антираспад» получил заказ: оформить витрину позавлекательней, чтобы народ валом повалил за хвостами. Расплатиться заказчик обещал с выручки.

Аманда Мерриато, директор «Антираспада», согласилась (что-то все же лучше, чем ничего), и Олег сделал три компьютерных эскиза: озаренное таинственным зеленоватым светом морское дно, выставка великолепных рыбных блюд, пирующая кошачья компания – на выбор. Заказчик долго рассматривал их, неопределенно хмыкал, чесал в затылке и наконец объяснил: ему бы что-нибудь попроще, без зауми, например – выложить в витрине сердечки из рыбьих хвостов, домохозяйкам это понравится.

В тот день, когда Норберт и Олег оформляли витрину, начался затяжной снегопад, потом резко похолодало. Оба закоченели и насквозь пропахли рыбой, но работу выполнили. Теперь заказчик тянул с оплатой: несмотря на сердечки в витрине, рыбьи хвосты не расходились, а на дворе весна, температура поднялась выше нуля, и та часть товара, которая не поместилась в холодильниках, как пить дать сгниет; «Антираспад» должен войти в его положение, тем более что во всем виноваты бездарные оформители – не сумели сделать витрину достаточно броской. Норберт предлагал нанять для него киллера, но Аманда не на шутку рассердилась: во-первых, у фирмы нет денег на зарплату сотрудникам, не то что на киллера, а во-вторых, нехорошо решать проблемы таким способом.

Хлопнула дверь. В офис, обставленный стильной, но разношерстной мебелью (вся она досталась «Антираспаду» по бартеру, из разных источников), влетела Аманда. Ее черные кучерявые волосы, тронутые еле заметной проседью, походили на грозовую тучу, высокие белые сапоги были измазаны лиловой глиной. Поглядев на своих подчиненных, она присела на край стола и устало вздохнула:

– Ребятки, надо как-то спасать «Антираспад»! Не представляю, что делать...

– А кредит? – спросил Олег.

– Никто не даст нам кредита. Нас уже все знают.

– Нужно как следует прижать того типа с хвостами, – буркнул Норберт.

– Он согласен расплатиться, только не наличными, а товаром.

– Рыбьими хвостами, да?

Аманда хмуро кивнула.

– Из них можно сварить уху, – заметил Олег. – И поесть...

Норберт удивленно посмотрел на друга – такая мысль ему в голову не приходила – и поддержал:

– А что, идея... По крайней мере, будет чем питаться. Бизнесмены не должны голодать.

– Надо заплатить налоги, – печально напомнила Аманда. – И еще от нас бухгалтер ушел.

– Здорово! – обрадовался Норберт. – Вам все-таки удалось его вытурить?

Последний бухгалтер «Антираспада», сварливый нудный старик, донимал Норберта с Олегом постоянными придирками и вдобавок считал, что денег сотрудникам лучше вообще не платить – «тем больше средств у нас останется на развитие бизнеса». Аманда хотела его уволить, но он пригрозил ей судом.

– Я его не вытурила, сам ушел. Что мы теперь будем делать без бухгалтера? Ребятки, нас всего трое осталось...

– Аманда, вы же не в первый раз на грани банкротства, – рассудительно напомнил Олег. – Что вы раньше делали в таких случаях?

– Находила кредит... – Голос директора прозвучал жалобно. – Выплачивала налоги, зарплату и долги по старым кредитам... Больше это не сработает – нам никто ничего не даст. Нор, ты не мог бы поговорить со своим папой?

– Бесполезно, – поморщился Норберт. – Извините, Аманда, это правда бесполезно. Ему на всех наплевать.

– Нельзя так говорить про своего отца!

Он пожал плечами. Аманда принадлежала к старшему поколению – при том, что у нее в голове то и дело рождались рискованные бизнес-проекты, а ее словно выточенное из черного дерева лицо до сих пор оставалось привлекательным, ей было далеко за пятьдесят. Подобно большинству своих ровесников, она порой проявляла качество, которое Норберт, еще будучи подростком, определил для себя как «круговую поруку взрослых».

– Выход наверняка есть, – хмыкнул Олег. – Вопрос в том, чтоб его найти.

– Если перерегистрировать «Антираспад»... – наморщив лоб, начала Аманда. – Перерегистрировать на другой профиль, понимаете... Надо узнать, предприятия какого профиля имеют сейчас максимальную льготу по налогообложению, это ведь через каждые полгода меняется... У меня есть один старый знакомый, он поможет и с информацией, и с быстрым переоформлением... – Она медленно, как сомнамбула, поднялась и надела белый плащ, который перед этим бросила на директорское кресло, внезапно ее глаза заблестели: – Если мы получим льготу по налогообложению, мы выкарабкаемся!

Норберт ощутил неясную тревогу.

– Погодите, Аманда! На какой профиль вы хотите нас перерегистрировать?

– На такой, чтоб была льгота! Я сама еще ничего не знаю.

– Но это должно быть что-то такое, с чем мы справимся!

– Да, разумеется! – Директор энергично закивала. – Конечно, я имею это в виду... Мы не будем банкротами, пускай сейчас неудачное для бизнеса время.

– Что делать, мы живем в эпоху заката Империи, – философски заметил Норберт.

– Не заката, а развала, – поправила Аманда. – Закат уже кончился. Я пошла, ребятки, пожелайте мне удачи!

Она стремительно, как черно-белый вихрь, пересекла комнату, в коридоре застучали, удаляясь, каблучки.

– Думаешь, у нее получится?

Норберт уныло пожал плечами. Потом подумал, поглядев на затылок друга, опять отвернувшегося к монитору: если «Антираспад» обанкротится, Олег среди них будет единственным, кто найдет новую работу без проблем. Потому что он больше чем первоклассный компьютерщик – возможно, гениальный. Норберт подозревал, что он сумеет заставить работать любую вычислительную технику, которая в принципе способна работать. Компьютер «Антираспада», доставшийся Аманде по бартеру, в течение долгих лет лежал у нее дома мертвым грузом – это была древняя машина, времен расцвета Империи. Олег разобрался с ним за четыре дня. Из «Антираспада» он не уходил, не желая расставаться с такой великолепной игрушкой и садиться за «современную рухлядь». В остальном запросы у него были скромные, небольшая зарплата его вполне устраивала, лишь бы хватало на жилье и еду.

– Я пойду проветрюсь, – бросил Норберт. – Все равно делать нечего.

– Ага.

На улице было тепло. Вдоль тротуара громоздились снежные руины, под ногами хлюпало, а за углом, где еще в прошлом году непонятно зачем выкопали канаву, обнажилось месиво лиловой глины. «Спасибо, папа», – поскользнувшись на глине и с трудом сохранив равновесие, процедил сквозь зубы Норберт. Уйдя из дома, он продолжал поддерживать отношения с отцом и теткой – из-за Илси – и однажды спросил у отца, кому нужна эта чертова канава. Тот, как всегда, ушел от прямого ответа, зато произнес целую речь о том, что «город нужно благоустраивать», словно давал очередное интервью.

Спустившись в подземку, Норберт доехал до северо-восточной окраины Венеды. Там, неподалеку от Гипортала, находилось кафе, принадлежавшее его двоюродному дяде по материнской линии. Там его, как хронического неудачника, кормили бесплатно.

Получив три пирожка с мясом и чашку бульона, он после недолгой внутренней борьбы завернул один пирожок в салфетку и спрятал в карман – для Олега. Поев, вышел на улицу и еле успел увернуться от громадной сосульки, свалившейся с карниза. По счастью, он был неудачником с хорошей реакцией. Сосулька разлетелась у его ног на множество бугристых прозрачных кусков. Поглядев вверх – там еще много таких висело, – Норберт отошел к краю тротуара.

Мокрая, забитая расползшимися сугробами улица сверкала на солнце, электромобили поднимали тучи брызг, пешеходы осторожно обходили полные снежной каши лужи. Только один парень шагал напрямую, не разбирая дороги. Он широко улыбался всем встречным, а его одежда, несмотря на прохладную погоду, состояла из брюк, заправленных в сапоги, и безрукавки. Норберт сразу понял, в чем дело. Поравнявшись с парнем, взглянул на его левую руку, и догадка подтвердилась: чуть выше локтя на загорелой коже серебрилась татуировка – эмблема Чантеомского Тренажера. Наверное, только что оттуда, еще не опомнился.

– Жизнь – отличная штука! – заметив взгляд Норберта, ухмыльнулся парень.

– Ага, – без особого энтузиазма согласился Норберт.

Для него жизнь была непролазным нагромождением проблем, малоинтересных и трудноразрешимых.

Еще один поворот, и улица кончилась, впереди открылась равнина, вымощенная серыми квадратными плитами. Снега тут не было – стоило ему появиться, как его сразу убирали специальные автоматы. Вдали виднелась группа зданий. С массивными, геометрически правильными постройками времен поздней Империи соседствовали современные, более вычурные и легкие. Там находились вокзал, таможня, ангары, гаражи. Дальше поднималась темная стена пятидесятиметровой высоты – первый противоударный барьер, определил, прищурившись, Норберт. Служащие Гипортала готовились к прибытию очередного транспорта. Засунув руки в карманы, он повернул обратно.

«Валена, планета земного типа, вторая в системе желтого карлика Тай-5011. Колонизирована в 423 году от основания Империи. С 426 года находилась в личной собственности императоров. С 5262 года является самостоятельной государственной единицей.

Социальное устройство: бюрократическая олигархия. После распада Империи верховная власть на Валене автоматически перешла к местным имперским чиновникам.

Экономическое устройство: государственный капитализм. Сельскохозяйственную продукцию производят фермеры-арендаторы. Все земельные угодья принадлежат государству (монополия). Частный капитал существует на уровне мелкого предпринимательства.

Административное устройство: одиннадцать административно-территориальных областей под управлением губернаторов. Назначает губернаторов Премьер-Губернатор (должность псевдовыборная), которому принадлежит верховная власть на планете.

Самая крупная из областей – Руада. Ее столица, Соледад, является одновременно официальной столицей Валены. Там находятся правительство планеты и резиденция Премьер-Губернатора.

Вторая по величине и значимости область после Руады – Чантеома. Там находятся Гиперпространственный Портал Валены, а также Чантеомский Тренажер. Столица – Венеда».

Зеруат отложил электронный блокнот и печально посмотрел в окно: небо и пустыня. Тонированное стекло приглушало буйство красок, и все равно у него зарябило в глазах. Янда – ненормальный мир, слишком горячий и пестрый. Но именно здесь находится один из узловых Гипорталов, а земляне еще не закончили ремонтировать генератор Кружавина. Через час после того, как Зеруат прибыл на Янду, в работе генератора были замечены сбои, такое изредка случалось. Ремонт затянулся почти на неделю, в течение которой Гипортал Янды не функционировал: опасаясь аварии, земляне решили подстраховаться. Древняя техника нуждается в тщательном уходе, иначе недалеко до беды. Зеруат был очень старым человеком и вдобавок – Ответственным по Безопасности Теневого Сената Раглоссы. Только из ряда вон выходящие обстоятельства могли заставить его пуститься в такое путешествие. Например, легендарный императорский Нуль-Излучатель, следы которого как будто обнаружились на Валене.

Если верить сохранившимся с древних времен секретным документам, Нуль-Излучатель мог превращать в пыль целые планеты. Состоял он из трех частей: непосредственно излучателя (установки размером с гиперкорабль), пульта-чемоданчика (воспользоваться им мог только император, и его постоянно носил за властителем доверенный офицер), а также миниатюрного зонда. С помощью пульта зонд отправляли через гиперпространство в нужное место; оказавшись там, он давал сигнал-наводку – и тогда излучатель посылал через гиперпространство разрушительный импульс, а зонд за долю секунды до этого возвращался обратно.

Если верить все тем же документам, Нуль-Излучатель пускали в ход всего два раза. Никто не знал, куда он делся после распада Империи. По данным Теневого Сената, ни одна из трех составляющих супероружия до сих пор не всплы– вала... до недавнего времени. Но вдруг Сенат получил информацию о том, что зонд находится на Валене. Ответственный по Безопасности отправился за ним лично – жизнь давно уже научила его, что полностью доверять нельзя никому.

Нуль-Излучатель – слишком опасная вещь, чтобы полагаться на подчиненных. Если он попадет в руки врагов Раглоссы, родной мир Зеруата попросту исчезнет. Зато, если им завладеет Теневой Сенат, враги Раглоссы в кратчайший срок уйдут в небытие. Все враги, как нынешние, так и потенциальные, включая тех, кто пока еще бегает с дубинками и каменными топорами, но уже проявляет агрессивные наклонности. Вселенная должна принадлежать мудрым и кротким. Когда миролюбивая Раглосса останется в космосе в полном одиночестве, Зеруат наконец-то сможет сказать, что его миссия выполнена.

Харо Костангериос, губернатор Чантеомы, смотрел сверху на парк, заваленный раскисшими сугробами. Весна в этом году была ранняя и бурная. Губернатор надеялся, что к тому времени, как на Валену прибудет «Таран», снег полностью растает. Пробил его час! Улыбнувшись приятным мыслям, он неторопливо побрел по галерее.

Обычно прилетавшие на гиперлайнерах инопланетные туристы в Венеде надолго не задерживались. Те, кого интересовал Чантеомский Тренажер, выкладывали деньги и исчезали в Тренажере. Остальные посещали Исторический музей, а после отправлялись в Руаду, где находились Большая Императорская Резиденция, Мемориал Трех Принцесс, Звездные Пляжи и прочие достопримечательности. Отныне все будет иначе! Прошлым летом группа археологов-энтузиастов обнаружила в Бесканских горах на юге Чантеомы заброшенный городок. Вскоре выяснилось, что это не просто городок, а Малая Императорская Резиденция! На протяжении веков никто не подозревал о ее существовании: древнее поселение раскинулось на дне котлована, сверху затянутого маскировочной пленкой, имитирующей безжизненный скалистый ландшафт.

В рекордные сроки было построено шоссе, соединившее находку с обитаемым миром, на южной окраине Венеды вырос новый шикарный отель. Пока он пустовал, но скоро в нем поселятся туристы, об этом губернатор позаботился: рекламные проспекты с красочными иллюстрациями разошлись с гиперпочтой по всей бывшей Империи. Начиная с этой весны Чантеома станет, наряду с Руадой, крупнейшим центром межзвездного туризма.

Миновав поворот, губернатор опять поглядел в окно: вдали, на юге, виднелся над крышами еле заметный туманный контур – Бесканские горы. Находку еще не успели как следует отреставрировать, но даже в сыром виде она произведет впечатление на туристов. Вот что значит быть предприимчивым человеком! Вдруг он заметил внизу, возле крыльца своей собственной резиденции, группку людей с плакатами, и настроение упало. Пикетчики. Очередная акция протеста на тему «Когда в нашем доме починят канализацию?!» или «Руки прочь от музейных экспонатов!» (случалось, что губернатор одалживал, для торжеств в узком кругу, императорские сервизы и столовые приборы из Исторического музея, а кое-кому это не нравилось). Сверху невозможно было разобрать, что на этот раз написано на плакатах.

– Дерьмо, – процедил Харо Костангериос.

Как бы ему хотелось вызвать отряд спецназа и показать этим одуревшим бездельникам, кто в Чантеоме хозяин... Но нельзя. Чертова инопланетная общественность будет шокирована, на Премьера обрушатся ноты протеста, а ублюдки-земляне, чего доброго, повысят плату за Гипортал – в качестве штрафной санкции, предусмотренной международными соглашениями. На самом-то деле землян интересует только прибыль, ущемление прав человека для них всего лишь повод побольше урвать. Они уже проделывали этот трюк на Ите, на Хальцеоле, на Гинайре и т. п. Губернатор фыркнул. Интересно, что, когда пресловутые права попираются на Деноре (вот уж где никакой демократии нет и в помине!) или на Алзоне, о санкциях никто не вспоминает – ведь это влиятельнейшие миры с мощным военным и техническим потенциалом, миры первой десятки. Точно так же земляне предпочитают игнорировать разгул варварства на Тигоне: пусть Тигона – не шибко развитый мир, зато, если ее обитатели почувствуют себя задетыми, они пошлют по твою душу целую армию фанатичных террористов-мстителей, и не один, так другой доберется до цели... Увы, в первую десятку Валена не входила и вдобавок была миром цивилизованным, высококультурным – а это значит, на скидки рассчитывать нечего, лучше дерьмовых пикетчиков не трогать. Брезгливо поморщившись, Харо Костангериос направился к лестнице. На площадке между вторым и третьим этажами стояла дочь – вялое, нежизнеспособное создание, она тоже смотрела на людей с плакатами.

– Тебе давно пора взяться за ум! – раздраженно бросил губернатор.

Девчонка вздрогнула. Она всегда вздрагивала, услыхав его голос.

– Посмотри, на кого ты похожа! – Он еще больше разозлился. – Тебе скоро стукнет пятнадцать, а ты не можешь без посторонней помощи через дорогу перейти, как столетняя старуха! Дохлятина неполноценная, кому ты нужна? Никому! На таких, как ты, не женятся, с тобой на людях показаться стыдно!

Губернатор уже не в первый раз беседовал с ней на эту тему, но девчонка все равно не хотела меняться в лучшую сторону. Вот и сейчас она молча пошла прочь, опустив голову.

– Илси, деточка, ты не должна обижаться на папу – он так говорит, потому что любит тебя и желает тебе добра! – услыхал губернатор кудахчущий голос Лионеллы, когда дочь спустилась вниз. – Мы все хотим тебе добра...

Харо Костангериос со вздохом двинулся дальше. Лионелла права: он хороший отец, пусть его неудавшиеся детки и не спешат это признавать.

Надев темные очки и широкополую шляпу, Зеруат вышел в лоджию. Воздух был горячий и сухой, громадное белое солнце стояло в зените. Желтые, розовые, алые, пурпурные, коричневые, оранжевые барханы простирались до горизонта. Местами их оживляли бледно-зеленые кустики или отталкивающего вида клубки длинных синих иголок. Боже, на Янде еще способно что-то расти... Он перевел взгляд на сверкающие сахарной белизной здания – отели, ангары, офисы. Янда была перевалочным пунктом для гиперкораблей, постоянно здесь жили только служащие Гипортала. Раз в шесть месяцев персонал менялся.

Зеруат подозревал, что на Янде собралось немало его конкурентов и все ожидают рейса на Валену. Самые опасные – денорцы и тигонцы. Эти две расы друг друга стоили. Эмиссара Тигоны Зеруат вычислил без труда: мрачный смуглый парень с исступленным блеском в глазах принципиально не ел некоторые сорта мяса, презрительно кривил губы всякий раз, когда ему приходилось уступать дорогу дамам, и был подчеркнуто вежлив с пожилыми людьми (можно не сомневаться: если он сообразит, кто такой Зеруат, он перережет горло эмиссару Раглоссы очень вежливо и почтительно). Однако денорца Зеруат до сих пор не обнаружил, и это его весьма тревожило. Олигархи Денора наверняка узнали о зонде, кто-то из них наверняка находится здесь... Зеруат очень хотел бы выяснить, кто это. Денорцы и тигонцы внушали ему ужас в гораздо большей степени, чем представители всех остальных миров. И те и другие исповедуют культ силы, сверхагрессивны, жестоки, в любой момент готовы к насилию. Когда Раглосса завладеет Нуль-Излучателем, Денор и Тигона исчезнут в первую очередь. А пока стоит отправить в небытие их эмиссаров. Ответственный по Безопасности постоянно носил с собой похожий на игрушку пистолетик, заряженный миниатюрными капсулами с ядом. Надо прервать жизненный путь денорца и тигонца до прибытия на Валену... самое лучшее – на борту корабля; их смерть будет выглядеть как результат внезапного сердечного приступа. Он это сделает ради блага Раглоссы.

Есть один признак, по которому можно безошибочно отличить денорского олигарха: серебристая татуировка на левой руке чуть выше локтя, эмблема Денорского Тренажера. Таких древних Тренажеров всего четыре: Императорский на Алзоне, Австралийский на Земле, Чантеомский на Валене и Денорский на Деноре. Эмблема у каждого своя. Денорец не станет олигархом, если он не прошел через Тренажер; за зондом, безусловно, отправился кто-то из олигархов, а не простой гражданин Денора. Татуировку можно заклеить кусочком искусственной кожи, но это будет заметно... Зеруат каждый день ходил в душ и ко всем внима-тельно присматривался – кончилось это тем, что его превратно поняли. Словечко «извращенец», несколько раз произнесенное шепотом у него за спиной, заставило Ответственного по Безопасности горько вздохнуть: он ведь глубокий старик, у него одышка и геморрой. До чего нездоровое у людей воображение! А денорского эмиссара он так и не вычислил. Может, ради конспирации тот вообще не моется? Из-за недостатка воды на Янде только один общественный душ, с замкнутым циклом. А жара такая, что без купания тяжело... Но денорские олигархи недаром гордятся своей сверхчеловеческой выносливостью.

Зеруат вернулся в комнату, закрыл жалюзи. Как бы там ни было, он выполнит свою миссию. Теневой Сенат Раглоссы потому и назывался Теневым, что его члены умели добиваться своего, оставаясь в тени. Но без помощников не обойтись, придется кого-нибудь нанять для грязной работы. Да, ему нужен молодой помощник с мозгами и мускулами... Он найдет его на Валене, когда прибудет на место.

Забрав из кабинета портфель с документами, губернатор связался с секретарем и велел подавать машину. В холле третьего этажа остановился перед зеркалом. Он был представительным мужчиной с благородным и мужественным лицом – недаром у него такой высокий рейтинг среди слабого пола! Глядя на свое отражение, сурово нахмурился, потом обольстительно улыбнулся.

– Харо, тебе давно пора взяться за ум!

Губернатор чуть не выронил портфель. Он и не заметил, как появилась Лионелла. Блеклая и сухая, аккуратно причесанная, она пристально смотрела на младшего брата, склонив голову набок.

– Я знаю, о чем ты думаешь, когда корчишь такие рожи! Ты такой же развратник, как все, а еще губернатор!

– Отстань! – в нем опять начало закипать раздражение. – У меня через час совещание!

– Харо, твоя беда в том, что ты падок на женщин. Тебе давно пора угомониться. – Она ехидно прищурилась. – Какая-нибудь тебя поманит – и ты сразу начнешь за ней бегать, высунув наружу язык и еще кое-что!

– Лионелла, да ты соображаешь, что говоришь?! – прошипел губернатор. – Дочь ведь услышит...

Похожая на поникший цветок Илси вышла из арки, которая вела к лестнице, губернатор видел ее в зеркале.

– Ох, и правда... – сокрушенно пробормотала Лионелла и, сладко улыбнувшись, повернулась к девочке: – Илси, ты лучше иди к себе, мы с папой тут о взрослых делах разговариваем. Только за перила, деточка, держись – ты ведь у нас слабенькая, неловкая, тебе надо осторожненько по лесенке спускаться! Держись покрепче, а то ножку подвернешь!

Дочь исчезла, и тогда Лионелла, согнав с лица улыбку, злобно процедила:

– Тебя так и тянет под каждую юбку! Не губернатор, а позорище, и всегда таким был...

Скрипнув зубами, губернатор устремился к лестнице. Обогнал Илси (та спускалась медленно, глядя под ноги), в вестибюле на секунду задержался перед зеркалом – строгое, озабоченное лицо, все как надо. Охранник распахнул перед ним массивную дверь.

– Почему Мехтобия Гусла выпустили на свободу? – скороговоркой выпалил парень с видеокамерой на плече, едва губернатор вышел на крыльцо.

Пикетчики тоже зашевелились. Теперь он видел, что написано на плакатах: «Смерть убийце!», «Приговорить Мехтобия Гусла к смертной казни!», «Наши дети не должны погибать от рук психопатов!» К четвертому приклеена фотография ребенка в траурной рамке.

Мехтобий Гусл, умственно отсталый двадцатипятилетний парень, в прошлом году вышел на улицу с топором и зарубил десятилетнего мальчика. Потом бросил топор и начал мыть руки в луже, тут-то его и взял подъехавший по вызову полицейский наряд. Суда не было. Гусла поместили в психиатрическую клинику, откуда он был выписан две недели назад. Губернатор уже получил несколько посланий от родителей убитого мальчика и их единомышленников.

– Его выпустили, потому что он больше не опасен. Можете посмотреть заключение профессора Улервака, психиатра. Еще вопросы есть?

– Есть! – Репортер опять выдвинулся вперед, губернатор заметил на отвороте его куртки значок телеканала ЧТВ. – Почему вы, господин губернатор, так упорно защищаете убийцу?

– Потому что мы живем в цивилизованном правовом государстве! – отчеканил губернатор. – Мы не дикари! Мехтобий Гусл – больной человек, и он будет жить среди нас как свидетельство гуманности нашей социальной системы!

Повинуясь его знаку, секретарь оттеснил репортера, распахнул дверцу машины.

– Тогда мы сами с ним разберемся! – крикнул кто-то из пикетчиков.

– И ответите по закону, – холодно бросил, полуобернувшись, губернатор.

Кажется, отец мальчика... В прошлом году, когда произошла трагедия, Харо Костангериос выразил родителям официальные соболезнования – так чего им еще надо?!

– Вот что... – Машина тронулась, он искоса взглянул на секретаря. – ЧТВ потеряло чувство меры... Распорядись-ка, чтоб у них отключили отопление.

– Будет исполнено, – понимающе улыбнулся секретарь.

– И воду на сутки, – вспомнив, что отопительный сезон и так заканчивается, добавил губернатор. – В качестве первого предупреждения.

Мартин Паад, эмиссар Лидоны, прятался за пурпурным барханом. На шее у него висел мощный бинокль, в кармане лежал миниатюрный лучевой пистолет. Мартин был опытным бойцом, прошел через Австралийский Тренажер на Земле, владел всеми видами известного оружия и умел убивать голыми руками. Другое дело, что он не любил убивать без крайней необходимости. Он привык относиться к жизни с уважением, однако сейчас ситуация была та самая – крайняя. Императорский Нуль-Излучатель ни в коем случае не должен попасть к раглоссианам, тигонцам или слакианам. С остальными можно договориться, но эти три сообщества были достаточно сумасшедшими для того, чтобы начать истреблять всех подряд.

Раглосса, тихий замкнутый мирок, придерживалась концепции, что агрессивность есть зло – а потому разумные расы и неразумные живые виды, которые проявляют эту самую агрессивность, должны быть уничтожены (у себя на планете раглоссиане уже извели всех хищных животных, что вызвало экологический дисбаланс). Тигона была миром довольно-таки суровым, там царили патриархальные нравы и культ мужской доблести. Всех прочих тигонцы считали «нечистыми»; убийство «нечистого» у них расценивалось как подвиг. Нетрудно догадаться, что они сделают, если дорвутся до Нуль-Излучателя. Слак после распада Империи скатился на уровень рабовладельческого общества. На инопланетян там смотрели как на потенциальных невольников, и в придачу слакиане были ярыми ксенофобами. Эмиссаров Слака, Тигоны и Раглоссы придется ликвидировать. Чем скорее, тем лучше.

Сейчас Мартин собирался вывести из игры слакианина. Тот с утра посетил душ, а потом отправился бродить по окрестностям Гипортала. Слак был жаркой планетой, и убийственный климат Янды его эмиссар переносил лучше, чем большинство других транзитных пассажиров (а инопланетные рабы умирали на раскаленном Слаке за два-три месяца – Мартин знал об этом, так как дважды участвовал в спасательных рейдах и вытаскивал оттуда угодивших в плен граждан Лидоны). Тощий слакианин в просторных шароварах, белой рубашке, желтом берете и сверкающих на солнце зеркальных очках рассматривал колючее синее растение, остановившись в ложбине между двумя барханами. Еще раз оглядевшись, Мартин вытащил пистолет, прицелился, нажал на спуск. Слакианин упал. Приблизившись к нему короткими перебежками, Мартин забросал тело песком. Свидетелей не было – они забрели достаточно далеко, постройки Гипортала еле виднелись у горизонта.

Теперь надо убрать тигонца. А вот эмиссара Раглоссы Мартин Паад до сих пор не вычислил.

Лимузин губернатора мчался по середине широкого проспекта. Здесь, в древней части города, все улицы были очень широкие, а высотные здания сверкали псевдостеклом и мрамором. Напоминание об Империи... Потом машина вылетела на мост через Чант – новый мост, надежный. Старый обвалился девять лет назад. Тогда погибло много народу, в том числе Петра.

Он сделал все, что мог. Он ее предупреждал. Он достаточно ясно дал ей понять, что мост еле держится, лучше им не пользоваться.

Внизу ярко белел снег, кое-где сверкала открывшаяся вода, на металлическом ограждении плясали блики, выше блестело весеннее небо. Губернатор прикрыл глаза – он не мог на это смотреть. Надо напомнить дураку-шоферу, чтобы в следующий раз выбирал другую дорогу.

Петру Ларре он встретил двадцать три года назад, еще когда был вице-губернатором. Высокая и статная, с царственной осанкой, она торговала овощами с лотка на Фермерском рынке. Харо Костангериос посетил рынок с инспекцией перед визитом в Чантеому тогдашнего Премьер-Губернатора. Красивая продавщица произвела на него сильное впечатление; он потребовал у нее, якобы для проверки, документы и лицензию, запомнил адрес и несколько дней спустя наведался к ней домой. Конечно, у него были и другие женщины, но связь с Петрой на протяжении четырнадцати лет оставалась прочной и постоянной. Случалось, что он не мог с ней сладить (например, так и не заставил ее сделать аборт), однако это его только еще больше возбуждало. Он давал ей деньги, купил для нее хорошую квартиру, устроил их сына в престижную школу. По его протекции ее взяли на работу в один из крупных муниципальных универмагов в центре Венеды. Когда ему пришлось жениться на Наоми, племяннице Премьер-Губернатора, Петра отнеслась к этому шагу с пониманием и не закатывала истерик.