Текст книги "Дорога смерти"

Автор книги: Анни Эминеску

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Дорога смерти

Анни Эминеску

Название: Дорога смерти

Серия: Дорога смерти – 1#

Год: 2016

Ограничения: 18+

Автор: Анни Эминеску

Жанр: young adult, постапокалипсис, приключения, экшн

«Выжить любой ценой»

Аннотация:

Семнадцатилетняя Александра потеряла все за один день. Были школа.

Друзья.

Лучший друг, который вот—вот должен был переступить барьер дружбы.

Любимая подруга

Счастливая семья: мама, папа и два маленьких брата—близнеца.

Казалось бы, ничто не предвещало беды. Но все разрушилось за несколько часов, когда на Землю обрушились природные катаклизмы.

Практически все города мира были стерты с лица Земли.

Наступил Апокалипсис.

Родители погибли.

Друзей больше нет.

Чудом выжив, Алекс остается одна с двумя маленькими братьями на руках. Ей нужно добраться из Бразилии, где она прожила всю жизнь, – на Аляску, где, возможно, в горах остались живы ее дедушка с бабушкой. Она отправляется в тяжелый путь, борясь за свою жизнь и жизнь братьев, и девушка готова на все.

Даже на убийство.

В пути Алекс встречает горячего, самоуверенного и дико красивого Эйтора и его попутчицу – весьма харизматичную, немного грубоватую, но добрую сердцем женщину Викторию. Они спасают Алекс и ее братьев от гибели и предлагают продолжить путь вместе.

Эта дорога не будет легкой: она будет усыпана трупами, залита кровью, выстроена на костях, но Алекс будет бороться до последнего.

Девушка ни за что не сдастся просто так.

У нее есть цель, и она должна ее достигнуть во что бы то ни стало…

Внимание!

В книге присутствуют сцены насилия, нецензурной лексики и смерть персонажа.

Возрастное ограничение 18+

Приятного чтения!

1

– Эй! Алексис! Постой, подожди меня.

Я в раздражении обернулась на этот писклявый голос: меня догоняла моя одноклассница Жуана. Я не понимала, чего она ко мне прицепилась, я всем своим видом показывала, что не хочу общаться с этой выскочкой, которая вообразила себя мисс мира, но она с упорством пыталась со мной подружиться. С чего бы это? Ведь я даже не популярна, возможно, потому, что я хорошо учусь, а в ее рыжей голове гуляет ветер. Вот и причина ее упорства. Да, скорее всего, так и есть. Она подбежала ко мне, забавно размахивая своим рыжим хвостиком из стороны в сторону.

– Алекс, не Алексис, – сухо произнесла я: не любила, когда меня так называли.

– А, ммм… хорошо, Алекс, ты идешь в спортзал на тренировку Матиаса?

Я кивнула головой, снова набирая шаг и сворачивая в сторону спортзала. Матиас – это мой лучший друг, мы вместе с семи лет, вот уже десять лет наша дружба не прерывается. Но в последнее время я почувствовала странное напряжение между нами, я стала думать о нем не как о друге, и меня постоянно манили его розовые губы, мои руки так и чесались почувствовать мягкость его темных волос.

Когда я, а следом увязавшаяся за мной Жуана, зашли в зал, нас тут же накрыл шум тренировки баскетболистов. Матиас был капитаном команды, и в данный момент он закидывал мяч в кольцо, один за другим, не оставляя соперникам и шанса. Я присела на трибуны, с самого края, ожидая окончания тренировки: мы должны были поехать домой вместе. Мы были соседями, наши с ним окна выходили друг на друга. Когда игра закончилась, серые глаза Матиаса обратились к трибунам, ища меня. Наши взгляды встретились, я махнула ему рукой – по его лицу расползлась красивая улыбка. Жуана рядом со мной мечтательно вздохнула. Я кинула на нее взгляд, она улыбалась:

– Матиас такой красавчик, я удивлена, что вы все еще не переступили линию дружбы. Ведь вы оба до сих пор ни с кем не встречались, я права?

– Да, права, не встречались, но в ближайшее время мы собираемся это исправить.

– Да ты что! Вау! И кто же тот счастливчик, с кем ты собираешься закрутить роман?

Я встала, подняла свою сумку с пола и насмешливо посмотрела на Жуану. Понятно, почему она за мной увивалась: у нее есть виды на Матиаса, но сейчас я растопчу все ее надежды.

– Это Матиас. – Мой тон был высокопарным и самоуверенным.

Ее челюсть отвисла до пола, я подмигнула ей, направляясь к ожидавшему меня другу.

– Привет, Алекс, подождешь меня немного? Я только переоденусь. – Матиас указал на свою пропитанную потом футболку.

Я кивнула, широко улыбнувшись, Матиас под улюлюканье его команды прошествовал в раздевалку. В моей сумке завибрировал телефон, а через секунду на весь спортзал заиграл сумасшедший рок – рингтон. Я посмотрела на экран смартфона: звонила моя лучшая подруга Лаура.

– Привет. – Весело ответила я, приняв вызов.

– Виделись уже, – ворчливо проговорила Лаура. – Ты сейчас у Матиаса на тренировках?

– Ну, почти, они уже закончились, мы сейчас поедем домой, а что? Разве у тебя сегодня не художественный класс?

– Да, должен был быть, но наша учительница заболела, так что я еду домой с вами. – Лаура не спрашивала, а ставила перед фактом.

– Отлично! Тогда жди нас на стоянке, у машины Матиаса.

– Хорошо, вы только не целуйтесь на каждом углу, а то я вас так и до второго пришествия не дождусь.

– Лаура! Мы еще даже не встречаемся, чтобы целоваться на каждом углу, хотя хотелось бы… – Я грустно вздохнула.

– А кто вам мешает? – Лаура хмыкнула в трубку. – Вы решитесь на первый шаг, когда я стану беззубой, немощной старушенцией!

– Ты невыносима. – Со смехом пробормотала я.

– Но ты меня любишь всем сердцем.

– А ты этим пользуешься!

– Ну, еще бы! Ладно, даю вам десять минут плюс—минус еще пять.

– Договорились.

Когда я нажала отбой, рядом уже стоял Матиас:

– Идем? – Губы Матиаса приподнялись в маленькой улыбке.

– Ага. У твоей машины нас ждет Лаура, подбросим ее?

– Конечно, нет проблем.

Мы вышли из спортзала, обсуждая планы на вечер. Матиас звал в кино, но я обещала сегодня Лауре пойти в торговый центр: скоро выпускной, мы собирались подыскать себе платья. Матиас сначала надулся, но затем смягчился, как только я предложила заглянуть вечером ко мне и посмотреть вместе кино. С попкорном. В моей спальне. Может сегодня что – то наконец произойдет?

По дороге мы забрали из младшей школы моих пятилетних братишек. Близнецы были в восторге от своей новой учительницы по рисованию и рассказывали о ней, перебивая друг друга, всю дорогу. Я обожала своих братьев. Лукас был тихим и мягким, Леон – его полная противоположность: неугомонный, громкий, сорвиголова, но тем не менее любила я их одинаково. Они были частичкой родителей, крошкой меня. Вернувшись домой, я покормила мальчиков, а сама села за уроки. Родители должны были вернуться к вечеру, так что Лео и Лукаса придется брать с собой в торговый центр.

К приезду Лауры я уже вышла с мальчиками из дома и запирала дверь на замок. Мы поехали на улицу Авенида Паулиста, торговый центр, куда мы собирались, находился на тридцать четвертом этаже самого большого небоскреба нашего города Сан—Паулу.

***

– В каком платье ты себя видишь, Алекс? – спросила Лаура, накручивая на палец локон своих пшеничных волос, одновременно стреляя глазками в сторону двух симпатичных парней.

Мы направлялись к одному из бутиков, где продавались вечерние платья, Леон и Лукас послушно шли следом, рассматривая яркие витрины с приоткрытыми ртами.

– Не уверена, но хотелось бы что—то яркое, легкое, желательно длиной чуть выше колена и чтобы обязательно на тонких бретельках.

– Ясно, я тоже не хочу платье в пол. Ну что, готова штурмовать бутики? – Голубые глаза подруги задорно заблестели.

– Спрашиваешь! Конечно, готова! Мальчики, за мной, хотите помочь любимой сестренке быть красивой?

– Да—а! – в унисон ответили близнецы.

– Тогда вперед, наводить бардак в бутике!

Мы переворошили первый магазин за час, также умудрились довести до нервного тика двух консультантов. Я и Лаура были очень похожими по характеру: вспыльчивые, непримиримые, с железной волей. Когда мы серьезно ссорились, то могли дуться друг на друга месяцами, никто из нас не хотел уступать и признать свою неправоту. Слава богу, это происходило довольно редко, и помирить нас мог только Матиас, он был что—то вроде миротворца в нашей компании. Вот и сейчас мы доводили до истерики продавца за продавцом, было действительно весело.

Три часа спустя мы остались довольны результатом: каждая из нас нашла то, что искала, осталось подобрать к платьям туфли. Лукас и Леон, хоть и были счастливы доставать консультантов, но уже начали подуставать. Посадив их на лавочку рядом с бутиком, где был шикарный выбор туфель, я было ринулась его атаковать, но Лаура захотела мороженого, а мальчики бурно ее поддержали.

– Давай так, – предложила я, – мороженое продается на десятом, я не хочу туда—сюда таскать близнецов – ты, Лаура, сходишь и купишь нам мороженое, а я пока подберу нам несколько туфель – так мы не потеряем время. Нам уже пора домой.

– Хорошо, я хочу умопомрачительно высокие шпильки, только тонкое плетение и чтобы цвет был под стать платью, перламутровый.

– Клянусь, не дам покоя ни одному продавцу, пока не найду то, что тебе нужно, – приложив руку к сердцу, дурачилась я.

Лаура мне подмигнула и, цокая каблучками по мраморному полу, направилась к лифту. Я зашла в бутик. Через большую стеклянную витрину было удобно наблюдать за мальчиками. Я обувала уже четвертую пару босоножек, понравившуюся мне. Подойдя к зеркалу, я стала осматривать со всех сторон, как они сидят на ноге. Я представила, как они будут смотреться с купленным красным платьем, красный цвет отлично гармонировал с моей смуглой кожей и шоколадными волосами. Также мои зеленые глаза казались ярче в этом платье. Я остановила выбор на босоножках, которые были на мне: то, что надо.

Я выбирала обувь для Лауры, когда услышала краем уха разговор двух покупательниц:

– Когда я сидела в баре четырьмя этажами ниже, неожиданно оборвался канал, где передавали новости, вроде говорили о штормовом предупреждении. Так вот, когда бармен стал переключать с канала на канал, они один за другим отключались. Что бы это могло значить? – произнесла блондинка.

Вторая беззаботно пожала плечами:

– Не знаю, может, просто проблемы на телестанции. Не бери в голову, дорогая, к твоему любимому сериалу все починят.

По моей коже пробежались противные мурашки, в груди что – то кольнуло от неприятного предчувствия. Ощущения были мягко говоря странными.

Я бросила взгляд на близнецов: они встали ногами на лавочку, спиной ко мне, потом они вдруг спрыгнули с лавочки и рванули к противоположной стороне, где были огромные окна. Я бросила босоножки и побежала за ними. Когда я приблизилась, они прилипли к стеклу, что—то рассматривая внизу, я проследила за их взглядами и оцепенела: на нас неслась огромная волна, круша и сминая все на своем пути. Несколько секунд я заворожённо смотрела, как исчезают машины, как людей, которые казались маленькими точками, словно поедает эта разрушительная сила. Я взвизгнула и, подцепив Леона и Лукаса за шиворот, стала как можно быстрее отступать назад. Через несколько минут нас оглушили дикие вопли, люди в панике рванули наверх по лестнице, толкаясь, затаптывая друг друга. Некоторые не удерживались и падали, перегибаясь через стальные перила, их тела, словно тряпичные куклы, летели вниз. Лифты не могли сдвинуться с места от перегрузки. Я наблюдала за всем, широко распахнув глаза, прижимаясь спиной к стене, мальчики стояли от меня по сторонам, крепко вцепившись в мои руки. Я слышала плач и вопли напуганных детей. Люди кричали друг другу, пробиваясь наверх, не были в приоритете даже маленькие дети. Каждый спасал собственную жизнь, не заботясь о помощи ближнему.

Я почувствовала толчок, здание содрогнулось, мгновение спустя крики на нижних этажах оборвались. Те, кто успел подняться на тридцать четвертый этаж, где находились мы, подошли к краю перил и смотрели вниз. Я отлепилась от стены и медленно подошла к толпе. Когда я опустила глаза, мое сердце оборвалось: все внизу было затоплено примерно по двадцать шестой этаж. Я упала на колени и закричала, люди тут же шарахнулись от меня в стороны, но мне было плевать, я кричала и кричала. Лаура – единственное, что меня волновало, она находилась на десятом этаже, а значит, скорее всего, она мертва.

Леон и Лукас бросились ко мне, садясь рядом со мной. Все внутри сковало холодом, я не хотела верить, я твердила себе, что это просто кошмарный сон, сейчас я проснусь в своей солнечной комнате и отряхнусь от него, как от пыли. Но реальность не отступала, я начала впадать в отчаянии, следом за мыслями о Лауре пришли и о родителях, Матиасе, накатил дикий страх за них: а вдруг они не спаслись? Меня начало потряхивать, я впадала в истерику, по щекам текли слезы, я никак не могла вздохнуть, грудь сдавило, словно тисками. Я перестала слышать, что творится вокруг, в ушах нарастал звон, в глазах заплясали черные точки, я готова была потерять сознание. Но в себя меня привели тихие, дрожащие голоса близнецов. Я перевела невидящий взгляд на них: они держались за руки и жались друг к другу. В их заплаканных глазках был испуг, им было страшно, но они искали поддержку один в другом, и они смотрели на меня во все глаза, мальчики нуждались во мне. Я обязана быть сильной ради них, мы должны пережить этот кошмар вместе и найти родителей: скорее всего, они живы. Я не позволяла себе думать об обратном, я надеялась на лучшее. С трудом взяв над собой контроль, я тряхнула головой и придвинулась к мальчикам, обнимая их дрожащие тельца и крепко прижимая к себе. Лукас всхлипнул и уткнулся в мое плечо, пропитывая мою рубашку слезами, Леон старался быть сильнее и сдерживал слезы, но они предательски дрожали на его ресницах. Через четверть часа мальчики так и уснули у моих ног: они свернулись калачиком и положили свои темноволосые головы на мои колени.

***

Я стала анализировать людей, что находились на нашем этаже. Этому меня научил отец: он бывший военный, служил в Ираке шесть лет снайпером, у него был холодный и логический склад ума. Где—то к семи годам он увидел эти же задатки у меня: я всегда была папиной дочкой. К моему тринадцатому дню рождения он сделал мне весьма оригинальный подарок: он привел меня к другу—военному на тренировочный пункт и стал учить стрелять из снайперской винтовки. "В жизни все пригодится", – утверждал он. Мои тренировки проходили и по сей день два раза в неделю. Отец говорит, что я уже стреляю лучше него, – льстит. Также он научил меня метать ножами двумя руками одновременно: научиться этому было мое желание. Я увидела по телевизору, как один парень ловко управляется с ножами, кидая их в передвижные цели, – это было так грациозно и красиво, я тут же захотела научиться делать то же самое, отец меня поддержал. К сожалению, он не научил, как вести себя в такой ситуации, как сейчас, – мне придется полагаться только на себя и свою смекалку.

Я заметила, что все присутствующие поделились на группы: семейные и пожилые были вместе, мужчины без женщин держались особняком. Молодые девушки жались ближе к семейным, но не приближались слишком близко. Насторожила компания из восьми парней: они были напуганы, так же как и все, но в их глазах горело чувство превосходства – кажется, у нас появились лидеры. Я взяла на заметку не спускать глаз с этой компании.

Мой мозг заработал, выстраивая предположения и догадки о случившемся. Такую огромную волну мог вызвать только разлом земной коры. Если затопило нас, значит, предположительно, также от этого пострадала Африка и Америка и еще полмира – там помощи искать не стоит. Как только сойдет вода, а она рано или поздно сойдет, я брошусь на поиски родителей, я полагаюсь на то, что они живы и знают, что делать дальше. А пока стоит подумать о пропитании. В этом небоскребе пятьдесят один этаж, он продуман талантливым архитектором в 1960 году, он делал акцент на сейсмоустойчивость – именно это спасло наши жизни, многие другие здания, я уверена, развалились, как карточные домики. Значит, помимо нас, есть еще масса людей наверху. Что мы имеем? Для пропитания два кафе, один ресторан – негусто, особенно с таким количеством людей. Столько воды будет сходить не меньше месяца, еды на такой срок не хватит.

2

Вначале все вели себя вполне спокойно и дружелюбно, но три недели спустя началась агрессия: еда закончилась, вода сходила, но очень медленно, мы не могли выбраться, многих сводило с ума замкнутое пространство. Люди стали цапаться, ругаться по пустякам. Чувствуя озлобленность окружающих, я стала ломать голову над безопасностью близнецов.

Спрятав мальчиков в подсобке в одном из кафе, я пошла на поиски какого—нибудь оружия. Побродив по этажам, я наткнулась на оружейный магазин. Внутри никого не оказалось. Я сразу направилась к винтовкам. Выбрав самую удобную и легкую в обращении, а так же с прицелом, я завернула ее в найденную камуфляжную куртку, еще я взяла автоматический восьмизарядный пистолет модели «Стар». Затем последовали боеприпасы к винтовке, их я смела все подчистую, для «Стара» я взяла только один магазин, и сложила в охотничий рюкзак, который нашла тут же. Также я прихватила несколько метательных ножей. Найдя камуфляжные брюки, моего размера, со множеством карманов, я их одела на месте. Я стала расфасовывать ножи: два в задние карманы, два в боковые, еще два в каждый носок у щиколоток и два за пояс брюк в районе поясницы. Теперь я почувствовала себя уверенней, я могла защитить себя и мальчиков. Я вернулась к Лукасу и Лео, предварительно спрятав винтовку с патронами в вентиляционном проходе, мне она может понадобиться снаружи, когда мы выберемся отсюда. Пистолет, полностью заряженный, я заткнула также за пояс брюк.

***

Еще неделю спустя я не пожалела о своем решении вооружиться: вода стала резко уходить, она уже стояла по восьмой этаж, но терпение людей закончилось. Они одичали, агрессия вышла из – под контроля. Первыми сорвалась именно компания парней, которые мне не понравились: они заметили у одной из выживших семей еду – видимо, это были их запасы. Началось все с небольшой склоки: один из парней, высокий, светловолосый, с пирсингом в губе, носу, брови и еще черт знает где, подошел к этой семье (судя по поведению, он был вожаком компании этих парней). Он потребовал поделиться едой. Это было глупо, потому что там едва хватало на эту семью, которая состояла из четверых. Мои мальчики тоже ослабели от голода, как и я, но я никогда бы не отобрала кусок хлеба у двух детей, которым едва исполнилось четыре и два года. Отец семейства, мужчина не старше тридцати пяти лет, встал на защиту своей семьи. Сначала был разговор на повышенных тонах, но спустя мгновенье белобрысый неожиданно ударил кулаком в лицо мужчине. Это была словно команда для остальных его приспешников – они подбежали к мужчине и стали бить его ввосьмером. Он отбивался первое время, как мог, его жена бегала вокруг и кричала, пытаясь их разнять, дети громко заплакали, забившись в угол. Мои мальчики в испуге спрятались за моей спиной – и что самое страшное? Никто из присутствующих не дернулся на помощь мужчине. Его лицо было все в крови, правый глаз полностью заплыл, но парни продолжали его бить, озверев. Его жена отлетела в сторону: ее толкнул кто—то из этих паршивцев; ударившись о стену головой, она сползла по ней спиной, без чувств. Мужчина под напором ударов упал на пол, эти ублюдки сразу начали пинать его ногами, из его рта потекла кровь, он уже тоже был без сознания. Я поняла, что, если их не остановить, они забьют его до смерти.

Я шепнула близнецам, чтобы спрятались в подсобке в кафе и не выходили, пока я не вернусь, они послушно ушли, оборачиваясь и кидая на меня тревожные взгляды. Я осмотрела толпу и убедилась, что никто помогать не собирается: люди прятали глаза и делали вид, что ничего не происходит. Выхватив два ножа из за пояса, я встала в исходную для метания позицию:

– Эй! Ребята! Может уже довольно?! – Громко окликнула я.

Они все разом замерли и повернули ко мне свои искаженные злобой лица. Я не дрогнула.

– Шла бы ты, малышка, отсюда подобру—поздорову, – произнес белобрысый.

Именно его я невзлюбила сильнее всего: это не человек, это ничтожество, мусор, который пытается самоутвердиться с помощью слабых. Я ядовито улыбнулась: парень, ты первый в моем списке.

– А если не уйду, то что? Изобьешь меня, как этого? – я кивнула в сторону неподвижного мужчины.

Его грудь опускалась и поднималась, что говорило о том, что он жив. Краем глаза я заметила, что его жена потихоньку приходит в себя, а ее малыши возле нее и теребят ее за руку. Главного я уже добилась, отвлекла их внимание от мужчины, теперь как бы справиться самой с восемью крупными парнями. Я могла бы воспользоваться пистолетом, но его я оставила на крайний случай. Блондин отделился от своих дружков, которые плотоядно уставились на меня, и стал приближаться. Я подняла руки с ножами:

– Еще шаг, белобрысый, и я пришпилю тебя этими ножами к стене, как бабочку. – Предостерегла я.

Он остановился, осматривая меня с ног до головы: да, я выглядела довольно хрупкой, при росте метр шестьдесят три и весе пятьдесят килограммов, но внешность обманчива, гласит народная мудрость, – это обо мне. Но этот дегенерат, видимо, не знал об этой пословице, потому что нахально улыбался и продолжал дальше приближаться ко мне. Что ж, я предупредила. Я вскинула правую руку и легко сделала бросок, секунда – и на весь этаж раздался его дикий крик: визжит, словно девчонка. Он обхватил рукой плечо, куда я метко вонзила нож, и упал на колени, продолжая пищать, его свора подбежала к нему, пытаясь помочь вытащить нож. Я снова встала в исходное для метания положение и достала еще один нож. Я смело смотрела в его голубые пропитанные ненавистью глаза.

Оттолкнув одного из своих, он медленно поднялся на ноги, прижимая одну руку к кровоточащей ране на плече. Он перевёл взгляд на свою свору и кивнул в мою сторону:

– Убейте эту мелкую дрянь.

Семь пар глаз посмотрели на меня. Я заметила, что они все потянулись руками за пояс брюк, и поняла, что, скорее всего, там оружие: не одна я наткнулась на оружейный магазин. Прежде чем они выхватили пистолеты, я их опередила всего лишь на пару секунд, не больше. Я бросила один из ножей на пол и вытащила свой восьмизарядный «Стар», я не раздумывала, просто прицелилась и нажала на курок, как учил отец. Именно это мне на руку: моя стрельба профессиональна, в то время как у этих выродков опыта ноль, но тем не менее это всего лишь дало мне отсрочку: началась перестрелка. Я успела ранить трех парней, двух в район коленей, одного в руку, прежде чем сама получила ранение в район кисти руки. Вокруг создалась суматоха, люди в панике начали бегать, пытаясь уйти от пуль. Я воспользовалась этим и, отстреляв последний патрон, сбежала по лестнице вниз.

Я остановилась на тридцатом этаже, слыша, как меня нагоняют преследователи. Заозиралась по сторонам в поисках убежища, но скрыться негде. Неожиданно я услышала, как кто—то несколько раз прошептал мое имя. Звук раздался сверху – я задрала голову и увидела над собой вентиляционную шахту. Приглянулась: в решетке были видны два напуганных личика близнецов.

– Алекс, дальше по коридору есть вход к нам, давай скорей! – прошептал Леон.

Я кивнула и побежала по указанному мальчиками пути, рыская глазами в поисках входа в шахту, и выдохнула, когда нашла. Он находится низко, практически на уровне с полом, решетка не закреплена, как и та, где я спрятала винтовку. Я отодвинула ее в сторону и легко проскользнула внутрь. Господи! Спасибо, что у меня хрупкое телосложение. Я залезла ногами вперед, чтобы следом поставить решётку на место. Как только она с щелчком встала назад, в конце коридора появились несколько пар ног. Я притихла и старалась не шевелиться, раненая рука пульсировала, я прижала ее к груди, рукав моей рубашки уже полностью пропитался кровью. Голова начала кружится от потери крови, но я держалась из последних сил. Через некоторое время они ушли, и я без сил откинула голову на холодный металл. Вскоре ко мне приползли Лео и Лукас, я разорвала подол своей рубашки, а мальчики помогли перетянуть мою рану. Судя по тому, что я смогла шевелить рукой, ничего важного не задето. Пуля прошла навылет, медикаментов у меня нет, нитки и иголки, чтобы зашить рану, тоже нет, значит, придется прижигать. Я кивнула мальчикам что бы начали движения. Мы тихо передвигались по шахте один за другим, я вела. В конце концов мои силы меня покинули, и я упала навзничь, теряя сознание. Меня накрыла долгожданная темнота.

***

Когда я пришла в себя, близнецы спали рядом, прижавшись друг к другу. Моя рука продолжала пульсировать, нужно было обработать рану, но, чтобы это сделать, надо выбираться из шахты, а это опасно, но не менее опасно умереть от заражения. Мальчики крепко спали, я как можно тише отползла от них и начала продвигаться вперед, ища еще один выход: их здесь много, на какой—нибудь вскоре я наткнусь.

Через некоторое время я уже находилась в сувенирной лавке в поисках зажигалки, и я нашла не одну. Когда я вышла обратно из лавки, вспомнила, что простреляла все патроны в своем стволе. Я направилась в знакомый оружейный, периодически останавливаясь и прислушиваясь: у меня развилась паранойя, на каждом шагу мерещились тени и голоса. И почему я была так самоуверенна и взяла только ровно восемь патронов? Когда я зашла в магазин, то замерла: он был пуст, абсолютно, они все забрали или спрятали, чтобы другие не имели шанса себя защитить. Как же мне повезло, что я опередила их!

Я развернулась обратно, и снова мне показалось, что промелькнула тень. Или не показалось? В подозрении, я выхватила один нож из заднего кармана и направилась вслед за промелькнувшей тенью. Когда я свернула за очередной бутик, то лицом к лицу столкнулась с парнем примерно моего возраста. Я вскинула руку с ножом – парень испуганно шарахнулся назад, поднимая руки вверх, тем самым показывая, что он не вооружён, но я не спешила ему верить.

– Не надо меня резать, я не враг. Меня зовут Рико, я продавец того оружейного магазина, где ты взяла себе оружие.

Я прищурила на него глаза, все еще не доверяя:

– Откуда ты знаешь, что я там достала свое оружие?

Рико сделал еще шаг назад и устало прислонился спиной к витрине:

– Я видел тебя, когда ты была там, я как раз вернулся за своим рюкзаком. Я наблюдал со стороны, как ты выбираешь оружие. Кстати, странный у тебя выбор: почему снайперская винтовка и ножи?

Я немного расслабилась и опустила руку, но нож убирать не спешила.

– Это то, что я умею. – Ответила я.

Рико вскинул бровь:

– Умеешь что?

– Метать ножи и стрелять из винтовки.

– А—а—а—а… Ух ты!

– Не суть. Ты вот что скажи: почему тебя не было в магазине, когда я туда пришла?

– Ну, если правду, то я вовсе и не продавец. Мой дядя – хозяин этого магазина, как раз в день наводнения он заболел, но к нему должен был прийти важный клиент, вот он и попросил его заменить. Когда все произошло, я испугался, так же как и все, и первые недели даже не вспоминал об этом магазине, а когда решил все же обитать там, то люди озлобились и стали кидаться друг на друга. Я пораскинул мозгами и понял, что в оружейном появляться не стоит: за этот магазин я легко могу лишиться жизни. Ну, и потом увидел тебя, а буквально через полчаса после тебя пришли эти головорезы и обчистили магазин подчистую.

– Понятно. Ладно, Рико, будем знакомы: я Алекс. – Я протянула здоровую руку, он неуверенно её пожал. – Сейчас мне надо найти безопасное место и прижечь свою рану, так что до встречи, и будь осторожен.

Я повернулась к нему спиной, на ходу засовывая нож обратно в карман, когда он снова заговорил:

– Алекс, а можно мне с тобой? У меня тут никого нет, а вместе все же как—то легче.

Я обернулась и осмотрела его с ног до головы: парень был довольно хрупким, чуть выше меня, совсем тощий. В его глазах плескался страх, он слаб духом и физически тоже несилен. Если я возьму его с собой, то на моей шее повиснет новая забота, но, смотря в его добрые светло—серые глаза, я не смогла сказать нет:

– Ладно, идем, заодно поможешь мне с раной.

Мы зашли в женский туалет. Рико смущенно смотрел по сторонам. Я выложила на раковину зажигалку «Пьеза» фирмы Zippo и один из ножей, через зеркало посмотрела на Рико:

– Боишься вида крови?

– Нет, только вытекающих мозгов. – Передернул плечами Рико.

– Вот и хорошо. Подойди, будешь помогать.

Рико приблизился. Я здоровой рукой начала расстегивать рубашку, глаза парня расширились, он шумно сглотнул.

– Так, парень, – указала я пальцем на него, – подбери слюнки, я не стриптиз тебе устраиваю – нужен кусок матери, чтобы потом перевязать рану, я хочу оторвать от рубашки. Если для тебя шок – видеть девушку в лифчике, отвернись.

– Ммм… Нет, все в порядке, немного странно, но ничего. Итак, что от меня требуется?

– Немного: человек, знаешь ли, редко может причинить боль сам себе, так вот, я наколю над зажигалкой нож, а ты прижмешь его к ране. Пуля прошла навылет, так что прижигать нужно с двух сторон. Сможешь?

Рико побледнел, над его верхней губой появилась испарина, но он смело кивнул и получил мое уважение. Мы делали все по моей инструкции. Когда он прислонял нагретый металл к моей коже, чтобы не закричать, я закусила рукоятку другого ножа, по лицу градом потекли слезы боли. В нос ударил запах горелой кожи, я глубоко задышала, справляясь с тошнотой. Через несколько минут все было закончено. Рико смотрел на меня с жалостью, превозмогая боль я хлопнула его здоровой рукой по плечу:

– Все в порядке, Рико, главное – жить буду, остальное – пустяки. Пойдем, познакомлю тебя с моими маленькими братьями. Мальчики обрадовались новому члену нашей маленькой компании. Рико оказался славным, словоохотливым, отзывчивым парнем.

***

Мы продолжали обитать в вентиляционных шахтах еще четыре дня, теперь нас было четверо. За это время я успела привязаться к милому парню Рико. Нужно было добыть питьевой воды, но без патронов в своем стволе я не могла долго бродить по этажам: я рисковала натолкнуться на шайку белобрысого. Когда я заговорила об этом вслух, Рико довольно заулыбался. Я покосилась на него:

– Чего улыбаешься?

– В нашем оружейном магазине есть небольшой тайник под прилавком: там мы храним патроны.

– Рико почти сиял от удовольствия. – Я уверен, что этот тайник не обнаружили эти балбесы. И что там есть патроны для твоего «Стара».

Я чуть не подскочила на месте, но вовремя вспомнила, что нахожусь в шахте:

– И ты об этом молчал все это время?! – Прошипела я.

– Ну, ты же не спрашивала. – Рико смущенно опустил глаза.

– Неважно. Пойдем, достанешь патроны.

– Может, я схожу один? Это не так заметно, да и за мной не ведут охоту взбесившиеся имбецилы.

– Да, ты прав, но, если не вернёшься через пятнадцать минут, я иду за тобой. Все, вперед, время пошло.