Текст книги "Книга вторая. Мечта обретённая (СИ)"
Автор книги: Аноним Виксар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 31 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]
Глава Братства дёрнул бровями: нарисованная схема выглядела странно.
– Та самая третья группировка?
– Именно. Неизвестно как попавшая внутрь и нарушившая... да всё, что только можно.
– А восточная армия?
– Цела, в том и дело! Ну, была цела на тот момент. Ничего не видела, ничего не слышала, и в этом-то вся проблема. На связи находилась постоянно, я сидел готовый к вылету на случай, если инферналы не захотят сдавать группу. Но и сигнала не поступило, и эти сволочи как-то пробрались.
– Проход по краю гор, выхватывание разведчиков, полог невидимости, – перечислил Нармиз возможные способы. Альден покачал головой:
– Посмотри на расстояние: чтобы попасть в мешок и не встретиться с заградительной армией, им надо было преодолеть минимум две сотни километров меньше чем за сутки. А я потом встретился с ними у Рима – и не видел ничего похожего на такие чудеса мобильности. Хотя, будь у них возможность, они бы обязательно ей воспользовались, подходящих ситуаций было много.
– Остаётся полог невидимости. Прошли под носом.
– Разведка проводилась со сканированием.
– Значит, абсолютная.
– Абсолютная невидимость? На целую группировку?
– Не больше затрат, чем на преодоление горной гряды.
Император скривился, как от боли, и, не ответив, снова перевёл взгляд на карту. Подумав, глава Братства согласился:
– Тёмный момент. Они ведь потом сколько ещё воевали. Но пока, по-видимому, это придётся отложить... Говоришь, они дошли до Рима?
– Да. Вторая группировка резко повернула на северо-запад, третья ей помогла – связала боем армии, кинувшиеся на помощь с юго-запада. Один этап вперёд. Для второй открылась прямая дорога на Рим, и они пошли в отрыв, не считая потери и выигрывая у нас время – двое суток. А там уже открыли прямой канал и... Один этап вперёд. Один этап вперёд.
Повисло молчание. Альден с тоской смотрел на кружок римской агломерации, сменивший цвет на красный. Боль внутри по-прежнему ощущалась, но притупилась под давлением последних событий.
Нармиза же больше интересовало положение фигурок. Поднявшись, он приблизился к карте.
– Что после взятия города? Отбить пробовали?
– Угу. Сначала хотел отказаться – позиция-то стала проигрышной. Но потом накатило... в очередной раз. Убил там месячный объём.
– Не получилось? Напоролись на твои заначки?
– Хуже, они воспользовались своими естественными преимуществами. Подняли городской гарнизон и вывели на первую линию. Легионы дрогнули, и нас опрокинули повторно. Одна группа потеряла половину состава, но ушла. Вторую преследовали, пока не уничтожили полностью.
– Дуэль?
– Не рискнул. Их было двое, а я ещё в Риме выложился.
Глава Братства нахмурился. Альден стиснул зубы, справляясь со вновь нахлынувшими эмоциями, поднял глаза на друга:
– Думаешь, это конец? Это всё – конец?
– Нет, – Нармиз как будто бы удивился самой этой мысли. – Я сейчас думаю совсем о другом. Тебя ничего не смущает на этом плане?
– Кроме потери вечного города?
– Согласен, неловко вышло, – повелитель теней не удержался от колкости. Император возмущённо сверкнул глазами. – Давай, приходи в себя, это серьёзный вопрос. Перед нами стоит проблема, которая меняет всю стратегию войны.
– Что за проблема? – поинтересовался Альден. Лёгкий тычок в больное место помог собраться. Нармиз махнул рукой на фигурки, обозначавшие вражеские войска:
– Цвета стрелок.
Красный цвет традиционно ассоциировался с инферналами, и на первый взгляд всё было нормально.
– Ты про то, что я не пометил фракции оттенками?..
– По-моему, ты всё сделал правильно.
Альден моргнул: до него дошло.
– Значит, они...
– Да. И не просто объединились, они действуют так слаженно и эффективно, будто воевали вместе всю жизнь. Непонятно, как это возможно, но мы явно не готовились к такому. Вот тебе и ответ, как они смогли обыграть нас.
Император с силой сжал виски. Вернулся к креслу, практически упал в него. Спросил негромко:
– Это точная информация?
– Это пока вообще не информация, – Нармиз качнул головой, – я обратил внимание на то, что ты не стал брать разные цвета для вражеских армий, и не нашёл в этом никаких расхождений с действительностью.
– И всё это... всё время кампании нас водили за нос.
– Даже если и не водили, со стратегическим мышлением у них полный порядок. Если допустить, что на момент вторжения первой группировки командующий ей инфернал не входил в союз и действовал по собственному плану, то остальные очень толково подстроились под возникшую ситуацию.
– Угу...
Потянулось молчание. Несмотря на горящий камин, температура в комнате как будто упала – оба Правителя почти одновременно поёжились.
Неожиданно глава Братства спросил:
– Ты пил?
– А?.. Нет. Это предложение?
– Оцениваю твоё физическое состояние.
Альден пожал плечами:
– Удовлетворительное. Сижу на подпитках и стимуляторах... – В ответ на скептически поднятую бровь пояснил: – Всё это время, с Рима. Сначала бежал в Юстицию, там отвлекся на мобилизацию и прочую организационку... Потом снова сели в осаду. Знаешь, честно: раз десять порывался передать командование штабу и пойти пить. Но думал о том, что за каждую минуту, проведённую с бутылкой, потом расплатятся жизнями солдаты, и... Когда, наконец, появился нормальный перерыв, решил, что полезнее будет слетать к тебе и рассказать новости. И поспать, если время останется.
Внутри всё бурлило. Он немного слукавил: лететь в Твердь не хотелось совершенно, именно потому, что здесь требовалось в подробностях восстанавливать в памяти события последних двух недель, от которых он мысленно бежал со всех ног. Не то чтобы в Юстиции ничего не напоминало о произошедшей трагедии – в конце концов, беженцы заполонили весь город, а под стенами стояла вражеская армия. Но там можно было закрыть окно штаба и погрузиться в чтение отчётов и донесений, разбор карт и планирование обороны...
Надеть маску холодного бесцветного спокойствия и убедить самого себя, что это его истинное состояние. Забыть про азарт, праведный гнев и даже обречённость, забыть про всё, мешающее сосредоточиться. Мешающее выполнять непосредственные обязанности. Мешающее отвлекаться.
Альден бросил взгляд на часы.
– Я схожу в синтезатор? Надо немного освободить голову.
Нармиз подозрительно покосился на него. В его планы так же входило чем-нибудь расслабить друга перед продолжением тяжёлого разговора, но синтезатор был палкой о двух концах. А ну как распереживается и на подъёме эмоций улетит обратно в Юстицию, подальше от грустных новостей?
– А ты сюда на сколько?
– До завтрашнего утра, думаю. Не хочу ночью лететь.
– Тогда иди, конечно, – Нармиз кивнул. – Буду ждать.
* * *
Вопреки «земным» традициям, Правители гораздо больше, чем приходить в гости, любили звать других к себе. Это была замечательная возможность продемонстрировать, что твоя фантазия продолжает работать.
Как это так, ты – Мечтатель, но при этом твоя фантазия не работает? Ну... Значит, ты настолько ленив, что даже за своим разумом уследить не можешь. Что уж тогда говорить о твоём государстве?
Без попыток изменения нет тенденции к развитию – так любили здесь говорить.
Нармиз среди остальных Правителей резко выделялся. С самого начала, со своего появления здесь он как-то незаметно приучил всех, что Твердь – это его угол. Если появлялась нужда с кем-то встретиться, пусть по не слишком важным делам, он вызывался прибыть сам, только чтобы не принимать. А демонстрировать свою фантазию «на выезде» Нармиз даже любил. Так что от того, что в первый десяток лет Твердь приняла не больше полусотни визитов, никто совершенно не пострадал.
Потом традиция стала видоизменяться, может, объективно развиваясь, а может, повелитель теней пересмотрел свои позиции. Первой крупной вехой стало то, что он неожиданно пригласил к себе Альдена – не для чего-нибудь, а посмотреть на личную гостевую комнату для него. Когда тот прибыл – в полушоковом, надо заметить, состоянии, – Нармиз пояснил, что решил таким образом проверить, насколько хорошо он изучил друга за прошедшее время. Мол, если комната понравится, то эксперимент удался.
Тогда правитель Новой Римской империи стал первым, кто прогостил в Тверди больше восьми часов, если быть точным – целых три дня. Объяснялось это в том числе и тем, что комната содержала в себе огромное количество мелких, но искренне любимых императором сюрпризов.
Следующей – правда, после перерыва в ещё полгода, – стала Кейра. Потом – Дориан, идеолог неофеодализма, и Правитель, располагавшийся в ту пору на севере. Со временем единственным, кто так и не получил своей гостевой, остался Ресд.
Постепенно удивление прошло, и впечатления от изменившейся Тверди стали обсуждаться не шёпотом, в тёмных углах, а вполне открыто. Но только когда эта тема изжила себя полностью, Альден, считавшийся самым доверенным другом Нармиза, решился спросить его, не имеет ли он какой затаённой обиды к повелителю драконов.
Нармиз тогда ответил со странной загадочной улыбкой:
– Можно много рассуждать об отношениях между людьми, в том числе – основываясь на том, кто у кого получил угол. Я тебе честно скажу, просто не могу прописать у себя Ресда – не потому, что не представляю, как обустроить его комнату, а наоборот, представляю достаточно хорошо.
Время шло. Государства жили и развивались. И однажды в голове кого-то из Правителей оформилась мысль: а ведь Твердь-то перестала быть чем-то из ряда вон выходящим, непознаваемым по факту. Столицу одного из самых скрытных Правителей его близкие уже долгое время ощущали фактически своим вторым домом.
* * *
Альден провёл кончиками пальцев по светящемуся в полумраке иероглифу на стене, очень напоминавшему по виду музыкальную ноту. Часть стены с тихим шорохом ушла в сторону, открывая проход; обычных дверей для необычных помещений здесь не существовало.
Синтезатор представлял собой идеально кубической формы комнату со сторонами по четыре метра. На первый взгляд – совершенно пустую, но это было лишь отражением одного из принципов Нармиза: чтобы использовать предмет на полную мощность, нужно представлять, что именно тебе нужно.
Встав в центр, Альден взял из воздуха свою гитару и повесил на шею. Прислушался к себе, оценивая настроение, мысленным сигналом включил аппарат.
Прямо в воздухе зажглись крупные оранжевые, со стилизацией под огонь, буквы: "Выбор света". Правитель сделал резкое движение кистью, приказывая перейти дальше: стандартный для всех помещений дворца полумрак его вполне устраивал.
Когда все настройки были выставлены, появился огромный, на всю комнату, список доступных музыкальных композиций, набранный буквами соответствующе мелкого шрифта. Походило на то, что комнату перегородила пылающая стена.
– По дате последнего воспроизведения, – произнёс Альден. Посмотрел в конец списка, выстроившегося по новому порядку, усмехнулся – ну что, дать волю эмоциям или всё же просто поиграть, развлечься? – и выбрал наугад песню из середины.
"Стена" пропала, и на глаза, успевшие привыкнуть к светлым буквам, упала пелена.
Со всех сторон, не исключая потолка и пола, полилась тихая мелодия фортепьяно. В нужный момент рука коснулась струн...
Раз за разом – выбрать наугад, опознать по первым нотам, после игры – повторить.
Проглядывая список в очередной раз, Альден зацепился взглядом за одно из названий: "Кровь королей". Не время, ох, не время: слишком тяжёлая песня. Хотя партия гитары там хорошая... Ну, если только партию – почему нет.
– Без голоса, – на всякий случай предупредил он механизм, хотя функция воспроизведения минусовки была уже выставлена.
Когда пальцы повели перебор вступления, появилось какое-то странное чувство – то ли облегчение, то ли наоборот, настороженность. И пока разум отвлёкся на это, рефлексы перехватили контроль над губами:
Голос, певший тебе в ночи, замолчал навсегда,
И сгорают в огне свечи за годами года.
Те, кого ты всю жизнь любил, у небесных ворот,
А король, властелин судьбы, пробуждения ждёт...
Вот тебе и партия гитары, – скользнула мысль.
Но – музыка окружала со всех сторон, обволакивая сознание, хоть и не давая потерять чувство реальности: именно для этого Альден всегда ставил кубическую форму комнаты, избегая шарообразной.
Он венчал свою жизнь и бессмертие,
Но не в храме, а в битвах, где борются зло и добро.
Дал узнать людям вкус милосердия,
Обратил в благородную ненависть злость на врагов.
Он осенён римским крестом,
Над головой – красный дракон,
На клинке меча – руническая вязь.
Правит король твёрдой рукой,
Слово и мощь, свет и покой.
Словно камни-исполины держат власть.
Нет начала, нет конца историй,
Есть кольцо блуждающих огней.
Ложь и правда в нём извечно спорят,
И на их алтарь льётся кровь королей...
«Ну вот, меня всё-таки понесло...»
Мысленный приказ управляющему блоку комнаты – и магическое поле подняло Мечтателя в воздух. Теперь можно было поиграть.
* * *
"Инферналы откинули нас на севере и взяли Рим. Центр боевых действий – Юстиция. Северная группа армий империи потеряна, центральная восстанавливается. У нас есть некоторое время для сосредоточения, сколько – не знаю. Потом начнётся вторая волна наступления.
От Маркуса и Ресда по-прежнему никаких вестей"
Подумав, Нармиз приписал:
"Если есть возможность, передай мне отдельно несколько сводных штурмовых подразделений, не менее чем в три тысячи бойцов. Связь с Аргентумом потеряна, воздушная разведка заблокирована, а наземную постоянно срывают. Если он тоже в осаде, об этом лучше узнать сейчас.
Нармиз"
Запечатав письмо Кейре и отправив его по внутренней почте в отсек доставки, Правитель покосился на стоящие рядом бутылки. Всё плохо, ужасно плохо... Из-за прорыва фронта пришлось отказаться в том числе и от отправки войск в княжество. Неизвестно, как там обстоят дела, но отсутствие подкреплений их явно не выправит.
Где-то в глубине души подняла голову злобная радость – Маркусу следовало ответить за свои успехи в отношениях с Кейрой. Но чего глава Братства не выносил, так это непрошенных и неконтролируемых чувств; спустя считанные секунды змея-отравитель исчезла, раздавленная скалой-чувством долга.
"В первую очередь, Маркус – наш союзник. Если я позволю ему потерпеть поражение, это не только не принесёт абсолютно никакой пользы, но и может сыграть злую шутку с нами самими – когда инферналы закроют второй фронт и кинут на Империю все имеющиеся в наличии войска".
"Как будто есть выбор. Войска сейчас никуда не двинешь, всё внимание на Юстицию".
Варианты, варианты, варианты...
"Через четыре дня туда прибывает гвардия. Её должно хватить для заделывания брешей и стабилизации фронта".
"Римских войск почти не осталось, их нужно создавать заново".
"Создадим, ничего страшного".
"Тем не менее, не следует кидать оборону из рук в руки во время штурма".
"Использовать резервы?"
"Рискованно. Неизвестно, какие ресурсы у инферналов".
Что-то не сходилось.
Нармиз откинулся в кресле и упёр взгляд в тёмный каменный потолок, на котором пламя изредка высвечивало серебристо-белые вкрапления, похожие на звёзды.
"А сколько вообще их там?"
"Пускай на два фронта. В конце концов, их трое, могли и поделить сферы влияния".
"Один воюет с княжеством, двое атаковали Империю".
"Двое ли?"
"Не вовремя Альден ушёл. Надо узнать у него, какие войска находились в каких группировках".
"Как минимум, двух видов".
"Двух это понятно. Но двое не могли сосредоточить такие силы... Они воевали с римскими армиями на равных, значит, не ухнули весь потенциал в количество".
"Три группировки. Одну разбили, две прорвались, взяли Рим и отбили контратаку".
"Может, первую изначально создавали слабой, для отвлечения внимания. А основной удар сразу планировался второй и третьей".
"В этом случае надо будет признать, что союз сложился ещё до начала войны".
"Неизвестно. Теперь мы вряд ли это узнаем. Надо высчитать хотя бы количество видов".
"Если участвовали трое..."
"...то княжество уничтожено".
Тишину нарушало только нервное постукивание пальцами по подлокотнику кресла.
"Во время нападения на княжество инферналов было четверо. Один погиб. Маркус мог отбить его атаку".
"А трое других, вместо того чтобы разобраться с возникшей проблемой, повернули в противоположную сторону, на империю?"
"Может, с четвёртым у них не сложились отношения?"
"Не сходится. После смерти четвёртого вся защита должна была спасть, и серое поле тоже. А оно осталось. Значит, ставил кто-то другой".
"Нет, информация пришла не сразу. Разведка после сообщения о смерти инфернала не проводилась".
"Возвращаемся к предыдущему вопросу. Если княжество отбилось, остальные инферналы взяли и плюнули на него?"
Нармиз снова поймал себя на взгляде на бутылки, поморщился. Нужно что-то решить. Нужно прикинуть план действий.
Новая разведка территории княжества – раз. Выяснение количества инферналов на их направлении – два. Поднятие вопроса о времени отправки подкреплений в княжество – три. Допустим.
А теперь хорошо бы чем-то отвлечься, пока голова не лопнула от противоречий. Пожалуй... да, синтезатор будет неплохим выбором.
Поворачивая в нужный коридор, Нармиз пригляделся – руна светилась ровным белым светом: механизм внутри выключен. Остаётся надеяться, что, наигравшись, Альден пошёл в свою гостевую, а не на воздушку...
– Альден!
Тот лежал на полу комнаты без сознания, так и не выпустив гитару из рук. Упав на колени рядом, Нармиз попытался нащупать пульс. Есть... Что могло приключиться?
Поражённый неожиданной догадкой, глава Братства на несколько секунд замер, прислушиваясь, – и облегчённо выдохнул: да, наигрался так наигрался.
Император просто спал. Вот тебе и неделя на стимуляторах и потенциале.
По всем коридорам метров триста будет, – прикинул Нармиз. Ничего, физические нагрузки тоже способствуют снятию стресса. Повесив гитару себе за спину, он опустился на пол и попробовал поднять друга – нормально. Даже чуть легче, чем ожидал.
На одном из поворотов встретился гвардеец. Ничем не выразив своего удивления, он жестами предложил передать тело ему.
– Мой император – моя ноша, – полушёпотом ответил повелитель теней, внутренне усмехаясь над самим собой. – Иди перед нами, открывай двери.
Когда Альден был уложен на кровать в своей комнате, Нармиз покачал головой: скорее всего, пробуждение будет не из приятных. Пусть это не его покои в собственном дворце, но стиль-то подчёркнуто римский...
Ничего. Рим потерян из доступа, но не потерян полностью. Они ещё вернутся.
Будут, как обычно, смеяться над дико пафосными, но совершенно безвкусными дворцами инферналов, стоя на подходах к их столицам...
Взглянув на гитару Альдена, прислонённую к стене возле его кровати, Нармиз с удивлением понял, что не расхотел воспользоваться синтезатором. Только нужно будет сделать кое-что – а то интересно ж...
– Последняя композиция.
Список исчез, вместо него в воздухе повисло название: "Пока боги спят (без голоса)".
– Оу... В депрессию от этого падали, но чтобы отрубиться... Заряжай. С голосом.
В поднятую руку переместилась его собственная гитара.
* * * * *
– Я буду говорить. Вы будете слушать и запоминать свои вопросы. Потом вы сможете их задать. Так мы сэкономим много времени, а заодно проверим ваши память и терпение.
Первое занятие, лекцию на лесной опушке, традиционно вёл глава Общины. Лучше всего его описывало слово "старец" – относящееся не столько к возрасту, сколько к внутреннему складу. Своеобразная манера речи: слова отрывистые, с минимум эмоций, но мастерски выделяемые интонационно. Голос казался негромким, но каждое слово было слышно так ясно, будто мастер стоял в паре шагов.
Придя к нам с длинным тонким посохом, он с самого начала положил его на землю; судя по лёгкой походке без намёка на трудности, помощь ему действительно не требовалась. Остальные ученики не приметили этот момент, но у меня сразу проснулся характерный интерес: как достигается такое бодрое состояние? Связано ли это только с образом жизни – или магия стихий влияет среди прочего на тело? Если этому удастся научиться... До открытия секрета телесного потенциала ведь сколько ещё времени пройдёт.
– ...Стихии – это основа. Одна стихия – пустота. Две стихии – смерть. С тремя стихиями возможна жизнь. С четырьмя стихиями возможна её гармония. Известно это было не всегда, первый маг огня, Гераклит, считал, что с помощью одной стихии можно создать целый мир. Но такой мир был бы подобен человеку, сделанному только из костей. Или только из мяса. Не всё, что может быть создано, может существовать дальше...
К сожалению, здесь не практиковалась запись, я специально спросил у одного из мастеров. Община исповедовала принцип "ученик учится столько, сколько способен", из которого опосредованно вытекало отсутствие общих нормативов. Главная задача в процессе обучения – бороться с сонливостью, голодом и остальными внешними мыслями. При должном старании закончишь обучение года за три-четыре и пойдёшь в личные ученики к кому-то из мастеров. В режиме без напряга – пройдёшь тот же самый курс лет за шесть-восемь. Полная свобода, выбирай путь в зависимости от приоритетов. Хоть век живи и век учись.
– ...Другие полагают, что наоборот, ничего из видимого и ощущаемого нами не существует на самом деле. Что это иллюзия, возникающая в процессе общения нашего разума с разумом природы. Как вы можете догадаться, истина посередине: неправы и те и те, поскольку мир существует сразу в обеих ипостасях, и чувственной, и разумной. А раз мир – это природа, то двойственно существуют и стихии в нём.
Старец остановился, сел на траву и обвёл взглядом учеников.
– Теперь попробуйте, осознав мои слова, догадаться, что являет собой ваша сила магов огня. Кто догадается первым, первым сможет задать интересующие его вопросы.
Я поднял руку.
– Та частица огня, которая пробуждается в душе человека, – это и есть та вторая ипостась огня?
– Верно, Маркус, – мастер кивнул. Я не удержался от улыбки: приятно, что меня так быстро запомнили по имени. – Как ты пришел к этому?
Вот это было сложнее. Как-как, просто догадался. Хотя...
– Ну, это же, получается, разумная ипостась. То есть, тот огонь, в нашей душе... мы не можем его потрогать или почувствовать. Только осознать.
– Да, так и есть, – старец снова кивнул, и я расслабился. – Небесный огонь, как и другие стихии, напрямую взаимодействует с разумом человека. Разум создаёт связь – и часть стихии, привязанная к душе, получает выход в чувственный мир. Где может воздействовать либо на бессознательную вещь – тогда посыл будет носить характер приказа. Либо на сознательную, тоже содержащую пробужденную стихию. В этом случае необходим договор, разрешение. В первую очередь это, конечно, маги.
– А если два мага принадлежат разным стихиям? – спросил я.
– Первое и главное правило, – мастер покачал головой, но во взгляде его читалось одобрение. Видимо, я задавал правильные вопросы, позволяющие ему раскрывать тему не нарушая структуры изложения. – Стихиям не принадлежат. Насколько они сами равноправные части природы, настолько же маги – их равноправные служители. Если обычный человек является старостой деревни, разве это значит, что его помощники ему принадлежат? Они всего лишь исполняют свой сознательно принятый долг. Каждый на том уровне, на котором находится.
– Но ведь это стихии, – возразил я. – Человек несоизмерим с ними.
– Если рассматривать первостихии, то да. Поэтому человек и обращается не напрямую к ним – что основам до его мелочных проблем? А к своей собственной душе, в которой содержатся частицы всех стихий.
– Всех? – от удивления один из учеников забыл про очередь. – Я думал, что небесный огонь проникает в душу и...
– Одна стихия – пустота. Две стихии – смерть, – напомнил маг. – Во-первых, имея в душе только одну стихию, человек не смог бы развиваться – если бы вообще смог жить полноценно. А во-вторых, как бы он в таком случае мог приобщиться к силам других стихий, если бы душу целиком заняла одна из них?
По кругу учеников прошёл удивлённый вздох.
– То есть служить можно и нескольким стихиям? – уточнил я, возвращая себе инициативу.
– Да, и такое возможно. – Неожиданно мастер улыбнулся: – Предугадывая следующий вопрос – это зависит не только от непосредственного уровня развития человека. Иначе я не был бы главой Общины. Важна ещё и направленность мышления. Кто-то остаётся с одной стихией потому, что не может познать сущность других. А кого-то, как, например, меня, просто не тянет менять старых и проверенных друзей на новых.
Все молчали, обдумывая сказанное.
– Хочешь ещё что-нибудь спросить? – я покачал головой. – У кого остались вопросы?
Одна девушка подняла руку.
– А можете рассказать что-нибудь о магах, служащих нескольким стихиям?
– Служить нескольким – всё не то что служить одному. Обычно такие маги остаются в Общинах, либо одной, либо кочуя между двумя. Это даёт им возможность стабильно развиваться. В нашей их сейчас нет.
– Остаются? Почему? С двойной силой они могли бы принести гораздо больше пользы людям!
Старец пожал плечами:
– Будет лучше, если вы разыщете подходящего мага и зададите ему этот вопрос лично. Я могу только предположить, что на уровне служения двум стихиям времени на служение людям не остаётся.
Снова повисла тишина.
В этот момент у меня в голове всплыл один из давних вопросов, который как раз можно было задать. Я снова поднял руку:
– А где находятся остальные Общины?
Старец усмехнулся:
– Вот она, суть огня. Прожив неделю в одном месте – уже тянется к следующему. В любом случае, я не смогу сказать больше, чем ты знаешь. Община Воды находится в противоположном от нас направлении, на Семнадцати озерах. А община Воздуха – в юго-восточных горах.
– А Земля? – не понял я.
Несколько учеников покосились на меня с явным недоумением – как такое можно не знать? Другие навострились: похоже, тема была не такой однозначной, как её пытались представить, и они тоже хотели услышать ответ.
– Земля – самая скрытная стихия, – спокойно ответил мастер. – То же касается и её последователей. Они не имеют своей общины, обучение ведётся по линии мастер-ученик, напрямую. Это не слухи, как ты, наверное, подумал.
– Но ведь где-то они концентрируются? – мастер удивлённо поднял брови, и я поправился: – Где-то же они собираются?
– Наверное. Если судить по общим чертам, то, думаю, в противоположной стороне от общины Воздуха, в районе северо-западных гор.
– Я из деревни на северо-западе, – вдруг сказал один из ребят. – Через нас проходит много тех, кто ищет магов земли, но через какое-то время они все возвращаются обратно.
– Прям-таки все? – уточнил я.
– Ну, я всех не запоминаю... Большинство точно.
– Те, кого не приняли, видимо?
– Нет, они говорят, что ничего не нашли.
– Хм...
На этом действительно серьёзные вопросы закончились, и, послушав для порядка разговор мастера с ещё парой человек, я со спокойной душой погрузился в мысли.
Как здесь всё сложно и запутанно. Неудивительно, что другие охотники за тайнами уходили несолоно хлебавши.
Ладно, посмотрим, что будет дальше. В конце концов, опасность мне не грозит, новые знания получаю. А то, что можно было найти другую, более подходящую стихию – ну, сложилось как сложилось. Надо выжимать максимум пользы из имеющейся ситуации.
Быстрей бы началась практика...
* * * * *
Утвердить. Назначить. Проанализировать. Дать заключение. Назначить. Утвердить...
Несколько раз Кейра, не выдержав, откидывалась на спинку кресла и закрывала глаза. Думала о чём-то отвлечённом, совершенно не связанном ни с документами, ни с войной. Затем усилием воли останавливала себя, открывала глаза и, избегая смотреть на часы – перерыв всяко длился меньше, чем ей хотелось бы, – продолжала работу. Настроение это не поднимало, однако позволяло немного освободить голову перед новым погружением в бумажную волокиту. Останавливать процесс насовсем, увы, было нельзя.
Но в какой-то момент перестало помогать и это. Мысли спутались окончательно, рука, потянувшаяся к незнамо какому по счёту листу, остановилась на полпути. Девушка впала в ступор. Попыталась вспомнить, о чём только что думала, – не получилось. Открыла отложенную папку – буквы заплясали перед глазами. Кое-как сложились в строчки, но совершенно без толку, прочитать ничего не удалось.
Всё, приплыли. Кейра с горьким вздохом опустила голову на столешницу. Прислушалась к едва слышному внутреннему голосу: что там скажет многострадальная совесть? Кто срывает рабочий план? Из-за кого может накрыться какая-нибудь важная операция?
Совесть молчала.
В голове вообще стало довольно пусто, тихий неразборчивый шум, и больше ничего.
Смирившись с неизбежным, девушка поднялась и пошла к сейфовому шкафу, одиноко стоявшему в дальнем углу кабинета. Полминуты манипуляций с защитными механизмами, в обычных условиях – главное препятствие от проникновений без уважительной причины, и на свет появился небольшой ларчик.
Надо же, шесть флаконов... Когда только успела? Думала, их по-прежнему восемь. Придётся толкнуть снабженцев, а то, глядишь, совсем закончатся.
Взяв одну порцию и вернув остальное на место, Кейра откупорила эликсир и сделала два глотка. Прикрыла глаза, наслаждаясь ощущениями. Бросила было взгляд на рабочий стол, но передумала: ладно уж, раз такое дело, можно отдохнуть несколько полноценных минут.
Правительница подошла к панорамному окну, за которым бурлил, медленно успокаиваясь в преддверии ночи, город, и прижалась лбом к прохладному стеклу.
Не её это. Да, ей хватает внимательности, усидчивости и прочих качеств, необходимых в этом занятии, – но общую пользу можно приносить по-разному. И с какой радостью она оказалась бы сейчас там, в Империи, за тысячу километров отсюда!
Понятно, что союзный договор составлялся при её непосредственном участии и ни одно обязательство не перешло к ней без достаточной причины. И что от всех этих бумажек пользы никак не меньше, чем от пары легионов или одной из армий Республики. Однако бумага не даёт главного – чувства единения.
Можно сколько угодно читать сводки и донесения. Но даже если ты когда-то лично облазил сопки, на которых теперь разворачивалось сражение, это не заменит поджатых губ друга и коротких фраз "атакуем оттуда и оттуда, нужно во что бы то ни стало захватить вон тот участок". Даже если ты лично наведывался в мастерские и по праву гордишься качеством оружия, которое делается в твоей стране, это не заменит одобрительных кивков получивших его солдат.
Разумеется, об этом знали. Более того, любимое Кейрой "чувство единения" и являлось основной причиной того, что союзники позволяли подруге участвовать в активных боевых действиях в исключительных случаях: либо при необходимости задействовать все имеющиеся ресурсы, либо располагая каменными гарантиями исхода боя. Никакие переживания Альдена о судьбе подданных не шли в сравнение с моральными терзаниями покровительницы эльфов из-за безвинно погибших. Но – даже холодная расчётливость Нармиза блекла, когда Ведущая принималась мстить инферналам за нанесённые её близким обиды. Потребовались две полномасштабные войны, чтобы Правительница признала: если она будет присутствовать на поле боя как можно реже, спокойнее будет всем, и в первую очередь ей самой.
