Текст книги "Изами Учиха - Наследие Индры (СИ)"

Автор книги: Аноним Vici1993

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)

– Да она просто после смерти Мито-ба-сан озверела. Одному старейшине вообще прописала так, что тот ещё месяц питался через трубочку, а что было во время одного из собраний клана... – Начал рассказывать Наваки.

Так мы с ним и просидели ещё пару часов, рассказывая друг другу о смешных ситуациях в наших жизнях. Посмеялись над моей фотографией в Книге Бинго. Над тем, как я в отместку заставил Сакумо искать фотографа, который сделал фотографию, предварительно при этом выдав тому миссию при дворе Даймё, отчего бедный Хатаке неделю не спал...

После же мы разошлись. Нужно было подготовиться к предстоящей миссии по захвату пусть и слабого, но демона.

========== 37. ==========

37.(Бечено)

Лёгкий, мелкий дождь приятно освежал воздух селения, словно смывая всё ночное празднество, заставляя Коноху впасть в часовой транс.

Один час относительного спокойствия и сна для почти что всей деревни.

Стих грубый смех пьяных мужчин, которые отдыхали после миссий, – так же, как и вторящие им звонкие голоса девушек, составляющих им компанию.

Большинство улиц уже были очищены уборщиками. Пьяницы, которые перегнули палку, не почувствовав своих границ, уже были в отделениях полиции.

Улицы Конохи словно вымерли. Редкое, крайне редкое зрелище.

Жалкие полчаса – час покоя, прежде чем Лист вновь оживёт и улицы наполнятся торопящимися людьми и весёлым уличным гомоном.

Устало протерев глаза, я опустил взгляд на стоящий передо мной на столе стакан, на донышке которого ещё остался чай, в котором был разбавлен безвкусный порошок Акимичи, который должен был привести меня в чувство, чтобы я не засыпал на ходу. Обхватываю его обеими руками, пытаясь согреть их. Лёгкий озноб, постоянно преследующий меня, когда я недосыпаю.

Слишком мало сна смог я урвать, слишком сильно я был на взводе.

Миссия была крайне опасной и построенной полностью на моей инициативе.

Желания переться на другой конец Страны Огня, ловить там какого-то ублюдка, чтобы вырвать из него биджу, не было. А ведь придётся именно ловить, что будет в разы труднее ликвидации. Придётся изматывать противника и...

Во внезапно вспыхнувшем раздражении непроизвольно сжимаю кулак. Стакан с треском лопается.

Злость слегка отходит.

Желание подавлять свой странный порыв нет, хоть и понимаю, что всё это глупо.

Но так охота просто сорваться на ком-то, выпустить злость.

Наверно, это просто отходняк от всех последних событий.

Бесконечные дела, в которых я пытался найти утешение и заполнить пустоту в душе.

После было примирение с Цунаде. И в моей жизни появилось что-то помимо заботы о деревне.

И вот сейчас я лишь сижу, не выспавшись, смотрю в одну точку, а на сердце так непривычно свободно, что это вызывает не облегчение, а тревогу. Которая медленно, но верно перерастает в злость.

Не привык я к такому. Жить без напряжения. Но в то же время появился страх перед очередными препятствиями.

Было просто жутко сильное желание забить на всё, отказаться от миссии и завалиться поспать. Потом, выспавшись, встать и направиться в свой кабинет, засесть за бумаги, а после выложиться на тренировке.

Прийти домой и повторить это всё вновь. И вновь, и вновь.

Вот только вскоре мир опять начнёт меняться, причём стремительно, крайне стремительно, и если я сейчас остановлюсь, то буду размолот течением новых времён.

Пересилив себя, я смог встать и, закинув за спину походную сумку, полную свитков, двинулся к точке сбора команды.

Выйдя на улицу, я, прикрыв глаза, дал моросящему дождику окропить лицо.

Неожиданно для самого себя я улыбнулся. Этот лёгкий дождь словно смыл мою усталость и дал мне сил.

Рванув в сторону точки сбора, я наслаждался пустой Конохой. Всё выглядело так тихо и умиротворённо, на глаза попались лишь три патруля Полиции и два – Анбу.

Скоро "цивилизованная" часть Конохи закончилась, сменяясь густым, практически непроходимым для не-шиноби, лесом.

Скрывшись за деревьями, я активировал печать на правом предплечье, в которой был запечатан походный плащ.

Крепкий, тёплый, водонепроницаемый, он был создан именно для такой погоды. Всё же уже наступила осень, которая была в Стране Огня крайне мокрой и неприятной.

На месте сбора я оказался первым.

Найдя место поудобнее, я присел и начал дожидаться других бойцов.

Первыми прибыли Чичоу Джуго и Иноичи Яманака, оба в повседневной одежде. Поприветствовав меня, они также распечатали плащи и накинули их поверх своих нарядов.

Ради секретности было решено уходить из деревни в гражданском, дабы шпионы не смогли заподозрить нас сразу же. А когда спохватятся – будет уже поздно, и наш след затеряется.

Вскоре к нам присоединился последний член нашей команды, Наваки.

– Тебе следовало поспать, а не проводить время с девушкой. – Упрекнул я его, стоило мне уловить специфический аромат. – Круги под глазами такие, что издалека тебя за панду принять можно.

Покраснев, Наваки, накидывая походный плащ, буркнул что-то про излишне любопытных и бестактных Учиха.

– Итак, вы все знаете нашу миссию. Найти ирьёнина Шинно и захватить его. Что вы, однако, не знаете... Наш противник – джинчурики демона Рейби. – Услышав меня, Яманака нахмурился. Ну да, он знал, что ему нужно будет лезть в голову нашей цели, однако то, что Шинно является джинчурики, делает это крайне опасным и почти что невозможным. – Никто из вас не будет сражаться с ним. Бой с целью – моя задача. После его нейтрализации Наваки Сенджу начнёт удерживать джинчурики, давая мне время на перезапечатывание демона в Чичоу. После того, как демон будет надёжно запечатан, ты, Иноичи-кун, устроишь ему мозговой штурм, ослабив его психику, дабы я при помощи шарингана смог взять его под контроль. Благодаря гипнотизирующему свойству шарингана это будет несложно, если его воля будет сломлена. Нам нужны техники, которые он разработал на основе чакры демона. Беспокоиться не о чём. Наш противник, хоть и силён, умён и владеет демоном, но демон этот не биджу, отчего сложности с его запечатыванием уменьшаются. Всем всё ясно? – Спросил я для формы. В принципе, один лишь Иноичи не знал о миссии всё. Наваки всю информацию узнал ещё вчера, а Джуго знал всё с самого начала. Представители этого клана были фанатично верны Конохе и, главное, мне лично.

– Хай! – Меня всегда удивляло, как можно так слитно отвечать. Особенно если до этого контактов между вынужденными сокомандниками не было.

– Тогда выдвигаемся. За день нам нужно достичь города Касаи-Хаий, где мы в гостинице Ямото встретим группу разведчиков Анбу, которые доведут нас до нашей цели. Вперёд!

Запрыгнув на дерево, я начал движение в сторону Касаи-Хаий, попутно доставая из походной сумки карту с компасом.

Группа резво двинулась за мной.

Через восемь часов и двадцать семь минут мы оказались в двух километрах от города, опережая график на целых три часа.

Остановившись, я жестом подозвал команду к себе.

– В трёхстах метрах от нас дорога, ведущая к Касаи-Хаий, выходим на неё и идём в город как группка крестьян. Я отыгрываю роль сына старосты деревни, а вы – моих сопровождающих. Так что выражение лица потупее да повосторженнее. Родом мы из деревни Ханоге, той самой, которая рядом с Конохой. Я уговорил своего отца отправить меня на ученичество в университет в столицу. – Коротко объяснил я им расклад, попутно доставая из походной сумки четыре свитка. На одном из них стоял кандзи «глаза», на другом – «волосы», на третьем – «лицо», четвёртый же имел кандзи «одежда». После распечатывания перед нашими взорами предстали материалы, которые помогут нам изменить нашу внешность без хенге. – Миссия класса S+. Нам нельзя оставлять никаких зацепок и улик, отчего пользование чакрой в городе и разговоры с вашей стороны полностью под запретом. Ясно? – Дождавшись утвердительных кивков, я взял в руки бутылёк из свитка «волосы». – Иноичи-кун, ты знаешь, что это? – Спросил я Яманаку, который подтверждающе кивнул.

– Это краситель, его производят Нара. Позволяет на время придать волосам нужный окрас. Бесполезен под дождём, так как очень быстро и легко смывается. Однако так же быстро и легко наносится. – Обьяснил он непросвещённому Наваки. Чичуо это прекрасно знал, так как в Анбу любили пользоваться этим средством.

– Именно. Сейчас берём баночки в руки и выливаем друг другу на волосы, тщательно растирая. – Подойдя к Джуго, я начал красить его насыщенно-огненные волосы в невзрачный коричневый цвет.

– А мне-то зачем? У меня и так волосы коричневые? – Удивился Наваки, увидев, что все флаконы содержали в себе один и тот же цвет.

– Твои волосы всё равно слишком яркие по сравнению с простыми людьми. – Указал я ему на очевидную вещь. Хотя... Вряд ли Наваки вглядывался в разницу между его коричневым цветом и цветом волос обычных людей, не имеющих родословную, тянущуюся к самому Рикудо.

По сравнению с простыми людьми волосы Наваки отдавали чем-то неестественным. Слишком яркие, блестящие, мягкие. Часто шиноби, в основном – клановые, забывали, что их отличает от простых людей броская внешность.

Глаза обладали слишком глубоким оттенком, волосы были слишком яркими, кожа слишком "чистой." Чакра благотворно влияла на своих пользователей, изменяя их не только внутренне, но и внешне.

Закончив с покраской и отмыв руки, я распечатал следующий свиток, с кандзи «глаза.»

– Это линзы. Они изменят ваш цвет глаз. Вот так их нужно вставлять. – Взяв из коробочки пару линз, я вставил их себе, сделав из своих серо-стальных глаз карие, причём совершено невзрачные, не обладающие, как у того же Наваки, некой яркой теплотой.

– А вот это, – Взяв в руки свиток с кандзи «лицо», я распечатал его. – Это специальная маска. – В моих руках был тюбик. От надавливания из него вытекла слизь белого цвета. Размазав её по лицу, я, приложив руки, подал немного чакры. Тут же эта маска пошла – Это слегка изменит ваши черты лица, сделает их более грубыми и неотёсанными. Размазываете эту слизь и подаёте в неё чакру. И дело сделано.

– Так. – Окинув их новый внешний вид взглядом, я был почти что удовлетворён. – Теперь каждый берёт по свитку, запечатывает в них свою одежду и протекторы и надевает вот это. – Из последнего свитка я распечатал кучу лохмотьев и подходящей к ним обуви. Одежда представляла собой кимоно со специально удлинёнными рукавами. Сделано это было для того, чтобы скрывать кисти рук. Всё же у людей, с детства пользующихся оружием, они сильно отличаются от рук крестьян, всю жизнь работавших в поле.

Переодевшись и для большей достоверности слегка втерев пыль в руки и кимоно, мы, не торопясь, направились к городу.

========== 38. ==========

38.

POV.Наваки Сенджу.

Юный глава Сенджу так втянулся в роль простоватого паренька из села, вместе с такими же простачками посланного старостой родной деревни обучаться грамотности в местной школе, что не заметил, как, потеряв настрой, стал дурить по-настоящему, глазея по сторонам.

А Наваки и вправду всё в этом городе было интересно, так как то, что он видел, очень сильно отличалось от того, что он знал.

В городе теперь практически не было деревянных домов, хотя ещё год-два назад они были повсеместными. Также дороги стали каменными, что до этого он видел только в Конохе, да и то не везде.

А это впечатлило Сенджу, так как до этого он считал обычных людей... отсталыми. А что ещё он мог подумать о тех, кто даже не слышал о туалетной бумаге?

Побродив по городу до позднего вечера, изображая восторженных деревенщин, потерявших счёт времени, команда направилась за Изами в нужный постоялый двор. Новомодные гостиницы были бы не по карману четвёрке крестьян.

К счастью, каждому досталась собственная небольшая комнатка, причём за сущие копейки.

Зайдя в комнату, Сенджу пришлось себя пересиливать – очень сильно хотелось отдохнуть, приняв водные процедуры, однако ванную здесь заменяла большая деревянная бочка, одна на весь этаж. А так как на их этаже было целых двенадцать комнат, то пришлось подавить свои желания, дабы лишний раз не рисковать.

Так что к одиннадцати вечера Наваки устало завалился на старый потрёпанный футон, который ещё и пришлось выпрашивать у владельца постоялого двора, так как прошлый кто-то решил прикарманить. Вот только старик подумал на самого Сенджу и не хотел выдавать ему ещё один.

К счастью, Изами оказался рядом и смог найти с этим скрягой общий язык, так что Наваки был вручён старый, потрёпанный футон, за который ещё и пришлось раскланиваться, как будто он был соткан из небесных нитей из древних легенд и сказок, на которых любили спать сами Ками.

Так что сейчас Сенджу прибывал в не самом лучшем расположения духа, и раздавшийся стук в дверь вызвал одно лишь желание так же постучать незваному гостю по лбу.

Но, пересилив себя, Наваки напустил в голос как можно больше простоты и легкомысленности и громко прокричал.

– Чаго?

– Открывай! – Так же коротко отозвались из-за двери.

Сенджу, опознав по голосу посетителя, тихо бурча под нос о всяких шляющихся вечерами некультурных людей, пошёл открывать засов на двери.

Открыв, тут же посторонился, запуская бывшего Учиху внутрь и закрывая за ним дверь.

Изами же тем временем задёрнул шторы и, сложив печати, наложил на комнату барьер, который должен был скрывать чакру, а поверх него – барьер, мешающий прослушке.

– Что-то случилось? – Переполошившись, спросил Сенджу.

– Дай мне амулет Первого, пожалуйста. – Попросил Изами, протянув руку.

Наваки тут же сдернул с шеи амулет деда, подаренный ему Цунаде, и кинул его другу.

– Зачем тебе он? – Спросил он, смотря, как Изами сел на пол, закрыл глаза и, положив на левую ладонь кристалл и прикрыв его правой, начал словно медитировать над амулетом. Да... Все его советники прожужжали бы ему уши, увидь они то, с какой лёгкостью он «повёлся» на просьбу Изами. Вот только не мог он по-другому, хоть и не считал себя простофилей. Просто новый Изами имел в своём поведении нечто такое, что просто подкупало, появлялось желание сделать так, как он просит, дабы не разочаровать его. Отчего и почему – Наваки не мог понять.

Он просто не мог связать это чувство с известным ему из прошлого мальчишкой.

Прошлый Изами вызывал одно лишь чувство – жалость.

Впервые увидев его, Наваки тут же возжелал познакомиться с ним, подружиться, помочь ему.

Тогда, сдавая экзамены в академии, несмотря на то, что все движения Учихи говорили о его силе и опасности, Наваки видел лишь то, из-за чего его дед решил создать Коноху. Он видел сломленного, загнанного в угол однолетку, который мог лишь одно – отвечать на любое внимание к его персоне агрессией, так как не умел общаться с другими людьми, не умел жить в обществе.

Это было страшно. Он был словно пришелец из тёмного прошлого, того прошлого, которое его предки пытались изменить и в конце изменили.

Дедушка Хаширама на пару с двоюродным дедушкой Тобирамой побороли систему кланов, создав систему Скрытых Селений. В которых, из-за большого количества шиноби, клановым воинам не нужно было всю свою жизнь, начиная от младенчества и до самой своей смерти, посвящать войне и умению убивать.

Мито-ба-сан рассказывала о тех временах, когда дети убивали до того, как им исполнится семь-восемь зим, сражались с другими шиноби до того, как у них появлялось влечение к противоположному полу, и умирали в юности, даже не попробовав, в силу своего возраста, ни один из пороков шиноби.

И это было страшно – видеть эту тень прошлого. Именно тогда юный Сенджу впервые понял, от чего его спасли предки, и впервые был им бесконечно благодарен.

Не рассказы Мито-ба-сан, не уроки истории, а вид Изами открыл ему глаза на то, что могло быть с ним или же с каждым его другом, соклановцем, да любым жителем Конохи, родись они на каких-то пять десятков лет раньше.

Наваки очень сильно хотел познакомиться с темноволосым мальчишкой, который смотрел на других с такой злостью и превосходством, что те, вздрагивая, отводили взгляд.

Но не Наваки. Нет, он прекрасно понимал, что вряд ли кто-нибудь из его сверстников отличался бы от Изами, будь они воспитаны так же как и он.

И пусть тогда Сенджу не знал подробностей жизни Учихи, да и сейчас не знает всего, но один лишь взгляд на его походку, его движения... На то, как он стоял, ожидая своей очереди, напряжённый словно пружина, в любой момент готовый к бою, всё это давало Наваки достаточно информации.

Его тоже тренировали с самого детства, давая нужную базу для будущего развития, но это не могло сравниться с теми тренировками, сквозь которые прошёл Учиха.

В каждом его движении чувствовались бесконечные часы, которые были потрачены на его оттачивание, каждый вздох, каждый шаг... Всё, абсолютно всё было доведено до абсолютного перфекционизма.

Учиха был совершенен как боец, что должно было внушать страх. Ведь добиться такого уровня всего лишь в тринадцать лет было очень внушительно.

Так как именно эта база определяла бойца в будущем. Будет ли он мощным мастером тайдзюцу? Или же вступит на извилистый путь гендзюцу? А может, добьётся высот в ниндзюцу?

Да, Учихи славились своей многопрофильностью, благодаря шарингану быстро осваивая различные пути.

Но даже так мало кто из них, владея полноценным шаринганом с тремя томоэ, добивался в своей жизни высот во всех трёх главных дисциплинах. Большинство были знатными умельцами в двух направлениях из трех, но уже ближе к своей зрелости.

Изами же имел завершённую базу во всех трех дисциплинах, отчего каждый, кто его видел, понимал – его возвышение как шиноби лишь вопрос времени и опыта.

Это Наваки уже тогда понимал прекрасно. Как и то, сколько сил, времени и бесчеловечного давления нужно было испытать Учихе для такого результата.

А после того, что узнал от Мито-ба-сан, он был в полном шоке.

Она поведала ему о том, что над Изами провели улучшение ирьёнины. Причём полное, которое можно и нужно проводить в детстве. И всё бы ничего, ведь практически все джонины, да и большинство чунинов Конохи, где находится лучшая медицинская школа всего мира шиноби, проводят схожие улучшения. С одним отличием.

Они делают это в зрелости. От этого разница эффекта очень и очень сильно отличается.

Укрепление костей, усиление мышц и скорости восприятия... Всё это имеет место быть, но улучшение значительно отличается от того, какой эффект дало бы, если провести его на ребёнке.

Разница огромна, и усиление, проводимое в зрелости, не идёт ни в какое сравнение с тем, что в детстве.

Но позволить себе это могут лишь немногие.

Даже самые обеспеченные и многочисленные кланы Конохи, вроде Сенджу, Хьюга или же Сарутоби, могут позволить себе от трёх до четырёх таких улучшений, после чего станут бедны как попрошайки.

Ведь помимо постоянного контроля от первоклассного ирьёнина А-ранга нужны медикаменты, которые производят Сенджу, Хьюга и Акимичи. Которые стоят огромных денег.

К тому же ребёнок может не оправдать ожиданий, забросить тренировки, сбиться со строгого режима сна, тренировок и просто обязательной диеты.

Один день, одна ошибка – и вместо крайне положительного результата будет полукалека с неправильным развитием, отчего в будущем у шиноби может появиться куча неприятных болячек, большинство из которых будут крайне летальными.

Даже Наваки, несмотря на то, что является наследником Первого, не проходил через такое, так как совет клана посчитал это слишком травмоопасным.

А Изами был этому подвергнут.

Всё это не могло не отразиться на его характере, так что Сенджу никогда не воспринимал обидные слова и дела Учихи близко к сердцу.

Ведь не Изами был в этом виноват, а его окружение. Его родители. Его клан. И его сенсей.

Хотя последний скорее пытался уравновесить все те ожидания, что вывалили на маленького мальчика те, кто должны были его растить в любви и оберегать.

Внезапно открывший глаза Изами заставил Сенджу вздрогнуть от направленого на него внимательного, изучающего взгляда мангекью шарингана.

– Наваки. Кеккей-генкай Сенджу – это ведь не Мокутон. Ты наверняка читал результаты изучения наследия крови собственного клана Тобирамой Сенджу? – Спросил его Изами.

– Да. – Сенджу не понимал, к чему клонит Учиха.

Медленно поднявшись, бывший Учиха задумчиво потеребил прядь волос, которые вырвались из его причёски.

– Сенджу постоянно впитывают природную энергию, перенаправляя её в очаг чакры. А уже в вашем очаге она полностью сливается с янь-составляющей чакры, придавая ей крайнюю насыщенность. От неё и идёт огромная мощь ваших техник и тел. Это наследие крови имеет каждый Сенджу, кто-то в большей мере, кто-то в меньшей. Те, кто к этому больше предрасположены, всегда пробуждали Мокутон, если владели Суйтоном и Дотоном. Но за всю историю клана таких уникумов было не более двадцати шиноби. Ты один из них. Но твой Мокутон крайне слаб, если сравнивать его с твоим дедом – Мокутон Хаширамы Сенджу обладал невиданной силой, никто и никогда в вашем клане не мог похвастаться такой мощью в древесных техниках. – Наваки не понимал, к чему ведёт Изами. Он и сам прекрасно осознавал, что его Мокутон ущербен по сравнению с Мокутоном его деда. – При этом твой клан единственный, кто мог пробудить Мокутон, смешивая Землю и Воду. В стране Огня есть клан, который может выращивать бамбук и использовать его в бою. Но это лишь простые растения. Простой бамбук. Деревья же, которые создаёт Мокутон, многообразны и, самое главное, имеют свойство поглощать абсолютно любую чакру, будь то человеческая, демоническая или даже сен-чакра. Ну и, конечно же, крепость наравне с чакропроводящей сталью, пока дзюцу имеет подпитку чакрой от его создателя. Мокутон Хаширамы Сенджу с лёгкостью выдерживал бомбу Хвостатого Зверя...

– Да, я всё это знаю, мой двоюродный дедушка крайне придирчиво исследовал наше наследие, желая, чтобы у Конохи был Мокутон с силой как у моего деда. – Буркнул Наваки. Ему было неприятно слышать о своей ущербности, недостойной его легендарного предка. Ему легче было использовать в бою Дотон и Суйтон, чем древесные техники.

– Да. Знаешь... – Изами задумчиво крутил кристалл Первого в руках, внимательно разглядывая его. Словно решившись, он поднял глаза на Сенджу. – Наваки, что если я скажу тебе, что есть шанс усилить твой Мокутон? – Стоило Изами это сказать, как Наваки в неверии уставился на него.

– Что? Как? – В горле у Сенджу внезапно пересохло. Он верил Изами, и если тот говорил, что есть шанс исполнить мечту Наваки стать более похожим на деда, то он тут же поверил его словам.

– То, что ты сейчас услышишь, знает лишь крайне узкий круг посвящённых. И я надеюсь, что так это и останется. – Дождавшись от Сенджу утвердительного кивка, Учиха продолжил. – Я могу поглощать чакру и присваивать её себе, либо передавать кому-то дальше. Так я пробудил, например, Котон. – Подняв руку на уровень глаз, Изами превратил её в сталь. – А в медальоне Первого много его чакры. Однако! Я не знаю, получиться ли это. – Осадил он Сенджу. – До сих пор я использовал эту возможность, забирая чакру полностью, тем самым убивая вражеских шиноби. Здесь же лишь малая доля чакры, однако ты уже владеешь Мокутоном, являешься близким родствеником Первого и имеешь схожую чакру. Так что есть неплохой шанс того, что твоя чакра потянется за чакрой твоего деда, эволюционировав.

– Но шанс есть? – Напряжённо спросил Наваки.

– Да, но он мал. К тому же кристалл потеряет все свои свойства и, скорее всего, полностью уничтожится. – Охладил его пыл Учиха. – Так что хорошо подумай, прежде чем дать мне ответ – хочешь ли ты попробовать или нет.

– Чего тут размышлять. Давай делай!

– Хорошо. Ляг на футон. Мне придётся усыпить тебя. – Наваки тут же выполнил требование, упав на матрас.

– Я жду! – Нетерпеливо поторапливал его Сенджу, смотря, как Учиха скидывает в угол накидку с плеч. Присев на корточки, он положил амулет Первого на солнечное сплетение Наваки.

– Посмотри мне в глаза и не сопротивляйся. А то больнее будет. – Сказав это, Учиха активировал свой шаринган, в котором тут же закрутились в бешеном гипнотизирующем танце три томоэ. Резко остановившись, они превратились в спираль, которая очень сильно напоминала клановый знак Узумаки. Это было последнее, что увидел Сенджу прежде, чем провалиться в сон без сновидений.

POV. Изами.

Трудно было решиться заговорить с Наваки об этом деле. Всё же мне пришлось бы открыться, что я обладаю умением забирать и передавать наследие крови.

Если правда об этом всплывёт, то я стану самым разыскиваемым человеком, когда либо жившим в этом мире.

Но шанс того, что у Конохи появится человек, обладающий Мокутоном на уровне Первого Хокаге, был слишком заманчив.

«Жаль, что на мне это не сработает. Слишком мало чакры Первый смог оставить в своём амулете. Мне, не имеющему схожего наследия крови, абсолютно ничего не светит. А вот у Наваки всё может получиться... К тому же если его наследие крови станет обладать такой же мощью, как и у Первого, я всегда смогу добыть немного его крови и плоти, скажем, в дружеском поединке, после чего создать из этого его клона... Жаль, что клоны получаются абсолютными овощами, так как не обладают душой. Иначе бы у Конохи появилось очень много сирот с большим потенциалом... Ну да ладно, мне нужна будет чакра клона, а не его душа.» – Отмахнувшись от прекрасных перспектив могущества Конохи, умей учёные создавать жизнеспособных клонов, я приступил к делу.

Сложив нужные печати, начал высасывать чакру из медальона, в очередной раз удивляясь живучести чакры Сенджу. Хаширама не просто наполнил сосуд из кристалла чакрой, он создал что-то полуживое из неживого объекта, обладающего своим подобием чакросистемы.

Наследие Первого медленно, словно ласкаясь, перетекало из амулета в меня, а дальше – в очаг Наваки.

И какого только усилия мне стоило не поглотить эту чакру. Она была словно живой и хотела быть частью большего, сама желая слиться. Нужен был не дюжинный контроль и железная воля, чтобы не поддаться этому соблазну.

Но всё же чакра Первого полностью перетекла из его медальона, который сейчас превратился в труху, потеряв свой главный составляющий элемент, в Наваки. И тут же начала сливаться с его чакрой, полностью подстраивая ту под себя.

Благодаря моему мангекью шарингану, который стал куда как острее видеть благодаря сен-чакре, я прекрасно видел весь этот процесс.

Ужасающая чакра. Она просто пожирала всю чакру Наваки, подстраивая её под себя, после чего ударными дозами выбрасывала её в его систему циркуляции чакры.

М-да, придётся бдить над телом Сенджу, ведь в таком глубоком сне он навряд ли сможет вовремя защитить себя, если будет опасность.