Текст книги "Джихад-Такси 2008"

Автор книги: Антон Некрасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– У меня все хорошо, Даур, – Элгуджа широко улыбнулся. – Сегодня прекрасный день, да? Я отдам тебе не только план…

– Что это значит? – не понял Даур.

– Помнишь долг, который ты записал мне на прошлой неделе? В две тысячи. Сказал, что растянешь его почти на месяц, чтобы я платил на сто рублей больше в день, да?

– Помню. Только ты мне с него до сих пор ничего не отдал. Ни копейки, – Даур вновь раскрыл тетрадь и сверился с записями. – Да, так и есть. Ты продолжал всю неделю отдавать по четыре пятьсот.

– Правильно. А сегодня я отдам тебе шесть пятьсот. И мы совсем спишем этот поганый долг, Даур.

Стоящий позади Элгуджы Хвича удивленно присвистнул.

– Где это тебе так подфартило, брат? – спросил он. – Или нашел приработок в другом месте, а?

– Ничего я не нашел, – Элгуджа обернулся. – У меня сегодня сразу два жирных клиента было, да? За час пять с половиной заработал. Всегда бы такой день…

Элгуджа готов был разглагольствовать и дальше на эту тему, но в этот момент в боксе появился Гогричиани. Стряхнув снег с ворота пальто и с шапки, он быстрым взглядом окинул всех присутствующих и остановился глазами на Дауре.

– Надо поговорить, – коротко бросил Гурам.

Элгуджа быстро достал деньги и передал их Дауру. В его планы не входило стоять на улице вместе с остальными, кто еще не успел сдать выручку, и ждать, пока хозяин не наговорится с управляющим.

– Шесть пятьсот, – нарочито громко произнес он в надежде, что его слова будут услышаны и, главное, соответственно оценены Гогричиани.

Но Гурам даже не услышал. Даур положил деньги Элгуджи в тетрадь, закрыл ее и убрал в стол. Затем сделал «бомбилам» отмашку, и те покорно потянулись к выходу.

– Что случилось, Гурам? – настороженно поинтересовался Даур, когда они с хозяином таксопарка остались в боксе наедине.

– Хвала небесам, ничего, – Гогричиани распахнул пальто и вынул из бокового кармана пиджака увесистый желтый конверт. – Хотя, может быть, это и плохо, да? Плохо, что ничего не меняется, Даур, – он помолчал немного. – Ладно. Вот то, о чем ты просил. Быстрее сделать никак не получилось. Я не силен во всей этой технике, ты же знаешь, да? Но я просил кое-кого, и… В общем, они сделали.

– Что это?

Задавая этот вопрос, Даур уже подсознательно догадывался о содержимом конверта. Забрав его у Гурама, молодой человек быстро надорвал край, и содержимое конверта веером рассыпалось по столу. Это были снимки. Снимки одного и того же лица. Даур взял в руки только одну фотографию, и Гурам заметил, как на лице его соотечественника нервно заходили желваки. Бесспорно, Даур сразу же узнал человека на фотографии. На него, криво ухмыляясь, смотрел тот самый тип, который был вместе с Дианой Гогричиани в гараже в ту злополучную ночь. У него Даур выбил из рук оружие, схватившись в рукопашной схватке, и именно он чуть позже ударил абхаза домкратом в грудь, а ныне покойного Амирана в голову. Для последнего этот удар и стал фатальным. Даур живо вспомнил, как все это происходило…

– Его лицо действительно было в записи с нашей камеры внешнего наблюдения, – пояснил тем временем Гогричиани. – В тот самый день, когда ты приехал, Даур. Мы ужинали у меня дома, да? А этот шакал приходил сюда и разговаривал с Астамуром. Мы поймали его лицо на стоп-кадре, оцифровали… и вот.

Даур поднял глаза, едва ли не через силу заставив себя оторваться от снимка.

– Я раздам эти фотографии всем нашим, – глухо произнес он и бросил снимок в общую кучу на столе. – Если кто-нибудь из них заметит его в городе, сразу даст мне знать. Но… Ты уверен, Гурам, что этот шакал и твоя дочь все еще где-то в Москве?

– Я думаю, да, – Гогричиани кивнул. – Они должны были улететь. Но что-то спугнуло их. Планы Джемала и Дианы изменились. Они не улетели, – хозяин таксопарка стоял возле стола управляющего, сунув руки в карманы пальто, и мрачно смотрел на рассыпанные фотографии. – Я поднял кое-какие связи, и, если бы это произошло, мне бы сообщили. Они все еще в Москве или, на худой конец, в Подмосковье.

– Тогда мы найдем их, – уверенно бросил Даур.

– Надеюсь…

Молодой человек скомкал конверт и сунул его в ящик стола. Несколько минут оба абхаза молча стояли, размышляя каждый о своем, но в целом ход их мысли сводился к одному и тому же.

– Если что, держи меня в курсе, дорогой, – молвил наконец Гогричиани и в распахнутом пальто двинулся в сторону выхода.

Когда он ушел, Даур еще некоторое время стоял у стола, упершись кулаками в поверхность. Он не заметил, как в бокс вернулись водители, не успевшие сдать ему выручку. Они кучкой остановились неподалеку и ждали, когда Даур их заметит. Наконец управляющий вскинул голову.

– Это убийца Амирана, – указательный палец Даура ткнулся в лежащую поверх всех остальных фотографию. – Я хочу, чтобы каждый из вас взял себе по снимку и держал в машине на приборной панели. Шакал еще в Москве. Так сказал мне Гурам, да? Если кто-нибудь из вас увидит его, сразу же звоните мне. Понятно, да?

«Бомбилы» согласно закивали головами. Даур взял один снимок и протянул его стоящему ближе всех Хвиче. Абхаз спрятал фотографию под куртку, а вместо этого протянул управляющему деньги.

– У меня не хватает триста рублей до плана, Даур, – признался водитель. – Но я собираюсь выезжать сейчас в город. Если позволишь, я бы добил их завтра с утра…

Как это ни странно, Даур отреагировал на его слова весьма рассеянно. Раскрыв тетрадь на заложенной странице, он озадаченным взглядом уставился на деньги, которые ему отдал перед приходом Гогричиани Элгуджа. Опустившись на стул, молодой человек обхватил голову руками. Сосредоточиться на работе сегодня он уже явно не мог.

– Хорошо, Хвича, – медленно произнес Даур. – Отдашь все деньги завтра, да? И вы тоже, – бросил он, обращаясь к остальным водителям.

«Бомбилы» удивленно переглянулись между собой, но говорить ничего не стали. Один за другим они покинули бокс, оставив Даура наедине с собственными мыслями. При этом каждый из них, как и советовал управляющий, взял себе по снимку с ухмыляющейся физиономией Джемала.

* * *

– Двести.

– А если вдвоем?

– Тогда четыреста. Вы что, парни, считать не умеете?

Ярко размалеванная блондинка звонко рассмеялась и повернулась к стоящей рядом подруге, но та к ее юмору осталась абсолютно равнодушной. Стянув с рук перчатки, вторая девушка, облаченная в красного цвета полушубок с пушистым капюшоном, пыталась согреть пальцы, потирая их друг о друга и время от времени поднося к губам, чтобы подышать на них. Вечер сегодня выдался особенно морозным, несмотря на то что январь катился к концу и синоптики на все лады пели про грядущее потепление.

Парень, сидящий за рулем темно-синей «БМВ», улыбнулся и критически осмотрел проституток с ног до головы. Его товарищ с равнодушным видом потягивал сигарету на соседнем сиденье. Из салона отчетливо тянуло запахом анаши.

– То есть никаких скидок? – уточнил водитель «БМВ» после непродолжительной паузы. – Даже за опт?

– По вопросам скидок – это не к нам, – девушка в красном полушубке была настроена не столь игриво, как ее подруга, и потенциальный клиент легко уловил в ее голосе металлические нотки. – Это к Захару с подобными предложениями. Вон, в белой «десятке» на углу. Видишь?

Парень посмотрел в указанном проституткой направлении. На углу действительно притулился грязно-белый автомобиль означенной марки, заехав правым передним колесом на тротуар. В открытом окне «десятки» виднелась коротко стриженная голова мужчины с боксерским носом и слегка прищуренными глазами. Мужчина внимательно слушал стоящую рядом с машиной девушку и кивал в знак согласия. В завершение этого диалога девушка протянула бритоголовому несколько долларовых банкнот, и тот забрал их, не считая. Сквозь заднее нетонированное стекло просматривалась фигура еще одного человека внушительных габаритов.

– А Захар – это сутенер ваш, что ли? – спросил водитель «БМВ».

– Ага, – кивнула светловолосая.

– Так вы нас берете или едете своей дорогой? – вызывающе бросила вторая девушка. – Мы же не в витрине, чтобы на нас пялиться? Ну че ты? Решайся, жлобина!..

Последнее обращение явно не понравилось парню. Он нахмурился и уже собирался было открыть дверцу, чтобы разобраться с зарвавшейся проституткой, но его обкуренный дружок вовремя дернул бузотера за рукав и кивнул в сторону «десятки». Девушка, расплатившись с сутенером, уже отошла, села в «Волгу» к своему клиенту и укатила. Зато вместо нее к белому автомобилю приблизился двухметровый верзила в кожаной куртке и натянутой по самые глаза вязаной шапочке. В руках он держал три здоровенных хот-дога и три двухсотграммовые коробочки с соком. Оценивающе посмотрев в сторону «БМВ», верзила забрался за руль «десятки».

– Чего ты там пружинишь? – настроение у проститутки в красном определенно было сегодня не из лучших, а перехватив взгляд пассажиров «БМВ» на верзилу в кожанке, она почувствовала себя еще более раскованно. – Харю мне набить задумал? Давай вылезай-вылезай. Я щас мигом Славика с Геной кликну, и тогда посмотрим, кто кому здесь табло начистит. Ну, рискнешь? А?

– Марин, успокойся, – осадила подругу блондинка. – Чего ты так завелась-то? Ребята же просто хотели…

– Да знаю я, чего они хотели! Насмотрелась уже на такое быдло. Глаз теперь наметанный. Потрахаться им приспичило по обкурке. И желательно на халяву. А потом выкинут из машины на хер. Ты еще такого не проходила, Светик?

– Нет… – блондинка откровенно растерялась.

– А че, не так, скажешь? – вновь обратилась Марина к ребятам из «БМВ». – Че ты хавальник раззявил? Засвети бобосы, тогда и поговорим! А? Зубами щелкаешь, а укусить не можешь?

– Поехали, Румпель, – вновь потянул за рукав водителя «БМВ» второй парнишка. – Чего ты привязался к этим коровам? Мало других, что ли, блядей по городу? Поехали поищем. Ну, Румпель!

– Ладно, поехали, – скрепя сердце отозвался тот, кого дружок окрестил Румпелем. – А с тобой, шалава дешевая, я потом поговорю. Будь уверена. Когда твоих Славика с Геной поблизости не будет. Поняла?

– Вали давай! – Марина стукнула носком сапога по заднему скату.

Румпель матюгнулся, затем выжал сцепление и тронул «БМВ» с места. Через пару секунд их автомобиль скрылся из поля зрения проституток.

– А ты крутая! – уважительно присвистнула Света. – Не боишься?

– А чего бояться? И кого? – Марина вновь сунула руки в перчатки. – Этих наркошей, что ли? Брось, Светик! Они завтра и не вспомнят о нашем существовании. Говорю же тебе, насмотрелась… А ты стоишь тут с ними и сюсю-мусю разводишь? По делу надо толковать. Есть бабки – поехали. Нет – пошли в жопу! Ясно?

– Ясно, – ответила Света. – Просто замерзла я шибко, Марин. Думала, хоть в тачке у них согреемся немного. За работой.

Марина пристально посмотрела на раскрасневшееся на морозе лицо подруги.

– Пошли в кафешку, – предложила она. – Пропустим по полтинничку коньяка и согреемся.

– Пошли, – охотно согласилась Света. – Только Захару сказать надо.

– Перетолчется. Надо будет чего – сам в кафе придет.

С этими словами девушка откинула с головы капюшон и быстро зашагала в сторону кафе на противоположной стороне улицы. Света, метнув взгляд на «десятку», покорно последовала за ней…

Наблюдавший эту сцену с переднего сиденья своего «Шевроле» Бит-Байро едва заметно улыбнулся.

– Жалко девчонок. А, Гиваргис? Целыми днями тут толкаются. И в дождь, и в мороз… В общем, все время, – он замолчал ненадолго, раскуривая сигарету. – Так что, я думаю, умные люди Нугзару грамотный бизнес предложили. Со штатом «бомбил» было бы работать куда рентабельнее. Согласен?

Гиваргис только молча кивнул в ответ. Раненое плечо ныло, скорее всего, к перемене погоды. Ему больше всего сейчас хотелось оказаться у себя дома, на диване, а вместо этого они с Тиглатом уже третий час мотались по городу и присматривались к точкам, где трудились местные проститутки.

– Но я тут пришел еще к одному выводу, – продолжал Тиглат. – В такого рода бизнесе не может быть слишком много звеньев. От этого куш становится только меньше. Нугзар – лишнее звено в цепочке. Впрочем, так же, как и те, кто ему этот бизнес предложил.

Гиваргис молча слушал подельника, наблюдая за тем, как две проститутки скрылись в кафе, а вместо них на углу появилась новая девушка, одетая не по сезону легко. Приветливо помахав рукой сутенеру и двум громилам в «десятке», она с интересом бросила взгляд на стоящий поодаль «Шевроле».

– Мы возьмем это дело под свой контроль, – продолжил Тиглат. – И сами можем договориться с Гогричиани по машинам.

– Нугзар с ним не смог договориться, – напомнил Гиваргис.

Тиглат лениво выпустил в сторону густую струю дыма.

– Он не умеет договариваться. А точнее, вел переговоры не с тем человеком. Гогричиани – шакал.

– А с кем тогда?

– У него в таксопарке новый управляющий, – Тиглат намеренно растягивал слова, словно смакуя каждое из них на слух. – Надо навести о нем справки. Займись этим, Гиваргис. И как только у нас на руках будет более или менее ясная картина, мы с ним пообщаемся. Как говорили в фильме: «Я сделаю ему предложение, от которого он не сможет отказаться».

– А с сыном Нугзара что будем делать? – задал новый вопрос Гиваргис.

К новой девушке подкатил джип, и водитель, высунув голову в раскрытое окно, что-то коротко бросил. Проститутка кивнула и указала рукой в сторону «десятки». Широченная волосатая рука сидящего в джипе протянула ей деньги. Девушка тут же устремилась к своему сутенеру.

– Не поскупился, да? – оценил ситуацию Бит-Байро. – Смотри, как резво побежала. И все равно, собачья работа. Сегодня – густо, завтра – пусто. А морозиться все равно придется. И знаешь, какая у них текучка кадров?

– Так что с сыном Нугзара? – повторил свой вопрос Гиваргис.

Эта тема волновала подручного Тиглата куда больше, чем разговоры о бизнесе. Мысль о Джемале приходила в голову ассирийцу всякий раз, когда раненое плечо напоминало о себе тупой болью.

– А что с ним? – откликнулся Бит-Байро. – Искать, естественно, будем. Но без особой спешки. Куда нам рваться? Нугзар что сказал? Любые деньги плачу! Ну и хорошо. Заплатит, конечно, куда он денется. Ищем, ищем… Все равно, я думаю, рано или поздно он со своей бабой где-нибудь да проявится.

– Если он в Москве.

– В Москве – готов спорить. – Тиглат вновь призадумался о чем-то, а затем произнес, покусывая фильтр торчащей в зубах сигареты: – Я вот что думаю, Гиваргис. У Нугзара сейчас особых денег нет. Я справлялся кое у кого на этот счет. Что-то вложено в дело, что-то он потратил на свой новый домик. А Джемал выставил Гогричиани на несколько миллионов только наличкой, да? То есть он и Диана сейчас – богачи! Как считаешь, кто больше нам заплатит? Нугзар за сына или сам Джемал за свою свободу и за свою девку? Не лучше ли нам передоговориться с сыном и кинуть отца? А?

Сидя справа от Гиваргиса и со скучающим видом наблюдая за тем, как проститутка, отстегнув необходимый процент своему боссу, забирается на переднее сиденье джипа, Бит-Байро не заметил, как при его последних словах изменилось лицо подельника. Такой расклад совсем не устраивал Гиваргиса. Он твердо намеревался поквитаться с Джемалом за свое поражение. Вечно хмурый и молчаливый, он уже несколько дней вынашивал собственные планы, которыми не собирался делиться даже с Тиглатом. Гиваргис намеревался застрелить Джемала, как только они выйдут на его след. А потом, возможно, Тиглат, войдя в его положение, сумеет урегулировать эту проблему с Нугзаром. А если нет… Гиваргис предпочитал не планировать так далеко.

– Что скажешь? – Бит-Байро повернулся лицом к подельнику. Гиваргис пожал плечами.

– Ладно. Будет день – будет пища, – Тиглат щелчком отправил окурок в окно. – Кстати, о пище. Я что-то проголодался. Перекусим, брат?

Гиваргис вновь промолчал, но запустил двигатель «Шевроле».

– Нет-нет, – остановил его Бит-Байро. – Никуда не поедем. Давай-ка посмотрим, что это за забегаловка, куда ныряют по очереди путаны. Заодно я хочу немного пообщаться с будущими работницами. Прицениться к их себестоимости, так сказать.

Тиглат хмыкнул и выбрался из машины. Следом за ним вылез и Гиваргис. Благо дело, никто из пассажиров «десятки» не обратил на них внимания. Решать какие-либо «производственные» вопросы с сутенером и его широкоплечими подручными Бит-Байро был пока не готов…

Когда ассирийцы зашли в небольшое, выполненное в украинском стиле кафе, две замеченные ими ранее проститутки все еще сидели за дальним от входа столиком. Марина держала в руках рюмку коньяка, а Света пила кофе, завистливо поглядывая в сторону влюбленной парочки, отмечавшей какое-то событие. Столик был до отказа заставлен всевозможными яствами.

– Закажи дамам бутылку шампанского, Гиваргис, – распорядился Бит-Байро, занимая свободное место в метре от проституток. – Самого дорогого. А нам чего-нибудь пожевать. Тоже поприличнее…

* * *

Один живописный пейзаж за бортом плывущего по Москве-реке кабака сменялся другим, и уже от одних этих красот Гогричиани чувствовал себя в отличнейшем расположении духа.

Третью неделю подряд в столице стояла теплая солнечная погода, что бывало в это время года крайне редко, и Гурам не упустил возможности попасть на сезонное открытие плавучей ресторации «Викинг».

В легком светлом плаще, начищенных до блеска ботинках и с гладко выбритыми щеками абхаз производил впечатление особо преуспевающего столичного бизнесмена, и только смуглый цвет лица выдавал в нем человека восточных кровей. Под плащом у Гурама просматривался горчичного цвета пиджак, надетый поверх голубой водолазки, а из правого нагрудного кармана пижонски торчал белый шелковый платочек.

Сделав заказ, Гогричиани, вольготно развалившись на стуле, покуривал дорогую мальтийскую сигару и с наслаждением пускал вверх струйки дыма.

Сидящий напротив владельца подпольного таксопарка Даур выглядел куда скромнее. На управляющем была застегнутая под горло замшевая куртка, а на плечах лежал небольшой шарфик ручной вязки, захваченный Дауром еще из дома. Последнее, что сделала для него мать незадолго до своей болезни.

– Ну разве здесь плохо, да? – Гурам вдохнул полной грудью. – Посмотри, какая красота, дорогой! Водичка чистая, как слеза. А пейзажи! Ну разве ты можешь сказать, что это пейзажи конца марта, а? Май! Чистый май, да?

– Да, похоже, – скупо ответил Даур.

– А ты говорил! Любые дела лучше всего обсуждать, когда кругом гармония. Я не прав, да?

– Прав, Гурам.

Несмотря на прожитое в Москве время, Даур так и не сумел привыкнуть к местному колориту. Ему постоянно не хватало родных абхазских пейзажей. А вот Гурам, напротив, как это ни странно, чувствовал себя здесь как рыба в воде. Потому он и настоял на том, чтобы поехать на открытие «Викинга», когда управляющий сообщил ему, что есть серьезный разговор. Скрепя сердце Даур согласился.

– Ну так что у тебя там за дело, а? – Гогричиани погасил сигару и положил ее на краешек пепельницы. – Что-то серьезное, да? У нас какие-то проблемы, Даур?

– Нет. Никаких проблем нет, Гурам…

– Это хорошо. Очень хорошо. Не люблю проблем, да? Тем более сегодня. Такое настроение, слушай. У меня прямо птицы в душе поют. Давно такого не было…

Дауру казалось это странным, но вслух молодой человек предпочитал не высказываться. И держал собственное мнение при себе. Сам-то он после той злополучной истории в гараже ходил мрачнее тучи. А Гогричиани – нет. Его не беспокоило ни бегство дочери, ни пропажа денег. То есть беспокоило, конечно, и то и другое, но не до такой степени, чтобы рвать на себе волосы. Даур подозревал, что наличка в гараже – это было далеко не все, чем владел его земляк. Однако дочь… Даур не мог ни понять, ни принять беспечности Гурама по данному вопросу.

– Просто давно хотел поговорить с тобой, Гурам, – Даур огляделся по сторонам и, не обнаружив никого поблизости, тут же продолжил: – По делу. О том, чего я никак понять не могу, да?

– Что ты не можешь понять?

– Цифры. Я тут уже раз двадцать все пересчитывал, да? И все равно ничего понять не могу, Гурам. Тебе не кажется, что четыре с половиной тысячи ежедневной выручки, которую обязан сдавать водитель, – это слишком много? А?

– Почему много? – Гогричиани нахмурился.

Видно было, что ему не нравилась тема предстоящего разговора. Он понимал, что рано или поздно Даур ее должен был затронуть. Слишком уж дотошный земляк. И в принципе Гурам был готов к беседе. Но сегодня, учитывая то настроение, которое царило у него в душе… Что ж, похоже, что Даур решил окончательно и бесповоротно его испортить. Если уж начал говорить, то теперь не остановится.

– Потому что много, да? Я и сам «бомбил». Знаю, как это тяжело, Гурам.

– Но ведь зарабатывал эти деньги? – немедленно парировал Гурам.

– Зарабатывал, да…

– Ну, вот видишь.

– Э-э-э, что «видишь»? – с каждый секундой Даур распалялся все больше. – Я-то вижу. А ты видишь, Гурам? Я за эти деньги с утра до вечера, как ишак проклятый, вкалывал. Нет, хуже. Как это говорится?.. Как лошадь ломовая, да? И ничего не имел. Ни гроша, да? Будто ты сам не знаешь, Гурам!

– Ну, знаю, – неохотно признал Гогричиани. – Только ты своим трудом и заработал то положение, которое имеешь сейчас. Понимаешь, дорогой?

– Не за это я получил, – Даур покачал головой. – А за то, что за твои кровные под пули полез…

– Э-э-э, дорогой, – в последней попытке вернуть их беседе дружелюбный настрой Гурам шутливо закрыл лицо обеими руками. Ворот его плаща поднялся и теперь топорщился под подбородком. – Ты что, со мной поссориться хочешь? Ругаться будем, да? Как два барана упрямых, да?

– Не хочу я ругаться, – Даур заставил себя сбросить обороты. Ссориться с Гогричиани ему действительно было не с руки. Можно было и то, что имеешь, потерять. Молодой человек прекрасно сознавал это. – Я разобраться хочу, да?

– Зачем тебе это, Даур? Тебе сейчас что, плохо живется?

К ним наконец-то подошел официант и стал расставлять заказанные Гогричиани блюда. Даур ничего заказывать сам не стал. Хозяин сделал это и за него, и за себя, утверждая, что у него в этом деле отменный вкус и земляк может полностью на него положиться. Даур согласился, но только при условии, что платить за себя он будет самостоятельно. Гурам только улыбнулся в ответ. Ни на какой иной вариант он и не рассчитывал.

– Мне неплохо живется, – продолжил разговор Даур, когда официант удалился. – А вот ребятам…

– Э-э-э, при чем тут ребята, слушай? Я никого не держу насильно, да? Кто хочет, тот может ехать домой.

– Но сначала отдав долги, – ввернул Даур.

– Конечно. А как иначе, дорогой? Я что, должен чужие долги на себя вешать?

Разговор явно не клеился, и Даур даже пожалел, что затронул эту щекотливую тему. Но отступать на полпути было как-то недостойно.

– Но ты объяснить хотя бы можешь, почему тебе надо именно столько? – Даур взял в руки вилку, покрутил ее между пальцев, но притрагиваться к еде не торопился. – С какого потолка эти цифры взялись, да? Кто такую сумму насчитал?

– Я насчитал, – с непонятной гордостью заявил Гогричиани. – Смотри сам, дорогой. Ментам отстегивать надо, да? Пожарникам отстегивать надо, да? У нас еще и крыша, к твоему сведению, имеется. Хиленькая по столичным меркам, конечно, но все-таки крыша. И мзду свою они регулярно, шакалы, забирают. Техосмотры, налоги на дорогу, износ… Аварии, наконец. Ты не помнишь, как сам попал зимой на бабки, а? Где ты эти деньги взял? Не припоминаешь? Я дал. А если бы не я…

– Так ты мне их в долг записал, да?

– А потом простил.

Гурам улыбнулся и принялся есть. Не в первый раз уже Даур отмечал тот факт, как быстро ест владелец таксопарка. Он буквально заглатывал пищу, будто у него напрочь отсутствовал жевательный процесс.

– Простил, да, – молодой человек лениво ковырнул кусок мяса. – Но только после той истории в гараже. А если бы ее не было, я бы и сейчас тебе должен был. И лет десять эти деньги отрабатывал, да?

– Слушай, Даур, – Гогричиани не поднял глаз на собеседника и ни на секунду не прервал начатой трапезы. – Я тебе кое-что объяснить хочу. Деньги я заплатил и в долг тебе записал – это ты все верно говоришь. Но без меня тебе этих денег вообще неоткуда было бы взять. Правильно? Правильно. Шакалы эти тебя не убили бы, но поставили на «счетчик», как у них это называется. И на них ты работал бы не десять лет, а всю жизнь. Чувствуешь разницу, да? Такие суммы лучше сразу платить. Вот я и заплатил. Непредвиденные расходы называется, дорогой.

Теперь уже Дауру крыть было нечем. Он понуро опустил голову, а через пару секунд, последовав примеру Гогричиани, приступил к трапезе. Гурам налил себе вина.

– Будешь? – предложил управляющему.

– Я за рулем, да? Ты же знаешь.

Гогричиани выпил один. Минуты три они ели в полном молчании. Затем Даур решительно отодвинул от себя тарелку, а вилку опустил рядом с ней.

– Ну хорошо. А аренда? – затронул он новую тему. – Почему такая дорогая, да? Машины наши стоят по двести-триста долларов. В лучшем случае. Да и не машины это, а какие-то помойки на колесах!

Гогричиани пожал плечами.

– Все правильно, – изрек он. – Честно тебе скажу, дорогой, за десять-пятнадцать дней аренды такая машина полностью окупается.

Он лукаво подмигнул Дауру. Тот опешил.

– То есть «бомбила», получается, эти деньги как бы тебе дарит, да? Так, что ли?

– Так.

Гурам быстро расправился со своим блюдом, вытер губы салфеткой и снова налил себе вина. Даур смотрел на него во все глаза и не мог поверить в услышанное. Он, конечно, подозревал, что истинное положение вещей так и выглядит, но чтобы Гурам вот так открыто это признал?..

– И где же тут справедливость, слушай? – лицо молодого человека пошло красными пятнами. – Разве люди так поступают друг с другом?

Гогричиани нахмурился.

– А я тебе зарплату с чего плачу, да? – мрачно парировал он. – Ты об этом не задумывался?

Даур не задумывался. Его устраивал тот факт, что с того момента, как Гурам закрепил за ним должность управляющего, ежемесячный доход молодого человека возрос до двадцати, а то и тридцати тысяч в месяц. Для Москвы это были не такие уж большие деньги, но для уроженца поселка Лдзаа, коим и являлся Даур, – сумма просто запредельная. Продолжая скромно питаться и жить при гараже, но уже на льготных условиях, молодой человек откладывал каждый месяц не меньше десятки. У него появился собственный скромный капитал. Однако Даур действительно никогда не задавался вопросом о том, из чего Гурам платит ему деньги. А оно вот как получалось! Даур почувствовал, что краснеет.

– Так это из-за меня, значит, нашему брату только на «Доширак» и хватает, да? – негромко произнес он.

– Из-за тебя и из-за меня, – Гогричиани был доволен тем эффектом, который произвели на Даура его последние слова, а потому к нему вернулось прежнее благостное расположение духа. Потянувшись к лежащей на краешке пепельницы потухшей сигаре, Гурам подхватил ее и пристроил во рту. Раскурил. – Такая жизнь, Даур, да? Ничего не поделаешь. Кто-то работает руками, а кто-то головой. И те и другие должны получать деньги за свой труд. Только трудиться головой труднее, дорогой. Что делают бомбилы? Баранку крутят, да? Тут ума много не надо. А ты решаешь многие организационные вопросы. Я вообще основал весь этот бизнес, который кормит столько людей. Разве это не достойно уважения, да? – Гурам пустил густой клуб дыма и привычно поцокал языком. – Ты тоже должен относиться к себе с уважением, Даур. Ценить себя надо, да? Понимаешь, что я говорю? У тебя свадьба скоро. Деньги нужны. Работай. И они пусть лучше работают. Хоть по двадцать часов в сутки. Кто против, да? Что сверху – то их. Справедливо, да? Э-э-э, и вообще, я что-то не понимаю, дорогой? Ты за них или за меня? Тебе что, дорогой, работа не нравится, да? – он улыбался, но теперь в этой улыбке Даур отмечал что-то зловещее. Такое выражение лица у Гогричиани было всякий раз, когда он говорил водителям о том, как заботится об их благе. – А то смотри, я могу и другого на твое место подыскать, да? Только свистни, Даур, и те, кого ты сейчас с пеной у рта так защищаешь, по тебе ногами пройдутся. Не веришь? Давай попробуем?

Даур ничего не ответил. Да и что тут можно сказать? При всем своем извращенном понимании жизни Гогричиани был прав. Как говорится, своя рубашка ближе к телу. Вновь взяв в руки вилку, Даур продолжил трапезу.

– И все равно, – упрямо произнес он после недолгой паузы. – Мне не нравится такая несправедливость.

– А кому нравится?

– Не знаю, кому, – Даур не смотрел на Гурама. – Я не против тебя. Ни в коем случае, да? Но с таким положением надо что-то решать… И у меня есть мысли…

– Что за мысли? – большой заинтересованности в голосе владельца таксопарка не было. Спросил исключительно для проформы. Чтобы поддержать беседу.

Но Даур отрицательно покачал головой.

– Не могу сказать пока. Сначала надо проверить все. А если получится, я думаю, что и ты доволен будешь, и я, и водители…

– Ну-ну. Пробуй, конечно, да? На то ты и управляющий, чтобы делать бизнес лучше. Только фирма страдать не должна.

– Фирма не пострадает, – заверил хозяина Даур.

– Это хорошо. Слушай, а что там с поисками этого шакала – Джемала? «Бомбилы» ничего не говорят?

– Ничего, – Даур был рад смене темы, хотя его и покоробило, что Гурам поинтересовался в первую очередь судьбой Джемала, а не своей родной дочери. – Ни его, ни Дианы в городе не видно. Но я не отступлюсь, пока не смою кровь Амирана кровью.

– Э-э-э, не надо крови, да? – Гогричиани поморщился. – Зачем тебе это, Даур? Их просто найти надо и поговорить. Деньги вернуть надо. А Амирану ничем Уже не поможешь.

Даур покачал головой.

– Все равно найду и месть буду делать!

– Успокойся, да? Его и так многие уже ищут. Но пока не находят, – Гогричиани отвел взгляд в сторону и сфокусировал его на прибрежных пейзажах, продолжавших проплывать на общем фоне водной глади и чистого безоблачного неба. – Я боюсь уже, что они смогли все-таки уехать. Смотри, сколько времени прошло, да? А в Москве пусто.

– Затаились где-то, – высказал свое мнение Даур. – Но им придется голову поднять. Нельзя же все время прятаться…

– Надеюсь, что ты прав, – Гурам глубоко затянулся. – А что кушаешь так вяло? Совсем аппетита нет или еда не нравится?

* * *

– Когда?.. Через час? Хорошо, я перезвоню… Нет, у меня нет номера телефона. Я сам вам перезвоню… Да, хорошо…

Джемал опустил трубку на аппарат, а сам плюхнулся в стоящее рядом кресло. Устало вытянул ноги. Диана молча взирала на него, занимая на низеньком продавленном диванчике полулежачее положение. На ней был синий спортивный костюм, волосы теперь были просто забраны на затылке в конский хвост и перетянуты красной ленточкой. Джемал не привык видеть возлюбленную в таком виде, и это немного коробило его. Однако он прекрасно понимал, что пользоваться деньгами, которые мертвым грузом лежат у них в сумке между стеной и шкафом, сейчас нельзя. Скромный домик в городе Серебряные Пруды Московской области, снятый Джемалом, стал их единственным временным прибежищем…