Текст книги "Музыканты смеются"

Автор книги: Антон Муха

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

После постановки "Аиды" ее автора засыпали восторженными письмами. Но среди них было и такое: "Шумные толки о вашей опере "Аида" заставили меня отправиться 2-го числа этого месяца в Парму и побывать на представлении… В конце оперы я задал себе вопрос: удовлетворила ли меня опера? Ответ был отрицательный. Я сажусь в вагон и возвращаюсь домой в Реггио. Все окружающие только и говорят о достоинствах оперы. Мною опять овладело желание послушать оперу, и 4-го числа я опять в Парме… Впечатление мною вынесено следующее: в опере ничего нет возбуждающего… После двух-трех раз "Аида" будет в пыли архива. Можете судить, многоуважаемый Верди, каково мое сожаление об истраченных лирах. Прибавьте к этому, что я человек семейный и такой расход не дает мне покоя. Поэтому я обращаюсь прямо к вам с просьбой возвратить мне означенные деньги…" В конце письма был предъявлен двойной счет за железную дорогу туда и обратно, за театр и ужин. Итого шестнадцать лир. Прочитав письмо, Верди поручил своему издателю выплатить деньги, но с вычетом четырех лир за два ужина, так как "поужинать синьор мог бы у себя дома", и просил взять с него подписку, что он никогда не будет слушать опер Верди "во избежание новых расходов". ТОЧНЫЙ РАСЧЕТ Когда Джузеппе Верди закончил оперу "Трубадур", он пригласил одного из приятелей, видного критика, и ознакомил его с некоторыми важнейшими фрагментами оперы. — Ну, как? — спросил композитор. — Если быть откровенным, то мне все это кажется очень плоским и невыразительным. Обрадованный Верди тотчас же бросился ему на шею: — Как я вам благодарен, как счастлив! Ведь если произведение не понравилось вам, то оно несомненно понравится публике! УКРОЩЕНИЕ ДЖИНОВ Однажды Верди проводил лето в Монтекатине, где у него была маленькая вилла. Один из друзей композитора, навестив его, был удивлен тем, что хозяин виллы ютится в одной комнатке. — У меня есть еще две комнаты, — сказал Верди, — но там я храню очень нужные мне вещи. Верди открыл двери в эти таинственные комнаты. Гость увидел целый склад шарманок. — Когда я приехал сюда, — пояснил композитор, — владельцы этих инструментов услаждали мой слух ариями из "Травиаты", "Риголетто", "Трубадура". И вот я решил скупить все шарманки. Это удовольствие обошлось мне довольно дорого, но зато теперь я могу спокойно работать. НОРМАЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ Перед премьерой оперы "Фауст" у французского композитора Шарля Гуно опросили, сколько примерно лет Фаусту. — Нормальный человеческий возраст, — ответил он, — шестьдесят лет. Самому Гуно было тогда сорок. Спустя двадцать лет Гуно задали тот же досужий вопрос. — Нормальный человеческий возраст: примерно восемьдесят лет, — ответил композитор. Ш. Гуно. Шарж ПОДАРОК ФАУСТА Посла первого же представления "Фауста" Гуно популярность оперы среди парижан росла с каждым днем. Издательство не успевало выпускать клавиры и попурри на темы этой оперы. Однако материальное благополучие композитора не повышалось… Однажды владелец музыкального издательства пригласил Гуно покататься на санях по Булонскому лесу. Создатель "Фауста" явился в своем старом, изрядно потертом зимнем пальтеце; издатель, ожидавший его в загородной вилле, был одет в новенькую, с иголочки, элегантную шубу. Гуно пощупал пальцами дорогостоящую вещь. — Поздравляю, — сказал он, улыбаясь, — подарок "Фауста", не так ли? ЭВОЛЮЦИЯ ВЗГЛЯДОВ Шарль Гуно как-то разговаривал с молодым композитором. Автор "Фауста" задумчиво произнес: — Чем дальше мы продвигаемся в нашем искусстве, тем больше ценим своих предшественников. Будучи в вашем возрасте, я говорил о себе: "Я". Двадцати пяти лет говорил: "Я и Моцарт". В сорок лет: "Моцарт и Я". А теперь говорю тихонько; "Моцарт". А. Мишуга в опере "Галька". Шарж А. Любимова ОДНОАКТНАЯ "ГАЛЬКА" После первого представления "Гальки" в Вильне в 1854 году польский композитор Станислав Монюшко спросил своего знакомого, старого шляхтича, как ему понравилась опера. — Э… там… очень длинная история! Дал бы стольник дивчине корову в первом акте, и дело с концом! Ж. Оффенбах. Карикатура из французского журнала ПОЗНАЛ САМОГО СЕБЯ Как-то Жак Оффенбах, опасавшийся последствий своего дурного настроения, написал своим соавторам-либреттистам — А. Мельяку и Л. Галеви — записку следующего содержания: "Желая сохранить с вами наилучшие отношения, нижеподписавшийся Жак Оффенбах, проживающий в Париже на улице Лаффит, заранее просит прощения у своих сотрудников на тот случай, если он их обидит". ШТРАФ Знаменитый чешский композитор Берджих Сметана пользовался большой. любовью и уважением со стороны оркестрантов и как дирижер. Он относился к ним требовательно, но с отеческой заботой. Впрочем, однажды оркестранты были столь же удивлены, сколь и расстроены, когда Сметана учинил разнос скрипачу, опоздавшему на репетицию, наложил на него денежный штраф и категорически отказывался допустить скрипача к работе. Выручил концертмейстер, который шепнул композитору, что их коллега — отец большого семейства и вынужден прирабатывать на стороне. Однако Сметана продолжал бушевать. На следующее утро оркестранты узнали, что штраф все-таки будет уплачен, но необходимую для этого сумму выделил из своего кармана сам дирижер — Сметана! Б. Сметана. Рисунок Г. Зандберга (ГДР) ВЕСКАЯ ПРИЧИНА Австрийский композитор Антон Брукнер посвятил всю свою жизнь музыке. Из мальчика-певца он стал профессором Венской консерватории, удостоился звания почетного доктора. В личной жизни успехи замкнутого, нелюдимого музыканта были гораздо скромнее. Когда уже в пятидесятилетнем возрасте его спросили, почему он не женат, композитор ответил: — Где же взять время? Ведь сначала я должен сочинить свою Четвертую симфонию! ЛЮБОЗНАТЕЛЬНОСТЬ Однажды Иоганн Штраус, будучи уже известным композитором, встретил в Вене старого товарища, с которым двадцать лет назад сидел за школьной партой. — Ах, Иоганн, как я рад! А чем ты все эти годы, собственно говоря, занимался, а? И. Штраус. Шарж из журнала "Осколки" (1886) УСПЕХ ОБЕСПЕЧЕН Один молодой композитор сыграл как-то Иоганну Штраусу свою новую балладу. — Прекрасная вещь! — сказал Штраус. — Вот только некоторые места напоминают Моцарта. — Ничего, это не помешает! — гордо ответил композитор. — Моцарта всегда слушают охотно… БОГАТОЕ НАСЛЕДСТВО После смерти "короля вальсов" Иоганна Штрауса появилось много оперетт, скроенных из его мелодий. Первой была поставлена в 1899 году "Венская кровь" Мюллера-младшего. После множества представлений, которые выдержала оперетта, в одной из венских газет появилась статья, где были такие строки: "Мюллер, написав оперетту на музыку Штрауса, нажил каменный дом. Если бы Штраус писал оперетты на музыку Мюллера, он умер бы с голода". РУБИНШТЕЙНА ЭКЗАМЕНУЮТ Антон Рубинштейн возвращался из-за границы на родину. Ему не было еще 16 лет, когда мать увезла его из Петербурга, поэтому в столицу он приехал, не имея паспорта. Это навлекло на него подозрение властей. Тогдашний обер-полицмейстер Галахов категорически отказался поверить поручительствам многочисленных знакомых Рубинштейна, уверявших, что Антон Григорьевич — музыкант, и потребовал "наглядного удостоверения личности": начальник канцелярии Чесноков должен был послушать игру Рубинштейна и сделать вывод — самозванец он или нет. Вот как об этом вспоминает сам композитор в "Автобиографической записке": "Привели меня к Чеснокову… Нашлось у него какое-то мизерное фортепьяно. Сел он, сел и я, и все, что было у меня на сердце горького, всю злобу и негодование на все, что со много происходит, я излил в том, что стал отбивать на клавишах этого инструмента! Я до того гремел, что фортепьяно чуть не плясало под моими ударами и казалось, что вот-вот развалится на двадцать четыре куска. Инструмент был, впрочем, самый подлый, и бешенству моему не было пределов. Чесноков, однако, терпеливо прослушал — и отправился со мной к обер-полицмейстеру. — Точно так, ваше превосходительство, — доложил начальник канцелярии. — Рубинштейн действительно музыкант, потому — играет…" ВЫХОД ИЗ ПОЛОЖЕНИЯ На гастролях в Вене Антону Рубинштейну пришлось иметь дело с невероятно скупым антрепренером. Переговоры об оплате концертов затянулись. Тогда Рубинштейн объявил: "Хорошо, я возьму вдвое меньше той суммы, которую получаю обычно, но играть буду вдвое тише". ВСЁ ЯСНО Начинающий композитор пришел к Антону Рубинштейну и попросил разрешения проиграть ему две свои пьесы. Рубинштейн согласился. Автор сыграл одну пьесу и хотел было начать вторую, но Рубинштейн перебил его: — Спасибо, уважаемый, не беспокойтесь, первая пьеса мне гораздо больше нравится, чем вторая. Г. Бюлов — дирижер. Рисунок Шлиссмана ПОХОРОНЫ Знаменитого немецкого дирижера Ганса фон Бюлова долго и тщетно уговаривали дирижировать каким-то новым спектаклем в Берлинском оперном театре. Бюлов отказывался, так как новое произведение было совершенно бездарным и ставили его лишь потому, что автору протежировал сам кайзер Вильгельм II. Однако Бюлову пришлось подчиниться. На премьеру дирижер прибыл одетым как на похороны, с черной траурной повязкой на рукаве. — Что случилось? — спросили Бюлова удивленные и встревоженные музыканты. — Вы кого-то похоронили? — Пока еще нет, — ответил дирижер. — Но сейчас вы увидите, как я буду хоронить эту оперу… ПЕРЕСТАРАЛСЯ Как-то раз, во время оркестровой репетиции Бюлов крикнул тромбонисту: — Форте! Музыкант сыграл громче, но дирижер снова крикнул: "Форте!" На следующий раз — то же самое. В конце концов несчастный тромбонист, у которого от чрезмерного усилия чуть не лопнули щеки, признался, что громче играть он уже не сможет. В ответ ему Бюлов спокойно разъяснил: — Видите ли, милейший, в этом нет необходимости. Дело в том, что вы с самого начала играли фортиссимо. Я же хотел заставить вас играть форте. НАКОНЕЦ-ТО Один певец, репетировавший с Бюловом, постоянно опаздывал на репетиции. Обычно дирижер тактично, но не без иронии, спрашивал его: — Оркестр и я, по-видимому, приходим слишком рано? Но однажды певец пришел вовремя. Оркестранты же разбрелись кто куда в ожидании его. — Браво, — воскликнул Бюлов, — наконец-то весь оркестр явился согласно вашему расписанию! ПРЯМАЯ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬ — Какая разница между хорошим дирижером и плохим? — спросили как-то у Бюлова. — Хороший дирижер держит партитуру в голове, а плохой — голову в партитуре, — последовал ответ. И. Брамс направляется в трактир "Красный еж". Силуэт О. Белера ИСКУССТВО КРАСНОРЕЧИЯ Выдающийся немецкий композитор Йоханнес Брамс был слабым оратором. После исполнения его Первой симфонии (которую Бюлов назвал "10-й симфонией Бетховена") был устроен банкет, на котором присутствовал чешский виолончелист и композитор Давид Поппер. Брамса попросили выступить, и он начал так: "Сочинение музыки — очень тяжелое дело… Да, господа, сочинять очень трудно". Несколько раз он повторил эти слова, очевидно, не зная, как продолжать. Наконец он сказал с сарказмом: "Подражание значительно легче, однако об этом мой друг Поппер может рассказать более подробно". Тогда Поппер встал и, смеясь, ответил: "Господа, мой друг Брамс утверждает, что я специалист в подражании; не знаю, точно ли это. Знаю только, что единственный композитор, кому полезно подражать, это Бетховен. Однако об этом мой друг Брамс может рассказать более подробно…" ИЗЫСКАННЫЙ ВКУС Йоханнес Брамс был приглашен на обед к одному аристократу. Композитор принял приглашение и, прибыв в замок аристократа, увидел тут изысканное общество. Когда все сели за стол, хозяин, желая сказать что-либо приятное в честь композитора, произнес: — Господа, по случаю присутствия нашего прославленного Йоханнеса Брамса я велел принести из моих винных подвалов наилучшее вино, это, так сказать, Брамс среди моих вин! Немного погодя хозяин спросил у композитора, как ему нравится этот сорт вина. — Вообще неплохо, — ответил Брамс, — но нет ли в ваших подвалах еще и Бетховена? КРИТИКА СБОКУ Один музыкальный критик, внешне сохраняя самые лучшие отношения с Брамсом, никогда не упускал случая подтрунить над ним. Как-то критик и композитор гуляли по аллеям венского парка. Критик сказал: — Пройдет сто лет, и здесь, в прекрасной аллее, воздвигнут памятник знаменитому композитору Брамсу. Люди будут любоваться памятником и спрашивать: "Кто это?" ВЕСЕЛЫЙ ПЕССИМИСТ — Что вы пишете только грустную, мрачную музыку? Слушатель хочет отдохнуть, повеселиться, уйти с концерта с радостным настроением. А вы?.. Напишите что-нибудь веселое, бодрое. И… распродажа пойдет веселее, — говорил однажды издатель молодому Брамсу. — Попробую, — ответил композитор. Через несколько дней он пришел в издательство с большим свитком. — Ну что, получилось? — встретил его издатель вопросом. — Не знаю, — ответил, улыбаясь, Брамс и положил перед издателем ноты. Новое произведение начиналось так: "Весело схожу я в могилу". ХОРОШАЯ ЗАВИСТЬ Брамс высоко ценил талант Иоганна Штрауса. Однажды жена "короля вальсов" попросила его написать несколько строк в ее семейный альбом. Брамс взял перо и набросал первые такты вальса Штрауса "На прекрасном голубом Дунае". Ниже он сделал приписку: "К сожалению, музыка не моя. Йоханнес Брамс". ЕДИНСТВЕННОЕ ДОСТОИНСТВО Один начинающий композитор обратился к Брамсу с просьбой оценить его сочинение. Брамс внимательно просмотрел партитуру, покачал головой, погладил бороду и, наконец, добродушно спросил: — Где вы покупали такую хорошую нотную бумагу? НЕУДАЧНОЕ ПОКУШЕНИЕ Один немецкий композитор написал песню на слова Шиллера и попросил Брамса прослушать ее. Брамс прослушал песню и задумчиво сказал: — Превосходно! Я убедился, что это стихотворение Шиллера действительно бессмертно. РЕШАЮЩИЙ ФАКТОР Малоодаренная певица, о концерте которой оповещали афиши, спросила Брамса, что он думает о предстоящем концерте. Брамс спросил: — А вы готовы к концерту, мадам? — О да! Может быть, вы послушаете меня сейчас? — Нет, нет, — живо возразил Брамс, — я только хотел узнать, сшито ли у вас к концерту платье и куплены ли перчатки? — Разумеется, но почему вас интересуют эти мелочи? — Просто, если бы вы не сделали всего этого, я рекомендовал бы вам отменить концерт. СЧАСТЛИВЕЦ Однажды Брамс, аккомпанируя посредственному виолончелисту, играл фортиссимо и заглушал своего партнера. Несчастный виолончелист в конце концов не выдержал и взмолился: — Прошу вас, немного тише: я совершенно не слышу себя… — Счастливец! — процедил Брамс сквозь зубы. ВОЕННАЯ ХИТРОСТЬ Брамс не выносил дилетантов, которые часто осаждали его просьбами прослушать их сочинения. Всеми доступными средствами композитор старался избавиться от таких посещений. Как-то, выходя излома, в котором он жил, Брамс столкнулся с молодым человеком, поднимающимся по лестнице с большой связкой нот в руках. Молодой человек, не зная композитора в лицо, обратился к нему с просьбой указать, где живет Брамс. — Здесь, на третьем этаже, — ответил композитор и спокойно продолжал спускаться вниз. Я ИМЕНИ ЕЕ НЕ ЗНАЮ Однажды Бородин поехал с женой за границу. При проверке паспортов на пограничном пункте чиновник спросил, как зовут его жену. Бородин, отличавшийся рассеянностью, никак не мог вспомнить ее имя. Чиновник подозрительно посмотрел на него. В это время в комнату вошла Екатерина Сергеевна, и Бородин бросился к ней: — Катя! Ради бога, как тебя зовут? ЧАС ОЖИДАНИЯ Рассказывают о случае, происшедшем как-то с Бородиным. Однажды, уходя из дому и предвидя, что во время его отсутствия к нему может прийти кто-либо из друзей, он приколол к входной двери записку: "Буду через час". Вернувшись через некоторое время и увидев записку, он огорчился: — Какая досада! Впрочем, ничего не поделаешь — придется подождать… И, вздохнув, устроился на скамейке в ожидании… самого себя. В ДАЛЬНИЙ ПУТЬ Как-то Бородин пригласил к себе на вечер друзей. Играли его произведения, ужинали, беседовали. Неожиданно Бородин встал, оделся и начал прощаться. — Куда это вы, Александр Порфирьевич? — Будьте здоровы, мне некогда, уже и домой пора: у меня завтра лекция… Раздался взрыв смеха, и только тогда хозяин понял, что он у себя дома. КАК ВАЖНО БЫТЬ СЕРЬЕЗНЫМ Во время концерта одного известного певца Марк Твен, смеясь, шепнул что-то своей соседке. Войдя после концерта в артистическую уборную с тем, чтобы поздравить певца, он увидел его перекошенное от злости лицо. — Милостивый государь, — сдерживая ярость, обратился певец к писателю, — вы скверно воспитаны. Я никогда не позволяю себе смеяться, читая ваши рассказы! В ГЛАВНОЙ РОЛИ Знатная дама пригласила Марка Твена в свою ложу и в течение всего спектакля донимала его разговорами. После представления она предложила: — Может быть, в следующий раз мы вместе пойдем на "Тоску"? — О, это было бы очень интересно. Я еще ни разу не слышал вас в "Тоске". ВЫНУЖДЕННЫЙ ВИЗИТ