Текст книги "Инквизиция"

Автор книги: Ансельм Одли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 35 страниц)

Глава 31

Мы отъехали немного назад, за последний гребень, где нас никто не увидит с той скалы. Но я сомневался, что там кто-нибудь есть. Даже имея укрытие от дождя, стражники ничего не разглядели бы в долине из-за бесконечных молний. Мы не так страдали от них, потому что нам все время приходилось глядеть на дорогу, но если смотреть на молнии, они быстро испортят зрение. Да и каким надо быть безумцем, чтобы следовать за Алидризи в такую даль да в такую непогоду?

– Итак, мы на месте, – сообщила Палатина. – Это кажется невероятным, но мы это сделали. Что теперь? Следуем первоначальному плану или просто пойдем на приступ?

– Здесь должен быть запасный выход, – сказала Персея. – Если мы нападем, они успеют проскользнуть мимо нас.

– Но вряд ли Катану хватит сил совершить то, что мы планировали, – возразила Палатина. – И никому бы из нас не хватило, – быстро добавила она.

– Мне лучше пойти и как следует все осмотреть, – спешиваясь, решил я. В первый момент я почувствовал себя странно, словно закружилась голова, но это прошло, и я был рад, что в темноте никто не видит, как я зашатался, ступив на землю. – Если нет другого пути в убежище, кроме главных ворот, придется идти на штурм, но я бы предпочел этого не делать.

– Как мы пройдем через ворота? – спросила подруга Персеи. – В случае штурма?

– Мы их взорвем, – ответил я, – тихо.

Оставив всех за гребнем, я поднялся на вершину и присел за маленьким валуном. Ниже в долине росли небольшие деревца и трава, но здесь, вверху, не было ничего – местность здесь была слишком открытой и пустынной, и ветер дул с неистовой силой. Стоит зазеваться, и он собьет меня с ног.

Тропа огибала каменистую осыпь, лежащую прямо между мной и утесом, скрывающим дом. Медленно, как можно осторожнее, я начал спускаться по камням. Все было мокрым и скользким. Я дважды потерял опору и ушиб руки об острые выступы, когда пытался удержать равновесие. В известном смысле эти камни были еще хуже льда, потому что лед хотя бы гладкий, а это каменное крошево так и щерилось острыми краями. Среди валунов попадались довольно большие, за которыми можно было спрятаться, и я перебегал от одного к другому. Это напоминало ходьбу по каменистому пляжу, когда ищешь плоские, гладкие камни, чтобы на них встать, перепрыгивая участки мелкого острого щебня.

Я старался как можно чаще смотреть вниз, но всякий раз, когда я~бросал взгляд налево в свете молнии, видел только апокалипсический пейзаж Техамы и болезненную яркость неба. Валун за валуном, шаг за шагом, я пробрался через каменистое поле к утесу, за которым прятался дом. На этой стороне не было видно никакого отверстия или возможного выхода, но я не ожидал их увидеть. Для бегства должен существовать другой путь, через заднюю часть дома, незаметный из этой долины.

Наконец я добрался до подножия скалы и оперся на нее, чтобы перевести дух. Затем, под непрерывно сыплющимися каплями, пошел вдоль ее передней стороны, стараясь держаться к ней как можно ближе. Рев прибоя внизу, морской аккомпанемент грому, был здесь, с подветренной стороны, еще громче.

Я остановился, обнаружив выступ примерно на уровне груди, но стоило мне запрокинуть голову, и в глаз тут же попала капля воды. Я вытер ее и отступил назад, чтобы посмотреть, можно ли влезть на этот утес. Возможно, но… Я дотронулся до выступа рукой в перчатке и почувствовал, что пальцы скользят. Нет, слишком опасно.

В данный момент я находился вне поля зрения любых наблюдателей, но за углом положение изменится. Склон утеса понижался по направлению к тропе, обрываясь ниже ее. Оттуда я получу отличный обзор передних ворот, но никто из охраны не сможет меня увидеть. А там должен быть кто-нибудь из сторожей, даже если в других местах наблюдателей нет.

Присев на корточки, я огляделся, используя на этот раз теневое зрение. Впереди и выше, примерно в двадцати или двадцати пяти футах от меня, дорога подходила к стене и крепким воротам – передняя часть дома. Не очень похоже на дом, надо признать. Стена тянулась вдоль всего уступа и исчезала из виду со стороны моря. Высотой она была не меньше двенадцати футов, с бойницами тут и там и надстройкой над воротами – настоящий форт.

Дом оказался гораздо больше, чем я себе представлял, возможно, построенный в расселине, а не на уступе – за стенами виднелись здания с черепичными крышами. Может быть, ему лучше подошло бы слово «замок». В одном углу возвышалась башня, и сердце у меня заколотилось, когда в некоторых из ее черных окон мелькнул пробивающийся сквозь щелки свет:

Вид убежища не очень ободрял. Дорога блокировала доступ к другой стороне ворот, и впереди меня была только темная дыра, кончающаяся в скале, на которой был воздвигнут замок. А на противоположной стороне дороги имелась еще одна стена – очевидно, чтобы отгородить ее от края утеса. За той стеной было только море, в сотнях футах внизу.

Итак, если в задней части замка и существует выход, из этой долины до него не добраться. Вероятно, есть проход или туннель, параллельный краю утеса и. ведущий в горы с другой стороны? Тогда Алидризи и его люди могут выскользнуть и затеряться в темноте. От немногочисленного противника здесь можно было успешно обороняться, а большое войско удалось бы задержать на достаточно долгое время, чтобы защитники успели спастись. Идеальное укрепление для целей Алидризи.

Я отступил за скалу и, снова пробравшись по камням и через гребень, вернулся к своим спутникам, чтобы рассказать им, что я обнаружил.

– Похоже, выбор у нас невелик, – подытожила Палатина. – Я не хочу делать это открыто, это слишком трудно. Мы должны войти внутрь, что подразумевает использование магии, потом мы должны победить дюжину охранников в тесном пространстве, не дать самому Алидризи сбежать, а потом на время задержать погоню, чтобы скрыться самим. А чтобы скрыться, нам придется спускаться по этой долине среди ночи. Будут раненые – скорее всего мы, потому что у нас только луки и боевые посохи.

– Если будут убитые, мы создадим больше проблем, чем решим, – заметил Бамалко. – Я лично предпочел бы не хоронить никого из вас, а если мы убьем кого-нибудь из людей Алидризи, возникнет кровная вражда.

– Кровная вражда неизбежна, – заметил разведчик. – Для Алидризи будет делом чести вернуть принцессу и заодно разделаться с нами.

– Ты уверен, что по тем двум утесам взобраться никак нельзя? – спросила Палатина. – Если это слишком опасно, так и скажи. Но если у тебя есть хоть какая-то возможность сделать это, даже если ты думаешь, что нам это не по силам, тогда предложи ее.

– О стенах не может быть и речи, – ответил я. – Что касается утеса, он слишком скользкий. Летом я мог бы подняться… или с веревкой, хотя я не видел ничего, к чему ее можно привязать.

– У тебя есть веревка? – спросил голос Телесты. В темноте я не видел ее лица.

– Да, но все равно…

Веревка лежала у меня в седельной сумке.

– У Мауриза есть стрела с наконечником из огненного дерева. Зажженная, она бьет как пушечное ядро. Насквозь пробивает дерево и может застрять в камне. Дело рискованное, но если Мауриз сумеет привязать к ней веревку и попасть в вершину утеса, ты сможешь по ней подняться.

– А она выдержит?

Я услышал шорох и через минуту почувствовал, как что-то легло в мою ладонь. Это была стрела, но я изумился, насколько она тяжелая. Перья были очень толстые, и странный запах огненного дерева исходил от нее – похожий на сандал, только более едкий.

– Она должна быть сделана из самой прочной древесины, какую можно найти, – неожиданно сказал Бамалко. – Иначе она лопнет от удара и жара огненного дерева.

– Может, и получится, – задумчиво молвила Палатина.

Похоже, фетийцы оказываются ценными компаньонами. Показывают обычное свое небрежное превосходство, достигнутое за счет снаряжения, за которое любому другому пришлось бы выложить кругленькую сумму. Но доверять им все равно было нельзя. Если план со стрелой сработает, мы окажемся в еще большем долгу перед ними, а Мауриз и Телеста слишком многое поставили на карту, чтобы не потребовать назад свои долги, когда им будет удобно.

– А как спуститься с другой стороны? – спросила Персея. – Там тоже может быть отвесная стена.

– Не думаю, – возразила Палатина. – На их месте я бы использовала переднюю сторону того утеса в качестве крепостного вала. Сегодня ночью он бесполезен, потому что слишком открыт, но в хорошую погоду наверху можно разместить лучников, даже маленькую катапульту, если хватит места, и отражать атаки целой армии. Поэтому главное – добраться до вершины, а там должен быть спуск в замок.

Я с сомнением уставился на передний склон утеса в серости теневого зрения. Там имелись опоры для рук и ног, только ненадежные. Но если я не попробую этот наш единственный вариант, будет штурм, во время которого мне придется использовать огромное количество магии. Достаточное, чтобы маги Сферы ее обнаружили, даже так далеко от Тандариса.

– Что ж, попытаюсь, – согласился я, думая, сколько всего может пойти не так, как легко будет поскользнуться и упасть; тогда все будет напрасно, – Если меня схватят, я использую магию – вероятно, магию воды, – чтобы затопить коридоры. Следите отсюда, и я дам какой-нибудь сигнал. Скачите к тропе и ждите, когда падут ворота. Как только они рухнут, вам надо будет со всей мочи лететь наверх и справиться с людьми Алидризи.

– Даже если ты используешь магию, Сфере потребуется какое-то время, чтобы добраться сюда и провести расследование. У нас в запасе будет несколько часов.

– Если нам придется штурмовать, пострадают люди, поэтому я постараюсь, чтобы меня не схватили. Не беспокойтесь, если мне потребуется час или около того, но если меня не будет дольше, значит, что-то случилось. Тогда дело за вами.

– До этого не дойдет, – отрезала Палатина. – Помни, хорошо это или нет, наща семья имеет везенье проклятых.

– Проклятие было изобретено специально для Тар'конантуров, – добавил Мауриз. – Первым Премьером, чтобы заклеймить Этия. Вам следовало бы считать это за честь.

Ни я, ни Палатина ничего не ответили. Моя кузина и разведчик помогли Мауризу привязать веревку к стреле. Это была лучшая веревка, какую. мне удалось найти, веревка, которую мне дали в Цитадели. Мне будет жаль расставаться с ней. Но подвернется ли когда-нибудь более стоящий случай использовать ее? Я не мог такого придумать. Персея держала мой плащ, а я надел и застегнул прихваченный с собой легкий страховочный пояс.

Бамалко вытащил из своего непромокаемого мешка огниво, и мы сгрудились вокруг Мауриза, чтобы образовать щит от ветра, пока он усиленно старался зажечь стрелу в дождь. Огонь насторожит охрану замка, но мы заранее перешли на безопасное место, где нас можно будет разглядеть только с самой вершины утеса.

– Она остынет, как только попадет в цель, поэтому веревка не загорится, – объяснил Мауриз, когда ему удалось поджечь стрелу. Наконечник вспыхнул ярким оранжевым пламенем – первый теплый цвет, что я видел за несколько часов. Его накал очень быстро исчез: когда Мауриз приладил стрелу к луку, пламя съежилось до жгучей светящейся точки. Она одна горела в темноте, освещая пространство вокруг себя.

Затем Скартарис выстрелил. Огненная стрела пронеслась над полем разбитых камней и резко погасла, бесшумно ударив в утес примерно в футе ниже вершины.

– Я же говорила вам, что мы дьявольские лучники, – заметила Палатина, когда я подтвердил, что стрела попала куда нужно. – Удачи – да пребудет с тобой Фетида. – Она обняла меня. – Помни, ради чего ты это делаешь.

Я снова пустился в путь по камням, увереннее на этот раз, потому что проходил здесь уже дважды. К счастью, я больше не падал и оступился всего один раз. Каждую минуту я ожидал услышать с утеса крик тревоги, но все было спокойно.

Я подошел к подножию утеса под тем местом, куда вонзилась стрела, отыскал веревку и закрепил ее петлей в кольцах у себя на страховке. Кольца были обмотаны ниткой, чтобы не звенели друг о друга. Затем я для проверки изо всех сил дернул за веревку. Стрела не поддалась. Я потянул сильнее, глубоко вдохнул и начал подниматься.

При нормальном восхождении я бы предпочел использовать крючья, но веревки тоже хватило. Когда на утесе не за что было ухватиться, я подтягивался по ней на руках, в иных случаях искал самую безопасную, а не самую легкую опору. Все-таки маленький рост и худоба имеют свои преимущества, компенсирующие у меня недостаток физической силы. И пребывание на Архипелаге – особенно рядом с Мауризом и Телестой – напомнило мне, что я низкорослый лишь по меркам Океании и Танета.

Я не знал, как Оросий ухитрился быть выше меня, ведь мы с ним близнецы. Возможно, на самом деле он был не выше, просто так выглядела его проекция на того агента.

Рука чуть не сорвалась с опоры, вернув мои мысли к текущему моменту, и я сосредоточился на подъеме. Высота около семидесяти футов, вероятно, почти предел для Мауриза и его лука. Ни один разумный человек не возьмется за такое восхождение ночью в таких ужасных условиях. Спасибо Фетиде, эта стена по большей части была защищена от ветра, иначе меня швыряло бы об утес или мотало бы из стороны в сторону. Взбираться без плаща было довольно неприятно, хотя я насквозь промок еще до того, как снял его. Холод – вот что донимало здесь, каждое дуновение ветра пробирало до костей. Равенна примет меня за привидение, когда увидит.

Кажется, я целую вечность то висел, то карабкался под проливным дождем с нескончаемым громом, молниями и ревом прибоя, разбивающегося далеко внизу на утесах Берега Гибели. Одно из самых величественных мест в нашем мире, и вот – я взбираюсь по его скалам во время самого сильного за многие годы шторма. Если благодаря моим стараниям сбудутся некоторые из коллективных кошмаров Сферы, то все эти муки будут стоить того. Если это вызовет кошмары у самого императора, еще лучше.

Мои глаза уже слезились от боли использования теневого зрения среди всех этих молний, хотя я смотрел только на стену утеса. Наконец я увидел прямо над собой стрелу и, собравшись с силами, одолел последние несколько футов, ухватился за древко и осторожно подтянулся на вершину утеса.

И почувствовал под собой пустоту. Ужас охватил меня, заставляя мышцы окаменеть, прежде чем я осознал, что нахожусь в устойчивом положении и что с другой стороны, всего в трех футах подо мной, есть площадка. Я перевалился через парапет и облегченно вздохнул, коснувшись ногами твердого камня. Не очень понимая, как я буду спускаться, поскольку стрела застряла прямо под внешним краем, я отцепил веревку и торопливо свернул ее кольцами на парапете.

Вокруг меня все было точно так, как предсказывала Палатина: пустая площадка с зубцами вырубленными из скалы. Довольно узкая, всего пять или шесть ярдов шириной, и внизу двор, в который ведет деревянная лестница. Подо мной раскинулся замок, башни, здания и все прочее. Но не было никакой расселины в скале с тыльной его стороны, никакого второго выхода. Утес, на котором я стоял, тянулся вокруг замка, встречаясь на полпути с отрогом горы, возвышающейся над нами. Дорожка соединяла его с такой же площадкой на противоположной стороне, а замок угнездился во впадине между ними. Нашлось даже место для садика с апельсиновыми и лимонными деревьями на том конце, куда заглядывает солнце.

Где же тогда потайной ход из замка? Мне подумалось, что с другой стороны должен быть туннель, но выяснять не было времени. Я должен найти Равенну, для чего понадобится совсем нет множко магии. Девушка здесь, я это чувствовал. Хотя не должен был – Юкмадорий с особой настойчивостью подчеркивал, что маг может обнаружить мага только при соприкосновении, или если другой использует магию. Но связь умов, которую мы создали в Лепидоре, все изменила, и между нами протянулась тонкая нить. Не имеющая ничего общего с любовью, просто на несколько минут наши умы слились, работали вместе, не нуждаясь в словах.

И если я чувствовал присутствие Равенны, то почти наверняка она уже знает, что я здесь.

Я сосредоточился, освободил свой ум от посторонних мыслей, в чем практиковался много утомительных месяцев. Затем посмотрел вниз, увидел присутствие чужой магии в комнате, выходящей окнами на море, на противоположной от меня стороне замка. Оттуда Равенне видна была Техама, ее родина, любимая и ненавистная одновременно, которая была якобы отрезана от мира в течение столетий.

Теперь осталось самое трудное. Я притянул тени, окружавшие меня со всех сторон, использовал силу, рожденную из отсутствия света, и обернул вокруг себя эту темноту, слой за слоем, плотно наматывая, чтобы она не рассеялась от грома, или пламени, или чего-нибудь еще. Теперь я мог использовать только теневое зрение. К счастью, моя защита против любопытных глаз защитила меня и от молний, и на некоторое время ее хватит.

После этого, как дух, существо ночи, чьей единственной формой является абсолютная темнота, я осторожно взялся за перила и пошел вниз по скользкой лестнице, затем по короткому проходу между двумя зданиями и во двор. Даже здесь окна были занавешены или закрыты ставнями, но в некоторых по краям был виден свет. Теперь передо мной стоял вопрос: как добраться до противоположной стороны через лабиринт оживленных коридоров? Был еще довольно ранний вечер, люди не скоро лягут спать, а мой плащ из теней не действует при ярком свете.

Я подкрался к двери в передней стене двора и приложил к ней ухо. Изнутри не доносилось ни звука. Замочной скважины, в которую можно заглянуть, не оказалось. Немного странно, что здесь нет внутренних замков на случай, если кто-то перелезет через стену, подумал я и осторожно толкнул дверь.

Она поддалась с легким скрипом, и я застыл. Но этот скрип, должно быть, утонул в громе, потому что никто не всполошился.

Еще немного отворив дверь, я проскользнул внутрь и как можно тише закрыл ее за собой. На внутренней стороне имелся засов, вполне достаточный для обороны, но он не был задвинут.

Каменный коридор уходил от двери под углом, с обеих сторон виднелись закрытые двери. Единственный факел из огненного дерева горел в скобе на стене, но другого освещения, к счастью, не было.

Откуда-то спереди неясно доносились голоса. Я стоял лицом в нужном направлении, но как попасть туда, куда я хочу? Вот в чем проблема. Равенна находилась впереди меня и справа.

Коридор закончился круглым залом с куполообразным потолком и висящей под ним изолюстрой. Вдоль стен стояли колонны, пол украшала мозаика в калатарском стиле. Тот, кто строил или восстанавливал это сооружение, не пожалел расходов. Зал выглядел почти также, как приемный холл элегантного дома, но только тут не было ни одной двери – просто четыре коридора, сориентированные по сторонам света. Вот почему этот коридор шел под таким неудобным углом, – чтобы войти в зал в нужном месте.

Впереди горели светильники и раздавались голоса. Несколько голосов, болтающих непринужденно. Я услышал стук глиняной посуды и взрыв смеха. Значит, ужин. Это все упрощает. Если повезет, то большинство людей Алидризи окажется там, и путь свободен. Но это исключало коридор, ведущий в том направлении. В самом начале правого выхода из зала я увидел пролет винтовой лестницы. Двор, через который я пришел, находился на одном уровне с воротами, но если я правильно запомнил, здания по фасаду были двухэтажные. Значит, мне нужно идти наверх.

Я услышал шаги и отступил в самую темную часть коридора. Какой-то человек с бутылкой вина в руках поднялся по лестнице и прошел через зал к освещенной, шумной части дома. Только когда из столовой донеслись громкие голоса, я посмел снова выйти из тени, пробежал через зал к лестнице и одним махом взлетел на несколько ступенек. Лестница шла также и вниз, предположительно в винный погреб.

Наверху стояла тишина, поэтому я поднялся по последним ступенькам и рискнул выглянуть в верхний коридор. Окна в его концах впускали наружный свет, и каждые несколько секунд коридор озарялся сверканием молний. Однако ни один светильник не горел.

Равенна здесь, я чувствовал это, всего в нескольких ярдах от меня. Ее комната в конце. Возможно, там, где незакрытое окно выходит на залив и Техаму. Пол, как назло, оказался деревянный и, следовательно, был обязан скрипеть, зато посередине коридора лежала длинная ковровая дорожка. Да и стены, судя по фрескам, были каменные или оштукатуренные, поэтому не заскрипят – как могло бы заскрипеть дерево, – если я нечаянно их коснусь.

Затаив дыхание, я шаг за шагом пробирался к тому окну, иногда в полной темноте, иногда при ярком свете. Даже слабейший звук казался болезненно громким, как всегда бывает, когда стараешься идти бесшумно.

Я добрался до конца коридора и увидел по бокам два коротких углубления с дверью в каждом конце. Теперь у меня не осталось сомнений – мне нужна та, что справа. Я двинулся вперед, протянул руку к двери, чтобы осторожно постучать, и заколебался, сам не знаю почему. Затем постучал, тихо, три раза.

Ответа не было. Возможно, Равенна спит. Я повернул ручку и почувствовал, что дверь открылась. Большая комната, никаких огней, немного мебели, смятая кровать – я увидел все это за долю секунды, прежде чем взглянул на хрупкую фигуру, сидящую в кресле лицом к окну, почему-то в капюшоне. Равенна была здесь.

– Равенна?

Фигура в капюшоне медленно встала и повернулась, а мои тени между тем растаяли и исчезли.

– Не узнаешь своего родного брата?