Текст книги "Шесть обитаемых планет"

Автор книги: Антон Богрянцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

***

   Полковник сдержал свое обещание, кадет был отчислен в тот же день. Слова полковника практически мгновенно были донесены делегатами до ожидавших их с нетерпением слушателей.

   – Что неужели прям так и сказал? – выкрикнул из толпы один из собравшихся перед делегатами кадетов.

   – Да, так и сказал. Кому что – то не нравиться может написать заявление об уходе, не дожидаясь отчисления! – процитировал полковника Адам.

   – Вот именно так он и сказал! – добавил второй свидетель разговора.

   Толпа, собравшаяся перед тремя оставшимися делегатами, возмущенно загудела. Адам и остальные не вмешивались, они уже рассказали, все как было, а остальное должен был решить для себя каждый из присутствующих самостоятельно.

   Вдруг из толпы отделился рослый молодец, явно крестьянской наружности. Выйдя вперед, он поднялся на возвышение и, подойдя к стоявшим на нем делегатам, тихонько спросил:

   – Можно мне сказать?

   Отойдя в сторону и показав знаками свое согласие на выступление, Адам принялся с интересом слушать слова фермера.

   – Братцы, я человек простой, прилетел сюда с четвертой планеты. Мой отец владеет фермой и обширным участком прилегающей к ней территории. Учусь я здесь уже без малого десять месяцев и вскорости должен закончиться мой период учебы на базе, и начаться период непосредственной военной службы. Только зачем мне продолжать обучение, если получается, что в реальности я буду охранять не столько мою родину, сколько спокойствие планеты Кэйс?

   В этот момент запищал переносной компьютер в кармане одного из находившихся в зале парней. Достав, молодой человек раскрыл его и заорал:

   – Эй, слушайте, это передают новостную паузу!

   Переключив звук на максимальную громкость, чтобы и остальные присутствующие смогли услышать негромкий голос ведущего новостной паузы:

   – И после того как военный космический флот покинул космос около орбиты планеты Попла, буквально через три часа к ней выдвинулись несколько лайнеров неизвестной модели не ответившие на радиопозывные. Зависнув на некоторое время над планетой, они открыли по ее поверхности огонь ядерными боеголовками. Атака продолжалась не более пяти минут, за это время было выпущено не менее двадцати ракет несущих на себе ядерный заряд. После корабли противника развернулись и никем не остановленные скрылись в глубинах космоса. Число пострадавших от этого налета устанавливается.

   Дрожащей рукой, выключив передачу и закрыв компьютер кадет, убрал его обратно в карман. В комнате повисла тяжелая тишина, присутствующие пораженно молчали, не в силах поверить словам ведущего.

   – Как это? – севшим голосом переспросил Маркус. – Как это расстреляли ядерными боеголовками? Зачем? Почему?

   Ответом ему были лишь склоненные головы. Кадеты, прибывшие сюда с Попла, прятали лица, они не могли смотреть друг другу в глаза; пока они были в безопасности на базе, их планету бомбили.

   Вдруг фермерский сын развернулся и пошел по направлению к выходу из зала.

   – Ты куда? – окликнул его кто-то из толпы.

   – Домой! – уверенно ответил тот. – Мой отец тоже каждый сезон должен определенную долю отсылать на Кэйс. Надо ему помогать, не хочу, чтобы мою планету тоже бомбили.

   И не тратя больше времени на разговоры вышел вон. В зале продолжало царить молчание...

   А потом к выходу протянулась цепочка из молодых людей, которые шли, продолжая прятать глаза.

   В тот вечер более пятидесяти процентов кадетов прибывших на базу с других планет, прервали свое обучение и разлетелись по своим родным планетам.

   А Майк после разговора с полковником перестал общаться со своими друзьями, с теми, что прилетели с других планет.

Глава 9

   – Быстрей! Быстрей! Чего плететесь, словно черепахи беременные! Нет, моя бабушка лучше вас бегает! Вперед лодыри! – покрикивал инструктор на солдат отряда специального назначения.

   Обливаясь потом Грэм, не смотря на травмированную руку, бежал вместе со всеми.

   Уже две недели как он со своими сослуживцами Рихардом и Тони проходили переквалификацию с пилотов боевых катеров на солдат отряда специального назначения. Им приходилось учиться тому, как пользоваться всеми видами стрелкового оружия, начиная от пистолетов и ручных пулеметов, заканчивая лазерными лучеметами и станковыми ракетными установками. Также их курс обучения включал в себя теорию и практику подрывного дела, основы управления боевыми лайнерами и много очень много физических упражнений.

   Инструктор по рукопашному бою, к слову сказать совершенно не делал скидок на повреждено руку Грэма.

   – А в бою ты тоже будешь орать, не бейте меня у меня ручка болит? – злорадствовал он и заставлял своего подопечного заново отрабатывать не получившийся удар или вставать в спарринг с партнером уже прошедшим полный курс обучения.

   Вообще у их инструктора была, по мнению друзей, плохая привычка – он один раз в неделю любил совмещать тренировку отряда Грэма с одним из уже действующий отделений войск специального назначения.

   После таких тренировок ребята практически выползали из спортзала, держась за все места. Парни из спецвойск били по настоящему, не жалея, ни своих сил, ни своих спарринг партнеров. Обучающиеся получали удары локтями, кулаками, ногами, коленями и даже лбами. Никакой защиты не надевалось. Инструктор лично следил за ходом спарринга и ни разу не допустил, ни одного удара который мог бы покалечить кого-нибудь из его подопечных. И все же он каждый раз напоминал перечень запрещенных приемов; в него входили удары в кадык, по глазам, в пах и еще несколько из числа считавшихся особо опасными.

   На все уговоры, что это не честно, они профессионалы, а мы только готовимся стать ими, он отвечал в своей привычной манере:

   – Когда будешь врываться на корабль противника, и тебе будут противостоять парни из особых войск, им тоже будешь доказывать, что ты не профессионал, а просто погулять зашел?

   На, это ответить было нечего и друзьям приходилось, стискивая зубы идти заново получать синяки и шишки. Тем более что в спину им уже кричал инструктор:

   – Спецвойска дело добровольное, кому не нравиться шагом марш домой, к мамочке!

   Хуже всех приходилось Грэму, с его плохо все еще плохо действующей левой рукой и Тони. Последний не мог похвастаться высоким ростом, также он все еще был немного полноват, возможно, поэтому он старался компенсировать недостатки своей фигуры, длиной языка. Уже после второй совместной тренировки на спарринг с ним выстраивалась очередь из осмеянных им противников. Зная это, тот всегда с большой неохотой посещал совместные занятия. Однако следует отдать ему должное, зная об особой не любви к нему соперников он и выкладываться начал на полную, до последнего занимаясь в спортзале. И пусть по утрам у него болело все тело, но со временем его успехи в рукопашном бою начали удивлять даже инструктора.

   Грэму же сильно мешала его травма. Зная о ней, соперники намеренно старались проводить удары с левой стороны. Каждый такой удар, принятый на эту руку заставлял его кривиться от боли, а медик, которого он посещал каждый вечер, лишь тихо ругался сквозь зубы, осматривая появившиеся на ней синяки, или вглядываясь в экран монитора, стараясь разглядеть улучшения в порванных связках и треснутой кости.

   – Эх, отменить бы эти твои тренировки парень, а то так и не вылечу я тебя нормально, будешь до конца жизни с не гнущейся рукой ходить, – говорил он каждый раз, перед тем как отпустить Грэма.

   – Неа, не буду! Еще пара недель и будет как новенькая, – ритуально отмахивался тот.

   – Да уже неделя, как пройти должна была, – пытался втолковать ему доктор. – Понимаешь, если бы держали твою руку в полном покое, то с моим оборудованием, я бы тебе ее уже вылечил. А так никакого прогресса, вот уже на протяжении полутора недель я не наблюдаю.

***

   Прошло три недели. Грэм пришел в последний раз на осмотр к медику.

   – Поздравляю вас молодой человек, все поврежденные ткани восстановились. Вы здоровы!

   – Доктор, а вы ничего не путаете? – с некоторым страхом спросил тот.

   – Молодой человек, судя по вашему голосу, вас что-то пугает, – нахмурился седовласый врач. – А ну давайте, выкладывайте все ваши тревоги, не бойтесь, мне можно.

   – Понимаете доктор, у меня рука плохо двигается, да и сгибать и разгибать ее стало тяжело. Так словно бы она все еще болеет. А вы вот сказали, что она здорова. Как это понять?

   Нахмурившись, врач принялся осматривать и ощупывать его локоть, попросил Грэма согнуть и разогнуть его руку, да и вообще пошевелить ею. Минут через десять он произнес:

   – Ну, что ж поздравляю вас молодой человек, вы добились, чего хотели, кажется, ваша рука действительно утратила некоторую часть своей подвижности, – помрачнев, определил, наконец, доктор.

   – Но, как это, – пролепетал Грэм. – Я же не хотел!

   – А никто не хотел! Я вот тоже не хотел, поэтому и предупреждал вас, что эти ваши постоянные нагрузки на руку и удары, получаемые при тренировках по рукопашному бою, ни к чему хорошему привести ну просто не могут.

   Опустив голову, Грэм подумал немного, потом, подняв лицо и, смотря врачу прямо в глаза, твердо произнес:

   – И что никакой надежды на полное восстановление нет? – было видно, что хоть эти слова и дались ему с трудом, но он уже справился с ударом, и владеет собой полностью.

   – Почему же, шансы они есть всегда, пока человек живой и не сдался. Вот смотрите сюда, – поднявшись, врач принялся показывать специальный комплекс упражнений призванных восстановить подвижность и гибкость руки Грэма.

   – Доктор, а как же тренировки? – напоследок спросил Грэм.

   – Что тренировки? – удивился тот. – Продолжайте.

   – А как же рука?

   – Молодой человек вы уже сделали что могли! Так что продолжайте свои тренировки, хуже не будет, точно, а может даже и поможет, дополнительные упражнения и гимнастика вашей руке не повредят.

   Позже до Грэма и его друзей дошли слухи о том, что через пару дней доктор, встретившись с их инструктором, серьезно повздорили. Врач орал на инструктора, что по его вине молодой человек остался с неполноценно работающей рукой. А тот в ответ заявлял, что ему без разницы с ногой ли, рукой ли, но заминаться он его заставит по-настоящему, так как ему нужны настоящие воины, а не салаги зеленые, не способные даже в морду дать качественно.

   – А напоследок я вам так скажу доктор, – последнее слово он особо выделил. – Шли бы вы своих сопляков лечить, а моих парней не трогали. Вот дам я ему послабление на тренировке, а потом в бою он не успеет, чуть – чуть руку не доведет и пропустить удар, не потому – что он плохой, а из – за того, что я вас послушал и не научил его правильно. И все труп. И кто тогда виноват будет? Он потому – что на руку долбанутый? Я, который вас послушал и его пожалел? Или вы доктор, который влез не в свое дело? И дальше он умрет, не прикроет спину своего товарища, а товарищ получить из – за этого удар в спину. Вы этого хотите?

   Последние предложения инструктор буквально кричал в лицо, враз побелевшему врачу.

   – Я, нет! Никогда! Как вы могли подумать! – мелко трясясь, бормотал в ответ тот.

   – На этом считаю разговор оконченным, – отчеканил инструктор, и лихо развернувшись на каблуках, пошел проч.

   Но, все же этот разговор имел свое продолжение, на следующей тренировке он сам подошел к Грэму и, положив руку на плечо произнес:

   – Что сынок болит?

   Поразившись подобному проявлению сочувствия, тот встал во фрунт и бодро отрапортовал:

   – Никак нет, сэр! Тяжело сгибается, да некоторые движения не получаются!

   – Ну, ничего, рука на месте, а значит, разработаем, – подбодрил его тренер, после чего закатал правую штанину и продемонстрировал металлическую ногу оканчивающуюся ступней, которая была приживлена к его колену.

   – Вот так, то оно. А вы думали, почему я сам на базе, с вами пылью покрываюсь?

   Пожав плечами, Грэм изумленно покачал головой, он-то хорошо помнил, как инструктор недавно валял здоровяка Артура из пятнадцатого отряда. Парни как раз вернулись из кратковременного отпуска, и инструктор поспешил устроить им полноценную тренировку.

   Быстренько согласовав все это с начальством, он назначил совместное занятие на следующий день.

   А пятнадцатый отряд незадолго до отпуска провел ряд рискованных операций на территории противника, в некоторых из них дело дошло и до рукопашной.

   Артур, которому за участие в них было присвоено звание старшего сержанта, посчитал, поэтому себя великим специалистом по рукопашному бою и во всеуслышание объявил:

   – Хорошо когда можно сидеть на базе, и учить сражаться!

   В зале моментально повисла напряженная тишина, все понимали, о ком это было сказано, и ожидали реакции инструктора.

   – Кто это сказал? – повернулся тот лицом в сторону, откуда это было произнесено.

   – Ну, я, – выступил вперед Артур.

   Оглядев солдата, инструктор спокойно спросил:

   – Вы ведь обучение проходили не у меня. Правильно?

   – И что? – не унимался Артур.

   – Согласитесь сейчас выйти со мной в спарринг? – неожиданно предложил инструктор.

   – А не пожалеешь? – осклабился солдат.

   Вместо ответа инструктор, раздвинув остальных присутствующих, прошел в центр зала и остановился, ожидая Артура.

   Тот немного красуясь, подошел к нему вразвалочку и принялся стягивать с себя тренировочную майку, оставшись в шортах и кроссовках, он подошел вплотную к противнику и произнес:

   – Смотри, жалеть тебя не буду. Драться будем по-настоящему!

   Поводив плечами дабы размять их, инструктор в ответ произнес, лишь одно слово:

   – Приступим?

   Его противник, услышав о начале поединка, с диким ревом ринулся на него, наноса удар одновременно прямой правой ногой и правой же рукой. Инструктор не стал блокировать их, просто сделав шаг в сторону, пропустил мимо себя, да развернувшись вслед за Артуром в последний момент, нанеся удар ногой по внутренней стороне обоих ног противника. Артур как подкошенный рухнул на колени, и проехал вперед сантиметров пятьдесят по полу, сдирая с них кожу.

   Взревев как раненый тур, он вскочил и заново бросил прямо на противника. В этот раз инструктор не стал уворачиваться, а попросту упер ногу в живот Артура, схватил того за плечи потом повалился на спину и продолжая движение начатое противником перебросил того через себя.

   Приземлившись на спину, в полуметре от поднимающегося инструктора Артур помотал головой, после чего попытался встать. Получилось у него это только со второй попытки.

   Инструктор уже секунды три как спокойно стоял, наблюдая за поднимающимся противником, параллельно пытающимся восстановить дыхание.

   – Ах, ты... – закричал Артур, кидаясь словно щенок на любимый ботинок на своего противника в третий раз.

   Поднырнув под удар, инструктор оказался в десятке сантиметров от него и видимо устав от его бесплодных попыток нанес сильнейший удар кулаком снизу вверх прямо в подбородок. Для большинства зрителей этот удар остался незамеченным, так как Артур закрыл его своей спиной, они лишь видели, как инструктор сначала увернулся, и как затем упал солдат.

   Несколько секунд зрители пораженно молчали, а потом восторженно завопили. Тот факт, что удара они не увидели, делал их восторг лишь только более полным. Инструктор стоял, спокойно опустив руки, а у его ног лежал поверженный Артур.

   С той поры Артур больше не зарывался и старался при любой возможности попасть на тренировку к инструктору по рукопашному бою войск специального назначения старшему лейтенанту Моррису.

  ***

   – А, я тебе говорю, он установил бомбу под днищем вражеского лайнера. Он подобрался к нему, сквозь открытый космос, надев на себя скафандр, и вылетев из открытого люка в борту нашего лайнера. А когда бомба взорвалась, то один из кусков выброшенных взрывом отрезал ему ногу, – с жаром шептал своим друзьям в столовой Тони.

   – Да, и как он, по-твоему, вернулся обратно на космический корабль в скафандре с обрезанной штаниной? – полным сарказма голосом спросил Грэм.

   После того как инструктор Моррис при всех показал свой приживленный протез, вся база наводнилась слухами и версиями в которых рассказывались "подлинные" истории о том, как он потерял свою ногу. Причем каждый последующий рассказ был все менее и менее правдоподобен.

   – А вот я точно знаю, мне рассказывал мой приятель из технического отряда, – это вступил в разговор, подсевший за их столик незнакомый солдат из другого отряда. – У него отец офицер, так вот отец ему рассказывал, что Моррис был в разведывательном отряде. И однажды во время выполнения задания он попал в плен. Его отвезли на базу, там пытали, пристегнув ремнями к крышке стола, но он так ничего им не рассказал. За это они отпилили ему ногу ручной пилой.

   – Интересно как Моррис в таком случае снова у нас на базе оказался? – не остался безучастным и Рихард – Стрелок.

   – Когда его после пыток тащили обратно в его камеру, он убил своих конвоиров! – с жаром продолжал неизвестный рассказчик. – Одного задушил, второму кадык зубами вырвал. А потом, завладев их оружием, перебил всю охрану базы, завладел секретными документами и, угнав боевой катер, истекая кровью, добрался на нем до нашего космического лайнера. Который и доставил его уже обратно на родную планету.

   Когда рассказ закончился, за столом наступила тишина, нарушаемая лишь звуками приема пищи, долетавшими с других обеденных столов.

   – Не, тоже брехня! – покачал головой Грэм.

   – Нет правда! – обиделся рассказчик. – У меня источник достоверный!

   – Ну, не знаю, не знаю, – поддержал сомнения друга Рихард.

   – Да, ну вас! – неизвестный обиделся, собрал свои тарелки и, найдя за соседним столиком свободное место, пересел туда. И практически сразу, судя по жестам, принялся за изложение своей версии событий, при которых старший лейтенант Моррис лишился ноги.

***

   По окончанию первой части учебной программы подготовки солдат войск специального назначения, отделение Грэма было распущено по домам на недельный отпуск.

   И вот он снова стоит перед дверью родительского дома и не решается нажать на кнопку звонка. Предупреждать о своем отпуске он не стал, хотел сделать сюрприз, а сейчас вот разнервничался и не может поднять руку, чтобы известить родных о своем прибытии.

   Грэм так и стоял на крыльце до тех пор, пока дверь не раскрылась и на крыльцо не вышла его мать, собравшаяся в магазин.

   – Привет мам, я вернулся, – с улыбкой произнес он в лицо опешившей матери.

   ***

   Когда первые восторги по поводу благополучно вернувшегося Грэма утихли, он сам того от себя не ожидая взял переговорник и позвонил Лизе, дабы пригласить ее в гости.

   Лиза, не получавшая вестей от Грэма уже с месяц, сильно удивилась и не менее сильно обрадовалась, услышав в аппарате его голос.

   – Привет Лиза, у меня недельный отпуск, приходи сегодня в гости.

   – Ой, Грэм привет! Как я рада! – защебетала в ответ Лиза.

   – Это хорошо, так как в гости? Придешь!?

   – Слушай Грэм эээ... тут такое дело... у меня планы на сегодняшний вечер уже есть. Понимаешь, если бы я... раньше знала о твоем приезде...

   – Всё Лиз не надо извиняться, – враз погрустневшим голосом произнес Грэм. – Ладно, пока. Ты это, не забывай меня, если что.

   И не слушая больше Лизиных ответов, опустил руку с переговорным аппаратом на кровать.

   – Сынок, что такое? – это мама как раз вошедшая в комнату Грэма заметила погрустневшее лицо и серьезно этим обеспокоилась. Потом перевела взгляд ниже, на руку и увидела в ней переговорник. – Поссорился с кем-нибудь?

   – Нет, мам все в порядке. Не волнуйся все хорошо, главное это то, что я дома, с вами.

   – Именно сынок, именно, – мама подсела на кровать к Грэму и принялась гладить его по голове.

   – Мама, – пробормотал сын и уперся лбом ей в плечо.

   – Слушай сынок, а ты сегодня куда-то еще собираешься? – не переставая гладить Грэма по голове, поинтересовалась мама.

   – Нет, мам, – подняв голову, он отрицательно помотал ею, – Куда мне идти? А самое главное зачем? Если все люди, которых я хотел видеть здесь, дома. Вот, еще папа с работы должен вернуться и тогда точно все будут в сборе.

   – Сынок, у тебя, что же друзей нет? – расстроенным голосом спросила мама.

   – Почему?! – удивился Грэм. – Есть, только они служат со мной вместе, и у них так же как у меня сейчас отпуск. Если позвонят, тогда встретимся, а так зачем людей от их семей отвлекать?

   – Правильно сынок посиди дома, с нами! – обрадовалась мама.

   – Мам, ты только папе не говори, что я вернулся. Хочу сюрприз ему сделать, домой вернется, сам увидит. Может, обрадуется, – попросил Грэм.

   – Конечно, обрадуется!

   – Ну, вот и хорошо, – улыбнулся солдат.