Текст книги "Фарса (СИ)"

Автор книги: Антон Клеттин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– А кто ты такой, чтобы требовать от меня ответа? Представься. – Потребовал я, постаравшись вложить в голос максимум властности.

– Я… – Усач чуть дернулся, явно смущенный моим напором, но тут же быстро пришел в себя: – Я помощник управляющего этими землями, господина Ренера. А теперь, отвечай на мой вопрос. – Он чуть двинул коня в мою сторону, и тот боднул меня своей широкой грудью. Но я ни на сантиметр не сдвинулся, вовремя активировав придавшее мне дополнительных сил заклинание исцеления.

– Я – законный наследник барона Эверта фон Киффера, погибшего при подлом нападении на наш замок людей барона фон Мормаха этим летом. Мне, единственному оставшемуся в живых представителю семьи, удалось тогда сбежать от его головорезов, и спасти наш родовой перстень. – О да, это была бомба! Я старался говорить максимально громко, дабы меня слышали не только разъезды стражников, но и те из горожан, что далеко уйти не успели.

И меня услышали. Люди начали останавливаться, прислушиваться к моей речи внимательнее. Особенно, когда я прямо обвинил ненавистного местным фон Мормаха в убийстве семьи бывшего барона. Мои слова упали на благодатную почву. Кифферцы четко понимали чей ставленник новый барон, и относились к его людям соответственно.

Но самое интересное началось, когда я заявил, что мне удалось сохранить родовой перстень. Народ заволновался, зашептался, и с новым интересом уставился на нас.

– Взять его! – Не дожидаясь моих дальнейших слов, приказал помощник советника.

И тут-то к нему и пришла расплата за его спесь. Усач стоял слишком близко ко мне, за что и поплатился. Активировав заклинание исцеления, я одним движением сдернул его с седла. А вторым, зашвырнул в сторону нашего фургона.

Отлетел он, правда, не так уж и далеко, но даже этого хватило, чтобы все окружающие удивленно замерли на своих местах. Ну, да оно и понятно, не каждый день увидишь, как худосочный юнец взрослых дяденек будто щенков бросает.

Я же, в свою очередь, мешкать не стал и тут же отскочил к Гральфу и коротко приказал:

– Убить всех зелено-синих. Местных, кто вмешается, только разоружать.

Да уж, не зря те, кого мы взяли с собой в этот крайне авантюрный поход считались лучшими из лучших. Прошло едва ли пара мгновений с того момента, как все завертелось, а наемники уже были готовы к бою. Псы войны, ни дать ни взять.

– Все всё слышали⁈ – Обернулся мой генерал к нашим бойцам. – Вперед! За Талека! За Киффер!

– За Талека! За Киффер! – Раздалось дружное в ответ.

Глава 14

Его милость, барон Ором фон Киффер, стоял на стене своего замка и любовался открывающимися с нее пейзажами. В последнее время он стал сюда приходить довольно часто. Не потому, что был любителем природы, нет. Просто, тут было тихо, спокойно, и можно было спрятаться от назойливого внимания людей господина Ренера. Точнее, людей его милости, барона фон Мормаха.

У него даже начали закрадываться подозрения, что те за ним просто следят. Куда бы он не пошел, что бы он не делал, всегда рядом находился кто-то в зелено-синем. И его это невероятно раздражало. Какой смысл быть бароном, если ты ничего не решаешь? Жрать сытно, спать тепло, и пользовать местных девок? Так все это он мог делать и раньше, когда его еще звали…

Ором резко оборвал эти мысли. Он – Ором фон Киффер, чудом спасшийся сын Эверта фон Киффера, и никак иначе. Об этом нужно помнить всегда и везде. Иначе… Иначе будет плохо. Что-что, но делать людям плохо нынешний глава фарского баронского совета умел всегда. А уж после того, как таинственным образом исчезли двое его сыновей, стал мастером этого дела.

Собственно, именно эта черта его характера и позволила Ульриху фон Мормаху стать неформальным лидером Фарсы. А с недавних пор, начали появляться пока еще несмелые шепотки насчет того, что неплохо бы фарсам, наконец, сбросить с себя манкарийское бремя и заиметь своего собственного короля. И кто, как не мудрый глава совета подходит на эту роль лучше всех?

Нынешний барон фон Киффер не знал кто распускает подобные слухи, но был с ними согласен. Ему, как истинному фарсу, нравилась идея отделения от зажравшегося Хольтрига. Ему надоело, что его народ в королевстве считается людьми второго сорта. Надоело, что им поручают самую грязную и неприятную работу. Надоело, что даже дворяне не принимают фарских баронов ровней себе. И он искренне считал, что именно Мормахи должны стать той движущей силой, что позволит фарсам обрести свободу. И так думал не он один. Впервые за сотни лет, у их народа появился шанс сплотиться вокруг одного единственного человека.

Заполошный перестук копыт вырвал Орома из мыслей о будущем фарском величии. С этого участка стены отлично просматривалась ведущая к замку дорога. Поэтому, барон фон Киффер прекрасно видел мчащегося по ней во весь опор верхового. Видел и не понимал, кому понадобилось так рисковать, пуская несчастное животное галопом, рискуя переломать тому ноги. А потом внезапно узнал во всаднике помощника господина Ренера. И у Орома защемило в сердце от дурных предчувствий. Слишком уж подобное поведение выбивалось из той самоуверенной надменности, с которой себя вел этот усач ранее.

У свежеиспеченного барона тут же замелькали сотни мыслей и идей насчет того, что случилось. От нападения соседей, до атаки тех странных воинов в тяжелых доспехах. Но, гадать не было никакого смысла, поэтому он, не теряя времени, поспешил в сторону донжона. Там все и узнает.

Он уже почти добрался до главной башни замка, как ворота растворились, и во двор на всем скаку влетел тот самый помощник, истошно вопя:

– Тревога! К оружию! Измена!

Значит, действительно случилось что-то из ряда вон выходящее. Только что? Крестьяне взбунтовались? Вроде не было предпосылок. Все же те странные воины? Тогда, причем тут измена? Непонятно, странно, и… Тревожно. Несмотря на совсем недавние метания по поводу своего положения, Орому не хотелось возвращаться туда, откуда он пришел. Поэтому, он, недолго думая, поспешил вслед за скрывшемся в донжоне усачом.

* * *

Я даже не знаю как описать чувство, охватившее меня, в тот момент, когда Гральф кинулся в бой с моим именем на устах, а остальные бойцы подхватили этот клич. Это был восторг. Чистый, ничем не замутненный восторг.

А потом раздался лязг стали, крики раненых и умирающих. И все дурацкие, абсолютно лишние сейчас, мысли мигом вылетели из моей головы. Нас было немногим больше мормахских прихлебателей, и мне нужно было сделать, чтобы так оно и оставалось. Не дать кифферцам вступить в драку на стороне чужаков.

– Эй вы, сыны великого Киффера! – Закричал я, обращаясь к двум десяткам бойцов из разъездов. – Я ваш барон! Настоящий барон! Вот мой перстень! – Я поднял высоко над головой печатку покойного Эверта. – Помогите своему барону, делом докажите свою преданность, и я прощу вам ваше предательство.

Да, получилось довольно пафосно, но тут ничего не поделаешь – такие уж тут нравы. Фарсы очень любили эпос, а уровню эпичности их легенд могли позавидовать земные скандинавы. Так что я, можно сказать, был на одной волне с народом. И многим, моя речь пришлась по душе. Многим, но не всем. Некоторые неодобрительно качали головами, кое-кто даже схватился за оружие. И тогда я сделал то, на что ни за что бы не решился, не будь в моем распоряжении магической защиты. Я вызвал их на бой:

– Я вижу, что среди вас есть трусы и предатели, готовые служить ублюдку Мормаху, а не своему законному барону! Что ж, я готов делом доказать, что на моей стороне правда! Вызываю вас на поединок, предатели! Все вы, против одного меня! И пусть боги рассудят кто из нас прав! Здесь и сейчас!

Народ, внимательно прислушивающийся к моим словам, зашушукался. Да уж, сумел их удивить. Их, и тех из кифферцев, что еще сомневались.

– В бой! Покажем щенку его место! – Рыкнул тот самый сержант, чей разъезд встретил нас первым. Он и еще четверо человек отделились от все еще сомневающихся воинов и побежали в мою сторону, на ходу обнажая мечи.

Я тоже не остался на месте. Бросил только короткое:

– Амьен, пригляди за этим, усатым. – После чего побежал навстречу тем, кто посмел меня оскорбить.

Наверное, со стороны это выглядело смешно: Щуплый, не особо высокий, без доспеха, юнец против пяти одоспешенных амбалов. Смешным это быть перестало в тот момент, когда я одним плавным движением ловко увернулся от удара первого из бойцов, направленного мне в голову, и тут же всадил тому в брюхо свой стилет. Да, на воине была кольчуга, только она ему не помогла. Не зря же я поколдовал в свое время над добытым в Эйнале оружием, укрепив то своей магией. К тому же, перед ударом я не постеснялся активировать заклинание исцеления, придавшее мне дополнительных сил. Кольца в месте удара разошлись, не выдержав напора, и холодная серая сталь вошла глубоко в живот предателя.

Со следующим разобрался так же быстро, как и с первым. Просто толкнув раненого товарища ему под ноги. А когда тот запнулся, рассек горло шпагой, тут же увернувшись от рубящего удара сбоку. И еще одного.

Трое оставшихся в живых стражников поняли, что взять меня нахрапом не удастся, и тут же сменили тактику. Теперь они не бежали на меня вытаращив глаза, а работали слаженно. Прикрывали друг друга, пытались хитрить, нанося обманные удары и атакуя одновременно. Хорошая тактика, правильная. И, будь на моем месте кто-нибудь другой, он, скорее всего, не выстоял.

Но, меня учили Гральф, Карвен и Мато. Зачастую, одновременно. Да и в реальном бою уже не раз приходилось сталкиваться с подобным. Поэтому, как с такими хитрованами бороться, я знал. Всего-то и требовалось сделать так, чтобы в один момент времени меня мог атаковать всего один враг. Пришлось повозиться, конечно, но магия, опыт и врожденная ловкость, помогли мне сначала разделаться с одним бойцом, затем с другим.

Сержант, волей случая оказавшийся последним выжившим, быстро смекнул к чему дело идет. И, бухнувшись передо мною на колени, залепетал:

– Ваша милость! Ваша милость! Пощадите! Простите дурака! Я…

Договорить ему я не дал, одним ударом шпаги снеся голову с плеч.

– Никакой милости предателям! – В гробовой тишине произнес я, цепким взглядом оглядывая столпившихся вокруг людей. – Предательства я не потерплю! Запомните это раз и навсегда!

– На колени перед бароном! – Раздался у меня над ухом зычный голос Гральфа.

Я вздрогнул от неожиданности, но оборачиваться не стал. Это было бы сейчас очень некстати, так как все, кто находился на импровизированном торжище, несмело, по одному, по двое, начали опускаться на колени. И вскоре меня окружала коленопреклоненная толпа.

– Вставайте, дети Фарсы! – После непродолжительной паузы приказал я. – Вам делом предстоит доказать мне свою преданность. А стояние на коленях оставьте для рабов.

Услышав мои слова, селяне несмело начали подниматься на ноги. Дожидаться, пока все встанут, я не стал, вместо этого повернулся к «помощнику управляющего». Ему, в отличие от его сопровождения, досталось не так уж и сильно. Так, одежда немного запачкалась, да на морде пара ссадин появилась. В остальном же – вполне нормально выглядит. Будто и не довелось немного полетать.

– Слушай сюда, усач. – Я намеренно не интересовался именем этого человека, показывая этим свое к нему пренебрежение. – С твоим хозяином ссориться мне нет нужды. Я не враг Ульриху фон Мормаху. Так что сейчас ты отправишься в замок, и передашь Ренеру, чтобы он убирался из моего владения подобру-поздорову. Иначе, я, как законный хозяин этих мест, поступлю с вами как должно поступать с предателями и бунтовщиками. Мой перстень ты видел, так что знаешь, что я в своем праве. На сборы даю вам ровно час. Забрать сможете только то, что есть на вас. Все золото и драгоценности должны оставить в замке. Как и самозванного барона. Если нарушите любое из моих условий, то наши договоренности аннулируются. Все понял? Верните ему его коня.

К чести усатого посланца, тот не стал ни обзывать меня, ни угрожать, ни обещать мне кары небесные, лишь мрачно и злобно посмотрел в мою сторону. После чего одним движением вскочил на коня и тут же пустил того в галоп.

– Как бы ноги не сломала лошадка. – Вздохнул Гральф.

– Как думаешь, примут наши условия? – Поинтересовался я, поворачиваясь к нему.

– Нет. Это ж захребетники. Они упертые. Да и имеющимися у нас силами замок не взять. Вот и решит этот самый управляющий отсидеться. Продовольствия там хватит надолго. А там, рано или поздно, кто-нибудь из мормахских людей уж точно наведается в эти края. Так что драки не избежать. Хорошо хоть сейчас без потерь и ранений с нашей стороны обошлось. Будет кому идти на штурм.

– Ладно, пока отдыхаем, а там видно будет. Эй вы. – Обратился я к толпившемуся вокруг народу. – Кто из вас местный староста?

– Я, ваша милость. – Ко мне подбежал и бухнулся на колени пожилой, но все еще крепкий дядька с усыпанным оспинами лицом. – Я тутошний староста. Горецом кличут.

– Как-как тебя зовут? – Мне даже показалось, что я ослышался.

– Горец, господин. – Повторил мужик.

Я на это только покачал головой. Это же надо как родители удачно угадали с имечком для своего отпрыска. Интересно, что оно значит на фарском. Вряд ли то же самое, что и на русском, даже несмотря на идентичное звучание. Но спрашивать, понятное дело, не стал. Имелись дела и поважнее.

– Хорошо, Горец так Горец. Вставай, а то еще простудишься. Мне от тебя вот что нужно. – Начал я после того, как мужик послушно поднялся на ноги. – Предоставь мне и моим людям здание, где мы и наши кони могли бы отдохнуть и поесть. Не бойся, я заплачу честь по чести. После чего, уберите то, что осталось от мятежников. Все что найдете при них – ваше.

Это было очень щедрое, по местным меркам, предложение. Я, как законный хозяин этих мест, тем более признанный местными жителями, мог не только вселиться в любой из домов, но и ни медяка за это не заплатить. Про погибших мормахцев вообще молчу, по всем правилам войны их снаряжение принадлежало моим людям. Но я не хотел так поступать.

Почему? Да потому, что моя жизнь на Земле научила меня одной истине: если что-то выгодно всем, то все от этого и выигрывают. Простая, и, казалось бы, очевидная вещь. Но нет, многие годы, особенно в нашей стране, было принято обманывать всех. Начальники обманывали подчиненных с зарплатой. Те, в свою очередь, пытались что-то стащить с работы. Даже поговорка появилась соответствующая: «не обманешь – не проживешь». И лишь ближе к концу нулевых, до народа, наконец, потихоньку начало доходить, что если дела ведутся честно, то и выгодно это вообще всем.

Вот так и тут. Я терял немного в деньгах (на самом деле, при местных ценах, нереально мало), а мои люди в трофеях (в которых, с их-то зарплатами, не особо и нуждались). Зато, получали лояльных, готовых к сотрудничеству местных. С которыми, впервые за многие годы, обошлись как с равными. Это был пряник.

Но и о необходимости кнута я тоже не забывал. Как ни крути, местное общество еще не готово к столь радикальным реформам. Я прекрасно понимал, что без старой доброй самодурщины и баронского произвола не обойтись. Народ просто не поймет и не примет слишком либерального лендлорда. К счастью, в баронстве пока хватало чужаков и их пособников, так что можно было обойтись без тирании по отношению к собственным подданным.

Староста предложил нам два варианта размещения: в небольшом местном трактирчике, и у себя на подворье. К сожалению, мест на всех не хватало, так что в любом случае кому-то из моих бойцов предстояло ночевать на улице. Немного подумав и посовещавшись, мы приняли решение воспользоваться гостеприимством поселкового головы. Таким образом, я демонстрировал ему, а следовательно, и другим поселянам, свое к ним доверие.

На самом же деле, нам все равно было где размещаться на ночевку, так как спать никто из нас этой ночью не планировал. Дураков и новичков среди моих людей не имелось и все прекрасно осознавали, что замок нам так просто не отдадут. И за него придется сражаться. В открытом бою шансов у нас нет никаких – полутора десяткам ни за что не взять настоящую крепость. Так что оставалась диверсия. А они, как правило, осуществляются в ночное время.

Когда стало окончательно понятно, что засевшие в замке бунтовщики (а именно так я приказал официально называть всех своих противников) не собираются оный покидать, я приказал Гральфу готовить бойцов к ночной вылазке. А сам направился на центральную площадь поселка, где в присутствии Амьена и Яльри принял клятву верности у местных жителей.

Мелочь, по моим меркам, но важный аспект местной жизни. Тем более, что это было политически оправдано. Если целое поселение поклялось тебе в своей верности и признало владетелем, это автоматически поднимало тебя на новый уровень. Настоящим бароном ты, конечно, не становился, но и непонятным выскочкой быть переставал. Эдакая легитимность на местный лад.

К тому же, у меня имелось и другое доказательство законности моих притязаний – перстень. И уж его я постарался продемонстрировать каждому, и в деталях. Для чего и заставлял всех приносящих мне клятву оный перстень целовать. Не скажу, что мне это доставило огромное удовольствие, но так было нужно.

Заодно, воспользовался этим действом в своих целях. Так, например, сразу после поцелуя, активировал легкое заклинание исцеления. Его мощи как раз хватало на то, чтобы не только избавиться от ненужных проблем после столь сомнительной, с гигиенической стороны, процедуры, но и вылечить кое-какие простенькие недуги у населения. Да чего уж там, заклинание благотворно влияло и на совершенно здоровых людей. Так что не заметить, что им после клятвы становится намного легче, селяне не могли. И я был уверен, что вскоре среди них пойдут шепотки на этот счет. И тут уж в дело вступят мои ребятки, постаравшись вывернуть все в выгодную для меня сторону.

Задерживаться на площади не стал. Людям требовалось время, чтобы осознать все с ними случившееся, обсудить, и сделать свои выводы. И все это подальше от меня и моих воинов. Так что направился я прямиком в наш временный лагерь на старостином подворье. И прибыл туда как нельзя кстати – Гральф как раз заканчивал подготовку к ночной операции. Следовательно, скоро можно будет выступать.

Глава 15

До вечера ничего особо интересного не случилось. Из замка вестей так и не прислали. В сам замок желающих попасть тоже не было. Ни вестовых, ни разъездов. Тишина. Создавалось впечатление, что засевшие в крепости предатели предупредили верных им людей, что сюда лучше не соваться. Решив прояснить ситуацию, я обратился к самому информированному человеку по вопросам баронства – к старосте. И тот охотно ввел меня в суть дела.

Самое смешное, что в подобной безлюдности был виноват… Я. Оказалось, что после жуткой смерти всех обитателей замка прошлым летом (к чему я имел самое прямое отношение), у родового гнезда Кифферов появилась дурная репутация. Местный люд не то чтобы считал замок проклятым, но относился к нему настороженно.

Среди местных появилось и активно распространялось поверье, что духи невинно убиенного семейства не хотят, чтобы их домом владели посторонние. Вот всеми способами тех и выживают. Подтверждение этому – недолгое и позорное правление баронов Тедара и Гофа. А теперь трон закачался еще и под ставленником Мормаха.

Не горел желанием народ идти под крыло самозванцев, считая, что тем самым навлечет на себя несчастье. Вот и имелся у новых хозяев значительный такой недобор по части дружинников.

Зато теперь мне стало понятнее почему местный люд так легко решился принести мне присягу. Пусть младшего Киффера, за которого я себя выдавал тут никто толком и не видел (настоящий Ором, как и положено наследнику, большую часть времени пропадал по крупным городам, где получал необходимое образование), зато то, как выглядит родовая печатка тут знали хорошо. А уж я постарался продемонстрировать ее каждому. Вот и верили селяне, что вернулся настоящий наследник.

Но это было еще не все. Оказывается, буквально вчера из замка во все стороны баронства были отправлены гонцы с требованием поставить всех боеспособных мужчин под копье. С чем связано подобное решение староста не знал. Сказал лишь, что незадолго до этого в замок вернулся неполный разъезд. А одна из кухарок утверждала, что воинов потрепали вохштернцы во время патрулирования. Но насколько ей можно верить поселковый голова не знал.

Что ж, получается, мы не напрасно поменяли все планы, устроив импровизированный блицкриг. В противном случае, задержись мы хотя бы на пару дней, нам пришлось бы иметь дело с целой армией. Победа все равно осталась бы за нами, но какой ценой? Вряд ли нам удалось переманить солдат на свою сторону так же легко, как селян. Следовательно, пролилось бы много крови. Крови моих подданных. Крови, о которой люди еще долго помнили. Боги, храните мою паранойю и импульсивность. Иногда они идут делу на пользу.

План захвата твердыни Киффера был прост как три копейки. Под покровом темноты я проникаю внутрь, открываю ворота, впускаю своих бойцов. Ну а дальше – кто не спрятался, я не виноват. И совесть мучить меня не будет – предлагал же честно сдаться, но ребятки не выказали желания сотрудничать. Так что пусть пеняют на себя. Солдат из местных, конечно, было жалко, но на войне как на войне.

В общем, хороший план был. Надежный, как швейцарские часы. Жаль только, что в него, как это обычно и бывает, вмешалась суровая действительность. Судя по всему, тот, кто руководил обороной замка, просчитал и вариант с ночной диверсией. И, дабы нам помешать, развел посреди двора два здоровенных костра. Их света хватало с избытком на то, чтобы осветить все внутреннее пространство вместе с воротами. Да и патрулей бродило больше, чем того требовал здравый смысл. И, что самое паршивое – расставлены они были так, что не теряли друг друга из вида.

А вот ни в донжоне, ни на стенах не горело ни лучинки. Ну, да оно и ежу понятно – освещать стены – помогать врагу, ставить в уязвимое положение своих. Таким будет заниматься только идиот, или режиссер в кино.

Поэтому, пришлось возвращаться к Гральфу, дожидавшемуся за ближайшим поворотом дороги, дабы скорректировать план. После короткого, но жаркого обсуждения, основную его идею менять не стали. Это будет все то же тайное проникновение с открытием ворот, но с дополнительными задачами для меня. Так, прежде чем устраивать кипишь во дворе, мне нужно было перерезать всех стражников, находящихся на стене. Причем, сделать это так, чтобы защитники ничего не заметили. Ну, а когда стены будут чисты, я должен буду устроить переполох во дворе.

На словах все просто, а вот на деле… На деле у нас имелся очень маленький промежуток времени, за который я должен буду перерезать неизвестное количество солдат, а мои ребята добежать до ворот. И, если бы не Амьен, который, пользуясь заклинанием сканирования, мог проследить за количеством еще живых бойцов на стене, и дать команду на выдвижение основному отряду, нам даже надеяться не стоило на исполнение нашего плана. А так, у нас имелся реальный шанс сделать все быстро и красиво.

В этот раз на стену я забрался в другом месте, поближе к основному скоплению врагов. То, что хоть кто-то из них сможет меня обнаружить под обновленной маскировкой я ничуть не боялся. Поэтому и лез нагло, быстро, нисколько не скрываясь.

А вот на самой стене действовал исключительно аккуратно. Мало ли кто слишком глазастый окажется. Тем более, что и количество этих самых глаз зашкаливало. Шутка ли – только за дорогой, ведущей к замку, наблюдало аж десять человек. И всех их мне нужно было убить быстро и незаметно.

К счастью, солдат – он и на Риэле солдат. И, как и положено солдату, старается всеми правдами и неправдами от своих обязанностей «загаситься». Так было и тут. Спать на посту в такой мороз было смерти подобно, а вот выпить – самое оно. Для сугреву, естественно. Вот одна пятерка и усиленно «грелась», полностью скинув свои обязанности на вторую. А те, как потом оказалось, занимались тем же самым, понадеявшись на внимательность первой.

Расправа вышла быстрой и кровавой. И пусть ребятки были одеты в цвета Киффера, мне их было ничуть не жалко. Меньше всего хотелось, чтобы подобные бездари перешли ко мне по наследству. Шутка ли, что первые, что вторые даже закричать не успели, когда я их начал вырезать как щенят? Две пятерки взрослых мужиков, вроде как воинов, только и сумели, что в удивлении распахнуть глаза, как оказались мертвы.

Интересно, сколько таких «профессионалов» служит в рядах самозванца? И нужно ли вообще с ними иметь хоть какое-то дело? Не проще сразу набрать нормальных, адекватных мужиков? Впрочем, чего это я? Это ответственность Гральфа, вот пусть он и решает что да как. Мне же пора было приступать к завершающей фазе проникновения – открытию ворот. Уверен, что Амьен уже заметил погасшие точки, и дал команду на выступление.

И вот тут-то пришлось постараться. Ворота охранялись людьми фон Мормаха и те, в отличие от недавних крестьян, отвлекаться от службы даже не думали, бдя изо всех сил. Короче говоря, ни о каком тайном проникновении речи даже не шло. А раз так, то проникать будем явно и громко.

Стоя на верху крепостной стены, я по крутой дуге запустил в ближайший костер огромную ледышку и, не дожидаясь пока та долетит, спрыгнул вниз. Получилось эффектно. Мы приземлились одновременно, я – рядом с воротами, кусок льда – в центре костра. Грохнуло, во все стороны брызнули раскаленные угли, послышались первые крики испуганных, ничего не понимающих, обожженных людей. Я, не обращая внимания на всю эту суматоху, рванул к створкам, по пути несколько раз ткнув шпагой все еще не пришедших в себя воинов.

Мне повезло – за те полгода, что меня тут не было, новые владельцы не удосужились сменить запоры. Поэтому, избавиться от них мне удалось без особых проблем. А вот для того, чтобы быстро распахнуть створки, пришлось приложить немного магии. Все же их четыре здоровенных мужика открывать должны.

Мои действия не остались незамеченными, в донжоне забил набат, и кто-то истошно закричал:

– Ворота! Ворота открыты! Тревога!

Но было уже поздно – в воротном проеме показались три крупных фигуры, с ног до головы затянутые в металл.

– Сложите оружие и покоритесь истинному барону фон Киффер! – Прокричала та, что стояла посредине голосом Гральфа. – Или все будете уничтожены. Всем сдавшимся его милость обещает честный и справедливый суд!

Ага, как же, послушались они. Вместо того чтобы прислушаться к голосу разума, защитники замка решили побарахтаться. Ну, а как же, им ведь всего трое противостоят. Да, одетых в необычные доспехи, но всего трое.

В моих «Железных людей» ударил залп стрел и болтов. Но это, как и ожидалось, не принесло сколь бы то ни было видимого результата. А вот ответный рывок моего генерала и стремительный удар двуручным мечом стал для защитников замка настоящей неожиданностью. Ну никак не могли они ожидать того, что такая внешне медленная и крайне неповоротливая штуковина может так быстро двигаться и так больно бить. Сюрприз, как говорится.

Три удара понадобилось Гральфу, чтобы разметать жидкий строй, что попытались составить наши противники. Яльри с Амьеном тоже времени зря не теряли. Все они четко следовали изначальному плану. Девушка осталась охранять ворота, а бывший пречистый направился на стены. В его задачу входила их зачистка. Я, наблюдая за тем, как прогибается деревянная рампа под весом его доспехов, только покачал головой, лишь бы не сверзился. К счастью, обошлось, и спустя пару мгновений мой ученик скрылся из виду.

Другие бойцы нашего отряда активного участия в штурме не принимали. Их время наступит позднее, когда первое сопротивление будет окончательно сломлено. Им предстояло взять замок под охрану, проверить все его закутки, рассортировать пленных, выявить самых неблагонадежных. Короче говоря – привычная наемничья рутина. Бойцы они опытные, и с подобной работой сталкивались не раз. Так что проблем возникнуть не должно.

А вот мне отдыхать было пока еще рано. Двор двором, но ведь в замке имелся еще и донжон. Защищенный ничуть не хуже внешнего периметра. Эдакая крепость в крепости. И, если мы не будем предпринимать ничего радикального, то сидеть враги в нем могут еще очень и очень долго. Еды и воды там хватало с избытком.

Радикально действовать время пока не пришло, бойницы были слишком узкими даже для меня. Так что единственным приемлемым вариантом было восхождение на крышу башни. Еще с прошлого посещения, когда я шерстил донжон от первого до последнего этажа, я помнил о наличии там небольшого люка, ведущего на смотровую площадку. Его и планировал использовать для тихого захвата.

Взбираться по отвесной стене под сильными порывами ледяного ветра оказалось тем еще удовольствием. К тому же, донжон строился очень давно, еще при магах (и, судя по антимагическому подземелью – магами), и кладку имел не в пример лучше, чем построенные в более позднее время стены. Так что каждый метр давался мне в разы сложнее, и наверх я поднялся к тому моменту, как внизу все было кончено.

Перевалившись через парапет башни, я еще некоторое время приходил в себя после сложного подъема, не став использовать целительскую магию. Не хотелось и все. Так я и лежал под заклинанием маскировки, наблюдая за темным безлунным небом, как вдруг откуда-то слева послышался неясный шорох. Повернув голову в ту сторону, я увидел, как крышка люка начинает приподниматься. И вскоре на вершине башни показались две человеческие фигуры. Одну из них я узнал – это был тот самый усач, что так неласково нас встретил у поселка. Он что-то прижимал левой рукой к телу, но что именно я не видел, так как ноша была скрыта длинным плащом.

– Как думаешь, сумеем выстоять? – Первым начал разговор усач.

– Еще днем я бы сказал, что да, сумеем. Сейчас уже даже не знаю. Видел, что творят эти воины? Они вдвоем сумели перебить всех наших бойцов во дворе. Жаль, что мы так поздно спохватились, и не отправили письмо его милости раньше. О таком он обязательно должен знать.

– А может, стоило принять предложение этого… Барона? Печатка-то у него настоящая была.

– Может и стоило. Но сейчас уже какая разница? В живых нас он все равно не оставит. Давай сюда птицу и пойдем вниз. А то, как бы это ничтожество не попыталось себе что-то выторговать в обмен на открытие дверей.

– Так прикажи посадить его в камеру, раз не доверяешь. – Предложил усач, доставая из-под плаща голубя.

– Может и прикажу. – Вздохнул его собеседник и начал что-то привязывать к птичьей лапке.