Текст книги "Шиноби Мрачного Рассвета (СИ)"

Автор книги: Аноним Ineos

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Чтобы соответствовать изменившимся обстоятельствам, ему придется обстоятельно поработать над своим арсеналом. Благо с появлением Чистого Разума, он, наконец, сможет со спокойной душой модифицировать и создавать знаки первого и второго круга.

За размышлениями, маг незаметно добрался до академии.

Понадобилось несколько минут, чтобы среди толпы собравшихся соискателей найти его команду. Та обнаружилась чуть в стороне, вместе с восьмеркой, а также тройкой незнакомых ему генинов. Впрочем, нет, одного из них он знал. Повернувшийся на шаги Варкастера, парень оказался Неджи Хьюга. Их команда выпускалась на год раньше и, по-старому, имела в своем составе трех человек. Видимо по каким-то причинам они пропустили прошлогодний экзамен и собирались пробовать свои силы в этом году.

– Привет. – Привычно поздоровался маг.

На его приветствие генины отозвались нестройно. Кто-то приветственно кивнул, кто-то поздоровался в ответ. Хьюга лишь одарил его хмурым взглядом.

– Ты Наруто?! Говорят, ты силен, давай смахнемся!

Паренька, словно свитого из пружинок, непоседливого и активного, маг заметил издалека. Сейчас, подойдя ближе, он смог рассмотреть генина получше.

Тот был одет в обтягивающий зеленый комбинезон, и перемотал эластичными бинтами предплечья и голени. Помимо нестандартного снаряжения, он выделялся своей нетипичной для этой местности внешностью. Глаза навыкате, необычайно густые брови, кожа несколько непривычного оттенка. Где-то в ближайших родственниках паренька явно затесался пришелец из дальних краев.

– Это Рок Ли. Не обижайся на него, он просто не может удержаться от того чтобы не померяться с кем-нибудь, достойным, силой. – Пояснила третья из их команды. Тон сказанного Варкастер оценил как ироничный. – Меня, кстати, зовут Тентен.

Имя Рока Ли, как ни странно, магу было знакомо. Как-то раз о нем упоминал Минато, как о примере выдающейся силы воли и целеустремленности. Паренек имел какой-то врожденный дефект тенкецу, что фактически ограничивало его арсенал ближним боем и внутренними техниками. Но он мог бегать по стенам и воде, а также пользоваться свитками, что было минимумом необходимого использования чакры для шиноби. Маг не знал подробностей, но как-то Року удалось добиться разрешения хокаге, на то, чтобы его экзамены принимались в особом порядке. Действительно, похвальная целеустремленность.

Имея перед глазами пример Ульгрима, маг нисколько не сомневался в опасности бойца, что был сосредоточен только на одной области своего искусства. Рок мог бы стать интересным противником. Еще вчера. Возможно, станет таким в будущем, когда достигнет вершин мастерства. Но не сейчас, когда некромант в одночасье превратился из жалкого адепта в мастера магии. Конечно, он еще не вернул полный спектр своих возможностей, но мастерство это не только количество и уровень заклятий.

Про Тентен Варкастер знал только то, что она бесклановая – пару раз видел мельком в академии. Окинув новую знакомую взглядом, маг равнодушно отметил темно-каштановые волосы, коричневые глаза, мягкие черты лица и вполне сформировавшуюся грудь. Что привлекло его внимание, так это футляры для свитков, которые во множестве были приторочены к ременным перевязям на теле куноичи.

– Возможно, в другой раз. – Рассеянно ответил маг Року. – Ты используешь в бою фуиндзюцу? – Уже обращаясь к Тентен.

– Ну не совсем... – Почему-то девушка покраснела под его взглядом. – Это свитки хранения с метательным железом – я мастер букиндзюцу.

В последней фразе отчетливо слышалась гордость.

– Понятно. – Варкастер сразу же утратил интерес к новой знакомой.

– Я буду ждать нашего поединка с нетерпением! – Ли, казалось, не мог говорить тихо, вдобавок постоянно и активно жестикулируя. – Саске говорит, что ты сильнейший в вашей команде!

Мага такая оценка его возможностей оставила равнодушным. Для того кто числился сильнейшим архимагом Каирна, превосходство над кучкой генинов не могло быть достижением.

– Мы тут размышляем над вопросом, почему почти все здесь собравшиеся – генины Конохи, а остальные из ближайших стран? – Ульгрим решил перевести разговор в иное русло. – Может, у тебя есть какая информация, из, так сказать, первых рук?

– Да, есть. Думаю, это уже не является секретом. В этом году какурезато великих стран проводят экзамены по отдельности, каждая у себя.

***

Наблюдая, из окна учебного кабинета на последнем этаже здания, за собирающимися во дворе академии генинами, Минато Намикадзе размышлял. Традиция проведения совместных между скрытыми селениями экзаменов на чунина уходила своими корнями еще во времена первого хокаге, Сенджу Хаширамы. Она должна была символизировать стремление шиноби к мирному сосуществованию, заменяя относительно безопасным соревнованием тот опыт, что раньше шиноби приобретали на поле боя. Возможно в те времена, когда еще недавно кровь лилась рекой в непрерывных войнах кланов, это и было хорошей идеей. Однако с тех пор утекло много воды, и мир шиноби значительно изменился.

Портрет типичного соискателя звания чунина ныне выглядел так: шиноби пятнадцати – семнадцати лет, имеющий за плечами один – два года миссий в относительно мирное время. Успевший почувствовать свою силу, но, зачастую, еще не получивший многих важных и болезненных жизненных уроков, а потому считающий себя пупом земли. Вдобавок, воспитанный на идее превосходства собственной какурезато. Последним штрихом были унаследованные от родителей или учителей претензии к иным скрытым селениям, проистекающие из давней и кровавой истории их взаимоотношений. Собранные в одном месте несколько десятков, а порой и сотен, таких шиноби представляли собой весьма взрывоопасную смесь. А обязательный этап с командным заданием на выживание предоставлял отличную возможность свести реальные и мнимые счеты, продлевая цепь взаимной мести.

Подливали масла в огонь и подсуживание своим генинам хозяевами мероприятия, и толпы шпионов, что наводняли скрытые селения, пользуясь перегруженностью защитников наплывом гостей.

Год мог считаться удачным, когда с экзамена возвращался лишь десяток перевязанных белой лентой фуин свитков с телами погибших.

Разговоры о том, что эту традицию пора отменить, давно ходили. Потери на экзаменах в нынешнее время уже становились сопоставимы с боевыми. И, похоже, прошлый год окончательно похоронил этот обычай.

Обыденная история, один клан уничтожил другой, но не до конца. Минули годы и, внезапно, потомок выживших, взращенный на мыслях о мести, столкнулся с таким же потомком обидчиков. Обычный ход событий нарушился тем, что оба оказались весьма талантливыми на ниве разрушения индивидуумами, при этом абсолютно лишенными тормозов и явно переросшими свое звание. Результат оказался трагичен. Тогда погибло более полусотни генинов. Экзамен был сорван. Разразившийся скандал мог бы перерасти в войну, не пострадай сильнее всех принимающая сторона. Ивагакуре в одночасье лишилась всех самых перспективных кадров в новом поколении.

Именно на таком фоне проходили переговоры об организации нынешнего экзамена, который должна была принимать Коноха. Помнящие о событиях прошлого года, каге изначально держали в уме возможность отказа от этой традиции. На этот настрой наложились требования об уступках, направленные в адрес Конохи, и мотивированные тем, что ее команды обладали большей численностью, а также желание казекаге, лидера Сунагакуре, пропихнуть на экзамен своего джинчурики.

А меж тем, Минато отнюдь не горел желанием пускать к себе толпы гостей.

Разумеется, каждая собака уже знала, что новые команды Конохи были увеличены на одного человека. Но вот эффект от нововведений был тщательно охраняемым секретом, известным весьма ограниченному кругу лиц в руководстве Конохи.

На первый взгляд, мало что изменилось. Генины продолжали делать глупые ошибки, попадать под вражеские техники и удары, получать травмы и ранения... Но они могли больше чем раньше. Наставникам больше не нужно было вбивать в пустые головы знание элементарных вещей вроде ходьбы по деревьям, или принципов работы стихийной чакры. Джонины не тратили время зря, а сразу переходили к тому, что могло реально спасти жизнь на поле боя. Лучше обученные, генины действовали в бою эффективнее и могли реализовать свое численное преимущество. Вдобавок, четыре человека могли разделяться на пары, что обеспечивало каждому прикрытие, и позволяло джонинам действовать свободнее. И, наконец, ирьенины. Да, немногие могли похвастать серьезными талантами на этом поприще, подобно Мию Хирано. Но вот накачать пострадавшего стимуляторами и обезболивающими, не дать умереть, пока напарники тащат неудачника до госпиталя... Это не было чем-то невероятным. А в госпитале пострадавших уже ждала Цунаде Сенджу, сенин, глава медслужбы Конохи и, вероятно, лучший целитель в мире.

Минато ухмыльнулся, вспомнив, как уговаривал химе почти исчезнувшего в минувших войнах клана, принять эту должность. Справедливости ради, в жизни ей немало досталось. Уничтоженный клан, трагическая гибель супруга, напарник, предавший родное селение. В какой-то момент это изрядно подкосило женщину. Настолько, что она всерьез собиралась покинуть деревню, спасаясь от связанных с ней тяжелых воспоминаний. О, сколько сил ушло у хокаге, чтобы выбить дурь из упрямой Сенджу. Выбить, порой, буквально. Но в конечном итоге это удалось, и теперь любой, кто добрался живым до приемных покоев их госпиталя, мог рассчитывать на серьезные шансы выжить.

Да, свежеиспеченные генины не перестали делать ошибок. Но они перестали гибнуть, отделываясь травмами и ранениями. Пусть, порой, и крайне серьезными, но не фатальными. А выжив и оправившись от ран, лишь яростней брались за тренировки, растеряв детскую дурь.

Пять. Всего пять генинов из почти двух сотен выпускников не пережило первый год своей службы. В процентном отношении, до проведения реформ потери были больше в пять – шесть раз. Насколько знал Минато, в других скрытых селениях цифра так и оставалась примерно на этом уровне.

Но это была только половина успеха. Увеличив размер команд, хокаге поднял цены на их услуги. Но ненамного, так что в пересчете на одного человека стоимость даже снизилась. Разницу для самих шиноби он компенсировал, уменьшив процент отчислений с гонораров в пользу казны Конохи.

Торговцы быстро оценили новые возможности. Более многочисленные команды лучше справлялись с такими заданиями как охрана или сопровождение. Более высокий уровень подготовки шиноби Конохи положительно сказывался на проценте успешно выполненных заданий и сопутствующем ущербе, который так не любили клиенты. Разница же со старыми ценами была не так уж существенна для состоятельных людей. Соответствующие заказы посыпались как из рога изобилия. Выбор между иными скрытыми селениями и Конохой, все чаще делался в пользу последней. Казалось бы, какое значение имеет обычная C-ранговая рутина? Однако именно она приносила львиную долю дохода от миссий.

В результате, действия Минато не только не снизили поступление денег в казну, но и наоборот – прибыток за этот год оказался ощутимо больше чем за предыдущий, тоже довольно удачный.

Хокаге прекрасно осознавал, что такой рост боевой мощи и захват рынков не может вызывать восторга у других каге. Он изо всех старался создать у всех непосвященных ощущение, что его нововведения не имели особого успеха, а все случившееся просто случайность. Морино Ибики, глава контрразведки Конохи, выбивался из сил, пытаясь выловить всех возможных шпионов, а лучше скормить им дезинформацию. На этом фоне хокаге был лишь рад поводу не пускать к себе толпы чужаков, которые могли заметить или целенаправленно вынюхать то, что им знать не следовало. Главное дать новому поколению время, чтобы встать на ноги, полностью раскрыть свой потенциал.

Так что Минато аккуратно позволил зайти переговорам каге по поводу экзамена в тупик. Как следствие, он теперь наблюдал перед академией лишь генинов Конохи, да еще нескольких мелких скрытых деревень из соседних стран, лишь формально независимых, на практике являющихся вассалами Конохи.

Странная ирония судьбы. Он, всегда стремившийся к миру, сам заложил предпосылки будущей войны. А в том, что та будет, Минато не сомневался. Другие какурезато не позволят Конохе возвыситься, утвердить свое превосходство. Война будет. Скрытая или явная, но она неизбежна.

Годы правления выветрили из его головы былую романтичность и привели Минато к простой мысли: абсолютный мир невозможен, это противоречит природе не только шиноби, но и вообще людей. И он определил своим путем укрепление и развитие Конохи. Его родное селение должно стать лидером, крепким, непотопляемым кораблем, что сможет пережить любые шторма будущего. Намикадзе больше не стремился к всеобщему миру. Ему хватит мира на улицах Конохи.

– Минато, время. – Тихий голос Кушины вырвал хокаге из его размышлений.

Отвлекшийся от созерцания генинов, хокаге обернулся и с улыбкой окинул супругу взглядом.

Та сейчас совсем не напоминала себя обычную. Платье, подчеркивающее фигурку и простая, но изящная прическа, сменились мешковатой формой шиноби и туго увязанной косой. В движениях вместо привычной порывистости сквозила звериная грация. Перед ним была не Кушина Намикадзе, примерная мать двоих детей, а Кровавая Хабанеро, джинчурики самого опасного из хвостатых зверей.

Кушина всегда была весьма несдержанным и импульсивным человеком, легко выходящим из себя, но так же легко остывающим. Этот характер в свое время и привлек его. И он же потом заставлял скрипеть зубами, когда его несносная жена уносилась на очередную миссию, не желая оставаться в покое и безопасности. Лишь рождение Наруто усмирило взрывной характер куноичи, заставив ее переключиться на семью. Совершено удивительным для них обоих образом, порывистая и несдержанная, Кушина стала прекрасной матерью и женой, найдя себя в уходе за своими близкими и их общим семейным гнездом.

О том, что раз в неделю они сцепляются в ожесточенном спарринге, вдребезги разнося один глубоко запрятанный, хорошо укрепленный и экранированный полигон, знали очень немногие. Еще меньше было тех, кто знал, что Кушина способна выпустить шесть из девяти хвостов сидящего в ней демона, полностью сохраняя над собой контроль.

– Да, спасибо, иду. – Откликнулся Минато.

Этот экзамен начнется с его речи. Генинам надо было дать объяснение, почему привычный порядок проведения экзамена оказался на этот раз нарушен. Естественно, всей правды он им не скажет, хватит и знания о снижении рисков для них.

***

На бумажке, что получил Варкастер, значился номер 214-4. В соответствии с инструкциями, выданными генинам, это означало, что ему надо пройти в класс 214 и занять 4-ю кабинку. Всю остальную информацию, он должен был получить на месте. Экзаменуемых запускали из холла внутрь здания группами, в соответствии с номером класса. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, маг окинул взглядом тех, кто шел рядом. Один генин из Деревни-Скрытой-В-Траве. Двое из Конохи, но незнакомые, старше его на несколько лет – похоже «вечные генины», не имеющие потенциала вырасти дальше, но продолжающие попытки пройти экзамен. Еще один – паренек из их потока, но из другого класса, Варкастер знал его в лицо, но не имел никакого понятия об имени или способностях. Занятно, обычно первый этап проверял сплоченность команды. Отец решил что-то поменять, пользуясь отсутствием чужаков?

Класс, куда они вошли в конечном итоге, оказался перегорожен полотнищем темной ткани примерно посередине. У мага сложилось ощущение, что за тканью скрывались наблюдатели, хотя он и не слышал с той стороны ни звука. С их же стороны располагалось пять довольно тесных кабинок. Стенки, чуть выше роста Варкастера, крошечный столик с писчими принадлежностями, табуретка, тусклая лампочка под потолком. Как отметил маг, стены и потолок кабинок были сделаны из толстых деревянных плах, обитых сталью, а дверь снабжена достаточно внушительными засовами. Снаружи. Довольно серьезная преграда для многих генинов.

Впрочем, не для него.

Придя к такому выводу, Варкастер послушно забрался в отведенную ему кабинку, опередив заколебавшихся, при виде тесных ящиков, спутников.

Ему пришлось просидеть, разглядывая низкий потолок, еще с полчаса, видимо ожидая, пока остальные экзаменуемые доберутся до своих мест. Наконец, к ним вошел экзаменатор, незнакомый магу чунин. В руках он нес пять плотных конвертов. Также молча раздав их экзаменуемым, он заговорил:

– В конвертах ваше задание. У вас есть час на работу. Заполнять бумаги вы будете в этих кабинках. Отсчет времени начинается с момента, когда я вас запру. Вы можете захотеть покинуть экзамен раньше, тогда кричите громче – может вас услышат. – На этом месте чунин ухмыльнулся. – Ну, или попытайтесь выбить дверь. Однако в случае досрочного завершения, вы сразу дисквалифицируетесь вместе со всей командой.

Он не счел нужным дать генинам, явно озадаченным, задать какие-либо вопросы, тут же принявшись захлопывать дверцы.

Дождавшись, когда и его запрут, Варкастер немедля распечатал конверт и бегло проглядел его содержимое в тусклом свете единственной лампочки. В конверте оказалась довольно толстая распечатка теста. Первая страница не представляла ничего особенного – стандартная шапка, дублирующая сказанное чунином, но также добавляющая нюансы, касательно системы начисления баллов. Оцениваться успешность прохождения теста должна была в зависимости от степени сходства ответов у разных членов одной команды. А вот дальше, сами вопросы...

"Ваши однокомандники смертельно ранены. Вы имеете возможность спасти одного, кого выберете?"

"Аналогичный вопрос, но выбор делает Саске, кого он, по-вашему, выберет?"

Довольно острые вопросы. И дальше не лучше – что вы будете делать в такой-то ситуации? А что в ней будут делать ваши напарники?

Распечатка явно была типовой, имена лично его соратников вписывались кем-то в пропуски вручную. Идея стала ясна – жесткий и прямолинейный тест, проверяющий, насколько они хорошо знают друг друга. Но почему чунин говорил о желании прекратить экзамен?

И тут на Варкастера обрушилась ки. Чудовищная и всеобъемлющая жажда крови. Очень знакомая, хотя ему и нечасто случалось ее чувствовать. Ну да, накрыть жаждой крови немаленький комплекс академии, да так чтобы генинов проняло до печенок – задачка как раз для джинчурики девятихвостого. А следом из каких-то скрытых источников пошел звук. Крики умирающих; хруст размалываемых костей; полные отчаяния мольбы о пощаде; лязг и скрежет сталкивающихся клинков. Звук резонировал и перекатывался в кабинке, ввинчиваясь в мозг. Маг отстраненно подумал: "Интересно, как они это записывали?"

Теперь Варкастер оценил экзамен в полной мере. Тесный ящик, который нельзя покинуть, скудный свет, жуткая какофония звуков и, в довершение, чудовищное давление ки демона. И тест, ограниченный по времени и вытаскивающий на поверхность довольно острые вопросы, что, быть может, многие себе мысленно задавали. Хокаге подошел к делу весьма жестко, для многих подобный психологический прессинг станет очень серьезным испытанием. Видимо на фоне возросшей численности и силы генинов, требования к чунинам тоже возросли.

Также не вызывало сомнений, что большинство станет отвечать рефлекторно и потому правдиво, больше занятые борьбой с психологическим воздействием. Опытным аналитикам результаты смогут рассказать очень и очень многое о внутреннем состоянии команд.

Но вот что делать ему?

Едва ли не впервые в жизни, Варкастер почувствовал растерянность. Разумеется, все эти методы психологического давления, рассчитанные на генинов, его не взволновали. Но что писать в тесте? Правду? Вряд ли это хорошая идея. Чтобы понять какие ответы станут правильными, ему надо было поставить себя на место своих соратников. Непростая задача для социопата.

Прекрасно осознающий собственную ненормальность, он еще в Каирне уделил немало времени психологии и самоанализу. Варкастер легко мог перечислить все отклонения своего разума и даже указать, в силу каких факторов они сформировались. Другое дело, что он не видел нужды и не ощущал потребности что-то в себе менять. Одним из отклонений в его психике была сниженная эмпатия, под чем в психологии и подразумевалась способность примерять на себя роль другого человека.

Но у него оставался интеллект старого мага. То, что другие чувствовали, он мог просчитать. Чистый Разум вернулся как нельзя кстати.

Итак, кто он с точки зрения остальных?

Потратив на размышления целых пять минут, Варкастер, к собственному удивлению, пришел к выводу, что с точки зрения его окружения он был почти тем, кем являлся – социопатом, осознающим необходимость социализации и относительно успешно с этим справляющимся за счет мощного интеллекта. Разве что, мало кто мог догадаться о реальной степени отклонений в его психике.

Озадаченный собственными выводами, маг, наконец, взял в руки карандаш и приступил к заполнению теста.

***

В кабинете хокаге стояла тишина, едва нарушаемая скрипом карандаша в руке владельца помещения.

Архитектор спроектировал здание резиденции хокаге в виде комплекса из трех приземистых круглых башен. Кабинет занимал четверть круга на последнем этаже центральной из них, самой высокой. Двустворчатые двери вели в приемную, где было рабочее место помощника хокаге. Направо от них, вдоль стены высились книжные шкафы и полки, забитые папками, свитками и книгами. Кое-где на дверцах недвусмысленным предупреждением виднелись выжженные в дереве фуин-печати. Среди шкафов пряталась неприметная дверка в комнату отдыха. Напротив дверей в приемную, находился монументальный дубовый стол, сейчас заваленный бумагами. Стена же по левую руку от входа представляла собой огромное панорамное окно, что изгибом охватывало комнату, смыкаясь с правой стеной за спиной Минато. Через стекло открывался прекрасный вид на гору хокаге, с вырезанными на ней ликами руководителей деревни. Довершали картину зеленый ковер, что скрывал под собой пол и несколько портретов тех же хокаге в скромных рамках, которые висели над входом, напротив рабочего стола.

Обстановка была не слишком богата для кабинета столь значимого человека, каким являлся глава какурезато одной из великих стран. Место для повседневной работы, а не пускания пыли в глаза.

– Бумаги, которые вы просили, хокаге-сама. – Помощник, бесшумно проникший в кабинет Минато, чуть поклонился, кладя на стол несколько папок.

– Спасибо, Кокаге, можешь идти. – Рассеянно отозвался владелец кабинета.

Лежащий перед Минато лист был исчеркан переплетающимися цветными линиями и понятными лишь ему одному пометками. Не первый час он пытался выстроить в уме план на ближайшее время, позволяя своим мыслям выплескиваться на бумагу нечитаемыми каракулями.

Как бы ни была сильна Коноха, выстоять в будущей войне в одиночку ей будет трудно. Уже не первый раз хокаге пытался решить непростую задачу – с какой из скрытых деревень великих стран начать наводить мосты будущего союза?

Кири? У них достаточно давно не было серьезных конфликтов. Но у новой мизукаге полно внутренних проблем – последствий гражданской войны. Захочет ли она ввязываться в сомнительные предприятия, на стороне лежащей за морем Конохи? Но, по тем же причинам, и врагом Кири вряд ли станет.

Кумо? Скорее враг номер один. Сильные, наглые. Минато поморщился, вспоминая неудачную попытку посла Кумо, несколько лет назад, организовать похищение Хинаты Хьюга. Скандал вышел знатный, делегацию выставили за ворота, фактически, пинком.

Ива? За последнее время могущество этой какурезато изрядно пошатнулось. Гибель генинов на прошлогоднем экзамене принесла не только человеческие, но и репутационные потери. Но и назвать ее слабой было нельзя. Может ли Ива захотеть вступать в союз? Теоретически, да. Но равно может захотеть восстановить свой авторитет за счет победы над сильным врагом. Вдобавок, цучикаге был стар и помнил многие обиды, что были нанесены Иве Конохой в прошлом.

Суна?

Минато откинулся в кресле, глядя в потолок.

Суна могла стать союзником. Последние годы выдались не очень удачными для казекаге. Песок так до конца и не восстановился от продолжительной войны с Ивагакуре. Да и мир между ними был весьма условен. По донесениям внешней разведки, на границе стран Земли и Ветра то и дело происходили стычки. Если Коноха выступит против Ивы, Суна вполне может пойти на союз. Но насколько он будет прочен? Отношения между ними были не самыми лучшими – в прошлом шиноби Конохи и Суны не раз пускали друг другу кровь. Вдобавок, жители бесплодных пустынь давно облизывались на черноземы страны Огня.

Вздохнув, Минато потер уставшие глаза. Бессмысленно гонять по кругу в сотый раз одни и те же мысли. Надо отвлечься, дать идеям отлежаться.

Скомкав и выбросив в корзину для бумаг исчерканный листок, хокаге потянулся к принесенным помощником папкам.

Конечно, проверка и анализ тестов кандидатов в чунины займет время. Официальное оглашение будет лишь через неделю, перед началом второго этапа. Но хокаге он или кто? По его приказу, аналитики приступили к разбору результатов седьмой команды едва ли не раньше, чем генины покинули здание академии.

Семерка интересовала Минато не только как команда, в которой состоял его сын. Еще когда он противостоял в спарринге двум, тогда даже не генинам, в его уме забрезжила смутная идея. Оформившаяся, она заставила его перекроить составы команд, до хрипа споря с аналитиками и подбирая для семерки наилучшие кадры. И дело было не в желании помочь Наруто.

Когда-то, у Конохи был символ, ведущая команда. Джирая, Орочимару, Цунаде. Трое легендарных саннинов, что сумели достичь вершин мастерства шиноби. Порой один лишь аккуратно пущенный слух об их появлении мог менять картину на театре боевых действий. Бывали случаи, когда отряды противника сдавались в плен без боя, узнав о том, кто им противостоит.

Но с тех пор их слава изрядно поблекла. Орочимару был пойман на экспериментах над шиноби самой Конохи и бежал, став нукенином. Цунаде давно не выходила в поле, посвятив себя деятельности ирьенина. Джирая писал книжки и строил из себя нелепого чудака, скрывая должность главы внешней разведки.

И в двух будущих генинах, что противостояли ему так слаженно, Минато увидел возможность возродить былую славу, создав новый отряд, о котором будут рассказывать сказки и небылицы. Он пристально следил за успехами седьмой команды, расспрашивая сына и Какаши, читая его же отчеты и выкладки аналитиков. И то, что он узнавал, ему нравилось. Но предварительные выводы он решил отложить до этого момента, экзамена на чунина.

Первая папка оказалась его сына. Быстро пролистав психопрофиль, старые выкладки и характеристики аналитиков, все это он прекрасно знал, Минато прикипел взглядом к последнему отчету. Спустя минуту, хокаге откинулся в кресле с выражением растерянности на лице.

Восемьдесят процентов. Его сын правильно указал ответы напарников в восьмидесяти процентах вопросов. Не просто хороший результат.

Невероятный.

Хокаге реально оценивал способности генинов. Несмотря на то, какая информация была донесена до них, на практике любой, кто смог продержаться до конца испытания и ответить хоть как-то, но на все вопросы, получал пропуск на следующий этап. По большей части, эти тесты должны были послужить материалами для аналитиков и мотивом для генинов лучше узнать друг друга.

Вернувшись к документам, Минато еще раз перечитал отчет. Уже тщательней. Как он и ожидал, анализ почерка показал, что Наруто был абсолютно спокоен. Минато хмыкнул. Чтобы пронять его сына определенно требовалось что-то посерьезней. Но восемьдесят процентов?!

Намикадзе наизусть знал вердикт психоаналитиков, касающийся его сына: социопат с атрофированной эмоциональной сферой, но, все же, ограниченно способный к эмпатии и установлению связей с другими людьми. Все тесты также показывали интеллект, что и Нара пришелся бы в пору. Но, похоже, тесты серьезно ошибались, занизив оценку.

Минато покачал головой. В то, что его сын вдруг начал чувствовать других людей настолько хорошо, он не верил ни на йоту. Но и того, что тот способен настолько точно их просчитывать, он так же не ожидал.

Встав и уставившись невидящим взглядом на еще виднеющуюся в сумерках гору хокаге, Минато обдумывал мелькнувшую в его голове мысль.

Корень. Когда-то он сам уничтожил эту организацию. А потом не раз на своем пути лидера Конохи жалел, что под рукой нет подобного инструмента. Конечно, Данзо надо было остановить. Но сам Корень... Сам Корень или, скорее, его аналог, менее радикальный и независимый, мог бы быть более чем полезен. И вот теперь, Минато вдруг подумал, что лучший кандидат на руководство такой структурой, возможно, сидит напротив него за обеденным столом.

Тряхнув головой, хокаге отогнал навязчивые размышления. В любом случае, это дело не ближайшего будущего. Пока Наруто не достигнет ранга джонина, здесь не о чем думать.

Вернувшись к столу, Минато закрыл папку с делом его сына. Помедлив, хокаге извлек из ящика печать. Щелчок, и досье украсилось грифом секретности. Теперь получить доступ к информации, в нем изложенной, станет очень не просто для любого, кроме его ближайших соратников. Пора начинать прикрывать сына не столько от чужих разведок, сколько от длинных носов кланов. Минато и так не особенно сомневался, что Наруто станет выдающимся шиноби, теперь же был в этом абсолютно уверен. Скоро его имя начнет звучать в разговорах шиноби не только в связи с хокаге. Чем меньше людей будет иметь представление о том, что творится в голове Наруто, тем лучше.

Следующая папка, что попала в руки хокаге, принадлежала Саске Учиха. И снова удивление: более шестидесяти процентов совпадений! Минато внимательно вчитывался в сухие строчки отчета. Учиха лишь слегка занервничал в самом начале, видимо, когда пошел прессинг, но быстро справился с собой, спокойно закончив заполнять всю анкету. Аналитики особенно отметили ответы, касающиеся Наруто – в них точность совпадений приближалась к девяноста процентам. Похоже, Саске знал его сына как облупленного. Даже лучше собственного отца.

Вновь, Минато откинулся в кресле, обдумывая прочитанное. В сыне Фугаку отчетливо был виден потенциал шиноби S-ранга. Все отчеты Какаши о нем, как официальные, так и нет, были исключительно в восхищенном тоне, в той части, что касалась искусства кендзюцу. Не возникало сомнений, что с годами Саске войдет в круг элитных шиноби, став прославленным мечником. А если он получит еще и мангеке шаринган...

По роду деятельности, хокаге знал немало секретов кланов. И возможности последней стадии развития шарингана не были для него тайной. Помноженные на отточенное боевое искусство, они могли позволить Саске претендовать не просто на звание шиноби S-ранга. Обладатель такой силы мог потягаться за звание каге.