Текст книги "Изами Учиха - Наследие Индры (СИ)"

Автор книги: Аноним Vici1993

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

– Извини, отвлёкся. В общем, вот что я хочу сказать. Сенджу сперва уничтожат меня. После подомнут мой клан. А потом, имея за своей спиной финансовую мощь клана Сарутоби и Наваки Сенджу, как претендента на пост Хокаге, они начнут репрессии против клана Учиха. Они не успокоятся, пока не подчинят себе твой клан, как это было во времена Первого Хокаге, – сказав это, он выжидающе уставился на меня.

– Если я соглашусь на твоё предложение, – начал я, – то все кланы ополчатся против Учих. Мы и так слишком сильны, что вызывает недовольство многих, слишком многих. Союз с тобой лишь даст повод перерасти этому недовольству в ненависть.

– Я не прошу открытого союза. Ты должен будешь, как Хокаге, следить за тем, чтобы мои соклановцы не падали на миссиях на кунаи. Совершенно случайно, конечно же. Не поскальзывались в душе, не срывались с деревьев... Ну и далее по списку. А со всеми другими последствиями мы, Сарутоби, справимся. Всё, что тебе для этого нужно, – это репутация поборника справедливости, это, кстати, ещё и принесёт тебе любовь народа.

– Ты мне всё так излагаешь, как будто ты – опытный совратитель, а я – невинная дева, – усмехаюсь собственному высказыванию. – И думаешь, что я тебе поверю?

– Нет, и если бы ты мне поверил, то я бы начал искать запасной вариант, – прямо ответил мне Хирузен. – Будет много проблем. Многие будут подозревать, что Учихи и Сарутоби играют вместе, но... Доказательств не будет. Если постараться.

– Старейшины Сенджу не дураки. Эти люди пережили время правления Тобирамы Сенджу, а этим могут похвастаться не многие, – намекнул я Сарутоби на то, что во главе лесного клана стоят очень умные и опасные люди.

– Я пережил это время, будучи его личным учеником. Поверь, я знаю, что за человек был Второй, – хмуро ответил Хирузен, всем видом показывая, что ему неприятно говорить о Втором Хокаге.

– Что же, – прикрыв глаза, промолвил я. Сейчас для клана решалось многое. Он слишком слаб. Моя власть держится на моей славе, но финансовая немощность клана медленно, но верно лишает меня симпатий. – Я согласен. Если ты исполнишь некоторые мои условия.

– Какие? – спросил Хирузен, в тот же момент его глаза лукаво заблестели.

– Мне нужны деньги и развязанные руки, – начал я излагать ему то, что мне будет нужно от него. – Деньги для того, чтобы укрепить власть в клане, и развязанные руки для создания репутации поборника справедливости и порядка.

– Деньги не проблема. У моего клана достаточно средств, и экономить на выживании мы не будем... Но что ты имеешь в виду под развязанными руками? – не совсем меня понимая, спросил Хирузен.

– Приведу тебе такой пример. Некий оружейник дает плохое оружие шиноби, из-за чего к нему приходят люди, желающие в этом разобраться, но! Этот человек под защитой селения. И поборники справедливости уходят ни с чем.

– Ты про ситуацию с Акеми Тодоро? – догадался Хирузен.

– Да. Мне нужен полный простор для допросов. Проблема в том, что Учихи не имеют права допрашивать возможного виновника без явных доказательств. Ну, как... Допрашивать могут, но не усердствуя. Если, конечно, мы не поторопимся и не дознаемся до нужной нам информации до того, как чиновники поднимут вой. Да ты сам знаешь, – сказал я, поморщившись.

– Знаю, – важно покивал головой Хокаге. – Но что ты хочешь от меня? Я не могу дать полиции такого права. Полномочия допрашивать по подозрению есть лишь у АНБУ. И изменить это не в моих силах. Слишком важный это вопрос, придётся собирать совет кланов и джонинов, и если на совет джонинов я смогу повлиять, и, возможно, они дадут своё согласие, то совет кланов никогда не согласится дать Учихам такую привилегию.

– Я это знаю, – спокойно ответил я Хирузену. – Но ты, как Хокаге, можешь дать эти полномочия одной особой элитной группе, как это когда-то сделал Тобирама Сенджу.

– Элитная группа? – задумчиво протянул Сарутоби, над чем-то размышляя. – Специальный Отряд Полиции Конохи?

– Да. СОП-К, – утвердительно кивнул я. – Это ты можешь сделать.

– Да, могу, – доставая из своего стола бланк, ответил мне Хирузен. – С этого момента можешь собирать свой СОП-К. В ближайшие дни выйдет указ о том, что у Полиции Конохи есть свой отряд АНБУ, – улыбнулся Хирузен.

– Что с финансированием отряда? – задал я второй по важности вопрос, касающийся специального отряда.

– Стандартное, – не отрываясь от заполнения бланка, ответил мне Сарутоби. – Как и у всех отрядов АНБУ.

– Прекрасно.

«Тридцать девять тысяч в месяц – зарплаты из казны Конохи, и это без учёта миссий. Противоядия, сюрикены, чакропроводящие мечи, доспехи и кунаи... Всё это обошлось бы мне в круглую сумму. А ведь я собирался сделать такой отряд сам, официально предъявив его лишь после нескольких показательно выполненных высокоранговых миссий», – чуть ли не потирая свои руки от счастья в предвкушении наживы, отметил я.

– Всё. Бланк уйдёт в канцелярию сразу же после того, как мы договоримся, – оповестил меня Хирузен. – Насчёт финансов. Я не смогу передать тебе деньги напрямую. Слишком подозрительно это будет выглядеть, слишком много вопросов это породит... Так что сделаем так: на этой неделе в твой бордель придут мои самые проверенные люди, соклановцы, и потратят в нём очень-очень много денег. Сколько тебе нужно-то? – спросил меня Сарутоби.

– Желательно от двадцати до тридцати миллиардов рё, – ответил я ему с абсолютно нейтральным лицом.

– Ты шутишь? – прошипел Сарутоби. – Где мне взять за пару месяцев такую сумму?

– На спасении жизни не экономят, – ответил я ему.

Пробуравив меня тяжёлым взглядом, Сарутоби, подумав, ответил:

– У меня нет таких денег. Я не могу использовать всю казну клана... Если я это сделаю, об этом узнают осведомители наших «друзей». Будет трудно объяснить, почему я выдавал деньги на то, чтобы они променяли их на саке и шлюх в твоём борделе, – недовольно морща лоб, сказал Хирузен. – Но знаешь, что мы можем сделать? Моему двоюродному брату принадлежит две трети построек в квартале красных фонарей... Дела у него идут не так уж и хорошо после открытия твоего заведения. Каждый, кто имеет деньги, идёт к тебе, в то время как к нему идут... скажем так, не слишком обеспеченные граждане. Думаю, он готов будет продать тебе их за бесценок. Это будет даже лучше для тебя, если смотреть в будущее, – предложил мне такой вариант Хокаге.

– Ага, а где я возьму деньги сперва на покупку, а потом и на реставрацию?

– Ну... Скажем так, прежде чем он решится продать их, он сделает ремонт. А деньги, вырученные с продажи, мы вернём тебе через твои же заведения.

– Это всё, конечно, неплохо, даже очень хорошо, но мне сейчас нужны большие суммы.

– Я смогу выделить тебе два миллиарда рё.

– Мало, – категорически отказался я. – Мой клан столкнётся с Сенджу и Хьюгами, которые после твоего клана являются на этот момент сильнейшими в финансовой части. Да ещё и Узумаки, чьи финансовые возможности полностью нам неизвестны. Как минимум пятнадцать миллиардов.

– У меня нет таких денег, мне и так придётся занимать у своих родственников, чтобы быстро собрать такую сумму, – стоял на своём Хокаге. – Максимум четыре миллиарда.

После того, как я посмотрел на Сарутоби, мне стало понятно, что сейчас он наслаждается всей этой ситуацией.

– Перестань торговаться. Семь миллиардов, или Учихи посмотрят издалека на занимательное зрелище того, как Сарутоби будут раздавлены.

– Не даешь ты старику повеселиться, – озорно улыбаясь, бросил Хирузен в мою сторону упрёк. – Я способен через неделю передать тебе шесть миллиардов рё, на следующей неделе – ещё семь миллиардов. Но больше, извини, не в моих возможностях, – сказал Сарутоби, выбивая меня из колеи.

– С чего такая щедрость? – подозрительно спросил я его. Слишком хорошо всё складывалось.

– Я знаю о твоих проблемах и реформах в клане. Мои аналитики утверждают, что тебе понадобится от десяти до пятнадцати миллиардов рё, чтобы покрыть все твои расходы и утихомирить своих людей, – просто ответил мне Сарутоби. – А это в моих интересах.

– Что же... Тогда всё? – спросил я его, всё ещё слегка растерянный от такого поворота.

– Нет, тебе нужно будет найти время, чтобы позаниматься со мной. Нет, нет, – подняв руку, остановил меня Хирузен, когда я готов был ответить ему, что клан Учиха и сам сможет предоставить мне достойнейшее обучение. Союз союзом, но показывать все свои слабые и сильные стороны я не собирался. – Не искусству шиноби. Нет. Мы будем говорить.

– Говорить? – переспросил я его.

– Да, я не знаю, что с тобой произошло, отчего ты научился использовать свою голову не только для того, чтобы в неё есть, но этого недостаточно, чтобы стать Хокаге, – начал объяснять он мне. – Тебе придётся заручиться поддержкой Даймё, а чтобы заручиться его поддержкой, тебе придётся втереться в доверие, стать любимчиком его двора. Для этого ты должен уметь говорить. Ну и выбросить некоторые моральные принципы, – поморщившись, закончил своё объяснение Сарутоби.

– Кхем, ладно. Как часто? – спросил я его, доставая свой блокнот.

– Два раза в неделю. Вторник и четверг. С десяти часов вечера до двенадцати ночи. Время, кстати, будет меняться каждые... скажем, две недели.

– Хорошо, – ответил я Хокаге, записав в своём блокноте-календаре-дневнике. – Ещё что-нибудь?

– Нет, все детали мы обсудим как раз на наших занятиях. Можете идти, Изами-доно, – ответил он мне, переходя на официальное обращение, показывая тем самым, что наша аудиенция закончена.

Тут же по комнате прошла рябь, а на потолке парой мгновений позже появился АНБУ в маске тигра.

– Приятного дня вам, Хокаге-сама, – поклонившись Хирузену, я направился к себе домой. Нужно всё тщательно обдумать.

Доверял ли я ему? Нет, не доверял.

Такому человеку, как Хирузен, нельзя доверять. У него нет чести, и ради своего блага он пойдёт на всё.

То, на какие уступки он пошёл, то, как он со мной говорил, уже показывает, что он готов ухватиться за любую возможность. Как только он посчитает, что опасность миновала, он нанесёт удар. Как только он укрепит свои позиции, он начнёт полноценно действовать против меня. Слишком многое он сказал мне, чтобы просто так всё оставить.

Ну да ладно.

Как только мой клан укрепится, я уже не буду ничего бояться. Мы станем непобедимы, когда клан Учиха и вправду станет кланом, а не разрозненным сборищем шиноби.

Зайдя в свою комнату, я сбросил с плеч хаори.

Потягиваюсь, разминая мышцы.

«Надо закончить отчёты, – решил я, попутно распоясывая кимоно и доставая свою повседневную одежду. – Значит, придётся вернуться в участок», – подумал я, натягивая на себя штаны.

Хлопок за моей спиной заставил меня мгновенно ускорить циркуляцию чакры.

Кунай из подсумка с печатью-меткой Хирайшина оказался в моей руке одним отточенным, быстрым движением.

Ускорившись, поворачиваюсь на месте настолько быстро, что любой, не обладающий шаринганом, увидел бы лишь тёмное размытое пятно. Бросок куная в силуэт противника.

Хирайшин.

Еле успел остановить руку с закрученным Расенганом, которая была направлена прямо в голову нарушителя.

– Что ты здесь делаешь, Карасу? – спросил я сына старейшины Тэнгу.

– Меня послал отец, – был дан мне лаконичный ответ. – Он ожидает тебя. Время наследия предка пришло.

Посмотрев на Тэнгу, я понял, что моего несогласия он не примет. Подумав о том, что после того, как я получу своё наследие, мне придётся пропахать, скорее всего, всю ночь, я мог лишь горестно вздохнуть.

– Что же, раз старейшина меня ждёт, надо поторопиться, – ответил я ему. – Я буду у вас сразу же, как оденусь.

Кивнув мне, Карасу исчез в облаке дыма сразу, как я закончил своё предложение.

«Надо было всё же долбануть его высокомерный клюв Расенганом. Хотя не факт, что это имело бы эффект, – быстро накидывая на себя одежду, подумал я. – Что же, пора!» – Когда я сложил печати, последнее, что я увидел, это пять заповедей клана, которые я огласил на последнем совете.

«1. Клан Учиха – одна семья. Если с кем-то из членов клана приключилась беда, то помочь ему нужно всем кланом, без исключений.»

«2. Каждый Учиха должен ценой собственной жизни защищать секреты и интересы клана; распространение секретов клана – смерть от рук соклановцев.»

«3. Члены клана Учиха не должны связываться с шиноби Конохи без весомой на то причины.»

«4. Клан Учиха по праву считается сильнейшим среди всех кланов. Умения каждого Учихи должны соответствовать этому высокому стандарту.»

«5. Любой конфликт внутри клана должен быть решён в присутствии старейшин и главы. Непокорность карается смертью.»

Кто знал, что на долгое время это было последнее, что я видел в этом мире?

========== 22. ==========

22.(Бечено)

Пройдя сквозь арку тьмы, я вновь оказался в известной мне комнате, в которой, как всегда, восседал старейшина Тэнгу.

Встретившись с ним взглядом, я почтительно поклонился.

– Приветствую вас.

«Изами Учиха. Знал ли ты, что твой предок ранее пришёл к нам потерянный, утративший большую часть своей силы и мощи?» – сразу же спросил меня длинноносый Тэнгу.

– Нет, не знал.

«Знай. Он лишился света глаз своих, – вещал со своего места старейшина. – Но даже несмотря на это он был велик. Мы напали на него, как только он явился в мир наш. За это мы заплатили своими жизнями и кровью. Я был юным птенцом, когда почти весь род мой был уничтожен рукою сильной предка твоего, – прикрыв глаза, вспоминая прошлое, сказал мне Тэнгу. – Учиха, тебе нужно гордиться своим предком».

– Я и горжусь... – осторожно ответил я.

«Правильно это. Но воспевать славу предка мало для тебя. Тебе нужно соответствовать ей! – открыв ярко-жёлтые очи и вперив взгляд в мои глаза, гулким голосом в моей голове сказал мне Тэнгу. – Соответствуешь ли ты?!» – мощный голос старейшины эхом проходил в моей голове.

– Стараюсь, – всё ещё осторожничая, не зная, чего именно от меня хочет старик, ответил я.

«Старания мало. Пусть дела говорят вместо твоих уст, – после того, как он произнес это, за его спиной появились крылья, и он, используя их, резко разорвал со мной дистанцию. – После смерти многих моих сородичей мы не стали слабей. Великий Индра убил лишь недостойных, оставив сильных. Теперь наш народ сильнейший! Так же и мы проверим тебя. Умри, если ты слаб!»

Хорошо, что я был с самого начала разговора настороже, не понравилась мне речь старейшины, и не зря.

Как только он закончил свою речь, мне пришлось уворачиваться от клинка Карасу, который появился прямо передо мной.

– Что это значит?! – зло выкрикнул я, буравя Карасу злым взглядом, в котором яростно горел потусторонним красным светом шаринган.

«Соответствуй или умри», – раздался в моей голове голос Карасу, после чего он сорвался в стремительный прыжок.

Достав кунай с печатью Хирайшина, я бросил его за спину Карасу.

Но ничего не произошло. Хирайшин просто-напросто не сработал.

– Ксо, – тихо прошипел я, уходя прыжком от очередного удара. Приземлившись, я тут же развернулся, доставая второй кунай и напитывая его чакрой, чтобы отразить удар очередного Тэнгу, атаковавшего меня со спины.

Тренировки моих сенсорных способностей спасли мне сейчас жизнь. Пусть я и не мог, как некоторые, чувствовать противника за десяток километров, но на дистанции в десяток метров я отточил своё умение до огромных высот.

Используя кунай, напитанный чакрой ветра, я смог отвести клинок Тэнгу в сторону.

Захват запястья. Поворот. Захожу за спину моего противника и пинком отправляю его в сторону Карасу.

Тому пришлось уходить в сторону от летящего тела сородича, подставляясь под выпад моего куная.

Вот только удар в грудь ничего не принёс. Стоило клинку прикоснуться к груди Карасу, как он тут же потерял всю чакру, а сам по себе кунай никак не мог пробить покрытое очень прочными перьями и укреплённое чакрой тело воина-тэнгу.

В следующий же момент мне пришлось уходить от очередного горизонтального удара Карасу.

Я встал на мостик, пропуская над собой клинок, и оттолкнулся руками от пола, мои ступни встретились с клювом Тэнгу.

Удар был настолько мощным, что отправил Карасу в полёт.

Но я не успел развить свой успех, так как справа и слева ко мне приближались очередные противники.

Быстро сложив нужные печати и собрав чакру, я активировал дзюцу.

«Катон: Хайджингакуре но Дзюцу – Высвобождение огня: Техника Укрытия в Пепле», – из моего рта вырвалось облако пепла, скрывая всё помещение от взора. Но мне и не нужно было видеть, чтобы знать, где мои противники. Пепел не мешал моим сенсорным способностям, так как состоял из моей собственной чакры.

А вот Тэнгу должно сейчас быть несладко.

Очередная молниеносно сложенная серия печатей.

«Катон: Гоен но Дзюцу – Высвобождение огня: Техника Великого Пламени», – вокруг меня образовался огромный огненный шар, который мгновеньем позже взорвался, покрывая всю местность огнём, превращая покои старейшины в филиал Ада.

Разрушительная мощь Гоен но Дзюцу суммировалось ещё и с Хайджингакуре но Дзюцу. «Пепел» Хайджингакуре но Дзюцу легко воспламенялся.

Вокруг ревел огонь, поглощая всё в округе, но я знал, что этим Тэнгу надолго не остановить и тем более не победить.

Доступный им элемент Тьмы сводил на нет практически любое действие ниндзюцу.

«Что же мне должно помочь против них? – судорожно размышлял я, выкроив себе комбинациями двух дзюцу драгоценные секунды на раздумье. – Одно лишь тайдзюцу мне не поможет. Слишком слаб я в нём. Гендзюцу и ниндзюцу также отпадают из-за чакры Тьмы у Тэнгу. Лишь способности мангекью шарингана обладают достаточной мощью, чтобы противостоять поглощающему действию элемента Тьмы. Но тогда я буду слепнуть...» – мне пришлось прекратить свои думы, уворачиваясь от очередного клинка.

Взглянув на поле боя, я отметил, что сейчас тут находятся уже семеро бойцов.

«Они хотят меня убить, если я дам слабину, я умру. Лучше быть живым слепцом, чем мёртвым глупцом». – Тройка Тэнгу, поднявшись в воздух, напала на меня.

Мне приходилось теперь уворачиваться от когтей, мечей и острых, как лезвие бритвы, перьев.

«Цукуёми!» – активировал я сильнейшее гендзюцу шарингана, как только смог поймать взгляд одного из них.

Заставив его замереть на месте при помощи этого гендзюцу, я тут же бросил пару кунаев, целя ими в глаза противника, после сразу же переключаясь на второго.

Краем зрения я отметил, что кунаи нашли свои цели и торчали сейчас в глазницах Тэнгу.

Если они думали, что смогут покуситься на мою жизнь и не умереть, они сильно ошибались.

Чувство боя полностью захватывало меня. Мысли начали течь быстрее, мир воспринимался ярче, светлее. Сейчас было всё понятно.

Вот я. Вот противники. Сегодня они умрут, а я продолжу свой список побед.

«Цукуёми!» – поймал я очередного гуманоидного, внешне совершенно не отличающегося от человека Тэнгу в иллюзию, заставляя того на момент выбыть из боя. Но более мне и не нужно.

Хватаю его кадык и вырываю его. Кровь противника орошает меня, вводя мой разум в экстаз.

Чувство победы пьянит, кажется, что будь предо мной целая армия, то и её я смог бы повергнуть в одиночку.

Ухожу от взмаха клинка.

«Цукуёми!»

Очередной противник падает на пол с пробитой головой.

«Цукуёми!» – Вырываю меч из рук Тэнгу и насаживаю его на его же клинок.

«Цукуёми!» – Мои пальцы с лёгкостью входят в глазницы.

«Цукуёми!» – Удар кунаем в висок.

«Цукуёми!» – Схватив клюв человека-птицы руками, начинаю разрывать его.

«Цукуёми!» – Вбиваю кунай под ключицу гуманоидного Тэнгу и тут же впиваюсь следующему зубами в горло. В рот течёт тёплая кровь врага. Она пьянит меня более, чем сильнейший алкоголь.

«Цукуёми!» – Карасу передо мной. Замирает на момент. Мои губы расходятся в безумно-предвкушающей улыбке. Месть. Рванул к нему, стараясь успеть до конца действия иллюзии. На это у меня есть лишь момент, ведь даже воздействие Цукуёми не может сильно удивить Тэнгу.

Вот он, рядом. Руки сами тянутся к его горлу.

Вот только Карасу уже готов к бою. Он нанизывает меня на клинок, заставляя замереть. Даже предвидение шарингана не помогло мне увернуться от его выпада. Слишком близко был я к нему и слишком быстр был мой противник.

Но это не остановит меня.

«Цукуёми!» – Очередная иллюзия на Тэнгу. Хватаюсь за клинок. Нанизываюсь дальше сам. Всё моё существо хочет забрать жизнь этого ворона.

Очередной клинок входит в меня, в этот раз со спины.

Поворачиваю голову.

«Цукуёми!» – Кунай из подсумка отправляется в глаз того, кто посмел напасть на меня со спины.

Разворачиваюсь вновь к Карасу.

Моя рациональная часть кричит мне о том, что нужно использовать кунай, а после разорвать дистанцию, но вновь пробудившийся зверь во мне хочет убить его сам, своими руками и зубами.

Ловлю полуосмысленный взгляд Карасу.

«Цукуёми!» – Очередная иллюзия. Его нельзя недооценивать.

Мои руки хватают его шею. Начинаю сжимать её. Сейчас он умрёт.

Но в следующий момент мне приходится убрать свои руки, иначе их бы отсекли взмахом меча.

Перевожу полный ненависти и ярости взгляд на Тэнгу, который едва не отсёк мне конечности.

«Цукуёми!» – Больше нет кунаев. Два сюрикена летят в его глазницы. Но этого мало. Вдогонку летят ещё пять металлических звёздочек, которые парой мгновений позже впиваются в уязвимые точки его тела.

Хорошо, что большинство Тэнгу-воинов – гуманоиды.

С хрипом эта мразь заваливается на пол.

Желаю продолжить убийство Карасу, но его уже нет передо мной. Он, оставив своё оружие во мне, разорвал дистанцию, спасая свою жалкую шкуру, или уместнее будет сказать перья?

Полное злости рычание вырывается из моей глотки. Моя добыча ушла от меня. Перед глазами всё плывёт. Обзор сужается.

Из-за потери крови или из-за использования мангекью шарингана?

Неважно. Главное – забрать с собой на тот свет как можно больше ублюдков.

«Райтон: Джибаши но Дзюцу – Высвобождение молнии: Убийство Магнитного Поля». – Дзюцу отбрасывает от меня большинство противников.

«Цукуёми!» – Ловлю очередную жертву.

«Райтон: Сандаборуто но Дзюцу – Высвобождение молнии: Удар Грома». – Кулак, в котором сконцентрировано это дзюцу, разрывает грудь Тэнгу. Мертв.

«Цукуёми!» – Очередная жертва. Поднимаю с пола клинок одного из моих поверженных врагов. Бросок. Клинок срубает в полёте голову очередного ворона.

«Цукуёми!» – Подняв очередной меч, резко сокращаю дистанцию с ещё одним противником, находящимся сейчас в иллюзии. Взмах. Фонтан крови изливается из разрубленного пополам тела, вновь окутывая меня своим потоком.

На мне не осталось места, где не было бы крови. Как моей, так и чужой. Очень много чужой.

Взгляд цепляется за пару десятков обгорелых трупов. Видимо, не все успели поглотить воздействие моего огня.

Оглядываюсь, но не замечаю больше противников. При помощи сенсорики замечаю их надо мной. Поднимаю свой взгляд. Они парят над моей головой. Снесённая моими дзюцу крыша дала им пространство для действия.

«Ожидают, когда я обессилю от ранений», – проскользнула в моей голове здравая мысль.

Безумный оскал. Посмотрим, смогу ли я.

– Сусаноо! – использую две трети оставшейся чакры, чтобы призвать мне на помощь призрачного воина клана Учиха.

Вокруг меня появляется ярко-белый каркас воина. Медленно формируется скелет. Покрывается призрачной плотью. Поверх плоти воина появляются доспехи. В руках моего Сусаноо создаётся меч.

Взмах. Удар. Сметаю сразу больше десятка противников.

Парящий в небе остров, на котором построен дом старейшины, не выдерживает удара, распадаясь на части. За моим призрачным воином открываются крылья. Впервые я смог достичь совершенной формы Сусаноо на грани жизни и смерти.

С моих уст помимо моей воли срывается безумный смех.

Хорошая смерть.

Очередной взмах воина, забирающий жизни летающих мразей. Ударная волна размалывает в труху парящий рядом остров.

Вновь наношу удар. Вновь обрываются жизни Тэнгу.

Ещё один удар. Мир Тэнгу дрожит, не выдерживая мощи воплощения бога войны. Вихри ветра закручивают и разбрасывают воронов.

Удар, удар, удар, удар, удар, удар, удар... Каждый раз быстрее, увереннее.

Осталось мало времени. Глаза уже ничего не видят. Бью вслепую.

Из моих глазниц течёт кровь. Глаза не выдерживают высвобождающейся мощи.

Чувствую, что мой конец близок. Сейчас? Нет, ещё рано. Я не готов уйти. Я соберу богатую жатву для Шинигами.

Вслепую наношу удары. Чувствую смерть. Каждый удар несёт смерть.

Во взоре тьма. Но мне не нужен свет моих очей, чтобы поддерживать Сусаноо.

Собираю ту кучку чакры, которая осталась. Использую её для сенсорики. Чувствую всё вокруг себя в радиусе пятидесяти шести метров.

Круговой удар. Я вложил в него все оставшиеся силы. Смерть настигает всех, кто был слишком близок ко мне.

Призрачный воин, теряя подпитку моей чакры, начинает терять свои силы. Его яркость слабеет. Контуры размываются.

Во рту такой приятный привкус крови. Тело дрожит от перенапряжения.

Сердце сумасшедше бьётся в груди. К горлу подкатывает ком. Желудок не выдерживает.

Кровь бьёт набатом в голове. Моё тело хочет жить, отказывается умирать. Но одного желания мало.

Чакроистощение и потеря крови делают своё дело.

Мой рассудок теряется во тьме. Сусаноо развеивается, а тело падает.

Смерть?

========== 23. ==========

23.

В тёмной пещере посреди мира Тэнгу текла река, чёрная, как Тьма, которую использовали исконные обитатели этого мира. Здесь же, на полу, покрытом мхом, лежало тело Изами Учихи. На лицо его капали редкие капли со свода.

В то же время старейшина воронов стоял недалеко от тела и внимательно следил за юным Учихой.

Он мог видеть, как из-за многочисленных повреждений утекает жизнь из тела юного шиноби, чувствовал, что вскоре придёт время.

«Пора», – решил древний Тэнгу, как только почувствовал смерть Учихи. В один момент оказавшись подле Изами, он приступил к своей работе. Нужно было успеть до того, как дух Учихи отойдёт в царство Шинигами.

Его ногти покрылись тёмной чакрой, которая преобразилась на кончиках пальцев в длинные чёрные когти. Подойдя к бездыханному телу, он сорвал жалкие лоскутки одежды – всё, что осталось от футболки Учихи после боя, и, присев на корточки, не обращая внимания на многочисленные ранения и кровь на теле человека, начал вырезать на его груди символы в виде томоэ.

Закончив первый посреди груди, он начал наносить второй на правом плече. Закончив с ним, он приступил к третьему на левом плече. Закончив наносить третий, он начал вырезать такой же на правой стороне грудного мускула. После повторил свои действия на левой стороне. Вернувшись к правой стороне груди, он начал наносить шестой знак на левую часть правого грудного мускула. Закончив с ним, он приступил к вырезанию следующего, седьмого томоэ на правой части левого грудного мускула.

Встав на ноги, он окинул взглядом дело своих рук. На груди Учихи от левого плеча до правого красовались семь вырезанных чакрой старейшины томоэ.

Удовлетворительно кивнув, древний Тэнгу взял в охапку короткие волосы Изами и притянул к себе его лицо. Аккуратно, стараясь не повредить глаза, он начал водить своими когтями вокруг глаз Учихи. Покончив с этим, он положил его на пол, после чего начал выводить символ равновесия вокруг пупка юного шиноби.

Закончив с нанесением этого символа, старейшина подхватил юношу на руки и просто скинул его в тёмные воды чёрной реки, напитанной природной чакрой, которую использовали Тэнгу. Той чакрой, которая давала им возможность использовать элемент Тьмы.

Тело Изами стало медленно тонуть в тёмных водах, в то время как чакра, которая питала Тэнгу, их мир и особенно эту реку, нехотя начала втягиваться в тело Учихи сквозь вырезанные старейшиной символы.

«Если я успел провести всё вовремя, то он восстанет. Если нет, то Шинигами получит в ряды своего царства нового искусного воина, – подумал старейшина, направляясь прочь из пещеры. – Сейчас всё зависит от воли потомка старшего из сыновей Рикудо-сеннина.»

Его работа сделана. Он исполнил свой долг перед Индрой, исполнил ту клятву, которую он дал Ооцуцуки в незапамятные времена, – передать способ развития глаз бога для смертного.

***

POV. Изами Учиха.

«Холодно», – всё моём теле промёрзло до костей. Тело билось в конвульсиях.

«Больно», – ужасающая боль в груди, вокруг глаз и в животе, прямо там, где находится очаг чакры. Но почему? Я ведь мёртв? А мёртвые не чувствуют боли.

«Страшно», – воспоминания прошлого врывались в мой разум и тут же сменялись на видения возможного будущего. Страшного будущего, где я теряю всё. Но ведь я уже всё потерял? Мертвецы ведь и так теряют всё при смерти? Всё, что дорого человеку, остаётся за гранью. Почему я чувствую боль в груди?

«Жалко», – умер так бездарно, так бесславно. Было такое ощущение, будто в моих жилах текла не кровь, а магма.

«Я мыслю?» – осознание этого заставило меня попробовать открыть глаза.

Но попытка была неудачной. Стоило мне только пошевелить веками, как невероятная боль пронзила мои очи.

«Я не мертв. Я мыслю, – поняв это, моя душа тут же воспрянула духом. – Но ведь я не дышу, и сердце моё не бьётся, – страх от осознания этого факта сковал меня. – Но кровь течёт во мне?»

«Нужно выбираться отсюда, где бы я ни был», – воля к жизни заставила меня начать грести руками и ногами, невзирая на расходящиеся от моих действий по всему телу волны боли. Тут же я почувствовал, как нехотя забилось моё сердце.

Но стоило мне сделать первый рывок, как перед глазами появилось очередное воспоминание.

Родители. Вот я, весь в бинтах, лежу в больнице, где ирьёнин проводит модификацию моих мускулов, заодно убирая повреждения от жестоких тренировок Момору-сенсея.

Перед глазами встало недовольное лицо отца. Вот процедура заканчивается, и он, грубо подняв меня с кровати за шиворот, тянет за собой. Быстро добираемся до дома. Заведя меня на кухню, он наконец-то выпускает своё недовольство.

Громко отчитывает меня за мою лень, за мою слабость. Обвиняет меня в том, что я недостаточно усердно тренируюсь, плохо стараюсь.

Моя маленькая, юная версия терпит всё это беспрекословно.

Пощёчина.

В наказание он запрещает мне сегодня ужинать.

Мать, смотревшая на всё это со стороны, говорит ему, что это плохо. Это только отбросит меня в моих тренировках.

Следует грубый ответ отца. Лентяи недостойны пищи с семейного стола.

Виноватый взгляд матери встречается с моим, в котором плещутся обида и злость. Акеми отводит свой взгляд.

Я стерпел, молча пошёл наверх, стараясь побыстрее уснуть, чтобы не чувствовать голод. Даже в душ не пошёл. Сильно хочется есть. Нужно быстрее уснуть, чтобы более не терпеть это, продержаться до следующего дня.

Воспоминание резко заканчивается.

Начинаю грести дальше.

"Где же я? – после целой вечности, пытаясь выплыть непонятно откуда на поверхность, задал я самому себе вопрос. – Как долго мне ещё плыть? " – сил становилось всё меньше и меньше, а конца моего пути не было видно.