Текст книги "Дорога к могуществу(СИ)"

Автор книги: Аноним Marquensis

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

– Мистер Уизли, Мистер Финиган, почему вы не в своей гостиной?

– Там Гермиона, – не отвечая на вопрос, произнес дрожащим голосом Рон, в глазах его стояли слезы. – Она закрыта в туалете с троллем, помогите ей, пожалуйста.

– Профессор Квирелл, заберите детей, – первым сориентировался Снейп.

– Да, конеч-чно, – заикаясь, профессор Защиты, взял за руки несопротивляющихся мальчиков и увел их проч.

Оставшись одни, первым делом Северус открыл дверь простенькой алохоморой. Перед ними оказался четырехметровый вонючий тролль. Не долго думая, Снейп использовал сильные темномагические чары, который погрузили в транс монстра, тот застыл на месте, не шевелясь.

Со стороны Минервы послышался полусдавленый сип, профессор Зельеварения проследовал за ее взглядом.

На полу, возле разбитой туалетной кабинке лежала Гермиона Грэйнджер, вся в крови, и из ее головы вытекало серое вещество.

Глава 12

Яркий свет луны струился сквозь витражи больших окон, освещая просторное помещение. На одной из однотипных коек, лежала бледная девочка, ее некогда пышные волосы, потеряли блеск, а на некоторых частях головы отсутствовали напрочь. Грудная клетка то поднималась вверх, то опускалась вниз – Гермиона Грэйнджер еще дышала.

В лазарете, кроме пациентки и Мадам Помфри, занятой повторной диагностикой, после предпринятых мер по оказанию первой помощи, находились еще волшебники. Возле столика сидел директор, в его обычно веселых глазах застыл лед. Северус Снейп с отстраненным выражением лица стоял напротив окна, лунный свет делал похожим его на приведение, на сколько тот был бледным. Минерва не могла усидеть на месте, то присаживалась на свободную койку, то расхаживала по лазарету, потом будто какой-то кукловод обрезал ей нити, и она заваливалась на стул, возле Дамблдора.

Когда медсестра закончила манипуляции с волшебной палочкой, первым спросил директор, не поднимаясь с места:

– Как она, Поппи?

– Плохо, – честно ответила Помфри, ее лицо выражало глубокое сожаление. – Девочка выжила, благодаря Вам, Северус, оказанная помощь в реанимации спасла ей жизнь.

В комнате раздался вздох облегчения, вырвавшийся с губ МакГонагалл.

– Но, – продолжила Поппи, сочувственно глядя на декана Гриффиндора, – в результате сильной травмы головы возникло поражение центральной нервной системы. Обычно такое можно излечить, но она была мертва больше пяти минут, и это привело к тотальному некрозу головного мозга. Боюсь, мисс Грэйнджер никогда не выйдет из комы.

Лицо Альбуса выражало скорбь, плечи опустились, и он словно стал выглядеть на свои сто с лишним лет.

У МакГонагалл затряслись руки, и из груди вырвался непроизвольный всхлип. Сколько надежд она возлагала на юную маглорожденную ведьму, ей еще предстоит встреча с ее родителями. А она сама их заверяла, совершенно недавно, что приглядит за девочкой и с ней ничего не случится, ведь Хогвартс самое безопасное место, но не уследила...

Только лицо профессора Зельеварения оставалась таким же бесстрастным.

– Мистера Уизли и мистера Финигана необходимо исключить, – нарушил тишину Северус.

– Исключено! – позабыв горе, Минерва встала на защиту своих львят. – Снять баллы, да, надо, но они еще дети и не понимали...

– Их поведение выходит за все доступные рамки, – декан Слизерина начал заводиться. – Они не только ослушались приказа директора сидеть в своей гостиной, но и стали причиной гибели своей сокурсницы.

– Но мисс Грэйнджер жива! – воскликнула МакГонагалл.

– Да? – холодно спросил Снейп. – Посмотрите на тело... да тело, не надо так морщиться... и только посмейте мне сказать, что эта девчонка не живой труп. Вина за ее состояние полностью лежит на Уизли и Финигане.

– Лишь косвенно, – согласилась женщина. – Но их мотивы были благородными, они хотели предупредить мисс Грэйнджер о тролле и когда встретили его, попытались обезопасить всех от монстра. Когда они запирали тролля в туалете, то даже не задумывались, что там могла находиться девочка.

– Так они еще и герои? – зло поинтересовался Снейп. – Может их стоит наградить за смелость? Они же безгрешные гриффиндорцы и ничего плохого априори совершить не могут. А то, если кого-то чуть не загрыз оборотень или тролль покалечил по их вине, это так, мелочи, не стоящие внимания.

– Северус, – растеряв весь запал, словно она что-то сообразила, уже с жалостью произнесла Минерва, – мисс Грэйнджер не Вы, мародеры не довели...

– Не довели до моей смерти? Вы это хотели сказать? – вкрадчиво поинтересовался декан Слизерина.

– Хватит! – рявкнул на спорящих доселе молчащий Дамблдор. И уже нормальным голосом сказал. – Мальчики лишатся двухсот баллов и получат отработку до конца года, так же надо известить родителей об их проступке.

– Этого не достаточно, – твердым голосом сказал Снейп.

– Они сами себя накажут, чувство вины самый суровый палач, тебе ли не знать? – Дамблдор бил по больному, на это у Северуса не было чего возразить, и оба это прекрасно знали.

– Минерва, пожалуйста – обратился директор к декану Гриффиндора, – свяжитесь завтра с родителями мисс Грэйнджер, надо проинформировать их о произошедшем несчастном случаи.

– Поппи, – та кивнула, показывая, что внимательно слушает Альбуса, – надо позаботится о правильной транспортировки девочки. Приведите ее в надлежащие состояние, и составьте список рекомендаций по уходу за больной.

– Северус, – названый мужчина не пошевелился, – приготовишь необходимые зелья, если они понадобятся?

– Да, – коротко ответил Снейп.

– Но вначале, нам всем надо отдохнуть и никаких возражений я не приму, – строго сказал Дамблдор, вставая с кресла.

– Хорошо, – согласилась Макгонагалл, – у меня есть отличный коньяк, не присоединитесь?

Декану Гриффиндора не хотелось сейчас оставаться одной.

– Не сегодня, – произнес профессор Зельеварения и направился к выходу, прощаясь со всеми, – до завтра.

– А я с удовольствием присоединюсь к Вам, Минерва, – Помфри понимала истинную причину приглашения, и постарается морально поддержать профессора Трансфигурации.

– Время уже позднее, пойду я спать – Альбус подошел к выходу. – Спокойной ночи.

Попрощавшись с директором, Помфри и Макгонагалл направились в сторону покоев декана Гриффиндора.

***

Если бы кто-то оглянулся назад, в начале беседы, то заметил тень, мелькнувшую в дверях лазарета, но к счастью у волшебников и мысли не возникло, проверить слушает ли кто их разговор. Хотя Гарри в любом случае хватало ума и изворотливости для придумывания правдоподобной причины его нахождения в больничном крыле. Но все же, не стоило попадаться, лишние вопросы ему не к чему.

Дождавшись, когда взрослые волшебники покинут лазарет, Гарри, сидя в шкафу, выждал минут десять и только тогда вылез со своего убежища. Потянувшись всем тело, мальчик закрыл дверцы шкафа и направился к кровати, где лежала Гермиона.

Кто бы мог подумать, если бы он не решил воспользоваться суматохой творившийся вокруг и не оказался сегодня здесь, то такой желанный талант маглорожденной ведьмы мог пройти мимо него. Конечно, можно и подождать пока ее тело не заберут родители, прийти домой к Грэйнджерам и поглотить душу их дочери. Людей с отсутствием магического дара очень легко одурачить, они даже не будут помнить о приходе Поттера. Но тут есть нюанс, у Гарри отсутствовала уверенность в успехе, из замка до Рождества ему не уйти, а Гермиону могут и похоронить к тому времени.

Все же, его идея сегодня навестить запретную секцию библиотеки оказалась очень удачной.

После того как слизеринцы в полном составе оказались в своей гостиной, первокурсников отправили по своим комнатам. Драко с Тео возбужденно обсуждали тролля, строя разные гипотезы его проникновения в замок. Пока обоим не захотелось спать, Гарри сделал вид, что и сам засыпает на ходу. Когда Малфой и Нотт легли в свои кровати и закрыли глаза, Поттеру ничего не стоило усилить изначально им же насланные чары. Мальчики проснуться только утром, отдохнувшие и с уверенностью в том, что и Поттер лег спать в одно с ними же время.

Накинув поверх пижамы мантию, зеленоглазый маг под чарами хамелеона, вышел из комнаты. Внизу, на открывшеюся дверь, никто не обратил внимания, старшекурсники шумно отмечали Хэллоуин, присутствие тролля в замке их нисколько не заботило.

В запретной секции, нужная книга по зельям, отсутствовала. Гарри не поленился залезть в журнал регистрации и узнать, кто ее взял. Точнее взяла, школьная медсестра, мадам Помфри. Решив все же найти книгу и скопировать, он пошел в сторону больничного крыла, известного ему еще с посещения Невилла. И какое же его было удивление, когда, кроме медсестры, он застал там Снейпа, Макгонагалл и директора. А разговор, подслушанный им, вообще оказался бесценным.

Сидя на кровати, Гарри нагнулся к лицу девочки. Закрыв глаза, он приблизил свои губы к ее. С его рук вырвались две прозрачные черные ленты, они беспрепятственно прошли сквозь сердце Гермионы, а затем направились дальше, к вискам, где присосались как две большие пиявки. Черные ленты немного посветлели в районе ладоней Гарри и постепенно полностью поменяли цвет на ярко белый. Сквозь губы девочки пробивалось свечение, Гарри, словно в поцелуе, приоткрыл языком ей рот, не спеша, втягивая в себя ее душу.

Ленты понемногу стали тускнеть, возвращая свой природный, черный цвет. С губ Гарри сорвался неслышный стон наслаждения, на щеках образовался легким румянец, зеленые глаза сияли, а волосы на мгновении ставшие коричневыми, вернулись к черному, более насыщенному, чем всегда. Ленты, выполнив свое задание, исчезли.

Пару минут он сидел, наслаждаясь ощущениями, но потом резко пришел в себя. Больничное крыло, это не то место где можно расслабляться, любой может зайти и увидеть его, там, где ему не положено быть.

Хорошо, сознание Грэйнджер полностью отсутствовало, иначе ему намного дольше пришлось бы повозиться. И душа у нее молодая, часа три и все усвоится. С взрослыми все сложнее, чем старше существо, тем насыщенней и ярче она. Для полного поглощения души, например, Дамблдора понадобилось бы не меньше недели, а если с сознанием, где-то месяц. А новорожденного малыша – десять минут, не больше.

Приятное тепло и сытость ментального характера, напомнило Гарри, почему некоторые маги становились зависимыми от душ. В его мире, бывало, носители дара превращались в животных, которым было все равно, кого поглощать, лишь бы повторить эти ощущения. Таких 'обжор' быстро ловили и убивали, так как те теряли разум и переставали осознавать реальность.

Последний раз, взглянув на тело Гермионы – следов своего пребывания он не оставил – Поттер пошел на выход. Под действием дезиллюминационного заклинания, Гарри спокойно дошел до гостиной Слизерина, никто не встретился ему на пути, все ученики, следую приказу директора, разошлись по своим факультетам.

Зайдя, неслышно, в свою комнату, он застал ту же картину, какая была и до его вылазки: Драко и Теодор сладко спали, усыпленные предусмотрительным магом. Есть вещи, которые никому не следует знать, даже если теоретически, информация о ночных забегах в запретную секцию, ему не сильно повредит. И Малфой с Ноттом никому в школе, если он попросит, не расскажут про это... но родителям, родственникам обязательно. Поттер не обольщался на этот счет, понадобиться не один год для того, чтобы их преданность всецело принадлежала ему, и авторитет Гарри для них стал незыблем. И чем меньше людей знают про него подобные сведенья, тем лучше. У его гипотетических противников и потенциальных союзников окажется меньше возможностей просчитывать его характер и возможные действия.

Доверять можно только себе, а другие, даже самые верные могут предать. По ошибки или считая, что так будет лучше для него ... нет, пусть они сами себя обманывают, считая достойными доверия Гарри, а ему несложно подыграть им.

Гарри снял мантию и повесил ее на стуле. Залезая под пушистое одеяло, он только вспомнил, что забыл скопировать книгу по зельям.

'Но зато, – подумал маг, сладко зевая, – я получил намного лучший бонус, от сегодняшней вылазки. А книга... не первый и не последний раз мне гулять по замку ночью'.

***

За завтраком, Дамблдор поднялся с кресла и попросил тишины:

– Я бы хотел сообщить неприятное известие. Все вы слышали о тролле, но одна из учениц первого курса, не оказалась вчера на пиру. Гермиона Грэйнджер получила серьезную травму, во время встречи с ним, и не сможет продолжить обучение. Родители Гермионы сегодня утром забрали ее домой. Спасибо, за внимание.

В зале поднялся шум. Парвати и Лаванда стали звездами, владея информацией о произошедшем. Им задавали вопросы, интересовались, почему Гермиона оказалась не на пиру. А те с радостью делились сведеньями.

Ближе к обеду, просмаковав детали случившегося, ученики успокоились. Мало кто сочувствовал девочке, казавшейся окружающим высокомерной и наглой. А она просто не умела общаться со сверстниками и так и не успела обзавестись друзьями.

Рон Уизли и Симус Финиган пропустили день занятий, но на следующий – появились, мрачные, подавленные. Они не разговаривали между собой, обвиняя друг друга в происшествии. Их недолгой дружбе наступил конец.

***

Ноябрь ознаменовался приходом холодов. Озеро и земля вокруг Хогвартса, ночью покрывались изморозью, небо все чаще затягивали тучи, не давая солнцу возможности согревать землю.

В предвкушении первого матча по Квиддичу, главной темой разговора у студентов являлся субботняя игра Гриффиндора против Слизерина. Факультеты, которые не открывали сезон, разделились во мнениях, какую команду поддерживать. Если раньше Хаффлпафф всецело болел на львов, то сейчас, еще не так явно, но намечался раскол. Первый курс в полном составе желал победы змеям, и несколько старшекурсников, которые по примеру малышей начали общаться с представителями Слизернина, так же надели зелено-серебряные шарфы на трибуны во время матча. Большая часть Рейвенкло, по традиции, стояли на стороне факультета хитрецов.

Разгромное поражение Гриффиндора никого не удивило, только чудо могло их спасти, но увы, оно так и не произошло. Ловец сборной красно-золотых, позорно проглядел снитч. Счет двести десять против двадцати надолго испортило настроение капитану львов, Оливеру Вуда.

В гостиной Слизерина отметили победу команды. Капитан Маркус Флинт, шестикурсник, толкнул речь, пообещав усилить тренировки. Для игроков это прозвучало больше как угроза, учитывая количество часов проведенных до этого в небе, не взирая на погоду... Но все же, вечер прошел весело, для старшекурсников. Курсы младше четвертого отправили спать после десяти вечера.

***

Став причиной потери большого количества баллов, повторно, сокурсники выполнили данное ранее обещание, сделать Рона изгоем на своем факультете. На почве всеобщего отторжения, к удивлению окружающих, самый младший Уизли в школе, начал общаться с тем, о ком никто бы и не подумал. А все началось с одного разговора.

В середине ноября, Рон пришел в единственное тихое место, где можно не опасаться насмешек или подколок – библиотеку. На входе он столкнулся с Поттером, в компании Нотта. Тот, как всегда, равнодушно прошел мимо, даже не взглянув на рыжего мальчика. Теодор копировал поведение лидера первокурсников Слизерина, демонстративно не обращал внимания на Уизли.

Раньше Гарри его раздражал своим богатством, манерами, всегда чистым и ухоженным видом, популярностью среди учеников и преподавателей (даже Макгонагалл не оказалась равнодушной к чарам змееныша), идеальными оценками и еще больше, тем, что зеленоглазый мальчик совершенно не замечал Рона. Даже когда он оскорблял Поттера, тот смотрел на него как на пустое место и ничего не говорил, а на защиту чести Гарри всегда вставали Нотт и Малфой, а с недавних пор Эрни Макмиллан. Уизли даже себе не мог признаться, в желании оказаться на месте этих ребят, и почувствовать, как это быть другом национального героя. Но сейчас, находясь в изоляции от своего факультета, эти эмоции немного притупились, и едва завидев Поттера, больше не появлялась странная потребность сказать ему какую-то гадость, привлекая так к себе внимание.

Размышляя о том, как изменилась его жизнь, буквально за пару недель, Рон сел за столик, который за короткий промежутков времени, стал как родной. Положив, на рядом стоящий свободный стул, рюкзак с пергаментом и учебниками он поднялся и подошел к стеллажу, всецело просвещенному магическому спорту. Беря книгу 'Квиддич сквозь века', тот подпрыгнул от неожиданности, услышав сзади себя голос.

– Привет, – поздоровался Невилл. Уизли оглянулся, не ли еще кого-то тут, кроме его самого: но нет, в библиотеке поблизости никого не было.

– Привет, – недоверчиво произнес рыжий, с полненьким мальчиком он не общался, сначала по своей инициативе, считая того предателем, из-за дружбы с слизеринцами, и чего греха таить, потому что так делали все. А потом, Лонгботтом начал давать отпор своим обидчикам, стал немного уверенней, то и сам не проявлял интереса разговаривать с кем-то из гриффиндорцев – первокурсников.

– Мадам Пинс сказала, что ты взял 'Редкие растения и нетрадиционные методы их культивации'. В библиотеке всего шесть копий этой книги и они все разобраны сейчас. А профессор Спраут задала мне дополнительное задание. Если она тебе не нужна, можешь мне ее дать? – попросил Невилл.

– А? – Рон сначала не понял о чем речь, а потом вспомнил, как взял совершенно ненужную книгу, желая досадить Грэйеджер. Тогда она тоже говорила про ограниченное количество экземпляров, данного печатного издания. – Да, конечно, держи.

Он залез в свой рюкзак и достал книгу, не толще магловской тетрадки на шестьдесят листов, по причине своей легкости и небольшой величины, он ее не вынимал из него.

– Спасибо, – Лонгботтом взял в руки лимитированный экземпляр 'Редкие растения и нетрадиционные методы их культивации'.

Наступила неловкая тишина, никто не знал о чем еще говорить.

– Ты уже сделал Трансфигурацию? – спросил Уизли, выбрав нейтральную тему.

– Тридцать формул одного и того же преобразования? – переспросил Лонгботтом, и получив подтверждающий кивок, продолжил. – Сам не понял, как делать, пока Гарри не пояснил. Тут надо просто описать исторические этапы усовершенствования изначальной формулы с примерами. Показать прогресс науки Трансфигурации.

– Ясно, – Рон был рад, услышав эту информацию, а то он пытался уточнить у Макгонагалл о смысле задания, но та отмахнулась от него, спешно удалившись. – Зачем нам это надо, не пойму, на практики оно же не понадобиться. Есть формула, рабочая, зачем нам знать о том, как до нее дошли, а?

– Угу, – утвердительно произнес Невилл, – Давай, может, вместе напишем?

– А как же Поттер?

– Он уже сдал свою работу Макгонагалл.

– Тогда, давай, – согласился Рон.

Мальчики, вместе, пошли к полке, где стояли учебники по трансфигурации, и приступили к поиску нужных для эссе книг. Потратив на написание больше трех часов, юные волшебники остались довольны проделанной работой и медленно зарождающейся дружбой.

Глава 13

На следующий день, за завтраком, Рон сел рядом с Невиллом и тихо что-то ему сказал. Лонгботтом ответил, и у них завязалась беседа.

Со стороны Слизерина открывался прекрасный обзор на стол Гриффиндора. Гарри кинул задумчивый взгляд на парочку. Младший Уизли никогда не проявлял интерес к Невиллу, значит, полный мальчик сам к нему подошел. Скорее всего, посочувствовал тому, невольно перенося свои чувства от изоляции на факультете на Рона. Подобные проблемы сближают, вот и Уизли потянулся к тому, кто прекрасно понимает, какого быть изгоем.

– ...и Милисента использовала слабительное зелье на Чанг, угостив ту конфетами, переданными через... как его там... такой черноволосый, высокий с Рейвенкло, вечно с Бутом ходит? – Драко вопросительно взглянул на Поттера.

– Майкл Корнер? – произнес Гарри.

Теодор лениво ковырял ложков в тарелке с овсянкой и не принимал участия в диалоге.

– Да, он, – Малфой воодушевленный внимательным собеседником, продолжил рассказывать сплетню, – так вот, Чанг едва успела добежать до уборной...

'Конечно, можно и запретить общаться Невиллу с Роном, – слушая болтовню Драко, думал Гарри, – но оно того не стоит, если я прав, и его сопереживание рыжему основано на проекции его чувств, то ничего хорошо с такого запрета не выйдет. Подсознание Лонгботома, может воспринять это, как если бы я сам не хотел общаться с Невиллом. И нехороший осадок останется. Нет, если Уизли станет мне мешать, то лучше его дискредитировать в глазах Лонгботтома, чтобы Невилл сам не захотел с ним иметь ничего общего'.

Приняв решение, Гарри переключил все свое внимание на слизеринцев.

– И знаете с чего все началось? – спросил Драко, и не дожидаясь ответа, сказал. – Чанг обозвала Булстроуд жирной.

– Напомни мне этот случай, если мне в голову придет оскорблять Миллисенту, – попросил Нотт, откладывая ложку и принимая в очередной раз решение, не есть в следующий раз эту гадкую кашу.

– Оскорбленные девочки страшные, особенно если прошлись по их внешности, – мудро заметил Винсент, сидящий напротив Драко.

Мальчики согласно кивнули.

***

Вечером того же дня, после последнего урока, Невилл подошел к Поттеру и робко поинтересовался, не против ли Гарри, если он будет общаться с рыжим мальчиком.

– Я не возражаю, – услышав эти слова, Лонгботтом повеселел, – но, только в случае, если Уизли перестанет оскорбительно выражаться про меня и моих друзей.

– Я с ним поговорю об этом, – решительно произнес Невилл. – И если он продолжит плохо к вам...

– Нам, – поправил Гарри, – ты тоже мой друг и раньше Уизли нелестно и про тебя отзывался.

– Спасибо, – признание дружбы Поттером, очень многое значило для Невилла и он постарался одним словом выразить всю испытываемую признательность. – Так вот, если он не перестанет вести себя как раньше, я сам перестану с ним общаться.

– Хорошо, – одобрительно улыбнулся Гарри и сменил тему. – Как продвигается написание эссе по Травологии?

– Прекрасно, – с энтузиазмом ответил Лонгботтом. – Я вчера взял книгу у Рона...

***

Приятельские отношения Лонгоботтома и Рона, не сделали последнего желанным гостем в их компании. Открыто ему не хамили, Малфой, Нотт и Макмиллан, который на удивление легко был принят слизеринцами, скорее придерживались холодного нейтралитета. Гарри, как и раньше, не считал его полезным для себя. Невилл, вроде и желал продолжать дружить с Уизли, но иногда, рыжий его утомлял своим шумным характером и отсутствием такта. Поттер, видя подобное развитие их взаимоотношений, не вмешивался в них. Его все устраивало, на данный момент.

Поглощение души Гермионы прошло успешно, и ее идеальная память, теперь исправно служила Гарри. Процесс получения знаний ускорился, количество времени для практики тоже увеличилось. Гарри не забрасывал и тренировки с магией по методике своего мира. По правде, из-за привычек, вбитых в него с ранних лет, он не прекращал упражнений с магией, даже во сне. Сейчас Поттер, даже не замечал то, что раньше казалось сверхсложным. По прибытию в это тело, неосознанно, маг постоянно держал щит, особенный, потребляющий много сил и для удержания контроля над ним, приходилось прилагать массу усилий.

Щит не относился к классической магии, он образовывался чисто на одной воле. Гарри выделял сквозь все тело магию, которая образовывала невидимый покров, чем больше магии в источнике, тем больше требовалось усилий для управления над ней. И чем дольше держишь щит, тем лучше станет контроль. Но парадокс, если слабый маг станет пробовать повторить такое, даже с филигранным контролем, он через пару секунд упадет от истощения. Такой щит-тренажер доступен только очень сильным магам и кроме обучающей функции он обладал еще и многими полезными свойствами. Первое, он поглощал абсолютно весь физический урон, будь то удар кулаком или ножевое ранение; второе, поглощал магический урон в зависимости от силы мага, создавшего покров; третье, от постоянного использования, преобразовываются ткани и органы, повышая регенерацию.

Пять лет ношения такого покрова, беспрерывного, и любая рана будет затягиваться в течение секунды. А если больше столетия – эту рану и нанести не смогут. Но такое доступно только по-настоящему сильным носителям дара, в его мире подобное могли использовать разве, что маги из Совета. И то, не всем хватало личного контроля и силы воли для подобного. К тому же, от физических и магических атак, есть проще щиты. Любого, полностью обученного мага, может убить только другой волшебник или беспечность и доверчивость, но такие и сами долго не живут.

С поглощением душ растет и его магическая сила и подобный покров силы ему жизненно необходим, а то во время сильных всплесков эмоций, даже секундных, магия может повредить не только окружающим существам, но и этому, пока еще слишком хрупкому телу. Лет пять-десять и оно укрепиться... но и тогда, Гарри не собирается отказываться от этого щита.

Палочковая магия совершенно не разочаровала Поттера, а зелья... это они должны быть запрещены, а не Темные искусства. Практически любой достаточно талантливый выпускник школы может сварить варево с такими эффектами: стать другим человеком, узнать любые правдивые сведенья, восстановить любой перелом, вырастить кости с нуля, призвать удачу, эту эфемерную сущность. Хочешь стать мастером боевых искусств, но лень заниматься десятилетиями? Ответ прост – зелья. Всего три месяца ежедневного приема перед сном и помощь Мастера менталистики, который имплантирует знания у донора с нужными навыками и все, эффект такой, как будто с детства занимался этим искусством. Да, Мастеров, способных пересадить нужные знания в полном объеме, очень мало и их услугу очень дорого стоят, а то и вовсе могут отказать в подобном и ингредиенты для зелий чрезвычайно редкие. Только поистине состоятельные существа могут себе позволить. Но то, на что способны зелья, ошеломляет. Любое заболевание, не магического характера, лечится за день, а то и быстрее. Надо приворожить нужного человека? Любовное зелье. Хочешь проявить все свои таланты и лучшие качества? Пожалуйста, есть 'зелье всех возможностей', авторства Зигмунта Баджа. Боишься глядеть в зеркала из-за уродливой внешности? Не беда, есть зелье Красоты. Надо на короткое время обрести способности к предвиденью и получить бонусом на тоже время способность к телекинезу? Зелье Мопсуса и вам известно будущее. Надо дополнительная выносливость и сила? Зелья вам помогут. И это только часть того, на что они способны. А сколько еще есть запретных или малоизвестных зелий, не счесть. А эти волшебники даже не осознают, какие сокровища им преподают и не желают учиться. Идиоты.

Отношения с однокурсниками складывались прекрасно. Слизерин принял его лидерство на младших курсах, и если возникали какие-то вопросы у первокурсников, то они походили к Поттеру, а потом уже если Гарри не мог справиться, то он сам обращался к старосте или их декану. Вроде такое положение должно раздражать, ведь приходилось решать чужие проблемы, но нет, слизеринцы довольно самостоятельны и по пустякам его не дергали. А помочь с учебой, объяснить непонятный материал, не так и обременительно. Взамен он получал полную поддержку своего курса, и те признавали его главенство.

***

Единственный, кто недолюбливал Поттера – Трейси Дэвис, полукровка. Из-за ее статуса крови, чистокровные считали Дэвис ниже себя по социальному положению и девочки не слишком охотно с ней общались. Смотря на Гарри, признанного лидера с маглорожденной матерью, он олицетворял все то, чего у нее не будет: право быть в обществе чистокровных волшебников на равных. И никого не смущала 'грязная' кровь Лили Эванс. В отличие от него, ей не ленились напоминать про ее корни. С неохотой, она признавала силу Поттера, как мага и мозги у того тоже были, но и Трейси не глупа. Ее оценки ни чем не уступали ушедшей Грэйнджер, но всем абсолютно все равно. Их интересовала только магическая сила, богатство и древность рода.

Дэвис ни с кем не общалась внутри своего факультета, да и с другими тоже. Иррационально девочка считала, что в этом виноват Поттер. И весь накапливаемый негатив, полученный от неприятия ее волшебниками, она направляла на разжигание своей ненависти к национальному герою. И еще, до своего ухода, объектом ее нелюбви являлась Грэйнджер, но после инцидента с троллем, Трейсти порадовалась пару дней заслуженному наказанию Гермионы от судьбы. Неделя прошла, и она забыла о маглокровке, и теперь во всем замке не было более ненавистной персоны, чем Поттер.

Миллисента Булстроуд, Софи Роупер, Дафна Гринграсс и Пэнси Паркинсон делали комнату на пятерых с Трейси.

– Фу, что это за запах? – в первый день занятий, когда все девочки собирались на завтрак, спросила Булстроуд.

Дафна и Софи принюхались, стараясь понять, о чем речь.

– Грязнокровка среди нас? – поинтересовалась сообразительная Пэнси, чье хобби заключалась в изучении родословных чистокровных семей.

– Дэвис что ли? – Роупер логически вычислила самый вероятный вариант.

– Да, – подтвердила Миллисента.

– Я полукровка, – опрометчиво встряла в разговор Трейси.

– Поверь, это не лучше, – презрительно процедила Гринграсс.

– Грязнокровкам слово не давали, – добавила Паркинсон. – Нам придется терпеть эту вонь, в течение семи лет, так избавь нас хоть от своего голоса.

– Если ее не исключат раньше, – вставила Софи, поправляя перед зеркалом светлые волосы.

– Будем надеяться и верить, – припечатала Пэнси.

Еще не раз происходили подобные сцены, но только когда поблизости никого кроме девочек не было. Перед другими, слизеринки вели себя воспитано и сдержано и никто не смог бы догадаться, как на самом деле живется Дэвис.

По прошествию недели с начала учебного года, девочки в своей комнате делали домашнее задание, и Пэнси подняла вопрос о мальчиках.

– Мне больше блондины нравятся, – мечтательно произнесла Паркинсон. – У нас с Драко родились бы прелестные малыши, вы не думаете?

– Он слишком... как бы это правильно сказать... белый? И волосы и ресницы, – произнесла Софи.

– А когда злиться, то на щеках появляются некрасивые красные пятна, – согласилась с характеристикой Миллисента. – Но сложно отрицать, он симпатичный.

– Нотт интересный, – отвлеклась от своего эссе Дафна.

– Да, но его семья не в почете в Министерстве, – прагматично заметила Пэнси. – Хоть деньги есть и Род не новый.

– И еще мало говорит, – со смешком вставила Роупер. – Разве это не достоинство?

– Какие вы не романтичные, – с улыбкой произнесла Гринграсс. – А кто же вам чисто внешне нравиться?

– Поттер, – моментально ответила Софи.

Девочки, удивленные поспешным ответом, взглянули на Роупер.