Текст книги "Шесть обитаемых планет"

Автор книги: Антон Богрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 22 страниц)

   ***

   – Сэр, сэр, очнитесь!

   – А, что? – сладко потянулся капитан в своем кресле, после чего проснулся окончательно и, сообразив, где находится, выпрямился и постарался придать своему помятому ото сна лицу более приличествующее тому выражение. – Извините старшина я, по-видимому, заснул. Как дела на судне? Все в порядке?

   – Все отлично сэр, однако через пять минут мы выходим из гиперпространства, по этой причине я взял на себя смелость разбудить вас.

   – Молодец, ты правильно сделал, – поблагодарил своего подчиненного капитан. – Спасибо тебе.

   Старшина промолчал, но было видно, что похвала капитана ему приятно. Ничего удивительного все мы живые люди и всем нам иногда требуется услышать слова благодарности, а также понять правильность своих действий и поступков.

   Капитан же был опытным руководителем и знал – маленькими похвалами можно добиться больших успехов в сплочении коллектива, снижения недовольства подчиненных и повышения своей популярности среди личного состава.

   Поэтому он старался по возможности чаще произносить подобные маленькие хвалебные речи в адрес экипажа своего лайнера.

   Оглядев опытным взглядом, замечающим и распознающим все даже скрытые действия команды, капитан удостоверился – все в порядке, и опустил свой взор на показания приборов. Экипаж же пульта управления лайнером был спокоен и собран, как всегда, никто никуда не бежал, спотыкаясь и мешаясь остальным, вообще стороннему наблюдателя вообще могло бы показаться, что ничего не происходить. Хотя на самом деле это было далеко не так в эти минуты, оставшиеся до выхода из гиперпространства, команда управления, не вставая со своих рабочих мест, проверяла состояние всех систем управления и жизнеобеспечения лайнера. Также двое из них, капитан знал это наверняка, пытаются предусмотреть состояние космического пространства в точке выхода на момент выхода лайнера из гиперпространства.

   – Как только сможете сразу же обеспечьте радиоконференцию, – отдал приказ, командующий судна.

   Как известно любая радиосвязь в гиперпространстве невозможна, поэтому и необходимо по выходе из него как можно быстрее связаться со всеми составными звеньями эскадры, для уточнения плана действий.

   Внезапно все без исключения помещения лайнера наполнились дребезжащими звуками сирены, которым вторил спокойный женский голос с имитированный компьютером:

   – Внимание! До выхода из гиперпространства остается 60 секунд! Всем приготовиться!

   Из стен коридоров выдвинулись специальные кресла снабженные ремнями безопасности. Все находящиеся на борту услышав сигнал извещения о выходе из гиперпространства должны сесть на ближайшее кресло и пристегнуться ремнями, на случай непредвиденных обстоятельств на выходе, таких как встреча с блуждающей кометой и тому подобное.

   Вздрогнув от резкого звука сигнала, капитан не спеша направился к своему креслу, точно рассчитанным шагом прошел несколько метров до кресла, спокойно уселся, пристегнул все ремни и буквально через секунду у него перед глазами расцвел бутон ярчайших красок, на несколько десятков минут ослепив все его чувства. Такова была цена, которую платило любое живое существо за выход из гиперпространства. Спустя несколько секунд навалилась также и страшная боль в затылке, она была так сильна, что заставила даже многоопытного капитана заскрипеть зубами.

   Бывали случаи, когда некоторые из пассажиров судов совершивших прыжок через гиперпространство не выдерживали перегрузок выхода из него и умирали от инсульта.

   Каждый раз, уходя в гиперпространство, капитан клялся себе никогда не повторять этого, боясь разделить судьбу своего давнего друга, чей организм не однажды не выдержал выхода.

   Вдруг капитан с удивительной ясностью почувствовал это конец. Но, кроме поразительной убежденности в этом, его не меньше поразило и свое полнейшее безразличие к этому.

   – Вот и все мама, я иду, – улыбнувшись и прошептав эту по-детски непосредственную фразу, капитан умер.

   Глава 5

   – Ух, ты, здорово в этот раз тряхнуло! – восторженно проорал Тони, когда фейерверк перед глазами закончился, и боль в затылке немного отступила.

   – У тебя есть допуск к смотровому окну? – сразу перешел к главному Грэм.

   – А зачем тебе? – не слишком натурально изумился его приятель.

   – Ты не поверишь! – прыснул ему в лицо хохотом Грэм. – Но, я хочу посмотреть на чужую галактику, а если повезет, то и ИХ планету увидеть.

   – Не может быть! – рассмеялся Тони. – Что ж как обычно ты сделал правильный выбор, обратившись ко мне. Пошли, посмотрим!

   Выйдя из каюты и пройдя двадцать метров до ближайшего закрытого броней иллюминатора, Тони бойко отстучал на находившейся с правой стороны клавиатуре код открытия. С легким шелестом ставни спрятались внутри бронированной стены, открыв вид на чужую галактику с забавным названием Млечный Путь.

   – Вот это да! – с нескрываемым восторгом в голосе прошептал Грэм. – А еще говорят, что Космос везде одинаков! Ты только посмотри!

   Их глазам открылось черное пространство заполненное мириадами светящихся точек, огней и целых шаров.

   – Смотри, да смотри же ты! – вдруг, словно маленький закричал Грэм, тормоша друга за плечо. – Комета! Это же комета!

   В коридоре позади них начали останавливаться проходящие мимо люди, всем хотелось взглянуть на новую галактику. Они были первыми гостями из планетарной системы звезды Катар и этим все сказано!

   За спинами Тони с Грэмом уже начала образовываться целая толпа, каждый норовил остановиться и выглянуть наружу поверх голов впереди стоящих. Ведь любопытство в людях поистине неистребимое чувство, а получить код доступа ставень иллюминатора на самом деле практически невозможно. Но, Тони смог, а Грэму оставалось только гадать, каким способом ему это удалось, ведь сам он наверняка, ни за что не признается.

   Вдруг его кто-то сильно пихнул в бок. Удар был чувствительным, да еще и пришелся куда-то в район почки, поэтому Грэм змеей зашипел от неожиданности и, обернувшись, произнес, адресуя своему обидчику:

   – Осторожнее, пихайся, ладно!

   Позади него оказался незнакомый ему молодой человек, судя по комбинезону, кто-то из команды лайнера. Нагло осклабившись, незнакомец произнес:

   – А ты че стоишь? Вид мне загораживаешь! Посмотрел, пошел в сторону, мне дал посмотреть!

   Услышав такое обращение, Грэм на секунду остолбенел, не в силах поверить, в то, что эта речь предназначалась ему. Картина, увиденная им по ту сторону иллюминатора, была настолько ошеломляющей, что видимо на какое-то время подняла из самых глубин его "Я" что-то детское, Грэм только растерянно кивнул, пожал плечами, развернулся и стал пробираться сквозь окружающую толпу прочь от иллюминатора. Его собеседник, мгновенно стал очень важным и гордо протиснулся на его место.

   Тони ошарашено смотревший на представление, разыгрывающееся перед его глазами, а потом когда его друг, для которого-то он по большому счету и выбивал себе код доступа, потому – как знал, что кому – кому, а Грэму так стопроцентно захочется полюбоваться на ново открытую галактику.

   Увидев, что его друг, молча, без слов отдал место первому попавшемуся нахальному крикуну, Тони возмутился про себя, а вслух крикнул ему в след:

   – Эй, Грэм! Погоди!

   После чего сделал шаг по направлению к ключ-панеле (такая маленькая панель с кнопочками, которыми и вводится код доступа, наподобие тех которые используются в сейфах) намереваясь закрыть ставни обратно. Но, по-видимому, диалог с Грэмом не был вершиной наглости неизвестного. Разгадав намерение Тони, он схватил того за руку, чуть повыше локтя.

   – Слышь, ты че тут придумал? А? – закричал тот. – Дай, людям-то посмотреть! А!

   Медленно, с побледневшим от сдерживаемой ярости лицом, Тони развернулся. Потом огромным усилием воли, заставил себя разжать зубы и спокойным голосом произнести, не матерную тираду, а вполне литературно высказать свое мнение о происходящем:

   – Ставни были открыты не для тебя, а для моего друга, которому ты так не культурно нахамил, – после чего резким движением он вырвал от него свою руку.

   В меру своих, по-видимому, весьма ограниченных интеллектуальных способностей незнакомец, так и додумавшийся представиться, расценил попытку Тони, вступить в диалог как слабость. Только этим можно объяснить то, что когда тот заново повернулся к нему спиной, намереваясь повторным вводом кода закрыть бронированные ставни, он хватил его за шиворот.

   Такого к себе обращения Тони терпеть не стал. Одновременно с резким поворотом он переместился вправо и ближе к обидчику, последующие его действия для всех остальных зрителей слились в одно, неожиданное падение разговорчивого незнакомца.

   Посмотрев на стонущее тело, лежащее у его ног Тони, презрительно сплюнул на него, добавил пару раз сапогом по ребрам и обратился к Грэму:

   – Погоди меня!

   После чего неторопливо прошел к ключ-панеле, набрал шифр, ставни с негромким шелестом задвинулись, и подошел к ожидавшему его Грэму. Во всем коридоре, кроме стонавшего на полу хамоватого незнакомца было не видно больше ни одной души, все свидетели происшедшего поспешили отправиться по своим спешным делам.

   – Ну, и почему ты ему не ответил? – через пару минут поинтересовался Тони у друга, шагавшего по правое плечо от него.

   – Да, не захотелось связываться, – отмахнулся все еще подавленный Грэм. – Ты ведь знаешь, я не люблю, да и не умею скандалить.

   – Это таки да! – ухмыльнулся во весь рот Тони, так заразительно, что и Грэм, помедлив немного, тоже не смело улыбнулся.

   ***

   Перед началом боевых действий всему экипажу, кроме десятка вызвавшихся добровольцев было дано три часа свободного времени.

   За это время экипажи судов должны были посредством радиоконференции окончательно обговорить все детали предстоящей операции, а суда должны были затратить это время на достижение орбиты вражеской планеты, пока еще остававшейся невидимой. У командного состава миссии хватило здравия не покидать гиперпространства в непосредственной видимости потенциального противника.

   Однако, даже не смотря на повальный отдых, вперед был выслан дозор, состоявший из двух звеньев боевых катеров, державшийся на расстоянии пятнадцати световых минут от основных сил армады. В благодарность за выполнение данной опасной задачи участникам дозора было обещано, что они пойдут в атаку во втором эшелоне нападающих.

   Вот так они и летели, разрезая своими темными овальными телами пространство чужой галактики, в наивной надежде остаться незамеченными от главных виновников трагедии разыгравшейся много столетий назад вдали от этой красивейшей галактики.

   ***

   Грэма подняли минут за 15 до общего подъема. Хитрюга Тони, конечно, уже не спал, видимо он знал заранее о том, что к ним в гости должны были перед высадкой нагрянуть Стрелок с Радаром. А вот для Грэма это оказалось полной неожиданностью, чего впрочем, и добивались эти два незваных гостя.

   – А? Что? – потянулся он на кровати, под общий хохот всех присутствующих.

   – Вставай соня! – расхохотался во весь голос Радар. – Мы тут к тебе в гости пришли, а ты что? А ты в кровати. Нехорошо друг, нехорошо!

   – Очень нехорошо, – согласился с улыбкой Грэм, продолжая сладко потягиваться на своей кровати, при этом, совершенно не демонстрируя никаких попыток с нее встать.

   – Нет, вы только посмотрите на него! – с восхищением протянул Рихард. – Мы тут пришли к нему, в наши возможно последние минуты, а он валяется на своей койке и хоть бы хны!

   Оговорившийся Рихард за свои слова получил парочку хороших оплеух, также один неплохой пинок под зад после которого он поспешил повиниться и взять свои слова о последних минутах жизни обратно.

   – Ну, вот и хорошо, – умиротворенно произнес Грэм, заново плюхаясь на свою койку для того, чтобы завязать высокие форменные ботинки.

   – Нет, ну вы посмотрите, – восхитился Тони. – Он же опять на кровать свою завалился!

   Под громоподобный хохот своих приятелей Грэм выпрямился, осмотрел троих стоявших перед ним парней и... также согнулся от хохота.

   Отсмеявшись, Рихард по очереди обнял Грэма с Тони, после чего они вчетвером под пронзительные завывания сирены возвещавшей боевую тревогу вышли в коридор.

   – Все мужики пора прощаться, – мгновенно посерьезнев, произнес Рихард. – Нам с Радаром пора двигаться в расположение нашего отряда. Надеюсь, что сегодня все наконец окончится!

   – Да? И что ты намерен делать? Ну, когда все наконец-то кончится? – неожиданно спросил Грэм.

   – Не, понял, – поднял брови вверх Тони.

   – Ну, вот что ты, ты и ты, чем вы собираетесь заниматься, когда все закончится? Война я имею в виду, – пояснил Грэм. – Я вот, к примеру, ничего другого кроме как воевать не умею. И если честно, то я не представляю себе, как можно жить без войны. Вот сколько себя помню, наша планета всегда боролась за свою свободу и независимость. Мы выросли на этой философии, и что теперь? Вот что ты Рихард будешь делать, когда мы победим?

   – Я? – как-то мгновенно растерялся Стрелок.

   – Да, вот ты! Что ты будешь делать, когда мы достигнем того к чему мы все так стремились? – Грэм был неумолим.

   – Не знаю, – Рихард был действительно сконфужен. – Я действительно не знаю!

   – Как думаешь, ты согласишься спуститься со своим отцом в шахту? Простым рабочим? Захочешь ли ты начинать все сызнова, заново начать свою жизнь, карьеру?

   – Не знаю, – замотал головой Рихард, да и все остальные присутствующие казались серьезно сконфуженными. – Слушай, может, давай мы сначала победим, а потом уже решать будем?

   – Рихард, – с необычной сосредоточенностью в глазах начал Грэм. – А не боишься, что поздно будет, когда все закончится?

   – Грэм знаешь, что я думаю, – с такой же серьезностью ответил ему Стрелок. – Что если я буду знать, что мы победили, я с радостью уйду. А вот если ничего не изменится, то и уходить труднее будет. Понимаешь?

   Подумав, Грэм кивнул, понимаю.

   – А не обидно будет?

   – Обидно. Но, возможно, не так грустно, – мотнул головой Стрелок.

   – А вы чего молчите? – повернулся он к остальным.

   – Размышляем, – необычно серьезно ответил Тони. – И знаете, ничего в моих мыслях хорошего-то и нет. Это раз! А во-вторых, я вам скажу по-другому. Вы это бросьте! Грэм хватит перед решающим наступлением такие вопросы задавать! Если бы я тебя не знал уже столько времени, то обязательно бы подумал, что ты вражеский пропагандист! Так что бросай это дело пошли готовиться к высадке!

   – А вот это не спешите, – вставил свое веское слово лейтенант Рихард.

   – Не понял, – повторился Тони.

   – Понимаете в чем дело, – сконфузился лейтенант. – Я написал рапорт о выводе вас из состава своего подразделения.

   – Основания?

   – Припомнил сломанную руку Грэма, И твое неподчинение приказам Тони, – принялся оправдываться Стрелок. – В итоге вас перевели во второй эшелон.

   – Ну и сволочь же ты Рихард! – обиженно протянул Тони. – Как пить так вместе, как воевать так по отдельности!

   – Глупости все это Тони, – беззлобно отмахнулся Стрелок. – Войны и смерти всегда хватает с лихвой на всех желающих! Это закон природы, забыл чтоли?

   – Ладно, не обижайся, – произнес Грэм и первым обнял готовых к вылету друзей. Вслед за ним обнялся с друзьями и Тони, после чего Рихард развернулся и прошел через разъехавшиеся половины перегородки в отсек выхода. Переборка беззвучно закрылась за ними и едва освещенные фигуры пропали из виду.

   Друзья постояли несколько минут молча, потом Тони указав подбородком на светившийся экран, по которому бежали цифры являвшиеся номерами отстыковавшихся десантных капсул и прокомментировал:

   – Все! Ушел. Капсула отстыковалась!

   ***

   Две минуты у них ушло на то чтобы узнать, к какому отряду они теперь причислены, а дальше все предельно просто, выяснить его расположение и явиться пред светлые очи командующего.

   Тридцать седьмой отряд войск специального назначения перенес серьезное переформирование несколько недель назад, поэтому и было решено не отправлять его в первом эшелоне, а оставить на второй.

   Пожилой лейтенант лишь хмуро взглянул на друзей, явившихся с серьезным опозданием, но ничего не сказал, махнул рукой приказывая, готовится к высадке.

   Остальные члены отряда косились на незнакомых сержантов, но также как и их офицер молчали.

   Переодевшись и получив оружие, Грэм огляделся и к своей огромной радости увидел бронированные ставни иллюминатора. Показав Тони на них глазами, он сделал пальцами такой жест, словно бы он набирает код от сейфового замка.

   Кивнув Тони подошел к ключ-панеле, поправил амуницию и ввел код открытия. Ставни раздвинулись, свет в помещении автоматически убавился, а все присутствующие замерли в немом восторге.

   Лайнер подлетел уже достаточно близко, и все пространство теперь занимала висящая в пространстве планета. К их немалому удивлению она поначалу показалась им голубой. А вокруг этой голубой планеты уже выстраивалось кольцо из темных немного удлиненных фигур – боевых кораблей всех типов и моделей. От этих фигур черными прерывистыми линиями уже протянулись к обреченной планете сотни десантных капсул.

   – А почему она голубая? – прервав молчание, спросил кто-то из присутствующих.

   – Воды много.

   – А как они там тогда живут?

   – Высадимся, тогда узнаешь! – оборвал расспросы лейтенант. – Насмотрелись? Тогда задвигайте ставни, потом еще будет время налюбоваться. А сейчас оружие к осмотру приготовь!

   Как было не трудно догадаться осмотр лейтенант начал проводить с личного оружия Грэма и Тони. Видимо командующему не понравилось слишком вольное поведение вновь прибывших, и он решил показать им кто здесь главный.

   Однако, не смотря на черные подозрения Грэма проверив личное оружие, и убедившись в его достаточной боеготовности, лейтенант не стал более их тиранить и перешел к следующему подчиненному.

   – Интересно, а как они называют свою планету? – пригнулся Грэм к уху Тони.

   – Земля.

   – Откуда знаешь?

   – Слышал из разговоров радио – разведчиков.

   – Смешно, – улыбнулся Грэм. – Столько воды на планете, а зовут Земля. Они ее еще бы Грязь назвали.

   – Это точно! – поддержал друга Тони.

   – Слушай, раз уж ты напомнил мне про радио – разведку, может быть ты об этом также в курсе второй заложник Маркус, как у него дела?

   – Прикомандирован к одному из отрядов специального назначения в качестве электро-техника, ушел в первом эшелоне. Похоже, никак успокоится, не может, все норовит отомстить, хотя и сам не знает кому, – так же тихо ответил на поставленный вопрос Тони.

Глава 6

   В это утро Квентин проснулся с больной головой, вчера праздновали двадцать один его лучшего друга Джеймса. Праздновали хорошо... Весело...

   Голова не просто болела, она раскалывалась, не на две половины как это обычно бывает, а на целую сотню малюсеньких осколков, никак не меньше.

   Он встал не то чтобы рано, но один из вечно бодрствующих городов оправдывая свое название, город уже проснулся и был снова полон жизни.

   Этот город вообще не любил приезжих, он их старался пожрать, превратить из индивидуальности в пошлую банальность. Город старался раздавить, согнуть все человеческое, что находил в любой личности, которая пересекала его границы. А тем более, такой как Квентин.

   Квентин родился в маленьком городке на границы двух штатов. Назвали его родители в честь их любимого кинорежиссера. Кино вообще было одним из немногих доступных для них развлечений, оно диктовало моду, поведенческие предпочтения. Да и все остальное тоже, это если уж совсем честно.

   Работы в его городке не было, вернее работа была – небольшой заводик по производству удобрений, пара магазинов, и бар, который находился в собственности одной семьи. По этой причине относить этот вариант к потенциальным рабочим местам было бы горячкой.

   Ни родители, ни сам Квентин, не хотел себе подобной участи, поэтому оценивая адекватно свои умственные способности, по совету отца он начал усиленно заниматься спортом, а именно футболом. Общенациональный спорт был его единственной путевкой в колледж, в большой город, в жизнь...

   Получив гранд от спортивного союза, Квентин сумел поступить в колледж в большом городе и этим самым воплотить свою мечту и чаянья своих родителей в жизнь.

   Вспомнив, как мама украдкой вытирала на вокзале слезы, провожая его в новую жизнь. При этих воспоминаниях на лице Квентина совершенно неожиданно для него самого появилась усмешка – нашла от чего плакать.

   Однако где-то глубоко внутри себя он осознавал, хоть и не хотел в этом признаться даже самому себе – мы никогда не возвращаемся из наших путешествий. Возвращается всегда кто-то очень близкий, очень похожий на того кто уезжал. Этот новый он постаревший, если не он, то его душа, глаза, он поумневший, набравшийся опыта, и его уже никак не назовешь тем юнцом, что уезжал пару месяцев назад.

   Так случилось и с Квентином, лучший нападающий за всю историю его города, он с огромным трудом сумел попасть в команду запасных сборной его колледжа по футболу. Осознанием того, что он уже далеко не лучший, тяжелым грузом легло на его плечи.

   Он стал более нервным, грубым и агрессивным. И что самое страшное его игра потеряла ту легкость и воздушность, за счет которой он и сумел выделиться. Последний факт не прошел мимо тренера, и позиции Квентина, в команде еще более пошатнулись.

   Первые два месяца он еще держался, ходил на все лекции, а по вечерам пропадал на тренировках. Но со временем, видя как одну за другой, он проводит все игры на скамье запасных, он не выдержал. И однажды вместо тренировки он пошел на студенческую вечеринку, там же он впервые попробовал алкоголь.

   А на следующее дело он поругался с тренером, когда тот сказал ему, что игроки со скамьи запасных должны посещать тренировки даже еще усерднее, чем выступающие игроки, если они хотят, конечно, тоже начать выступать на играх.

   Квентин сорвался и наговорил тренеру много глупостей, после чего развернулся и прямо в футбольной форме ушел с тренировки. А на следующее утро его уже не было в списках команды.

   С тех пор время понеслось прямо-таки со скоростью взбесившейся лошади, студенческие вечеринки, дни рождения, да и просто попойки с малознакомыми личностями. Квентин знал, что без участия в команде ему осталось находиться в этом колледже, а, следовательно, и в самом городе до объявления результатов первой сессии, и словно бы старался, как он сам говорил – взять от жизни все.

   Поначалу так оно и было, но ближе ко второй половине семестра, студенческие вечеринки пошли на убыль, все принялись усердно заниматься. Сам Квентин начинал все чаще жалеть о своем поступке, тем более, что несколько игроков которые стояли еще позже него самого в очереди сумели попасть в первый состав, он начал банально заглушать мысли о своей глупости алкоголем. Вместо того, чтобы попытаться как-то исправить свой поступок, снова начать усиленно заниматься, пойти поговорить с тренером, он начинал все больше и больше опускаться в пучину алкогольных запоев.

   Вот после одной такой трехдневной вечеринки с абсолютно незнакомыми личностями, он и ехал сейчас в здание колледжа, хотя и сам уже понимал всю неправильность такого подхода к ситуации, он уже не мог пересилить себя и поступить иначе.

   Никак не мог он заставить себя подойти к тренеру, объяснить всю подноготную своего поступка, попросить прощения и попробовать вернуться в команду.

   Достав свой наладонник, Квентин вышел в просторы интернета, ничего особенного оригинального. Но, тут вдруг сеть прорезал чей-то совершенно не ординарный пост – в моем городе высадились инопланетяне!

   – Не, человече все-таки переборщил с галюценогенами! – усмехнулся, читая такое статус – сообщение Квентин.

   Не придав особого значения подобному извещению, он принялся листать сеть дальше, наводнение, маньяки, экономический кризис, конец света... ну ничего нового!

   Моргнув освещением и лязгнув сцепкой, вагон метро остановился. Привычным жестом Квентин поднял взгляд на табло объявлений, табло пусто, да и сам машинист ничего нового не объявил.

   Народ, привыкший ко всяким неожиданностям, на протяжении многих лет случавшихся в метро промолчал и на этот раз. Все покорно ожидали устранения неприятных неожиданностей произошедших по пути следования транспорта.

   Но вот уже прошло пятнадцать минут и ничего не происходит, света нет, причем не только в самом вагоне, но и в тоннеле метро тоже.

   Ничего не понятно. Абсолютно ничего. Хочется плюнуть на все и, послав, куда подальше этого глупого машиниста, вручную открыть двери вагона и пойти вдоль рельсов пешком. Но нельзя! Это будет нарушением правил пользования общественным транспортом! А ему еще только этого не хватало! В добавление ко всем остальным его неприятностям. Поэтому Квентин сидел на своем месте в темноту потухшего метро и ждал.

   Совершенно неожиданно ему вспомнились строки стихотворения, которое, опьянев, принялся читать один из участников вечеринки. По его словам выходило, что автором является он, однако по здравому рассуждению Квентин все же ставил авторство под сомнение. Мало ли чего люди не говорят, особенно когда выпьют. Тем более, когда выпьют!

   Он и сам не понимал, почему у него в памяти всплыло именно это стихотворение, видимо потому – что лучше всего описывало его состояние души.

   Ему казалось, что еще немного и вся его жизнь пойдет крахом, расколовшись как, и его голова на тысячи мельчайших осколков, которые потом уже ни за что не склеишь.

   Закрыв глаза, он мог представить себе этого молодого парня, стоявшего пошатываясь с бокалом виски в руке и декламирующего:

Взорванное солнце,

Трещина в стекле,

И разбитое оконце,

Водка на столе.

А в веселом цирке

Клоун зарыдал.

От погасшей свечки

Запах умирал.

И зачем бояться?

Почему страдать?

Для чего пытаться

Счастье отыскать?

Там где нам не страшно,

Там нам хорошо!

То чего искали,

Снегом занесло.

Для чего все было?

Счастье и беда.

Все в конце едино,

Чисто как слюда.

Антон Богрянцев «Взорванное солнце»

   Строки конечно далеко не гениальные, однако они удивительно подошли и к месту, и к настроению. Откинувшись на своем жестком кресле, входящем в стандартную комплектацию вагона метро, Квентин закрыв глаза, процитировал: «Все в конце едино, чисто как слюда».

   А потом произошло нечто непонятное, он еще успел услышать страшный грохот, почувствовать, как его обдало жаром, а потом ничего не стало. И самое главное, что его не стало...