Текст книги "Изами Учиха - Наследие Индры (СИ)"

Автор книги: Аноним Vici1993

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 21 страниц)

Annotation

Фанфик активно обновляется только на фибуке: https://ficbook.net/readfic/4712231

Vici1993

Vici1993

Изами Учиха – Наследие Индры

Пролог.

– Отходим! – вспарывая живот своего противника, прокричал Сакумо-сенсей.

Одним быстрым ударом разрубаю сразу трёх противников на части. Их кровь обильно покрывает моё тело.

Сейчас я и вправду соответствую прозвищу, которое мне дали мои сокомандники, – кровавый жнец. Весь в крови, с ожесточённым выражением лица и горящим в глазах шаринганом.

Вот уже четыре месяца наша команда бегает по тылам армий врага и не может найти коридор, дабы пройти к армии Конохи и Даймё Огня. И всё из-за последней миссии...

Флешбэк (on)

– У нас миссия, – с нотками волнения сказал Сакумо-сенсей. – Наша команда с помощью ещё четырёх должна уничтожить следующую поставку продовольствия врагам, – сказал он, серьёзно на нас смотря.

– Выход в три часа ночи. Сегодня. Идите, собирайтесь. Место встречи перед южным выходом из лагеря, – выдал нам указания Сакумо-тайчо.

– Хай! – в унисон ответили Хатаке три голоса.

Рванув к лагерю, я мысленно перебирал всё то, что мне нужно взять с собой в поход. Одно уже сейчас ясно – миссия будет кровавой. Продовольствие приходит на фронт в свитках, которые несут шиноби. Сами эти шиноби не проблема, чунины – это максимально. Но вот их сопровождение... Минимум двадцать джонинов. И пять команд-ликвидаторов?

«Хаха, плевать. Устрою праздник Шинигами, подарив ему обильную жатву», – расплылся я в безумной улыбке. От хорошей драки я никогда не откажусь.

Подойдя к складу, я увидел выходящего из него Наваки. Наследник Сенджу демонстративно от меня отвернулся и прошествовал в противоположную мне сторону с максимально высокомерным видом...

Три дня назад Наваки узнал, что там было между мной и Цунаде, после чего решил поговорить со мной. Закончилось всё тем, что у меня появились фингалы под глазами, разбитые губы и сломанный нос, ну а Наваки получил тяжёлое сотрясение его пустой черепушки, сломанную руку и челюсть.

Впервые я не сдерживался. Мне было плевать на всё. Это ЕГО клан захотел мной манипулировать, и Цунаде решила подыграть кукловодам. Так что сами виноваты...

Нехер лезть ко мне. Мне и так тошно было.

Взяв кучу продовольствия, так, чтобы хватило на пару недель, я ещё запасся просто огромным количеством пищевых пилюль. Моя интуиция кричала, что будет большая жопа, такая большая, что сможет посоперничать с пятой точкой биджу...

***

Зевая, я стоял перед южными воротами.

«Надо было больше поспать. Но блин, попробуй тут уснуть, когда рядом лежит Цунаде...» – несмотря на наше столкновение с Наваки, Цунаде продолжала исправно исполнять свою роль моего откупа.

Окинув взглядом наших товарищей, я был удовлетворён увиденным. Не мясо. Элитные бойцы. С хорошей взаимовыручкой мы смогли бы завалить даже сильного S-класса... Вот только времени на тренировку способностей и тактику боя не было...

«Ну скоро они там?» – спросил я самого себя, смотря на переговаривающихся капитанов команд. Те всё не могли решить, по какому маршруту нам нужно идти.

Точнее, решили они уже до этого, но разведка донесла о вражеских шиноби в той зоне, по которой мы хотели пройти в тыл вражеских войск.

«Блин, почему не могут устроить отвлекающий манёвр? Напали бы с противоположной стороны, и всё было бы прекрасно, – подумал я. – Но нет, типа нельзя бросить мясо, чтоб те отвлекли от нас противников...»

Наконец-то они там до чего-то договорились, и подошедший к нам Сакумо-тайчо, назначенный нашим главнокомандующим на время миссии, отдал приказ.

– Первой идёт команда Сакубо. Второй – команда Шика. Третьей – команда Хатаке... – начал он вещать нам свои стратегические наброски. – Повышенное внимание, так как вероятность встречи вражеских шиноби чрезвычайно высока. Не забываем, это миссия S-класса! Одна ошибка может повлечь не только вашу смерть, но и смерть ваших сокомандников и всей группы! – закончил он наконец-то свою речь.

И вот, рванув за второй командой, я с активированным шаринганом внимательно вглядывался в ночную темноту.

«Интересно, как шиноби без додзюцу справляются с ночной мглой?» – проскользнула у меня мыслишка.

Но через пару десятков километров мои мысли были бесцеремонно прерваны.

– Враги. Четыреста метров. Северо-восток, – прозвучала из рации пришедшая передача от команды Сакубо. – Одна группа. Пять человек.

– Изами. Покажи, что ты можешь, – услышал я голос Сакумо-сенсея из наушника. – Массовое гендзюцу, сам не лезь, – отдал он мне свои ценные указания.

– Хай, – спокойно ответил я, ускоряясь в сторону противников.

Оказавшись возле своих жертв, я за частицу секунды создал каркас массового гендзюцу и набросил на них. Слева от меня мелькнул Сакумо-сенсей, а справа – Ичиро-кун. Пойманные в гендзюцу противники даже не сообразили, что с ними произошло и когда они умерли.

– Продолжаем продвижение по маршруту Б2, – приказал всем группам Сакумо-тайчо.

***

Постоянные мелкие стычки продолжались до конца вражеского фронта.

Затем мы начали обходить врагов. Вот здесь мне пришлось постараться, накидывая гендзюцу на противников, дабы те ничего не замечали.

В общем, весело было, но самое веселье настало с прибытием на продовольственный маршрут врага. По нему постоянно ходили вражеские шиноби, патрулируя окрестности.

Пришлось показывать чудеса воздействия на врагов. Момору-сенсей гордился бы мной. От невероятных гендзюцу, которые я создавал, я сам пребывал в шоке. Мда, правду говорят, захочешь жить – и не такое сотворишь.

Нам пришлось сидеть в засаде более пяти дней. Только на шестую ночь Ичиро засёк вражеский отряд, подходящий под продовольственный.

– Приготовиться, – приказал Сакумо-сенсей по рации. Снимаю со спины Кубикирибочо.

В голове раздался хриплый голос демона.

«Сегодня будет хорошее веселье? А то я давно не пил крови врагов», – спросил меня мой ручной демон.

«Угу, устроим им резню», – ответил я Кубикирибочо.

– Изами, приступай, – пришёл приказ от Хатаке.

«Муген Шаринган: Великая Иллюзия», – активировал я комбинацию сразу трёх гендзюцу шарингана, потратив на это четверть от всей моей чакры.

Совмещенные иллюзии «Муген Шаринган: Демонический Лес, Муген Шаринган: Демонические Звери и Муген Шаринган: Демонические Насекомые» захватили сознание противников.

– В бой! – раздался голос Сакумо Хатаке из динамиков.

Рванув вперёд, я одним ударом располосовал сразу троих стоявших на моём пути вражеских шиноби.

Другим тоже сопутствовал успех, из двадцати джонинов менее чем за пять секунд осталось восемь.

Но джонины есть джонины. Оставшиеся уже сбросили гендзюцу и вступили в бой.

Активировав вечный мангекью шаринган и поймав взгляд одного из них, я активировал Цукуёми.

Затянув шиноби в свой мир, я приступил к его мучениям. И в следующий момент в реальном мире элитный джонин Кумо упал без сознания. Взмах Кубикирибочо разделяет его на две ровные части. Резкий рывок к другому противнику, что сейчас успешно сражался аж с тремя шиноби Конохи.

«Цукуёми!» – и ещё одна жертва пала пред моими глазами. Вновь быстрый удар Кубикирибочо, и вновь из разделённого тела вражеского бойца хлещет кровь.

Оглядевшись, я заметил, что бой закончен. Чунины, которых сопровождали вражеские джонины, были скованы тенями.

«Ммм, среди нас есть кто-то из клана Нара?» – посмотрел я на шиноби, сковывающего врагов.

Быстро добив противников, мы двинулись подальше от поля боя. Хоть никто и не использовал масштабные ниндзюцу и всё произошло быстро, нас успели заметить.

– Прорываемся согласно плану. Маршрут А13, – дал нам указания Сакумо-сенсей.

Но далеко нам уйти не дали. Нас окружали, бросая на растерзание мясо, которое хоть на минуту, но затормаживало движение, давая нашим противникам время нас окружить.

«Твою мать...» – подумал я, услышав вердикт Ичиро, что мы окружены.

Флешбэк (off)

***

– Изами, я приказал отходить! – прорычал в микрофон рации Сакумо-сенсей.

– Сакумо-тайчо, это бесполезно, – сказал я ему. – Кто-то должен остаться и задержать их.

После момента раздумий сенсей ответил:

– Хорошо. Раз ты это предложил, ты и останешься, – сказал он мне. – Отходим.

«Ну что, герой, теперь попробуй не сдохнуть», – сказал я сам себе, раскидывая кунаи со взрыв-печатями.

– Не умри, Изами-сан. Иди сразу к лагерю, мы будем ждать тебя, – услышал я последнее напутствие Сакумо Хатаке.

«Не дождётесь. Я издохну лишь тогда, когда оторву голову Данзо и Хирузену», – злорадно подумал я, призывая двух тэнгу, размером не больше, чем простые, стандартные вороны.

«Когда я отдам приказ, атакуйте при помощи перьев моих врагов», – дал я им наказ.

«Они подходят», – поведал мне один из воронов-тэнгу.

Стоя прямо посередине поляны, я ожидал противников. Лёгкое самогендзюцу – и я трясусь от страха.

– Оставили задержать нас? – слышу вопрос одного из появившихся противников.

– Двигаемся дальше. Команда Чуро, уничтожьте противника, – отдал приказ один из них, и поток шиноби двинулся дальше, минуя дрожащего меня.

Как только они оказались в непосредственной близости, я тихо прошептал:

– Кац, – одновременно с этим снимая с себя самогендзюцу.

Мощные взрывы послышались со всех сторон. Пыль застлала глаза, а в нос ударил запах сожжённого мяса.

Вхожу в странный транс. Выхватываю Кубикирибочо. Рывок вперёд и плавный взмах мечом. Два разрубленных пополам тела падают на землю, хлеща кровью.

«Странно, только сейчас заметил, что обилие крови чрезмерно. Очередная способность Кубикирибочо?» – задал я сам себе вопрос. Я знал, что Кубикирибочо может питаться кровью врагов, становясь сильнее и крепче, а также восполняя свой резерв. Но то, что он заставляет более чем обильно течь кровь, я не знал. Хотя сейчас я вспомнил, что раньше было так же, просто я не обращал на это внимания.

Увернувшись от разряда молний противника, я прыжком устремился к этому шиноби. Во время короткого полёта я, прокрутившись вокруг своей оси, разрубил стоявших рядом со мной противников. Оказываюсь возле вражеского бойца, наношу рубящий удар сверху, но противник успевает увернуться. Ловлю его взгляд, набрасываю гендзюцу и бросаю в него кунай, наполненный под завязку чакрой ветра, в это же время разрубая одного излишне шустрого шиноби.

Вокруг меня образовался круг. Вражеские шиноби начинают складывать одинаковые печати, но тут вмешиваются призванные мной вороны и своими перьями убивают большинство из них. Кручусь на месте, набрасывая на каждого, кого увижу, гендзюцу.

«Всё», – отстранённо подумал я, всё ещё находясь в странном состоянии транса. Слава Ками-сама, что я не забросил медитации и упражнения с внутренним миром, без этой способности я не смог бы так детально продумывать ходы в бою.

Поочерёдно, не спеша, подхожу к каждому из стоящих на одном месте под моим гендзюцу вражеских шиноби и преспокойно режу их, как скот.

«Отбросам – смерть отбросов», – мда, повезло мне, что они торопились за остальной командой.

«Вы можете идти», – сказал я тэнгу-воронам.

Сам же вновь использовал призыв. Призвав огромного ворона, я спросил его:

«Можешь доставить меня, куда я попрошу?»

«Идёт война? – после моего утвердительного кивка он ответил мне: – Нет. Встретим врагов. Я не смогу увернуться. Тогда меня убьют», – брр, не люблю я их манеру разговора.

«Я смогу защитить тебя», – возражаю я ему.

«Тогда да», – ответил он.

Забравшись на спину своего призыва, я спрашиваю Кубикирибочо:

«Сколько ещё чакры у тебя осталось?»

«Смотря на что», – хриплым голосом ответил он мне.

«Мне нужно создать Сусаноо».

«Десять минут, не больше».

«Сойдёт», – прекрасно. Теперь с Сусаноо я смогу преспокойно покинуть фронт на спине моего призыва. Жаль, что сенсей, скорее всего, умрёт. Но у меня нет чакры, чтобы призвать огромного ворона и Сусаноо одновременно. Хотя навряд ли. Если Сакумо не умер в каноне до Третьей Войны, то и сейчас он не умрёт.

Махнув головой и отогнав невесёлые мысли, я активировал вечный мангекью шаринган.

«Сусаноо!» – призвал я призрачного воина, покрывая им призыв.

Светящиеся белым светом кости сильнейшей защиты мангекью шарингана обхватили ворона-тэнгу.

«Это защита? Она точно защитит? Уверен?» – спросил меня он.

"Да, уверен, – ответил я ему, контролируя, сколько чакры у меня осталось. Неплохо. После месяца тренировок с сенсеем и четырёх месяцев постоянных сражений мой резерв прилично вырос. Если раньше один призыв Сусаноо забирал почти девять десятых всей моей чакры, то сейчас у меня ушла на создание призрачного воина только половина.

– Поторопись, я не смогу долго продержать эту защиту", – предупредил я его, после чего птица без лишних разговоров взмыла в небо.

За всю дорогу нас пытались сбить раз двадцать, но Сусаноо полностью защитил меня и тэнгу-ворона. Почти через восемь часов полёта я увидел вдалеке лагерь Конохи. Проверив свой резерв, я заметил, что сил осталось мало.

И Кубикирибочо уже не мог подпитывать меня чакрой, совершено истратив все свои запасы.

«Спускайся. Дальше я сам, на своих двоих», – устало отдал я своему призыву приказ.

Я двинулся в сторону лагеря со скоростью слабого генина. У меня не было больше сил. Из-за агрессивной чакры Кубикирибочо всё тело ломило, я не спал более четырёх дней. И до этого находился под постоянным напряжением. Мне приходилось прикрывать весь наш отряд, так как, помимо меня, не было ни одного мастера гендзюцу во всех других командах.

«Надеюсь, другие выжили», – проскользнула мысль.

С установлением личности проблем не было. Проверили на хенге, порасспрашивали и отпустили, сказав, что группа и моя команда благополучно достигли лагеря, хоть и с потерями.

– Тебе нужна помощь? – спросил меня старый джонин.

– Нет-нет, всё хорошо, – натянул я на своё бледное лицо улыбку.

Но подкосившиеся в следующий момент ноги показали, что это всего лишь бравада.

– Отнесите его в госпиталь! – подхватив меня на руки, проорал джонин своим подопечным. – Хиро, Мико, вы двое отнесёте его!

– Спасибо, – успел я поблагодарить неизвестного мне джонина прежде чем вырубиться.

***

Лежа в кровати, я слушал рассказ Ичиро о том, что произошло за эти четыре месяца.

И да, Ичиро выжил и тоже в больничке... Со сломанными руками. Не представляю, как он умудрился их сломать, но скажу одно: Хьюга со сломанными руками выглядит очень и очень нелепо.

Вот он зашёл меня проведать, так как к другим нашим сокомандникам нельзя, а прибыл он в лагерь недавно, никого не знает ещё. Хотя он Хьюга, они из принципа почти что ни с кем не общаются, разве что с равными им по положению. То есть с людьми из великих кланов.

Ну, я быстренько раскрутил его на информацию о том, что он знает о тех четырёх месяцах, что мы провели, бегая от вражеских шиноби.

Если выбросить все комментарии Ичиро насчёт того, что в главном штабе сидят одни дураки и умственно отсталые дети, ну и то, что Даймё – старый дебил, не имеющий понятия о войне, то получится следующее:

Кумо и Кири давят шиноби Конохи, как тараканов.

Два Каге: Райкаге и Мизукаге, и их четыре джинчурики: двухвостый и восьмихвостый из Кумо, треххвостый и шестихвостый из Кири, бушевали по всему фронту, размазывая войска Конохи тонким кровавым слоем по земле.

Коноха держалась лишь из-за невероятных усилий кланов Учиха, Сенджу, Хьюга и Узумаки. Но бойцы этих кланов умирали десятками. Ну, кроме Узумаки, тех стерегли как зеницу ока, так как они были не только малочисленны, но и очень важны, как единственные шиноби, способные остановить джинчурики.

Ну, Учихи тоже бросали на джинчурики, но мои собратья быстро гибли от ужасающей чакры хвостатых, пытаясь загнать биджу в их сосуды обратно.

А, ещё Второй Райкаге лично уничтожил двух старейшин Учиха, у которых был мангекью шаринган. Теперь в клане Учиха осталось только два человека с сильнейшей формой додзюцу – глава клана и я. Так что теперь мне ничего не будет из-за того, что я замутил с Цунаде. Слишком ценен я стал.

Но потери нашего клана не шли ни в какое сравнение с потерями Сенджу. Если вначале они, скорее всего, по приказу Мито-сама и Каеде-доно держались подальше от фронта, то теперь они стояли насмерть, забирая с собой сотни врагов. Они кидались на противников и рвали их на части, а всё из-за того, что если война пойдёт так дальше, то от Конохи в скором времени ничего не останется. Кстати, странные смерти неугодных Хирузену тоже прекратились... Видимо, и Обезьян понял одну простую вещь: если не прекратить грызться друг с другом, то враги сгрызут Коноху.

Ну а насчёт прорыва из окружения – всё получилось. Девять мёртвых, все остальные ранены, но живы. Из нашей команды никто, к счастью, не умер. Не хотелось бы мне вновь тренировать командную работу... Правда, Сакумо-сенсей получил опасное ранение, но Цунаде вытащила его. Осталось только отдохнуть, и мы вновь в строю. А я вообще отделался легче всех. Лёгкое чакроистощение – это единственное, что со мной случилось.

– Мальчики, можно к вам? – спросила нас зашедшая в комнату Цунаде.

– Конечно-конечно, – уважительно обозначил поклон Ичиро. – Я пойду, – сказал он, улыбнувшись, проходя мимо Цунаде.

У подошедшей ко мне Цунаде на лице было взволнованное выражение.

«Волновалась, что ли? Да неее», – подумал я.

– Я так испугалась, когда вы настолько долго задержались на миссии, – сказала она. Ммм, кажись, не врёт.

– Бывает. Засекли нас. Вот и пришлось побегать, – легкомысленным тоном ответил я ей.

– Ну, главное, что всё хорошо закончилось, – мило улыбнулась принцесса Сенджу.

– Кстати, у меня для тебя прекрасная новость. Мы, как только ты встанешь на ноги, двинемся к главному лагерю, – огорошила она меня известием.

«Зачем? – в панике подумал я. Был только один достаточно весомый повод для этого, и это свадьба. – Они что, договорились с Реном-доно и отцом? Блин, да ну нафиг. Я думал жениться лет так в восемнадцать, а не в четырнадцать!»

– А зачем? – спросил я, содрогаясь от страха.

– Увенчалось успехом одно из исследований ирьёнинов. Мы смогли два месяца назад благополучно пришить руку одному ветерану, – вновь выбила она меня из колеи. – Так что у тебя вскоре будут настоящие руки, а не эти железяки! А то, знаешь, не очень приятно, когда к твоему телу прикасается железо! – грозно нахмурилась она, но, не сдержалась, увидев моё обалдевшее лицо, и рассмеялась.

– Ладно, я пойду. Надо ещё разобраться со всеми бумагами, ну, чтобы мы могли пойти в главный лагерь и остаться там на некоторое время, – известила меня Цунаде. – А ты ложись спать. Чем быстрее встанешь на ноги, тем быстрее мы сможем провести операцию, – наставительно произнесла принцесса и, поцеловав всё ещё ошарашенного меня напоследок, убежала восвояси.

«Наконец-то. Я вновь стану полноценным! – неверяще подумал я, насылая на себя самогендзюцу и погружаясь в сон. – Цунаде права... Быстрее всего я восстановлюсь во сне... Побыстрей быыы...» – возбуждённо подумал я, засыпая.

========== 1. ==========

1.

– Аааргх, – хрипел-мычал я, плотно закусив деревянную палочку. Перед тем, как началась операция, мне сказали, что во время приживления рук нельзя использовать обезболивающее, и я, дурак, подумал – хрен с ним, с этим обезболивающим. Я что, боль терпеть не умею?

Но, как оказалось, я был слишком самоуверен в оценке своей выдержки. Боль была адской.

У меня было ощущение, что в моё плечо вставляют раскалённые добела иглы, а по кровяным сосудам течёт раскалённый свинец. Как мне сказала Цунаде, это из-за постороннего вмешательства в мою систему циркуляции чакры.

«Твою мать, вот это боль! Я не выдержу», – со слезами на глазах думал я. За то, чтобы я не встал и не убежал, отвечали ремни, которые крепко держали моё тело. И то, если бы не печати, поставленные на них, которые блокировали мою чакру, я бы уже давно удрал от этих садистов.

– Тихо, тихо, – шептала принцесса Сенджу, работая над моей левой рукой. – Половина уже за тобой. Потерпи ещё немного, – успокаивала она меня.

«Потерпи, потерпи... Я это уже полчаса слышу!» – яростно подумал я, желая разорвать всех этих врачевателей на куски.

– Изами, потерпи ещё чуточку. Я почти закончила, – не прерывала своих попыток успокоить меня Цунаде.

«Потерпи, потерпи... Я и так уже вытерпел слишком многое», – если честно, я не понимал, почему я не свалился от боли в обморок. Хотя меня привели бы в сознание. Им зачем-то надо, чтобы я был в сознании.

– Тьфу, – выплюнул я перекушенную мной раздробленную деревяшку. – Дайте новую, – тихо прохрипел я.

Работа над приживлением на время остановилась, хоть Цунаде и Орочимару не отключили дзюцу мистической руки, почти полностью окутав светло-зеленым светом мою руку, плечо и часть грудной клетки.

Пока медсестра не принесла и не засунула мне в рот другую палку, которую я мог бы кусать, я пытался отдышаться.

– Хе-хе, – тяжело дыша, выдавил я из себя. – Цунаде... Ты мне не мстишь, случайно? Хехехе, – спросил я её тихо, хрипло рассмеявшись. Кажется, я медленно теряю адекватность, так как эта мысль вызвала во мне волну веселья.

– Не говори глупостей, Изами, – так же тихо, приятным, успокаивающим голосом ответила мне принцесса клана Сенджу и главный, мать её, хирург операции. – Мне незачем мучить своего будущего мужа.

– Поверю на слово, – сказал я, закусывая деревяшку, поданную мне медсестрой. – Поехали, – неразборчиво прохрипел я скорее для себя.

И вновь бешеная боль в руке, плече и во всей чакросистеме заставила меня тихо заскулить.

«Интересно, жертвы экспериментов Орочимару из канона себя так же чувствовали? – пытался я отвлечься от боли. – Ммм, зачем меня вызвал глава клана? И что, ситуация и вправду так плоха, что почти все сильные шиноби пришли на фронт?»

Долгие двадцать минут тянулась эта невыносимая пытка, за время которой я даже проникся жалостью к моим подопытным, на которых я использовал и тренировал Цукуёми. Хотя нет. Показалось. Не проникся.

– Всё, – облегчённо выдохнула Цунаде. Посмотрев на бледного меня, она устало улыбнулась и сказала: – Тебе нужно поспать. Не сопротивляйся, – сказала она, подойдя ко мне и положив свою руку мне на лоб, чтобы усыпить меня.

«Ага, не сопротивляйся. Посопротивляешься тут, когда висят ремни с печатями, блокирующими чакру...» – подумал я, ощущая, как от руки Цунаде расходится лёгкий импульс чакры, внедряясь и расходясь по всей моей системе циркуляции чакры, погружая меня в спасительный сон.

***

Открыв глаза, я увидел белый потолок больничной комнаты. Приподнявшись, я оглянулся по сторонам и был приятно удивлён, когда заметил тихо сопящую Цунаде, которая уткнулась головой в мою кровать и беспечно дрыхла.

Переборов детский порыв резко разбудить её и напугать, всё же она куноичи и может, не разбираясь, долбануть в морду спросонья, запустив меня в длительный полёт, я начал осматривать свои новые руки.

Бледные, слишком бледные по сравнению с моим остальным телом, особенно с обветренным и загорелым после четырёх месяцев блужданий по тылам врага лицом.

Подняв руку, я медленно растопырил пальцы руки, по доведённому до автоматизма рефлексу посылая чакру в свою руку и пальцы. Я как завороженный смотрел на это и даже не сразу заметил боль в системе циркуляции чакры из-за своих действий.

– Тсшш, – тихо прошипел я сквозь зубы. Кажется, я ещё долго не смогу использовать свои конечности по назначению. Активировав шаринган, я осмотрел новоприобретённые руки, просматривая, как в них медленно и вяло течёт моя чакра.

«Вновь придётся муторно развивать чакроканалы в конечностях. Если я сразу же приступлю к сильным дзюцу, например, попробую создать Расенган, то просто разорву своими действиями чакроканалы в руках», – констатировал я очевидный факт.

Я аккуратно дотронулся до деревянной тумбочки. Медленно, как будто завороженный, я провёл пальцами по отполированной деревянной поверхности. И чуть не закричал, как сумасшедший, или не заплакал, как маленький ребёнок. Я ощущал всё, абсолютно всё. Каждую выпуклость, каждую неровность. Прикоснувшись к лицу, я почувствовал тёплую, шершавую кожу с начинающей пробиваться щетиной. Меня даже затрясло в экстазе. Я и не представлял, как сильно мне не хватало этих ощущений! Я принял факт потери рук как нечто само собой разумеющееся. Я шиноби, а шиноби всегда ходили по острию катаны. И потеря рук была ничем по сравнению с тем, что я мог умереть... Да и боль и сожаление от потери моих конечностей не шли ни в какое сравнение с чувством вины от смерти Момору-сенсея... Чувства вины, слабости, никчёмности и благодарности после смерти моего наставника были слишком сильны и не давали мне упиваться своим горем от потери рук и неспособности создавать ниндзюцу. Но сейчас всё изменилось! Я вновь полноценный шиноби! Теперь я смогу устраивать, как любой другой Учиха, огненный ад глупцам, посмевшим встать на моём пути! Подчиняя себе ветер и усиливая свой Катон при помощи Футона, я буду создавать мощные потоки ветра, разрывать и раздавливать противников! Прожаривать изнутри при помощи Райтона, посылая быстрые, обладающие невероятной пробивной способностью молнии!

Успокоившись, я глубоко вздохнул. Всё, я вновь спокоен. Вновь моя внутренняя стена окрепла, а буря эмоций в моём внутреннем мире укрощена.

Аккуратно, двигаясь с максимальной осторожностью, чтобы не разбудить свою принцессу и спасительницу, я поднялся с кровати и, приняв положение лёжа, начал отжиматься, не применяя чакру. Мне хотелось опробовать свои руки в деле, посмотреть, на что они способны.

Досчитав до сорока двух, я был прерван упавшим на меня грузом.

– Ты что делаешь! – злобно прошипела Цунаде, отвесив мне подзатыльник. – Тебе нельзя в ближайшее время напрягать новые руки!

Сказав это, она слезла с меня и, подняв на руки, положила на кровать.

Я же вскинул в вопросительном жесте бровь, как бы спрашивая её: «Это что ещё было?»

– Пфф, позаботиться о тебе нельзя, – возмущённым тоном сказала Цунаде, скрывая под напускным возмущением своё смущение.

От этого зрелища у меня, помимо воли, губы разошлись в улыбке.

– Спасибо, – поблагодарил я её за всё, вложив в одно это слово всю свою радость от становления вновь полноценным.

– Не за что, – пролепетала принцесса Сенджу, уже не сдержав своего смущения.

– Да нет, есть за что, – серьёзно ответил я, смотря прямо в её карие глаза, не отводя взгляда. – Благодаря тебе я вновь чувствую себя полноценным человеком.

– Да ладно, я не одна была. Вон Орочимару-кун тоже посодействовал, – сказала она, отмахиваясь.

– Не прибедняйся, – улыбнулся я, смотря на Цунаде. – Без тебя вряд ли бы что-то получилось. Теперь у меня есть возможность использовать ниндзюцу.

– Ну... это... – замялась она, слегка покраснев. – В общем, тебя хочет видеть Мито-ба-сан, – быстро выпалила она, сменив тему. Её что, никогда не хвалили? Хотя чему я удивляюсь, мой папаша тоже только и мог требовать.

– Когда? – спросил я её. Не нравится мне это. У меня опять появились мысли о свадьбе и прочей белиберде.

– Как можно скорее, – сказала принцесса клана Сенджу.

– Когда я смогу выписаться? – «Пойду сразу же, как только можно будет выйти из больнички», – решил я.

– Ну, так как я твой лечащий врач и в ближайшем времени не буду покидать тебя, то прямо сейчас. Если ты, конечно, не чувствуешь слабости или боли, – окинув меня озадаченным взглядом, спросила Цунаде.

– Нет, всё хорошо. У меня ничего не болит, – сказал я, ответив ей беззаботной улыбкой.

– Тогда пошли. Подпишешь бумаги, и пойдём.

– Ага, ты только скажи, где моя одежда? – задал я вопрос принцессе. – Или мне щеголять с голой жопой? – насмешливо спросил я её.

– Эм, нет, лучше не надо. Твоя одежда в шкафу, – сказала он, указав мне на стоящий в углу одинокий предмет мебели. – Ты пока переодевайся, а я пойду разберусь с бумагами. Когда закончишь, подойди к регистратуре, я там тебя ждать буду, – сказала она и быстро вышла из комнаты.

Умывшись, одевшись и убив десять минут на попытки расчесать свои непослушные, уже слишком длинные волосы, я наконец-то закончил и спустился вниз к регистратуре.

Там меня уже ждала Цунаде с ворохом бумаг. Расписавшись, до этого быстро пробежав по ним шаринганом (а то ещё брачный контракт подкинут), я под руку с Цунаде направился в палатку Мито Узумаки.

«Мда, палатка», – скептически подумал я, осматривая огромный шатёр. Сразу же всплыла ассоциация с цирковой палаткой моего прошлого мира, хотя, может быть, здесь так же. Не знаю, я никогда не был в цирке, даже когда в Коноху приезжали бродячие актёры или цирк, у меня не было времени. Мне нужно было тренироваться.

Улыбнувшись, я вспомнил, что сделал Момору-сенсей, когда я достал его со своими просьбами сходить в цирк посмотреть на зверей и артистов. Он устроил мне собственный цирк в Лесу Смерти. Зверей хватало, а я сам мог почувствовать себя артистом.

– Пошли, – прошептала мне Цунаде, выводя меня из воспоминаний. Подавив улыбку, я зашел в шатёр следом за ней.

Проблуждав по огромному шатру, мы подошли к дальней части, отделённой занавесками.

– Веди себя прилично, – шепнула мне на ухо принцесса, заходя внутрь.

– Приветствую вас, Мито-сама, – сказал я, склонив голову. Сейчас я нарушал дохрена правил правильного поведения, но этим же я показывал, что хоть смирился и принял Цунаде, но всё ещё скептически настроен против таких манипуляций.

– Добрый день, Изами-кун. Я вижу, у тебя теперь есть собственные руки, а не жалкие протезы. Слава Ками-сама за это, – не заметив моей грубости, улыбнулась Мито Узумаки.

– Да, благодаря Цунаде и Орочимару-куну, – сказал я, выделив голосом имена этих двоих, специально не произнося фамилию Цунаде, показывая, что я не признаю долг за всем кланом Сенджу.

– Да... – протянула Узумаки, натянуто улыбнувшись. – В общем, давайте присаживайтесь. Разговор будет долгим, нам предстоит многое обсудить, – сказала она, вновь благосклонно улыбаясь.

Присев, я начал разглядывать красноволосую. С прошлой встречи произошли огромные изменения. Её молодое, красивое лицо без морщин теперь одряхлело, а под глазами появились тёмные круги. Хмпф, старая сучка, как по канону, вскоре сдохнет.

Мне пришлось приложить массу усилий, чтобы не расплыться в улыбке от этой мысли.

– Изами-кун, я уже договорилась с Реном-доно. Он хоть имел в начале возражение и был против вашего союза, но в конце решил не препятствовать вашему счастью. – «Угу, как же, наобещала наверняка звёзд с небес. Да надавила чуток...» – скептически подумал я, смотря на прикрывавшую свою широкую улыбку веером Узумаки.

– Прекрасно, – нейтрально сказал я с холодным выражением лица, не показывая облегчения, прикрыв свои эмоции огромнейшей внутренней стеной. Судя по озадаченному выражению лица Мито, она не смогла уловить во мне отклика и теперь этим изрядно озадачена.

– Да, конечно, – взяла она себя в руки. – Теперь осталось только заявить о вашей помолвке и выбрать дату свадьбы. Так как ты являешься чунином, то считаешься совершеннолетним. Так что решать тебе, – сказала она. Моргнув, я на мгновенье активировал шаринган, просканировав её выражение лица, и был изрядно удивлен, когда вспомнил записи Момору-сенсея о толковании эмоций по выражению лица.