Текст книги "Японская война 1905. Книга седьмая (СИ)"

Автор книги: Антон Емельянов

Соавторы: Сергей Савинов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Японская война 1905. Книга седьмая

Глава 1

Сьюдад-де-Мехико, 1 июля 1905 года

Хосе Лимантур, несмотря на испанское имя, родился французом и, несмотря на родину отца, уже больше десяти лет был министром финансов Мексики при недавно отметившем 25-летие режиме Порфирио Диаса. Хосе совершенно не уважал этого миштека. С одной стороны, он сражался за свою родину еще против американцев, дослужился до бригадного генерала, разбил войска императора Максимилиана, прогнав из Мексики австрийцев. С другой, ученик Бенито Хуареса, который и создал современную Мексику, Диас выступил против преемника своего учителя. При поддержке из Вашингтона сверг только что победившего в выборах Лердо и с тех пор занимал пост президента.

Нет, формально, в рамках конституции, запрещающей избираться два раза подряд, с 1880-го по 1884-й его сменил ставленник Мануэль Гонсалес, но потом Диас вернулся. Мешающую поправку убрали, а срок полномочий увеличили с 4 до 6 лет. Политические игры, которые сам Хосе не очень любил, но президент поддерживал его самого и его группу сантификос, которые работали над привлечением в страну иностранных капиталов, и это помогало им мириться друг с другом. Деньги – идеальная смазка для любых отношений.

– Какие новости? – Диас отошел от окна, откуда открывался вид на долину Мехико и вулкан Попакатепетль.

Президент уже постарел, и Хосе, зная, что тот не любит слушать на ходу, дождался, пока тот усядется за свой тяжелый рабочий стол прямо под огромным портретом Бенито Хуареса. Забавно, несмотря ни на что, Диас все еще продолжал считать себя его учеником.

– Японцы закончили в Энсенаде возведение башни связи, на которую купили лицензию у русских. Уже три дня ведут трансляции, и те наши, и американцы, что сумели приобрести себе царские приемники, теперь по вечерам слушают их передачи.

– О нас ничего лишнего не болтают?

– Либо очень уважительно, либо ничего.

– Этот китаец, что для них все организует… Как его, Ли Си Цын? Похоже, очень умный человек.

– Это не китаец, – поправил президента Хосе. – Русский, правильно говорить Лисицын, но лично я уверен, что это ненастоящая его фамилия.

– Значит, японцы и прочие азиаты – это просто прикрытие, – Диас задумался. – Возможно, оно и хорошо. А то американцы в последнее время все сильнее волнуются, что к нам идет все больше английских денег. Как бы не решились на новую войну. Уж лично я не сомневаюсь, что «Стэндарт Ойл» хватит для этого влияния и денег.

Хосе в войну не верил, но спорить на эту тему с Диасом не видел смысла.

– Русские через японцев скупили еще несколько малых скважин и ставят оборудование для переработки нефти. Также им интересна сталь и… Я думаю, они хотят зайти на рынок Северо-Американских Штатов, но не решились делать это напрямую. Впрочем, такие опасения нам только на руку: деньги, технологии, рабочие места. И, как вы сказали, нашим северным соседям станет спокойнее, когда они поймут, что мы работаем не только с Британией.

– Кстати, а известно, откуда у русских столько денег? – заинтересовался Диас. – Нет, я слышал, что царь чертовски богат, но они только недавно подмяли под себя восток Китая. Это недешево.

– А вы слышали, что еще они передавали по своему радио? – поджал губы Хосе. – Рекламу каких-то японских водорослей, которые делают кожу молодой и гладкой.

– Как в газетах? Только словами и… А эти водоросли работают?

– Вот! – вскинулся Хосе. – А теперь представьте, что из-за русских трансляций этим же вопросом задались в каждой из великих держав. И ладно мы, мужчины, но об этом слышат и женщины, а японцы как раз пригнали свои торговые суда, где как раз – о, чудо! – есть те самые водоросли. За очень большие деньги!

– Сколько?

– Десять долларов набор для одной маски.

– Не так и много.

– Но их требуется несколько – по инструкции, хотя бы по одной штуке раз в неделю. И люди покупают! Даже у нас разобрали всю партию. В Сан-Франциско за ними, по слухам, началась настоящая охота. Не знаю, как отреагируют на подобную кампанию в Старом свете, но даже так… Тот, кто все это придумал, заработал миллионы. И заработает еще больше.

– Почему?

– На меня выходили люди, общающиеся с этим Лисицыным, и он намекнул, что с ним можно обсудить подобную рекламную кампанию для нас.

– И что же вы хотите продавать? – Диас почти искренне вздохнул. – Почти все, что производит Мексика, сейчас принадлежит не нам.

– Можно рекламировать не просто товары, а людей. Рассказать о вас, о ваших достижениях, и тогда… Любая попытка поднять народ против правительства натолкнется не только на страх, не только на иностранцев и на ваших, будем честны, уже старых сторонников. Но и на молодежь! На тех, кто восхищен наукой и готов верить каждому ее слову.

Лондон, Даунинг-стрит, 10

Некоторые привыкли считать, что агрессивная политика Солсбери и Бальфура была единственно возможной для Британии, но кабинет Генри Кэмпбелла-Баннермана собирался доказать, что это не так. Либералы взяли кресло премьера еще в январе 1905 года, но только к лету смогли более-менее закрепиться, чтобы начать вести страну по новому курсу.

– Несмотря на свои ошибки, – говорил Генри собравшимся в кабинете союзникам, – кабинет Бальфура правильно сделал, заключив договор Сердечного согласия с Францией. А вот попытка сразу выкрутить Парижу руки, заставив их начать блокировку русского флота – это ошибка. Наш главный противник – это Германия, больше половины товаров на британском рынке сделаны у них. Наши колонии, хоть и стоят под нашим флагом, с каждым годом все больше и больше закупают товары Берлина, принося деньги им, а не нам. Поэтому я считаю, что политика блестящей изоляции 19 века должна быть официально завершена. Сердечное согласие – это не исключение, а только первый шаг. Мы добавим в союз Россию. Компромисс в Азии – это небольшая цена за то, что сделает нас сильнее и позволит удержать мир под нашей рукой без риска войны. Мягкая интеграция Южной Африки, Индии, Египта – вот наши настоящие цели.

Генри говорил и видел, как кивают на его слова канцлер казначейства Асквит и министр торговли Ллойд Джордж, а вот приглашенный от военных кругов лорд Бересфорд, наоборот, чем дальше, тем больше кусал губы.

– Я согласен с вами, – вот он все-таки не выдержал и начал крутить привычные для 19 века, в котором родился, вырос и застрял, кружева. – Британии необходимы либеральные реформы, чтобы народ успокоился, поверил в себя. Но нельзя забывать о том, для чего это нужно Британии в перспективе. Войны не избежать! И мы готовим людей не просто так, а чтобы они стали нашим бетонным тылом, на который сможет опереться армия. Некоторые считают, что война будет молниеносной, но знаете, мне гораздо ближе мнение тех, кто пишет, что она будет длиться как Семилетняя, а потерь будет как в Тридцатилетней. Это вопрос нашего выживания, и одной гонкой флотов тут ничего не решить.

Премьер-министр криво усмехнулся.

– И кто станет нашим врагом в этой войне? Вильгельм? Если мы лишим его доступа к новым рынкам, Германия будет вынуждена затянуть пояс. Николай? Да, он сейчас очень ловко играет на наших противоречиях…

– Что вы имеете в виду? – быстро спросил Асквит.

Либерал и очень мягкий человек, как рисовало его общественное мнение, но Генри помнил и о том, что именно Асквит в 93-м во время шахтерских беспорядков в Йоркшире отправил туда сначала полицию, а потом и армию. Быстро, жестко и эффективно – тогда от стрельбы по толпе погибло всего двое, и множества жертв, которые бы неизбежно появились, затянись все это дело, удалось избежать.

– Русский флот, – пояснил Генри. – Николай не спешит его вытаскивать из Ханоя, и это разумно. Как боевая единица он ему сейчас без надобности, а вот как повод получить уступки – это да. И чувствующие себя виноватыми французы, и почуявший шанс вбить между нами клин Вильгельм – сейчас все обхаживают русского царя, и поток золота и технологий, что и раньше текли на восток, вырос в несколько раз.

– Долго это продолжаться не будет, – пожал плечами Асквит. – Рано или поздно царю придется делать выбор, а… Разве он сможет выбрать Германию, учитывая, как ту интересуют исконно русские земли в Польше и Прибалтике?

– В том-то и дело, что на самом деле они могут договориться. Европейские приобретения для Вильгельма стоят далеко не на первом месте, и если Россия поможет ему решить вопрос с колониями, то… Договор возможен. Сложен из-за противоречий на Балканах, где Германия поддерживает Австро-Венгрию, но возможен! Поэтому-то я считаю, что хватит надеяться сломить другие великие державы. Союз с чистыми руками и помыслами – вот, что нам сейчас нужно. И главное, что мы можем себе его позволить.

– А вы еще не слышали? – лорд Бересфорд опять умудрился испортить всем настрой. – Мои знакомые из Франции успели опередить официальные телеграммы и еще утром прислали сообщение. Россия договорилась с Японией, и та закупила – у нас в Гонконге и закупила! – а потом привезла для флота Рожественского несколько десятков транспортов с углем. Так что еще день-два, и русский флот снова будет на ходу. А японцы точно показали, что готовы следовать за своим новым хозяином.

– Скорее тянуть его на дно, – не согласился Ллойд Джордж.

Тоже не самый однозначный персонаж. С одной стороны, все в Лондоне знали его как автора «Народного бюджета» – программы, которую он собирался подготовить к концу десятилетия и которая введет дополнительные налоги на роскошь и пустующие земли лендлордов. С другой стороны, он иногда, словно забывая о своей либеральной платформе, начинал рассуждать о полезности захвата чужих колоний или даже прямой интервенции. Лично Генри считал, что в глубине души старина Ллойд самый настоящий консерватор вроде Бальфура, но, опасаясь будущего социального бунта, он решил заранее сменить позицию и попытаться возглавить то, что в действительности пугало его до самых кончиков длинных несуразных пальцев.

– Пушки молчат уже полгода, и Япония с Россией пока скорее помогают друг другу, чем мешают, – не согласился с министром торговли Асквит.

– Пока! – важно поднял палец Ллойд. – Русские совершили большую ошибку, применив свою новую тактику и одновременно почему-то рассчитывая, что это изменит только войну, но не мир после нее.

– Что вы имеете в виду? – Бересфорд тоже заинтересовался.

– Как они побеждали? – продолжил Ллойд. – Они окружали японцев, обрезали им снабжение, и в итоге десятки тысяч солдат были не убиты, а просто сдались в плен. Вместо смерти или понимания ужасов войны последние пополнения японцев горят жаждой мести. Они верят, что проиграли незаслуженно. Как азартные игроки, которые, спустив последний фунт, верят, что еще одна игра, и они смогут все исправить.

Генри закивал, соглашаясь. Это было верно: в Японии собралось слишком много жаждущих дела людей. Молодых, неразумных, с оружием в руках. Возможно, если бы им подарили надежду, они смогли бы еще раз поднять голову и против русских, но те первыми их приручили. И что дальше?

– Думаете, японцы могут еще раз высадиться на континент? Пекин, французский Индокитай, немецкий Циндао, наши Вэйхайвэй или даже Гонконг и Шанхай?

– Сам Китай – точно нет, – тут же продолжил свои размышления Ллойд. – Россия сейчас кормит с него и свои земли, и своих марионеточных союзников. Нас тоже не тронут – Николай играет в свои игры, но это значит, что он в то же время понимает: если окончательно разорвать одни отношения, то это сразу же отдаст его в другие руки. Стать младшим братом Вильгельма – на такое он не пойдет. И по той же причине он не тронет и его владения.

– Значит, французы, – задумчиво закивал Бересфорд. – Вот почему русские привлекли японцев. Еще и чтобы не заключать с ними никакого соглашения, развязывая себе руки для любых будущих решений. Очень удобно: привязать союзника и ударить по врагу. Скажу честно, меня это восхищает. И возмущает. Русские начинают заключать и соблюдать соглашения так… Как самим Богом позволено делать лишь нам!

Все замолчали на несколько очень долгих секунд.

Царское Село, Александровский дворец

Сегодня Николаю не хотелось заниматься никакими делами. Все из-за цесаревича Алексея. Если все четыре дочки царя были бодры и полны сил, то вот наследник престола, которому уже скоро исполнится один год, выглядел болезненно, был бледен и часто без повода покрывался синяками.

– Даст Бог, мы со всем справимся, – Аликс села рядом с Николаем и крепко обняла. – Если он помог России справиться с внешними бедами, то и нас точно не оставит.

Жена, как всегда, помогала Николаю заметить самое главное. Он выдохнул и немного приободрился.

– Да, пока ситуация складывается весьма удачно. Официально Париж с нами не общается, но частный капитал из Франции все чаще напрямую ищет нашей благосклонности. Словно пытается умаслить… И Берлин тоже не собирается им уступать. Мы уже прямо в этом году сможем начать вторую ветку Трассиба, открыть новые механические заводы, причем не только для армии, но и для гражданских. Одежда, бытовые мелочи, даже медицинские приборы – Плеве каждую неделю приносит мне списки новых товариществ, которые нашли себе финансирование и начинают разворачиваться. Вот только надолго ли это?

– Если сейчас все хорошо, то стоило ли идти на поводу у Макарова и принимать помощь японцев с вызволением нашего флота? Он, конечно, молодец: проявил инициативу, договорился, приняв на себя репутационный удар от сделки с проигравшими, но… Если раньше мы могли тянуть время, то теперь ведь придется действовать.

– На самом деле все не так плохо… – Николай вспомнил, как почти месяц назад с ним связался геройский генерал, которому он сам и дал право себе писать.

Тогда он сначала впал в ярость, что тот посмел лично о чем-то договариваться с недавним врагом, но потом… Подумал и понял, что на самом деле Макаров поступил правильно. Да, сделал больше, чем положено ему по статусу. Но он ведь не только генерал, Николай сам присвоил ему титул графа Маньчжурского, и тот уже вполне мог позволить себе гораздо больше. Быть аристократом по-настоящему: не только по титулу, но и по поступкам. Тем более, все договоренности были только предварительные, и последнее слово оставалось именно за царем.

– На самом деле, – Николай начал рассказывать свои резоны, – дольше держать флот в столь слабой позиции было уже опасно. Возможности – это хорошо, но и репутация тоже важна. А благодаря японцам мы смогли решить ситуацию, не показав своей слабости. И, более того, флот не останется без дела. В качестве благодарности мы будем патрулировать берега Японии в течение года – то есть мы формально не нарушаем баланс и сможем продолжать свою игру, балансируя между Берлином и Лондоном.

– Но можно ли полагаться на этих желтолицых варваров? – нахмурилась Аликс.

– Я тоже их не люблю, – кивнул Николай, невольно вспомнив 1891 год и саблю японского психа, чуть не забравшего его жизнь. – Но наше соглашение лишено рисков. Даже если японцы что-то выкинут, мы будем не обязаны их защищать. Война – их дело, мы же обеспечим лишь невмешательство третьих лиц. Грубо говоря, как их же договор с Англией до конфликта с нами.

– И все равно мне это не нравится…

– Что бы японцы ни сделали, – Николай еще раз все обдумал, – их успехи станут нашими успехами, их поражения – только их поражениями. Пока мир благоволит нашим шагам, нельзя упускать этот момент.

Сацума, замок Кагосима

Три главных человека восстания собрались, чтобы обсудить свои последние успехи и поражения.

– Давайте я начну, – князь Ито обвел взглядом сидящих на своих местах генерала Иноуэ и принцессу Казуэ.

Как и ожидалось, стоило каждому из них обрести власть, как вместе с ней вылезли и проблемы. Генерал начал слишком много думать о человеческих жизнях, а молодая Такамори… просто слишком много себе позволяла. Тот же титул принцессы. Сколько Ито стоило усилий, чтобы после появления первых слухов удержать императора Мацухито от немедленной попытки атаковать Сацуму, наплевав на все договоренности!

Тогда все получилось. Он подобрал нужные слова: объяснил необходимость сохранять правильные отношения между сословиями даже во время мятежа, а также… придумал сказку про амбиции Казуэ попасть в императорскую спальню. Последнее помогло императору окончательно понять для себя мотивы Такамори, и он сразу успокоился. Вот только сам-то Ито прекрасно знал, что соврал.

Если Казуэ о ком-то и думала кроме себя, то только об одном русском генерале. Правда, она пока ни разу не сказала это вслух и, возможно, даже еще самой себе не сумела признаться в этом… И это было хорошо! Так Ито будет гораздо проще в нужный момент наставить ее на путь истинный.

– Может, я? У меня немного новостей, – Казуэ привычно попыталась перехватить инициативу в разговоре.

– Я уже слишком старый человек, – Ито, впрочем, давно нашел способ бороться с девушкой. – Мне проще сразу выговориться, а потом только слушать, – он дождался, когда Иноуэ с Такамори так же привычно кивнут, и тут же продолжил. – Тогда новости из Токио. Мы завершили трехстороннюю встречу с адмиралом Того и императором.

– Вы же говорили, что уже договорились с каждым из них, – напомнила Казуэ. Вот же торопливая девчонка.

– Так и ведут дела в политике, – Ито старался быть терпеливым. – Сначала договариваются с каждым по отдельности, потом вместе. Какие-то вещи можно сказать только на первых встречах, другие – только на вторых. Так мы успеваем и решить все несложные противоречия, и так или иначе проверить наш союз на прочность. Временем и амбициями.

– И они согласились?

– Мы просили больше и получили то, что могли получить, – продолжил Ито. – По настоянию императора адмирал Того никуда не поплывет, чтобы командовать обороной Японии от возможных атак. Вместе с ним останутся два линейных броненосца «Микаса» и «Фудзи», четыре броненосных крейсера, 6 легких и 12 эсминцев. Также будет отдельный отряд со стороны Окинавы, чтобы прикрыть нас в случае американской атаки с Филиппин. Туда хватит старого «Чин-Иена» – он медленный, но его калибры все еще могут навредить даже самым современным кораблям. Вместе с парой крейсеров и эсминцев они смогут сдержать врага до подхода основных сил. И еще будет отряд со стороны Желтого моря. Тут можно было бы положиться на русских, но император хочет сам контролировать ситуацию, поэтому сюда пойдут еще два крейсера, броненосный и обычный, и отряд миноносцев.

– И что же тогда они готовы выделить для похода? – сжала зубы Казуэ.

– Вице-адмирала Камимуру, два броненосца, «Асахи» и «Сикисиму», четыре броненосных крейсера – мало, но сюда пойдут самые новые и быстроходные. Столько же обычных крейсеров и четыре отряда эсминцев и миноносцев.

– Это меньше, чем мы рассчитывали!

– Этого достаточно, чтобы выполнить первые задачи плана. Сопровождение десанта – раз, зачистка или блокировка кораблей на западном побережье – два, рейдерство на торговых путях – три. Встреча основного американского флота, который, безусловно, придет из Атлантики, чтобы разобраться с нами, будет иметь смысл, только если мы справимся со всеми сложностями до этого. Император не хочет спешить.

– Император? Не Того? – переспросил Иноуэ и понимающе закивал. – Ну, конечно. То-то меня сразу смутила фигура Камимуры как командующего эскадры. С одной стороны, он вице-адмирал, с другой – еще недавно он командовал только отрядом крейсеров. Успешно, но… На мой взгляд, этого недостаточно для столь быстрого роста и доверия.

– Все верно, – улыбнулся Ито. – Во время личной беседы с адмиралом Того мы обсуждали, что в последний момент именно он может занять место командира. Тогда «Фудзи» останется в Японии, а вместо него флагманом, как и раньше, пойдет «Микаса».

Про себя же старый князь отметил, что недавно подобная самостоятельность была бы невозможна. Но поражения на суше, которые обрекли на смерть ни разу не проигравший японский флот, подточили веру морских офицеров. В итоге Ито почти не пришлось стараться, чтобы убедить Того проявить самостоятельность. Как он сказал адмиралу – ради блага Японии. Как он видел это сам – чтобы в том числе напомнить императору, на ком на самом деле держится эта страна.

– Значит, вы спорили о кораблях, о командовании, но… – Иноуэ замешкался, но в итоге задал этот вопрос. – Никто даже на мгновение не усомнился, что Японии нужна новая война?

– А был ли выбор? – вместо Ито ответила Казуэ. – Наш поход на Сацуму стравил пар, но все успели увидеть, как близка была Япония к гражданской войне. Промышленники, аристократия, император – все они боятся гнева, что поднимался с самого низа. Они прикрывают тылы, готовятся, чтобы сохранить побольше в случае нашего поражения, но в то же время прекрасно понимают, что иначе потеряют все. Полностью.

– Они боятся – это верно, – добавил Ито. – Но это не вся правда. Сейчас в Японии живет 46 миллионов человек. Довольно много, и всех их просто невозможно кормить тем, что можно вырастить и произвести только на наших островах. Если мы сдадимся, если позволим стране откатиться назад, то минимум половина этих людей окажутся лишними. Они не умрут от пуль и снарядов, но им просто некому будет дать работу, не будет хлеба, чтобы продать, даже если они найдут деньги. Сейчас мы держимся за счет русских поставок, но что, если их оборвать? Придет смерть! Поэтому Японии нужны колонии – иначе умрут миллионы. Нужна война, иначе нам никто не уступит место под солнцем. И нужно атаковать сейчас, потому что уже через год наши флот и армия начнут разваливаться и устаревать, в то время как остальные будут бежать вперед.

Ито видел, как Иноуэ сжимал зубы, представляя столько смертей. Что ж, он хотел сохранить как можно больше японских жизней – князь дал ему эту причину. Что же касается Казуэ…

– Я понимаю, для чего этот поход Японии, – тихо сказала девушка, – но мне бы хотелось понять еще и почему нам решила помогать Россия. Почему вместо того, чтобы плюнуть на нас, они, наоборот, подставили свое плечо?

– Мы решаем проблему этого года, – ответил Ито, который тоже немало думал над этим вопросом. – Они же помогают себе справиться с бедами, которые придут через десять или даже двадцать лет. Такова суть великих держав: они могут позволить себе думать о будущем, и за счет этого, снова и снова, остаются впереди всех остальных. Вероятно, и мы когда-нибудь сможем себе такое позволить…

– Но что за проблемы из будущего?

– Война, – ответил Ито. – Грядет война между великими державами. Некоторые надеются, что она будет быстрой, но после того, что я увидел в прошлом году… Возможно, те ужасы, которые как-то описал Макаров, были даже преуменьшены. Смерти, потери, разруха – победителей не будет. Вернее, в победителях останется тот, кто сможет до последнего держаться в стороне.

– Северо-Американские Штаты могли бы оказаться на этом месте, – поняла Казуэ.

– А мы, – продолжил Иноуэ, – нападая на Штаты, заранее ослабляем их перед будущей войной, но… – он задумался. – Если цель России в том, чтобы всех ослабить, то, получается, они не желают и нашей победы и могут предать в последний момент?

– Нет, – покачала головой Казуэ. – Тот же Макаров всегда держит обещания.

– Иногда можно пренебречь и репутацией, – покачал головой Ито. – Но в этот раз я согласен с тем, что Россия не предаст. Наоборот, наша победа, даже самая разрушительная, будет в ее интересах.

– Но почему? – спросил Иноуэ.

– Потому что, даже получив признанные всеми колонии в Калифорнии, даже намертво привязав их к себе и прикрыв стальным кулаком, мы вместе с ними получаем и гору проблем. Японская империя окажется рассечена на две части самым большим океаном в мире, и это на ближайшую сотню лет точно станет нашим естественным ограничителем. Местом, куда всегда можно ударить, если наши правители слишком много о себе возомнят, и это станет гарантией спокойствия для России с востока. Все просто.

Все еще немного помолчали, обдумывая последние слова князя. А потом уже генерал принялся рассказывать, как идет подготовка и обучение частей, что примут участие в десанте. Казуэ же рассказала о том, как смогла зафрахтовать половину транспортов, что пришли на восток вместе с эскадрой Рожественского. Очень удачно вышло: русским они были пока не нужны, а Япония получила сразу тридцать кораблей с опытом дальнего перехода. Хорошая работа со стороны Такамори, но…

Старый князь еще раз посмотрел на девушку: надо будет кое-что организовать и напомнить ей, что на самом деле должно стоять для нее на первом месте. Макаров… Русский генерал, который опасен даже не своими талантами, а теми идеями, что невольно собираются вокруг него. Впрочем, а сможет ли он выжить, когда свои же соратники осознают, что именно он несет в этот мир?

Русская Маньчжурия, Инкоу

Гуляю по порту, слушаю маты борющихся с ветром чаек и крики рабочих.

– Май лорд! – где-то рядом помянул бога английский капитан, когда его корабль качнулся после не очень удачной погрузки очередного контейнера.

В последнее время, кстати, англичан стало довольно много. Кто-то наверняка шпионил, кто-то с интересом следил за ростом нового русского города, а кто-то просто приплывал за деньгами. Заводы вокруг Инкоу с каждым месяцем производили все больше товаров, я следил, чтобы цены не ломили, и желающих подзаработать становилось все больше и больше.

Вот мимо в специальном грузовом контейнере провезли частично разобранный трактор. Не броневик, а действительно трактор. Их в последнее время распробовали и начали покупать: причем, как показало небольшое расследование, не куда-нибудь, а в Индию. Азиатские землевладельцы предпочитали, как и раньше, делать ставку на ручной труд, а эти посчитали плюсы, оценили, что теперь можно будет уменьшить количество мельтешащих вокруг бедняков, и пошли продажи. Так сказать, во имя эстетики и красоты.

В рамках денег, что мы выручали за военные заказы, тракторы приносили сущую мелочь, но я смотрел в будущее и искренне радовался, что сумел застолбить за собой еще один рынок. Также сама идея, что в мире станет больше еды и меньше голода, грела душу. Ну и, наконец… Чем больше тракторов покупали, тем дешевле их было собирать, и тем больше я мог заложить их под собственные стройки. Инкоу продолжал расти, и в голову приходили все более дерзкие идеи, которые хотелось поскорее воплотить в жизнь.

– Я слышал, кто-то сказал «мой лорд», – меня нагнал Огинский. – Это Казуэ вернулась раньше времени?

– Нет, просто кто-то из англичан ругается, – покачал я головой и мысленно вздохнул.

Не знаю, где и зачем Казуэ подхватила эту идею, но с тех пор, как я предложил нашим сацумским союзникам идею высадки в Америке, девушка только и называла меня, что «мой лорд». Я пытался выяснить, что она имеет в виду, но Казуэ только улыбалась и ничего не объясняла. Спрашивал у своих – те тоже ничего не понимали, но искренне веселились, смотря, как я от этого злюсь.

Мимо прокатил еще один контейнер – японский, и теперь уже в нашу сторону. Причем не факт, что там были английские или американские товары, которые мы чаще всего и заказывали через Сацуму. Как оказалось, довольно много они могли производить и сами: те же медные провода для приемников, передатчиков и любых других электроприборов, которые нам были нужны в любом количестве, тянули для нас именно японские заводы.

Чем-то это напомнило мне ситуацию в Германии после Первой Мировой. Страшное, обидное поражение. Унизительный мир, который хотелось поскорее забыть. И в то же время большая часть заводов и фабрик не пострадала. Наоборот, вернувшиеся после войны солдаты стали теми рабочими руками, которых до этого так не хватало, и германские товары снова начали покорять Европу. Тогда на экономику смотрели еще по меркам 19 века, и никто не увидел в этом опасности.

Сейчас… Япония, как мне кажется, тоже не видела этого шанса и поэтому согласилась на предложенную мной авантюру.

– Сколько мы уже тратим на японские товары? – спросил я Огинского, который отслеживал наши внешние контакты.

– Пока нисколько, – широко улыбнулся тот.

– Нашей доли хватает, чтобы все покрыть? – я только головой покачал.

– И скоро мы еще получим первый миллион сверху.

Когда мы все это начинали, одним из принципиальных пунктов моей позиции было то, что Россия и я лично не будем давать на это деньги. Продать оружие, технику, помочь спланировать операцию и даже отправить своих добровольцев – это да. Но вот деньги Сацуме нужно было заработать самим. Мы разве что опять же согласились помочь.

Как сказал один мудрый человек, чтобы купить что-нибудь нужное, нужно продать что-нибудь ненужное. Собственно, исходя из этой идеи я и предложил Японии продавать уникальную косметику. Себестоимость сырья из местных водорослей стремится к нулю, аудитория – богатые женщины, которые сейчас совсем не избалованы средствами ухода, способ привлечь внимание – пара программ через наши радиостанции.

Если честно, я не сомневался, что это может помочь – все-таки первая реклама не на бумаге. Мы даже джингл записали: «Водоросли из Японии, даешь молодости и гармонии». Но приемников было еще немного, и будущие успехи оценивалось довольно скромно… Однако я не учел, что радио привлекало не случайных людей, а самых активных. Первые же трансляции запустили обсуждения в салонах, газетах и даже на улицах, а через месяц сацумская косметика стала известна по всему миру.

Наша доля – двадцать процентов от оборота, довольно скромно по нынешним меркам. Но даже так с учетом японских товаров уже успела накопиться пара миллионов. Значит, сами сацумцы смогли получить восемь. Минус затраты – будет раза в два меньше, но под новые товары им готовы были давать новые кредиты. И, что гораздо важнее, с радостью разрешали фрахтовать транспорты и закупать для них уголь, что в иных обстоятельствах могло бы вызывать очень много вопросов.

Начало двадцатого века. Главная проблема даже не найти деньги, чтобы купить, а найти того, кто сможет продать то, что нужно и в достаточном количестве. Но если мы с этим справились, то… С еще большим интересом я жду грядущей встречи. Через час начнется собрание в штабе, и мои офицеры будут представлять свои планы будущей высадки. Две главных идеи, у каждой свои плюсы и минусы. Свои бюджеты, свои прогнозы потерь…

Будем считать, будем думать, но… Уже сейчас понятно, что только за мной будет последнее слово, и только на мне будет ответственность за тысячи жизней, что уже сейчас закручиваются в водоворот самой большой десантной операции за всю историю.