Текст книги "Файл (СИ)"

Автор книги: Аноним Хволкер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)

Он не черпал силы извне. Сама Его суть была источником этой непредставимой мощи, и Он щедро делился ею с миром. Земля и небо благодарно принимали этот великий дар, впитывая в себя без остатка все, что Он считал более не необходимым для своего таинства.

Илладрия не знала, сколько времени наблюдала за этим невероятным действом – ей было безразлично. Она была готова всю вечность провести, созерцая и лишь мечтая хоть на мгновение прикоснуться к этому чуду. Но Пророк, наконец, развеял созданное своей прихотью, и мироздание вернулось к своему привычному состоянию.

Он обернулся к ней и со своей обычной легкой непосредственностью спросил:

– Ну как тебе?

Она не могла подобрать верных слов. Это было всегда очень трудно – достойно ответить Ему. Более сильному, чем любой бог, мудрому, как само время, и беззаботному, словно дитя. Абсолютному существу.

– Это было невероятно, Пророк. Я не знаю слов, достойных описать показанное Вами.

– Да встань же ты с колен, ну пожалуйста. Спасибо. А теперь, мы попробуем кое-что сделать вдвоем.

Илладрия почувствовала, что сердце пропустило удар. Неужели Он счел ее достойной? Не смея надеяться, она уточнила:

– Что от меня требуется?

– Вот ты явно что-то свое сейчас подумала. Я хочу… наверное, это можно назвать игрой. Призови какое-нибудь слабое существо.

Илладрия, лихорадочно приводя мысли в порядок, призвала [малого единорога].

– О, а он намного милее чем я раньше думал, даже немного жалко его. А теперь мы разойдемся в разные края поляны, и ты попробуешь его убить магией, а я буду его защищать. Начни с заклинаний первого уровня, и иди до предела. Можешь использовать абсолютно любые сочетания своего арсенала.

Илладрия опешила.

– Но как я могу пытаться противостоять Вам?

– Это же игра. Любая игра – это противостояние. Это весело, поверь, тебе понравится.

Видя ее сомнения, Он добавил:

– Илладрия, не заставляй себя уговаривать. Давай.

Она смирилась со своей странной ролью и отошла к краю поляны. Малый единорог доверчиво смотрел на нее, будто напоминая, что ей нечего бояться – после смерти его душа просто вернется в круговорот стихий. Илладрия начала.

[ледяная игла]

Тонкая, острая ледышка вылетела между ее ладоней и направилась к сердцу животного, но остановилась и упала в траву в трех шагах от цели.

[беспощадный ветер]

Послушный ее заклинанию воздух взвился вокруг единорога, порываясь поднять и закружить его в воздухе – тщетно. Воронка маленького торнадо не могла приблизиться все на те же три шага. Илладрия почувствовала легкий интерес.

– Давай для большего интереса я тебе немного помогу…

Пророк зашептал что-то, и Илладрия почувствовала прилив сил. С ней такое уже бывало раньше, когда она сопровождала Его в путешествиях, но, как и всегда, ощущения были свежими, как в первый раз, когда ей довелось почувствовать Его поддержку. Но…

[молния] истаяла, едва пройдя половину расстояния до цели, та же судьба постигла и [драконью молнию].

Илладрию с головой захлестнул азарт. Дикая, но послушная сила, снизошедшая по Его воле в ее распоряжение, будоражила кровь. В голове воцарилась кристальная ясность, давая свежий взгляд на возможности заклинаний. Восприятие обострилось до недоступного раньше уровня, даря ощущение ВЛАСТИ над маной.

И она погрузилась в эту игру без остатка. Быстро пройдя низкие и средние уровни магии, она начала использовать то, чем по праву гордилась. IX и X уровни.

[двойное усиление магии]

[тройное усиление магии]

[кристаллический шторм]

[ледяной ад]

[буйство стихий]

[феерия молний]

[энергетическая перегрузка]

[фазовые бомбы]

[абсолютная мерзлота]

[цунами]

[падение неба]

В каждое из своих избранных заклинаний она вкладывала всю дарованную Пророком силу, порой даже чувствуя, как прогибаются, отступают Его щиты. Она не сомневалась, что Он поддается ей, и испытывала двойственные чувства. С одной стороны, благодарность за то, что Он дал ей возможность хотя бы увидеть шанс успеха. С другой – некоторую злость на себя, за слабость, позволяющую играть с ней в поддавки, и все равно побеждать.

Воздух трещал и выл, уже не вмещая в себя излишки сил заклинаний. Земля вокруг единорога обратились в безжизненную, изрытую глубокими кратерами ледяную пустыню. Но, когда Илладрия полностью исчерпала запас маны, как свой, так и дарованный Пророком, призванный зверь спокойно щипал траву на нетронутом стихиями пятачке в три шага.

Глядя на то, во что превратилась поляна Древних, чародейка судорожно осмотрелась. Но, вопреки опасениям, роща и древние камни были абсолютно нетронуты. Перепаханная и изуродованная магией земля заканчивалась ровно за полшага до них, а дальше, как ни в чем не бывало, зеленела трава.

– Вот это было тяжело, если честно. – С поддельной усталостью улыбнулся Пророк. – Держать под динамической защитой малый объект и под статической – такую область, одновременно, такого я раньше не делал.

– Я вас не разочаровала? – Чародейка с надеждой смотрела на Него. – Моя магия ничто против Вашей…

– Совсем нет. Наоборот, я же говорю, было очень сложно. Очень. У тебя были вполне неплохие шансы. Тебе только опыта не хватает, но, думаю, это только вопрос времени. Например, когда ты валила цепью молний и ледяными бомбами, тебе стоило пускать заклинания отложенными и вразнобой. В этом случае подстроить защиту под них потребовало бы намного больше сил, и была вероятность попросту не угадать – и мне пришлось бы заходить с ульты и тратить лишнее время. А развести противника на пустую ульту – половина победы. Была и пара других опасных моментов… Но ладно. Спасибо за хороший спарринг.

Илладрия запомнила каждое слово. Не каждый день Абсолютное Существо делится своей мудростью вот так просто.

– О, а мы прилично времени потратили. Открой портал в общие палаты, пожалуйста. Потом приведи… Вот это вот все в порядок, ладно? И вот сейчас никаких колен, я настаиваю.

– Конечно, Пророк.

Она открыла портал и благодарно поклонилась Ему вслед.

Глава 3

Бечено by Тоя Акирадзиро

*интермедия, Даймон

Закатное солнце золотило кроны деревьев, даря редкую в этих лесах безветренную погоду. Четко очерченные тени деревьев ложились на холмы и края оврагов. Перепады между все еще ярким освещением и глухой тенью были настолько резкими, что непривычные к местности путешественники всегда страдали от боли в глазах.

Проклятые Чащи. Банальность этого названия вызывала оскому, и почти каждый, слышавший его впервые, невольно морщился.

И каждый, кто имел сомнительное удовольствие хоть какое-то время пожить в этих краях, уже не скептически морщился, а мрачно хмурился. Название взялось отнюдь не от пейзажей – как раз наоборот, они совершенно не подходили под такое название. Густые заросли, могучие кроны, живописные мхи, и даже старый валежник смотрелись вполне жизнеутверждающе. Здесь можно было встретить растения настолько редкие, что считались выдуманными. В этих местах, по слухам, иногда встречались даже феи – существа, практически полностью вымершие в незапамятные времена.

Нет, звание Проклятых эти чащи получили за иное.

Эти леса были окутаны великим количеством жутких легенд, самой знаменитой из которых была легенда о предпоследнем Короле Жадности.

Именно здесь он, согласно этим легендам, встретил свой конец. Когда, утонув в безумии алчности, Восемь не смогли поделить мир даже между собой, когда каждый из них предал всех остальных ради собственных амбиций. Когда в страхе за свою власть они уничтожили символ собственного могущества и их верные слуги наконец ополчились против них самих, разверзся истинный ад на земле. Ад, сравнительно с которым кошмар, в который они погрузили мир, завоевав его, показался детскими играми.

И предпоследний Король Жадности, не сумев одолеть натиск ополчившегося союза бывших рабов Королей, отступил в пустыни, которыми тогда были эти леса. Его последний бой прошел в этих краях. Адская резня, растянувшаяся на много дней, в которой смешались время, пространство и смерть. Король в итоге пал, забрав с собой на тот свет бесчисленные легионы своих врагов. Лес вырос на этом чудовищном поле битвы, оставившем столь благодатные удобрения. Скрыв неприглядную картину войны богов против смертных, войны на взаимное уничтожение без компромиссов. И руины крепостей, и общие могилы павших нашли покой под его корнями. Обрушенные же на эту землю проклятия никуда не делись.

По крайней мере, так говорилось в легендах.

Но даже если не относиться к многовековым легендам всерьез, приспособиться к жизни в этих лесах было уделом отчаянных. Под кронами деревьев и живописными рельефами скрывались ужасы, о которых свидетели старались не упоминать вслух. Живущие здесь звери были настоящим бедствием, и даже травоядная дичь была смертельно опасна для любого охотника. Ее кровь была ядовита, а стремление убивать превышало инстинкт самосохранения – то, что в нормальных случаях было пугливой добычей, здесь не ведало страха. Хищники, охотясь на жертву, не загоняли ее, выбивая из сил – они вели с ней самое настоящее сражение. Ценой неудачной охоты был не голод, а жизнь.

Хотя, разумные приспосабливаются ко всему. Помимо опасности, здесь была и большая выгода. Ингредиенты, добываемые из местных растений и органов зверей, очень ценились на всей территории континента. Руины, временами показывающиеся из-под оползней и сменивших русло рек, таили в себе невероятные находки. Тот, кто был готов рискнуть, всегда имел шанс.

Как, например, группа Даймона – «Бессмертная Надежда». Это был их третий поход в Проклятые Чащи, в одно из скрытых от постороннего глаза подземелий, которое они нашли по большой случайности. Третий поход, грозивший, наконец, завершиться фатальной неудачей.

В узком коридоре, выложенном тесаным гранитом, тяжело дышали четверо. Даймон – лидер группы – мерно вдыхал и выдыхал, упершись ладонями в колени. Его латный доспех был заметно измят и покрыт неглубокими рубцами у правого оплечья и на груди. Горячий, грязный пот падал с лица на пол крупными каплями.

– Даймон, у нас неприятности. – глядя в темноту, сказал Брайс.

– Да ладно? – выпучив глаза, обернулся тот.

– Серьезно. Выход засыпало. Света было не видно не потому что ночь или что еще.

Брайс, невысокий, очень костистый и жилистый парень, выглядел намного лучше. Из доспехов на нем была толстая кожаная куртка, усеянная плотно подогнанными стальными пластинками, и такие же наголенники с заправленными шароварами. Плечи были почти не защищены, разве что широкими рукавами черной рубахи, мешковато подхваченными у локтей. Он хоть и не выглядел отдохнувшим, но был явно посвежее Даймона.

– Так себе новость, согласен. Но есть и хорошая.

– Прямо бальзам на душу. Ты же не имеешь в виду приближающиеся шаги тех тварей?

– Хах, как же без них. Хорошая новость в том, что коридор узкий, и если у них не сменился состав, я его перекрою. И тебе никто не будет мешать раскопать нам выход.

– Ты издеваешься?

– Нет, я танкую.

Брайс выругался и с тоской посмотрел на засыпанный выход. Похоже, что потолок не выдержал и просел, поддавшись многометровой толще земли над ним. Выход из подземелья наружу перегораживала куча земли вперемешку с обломками камня. Потом перевел взгляд на Эру, их заклинательницу.

Ее мантия давно превратилась в замызганную рвань, а дорогой посох остался там, в глубине подземелья. Она мрачно игнорировала последнего спутника.

Собственно, вся ситуация была из-за их переоценки его навыков, но Эра во всем винила именно его. Сейчас заклинательницу совершенно не волновало, что парень не нес ответственности за их план. Им остро требовался целитель для похода в это подземелье. А поскольку «бесхозных» толковых заклинателей или жрецов, попробуй найди, пришлось принимать первого же, какой появился в поле зрения. При разговоре и на тренировке Лиас был вполне хорош, конечно, не так хорош, как их предыдущий партнер, но в целом ничего. Они рискнули пойти с ним и теперь жалели об этом.

Лиас оказался трусом и нытиком, не готовым к реальному делу. Только на месте выяснилось, что его запас сил значительно меньше, чем казался в начале. Скорость реакции в бою – вообще никудышная. По большому счету, он совершенно не годился для авантюр, разве что сидеть в лагере и лечить группу после того, как она вернется из вылазки. Как выяснилось, именно так он и представлял себе работу целителя в группе.

В общем, это был безоговорочный провал. Лиас, похоже, и сам понимал это, и просто ждал, когда все закончится.

Даймон не любил такие проблемы, но как лидеру ему приходилось разбираться и в этом. И сейчас, к сожалению, не было хорошего выхода из положения. О том, что его вообще могло не быть, ему думать не хотелось.

Теперь он тоже слышал неторопливые шаги из темноты за коридором. Он прислушался. Судя по количеству ног и скрипу ржавого металла, все та же троица, которая гнала их сюда. Даймон со вздохом поднял свой тяжелый щит и набросил забрало.

– Ребята, я понимаю, вы все очень устали, но я не вижу других вариантов. Вам придется копать, и лучше если вы управитесь раньше, чем меня тут порежут. Эра, свет, пожалуйста.

Заклинательница сосредоточилась, отрешаясь от неудобств и эмоций. Даймон был прав, в полной мере высказать все, что она думает о ситуации и ее причинах, можно и потом. Сейчас надо выжить.

[свет]

За правым плечом Даймона возник мерцающий источник света, похожий на очень яркого светляка, и выхватил из темноты впереди два закованных в обманчиво ржавые латы скелета, и очертания еще одного чуть поодаль. Даймон поджал губы и стал в стойку, перегородив собой узкий проход. Он имел дела с нежитью раньше, и сначала не воспринял какие-то скелеты, пусть и в ржавой броне, всерьез. Это оказалось большой ошибкой, едва не стоившей им всем жизней.

Один скелет-воин, до этого момента шагавший, будто пьяный грузчик, с едва уловимой глазом скоростью подпрыгнул к нему нему и резко взмахнул двуручной секирой. Даймон, уже зная их манеру боя, отскочил вглубь прохода. Принимать такой удар с полшага на щит – себе дороже, в прошлый раз ему едва не сломали руку. Лезвие секиры со звоном высекло искру из места, где он только что стоял. Второй скелет спустя мгновение, нанес мощный прямой тычок алебардой. Его Даймон слил в сторону щитом. Был большой соблазн навалиться всем весом и прижать оружие к стене, но идею портил скелет с топором. Прижав оружие одного противника, он лишится возможности уходить от атак другого. Даймон отлично понимал, что без возможности маневрировать – он труп.

Отступив в глубь коридора, он выиграл себе преимущество – там не было где размахнуться секирщику, и его удары без хорошего замаха уже можно было блокировать. И главное – туда уже не пролазил третий скелет-воин. Пошла более-менее привычная свалка тяжеловесов. Скелеты, помогая друг другу (тоже, кто бы поверил), безостановочно сыпали простыми, но мощными и быстрыми атаками, а Даймон их блокировал и уводил в сторону щитом. После некоторых атак появлялась возможность сократить дистанцию и оттолкнуть наседающую нежить обратно, чем он тут же пользовался, возвращая начальную позицию. Атаковать сам он сейчас даже не пробовал, лишь парируя мечом то, что было возможно. Никакого видимого ущерба его атаки все равно не наносили. Конечно, если бы он пользовался топором или булавой, результат мог бы быть и другим. Только вот от топора и булавы рука буквально отваливается через несколько минут боя, сводя все преимущество на нет.

Удар, скользящий блок, ответный пинок. Сильный, но легкий противник отброшен на шаг. Молниеносный выпад алебарды, Даймон не успел прикрыться щитом, и острие оставило на броне очередную вмятину, ребра заныли. Снова удар топором, снова скользящий блок, снова выпад алебарды. Все предсказуемо, но слишком уж быстро – войти в ритм никак не получается. Удар – выпад в корпус, удар – выпад в голову, удар – выпад в ноги. Принимая очередную атаку секирой, у него не хватило силы полностью отвести ее в сторону, и тяжелое лезвие зацепило шлем. Голову тряхнуло, и Даймон не успел среагировать на тычок алебардой. Острое навершие продырявило забрало, увязнув в нем, но оставив глубокий порез на скуле. В ушах зазвенело от боли.

Кость зацепило, – мимоходом отметил Даймон. Все очень плохо.

[удар щитом]

Затрещали от внезапной запредельной нагрузки мышцы. Боевой навык, один из излюбленных особых приемов Даймона, с грохотом вышвырнул секирщика из прохода. Тот увлек с свой полет и остальных скелетов, дав передышку на несколько секунд. Обильный пот, перемешанный с грязью и кровью, ручьем лился за шиворот и неприятно щекотал. Измотанное тело начало переставать слушаться. Все. Козырей на сегодня не осталось.

Сквозь искореженное забрало, в темноте, неровно разбиваемой мерцающим слабым светом, видно было ужасно, но и на слух было понятно. Враги встают и снова идут в атаку.

– Даймон, отступай, отступай, назад, проход есть!

Надежда наполнила новыми силами, и воин, почти полностью укрывшись за щитом, быстро засеменил спиной по проходу. Отступая таким образом, вражеские атаки переносились намного легче. Держать равновесие было нелегко, ноги вязли в свежей земле, а потом еще и плечи едва протискивались. Мощные удары противников даже немного помогали передвигаться таким образом. Было страшновато не знать, куда отступаешь, но Даймон верил в своих товарищей. И, как всегда, не напрасно.

В какой-то момент опоры под ногами не оказалось, и Даймон кубарем покатился по заросшему колючей травой склону. Пара мгновений, и вот он шлепнулся спиной в мелкую воду, сминая редкий камыш. Вечернее солнце весело слепило сквозь дыру в шлеме.

– Фффуууууууух.

Кто-то быстро подбежал к нему и парой рывков поднял подклинившее забрало. Глаза слезились, рассмотреть, кто это, было невозможно, но голос и тон ни с кем другим не спутаешь.

– Стремный у тебя вид, Дай. Тебя что, били?

– Брился бухой. Остальные в порядке, нежить не гонится?

– Да, все отлично. Похоже, эта нежить хоть в чем-то нормальна, под солнце не лезет. Ты идти сможешь?

Даймон проанализировал ощущения.

– Кости вроде целы, думаю, смогу. Но буду ныть.

– После Лиаса ты меня ничем не впечатлишь.

– Ладно, не буду. Добро-то не посеяли?

Силуэт, уже почти превратившийся в грязного, мокрого Брайса, молча потряс объемистым кожаным мешком. Внутри что-то отчетливо и мелодично позвякивало, проглядывались также несколько продолговатых предметов.

Даймон вытянул руку, и Брайс, ухватившись, помог встать. Голова кружилась, рана на лице горела пульсирующей болью, глаз стремительно заплывал. У края заболоченной лужи с безнадежным видом отряхивались Эра и целитель. Оба смешно щурились от яркого света.

– Лиас, я знаю, что ты устал, но для тебя есть работа.

**конец интермедии

Талик покидал импровизированный полигон полностью истощенным и довольным собой. Все заклинания, которыми он привык пользоваться, и даже те, о которых он давно и не вспоминал за ненадобностью, работали. Придется привыкать к новым способам активации, но худшие опасения не подтвердились. Способы применения пока проверить в полной мере не получилось, но этим можно заняться чуть позже. Хотя все равно дело обязательное. Все-таки применение заклинаний в бою, в Иггдрассиле – это целая наука. Цели, приоритеты, просчет области действия, времени срабатывания, учет внешних факторов, позиционирование, планирование долгоиграющих кастов, своевременное использование сейвов, много-много взаимозависимых обстоятельств. Говно с тебя хилер, если ты только и умеешь, что прожимать тулбар.

Илладрия очень помогла. Это была великолепная практика для проверки скилов. Он сначала думал просто размяться, но она задала ему такую трепку, что он всерьез опасался продуть. Особенно после его обкаста по ней. Даже пришлось сдавать козыри, без сверхуровневого заклинания, ограничивающего область и мощность АОЕ урона с расходником на моментальное срабатывание… не затащил бы. Был бы на ее месте реальный пвп игрок, у Талика бы не было ни единого шанса не то, что защитить несчастного рогатого пони, но даже хотя бы самому смыться из-под раздачи. Все-таки она крайне предсказуема, и это спасло его авторитет и веру в себя.

Интересно, а это появившееся самосознание позволит им теперь независимо обучаться? Без необходимости вручную вбивать зависимости и алгоритмы.

В целом, ему очень понравились ощущения от применения заклинаний. Он что-то прямо всем телом чувствовал, когда использовал свой арсенал, и это был не просто адреналин.

Вот что чувствуют в своем воображении чунибье, да? Только я намного круче, лол. Потому что у меня это работает.

Хотя, если сейчас он на самом деле блаженно хихикает и пускает слюни под веществами в смирительной рубашке, не особо и круче. Но точно интереснее.

Он вернулся мыслями к Илладрии, и настроение чуть упало. Ее отношение к нему сначала казалось забавным, но теперь начало… настораживать, что ли? Он совершенно не против хороших отношений, но такое обожание – это перебор. Ведь воображать его кем-то великим – это огромное заблуждение. Неприятно чувствовать себя обманщиком, выдающим себя за кого-то другого. А что будет, если тайное станет явным, что он скажет разочарованным фанатикам? Втройне неприятным было гаденькое подозрение, что это все – на самом деле абсурдно масштабная постановка, где ради неизвестных целей его убеждают в обожании, презирая или даже ненавидя на самом деле. Обязательно нужно было внести ясность, и желательно – не теряя лица. Ну, насколько это вообще будет возможно.

Дрэга, опять же. Если она хоть в чем-то похожа своим отношением на Илладрию, то это реальная проблема. Которую надо решать в самом скором времени.

Он вспомнил вчерашний вечер.

Мда. Если все это правда, то ее не стоило оставлять одну, не внося ясность, не подобрав нужные слова. Вот баран, надо было отнестись серьезнее. Хотя, кто же знал? Может быть, заняться этим прямо сейчас? Но кто знает, сколько времени это может занять, и очень желательно не отвлекаться больше ни на что.

Уточнить пару моментов с Вильгельмом и с чистой душой идти мириться с Дрэгой. О, как же хочется, чтобы в этом нордическом здоровяке не было такого нездорового подобострастия. От женщины это еще хоть как-то воспринимается.

[сообщение]

– Вильгельм, это Талларий. Хочу поговорить с тобой, у тебя есть время?

– Я польщен, Пророк. Конечно же… у меня «есть время» как вы выразились.

– Я зайду к тебе тогда, минут через 15. С тебя чай.

– Лучший из существующих, Пророк.

– Ловлю на слове. Жди.

Талик прервал [сообщение]

***

Вильгельм наслаждался. Он ценил комфорт, хорошую компанию и возможность расслабиться, и теперь все три этих понятия соединились воедино.

Вчера, получив распоряжение Пророка, он проникся важностью поставленной задачи и подошел к ней со всей ответственностью. Были подняты на уши приказчики всех складов, ферм, мельниц и рынков. Архивариус полночи сверял цифры в городских записях. Орочьи вожди низкого ранга перетряхивали шатры, пересчитывая свои зеленокожие банды. Только Илладрия с ее изящной вежливостью ушла от попыток привлечь ее к неблагодарному делу инвентаризации. Сразу озвучила затребованные цифры и предложила не докучать ей бессмысленными уточнениями, ибо у нее есть свой Приказ. Вильгельм любил акцентировать внимание на своих статусных полномочиях, но тут крыть было нечем.

К утру все данные были обобщены, подбиты в колонки и строки, и преподнесены Пророку. Документ Вильгельм писал лично – мысль доверить написание документа для Высшего писцу, показалась ему настоящим святотатством. Тот оценил труд своего преданного вассала, и почтил его своим визитом. И сейчас они непринужденно беседовали и пили чай. Вильгельм не мог припомнить подобного за все время служения своему личному божеству.

Он слушал Пророка, ловя каждое слово и стремясь запомнить каждую деталь его образа. Он хотел научиться так же радоваться простым вещам, вроде удобного кресла, вкусной еды и напитков. На своем пути к вершине Вильгельм прошел многое – страшные войны, предательства, борьбу за лидерство, победы, более горькие чем поражения. До момента, когда, наконец, Пророк востребовал с него исполнение клятвы, Вильгельм просто не представлял себе, что такое полноценный отдых.

И все равно, вся жизнь Вильгельма была лишь жалкой тенью лишений и трудностей, стоявших на Его пути и пути Лордов. Но Он со своими божественными соратниками не унывал ни единого дня, продолжая день за днем прилагать сверх усилия для достижения своих сверх целей. Каждая новая трудность, сломавшая бы Вильгельма, вызывала лишь азарт и желание ее преодолеть.

Соблазны, с головой затянувшие Вильгельма с обретением власти, были бессильны поколебать Его дух. Он проходил сквозь то, что считал незначительным, и не оборачивался к тому, в чем не было реальной нужды. Держа в руках абсолютную власть, ценил малое. Обладая величайшей силой, не применял ее без надобности. И сейчас, сидя в удобном кресле, он просто радовался его удобству. Вкушая чай, он просто радовался его вкусу. Не больше, не меньше, а ровно так, чтобы это не мешало работе ума.

Вильгельм страстно хотел перенять такое отношение к существованию. Даже будучи королем, он понимал, насколько отстает от истинного величия, сравнивая себя с Ним. Только манера речи… Сбивала с толку. Не подходила личности такого масштаба. Хотя не ему, урожденному жалким смертным, судить о прихотях божества.

Они разговаривали уже довольно долго, обсудив текущее положение и состояние Рассветного Города и прилегающих территорий, работу служб, таких как: водоснабжение и канализация, экономику, армию. И, конечно же, магию. Сегодня Пророк изволил явить новому миру часть своих сил, и во всей гильдии только и было обсуждений на эту тему.

– К слову о навыках. Вильгельм, ты, я так понимаю, еще не испытывал свои возможности, верно?

– Нет. Мне, признаться, и в голову не приходило. Мне начать проверку немедленно?

– Вот прямо сейчас все бросать и идти проверять не нужно. Но в ближайшее время обязательно займись этим. То, что до сих пор считалось естественным, может работать не так, как мы привыкли, я с этим уже столкнулся сегодня.

– Я понял Вас, непременно этим займусь в самом скором времени. Не поделитесь соображениями о разнице, с которой Вы уже сталкивались?

– Хм. В основном это попадающая под воздействие область, она теперь больше. Кроме того, намного сложнее точно оценить эффект. Мои навыки очень отличаются от твоих, так что у тебя все может быть иначе. В любом случае, я хочу представлять себе твои нынешние возможности.

– Мудро, как и всегда. Позвольте вопрос. – дождавшись кивка, Вильгельм продолжил: – У вас уже есть планы на этот мир?

Пророк странно усмехнулся и покачал головой.

– Это слишком сложный вопрос, Вильгельм. У меня… Нет простого ответа на него, прости.

– Это мне стоит извиниться. Я спросил большее, чем могу понять.

– Да расслабься. Дальше будет видно.

Вильгельм почтительно кивнул. Вот оно, отношение Великих к мирским делам. Видеть сложные вещи простыми.

– Еще, я хочу сегодня в восемь вечера устроить что-то вроде совещания, со всеми сотками. У тебя нет планов на это время?

– Не представляю, какие планы могли бы сравниться с Вашим желанием.

– Вот и хорошо. Тогда я пойду, спасибо за чай, было вкусно. Нет, не провожай меня, я хочу пройтись один.

– Желаю Вам хорошего пути, куда бы Вы ни направлялись. – Поклонился Вильгельм, прижав к груди ладонь.

Пророк покинул покои, оставив Вильгельма в лучшем настроении из всех возможных.