Текст книги "За дверью"

Автор книги: Антон Белозеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 33 страниц)

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1. Два подземелья.

Мой сон прервал громкий голос тети Вики:

– Калки, пора вставать!

Я перевернулся на другой бок и пробормотал:

– Как мне не хочется сегодня идти в школу…

И только произнеся эти слова, я вспомнил, что в школу не хожу уже несколько месяцев. Точнее, я не хожу на занятия в московскую школу, из-за каких-то непонятных амбиций руководства переименованную в лицей.

Теперь моим обучением и образованием занимались совсем другие учителя: маги, драконы, воины… Вернее, не воины, а воительницы. Воспитательницу и телохранительницу, которую почти десять лет я считал своей тетей, я по-прежнему называл «тетей Викой». В этот ранний час она разбудила меня, так как вскоре должна была начаться важная боевая операция, в которой я играл одну из главных ролей.

Я посмотрел на часы. Они показывали 28 часов 80 минут. Я около двух месяцев жил на Дубле и до сих пор не мог привыкнуть к местному времени. Два месяца прошло с тех пор, как в подземной лаборатории КОЛО – Колосского объединения локальных организаций – я объявил войну миру бездумного потребления, лжи и лицемерия. Но только сегодня должно было произойти первое настоящее сражение этой великой войны.

Надо честно признаться, что главной причиной предстоящей операции являлась моя неосторожность. Из-за собственной забывчивости и невнимательности в доме Отшельника, в Тассисудуне, я лишился своего рюкзака, в котором лежал бесценный предмет – альбом с рисунками, которые позволяли открывать магические двери в другие миры. Этот альбом оказался в руках моих врагов – истребителей магов. Только спустя два месяца, с помощью нескольких людей и боблинов, моим друзьям и их помощникам удалось найти военную базу, на которую был доставлен мой альбом. Поиски альбома – это отдельная история, которая окажется за пределами данного повествования. Главным сейчас для меня и моих друзей было вернуть альбом. А для этого нужно было совершить нападение на секретную и тщательно охраняемую военную лабораторию, которая находилась в Империке.

Пока я одевался, чистил зубы и умывался, я мысленно повторил все то, что узнал за прошедшие два месяца. После того, как я пролетел на колеснице, запряженной драконами, над горой Меру, я стал полноправным магом по крови. В последние месяцы моим образованием в основном занималась Браспаста. От нее я узнал множество «бытовых» подробностей жизни магов, о которых мне не рассказывал Маркандея, занятый почти исключительно глобально-философскими проблемами бытия.

Так, например, я узнал об эликсире бессмертия, который позволял магам оставаться практически бессмертными. Особая смесь из нескольких видов грибов, росших в Изначальном Мире, была проста в изготовлении, но чудодейственна по своему эффекту. Она не просто замедляла, а полностью прекращала процесс старения.

Как известно, любое живое существо состоит из множества клеток, которые рождаются и умирают. И только клетки коры головного мозга не обновляются. Уменьшение их количества приводит к старению и к смерти всего организма. А эликсир бессмертия стимулировал деление и размножение нервных клеток. Они же, в свою очередь, передавали нервные импульсы остальным частям тела и поддерживали их в неизменном состоянии: сколько клеток отмирало, столько же и рождалось им на замену.

Правда, эликсир действовал только на магов по крови. Только мы, имеющие особый метаболизм, отличный от большинства других существ, могли пить отвар из ядовитых грибов без опасения отравиться. Так поступали маги с незапамятных древних времен. Именно отсюда произошли мифы о пантеоне бессмертных богов, пьющих сому или амброзию, недоступную простым смертным.

Из главного свойства эликсира следовал побочный эффект: начав его пить, маг по крови останавливался в своем развитии. Поскольку магический талант был напрямую связан с возрастом и усиливался с годами, маг должен был выбирать между молодостью или силой. Каждый сам делал свой выбор. Маркандея, например, предпочел остаться Вечным Ребенком. За свою долгую жизнь он обрел такие знания и мудрость, которые компенсировали силу магии. По мифам разных народов я знал, что боги (маги-мужчины) обычно представали в образах зрелых мужей, тогда как богини (маги-женщины) традиционно блистали красотой юности. Причем чем старше были боги, тем большим могуществом и большей властью они обладали. Большинство мужчин-магов предпочитало обрести максимально возможную магическую силу, а большинство женщин-магов желало сохранить красоту юности. В этом маги ничем не отличались от обычных смертных существ.

Маг мог по желанию состариться на несколько лет, временно перестав употреблять отвар из грибов, но он не мог с помощью эликсира вернуть свою молодость. Полностью отказавшись от приема отвара, маг мог умереть естественной смертью от старости.

Мне, конечно, еще рано было начинать употребление эликсира, так как мое физическое формирование еще не было завершено, а магический талант только начал развиваться. Сама Браспаста тоже не торопилась заморозить свой возраст. Она говорила мне, что ее физическое тело уже не взрослеет, а стареет, но война с религионерами Центрального Иерархата заставляет ее отказаться от красоты юности и сделать выбор в пользу силы зрелого возраста. Тогда я начинал ее уверять, что ее красота не зависит от возраста, и мы вновь и вновь занимались… Кажется, мои воспоминания переключились на другую тему. Между мной и Браспастой не было любви в самом высоком смысле этого слова. Нам вместе было легко и интересно, нас тянуло друг к другу, потому что рядом не было никого другого, равного нам. Мы были магами по крови, чужими и непонятными для всех, кто нас окружал, даже для самых близких друзей. Впрочем, тетя Вика совершенно не возражала против нашей близости. Должно быть, она считала, что Браспаста скоро начнет принимать эликсир и останется тридцатилетней женщиной, так что я догоню ее, и мы составим прекрасную пару. Тетя Вика по-своему желала добра и счастья мне и Браспасте… Но мы с Браспастой видели счастье в другом: в борьбе и в победе.

Конечно, в мире существовали и другие способы воздействия на организм магов, например, магическое излучение горы Меру. Было и то, что могло нас убить – особый сплав серебра с золотом и с некоторыми редкими металлами. Именно из этого сплава были изготовлены волнистые клинки, которыми пытались меня убить оборотни из Общества Естественного Прогресса. К счастью, для разрушения особого метаболизма магического организма нужно было соблюсти строгую пропорцию веществ в сплаве. Древних клинков, изготовленных самими магами на заре человеческой цивилизации, осталось очень мало, а ученые Изначального Мира пока не сумели воспроизвести точную рецептуру сплава. У ученых было множество приборов, спектрометров и анализаторов, с помощью которых они могли изучить древние клинки и определить их химический состав. Но у ученых не было настоящих магов по крови, на которых они могли бы испытывать новое оружие. Нарушение пропорций в сотые доли процента делало сплав самыми обычными, не смертельными для магов. Именно поэтому напавшие на меня оборотни пользовались древними клинками, а не стреляли смертоносными пулями из такого же сплава…

– Калки, ты готов?!

– Да, тетя Вика!

Я вышел из своего «отсека» в коридор. «Отсеками» назывались маленькие одноместные жилые помещения, располагавшиеся с двух сторон длинного тоннеля. В каждом отсеке имелось спальное место, ниша для личных вещей, водопровод и канализация. Дверей в отсеках не было – от коридора их отделяли занавеси. Все помещения находились глубоко под землей. Вернее, сначала под слоем льда, а потом – под скальными породами. Браспаста говорила, что раньше тут располагалась тайная тюрьма, а отсеки служили тюремными камерами. «Раньше» – это несколько десятков тысячелетий назад, во времена даже не предыдущей, а четырежды предыдущей цивилизации на Дубле. Раньше тюрьма была устроена в системе подземных пещер, а потом цивилизация, построившая ее, полностью погибла подо льдами.

О тайной подземной тюрьме в мире двух планет забыли уже тогда, когда на Земле неандертальцы охотились на мамонтов. Родители Браспасты совершенно случайно обнаружили пещеры с древними развалинами и в течение нескольких десятков лет превратили их в довольно сносные жилые помещения. Родители Браспасты заранее готовили тайные убежища, так как чувствовали приближение войны с религионерами.

По правде сказать, я все еще плохо разбирался в географии, истории, народах и нынешней политике двух связанных друг с другом планет, называемых Дублем. Я знал только, что власть на наиболее пригодной к жизни планете сейчас захватили религионеры. Эта группа магов по крови от имени некоего Единого Бога узурпировала власть в самом большом и влиятельном государстве – Центральном Иерархате, и с его помощью в большей или меньшей степени распространила свое влияние на все страны. Те, кто не желал подчиняться религионерам, были вынуждены бежать на другую планету Дубля – ту, на которой сейчас находились мы. На нашей планете было мало районов, пригодных для жизни людей. Узкая полоска тропических джунглей резко переходила в прохладную лесотундру. А большую часть планеты покрывали ледяные поля и безжизненные горы. Когда-то обе планеты были одинаково теплыми и цветущими, сейчас же жизнь на нашей части Дубля была возможна либо вблизи экватора, либо глубоко подо льдом и под землей, в тепле, создаваемом горячим ядром планеты. Это же ядро обогревало экваториальные области за счет многочисленных вулканов и гейзеров.

Религионерам мало было власти над одной планетой, они готовились к покорению и второй части Дубля. Хотя население на экваторе было малочисленным, религионерам были ненавистны любые формы свободы и независимости. К счастью, широкий проход межу планетами открывался только в небольшой промежуток времени один раз в год, во время планетарного схождения. Так что полномасштабное вторжение и покорение другой планеты было делом непростым. К тому же, религионерам противостояли хотя и немногочисленные, но равные им по силам маги по крови, к которым принадлежали Браспаста и ее родители. Война между планетами Дубля считалась неизбежной, но ни одна из сторон не торопилась переходить к решительным действиям. Пока противостояние ограничивалось шпионажем, диверсиями и попытками переманить часть противников на свою сторону. Этим занимались маги с небольшими отрядами опытных бойцов, проникавшие на вражескую территорию через магические двери.

Я еще ни разу не участвовал в стычках с религионерами. Вот и сегодня наша вылазка из тайной базы была направлена не на Дубль, а в Изначальный Мир.

Коридор вывел меня к круглому залу. Тут уже собрались бойцы Корпуса Самообороны – не маги, а самые простые смертные, готовые сражаться за свободу и справедливость на Дубле и в других мирах. Все бойцы отряда были одеты в одинаковую черную форму, защищены бронежилетами и шлемами. Их вооружение состояло из штурмовых пистолетов-пулеметов, винтовок и пистолетов, изготовленных из теллургия в Изначальном мире.

Возглавляла отряд тетя Вика, одетая и вооруженная так же, как и рядовые бойцы. Ее глаза сияли радостью – наконец-то, спустя десять лет, она вновь оказалось в родной стихии.

Мы с Браспастой также были одеты в черную форму без знаков различий. Я знал, что под формой на Браспасте была одета ее любимая гибкая броня из мелких металлических пластин, облегавшая тело, словно вторая кожа. Поэтому бронежилет она не надела.

Кроме готовых к вылазке воинов, в зале собрались провожающие: родственники и друзья. Бойцы тихо разговаривали с ними, обнимались, жали руки. Криков, слез и рыданий не было, как будто люди шли на работу, а не на бой.

Но не только люди жили в подземном убежище. На обеих планетах Дубля обитали еще так называемые «пушистики». Подобно боблинам в Изначальном мире, они представляли собой параллельную людям ветвь разумных существ. Пушистики уступали людям в размерах и походили на человеческих пухленьких мальчиков и девочек, покрытых густой, мягкой шерсткой светло-бурого или кофейного цвета. Одевались они обычно в длинные меховые куртки с капюшонами и широкие штаны, так что иногда непонятно было, где кончается их собственный мех и начинается одежда.

В отличие от боблинов, пушистики были дружелюбными и беззлобными созданиями. Хотя среди них встречались храбрые воины, их небольшое количество являлось тем самым исключением, подтверждающим правило. Пушистики не меньше людей любили свободу, но редко осмеливались самостоятельно отстаивать ее с оружием в руках.

Пушистики лучше, чем люди, переносили мороз, и потому предпочитали селиться в холодных районах, на которые не претендовали люди. Однако в последнее время, расширяя и упрочивая свою власть на Дубле, религионеры в покоренных государствах жестоко угнетали пушистиков. Некоторые особо рьяные религионеры вообще отказывали пушистикам в праве считаться разумными существами и относились к ним, как к животным. Поэтому пушистики, пользуясь любым удобным случаем, бежали на нашу планету Дубля. Довольно часто наши маги открывали двери между мирами для того, чтобы провести через них несколько семейных кланов из десятков, а то и сотен пушистиков.

На подземной базе Браспасты пушистиков было немного. Но они, как полноправные члены маленького сообщества, всегда принимали участие во всех важных событиях. Вот и сейчас несколько пушистиков готовились сопроводить наш боевой отряд на поверхность.

– Все готовы? – громко спросила Браспаста, оглядев воинов.

Кивками или короткими возгласами те подтвердили свою готовность.

– Тогда пошли!

Из круглого зала в разные стороны расходились несколько коридоров. Одни вели в жилые, хозяйственные и технические секторы подземного комплекса, другие – в разветвленную сеть необитаемых пещер.

Наш отряд направился в тот коридор, который, как я знал, вел на поверхность планеты. Я уже несколько раз ходил этой дорогой, так как Браспаста строжайше запретила мне открывать магические двери изнутри подземного комплекса. Она боялась, что случайно оказавшийся на той стороне прохода наблюдатель по нескольким кусочкам увиденного через дверь сможет нарисовать ключ-картинку для враждебного мага.

Мы прошли по коридору около сотни метров и оказались на площадке огромного подъемника. Древние механизмы приводились в действие паровыми машинами. Забытые строители подземной тюрьмы направили воды подземных рек в скальные полости возле лавовых потоков. Испарявшийся пар скапливался глубоко под землей в гигантских естественных подземных резервуарах. Оттуда по трубам он распределялся на множество древних машин и механизмов, таких надежных, что они продолжали работать в течение нескольких тысячелетий. Этот же пар служил источником света. Некое газообразное вещество, светившееся при нагревании, заполняло множество прозрачных трубок. С их помощью освещались все подземные помещения. Избытки пара прорывались на поверхность в виде гейзеров и потому не могли выдать вражеским шпионам местонахождение подземной базы.

Повинуясь магическому приказу Браспасты, глубоко под землей открылась заслонка, и пар из резервуара привел в действие механизм подъемника. Пятнадцать бойцов, тетя Вика, Браспаста, я и несколько сопровождавших нас пушистиков начали быстро подниматься наверх. Движение было таким плавным, что казалось, будто мы стоим на месте, а мимо нас сверху вниз проползают гладкие, идеально обработанные стены вертикального тоннеля.

Когда площадка поравнялась с полом огромной пещеры, подъем прекратился. Пещера не имела естественных или искусственных источников освещения, так что обычные смертные не могли по достоинству оценить ее размеры. На это были способны только я и Браспаста. В отличие от нижних уровней подземного комплекса, пещера не была обработана и приведена к «жилому» виду. Наоборот, она должна была казаться естественным природным творением и скрывать вход под землю.

– Свет! – коротко приказала Браспаста.

Вокруг нашего отряда разлилось магическое свечение, позволявшее воинам видеть дорогу.

– Пора одеться!

Сопровождавшие нас пушистики быстро достали из мешков теплую одежду. Широкие шубы с капюшонами можно было надевать даже поверх боевой экипировки бойцов.

– Пошли!

Следом за Браспастой мы направились к выходу из пещеры. Тысячелетия назад мы оказались бы на поверхности планеты, но сейчас нам еще предстояло преодолеть наклонный тоннель длинной примерно в километр, вырубленный в толще льда.

Вообще из подземной базы на поверхность планеты вели несколько путей. Мы воспользовались самым легким – через древний подъемник. Существовали еще длинные узкие винтообразные пешие дороги и вертикальные шахты, которыми простые смертные не пользовались. Мы, маги, могли взлететь по вертикальной шахте наверх или спуститься вниз за считанные минуты, но переправка целого отряда отняла бы у нас время и силы.

Наш отряд молча шагал по наклонному полу ледяного тоннеля. Никто не разговаривал, так как в тоннеле было очень холодно. Мороз обжигал щеки, и я плотнее натягивал и запахивал капюшон. Несмотря на то, что мы шли быстро и энергично, холод все равно норовил проникнуть под шубу и слои одежды.

Наконец, далеко впереди показалось маленькое светлое пятнышко. Браспаста тотчас же убрала магический свет, и следующие несколько десятков метров мы прошли в полумраке. Затем пятно увеличилось настолько, что его свет вполне мог бы заменить полуденное солнце. Еще несколько шагов, и мы остановились перед выходом на поверхность. Прямо перед нами на расстоянии двух шагов находилась ледяная стена. Дело в том, что тоннель из пещеры вел к трещине в леднике, которая прекрасно маскировала входное отверстие, не позволяя его заметить ни с поверхности равнины, ни сверху.

Браспаста первой вышла наружу и махнула рукой, показывая, что опасности нет. Мы по очереди выбрались в расщелину и вереницей зашагали между ее стенами. Пройдя пару сотен шагов, мы наконец-то ступили на ровную ледяную поверхность. Здесь было еще холоднее, чем в тоннеле, так как к морозу прибавился ветер. Чтобы смертные не простудились и не обморозились, действовать надо было быстро.

Браспаста жестом указала людям и пушистикам место, где они должны были встать. Затем она открыла магическую дверь так, чтобы любой наблюдатель с той стороны видел бы только гладкую равнину. Я вместе с воинами находился сбоку от двери и не мог видеть, куда она ведет. Однако я, как и все участники операции, хорошо знал, куда мы отправляемся и что собираемся сделать.

– Проходите! Скорее! – коротко скомандовала Браспаста.

Тетя Вика сбросила шубу и первая вошла в дверь. Другие бойцы быстро последовали за ней. Я шел предпоследним. Я тоже скинул шубу в общую кучу, сделал несколько шагов и оказался по ту сторону двери раньше, чем почувствовал на своем лице обжигающе-ледяное дыхание морозной пустыни. Браспаста вошла в дверь следом за мной. Магический проход исчез сразу же, как только через него прошел создавший его маг.

Первая часть операции была завершена – мы находились в Изначальном мире.

* * *

Я знал, что сейчас те пушистики, которые сопровождали нас до ледяной равнины, собирают наши шубы и уносят их обратно на подземную базу. А для нас, прибывших в Изначальный мир, только начинался главный этап боевой операции.

Браспаста открыла дверь именно туда, куда и было запланировано: мы оказались на старом заброшенном заводе в Империке, в нескольких десятках миль от научно-военной базы Общества Естественного Прогресса. Ближе высаживаться было опасно. Мы не знали, какие приборы и устройства изобретены учеными, занимавшимися исследованиями магии. Собственно, получение этих сведений и составляло одну из задач нашей операции. Но главным, конечно, являлось возвращение альбома с ключами-картинками его законному владельцу – то есть мне.

Все попытки какими-либо другими способами добыть нужную информацию или выкрасть альбом не увенчались успехом. Чудом можно было считать уже то, что нам вообще удалось во всем Изначальном мире отыскать следы моего альбома.

Что бы ни говорил мне Савелий Савельевич Савельев во время памятной беседы два месяца назад о добровольном международном сообществе ученых и исследователей, желающих счастья для всего человечества, на самом деле мы имели дело с глубоко законспирированной и тщательно хранящей свои секреты организацией. Многие люди, боблины и оборотни так или иначе работали на нее, но даже не догадывались о ее существовании. Под вывесками правительственных научных институтов, в лабораториях крупных корпораций, по грантам международных благотворительных фондов велись самые разнообразные исследования, от узких прикладных специализированных задач до глобальных теоретических разработок. Как ручейки и реки, все они вливались в общий океан информации. И только немногие избранные ученые, прошедшие проверку и принятые в некий высший клан, в тайных лабораториях вели особо важные, целенаправленные исследования тех вещей и явлений, которые отрицала официальная наука Изначального мира.

Итак, мы находились в десятках миль от цели операции. Вопрос быстрой и скрытной транспортировки нашего отряда до базы был решен заранее. На старом заводе нас поджидал большой школьный автобус ярко-желтого цвета, стандартный для Империки и прекрасно знакомый каждому ее жителю.

Наш отряд быстро занял места в автобусе: тетя Вика села за руль, мы с Браспастой сели на переднее сидение, а воины разместились на полу между рядами, так, чтобы их голов не было видно. Мы не собирались использовать магию для создания маскирующей иллюзии раньше времени. Автобус, в котором находились водитель и два пассажира, вряд ли вызвал бы опасения у дорожных полиционеров. И только в случае проверки транспорта мы с Браспастой должны были бы создать майю, отводящую глаза полиционерам.

Между нашим появлением в Изначальном мире и выездом автобуса со двора заброшенного завода прошло менее пяти минут. Для воинов наступил период бездействия. Они о чем-то тихо переговаривались между собой, но я намеренно не использовал свои магических чувств, чтобы расслышать их слова.

Я так до сих пор не мог понять, что заставляло простых смертных жителей Дубля сражаться и рисковать жизнями в войнах магов. Маги-религионеры опирались на придуманное ими самими учение о Едином Боге, которому обязаны подчиняться все люди. За неповиновение предусматривалось единственное наказание – смерть. То есть религионеры управляли, как и все правители, с помощью лжи и насилия.

Но почему люди Дубля подчинялись независимым магам вроде Браспасты? Она никого не принуждала жить в подземном убежище. Любой волен был покинуть ряды борцов за свободу и вернуться к мирной жизни в экваториальных областях планеты. В конце концов, даже если бы рано или поздно обе планеты Дубля полностью подчинились власти религионеров, жизнь простых смертных изменилась бы ненамного. Они точно так же работали бы, создавали семьи, растили детей. Единственное, что от них требовалось бы – это безоговорочное повиновение религионерам и выполнение несложных обрядов, демонстрирующих лояльность правителям. Да, они бы жили в лживом обществе. Но ведь ЖИЛИ!

Однако почему-то простые смертные добровольно вступали в отряды магов, сражавшихся с религионерами. Они обязывались выполнять все приказы магов, зная, что им не будет пощады в бою от врагов или в случае предательства – от своих товарищей. Они готовы были умереть ради абстрактного и расплывчатого понятия, которое называли «свобода». Ради общей свободы они отказывались от свободы личной. Например, никто из них не роптал и не возмущался, когда Браспаста объявила о вылазке в чужой мир. Какое дело было жителям Дубля до проблем Изначального мира и до меня, невесть откуда явившегося мальчишки? И, тем не менее, они сейчас ехали в школьном автобусе, чтобы вступить в бой с империканскими солдатами.

Наверное, думал я, абстрактное желание быть свободным зависит не только от крови магов. Например, маги-религионеры отчасти сами стали рабами своего учения. А простые смертные готовы были сражаться за свободу с любыми врагами. И все равно я не мог их понять. Ведь их «свобода» ограничивалась короткой жизнью и небольшими возможностями, тогда как моя «свобода» подразумевала почти бессмертие и вероятность воплощения в жизнь практически любых желаний. То есть у меня было намного больше причин бороться за свою «свободу», чем у смертных – за свою. А рисковали своими жизнями они больше, чем я или Браспаста.

Что же заставляло смертных существ идти в бой? Чем для них была свобода, за которую они могли отдать жизни? И кем для них были мы, маги: соратниками, военачальниками или потенциальными хозяевами, ставшими лишь временными попутчиками на пути к освобождению?

* * *

Военная база находилась в пустынной, засушливой местности, вдали от крупных населенных пунктов Империки. Дорога, по которой ехал наш автобус, пролегала между низкими каменистыми холмами с редкими кактусами и колючими кустами. Здесь не возделывали поля и не пасли скот. Раньше в пустыне открытым способом добывали теллургиевую руду, но потом из-за низкой эффективности разработки забросили. Остатки было промышленной деятельности – карьеры и заброшенные здания (в том числе и завод, в котором мы высадились) – изредка виднелись по обеим сторонам дороги.

Через некоторое время впереди показался полиционерский дорожный пост. Он был построен возле боковой дороги, отходившей от главной и ведущей в сторону нужной нам военной базы. Я не был возле поста ни разу, а тетя Вика и Браспаста под видом путешествующих на легковой машине подружек, проезжали мимо него по главной дороге три дня назад. Ближе к базе они приближаться не рискнули, так как, для того, чтобы свернуть на боковую дорогу, требовалось бы магически воздействовать на полиционеров, а такое вмешательство в их психику могло не остаться незамеченным.

Полиционерский пост представлял собой приземистое бетонное строение с плоской крышей, способной служить в качестве наблюдательной площадки. Пост был выстроен еще во времена добычи теллургия и с тех пор внешне практически не изменился. Однако внутри он был оборудован самыми современными системами наблюдения, связи и даже кондиционирования, что позволяло полиционерам нести свою службу эффективно и с комфортом.

Полиционеры, несомненно, еще издалека заметили наш автобус. Их было четверо – и все боблины. Вряд ли дорожным полиционерам было известно об истинном назначении объекта, дорогу на который они охраняли. Скорее всего, для них это была обычная военная база, куда не следовало допускать посторонних. Полиционеры просто не позволяли сворачивать на боковую дорогу машинам без специальных пропусков. Когда мы приблизились, один из них неторопливо вышел на дорогу и поднял свой жезл.

Тетя Вика плавно остановила автобус возле полиционера.

Полиционер, не подозревая, что вместе с тремя своими сослуживцами уже находится в созданной мной майе, бросил быстрый взгляд на любопытные детские рожицы, прилипшие к стеклам автобуса, и подошел к дверце водителя.

– Здравствуйте, мэм! Откуда вы и куда направляетесь?

Тете Вике не надо было отвечать, ведь на самом деле полиционер продолжал стоять на обочине дороги, и весь диалог происходил в моей майе и в его сознании. Для придания реальности своей майе я воспользовался существующими названиями, заранее разведанными Браспастой и тетей Викой:

– Я везу болбольную команду из Дауншитского школы на матч в Шитдаун. А в чем дело, господин полиционер? Что-то случилось на дороге?

– Нет, мэм, просто стандартная процедура проверки. Вам повезло, что я вас остановил, ведь вы едете не по той дороге. Шитдаун расположен в тридцати милях ближе к побережью. Чтобы попасть в него, вам надо свернуть на первом же перекрестке направо.

– О, благодарю вас, господин полиционер! Я первый раз еду по этой пустыне и ориентируюсь только по карте. Тут столько старых дорог, что немудрено запутаться. А ваш пост как будто специально устроен, чтобы указывать дорогу заблудившимся!

– Мы всего лишь выполняем свою работу, мэм! – польщенный полиционер улыбнулся. – Можете ехать, счастливого пути!

Автобус тронулся с места… и свернул на боковую дорогу. В то же время четверо полиционеров видели его удаляющимся по главной трассе. Пока я поддерживал для них майю, Браспаста размагнитила аудио– и видеопленки, на которых, согласно инструкции, полиционеры зафиксировали состоявшийся разговор. К сожалению, мы не могли сформировать на записывающих устройствах качественную визуальную и звуковую иллюзию. Мы умели влиять на сознание живых существ, на неодушевленные предметы и на поля, однако, чем сложнее было вмешательство в природные процессы, тем больше требовалось времени и сил, и тем больше нарушался закон вероятности событий. Размагничивание пленок было более естественным, чем запись на них несуществующих событий. И во время расследования нападения на военную базу единственным свидетельством нашего проезда мимо поста стали бы показания полиционеров.

Дорога, на которую мы свернули, была такой же прямой, как и основная. Я подумал, что состояние дорог отчасти отражало национальный характер жителей разных стран. Прямые, ровные трассы свидетельствовали о тяге к порядку и стабильности, но в то же время о черствости души, однобокости и ограниченности интеллекта. Извилистые дороги говорили о нестабильности взглядов и устоев. От людей, проложивших извилистые дороги, можно было ожидать и радушного гостеприимства, и ножа в спину… причем от одних и тех же людей. Ухоженные дороги с твердым покрытием говорили о педантичности и законопослушности. Плохие, разбитые дороги – о лени и безразличии…

А какие дороги я бы хотел видеть в стране, правителем которой мог бы стать? Наверное, я бы вообще отказался от дорог. Дороги вспарывают землю и природу, как ножи – живое тело. Магические двери и полеты в воздухе – вот лучший способ перемещения с места на место. Тут я поймал себя на мысли, что идеальная с моей точки зрения страна должна состоять всего из одного жителя – меня. Ведь простые существа, не маги, не способны передвигаться подобно мне. А им тоже хочется путешествовать и перевозить грузы. Значит, став правителем над народом, я бы превратился в тирана, ради сохранения природы запрещающего и уничтожающего достижения цивилизации, которые облегчают жизнь простым смертным?...

– А вот и база, – тихо произнесла Браспаста.

На самом деле, самой базы мы пока не видели. Нашим глазам предстал лишь изгибающийся по холмам и низинам забор из трех рядов колючей проволоки. Магическое чувство подсказало мне, что к проволочному забору подключены многочисленные датчики. Ни одно существо не смогло бы незамеченным пересечь границу охраняемой территории. Легально попасть на территорию базы можно было только через контрольно-пропускной пункт на дороге. Этот пункт в точности повторял архитектуру полиционерского поста на главной трассе, только службу здесь несли военные, а дорогу перегораживали металлические раздвижные ворота.