Текст книги "Павел Повелитель Слов. Том 1 (СИ)"

Автор книги: Антон Кун

Соавторы: Алексей Шурыгин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Annotation

Я доверял брату, а он ударил меня в спину. Но рано враги обрадовались! Я успел сказать Слово! И теперь они за всё заплатят! Как прошло две тысячи лет? И куда из мира делась мана? И вообще, что это за техника? И что с моими меридианами?

Павел Повелитель Слов. Том 1

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Павел Повелитель Слов. Том 1

Глава 1

Глава 1

Слово – для большинства это лишь набор звуков,

позволяющих людям обмениваться информацией,

но лично для меня это источник бесконечной мощи и вдохновения.

Павел Повелитель Слов.

Я с усилием и жутким хрипом втянул воздух в лёгкие и на выдохе крикнул:

– Аскверий!

Сжал пальцы, хватая предателя и с удивлением обнаружил лишь воздух.

Что произошло? Где этот сын собаки?

Я огляделся. Не было ни Повелителей, ни моего подлого двоюродного братца. Только с ужасом глядящие на меня люди в странных одеждах и направленные в мою сторону ослеплявшие светильники, посреди кромешной ночи.

– Где Аскверий? – потребовал я ответа, обведя людей пристальным взглядом.

Один из них, худощавый и невзрачный, с толстенными очками на переносице, что-то закричал на непонятном языке и посмотрел в сторону выхода из склепа.

На его крик послышался топот, а потом в мой родовой склеп вбежали военные. То, что это именно военные, было понятно по одинаковой форме и странному оружию.

То, что эти металлические штуки у них в руках являются оружием, не вызывало сомнений, потому что военные сразу же наставили его на меня.

Не обращая на них внимания, я огляделся. Глаза быстро адаптировались и ночь перестала мешать обзору.

Мда, от замка осталось лишь жалкое подобие. Несмотря на то, что родовой склеп располагался раньше под землёй, сейчас тут не было крыши – вместо неё сияли звёзды, и вместо стен были лишь остатки. Ну и было видно, что мой замок, что стоял неподалёку от склепа и сейчас был виден через отсутствующую крышу, теперь разрушен.

Я скрипнул зубами и с кряхтением поднялся.

– ГОВОРИ, – приказал я очкастому, вложив в Слово волю и каплю маны.

Но, к моему удивлению, Слово не прозвучало. Точнее, прозвучало, но как обычное слово, лишённое магии.

Тем не менее, очкастый заговорил. Затараторил, как дождь по черепице.

Человек всё говорил и говорил, а я впитывал его слова и смыслы, которые он в них вкладывал.

Постепенно я начал понимать его речь. Его зовут Фёдор. Фёдор Иванович Тютчев. Он и его товарищи археологи, исследователи древних руин. Пришли в развалины моего замка в поисках знаний, которые помогут им одолеть их врага. Работают днём и ночью, потому что время поджимает.

Ну, мне их войны не интересны. А вот понять, что произошло с моим замком, очень хотелось бы.

Я уже осознал, что прошло много лет. И битва закончилась уничтожением моих людей и разрушением моего замка. Но всё равно вопросов было очень много. И главный – выжил ли этот сучий хвост Аскверий!

Чтобы не гадать, я решил спросить у этих людей.

– Где Аскверий?

К сожалению, воли и маны вложить в сказанное не удалось, и потому я дружелюбно улыбнулся. Вот только бравые вояки отчего-то струхнули и подобрались, что-то щёлкнув на своих игрушках.

– Постойте! – вмешался Фёдор, обращаясь к военным. – Он не враг нам. Мы должны доставить его в главное отделение Имперской канцелярии для дознания и налаживания контакта.

После того как я впитал часть его слов, понимание улучшилось, хотя ещё оставались пробелы. Но ничего, немного послушать разговоры, и я овладею их языком лучше любого словесника в мире.

Фёдор аккуратно обошёл солдат и не спеша заговорил, обращаясь теперь уже ко мне:

– Мы, – указал он на меня, а потом на себя, – друзья. Давайте поможем друг другу, и всё будет хорошо!

При этом он сопровождал свою речь жестами.

От такого издевательства над языком жестов я нахмурил брови:

– Не оскверняй речь своими кривляньями.

От моих слов Фёдор побледнел и, шумно сглотнув, пролепетал:

– Я не хотел оскорбить вас. Извините.

– Хорошо. Прощаю! – я великодушно кивнул и снова улыбнулся, отчего военные опять побледнели. – Веди меня к своему лидеру. Будем беседы беседовать да разговоры разговаривать.

Я уже понял, что эти простолюдины ответить мне на мои вопросы не смогут. Посмотрим, что скажут их лидеры. Тем более, что речь этих археологов давалась мне теперь легко, потому что я почти полностью освоил их языковую матрицу.

Фёдор заторможенно кивнул и зашагал наружу.

Я пошёл следом, на ходу проверяя собственный источник маны и манопроводящие каналы. Зрелище оказалось удручающим.

Последний подлый удар этого собачьего сына повредил всё, что только возможно, удивительно, как я вообще смог выжить после такого. Хотя, получалось, что я всё-таки успел произнести запечатывающее Слово и вместо смерти погрузил себя в целительную кому. Во всяком случае я не чувствую даже следов от ранения, а ведь оно было смертельным. Только вот маны нет и манопроводящие каналы не восстановились. Интересно, как долго длилась кома?

– Какой сейчас год? – спросил я Фёдора.

– Девятисотый со дня пришествия Аска Великодушного.

– Аска? – я сузил глаза, подозревая неладное. – Не Аскверия, случайно?

Фёдор покосился на меня с удивлением и тревогой.

– Верно, так его тоже в писаниях называют, – кивнул он.

– И где он сейчас? – нарочито спокойно спросил я, чувствуя, как кровь в жилах начинает закипать от накатившего праведного гнева.

Великодушный! Надо же! Нынче предатели и убийцы святыми стали! Куда катится этот мир? Видимо, не в ту сторону. Но ничего, я колёсики-то закручу, мозги водителям вправлю, а Аскверию, если этот сын шакала ещё жив, глаз на одно место натяну!

– Это было почти две тысячи лет назад, – начал рассказ Фёдор. – Никто не знает, жив ли Аск сейчас. Тогда случился великий потоп на территории современной Европы, и к людям с небес спустился Аск Солнцеликий. Его свет испарил лишнюю воду.

– А что с тем испарением? – спросил я. – От потопа-то немало испарения должно было быть.

– Очевидцы тех событий писали, что Аск не только испарил воду, но и разогнал образовавшиеся облака руками.

– Вот как, – прищурился я. Очевидно, это был не сам Аскверий, а один из Повелителей ветров.

– Да! – кивнул Фёдор, видимо посчитав мою реакцию за неподдельный интерес.

К слову, мне и правда была любопытна эта тема, но совсем не по тем причинам, что воображает себе этот археолог.

– Что ещё знаешь?

Фёдор начал мне рассказывать об образовании церкви светлоликого Аска, отчего я мгновенно потерял к истории всякий интерес. Более того, я пришёл в бешенство! Церковь этого предателя и братоубийцы! Это же немыслимо!

Заметив мой гнев, собеседник тут же затих.

В этот момент мы вышли из руин, что когда-то были моим замком, и я оглянулся, дабы оценить весь ужас, сотворённый сыном макаки и его подхалимами, что по ошибке звали себя Повелителями.

А главное, как всё грамотно продумали! Четверо напали открыто, пытаясь задавить меня числом, а Аскверий якобы пришёл мне на помощь. Но вместо надёжного плеча я получил иссушающий солнечный луч прямо в упор.

Глядя на изуродованное жилище, я в ярости сжал кулаки. Если этот сын осла и жирафа жив, то уже совсем скоро пожалеет о своём долголетии, или я не Павел Повелитель Слов!

– Господин, – робко позвал меня Фёдор.

– Павел Повелитель Слов, – представился я, с трудом отводя взгляд от разрушенного замка. – Чего тебе?

– Уважаемый Повелитель Слов, пройдёмте к машине, – взвешивая каждое слово, медленно произнёс Фёдор.

Я смерил его оценивающим взглядом и великодушно кивнул:

– Веди.

Я, конечно, предполагал, что прошло много времени, но чтобы настолько – не ожидал. Во-первых, вся окрестная территория разительно изменилась. Например, поодаль от замка раньше не прорастал густой лес, явно разменявший не одну тысячу лет. Во-вторых, эта его «машина» оказалась артефактом без единой капли маны. Мы просто сели в чёрный массивный металлический гроб на колёсах, извозчик что-то нажал, повернул, и она надрывно загудела.

Штука выла и гудела, и всё это непонятно как работало. Как вообще они умудрились создать нечто подобное без маны? Хотя, по-видимому, выбора у них особого и не было, ибо окружающая среда теперь была максимально маноразряженная. Интересно, почему? Что случилось с миром, что мана так сильно ослабла?

Машина рванула с места, освещая дорогу перед собой двумя встроенными фонарями. Они светили вперёд и довольно-таки неплохо справлялись со своей задачей. Во всяком случае темень, царившая вокруг, не мешала замечать ямы и колдобины на дороге.

– Скоро будет нормальная дорога, и перестанет трясти, – зачем-то пояснил Фёдор, что сидел рядом и так же, как и я, держался за одну из ручек.

Спустя с десяток минут трясти действительно перестало, и я наконец-то смог нормально говорить, без опасений прикусить язык. Что за демонское устройство!

– А что вы искали у меня в замке?

Фёдор несколько минут молча глядел перед собой, после чего тяжело вздохнул:

– Древнее магическое оружие.

– Вот как? – хохотнул я. – А почему в моём замке?

– Там магический фон аномальный. Плюс я кое-что вычитал в манускриптах эпохи становления церкви Аска. Собрав по крупицам информацию, я нашёл ваш замок и получил разрешение на экспедицию. Мы работаем днём и ночью…

– Ясно, – кивнул я. – А что значит аномальный магический фон?

Он искоса посмотрел на меня, словно проверяя, подшучиваю ли я над ним. Убедившись в моей серьёзности, Фёдор столкнул меня с реальностью:

– Ваш замок и его окрестности имеют высокую плотность маны. Такие места называют силовыми центрами. В них часто встречается изменённая магией живность и даже люди.

– То есть, – медленно проговорил я, – ты хочешь сказать, что у моего замка высокая плотность маны?

Не успел я задать свой вопрос, как машина преодолела невидимую грань, и мир потускнел. Казалось, что из него вырвали нечто невероятно ценное, как если бы гениальный художник передал кисть для завершения своей картины бездарности.

Мана из пространства вокруг исчезла вообще. Это что за катаклизм произошёл тут, что такие последствия?

А я ещё ворчал, что на развалинах моего замка стало мало маны…

Всю дорогу я молча анализировал окружающую реальность, бросая хмурые взгляды на Фёдора, словно именно он был виноват во всём. Из тяжких дум меня вырвал голос извозчика:

– Приехали.

– Ну, наконец-то! – облегчённо обрадовался Фёдор и выскочил из машины.

Я последовал его примеру и очутился в совершенно чуждом и незнакомом месте. В городе, если бескрайние высоченные серые постройки со снующими между ними гудящими и пыхтящими дымом машинами можно так назвать. И это ночью! Хотя, фонарей вокруг светило столько, что всё было прекрасно видно. Ну, кроме звёздного неба, которое терялось за светом фонарей.

По обочинам дорог вдоль домов куда-то беспрерывным потоком спешили толпы разномастно наряженных людей. От всего этого гама у меня мгновенно заболела голова.

– Сюда, господин Повелитель Слов, – позвал меня за собой Фёдор.

Я с видимым удовольствием вошёл в тишину неприметного двухэтажного здания. Здесь было прохладно и, что главное, тихо!

В минималистичном холле нас встретила миловидная девица, которой я не дал бы больше пятнадцати лет. С белыми волосами и белыми бровями. И в строгом голубом костюме. Её серьёзные карие глаза просканировали нас с ног до головы, после чего она поинтересовалась:

– К кому?

– К Шпаку Ерёме Николаевичу, – ответил Фёдор, с опаской поглядывая на меня.

– Кто? – безразличным тоном продолжила допрос девочка.

– Фёдор Тютчев, исследовательский отдел.

– А этот? – она подняла белую, как и её волосы, бровь. И, глянув на меня, наморщила носик.

Ну да, запашок тот ещё. А ты полежи пару тысяч лет в склепе, посмотрим, как сама пахнуть будешь!

Да и одежда моя явно отличалась от той, которую носят люди из этого времени.

На несколько мгновений Фёдор замялся, не зная, как меня представить, и я решил помочь бедолаге.

– Девочка, – ласково улыбнулся я ей, не пугать же ребёнка? – Я – Павел Повелитель Слов. И мне нужно обсудить важные вопросы с этим вашим Шпаком.

Но юная привратница даже бровью не пошевелила, лишь бросила в мою сторону мимолётный взгляд.

– Я имею право на встречу, и… – начал Фёдор, но девочка его бесцеремонно перебила.

– Вы записаны? У Ерёмы Николаевича плотный график посещений, и нужно записываться заранее. Вас записать на ближайшую дату? Сегодня рабочий день уже закончен, – невозмутимо уточнила она.

В этот момент я начал откровенно закипать. Что значит записываться? Эту мелкую, как её вообще взяли привратницей на службу? Дара у неё не видно, лишь мордашка симпатичная, хотя наглости, конечно, не занимать! Хватит на трёх Повелителей!

– Послушай, – скрепя зубами начал я, – если ты сейчас же не…

В этот момент из коридора показался высокий медведеобразный мужчина в сером однотонном костюме.

– Что тут у нас? – пробасил он.

– Вот, – она небрежно кивнула на меня, – грубят, нарушают. Охрану я уже вызвала.

Мужчина оглядел меня оценивающим взглядом, пошевелил носом, но хоть морщиться не стал. Лишь осуждающе покачал головой:

– Что же вы, дедушка, разве в вашем возрасте так должно вести себя? – пробасил он.

Это кто тут дедушка? Я ему сейчас устрою такую жизнь, что он у меня забудет, как правильно ходить! Ползать собака будет!

– Ерёма Николаевич! – рядом пискнул Фёдор. – Это недопонимание. Прошу, примите нас. Это очень важно! Я бы не стал просто так беспокоить в такое время.

Ерёма Николаевич с удивлением воззрился на Фёдора, затем перевёл взгляд на моё рассерженное лицо. Снова оценивающе посмотрел на мою одежду.

– Ну, проходите, коль так, – кивнул этот медведь с обликом человека, и бросил девочке: – Не беспокоить нас.

– Как скажете, Ерёма Николаевич, – всё так же невозмутимо ответила она.

Пока мы шли по тускло освещённому коридору, я решил полюбопытствовать у археолога:

– Скажи-ка мне, Фёдор, как так вышло, что у вас работает привратница не старше пятнадцати лет отроду?

– Привратница? – не понял он.

– Ну, белокурая бестия, что на нас псов спускала, – кивнул я за плечо.

Несколько мгновений парень усиленно думал, даже снял очки и потёр переносицу.

– А с чего вы решили, что ей пятнадцать?

– А сколько же? На вид не старше.

– Ну, я не знаю точно, но ей уже больше двадцати, – озадаченно глядя на меня, произнёс он.

– Это как? Магией омоложения злоупотребила?

– Такой не бывает, – помотал головой Фёдор. – Но для её возраста это нормально так выглядеть.

– Постой, – от неожиданности я даже остановился. – А тебе сколько лет?

– Тридцать один, – ответил он.

Я несколько мгновений вглядывался в его молодое лицо и непонимающе произнёс:

– В моё время у тебя уже были бы морщины и борода.

– Вы чего там застыли? – пронёсся бас по коридору.

– Уже идём, Ерёма Николаевич! – поспешно откликнулся Фёдор и умоляюще посмотрел на меня.

Я зашагал, всё так же не понимая, как в мире, где нет толком природной маны, такое возможно.

Перед открытой дверью, по-видимому, в рабочий кабинет Шпака, Фёдор обернулся ко мне и неуверенно спросил:

– А до скольки лет в среднем доживали люди в ваше время?

– Смертные-то? Ну, примерно до сорока, кто-то до сорока пяти, но это уже совсем дряхлые старики.

– Понятно, – кивнул он и объяснил: – С тех пор условия жизни в разы улучшились, и сейчас средняя продолжительность жизни около семидесяти.

– Без магии? – изумлённо воскликнул я.

– У нас есть медицина и фармакология.

На этих словах мы зашли в кабинет. Здесь было освещение получше, чем в коридоре. Под потолком висела простенькая люстра, на которой расположились странные, горящие дневным светом стекляшки. И снова – никакой маны.

– Ну, Тютчев, надеюсь, оно того стоит, – усаживаясь в обитое красным бархатом кресло, сказал Шпак и достал из кармана курительную трубку.

Мы подошли к массивному дубовому столу, к которому было приставлено несколько стульев, и уселись. Я понимающе усмехнулся. Стулья для посетителей были до крайности жёсткими и неудобными, дабы всякий, кто решил прийти к хозяину кабинета с просьбой, не расслаблялся и торопился уйти восвояси.

– Что за медицина и фармакология? – поёрзав, спросил я.

Фёдор затравленно глянул на Шпака, после чего вздохнул и начал объяснять мне про эти блага современности. При этом Ерёма Николаевич перебивать его не стал, а с интересом наблюдал за нами, словно мы ему артисты бродячие.

Внимательно выслушав собеседника, я многозначительно кивнул и резюмировал:

– Однако!

– А теперь, – в повисшей паузе заговорил Ерёма Николаевич, – объясните мне, что здесь происходит и зачем вы явились ко мне.

Ладно, за терпение и выдержку не стану его заставлять ползать. Попозже наложу слово «Понос», пару дней просидит в укромном месте, да и хватит.

– Господин начальник, – затараторил Фёдор, – это Павел Повелитель Слов. Мы его нашли в подвале разрушенного замка в маноактивной области.

– В одном из центров маны? – удивлённо поднял густые чёрные брови Шпак.

– Верно. Когда мы нашли Павла, то его тело было покрыто каменной коркой, – стал раскрывать занятные подробности Фёдор. – На лбу у него был выгравирован странный знак. Я такого никогда не видел. Когда я коснулся знака, тот вспыхнул, а каменная корка осыпалась.

– И вот вы здесь, – сделал логичный вывод Ерёма Николаевич. – История, скажем так, неправдоподобная, но, я полагаю, у тебя есть толпа живых свидетелей?

– Конечно. Вся моя команда подтвердит.

Хозяин кабинета несколько секунд размышлял, после чего перевёл взгляд на меня и сказал:

– Я прошу прощения за неподобающее гостеприимство, просто ночь на дворе, и мы с моей помощницей планировали отбыть на отдых, – пробасил он, доброжелательно улыбнувшись. – Меня зовут Ерёма Николаевич Шпак, я являюсь начальником исследовательского отдела дознания Российской Империи.

Улыбка мне его совсем не понравилась. Но если я хочу узнать, что произошло за время моей комы, если хочу найти этого мерзавца Аскверия, то я буду разговаривать хоть с чёртом!

– Я – Павел Повелитель Слов.

– Очень приятно, Павел. Расскажите, кто вы и откуда, нам всем безумно интересно.

– Лучше вы мне расскажите, что сотворили с миром, что у вас такая плотность маны, словно воды в дырявой фляге! – разъярился я. Устраивать он мне допрос ещё будет, сопляк! Как разменяет первую сотню, так пусть приходит, встаёт у двери и ждёт, пока я соизволю принять.

– Господин Павел, – начал Ерёма, но я его тут же перебил.

– Я – Павел Повелитель Слов!

– Извиняюсь, но не понимаю, что это значит. Это ваша фамилия?

Я несколько мгновений всматривался в грубое лицо собеседника, выискивая признаки смеха.

– Вы меня разыгрываете?

Я перевёл взгляд на Фёдора и обнаружил такое же непонимание, только с нотками испуга.

– Не понимаю, о чём вы, – дипломатично улыбнулся Ерёма Николаевич.

Они действительно не знают, кто такие Повелители, и маны в этом дрянном времени как кот наплакал. Что за…

Глава 2

Разговор с Ерёмой Николаевичем у меня не задался. Человеком он оказался прямолинейным, а потому, выслушав мой короткий рассказ о себе, сразу пригласил к ним в контору на комплексное обследование за умеренное вознаграждение.

Что именно они будут изучать во мне, и что в его понимании означает «умеренное», для меня осталось загадкой. Я же, в свою очередь, решил не рубить с плеча, а дипломатично сказал, что подумаю.

Удивительно, но настаивать Ерёма Николаевич не стал, лишь улыбнулся и поинтересовался о моих дальнейших планах.

А какие они у меня могут быть?

Я по-прежнему хочу начистить рожу Аскверию. Но, похоже, это дело будущего. А пока нужно вернуть власть над Словом. Ну и восстановить свою силу. И замок, конечно же.

Но говорить об этом Ерёме Николаевичу я, естественно, не стал. И после разговора, который не сильно затянулся, вернулся в свой замок, точнее, на развалины.

Надо отдать должное, Шпак задерживать меня не стал. Более того, позволил Фёдору отвезти меня домой.

Стояла глухая ночь. Но я прекрасно ориентировался в развалинах.

Я со вздохом прошёл к центру разрушенного замка, в поисках заклинательного круга – своеобразного искусственного центра с постоянным уровнем маны, при этом совершенно бесполезного для любого, кроме меня. Легко найдя собственное творение, я выдавил из себя несколько капель энергии и сотворил ключ в виде сложного символа.

– ОТКРОЙСЯ, – приказал я, опасаясь, что и тут не сработает.

Но сработало как надо. Пространство над заклинательным кругом дрогнуло, после чего пошло рябью. А потом появился горящий рыжим огнём круг, что тут же начал стремительно расширяться до тех пор, пока не охватил весь замок и прилегающую площадь в несколько десятков километров – все мои земли.

Если до этого и были какие-то сомнения, что прошли не просто десятилетия, а столетия или даже тысячелетия, ведь, как сказал Фёдор, церковь имени моего братца зародилась чуть меньше двух тысяч лет назад… Так вот, если сомнения и были, то все они исчезли. Мои земли стали абсолютно дикими, словно люди тут не то что никогда не жили, а даже и не пытались.

Найдя себе более-менее свободное от мусора место, я уселся в позу лотоса и закрыл глаза. Спустя несколько долгих секунд настройки сознания моя душа наконец вырвалась из бренного тела, а в источник потекла мана – тоненькой струйкой, но всё-таки.

Будучи бесплотным духом, я взлетел на несколько сотен метров вверх и осмотрелся. Вид открылся действительно удручающий. Ни цветущих садов, что я любовно выращивал, ни магической башни, собиравшей природную ману и являющейся гигантским накопителем. А ведь я её строил сам! Своими руками, вкладывая в каждый камешек по несколько Слов!

Ярость вновь начала подступать, пытаясь отобрать контроль, но я сдержался. Ещё не время, месть – дело не быстрое, а спешка – путь к провалу.

Ладно, нужно провести ревизию того, что безвозвратно утрачено, а где ещё остались магические контуры, и при наполнении их маной, можно попытаться восстановить порушенное.

Осталось не так много. Большинство контуров не выдержало проверку временем, а какие-то были разрушены вместе с замком. Фундамент у замка выстоял, до подземелья никто не добрался – хорошую печать я тогда наложил, не пожалел маны и Слов, вот и сохранилось. Ну и в общем-то всё. Да и леса разрослись, что, наверное, не плохо. Пойдёт на стройку, да и охранять замок будет, а то людишки больно шустрыми стали! Пришли, понимаешь, в мой замок магическое оружие искать! Хренушки им, а не оружие!

Некоторое время я скрупулёзно изучал свои владения, как на краю сознания что-то ощутил.

* * *

Степан Разин, известный в узких кругах как Зверь, уверенно шагал по предрассветной аномальной территории. Только здесь одарённый ощущал себя по-настоящему живым. Ну и за игральным столом, конечно, но это абсолютно разные вещи.

– Зверь, – окликнул его их сенсор по кличке Слухач.

– Излагай, – не сбавляя шага, приказал Степан.

– Там нездоровая движуха какая-то, – с нотками страха в голосе ответил Слухач.

– Ты кота за причиндалы не тяни, – сквозь щель в зубах сплюнул Степан. – По делу излагай, либо заткнись.

Их команда состояла из бывших и будущих зеков, а занимались они чёрным копательством, ну и назывались соответственно – копатели. Сейчас их небольшой отряд продвигался к одному месту, где по сведениям информатора из имперской канцелярии располагался древний замок. А это всегда ништяки.

– Короче, там… как сказать… сейчас соображу, – запинаясь, затараторил Слухач.

Отряд остановился, вынужденно ожидая, пока их сенсорик сформулирует свой посыл, как внезапно воздух вокруг них заговорил. Буквально! Голос раздавался отовсюду, словно говоривший стоял за плечом у каждого, причём в количестве двух штук сразу, создавая стереоэффект.

– Кто такие? – спросил неизвестный. – Что забыли на территории моего замка?

– А кто спрашивает? – первым от потрясения отошёл Степан.

– Я хозяин, – просто ответил голос.

Вот только Слухач почему-то рухнул на колени и зажал уши руками. Его лицо исказилось в гримасе боли и отчаяния.

– Тут нет хозяев! Это место – аномалия! Она принадлежит всем, – рявкнул Степан.

Ему очень не понравилось то, как неизвестный одарённый обошёлся с его сенсориком. Слухач – это важная часть команды, без него невозможно передвигаться по аномальным территориям, так как многие твари обожают устраивать засады, от которых даже чутьё воина не всегда спасает, не говоря уже о постоянно сбоящей электронике.

– Ты обладаешь магией, – не заметив гневной тирады Степана, сказал неизвестный. – Но при этом на каком-то запредельно низком уровне. Я даже могу прочитать твою энергетику, не касаясь лично. Скажи, в это время все такие слабаки?

От такой наглости глаза Степана налились кровью, а вокруг тела закружилась алая дымка. Несколько секунд – и вместо человека появился гуманоидный монстр с головой медведя.

– Оборотень! Какая приятная неожиданность! Да ещё и сам в руки идёт! Решено, построю для тебя клетку. Будешь моим сторожем. Я, конечно, волков больше люблю, их воспитывать проще… – неизвестный на секунду замолк, словно размышляя над своими предпочтениями. – Но ты тоже подойдёшь.

Степан не стал раздавать команды своим людям, они и так знали, что делать в таком вот случае. Парни сноровисто начали готовить оружие к бою, чтобы пойти следом за своим лидером. Он был что-то вроде танка в их группе и всегда первым вступал в бой.

– Послушай мои слова, – вновь подал голос неизвестный. – Тебе лучше уйти. Если нападёшь первым, посажу в клетку. Это последнее предупреждение.

На это копатель лишь презрительно рыкнул. Словами всегда пользуются лишь слабаки, сильные же доказывают свою правоту магией и оружием.

Степан чувствовал, откуда исходит магический след техники, которую применял неизвестный, а потому уверенно понёсся к нему. Вокруг же была неровная холмистая местность, покрытая вечно сухой и мёртвой травой. Вдалеке виднелся лес, за которым уже зарождался рассвет.

Спустя несколько секунд Степан выскочил к развалинам. Когда-то здесь, скорее всего, стоял замок или особняк богача, такие вещи опытный глаз чёрного копателя подмечал сразу.

– Многие люди считают слова несущественными и видят истину лишь в грубой силе. Вижу, ты тоже из таких, – вздохнул неизвестный. – Придётся переучивать.

Пока неизвестный болтал, Степан тщательно осмотрел руины и нашёл человека, одиноко сидящего в позе лотоса. На нём была необычная хламида, длинная седая борода до пояса и умиротворённое лицо с полуулыбкой на губах.

Степан не рискнул приближаться. Вместо этого поднял с земли булыжник размером с человеческую голову и метнул. Камень метеором устремился в сидящего, но в миллиметре от тела застыл, будто пойманный невидимой рукой.

* * *

«Силён, – подумал я, еле успев перехватить снаряд. – Чутьё хорошее, но не совсем, раз не подсказало бежать отсюда, не разбирая дороги».

Оборотень не стал медлить. Его когти на руках-лапах зажглись алым, и он выпустил по мне несколько энергетических серпов. Атака была хоть и примитивной, но исполнена неплохо.

– Знаешь, я тоже когда-то был молод, – поднимаясь, покачал я головой.

В этот момент за спиной оборотня появился его остальной отряд и направил на меня оружие, похожее на то, что использовали военные, сопровождавшие археологов.

– Судьба оборотня уже решена, но вы ещё можете послушать разум, бросить оружие и сдаться без боя, – обратился я к нервничавшим людям.

– Р-а-а-а-а! – взревел оборотень.

В следующий миг раздались хлопки, а из оружия в меня устремились какие-то мелкие снаряды. Ладно, отберу, разберу и изучу.

Мана и энергетика немного восстановились благодаря активированному магическому кругу, маловато, конечно, но на несколько простых Слов уже хватит. А потому я произнёс Слово.

– ОСТОЛБЕНЕЙ!

Резкий отток энергии чуть не свалил с ног, всё-таки я ещё полностью не восстановился. Но я не подал виду, что простое Слово отняло у меня столько сил, лишь надменно ухмыльнулся.

Врагам моя улыбка не понравилась, а в глазах оборотня возник страх. Но бежать было уже слишком поздно.

Летящие в меня мелкие, судя по характерному блеску металлические снаряды и энергетические серпы замерли в воздухе вместе с их хозяевами.

– Так-так, что у нас тут? – я подошёл к оборотню и похлопал его по мохнатой гриве. – Ничего-ничего, голубчик, в следующий раз будете прислушиваться к словам, а потом уже действовать. Голова-то вам не только для того, чтобы есть.

Затем я перевёл взгляд на его команду и сокрушённо покачал головой.

– Значит так, цена вашей свободы – восстановление моего замка, – я обвёл руками окружающую разруху. – Если надумаете обмануть, то… – мой взгляд переместился на обильно потеющие живые статуи: – … лучше тогда вам с жизнью самостоятельно покончить, ибо я вас обязательно найду.

На этих словах я подошёл к каждому и прошептал Слово-печать. Оно простое, и на него у меня маны хватило.

– А тебе, – я перевёл внимание на оборотня, – я подарю печать другую – рабскую! Ты ведь лидер своей команды, и только по твоей вине они попали в такую ситуацию. Значит, и наказание тебе должно быть серьёзнее. Как только вести себя нормально научишься, тогда и о свободе поговорим.

Заклеймив человека-медведя остатками скопленной за время медитации маны, я отпустил незадачливых бандитов. Те в свою очередь мгновенно попытались напасть, вот только даже оружие в мою сторону у них направить не получилось. Один из парней даже случайно выстрелил себе в ногу.

Я поморщился от его завываний, но ничего предпринимать не стал, ибо глупость должна быть наказана.

– Это всё правда? Я про печати… – превращаясь в человека, спросил оборотень.

– Правда-правда, – кивнул я. – Слушать надо, когда старшие говорят, а не нестись сломя голову неизвестно куда. А теперь этого к лекарю, и жду вас завтра в это же время.

– А клетка? – настороженно спросил оборотень.

– А нужно? – я выразительно посмотрел на него. – Кажется я уже создал одну клетку для тебя, из которой тебе не вырваться одной постройкой замка. Ты должен будешь доказать свою полезность. Или тебе нужна ещё одна?

Грозный оборотень вздрогнул, словно лист на ветру, и усиленно замотал головой.

– Нет, не нужна!

– Хорошо, тогда пошли вон отсюда. И советую завтра приехать с инструментами и материалами, если, конечно, из вас кто магией строительства не обладает, – сказал я и, забыв о разбойниках, вернулся к медитации. Нужно было набрать максимальное количество маны и восстановить энергетику, хотя бы её часть.

Разбойники же несколько минут ещё мялись неподалёку – проверяли мои слова на истину. Вот оборотень вытащил из специального кармашка на поясе короткое металлическое оружие и попытался незаметно направить его на меня. Естественно, рука просто перестала слушаться его, и он был вынужден прекратить попытку. Другой, не найдя ничего лучше, поднял с земли камень и решил метнуть его в моё неподвижное тело. Я не стал им препятствовать, пусть прочувствуют всю степень серьёзности ситуации. Тем более, что каждая попытка навредить мне наказывалась сильной болью.