Текст книги "Музыканты смеются"

Автор книги: Антон Муха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 13 страниц)

— Простите, — смущенно пробормотал тот, — но едва я поднес трубу к губам, как появился капельдинер и вырвал у меня ее из рук, прибавив: "Как вам не стыдно! Ведь дирижирует знаменитый Никиш!" РЕЦЕНЗИЯ Бернард Шоу смолоду писал театральные и музыкальные рецензии для одной лондонской газеты. Командированный редакцией на концерт хора общества врачей, он написал очень краткую рецензию: "Вчера пели лондонские доктора. Слушать их пение, конечно, можно, однако лучше все-таки напомнить им про тот обет молчания, который они давали, получая медицинские дипломы". ПОРАЗИТЕЛЬНОЕ СХОДСТВО Бернарда Шоу пригласили в один аристократический салон на концерт молодого скрипача. После концерта хозяйка салона спросила Шоу, что он думает о ее протеже. Писатель ответил, что молодой музыкант напоминает ему Падеревского. — Но ведь Падеревский никогда не был скрипачом! — удивилась дама. — Вот именно поэтому… — сказал Шоу. ТЕРПЕТЬ МОЖНО Бернард Шоу был приглашен как-то в семью одного буржуа. Не успел писатель войти в гостиную, как дочь хозяина дома села за рояль и принялась играть какую-то салонную пьеску. — Вы, кажется, любите музыку? — спросил хозяин дома. — Конечно, — ответил Шоу, — но пусть это не мешает барышне музицировать. КОНЦЕРТ ПО ЗАЯВКАМ — Играет ли оркестр по заявкам публики? — спросил Бернард Шоу у дирижера шумного ресторанного оркестра. — Конечно, сэр. — Отлично. В таком случае попросите его сыграть в домино. ХОРОШИЙ АКТЕР Начинающий актер настойчиво просил Бернарда Шоу дать ему рекомендацию в театр. Шоу согласился и написал для него письмо такого содержания: "Искренне рекомендую вам молодого актера. Он играет Гамлета, Шейлока, Цезаря, на флейте и в бильярд. Лучше всего он играет в бильярд". Р. Леонкавалло. Шарж Э. Карузо И НА ТОМ СПАСИБО! Итальянский композитор Руджеро Леонкавалло во время премьеры своей оперы "Паяцы" заметил, что в зале появился какой-то верзила в одежде всадника, в высоких сапогах со шпорами. Композитор подошел к неизвестному и вежливо его поблагодарил. — За что вы меня благодарите? — удивился тот. — А за то, — ответил композитор, — что вы не привели с собой в театр еще и коня! ДОВЕРЧИВЫЙ КРИТИК Приехав в Манчестер, Леонкавалло зашел в театр на представление своей оперы "Паяцы". После спектакля один из зрителей, сидевший рядом с композитором, воскликнул: — Какая музыка! Шедевр! Непревзойденно! Леонкавалло в шутку возразил: — Разрешите, уважаемый, с вами не согласиться. Я сам немного музыкант и должен вам сказать, что музыка оперы никуда не годится… В ней все украдено: каватина — у Берлиоза, дуэт из первого акта — у Гуно, а финал — примитивное подражание великому Верди. На следующее утро Леонкавалло купил номер манчестерской газеты и с удивлением прочитал: "Леонкавалло о своей опере "Паяцы". Синьор Леонкавалло заявил, что его опера — плагиат. Он признает, что в "Паяцах" нет ничего оригинального". Оказалось, что вчерашним соседом композитора был… театральный критик. ПАМЯТНИК ПРИ ЖИЗНИ Итальянский композитор Джакомо Пуччини был большим оптимистом. Чувство юмора его не покидало даже в самых печальных ситуациях. Однажды он сломал себе ногу и попал в больницу. Через несколько дней его навестили друзья. Приветствуя их, Пуччини весело сказал: — Я так счастлив, друзья! Мне уже начали сооружать памятник! — Не говори глупостей, оставь эти бессмысленные шутки, — испуганно вскрикнул один из его друзей. — Я совсем не шучу, — ответил композитор и показал ногу в гипсе. Д. Пуччини. Рисунок Э. Карузо ДВОЙНИК ПУЧЧИНИ Во время работы над оперой "Богема" сложился своеобразный кружок друзей Пуччини, именовавший себя "Клубом богемы". Композитор и его товарищи вечерами собирались в лесной хижине при свете керосиновых ламп, играли в карты или рассказывали комические истории. Здесь же стояло пианино, и нередко хозяин в присутствии своих партнеров принимался за увлекавшую его работу, опрашивая их советов по поводу той, или иной музыкальной детали. Все было бы хорошо, но… наступил охотничий сезон, и на рассвете композитор часто уходил на озеро с двухстволкой за плечами, вместо того, чтобы садиться за рояль. Это вызывало немалое беспокойство у издателя будущей оперы и особенно у жены. Чтобы спастись от ее наскоков, композитор пускался на уловки: однажды был специально приглашен некий молодой пианист, который "для отвода глаз" должен был с утра играть мелодии из "Богемы", в то время как сам Пуччини пропадал на охоте. Д. Пуччини на автомобиле. СКАНДАЛ ГАРАНТИРУЕТСЯ Однажды знакомый композитора Пуччини, весьма посредственный молодой музыкант, язвительно сказал: — Ты уже стар, Джакомо. Пожалуй, я напишу траурный марш к твоим похоронам и, чтобы не опоздать, начну завтра же. — Что ж, пиши, — вздохнул Пуччини, — боюсь только, что это будет первый случай, когда похороны освистают! Э. Изаи. Карикатура Г. Линдлофа КАЖДОМУ — СВОЁ Бельгийский скрипач Эжен Изаи после концерта в Брюсселе был приглашен на вечер к владельцу большой обувной фабрики. После ужина хозяин попросил Изаи сыграть. — Охотно, — ответил вежливо музыкант, — кстати, если вы будете моим гостем, я вас попрошу снять у меня мерку с обуви. Г. Малер. Шарж О. Белера ПО ВЫСОЧАЙШЕМУ ПОВЕЛЕНИЮ В Венскую оперу, директором которой был композитор Густав Малер, явилась одна из претенденток на место солистки, снабженная высочайшей рекомендацией. Малер, бегло взглянув на подпись, не спеша в клочья изодрал письмо, сел за рояль и предложил крайне безразличным тоном: — Ну-с, а теперь, пожалуйста, спойте! Прослушав ее, он сказал, что расположение самого Франца-Иосифа к ее особе еще не освобождает от обязанности иметь голос. Его величество, узнав об этом, устроил скандал директору оперы, конечно, не лично, а через своего представителя. — Она будет петь! — орал тот. — Хорошо, — вспылил Малер, — но в афишах я прикажу напечатать: "По высочайшему повелению!" ДОСАДНЫЙ ПУСТЯК На конкурсе, который был объявлен в конце прошлого века Венской консерваторией, чуть было не случился конфуз: первую премию едва не получила совершенно безголосая певица, имевшая, впрочем, большие придворные связи. Позже председателя конкурсной комиссии Густава Малера спросили: — Правда ли, что госпожа Н. чуть не стала лауреатом конкурса? Малер серьезно ответил: — Да, это чистейшая правда. Ей в самом деле не хватило только одного голоса — ее собственного. ЗАЧЕМ? Так в сердцах однажды сказал Малер по поводу изобретенной Арнольдом Шенбергом двенадцатитоновой (додекафонной) системы композиции: — Зачем, собственно, я пишу еще симфонии, если это считается музыкой будущего? И примерно с таким же вопросом обратился Шенберг к голливудскому кинопродюсеру, который предложил ему написать музыку к фильму: — Зачем, собственно, вам нужна еще музыка, если в фильме и так всего предостаточно? SOS! На одной репетиции "Камерной симфонии" Шенберга присутствовал Малер. По окончании репетиции Малер обратился к оркестру: — А теперь, умоляю вас, сыграйте мне обыкновенное трезвучие, иначе я не смогу сегодня спокойно заснуть. ПИАНИСТ-ЖОНГЛЕР В мемуарах знаменитого драматического актера Л. Барная описывается интересный случай. В середине прошлого века в Будапеште выступил с концертом американский пианист Леопольд Мейер. Во время исполнения фантазии Листа на темы оперы Доницетти "Лючия ди Ламмермур", стоявший на фортепьяно канделябр покачнулся и стал падать. Слушатели испуганно вскочили с мест — мог начаться пожар. Но виртуоз, продолжая играть левой рукой, правой схватил канделябр и поставил его на место. Когда Мейер кончил играть, аплодисментам не было конца. Барнай вместе со всеми восторгался находчивостью пианиста. Через некоторое время Барнай посетил концерт Мейера в Граце. Каково же было его удивление, когда Мейер, дойдя до хорошо запомнившегося Барнаю пассажа, поступил точно так же, как и в прошлый раз, ловко схватив на лету падающий канделябр! Улыбаясь про себя, Барнай аплодировал вместе со всеми, но на этот раз не находчивости, а изобретательности предприимчивого пианиста. ПУНКТУАЛЬНОСТЬ Известный польский пианист Игнацы Падеревский получил однажды приглашение, в котором говорилось: "…Моя жена исполнит для вас собственные композиции, дочь споет романсы, а сын сыграет на скрипке. После выступлений, в десять часов вечера, начнется банкет". Падеревский в ответ написал: "Большое спасибо! Приглашение принимаю. Буду ровно в десять часов". И. Падеревский. Шарж Э. Гловацкого (1922) ВЗАИМНОЕ ВЕЛИКОДУШИЕ Падеревского, который прогуливался по улицам Парижа, остановил какой-то замурзанный оборвыш. — Почистить вам обувь? — Спасибо, — ответил Падеревский, — не нужно. Но если ты умоешь себе лицо и руки, то получишь от меня двадцать франков. Мальчуган мигом побежал к ближайшей колонке и через минуту явился назад сравнительно чистым. — Вот твои двадцать франков, — сказал Падеревский и подал ему монетки. Мальчишка взглянул на великого пианиста и, вздохнув, возвратил деньги. — Нет, лучше приберегите их для парикмахера, который обрежет ваши длинные волосы! ШАРМАНКА ПРОТИВ "СТЕЙНВЕЯ" Когда Падеревский совершал турне по Северной Америке, ему по телеграфу предложили за довольно значительную сумму выступить в небольшом городке. Падеревский с удовольствием принял это предложение. Но когда, в назначенный день и час, он прибыл на концерт в битком набитый зал, оказалось, что на эстраде стоит лишь… механическое пианино наподобие большой шарманки. Найти фортепьяно — об этом не могло быть и речи. Срыв концерта грозил неприятностями. Отважившись, Падеревский подсел к пианино, поклонился, схватил рукоятку и крутил ее, пока все "номера" не были сыграны. Оглушительные крики "браво", "бис" красноречиво свидетельствовали о восторге публики. Когда, на следующий день, в другом городе Падеревский дал концерт на настоящем "Стейнвее", — его исполнение было принято публикой с большим воодушевлением, но… все же не так, как на предыдущем концерте. СПОСОБНАЯ УЧЕНИЦА Падеревский приехал как-то в небольшой американский городок. Гуляя по нему, он увидел на одном неказистом домике скромную табличку: "Мисс Джонс учит игре на рояле. Урок — один доллар". Сама учительница в это время исполняла с крупными ошибками ноктюрн Шопена. Падеревский зашел к ней, молча сел за рояль и сыграл ноктюрн. Когда на следующий день Падеревский еще раз остановился возле знакомого дома, он увидел большую вывеску: "Мисс Джонс. Ученица великого Падеревского. Урок — пять долларов". НАЧИНАЮЩИЙ ОРФЕЙ — Новоявленный Орфей! — кричали поклонники Падеревского после его выступления в Варшаве. — Прошу прощения, господа, — возразил маэстро. — Между мной и Орфеем есть некоторая разница. — Какая? — Орфей растрогал своей музыкой не только зверей, но и камни. НЕУМЕРЕННОСТЬ ЖЕЛАНИЙ Однажды Падеревский концертировал в Лондоне. В зале было душно, и две дамы попросили открыть окна. Образовался сильный сквозняк. Падеревский обратился к дамам: — Вынужден просить закрыть окна. Нельзя ведь получать сразу два удовольствия: слушать хорошую музыку и убивать пианиста. НЕПОДДАЮЩИЙСЯ Как-то французскому композитору Клоду Дебюсси предоставился случай побывать вместе с близкими друзьями в Парижской опере на представлении "Тристана и Изольды" Вагнера. Друзья весело вспоминали свои юношеские сумасбродства, в том числе модное некогда самозабвенное обожание Вагнера. Один из школьных товарищей поддел Клода: — Наконец-то я вижу истого вагнерианца! — Ах, оставь, — ухмыльнулся тот. — Сколько раз тебе приходилось лакомиться курами, однако я не слышал, чтобы ты начал кудахтать! К. Дебюсси. Шарж Г. Линдлофа (1913) НЕПОСЛЕДОВАТЕЛЬНОСТЬ Когда итальянский композитор Пьетро Масканьи дирижировал в миланском театре "Ла Скала" на премьере своей новой оперы, он заметил, что одна его знакомая графиня оставила театр после второго акта. На следующий день композитор выразил графине свое неудовольствие. — Не обижайтесь, мой дорогой, — ответила графиня, — ведь я должна придерживаться правил хорошего тона и всегда покидать театр после второго акта! Через некоторое время она пригласила композитора на любительский оперный спектакль, где исполняла небольшую партию в последнем акте. — Ну, как я спела? — обратилась графиня после спектакля к Масканьи. — Я считаю, что вы нарушили правила хорошего тона, — сказал Масканьи, — ибо вам нужно было бы уйти из театра после второго акта… П. Масканьи. Автошарж ДОГАДЛИВЫЙ СЛУШАТЕЛЬ Немецкий композитор и дирижер Рихард Штраус написал в свое время оригинальное произведение — музыкальную шутку для оркестра. Смысл этой шутки заключался в том, что оркестранты во время исполнения по очереди уходят с эстрады, оставляя на ней в конце концов одного дирижера. Во время пребывания Штрауса в Карлсбаде (ныне Карлови-Вари), славящемся своими минеральными водами, местный оркестр в честь композитора решил исполнить названное выше произведение. Когда музыканты начали поочередно оставлять эстраду, один из слушателей, сидящих рядом с композитором, шепнул ему на ухо: — Видите, как действуют карлсбадские соли! КТО КОГО Однажды отец Рихарда Штрауса, известный валторнист, сказал молодому дирижеру: — Запомните: мы следим за тем, как вы становитесь за пульт, как вы открываете партитуру. И не успели еще вы поднять палочку, как мы уже знаем, кто здесь будет хозяином — вы или мы. ПОРУЧИТЕЛИ Заполняя анкету, полученную в 1933 году из Имперской музыкальной палаты, Рихард Штраус натолкнулся на следующий вопрос: "Чем еще вы можете доказать вашу композиторскую специальность? Назовите в качестве поручителей двух известных композиторов. Оставляем за собой право затребовать авторские рукописи поручителей". Рассерженный Штраус написал: "Моцарт и Вагнер". Р. Штраус — "Саломея". Шарж В. Битхорна ДОРОЖА КАЖДОЙ СЕКУНДОЙ В распорядок дня, которого с немецкой пунктуальностью придерживался Рихард Штраус, кроме композиторского творчества, оркестровки и дирижирования, входила обязательная игра в карты. Когда какой-то пуританин от искусства упрекнул Штрауса в том, что у него уходит много непродуктивного времени на эту игру, композитор задумался и наконец согласился: — Вы правы! Вечно приходится тасовать карты! ОБЩИЕ ИНТЕРЕСЫ Однажды на приеме, устроенном финским композитором Яном Сибелиусом, один из присутствовавших обратил внимание на то, что большинство приглашенных композитором гостей принадлежало к деловым кругам. — Что общего у вас с этими людьми? — спросил он у хозяина дома. — О чем вы можете с ними говорить? — Разумеется, о музыке, — ответил композитор. — С музыкантами у меня не получается разговор о музыке. Они слишком заняты устройством собственных дел. Я. Сибелиус. Шарж Г. Зандберга (ГДР) СЧАСТЛИВЫЕ ЧАСОВ НЕ НАБЛЮДАЮТ Ян Сибелиус любил отмечать праздники, и они длились в его доме неделями. Как-то в гости к своему старому другу попал финский дирижер Роберт Каянус. Погуляли на славу! На третье утро Каянус проснулся в страшной тревоге: он вспомнил, что вечером должен дирижировать гастрольным концертом в Петербурге! Скорей помыться, побриться и успеть к первому поезду! Когда на следующий день Каянус вернулся в Ярвенпяя к Сибелиусу, хозяин встретил его недовольным укоризненным взглядом, молчал, тяжело вздыхал и, наконец, грустно произнес: — Послушай, Роберт, как же так? Мы тут гуляем, веселимся, а ты? Как тебе не стыдно столько сидеть в ванной? ТЯЖЕЛАЯ ДИЛЕММА Александр Константинович Глазунов с большим терпением и вниманием относился к начинающим композиторам. Лишь однажды он не выдержал и сказал юнцу, засыпавшему композитора своими бездарными опусами: — Милостивый государь, у меня создалось такое впечатление, будто вам предложили выбор: сочинять музыку или идти на виселицу. Э. Сати "Я пришел в мир очень юным во времена очень древние". Автошарж ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ На исполнении симфонической поэмы Клода Дебюсси "Море" однажды присутствовали сам автор и другой известный французский композитор Эрик Сати. Когда оркестр сыграл первую часть, которая носит название "На море от зари до полудня", Дебюсси спросил своего коллегу, как ему понравилась музыка. Сати, улыбаясь, ответил: — Около половины одиннадцатого было очень красиво. ДЕЛИКАТНЫЙ ДИРИЖЕР Во время пребывания в Америке Артуро Тосканини дирижировал в Нью-Йорке. Как-то он сделал замечание певице, выступающей с оркестром. — Но я великая артистка, — воскликнула оскорбленная дива, — знаете ли вы об этом? Тосканини учтиво ответил: — Не беспокойтесь, я никому об этом не скажу… ЧТО ТАКОЕ ХОРОШО? Рассказывают, что Тосканини сказал как-то одному из восторженных почитателей его таланта: