Текст книги "Джихад-Такси 2008"

Автор книги: Антон Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Кто это был? – голос Дианы дрогнул.

Джемал, наращивая скорость, бросил взгляд в зеркало заднего вида. Их не преследовали. «Шевроле» стоял на том же самом месте, а мужчина в стильном бежевом плаще опустился на корточки рядом со своим товарищем. Джемал сунул «ТТ» за брючный ремень и сплюнул в раскрытое окно.

– Понятия не имею. Бандюга какая-то.

– А почему?..

– Давай без этих вопросов, милая! – неожиданно для самого себя взорвался Джемал. – Я знаю ровно столько же, сколько и ты!

– Не кричи на меня, – осадила его девушка.

Но Джемал словно и не слышал ее.

– Мне все это не нравится, – буркнул он себе под нос и вновь покосился в зеркало заднего вида.

Погоня не возобновилась.

* * *

– Амиран?.. Амиран…

Имя друга срывалось с губ Даура еще до того, как он приоткрыл глаза.

– Смотрите, он приходит в себя, – Гогричиани замахал рукой, подзывая медсестру.

– Ну и что, что открывает? Нам-то от этого ни тепло ни холодно. Своих-то вон класть некуда. Вон, деверь мой давеча с аппендицитом в больницу попал, так его в коридоре держали. Пока заражение крови не получил. Потом насилу откачали в реанимации, – медсестра, немолодая уже, усталая женщина в грязном халате не двинулась с места. Она возилась около металлического лотка с приборами. – Гаденыши, понаехали… Черти поганые!..

Последние слова были сказаны тихо, так, чтобы посетитель не смог их расслышать.

Санитарка подошла к Гогричиани.

– Ну что там у вас? Чего звали-то?

– Смотрите, он глаза открывает, – Гурам, не отрываясь, смотрел на лицо лежащего перед ним Даура.

– Конечно, открывает. А что ему еще делать-то? – скептически заметила сестра.

– А врач сказал, что может и не открыть, да? Если печень задело, то может и не открыть, – абхаз перевел взгляд на медсестру.

– Куда он денется-то? – женщина тоже взглянула на лицо больного. – Молодой вон… Небось жениться еще не успел, – смягчилась она. – И за что его так?

– Э-э-э! Хотел вон деньги отобрать… – Гогричиани не успел закончить фразу, как представительница медперсонала больницы разразилась новой тирадой. На этот раз куда более отчетливой, чем предыдущая.

– Дожили! Вот то-то же! При коммунистах такого не было. Жили как люди. А теперь черт его знает что… В подъезд войти страшно стало! Кругом одни бандиты! – она снова отошла к тумбочке, установленной при входе в палату. – Боисся лишний раз кошелек достать. Отымут. И везде – «апэлсыны, лымоны», «помыдоры»! Уже скоро огурцов своих не увидим. Все будут чурки продавать…

Гогричиани повернул голову в сторону, откуда доносился голос женщины.

– Это кто чурки, а? – медленно повторил он слова медсестры.

Брови его сердито сошлись над переносицей.

– Да… эти… Как их там?.. Узбеки, – осеклась женщина.

Осознание того, что она далеко зашла в своих оценках, пришло слишком поздно. Гогричиани уже был взбешен. Предательство дочери и без того сильно подкосило его душевное равновесие.

– Это кто чурки, а? Это я – чурка, да? Моя дочь – чурка?! Да она у меня краше, чем твои расписные красавицы! – Гогричиани не мог говорить. Его глаза начали слезиться.

Сцену прервал очередной стон, вырвавшийся из груди больного. На этот раз медсестра сама подлетела к его постели.

– Кто здесь? – прошептал Даур и с трудом открыл глаза.

– Это я, Гурам. Ты меня помнишь? – прошептал Гогричиани первое, что пришло ему в голову. Что следовало говорить в подобных случаях, он совсем не знал.

– Амиран… Что с ним? – еле слышно прошептал Даур.

– Он умер, – машинально брякнул Гогричиани.

– Нет!

– Умер он. Здесь его нет, Даур. Здесь я, Гурам…

– Нет… – Даур снова закрыл глаза.

– Эй, Даур, Даур, – Гогричиани помахал перед лицом молодого человека рукой. – Я здесь. Посмотри на меня. Это я, Гурам. Ну, как тебе еще объяснить, да?

Даур распахнул глаза. Над ним был белый, с потрескавшейся штукатуркой потолок больничной палаты. Он попытался поднять голову, но тут же со стоном уронил ее обратно на подушку.

– Давай, давай, сынок. Хочешь присесть – садись, доктор разрешил, – медсестра услужливого нагнулась над головой больного. От ее прежней агрессии не осталось и следа. – Ну-ка, давай, садись, садись. Нечего болеть-то. Тебе вон еще работать и работать. Молодой-то какой. Ишь ты, и не таких привозили. Что там, сотрясение… Вон давеча в соседней палате… А ну, помогите посадить вашего красавца, – обратилась она к Гогричиани.

Женщина взяла Даура за плечо. Отяжелевшее, расслабленное тело было неподъемным. Гурам встал со стула и осторожно локтем оттеснил санитарку в сторону.

– Дай я подниму его.

Даур снова застонал. Стал осматриваться. В палате, кроме его, было еще семь коек. Все были заняты. На той, что стояла в дальнем углу, лежал мужчина и тихо постанывал. На соседней с Дауром койке сидел дед и громко кашлял. Даур посмотрел на Гогричиани. Шеф заметно похудел, осунулся. Даур никогда прежде не видел его настолько подавленным.

– Врач сказал, что, скорее всего, все будет хорошо и ты будешь здоров, да? Только отлежаться неделю придется, дорогой.

Гурам неотрывно смотрел на Даура, и взгляд его выражал искреннюю озабоченность. Молодой человек ничего не отвечал.

– Ничего не бойся. За тобой здесь будут ухаживать. И кормить будут как родного. Я приплачу, кому надо. Не волнуйся, да? Если какие лекарства скажут купить, ты мне позвони. Я все оплачу, дорогой, – Гурам полез во внутренний карман пиджака и извлек оттуда блокнот с ручкой.

– Мой телефон, – прокомментировал он, опуская на тумбочку около кровати записку с выведенными на ней кривым неуверенным почерком цифрами.

Даур равнодушно следил глазами за движениями Гогричиани.

– Ты, молодец, да? Уважаю таких, как ты. Ты у меня теперь управляющим будешь!

Гурам торжественно посмотрел на больного. Однако должной при подобных обстоятельствах, по его мнению, радости на лице Даура он не увидел. Тот продолжал, водя глазами из стороны в сторону, осматривать больничный номер.

– Да не волнуйся ты, – успокоил молодого человека Гогричиани. – У тебя легкое сотрясение. Ушибы, да? Ну и что тут такого? Все заживет, сказали. До свадьбы, да?

Он слегка потрепал Даура по руке. Затем взял с тумбочки стакан с водой и поднес его к лицу Даура.

– Пить хочешь?

Даур отрицательно покачал головой.

– Ну, не хочешь, не говори ничего. Это правильно, – Гогричиани кивнул. – Надо сначала на ноги встать, а потом уже работать. Только ты все равно не залеживайся, да? А то пока я сам буду работать. Барнук, вон, мне помогать будет. А там уже и ты выйдешь. Верно?

– Что с Амираном? – повторил свой вопрос Даур.

– Не довезли, – грустно пояснил владелец таксопарка. – Умер в машине по дороге в больницу. Он так в сознание и не пришел. Не мучился, и то хорошо, да? Мы оформили несчастный случай. Якобы в смотровую яму упал. Замяли, да? Но я все понимаю. Вы с ним в одной комнате жили, друг был…

Даур закрыл глаза.

– Да что вы к нему пристаете? – встряла в разговор медсестра, продолжая звенеть своими склянками. – Человеку, может, покой нужен.

Гурам цыкнул на нее, а затем вновь обратился к Дауру:

– Слышишь, теперь у тебя и иномарка будет. И дом свой. И золота столько, сколько душа захочет, дорогой. Купаться в богатстве будешь. Это я тебе говорю. Я тебя на место Астамура поставлю. Будешь управляющим.

– А Астамур где? – не открывая глаз, бросил Даур.

– Он теперь инвалидом будет, – Гогричиани поцокал языком. – Работать не сможет все равно, да? Так что ему теперь эта работа даром не нужна. Сказал, домой вернется. У него сестра в Гаграх осталась, да?.. Это он мне и рассказал, как все было, – Гурам помолчал немного, стараясь скрыть овладевающие им эмоции. Получилось не очень. – Эта волчица, Диана, у отца родного деньги забрала и сбежала со своим женихом. Хоть бы посватался, шакал! Я его и не видел ни разу. Найду – убью, да?

Гогричиани сжал кулаки. Лицо его исказилось злобой.

– Вот у вас все так. Чуть чего – сразу убью. Чай не в горах. В столицу приехали, – снова стала ворчать медсестра.

Гурам угрожающе поднялся на ноги, но женщина в это время благоразумно шагнула к двери, ведущей в коридор.

– Ишь ты, испугал больно! Ты тут не очень-то, чай, своих головорезов полно, – бросила она. – Понаехали тут всякие… – буркнула напоследок женщина и поспешно удалилась из палаты.

Гурам вернулся к кровати Даура. Присел на стул.

– Ты мне пока не отвечай ничего, да? – миролюбиво произнес он. – Но я твердо решил. Больше не будешь на такси ездить. Зачем тебе такая работа ишачья? С утра до ночи за баранкой. Ни поесть, ни попить толком. Будешь управляющим. Тебе можно доверять!

Даур снова открыл глаза.

– Но ведь… – начал он, но в это время дверь палаты распахнулась, и в помещение вошел дежурный врач, мужчина средних лет в очках, с зажатой под мышкой папкой, на которой крупными буквами было написано «Журнал обходов».

Следом за ним, манерно повиливая бедрами, в палату вплыла молодая медсестричка.

– Это кто, ваш родственник? – обратился доктор к Гогричиани, показывая на Даура.

– Нет, земляк мой. Приехал из Пицунды. Я тоже из Пицунды… – ответил Гурам.

– Так, почему у вас посторонние в отделении? – доктор, игнорируя абхаза, развернулся к медсестре.

Та промычала в ответ что-то невнятное. Затем подошла к Гураму. Доктор занялся осмотром больного на соседней койке.

– Как вы сюда прошли? У нас посещение лежачих больных строго по пропускам. У вас есть пропуск?

Гурам удивленно уставился на девушку.

– Мне же не сказали, да? Халат дали, тапки дали. Иди, дорогой, говорят… Еще и дорогу показали. Я с врачом его говорил вчера, – Гогричиани показал на Даура. – Мне разрешили. Сказали, навещать можно.

– Как так? – девушка строго нахмурилась, но абхаз невольно отметил, что даже при этом она не растеряла своего природного обаяния. – Кто вам мог такое сказать? Вы чем сами-то думаете? Здесь вам что, рынок, что ли? Это больница!

– Слушайте, зачем кричать так, а? – возмутился абхаз.

– А потому, что нечего тут шастать по палатам. И так народу полно…

– Так я же… – Гурам не успел закончить фразу.

– Потише там, – осадил его врач.

Даур снова закрыл глаза.

– Вот, слышите, вам врач говорит, потише, – девушка сама понизила голос до шепота. – Выходите сейчас же из палаты. Когда пропуск получите, тогда придете. Она ухватилась за спинку стула Гурама, выпроваживая его из палаты. Тот послушно поднялся.

– Давай-давай, иди, а то в ушах уже звенит от вашей болтовни, – дед на соседней койке неожиданно заговорил.

– Выздоравливай быстрее, на работу пора выходить, да? – бросил на прощание Гурам. – Я трех новых водителей взял. Деньги считать некому.

Он еще раз дотронулся до руки Даура, а затем уверенно направился к выходу.

– Эти армяне… – заворчал дед, когда Гогричиани скрылся за дверью. – Бэ-бэ, мэ-мэ, как бараны какие. У меня сосед был, армянин…

– Так, эй вы, там… Вы потише говорить можете? – прикрикнула на него медсестра.

Даур поморщился от боли в висках. Голоса вокруг стали сливаться в единый гул. Он перестал прислушиваться к ним…

Очнулся он только тогда, когда кто-то взял его за запястье. Перед ним стоял врач. Не глядя на пациента, он небрежно водил по его руке пальцами, прощупывая пульс.

– Кокарбоксилазу сделали? – спросил врач у медсестры.

– А где я ее возьму, Виктор Андреевич? У меня одна упаковка осталась, а еще Михайлова колоть, – запротестовала девушка.

– Что же теперь прикажете делать? – безучастно вопросил доктор.

– Я не знаю. Сами у завотделением спрашивайте. Мне, что ли, надо…

– Вам колоть-то, – врач осторожно вернул руку Даура на место.

– А если мне колоть нечего?..

– Где моя одежда? – слабым голосом вклинился в их перепалку Даур.

– Чего? – переспросила сестра.

– У меня куртка была, а в ней фотография. Там мой отец. Я хотел спросить, что с ней.

– Какая тебе еще фотография? Отец ему понадобился. В садике, что ли? Выйдешь, тогда и будет тебе отец. Лежи спокойно. Врач делает осмотр, – не без удовольствия выпалила девушка.

– Мне нужна фотография. Что вы с ней сделали? – более настойчиво повторил Даур.

– Что там такое? – врач, который уже успел переместиться к соседней койке, повернул на шум голову.

– Да ничего, – отмахнулась медсестра. – Вон твоя одежда!

Она небрежно указала рукой на стул слева от койки больного. Даур потянулся к пиджаку, но ему не хватило сил даже для того, чтобы приподняться с постели. Он посмотрел на соседнюю кровать. За ним, привалившись к спинке, с интересом наблюдал молодой человек.

– Брат, не дашь куртку, а? – попросил Даур.

– Сейчас, – парень потянулся к стулу.

* * *

Казино «Золушка» в это время суток пестрило всеми цветами радуги: по мнению владельцев, это должно было привлекать к заведению внимание праздно шатающихся гуляк, составляющих небольшой процент потенциальных клиентов. Однако Нугзар, выбравшись из салона своего «Хундая», не обратил на этот факт ни малейшего внимания. Он и так-то особо не жаловал заведения подобного толка, считая, что только полный кретин мог рассчитывать на легкие деньги, полагаясь в этом вопросе исключительно на удачу. Нугзар никогда не играл сам и старался держаться подальше от тех, кто был подвержен этому пороку. Он считал таких людей крайне ненадежными…

Сегодня Нугзар и вовсе пребывал в мрачном расположении духа, а потому буквально все вокруг вызывало в нем раздражение.

Бит-Байро позвонил Нугзару час назад и коротко рассказал о том, что произошло при попытке задержания Дианы Гогричиани. По словам Тиглата выходило, что взять девушку им не удалось по причине того, что у них на пути оказался не кто-нибудь, а сын Нугзара, Джемал. Именно он находился за рулем «Фольксвагена», куда несколькими днями раньше Бит-Байро поместил радиомаяк. Диана тоже была с ним, но ее роль в происшедших впоследствии событиях была несущественной. Джемал оказал вооруженное сопротивление, ранил Гиваргиса и укатил прочь… Это было все, что сказал по телефону Тиглат. Подробности он готов был сообщить только при личной встрече и попросил Нугзара явиться в «Золушку».

Абхаз терялся в догадках относительно того, каким боком его сын мог быть причастен к этой истории. Тиглат и Гиваргис ошиблись? Это первое, что приходило Нугзару в голову. Однако факты – вещь упрямая, и, сделав несколько звонков, Нугзар убедился, что вероятность ошибки исключена. Рассказу Тиглата приходилось верить…

Со своей съемной квартиры Джемал выписался днем раньше, телефон его отключен, а старый знакомый из службы аэропорта Шереметьево-2 посте тщательной проверки компьютерных данных сообщил Нугзару о том, что его сын приобрел два билета на самолет, следующий рейсом до Эквадора. Один на свое имя, а второй на имя Дианы Гогричиани. Однако по какой-то причине никто из них на этот самолет не попал. Посадочные места так и остались невостребованными. Что-то изменило планы Джемала в последний момент, и Нугзар не знал, что именно. Не знал он и того, где сейчас находятся его сын и Диана…

– Нугзар Евлоевич? – тактично осведомился охранник на входе в «Золушку», едва Нугзар переступил порог заведения.

Абхаз огляделся. Игровые залы и помещение ресторана от дверей не просматривались. Все, что он мог видеть, так это забитый до отказа верхней одеждой гардероб и полутемный закуток бара, расположенный чуть левее лифтовой кабины. Для расположившихся вдоль стойки подвыпивших посетителей, праздновавших удачную игру или чаще оплакивающих уплывшие на счет заведения денежки, играла негромкая музыка. Бармен, словно фокусник, жонглировал сразу несколькими бутылками с фирменными этикетками, сооружая замысловатые коктейли. На мягких кожаных диванчиках в фойе расположилось несколько проституток, мгновенно встрепенувшихся при виде вновь появившегося посетителя. Но Нугзар лишь скользнул по ним отсутствующим взглядом, и путаны опять расслабились, презрительно и разочарованно скривив губы. Рядом с гардеробом находился еще один охранник. Со скучающим видом он перебрасывал с одной руки на другую компактный детектор-металлоискатель.

– Да, это я, – Нугзар наконец удостоил своим вниманием обратившегося к нему охранника.

Парень был ярко выраженной славянской внешности с голубыми, как два топаза, глазами и светло-пепельными волосами. На нем был черный костюм-тройка с расстегнутым пиджаком, и Нугзар отлично мог видеть пристроенную под мышкой наплечную кобуру с расстегнутым ремешком.

– Меня просили вас встретить, – когда охранник говорил, на его лице оживали только губы. Все остальное оставалось полностью неподвижным. – Встретить и проводить. Господин Бит-Байро уже ожидает вас у себя в кабинете.

– Ну что ж, – Нугзар чуть заметно пожал плечами, – пойдем.

Они поднялись по лестнице на второй этаж, и охранник без стука отворил какую-то дверь. Нугзар машинально отметил, что никаких опознавательных знаков или надписей на двери не было.

Охранник пропустил Нугзара внутрь и закрыл за ним дверь, при этом сам оставшись снаружи.

Тиглат не поднялся с кресла навстречу гостю, а, напротив, откинулся на мягкую спинку и рукой указал Нугзару на второе свободное кресло. Хозяин кабинета был одет в совершенно непривычном для него стиле. На Бит-Байро были синие джинсы и белый пушистый джемпер с высоким воротом. На резном деревянном столике перед ним стояла початая бутылка коньяка, хрустальная рюмочка и блюдце с нарезанным лимоном.

– Садись, Нугзар, садись, – сопроводил свой жест словами Тиглат.

– Что случилось? – Нугзар демонстративно остался стоять.

Бит-Байро горько усмехнулся и, протянув руку, налил в рюмку коньяк.

– Боюсь, твой бизнес накрылся, так и не состоявшись, Нугзар, – произнес он. – Если у тебя, конечно, нет запасного варианта и ты…

Нугзар резко оборвал собеседника.

– Э-э-э, плевать я хотел на этот бизнес! – он не врал. – Сейчас меня интересует только, что с моим сыном. Как?.. Как он мог?.. Мой сын предал меня, словно трусливый койот, да? Как это могло случиться, Тиглат?

– Это вопрос не ко мне, – ассириец поднял рюмку над головой и посмотрел ее содержимое на свет. – За детьми нужно следить, Нугзар.

– Слушай, давай без этого, да? – Нугзар чувствовал, что готов взорваться в любую секунду. – Я спросил тебя, как это произошло. Рассказывай, Тиглат.

– А что рассказывать? Я почти все сказал тебе. Мы наблюдали за девкой дней пять, маячок ей на машину поставили. Но в безлюдных местах она не появлялась, а ты хотел, чтобы все прошло без шума. Так? Но сегодня ночью она поехала в гараж к своему папаше. Мы с Гиваргисом последовали за ней. Девчонка пробыла там минут двадцать, может, чуть больше, а потом рванула по трассе в сторону «Шарика». Вот тут мы и решили ее накрыть. Кто мог знать, что она окажется в машине не одна, а уж тем более с твоим сыном, Нугзар? Только не мы с Гиваргисом. Мы этого не знали. Понимаешь?..

– Что дальше? – сухо поторопил Тиглата Нугзар.

Бит-Байро вздохнул, залпом опрокинул в рот стопку коньяка и слегка скривил губы. Взгляд его упал на блюдце с лимоном, однако, поразмыслив немного, ассириец отказался от желания закусить. Нугзар молча ожидал продолжения. Он все так же стоял на фоне дверного проема, не двигаясь с места.

– Гиваргис прижал их машину к обочине, – негромко заговорил Тиглат. – И твой сын начал вдруг стрелять. Вернее, в тот момент мы не знали, что это он. Гиваргис озверел, остановился и тоже вышел на Джемала с оружием. Я его остановил. Вовремя узнал твоего сына, Нугзар. А потом Джемал снова выстрелил. В Гиваргиса. И они уехали. Мы не стали за ними гнаться. Во-первых, Гиваргис был ранен, а во-вторых… Я посчитал, что они никуда не денутся. Маяк-то на машине остался, да? Но я ошибся.

– Что значит «ошибся»? – напряженно спросил Нугзар.

– Маяк-то остался. А вот в машине, когда мы нашли ее, уже никого не было. Твой сын и эта девица бросили тачку на обочине, а сами ушли…

– Куда?

– Не знаю.

– Шайтан тебя побери, Тиглат! Найди мне сына, да? Любые деньги плачу, – присущее Нугзару хладнокровие окончательно оставило его. Бит-Байро даже заметил, как при этом нервно задергалось правое веко у его собеседника. – Любые, слышишь? Если надо, ментов подними, закрытые базы данных, да? Знакомые, друзья… Мне все равно. Но найди его!

Тиглат, напротив, остался предельно спокоен.

– Тебе-то, может быть, и все равно, Нугзар, – ровно произнес он, снова наполняя рюмку. – А мне нет. Ты мне теперь и так должен.

– Я? – побледнел Нугзар. Кулаки его сжались.

– Конечно, должен. Поначалу я думал, что придется вернуть тебе аванс, который ты уже выдал. Но потом я подумал… У нас был уговор только про дочку Гогричиани. Твоего сына там не должно было быть. А именно это и осложнило дело. Накладка по твоей вине, Нугзар, а не по нашей. И потом, Гиваргис оказался ранен. Ты думаешь, это неважно, да? А вот мне так не кажется. И Гиваргису тоже. Его заштопают, конечно, но…

– Я заплачу, – жестко бросил Нугзар, но уже по одной только интонации Тиглат понял, что ничего хорошего из их сотрудничества в дальнейшем не выйдет. – Только найди их. И сейчас не так важна эта девка, как мой сын. Ты понял, да?

– Понял, да, – Бит-Байро усмехнулся, намеренно передразнивая манеру речи собеседника. – Только я хочу, чтобы ты знал еще кое-что, дорогой.

– Что?

– Не знаю уж, насколько тебе понравится эта информация… – Тиглат помолчал, разглядывая содержимое рюмки. – Ты бы хоть присел, в самом деле? А то как-то неудобно получается. Я сижу, ты стоишь. Брось, Нугзар, тебе не идет такое поведение. Присаживайся, говорю. Хочешь коньяку?

Нугзар только покачал головой.

– Говори, что хотел, Тиглат.

– После того что случилось, я выяснил кое-что про девку и твоего сына. Хочешь знать, что они делали в гараже у Гогричиани?

Бит-Байро вновь выдержал демонстративную паузу, подняв взгляд на стоящего абхаза, но на этот раз Нугзар никак не отреагировал. Он не собирался больше задавать никаких наводящих вопросов. Если Тиглату есть что сказать, скажет сам. Так оно и произошло.

– Они обчистили сейф Гурама. Увели у него все денежки, а попутно отправили на тот свет одного из гурамовских водил. Впечатляет? А, Нугзар?

Глаза абхаза широко распахнулись. Такого поворота событий он ожидал меньше всего. И самое страшное заключалось в том, что в центре этих событий оказался Джемал. А он, Нугзар, до настоящего времени ни сном ни духом.

Тиглат выпил коньяк и улыбнулся, наслаждаясь произведенным впечатлением.

– Ну а теперь выпьешь со мной, Нугзар? – вновь предложил он. – Мне кажется, нам есть что обсудить.

Нугзар машинально сделал несколько робких шагов по направлению к столику. В этот момент он не заметил того, как хищно блеснули глаза Бит-Байро. Всего лишь на одно мгновение, а затем хозяин кабинета встал, прошел к бару и молча достал из него еще одну рюмку.

Нугзар тяжело опустился в кресло.

– Ты уверен? – выдавил он.

– В чем?

– В том, что сейчас сказал.

– Если не веришь мне, можешь проверить сам.

Бит-Байро разлил по рюмкам коньяк.

* * *

В этот раз Гурам не обманул его, хотя все то время, пока Даур пролежал в больнице, его не оставляли сомнения. Но все произошло именно так, как и сказал Гогричиани.

Сразу после выписки из больницы Даур вернулся в таксопарк в должности управляющего. К этому времени, как выяснилось, Шенгелиа действительно собрал вещи и отбыл в Гагры на попечение собственной сестры. Уже в гараже от своих коллег Даур узнал, что после удара по голове Астамур полностью утратил слух. Вероятно, в Гаграх ему удастся пробить себе инвалидность. Но, по мнению Даура, управляющему повезло куда больше, чем его другу Амирану…

У молодого человека ком встал в горле, когда он, подъехав к боксу, увидел сиротливо притулившуюся посреди неподвижных покореженных тачек «шестерку» Амирана. Машину никто еще не успел занять, и она стояла у гаражей, припорошенная снежком.

Даур приблизился к машине и потянул на себя ручку дверцы. Та легко поддалась. Никто даже не удосужился запереть ее. Да и зачем? Кому нужна такая развалюха? Даур забрался в салон и разместился на водительском месте. Положил руки на руль. Перед его мысленным взором возник образ Амирана. Припомнился первый день его собственной работы у Гогричиани, когда Амиран катал Даура по городу и попутно его инструктировал. На глаза Даура навернулись слезы…

Кто-то осторожно постучал по стеклу, и Даур повернул голову. Рядом с машиной стоял Беслан, скромно переминаясь с ноги на ногу. Даур выбрался из машины.

– Извини, Даур, – Беслан машинально снял зачем-то с головы шапку и теребил ее теперь в руках. – Барнук сказал, что с сегодняшнего дня ты – управляющий. Так, да?

– Да, – Даур кивнул.

– Тогда тебе лучше идти в гараж. Ребята волнуются. На смену ехать пора, да? В журнале расписаться надо. Сегодня видишь, какая погода. Клиентов побольше, чем обычно, должно быть.

– Хорошо, – Даур дружески похлопал Беслана по плечу и направился к «офису». Однако на полпути он остановился и обернулся. – Кстати, как у тебя с машиной, Беслан, а?

– Э-э-э, да что говорить, брат? – тот беспечно махнул рукой. – Как и у всех. Будто сам не знаешь, да? Разваливается на ходу.

– Хочешь, возьми машину Амирана, – предложил Даур. – Она, конечно, не многим лучше, да? Но он недавно кое-какой ремонт сделал. Как раз незадолго до того, как… – он запнулся, опустил глаза, а затем, совладав с собой, продолжил в прежнем тоне: – В общем, бери, пользуйся, если нужно.

– Спасибо, Даур, – Беслан никак не мог подобрать подходящих слов.

Даур понял его и постарался улыбнуться как можно беспечнее.

– И всем скажи, да? Если кому надо, можно мою машину тоже взять. Гурам пока никого больше не нанял, так что еще есть выбор.

– Небогатый выбор, – ввернул Беслан.

– Согласен…

И с этого дня для Даура потянулись рабочие будни в должности управляющего. Конечно, работа была не такой изнуряющей, как если бы он продолжал трудиться «бомбилой». Теперь ему уже не приходилось колесить по всей Москве на добитой тачке. Вместо этого он целиком и полностью сосредоточился на организационных вопросах. Зарплата стала значительно выше, Гогричиани благородно списал Дауру долг в пять тысяч за ту аварию, и перспектива скопить деньги не только на собственную свадьбу, но и на дальнейшее безбедное существование вновь замаячила на горизонте. Хотя Нино по-прежнему не отвечала на его звонки и сама не давала о себе знать. Но сейчас это беспокоило Даура куда меньше. Он был уверен, что, вернувшись в родные края, как «царь Соломон во славе своей», Даур всех поразит до глубины души. И Нино прежде всего… И ее отца… Даур понемногу склонялся к мысли, что в связи с этим, может быть, лучше ей пока вообще не звонить. Всему свое время.

Гораздо больше Даура волновало совсем другое. Проработав управляющим около месяца, он невольно стал замечать, что все больше уподобляется Астамуру Шенгелиа. Конечно, он старался быть более тактичным и мягким по отношению к бывшим коллегам, но…

– Ты пойми, Фазиль, кому будет плохо от того, что ты отдашь мне сейчас не четыре с половиной, а три? Думаешь, только тебе? – Даур сдвинул брови к переносице и демонстративно потряс в воздухе смятыми купюрами, только что полученными от одного из «бомбил». – Нет, брат, ошибаешься. Плохо будет не только тебе, но и мне тоже. Ты же меня подводишь, дорогой. Если я не отдам Гогричиани положенную сумму, он же с меня три шкуры спустит. Или ты хочешь, чтобы я сам сейчас сел на свою машину, благо на ней еще до сих пор никто не ездит, и отправился в ночную смену зарабатывать недостающие у тебя до плана полторы штуки? Да, ты этого хочешь, Фазиль?

– Нет, Даур, – обреченно произнес «бомбила». – Просто я…

Управляющий его не дослушал.

– Я, конечно, могу, – Даур чувствовал себя неловко, выдавая «на-гора» всю эту пламенную тираду, но у него действительно не было выбора. Он не мог позволить бывшим коллегам сесть себе на шею. – Могу, Фазиль. Но если я сделаю поблажку тебе, то почему бы мне не сделать ее всем остальным, да? И если сегодня, то почему бы не каждый день? И что тогда прикажешь делать, да? Работать за вас за всех? А кто будет делать мою работу? Ты, Фазиль? Или, может, Хвича? Иди Беслан? Как ты считаешь, дорогой?

Четыре других водителя, среди которых находился и упомянутый Дауром Хвича, молча наблюдали за развернувшейся у стола управляющего сценой. Для них такие взыскания давно стали нормой. Как при Астамуре, так и при новом приближенном Гогричиани. Для рядовых «бомбил» по большому счету мало что изменилось. Даже общая тетрадочка Астамура Шенгелиа так и осталась лежать в верхнем ящике его рабочего стола, только теперь в нее делал соответствующие записи Даур. И долги водителей продолжали расти.

– Даур, меня кинули с утра, – Фазиль не столько пытался оправдаться, сколько просто констатировал очевидный факт. – Какой-то шакал подсел ко мне и попросил бросить его до универсама на Средней Калитниковской. Я бросил. А он так вежливо говорит: «Подожди, брат. Я на секундочку. Сейчас обратно поедем». Ну, а я что? Подождал, конечно. А он… Полчаса нет, час нет… Смотри, сколько времени потерял, да?

Даур молча выслушал эту историю, а затем, заложив руки за спину, слегка качнулся на носках сапог.

– И что теперь? – мрачно поинтересовался он. – При чем тут я, Фазиль? Ты думаешь, меня так никогда не кидали, да? Кидали, брат, еще как кидали. Но надо быть внимательнее, да? Деньги вперед проси…

– Потом-то я понял…

– Потом! – Даур выдвинул ящик и, не глядя, бросил в него деньги Фазиля. – Ладно, дорогой. Поступим так. Я не стану требовать с тебя, чтобы ты вернул эти полторы штуки за два дня. Я растяну их тебе на неделю. Договорились, да? Но имей в виду, Фазиль, ты подставляешь меня под удар. Гурам еще не доверяет мне так, как Астамуру. Он у меня каждый день отчета спрашивает.

Даур слегка лукавил, но ему казалось, что таким образом он выглядит в глазах бывших коллег более человечным. В каком-то смысле вновь становится одним из них.

– Хорошо, Даур.

Фазиль покорно склонил голову, а затем одним движением нацепил на нее теплую кепку с меховой подкладкой и опущенными ушами. Ни слова не говоря больше, он направился к выходу, а его место перед столом Даура занял Элгуджа, сорокалетний маленький абхаз, вечно покашливающий в кулак. Даур, да и все остальные, считали, что Элгудже давно пора обратиться к врачам, но тот противился. Вероятно, только потому, что опасался, как бы визит к врачу не нанес существенный урон его бюджету. И продолжал кашлять. Элгуджа пришел на работу к Гогричиани через месяц после Даура, и у него наверняка еще теплилась надежда сколотить достойный капитал, накручивая километраж на дребезжащей во время езды «копейке».

– Ну что у тебя, Элгуджа?

Даур сделал запись в тетрадку напротив фамилии Фазиля и отложил ее в сторону. Однако убирать тетрадь совсем в ящик стола он не торопился. Рабочий вечер для управляющего только начинался.