Текст книги "Кугитангская трагедия"

Автор книги: Аннамухамед Клычев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 7 страниц)

В один из дней в одиночной камере, где находился молла Ачилды, обнаружили, что он мёртв. Через некоторое время был задушен калтаманами староста Махматкул-Эмин… С третьим Касым-бек поступил хитрее, чтобы отвести от себя подозрения. Подложив ему в пищу яда замедленного действия, он выпустил его ночью из тюрьмы, сказав на прощанье:

– Благодари своих богатых родственников, Джафар. Это они тебя выручили…

Джафар Махматкул Эмин-оглы добрался до своего дома, пожил два дня, а на третий, во время еды, внезапно умер. Решили, что от отравленной пищи.

Керкинский бек Мохаммед-Керим, конечно же, откупился перед эмиром и остался властелином Керки. А Касым-бек за свою изворотливость и изобретательность был приглашён начальствовать тюрьмой в великой благодатной Бухаре.

…Закир-ага, плавая на «Обручеве», часто вспоминал своего молодого погибшего друга. И когда закончили строительство чарджуйского моста, он с товарищами невольно вспомнил Арзы, который когда-то так мечтал увидеть новый мост.

Закир-ага за это время сильно изменился, постарел. Чувствуя, как тают его силы, он вынужден был оставить своих русских товарищей. Как не было ему жаль, но в один из рейсов он сообщил об этом боцману Бахно, а тот доложил капитану, что в следующее лето старик уже не придёт к ним на пароход. И так как кончалась навигация, капитан не возражал отпустить уже сейчас Закир-ага. Мишка, Алим и другие матросы тепло попрощались со своим туркменским другом и на память подарили ему фотографию с видом парохода «Обручев», а в придачу к ней – спасательный пояс… Старик был тронут этим до глубины души, и, взвалив мешок на плечо, быстро зашагал к своему аулу, зная, что навсегда оставляет своих друзей.

XV

Стояла поздняя осень. Над Амударьей плыли перистые облака. От хмурых Кугитангскнх гор веяло опустошённым покоем. Словно полчища диких орд пронеслись по ним, вытоптав зеленотравье и разогнав всё живое. Но в сущности в это жаркое лето ничего подобного здесь не произошло, если не считать, что из Базар-Тёпе, семья за семьёй, ушли все жители. «Обручев» совершал свой последний в сезоне рейс.

На судне шла обычная жизнь. Каждый был занят своим делом. Но когда пароход стал приближаться к Кугитангским горам, все стали вести себя по-иному. Вспомнили о недавней трагедии, происшедшей в этих местах с их другом – красивым, трудолюбивым парнем.

Взволнованно, со слезами на глазах, смотрел вдаль на горы кочегар Мишка, и когда миновали Келиф, он вдруг молча опустился на колени, и начал произносить слова молитвы. Необычно было видеть весёлого балагура в таком виде, и матросы поняли, что эта молитва по Арзы, и все, как один, молча сняли свои бескозырки. Мишка тяжело вздохнул, трижды перекрестился и быстро спустился в машинное отделение. Не прошло и минуты, как над просторами Амударьи, над горами Кугитангтау понеслись пароходные гудки – прерывистые, тревожные.

Так русские друзья-речники выразили свою скорбь и боль по юному Арзы и его возлюбленной Янгыл, ушедшими так рано из жизни.

И по сей день, проезжая мимо этих мест, где они были заживо погребены, проезжие невольно замирают и, склонив голову, отдают дань уважения светлой памяти и безграничной мужественной любви двух молодых людей, сознательно принявших мученическую смерть, презревших её ради верности настоящей дружбе, любви и счастья.

Вместе с ними говорим и мы, их потомки: «Вечная память вам, Арзы и Янгыл».

ПОСЛЕСЛОВИЕ

Страшное известие о заживо погребённых Арзы и Янгыл всколыхнуло не только Базар-Тёпе, но и весь Келиф. Родителей молодых Хаким-ага и Ишали-ага оно поразило, как удар молнии, и они ещё долго-долго не могли придти в себя. Чёрные дни тянулись для них медленно, а жуткие видения постоянно стояли перед их глазами. Жизнь оставшихся в живых родных И близких превратилась в бесконечные муки.

В одим из таких тяжёлых дней степенный и мудрый старик Закир-ага, работавший грузчиком на пароходе «Обручев» вместе с Арзы, зашёл в дом Хаким-ага, с которым были у него хорошие, по-человечески добрые взаимоотношения. Посидев за чашкой чая, поговорив о том, о сём, Закир-ага сказал, что зашёл попрощаться.

– Уезжаю, Хаким.

– Куда?

– В Термез, к родственникам.

У Закир-ага действительно там были родственники. И, плавая по Амударье, он частенько навещал их.

Теперь у него созрел свой план, которым он и пришёл поделиться с Хаким-ага:

– Вам бы с Халияром тоже надо бы выбраться, отсюда.

Хаким-ага поднял на него вопросительный взгляд:

– Куда?

– Да хотя бы и Тормез. Я помогу вам там устроиться.

Худой, костлявый Хаким-ага напоминал сейчас высохшее дерево. Некогда могучее и крепкое, а теперь вдруг высохшее, Впрочем, крепость в нём ещё чувствовалась. В тех же широких лопатках, что проступали под белой, бязевой рубашкой.

Грузчик Закир был для него человеком близким, приятным, как-никак он работал вместе с Арзы и каждая встреча с ним старику доставляла радость. Нет, покинуть родные места, да ещё в таком возрасте… Это не каждый сможет.

Старики тепло и грустно попрощались. И тот и другой почему-то чувствовали, что расстаются они надолго, если не навсегда…

Пока старики беседовали, в комнате сидел девятилетний Алияр, самый младший из Хакимовских сыновей. Всё, что случилось в ауле, он видел своими глазами, поэтому очень хорошо понимал о чём шла речь. В тот день он дал себе клятву: всю жизнь бороться со старыми порядками, с проклятой религией и отомстить за брата и Янгыл.

…В 1904 году Хаким-ага, подняв на работе непосильный груз, подорвал своё здоровье, тяжело заболел и вскоре умер. Маленький Алияр остался на попечении старшего брата. А у Халияра была своя семья: жена, дети мал мала меньше…

Судьба была безжалостной, жестокой. Жить в Базар-Тёпе Халияр больше не мог и, собрав скудные пожитки, отправился вместе с родными и близкими в поисках лучшей доли в Термез.

Селения, что расположены вдоль Кугитанг-Тау, в том числе и Базар-Тёпе, имели каждое своего эмина, которые подчинялись кугитангскому кази и келифскому беку, а те – эмиру Бухарскому. С 1885 по 1918 гг. Бухарским эмиратом правил Сейд Абдулахад, с 1918 по 1920 гг. эмиром был Сейид мир Алим-Сейид Мухамед Алим. Местное духовенство, властолюбивые вассалы эмира, пользуясь такой системой управления, безжалостно грабили народ. В народе говорили: «Налог не берут только за воздух». Подати брали и деньгами, и натурой. Жадные правители аула Базар-Тёпе особенно отличались своей жестокостью. За малейшее неповиновение и неуплату в срок долга, размеры налога увеличивались, а «виновные» незамедлительно и строго наказывались.

Так было заведено издавна. Годы складывались в десятилетия, десятилетия – в века. И все они были похожи друг на друга, словно барханы в пустыне. На заре XX века в России начинается подъём революционного движения, которое заметно расшатывает устои царизма. Всё труднее и труднее удержать в кабале народ, который стал проявлять своё недовольство существующими правами.

Неспокойно, тревожно в эти годы и в Бухаре. Зреет копившийся веками гнев народа, тлеет готовый вспыхнуть в любой момент пожар.

И даже в этих условиях местные правители умудрялись продолжать безжалостную эксплуатацию трудового люда, продолжали набивать свою мошну. Они направляли эмиру донесения, в которых, сгущая краски, сообщали, что народ теперь не повинуется, не платит налоги. Местные налоговые агенты львиную долю собранного добра присваивали себе, направляли в Бухару ложные сведения.

Так они послали эмиру донесение, что жители аулов Карлюк и Куйтана перестали повиноваться и совершенно не платят налоги, что они не признают власти эмира, не мешало бы, мол, их проучить.

Разгневанный эмир, получив такое сообщение, распорядился срочно послать туда стражников и предать эти аулы мечу, не щадя при этом ни стариков, ни детей.

– Пусть в этих поганых аулах некому будет развести очага! – сказал он в сердцах.

И войска двинулись к аулам.

Узнав о предстоящей расправе, жители Карлюка послали своих гонцов к эмиру, чтобы сообщить ему, что налоговые агенты аккуратно собирают с жителей налоги. А вот куда идут деньги и добро, – неизвестно. Кроме того, гонцы должны были передать эмиру просьбу прислать к ним своего представителя для проверки мошеннических действий местных правителей и налоговых агентов.

Но они опоздали, войска были уже в пути. Эмир, выслушав гонцов, дал указание вернуть их, недопустить расправы и в срочном порядке разобраться с виновными. Но войска к этому времени уже успели прибыть на место и предать мечу аул Карлюк. Виновники предательства были наказаны, повешены на глазах жителей. Старожилы до сих пор помнят этот случай.

Ужас и страх царили среди населения. Люди оставались без крова, лишались своего имущества. Ни земля, ни вода – ничто не принадлежало им. Они трудились не покладая рук на своём небольшом клочке земли, чтобы весь урожай отдать баям и ханам и рассчитаться с долгами. Так на протяжении долгих лет с раннего утра до позднего вечера.

Угнетённые народы Востока ждали светлого дня, когда мир будет озарён счастьем, равноправием всех народов. И они дождались. Великая Октябрьская социалистическая революция положила конец эксплуатации и бесправию народов, сделала их навсегда счастливыми и свободными.

С приходом Советской власти народы отдалённых уголков бывшей царской России пробудились и горячо приняли новое в их жизни; Они с радостью встречали новый строй и всеми силами поддерживали его.

В Базар-Тёпе тоже была установлена Советская, власть. Пришло счастье и в семью Хакимовых, родственников погибшего Арзы. Младшему брату Алияру в это время исполнилось 26 лет. Много испытаний выпало на его долю. Он стал, серьёзным, глубоко познавшим жизнь человеком.

Трудился он с утра до заката солнца в своём хозяйстве, и все односельчане удивлялись его трудолюбию. Однако еле сводил концы с концами, так как всё приходилось отдавать баям и муллам, рассчитываясь, за аренду земли, за воду.

С установлением Советской власти он немного вздохнул и принялся работать с новой силой, не замечая усталости. Глядя на него, и односельчане трудились так же добросовестно.

Вскоре Алияра избрали председателем сельского Совета.

Классовые враги, затаив дыхание и злобу, следили за всем, что происходило в ауле, и, конечно же, за действиями его первого представителя – Алияра. Они как могли боролись против Советской власти. Отдельные, не скрывали своей ненависти и угрожали Алияру. Он же их не боялся, так как его опорой был народ, и то праведное дело, за которое он боролся.

Некоторые уходили из аулов и создавали свои группы, которые в бешеной злобе нападали на безоружных мирных жителей и учиняли жестокую расправу с активистами Советской власти.

Пришлось Алияру взяться за оружие: он возглавил вооружённый добровольный отряд по борьбе с басмачами. Не раз он встречался с ними в бою и наводил страх своими смелыми действиями. Имя Алияра стало известно далеко за пределами родного аула. Но враги не дремали. Подкараулив его, они зверски расправились с ним.

Вот что рассказала его жена Гулистан Махметова:

– После трагической гибели Арзы и Янгыл баи и муллы преследовали нас. В 1905 году мы вынуждены были оставить родной аул Базар-Тёпе и уехали в Термез. Муж мой, старший брат Алияра по имени Халияр работал подёнщиком в порту, а Алияр – грузчиком на судах. В 1917 году Халияр умер, по старым обычаям, я стала женой его младшего брата Алияра Хакимова. Тогда ему было примерно 22 года. Прожили мы с ним до 1926 года, до его убийства. У нас родилась дочь Айна, сыновья Шата и Джора. Алияр активно помогал Советской власти, боролся против баев и мулл. Примерно в конце 1923 года мы вернулись в Базар-Тёпе, к своим родным поближе. Алияр стал председателем ревкома в Карлюке. Сам Алияр часто говорил мне; что баи и муллы угрожают ему и, хотят расправиться с ним. Да и ко мне часто приходили какие-то люди не с нашего аула и расспрашивали о нём, наводили справки, куда уехал, где бывает, когда вернётся домой и т. д. т. п. Я не раз предупреждала его, будь осторожен, но он всё отмахивался: всё, мол, будет хорошо.

В начале июня 1926 года он с родственником Маматом пошёл поливать кукурузу, что росла на нашем небольшом участке. Мамата затем он отослал в аул за хлебом, а сам прилёг отдохнуть в поле. И тут на него внезапно напали трое с ножом и убили. Убийц так и не нашли».

Об этом же нам поведал ветеран партии и уважаемый аксакал колхоза им. Калинина Чаршангинского района Хасанов Равшан, который проработал в органах милиции до 1955 года.

Народ с глубокой болью в сердце узнал о гибели своего вожака и защитника и тяжело переживал эту утрату. Память о верном сыне народа до сих пор живёт в сердцах односельчан, знавших его, как одного из первых активных защитников народной власти в ауле Базар-Тёпе.

Равшан Хасанов оказался интересным собеседником. Многое сохранилось в его памяти из тех далёких событий. И он не спеша повёл рассказ о них.

После установления Советской власти классовые враги, а в Средней Азии это были остатки сил духовенства, ханов и баев, повели яростную борьбу, создавая, особенно в отдалённых районах, басмаческие отряды. Конечно, борьба была ожесточённой, удерживать Советскую власть приходилось силами народа и добровольными отрядами Красной милиции.

Такая борьба происходила и в аулах Келифа и Карлюка. Народ, объединяя свои силы, отстаивал завоевания Великого Октября. Жил в ауле Карлюк известный по своей простоте и человечности бедняк Алланазар… Народ, уважая его силу и стойкость, дал ему кличку Алланазар-пальван. Он одним из первых в ауле записался в добровольный отряд милиции, тогда их называли «краснопалочниками».

Карлюк в эти годы уже стал районом, в центре его в одном из домов размещалась районная милиция. Этот дом считался штабом красных, оттуда выходили различные указания пр защите нового строя. Враги неоднократно пытались разгромить этот дом, но всё было безуспешно. В один из мартовских дней 1924 года отряд басмачей, возглавляемый известным по своей жестокости Ташба Пучджа, на рассвете окружил здание милиции. Дежурный по добровольному отряду (а отряд насчитывал тогда всего 9 человек) поднял всех по тревоге. Был среди них и Алланазар-пальван. Басмачи предлагали им сложить оружие и сдаться в плен, а в противном случае они всех расстреляют. Но Алланазар-пальван громко заявил: «Солдаты революции живыми не сдаются и оружие врагу не сдают». Эти слова окрылили его друзей, и тогда завязался горячий бой. Были жертвы, но «краснопалочники» сражались самоотверженно, ожидая подкрепления. Ташба Пучджа, поняв, что овладеть зданием им не удастся, отправил несколько человек на крышу проломить потолок и через отверстие забраться в дом. Жители аула от страха и громкой перестрелки разбежались и укрылись на окраине аула.

Силы были неравными, несколько человек доброотрядцев были убиты, но Алланазар-пальван продолжал командовать, подбадривая оставшихся. Басмачи решили поджечь здание.

Когда уже дом был полностью объят пламенем, оттуда вышел тяжело раненый, истекающий кровью с клинком в руке Алланазар-пальван и громко заявил: «Советская власть победит», и сражённый пулей упал на пороге здания.

Лишь к вечеру прибыла помощь. В ауле был наведён порядок и на следующий день, со всеми почестями похоронили бойцов революции. Решено было на этом месте поставить памятник.

История эта сохранилась в памяти жителей Карлюка. У Алланазара-пальвана остался в живых его сын, который сейчас работает директором средней школы № 21 в посёлке Гаурдак. Он проводит большую воспитательную работу в школе и среди населения, рассказывает о тех, кто отдал жизнь за счастье народа.

Вспомнил Хасанов и коммуниста Сафронова, который в те грозные годы был начальником милиций ОГПУ. Воспоминания разбередили сердце старика, и горькие слёзы катились по его дряблым, старческие щекам. Он часто подолгу молчал, собираясь с мыслями, и затем вновь продолжал свой невесёлый рассказ.

Видно было, чем глубже он ворошил в памяти тяжёлые события прошлого, чем больше вспоминал своих близких друзей, которые погибли за справедливое дело, тем больше его окрыляла наша действительность. Он с честью выполнил свой долг перед народом, и теперь его долг, долг перед погибшими – поведать о том, что было, о тех, кто навсегда остаётся в памяти. Ноют старые раны, ноет душа, что нет рядом тех, с кем воевал. Их нет – и в то же время они рядом, в каждом доле, о каждом помысле.

Чаршангинский район Чарджоуской области, где произошли описываемые трагические события, за последние годы превратился в один из крупных и перспективных районов республики как в развитии сельского хозяйства, так и в промышленности. Совхозы и колхозы района продают государству десятки тысяч тонн хлопка. Имеются большие возможности для создания на целинных землях новых хлопководческих совхозов. Такие же большие перспективы в развитии животноводства на базе совхоза имени Фрунзе, что расположен у подножья Кугитанг-Тау.

Быстрыми темпами развивается и промышленность района. Раньше в Гаурдаке действовал только свинцовый рудник, ныне здесь ведётся добыча серы. Действующий серный завод имени «50-летия ТССР» стал одним из крупных химических предприятий республики. Достаточно отметить, что ежегодно там добывается огромное количество химического сырья для нужд страны. Это будущий город химиков со школами, больницами, детскими учреждениями, дворцами культуры, магазинами, современными домами со всеми удобствами. Из Ашхабада и Чарджоу в Гаурдак регулярно курсируют самолёты. С райцентром Чаршанга его связывает автодорога.

Создаются все необходимые условия для отдыха трудящихся. У подножья Кугитангских гор, у чаши искусственного озера, расширяется зона отдыха, где будут лодочная станция, домики для любителей-рыбаков. Зона отдыха расположена рядом с сероводородным источником. Здесь имеется вторая заводская здравница, где курс лечения принимают ежегодно более 700 человек. Кроме этого, ежегодно растут средства, выделяемые рабочим завода для лечения в союзных санаториях и домах отдыха. Регулярно отправляются из посёлка комфортабельные автобусы с туристами в Бухару, Самарканд и Душанбе.

Многие из потомков героев «Кугитангской трагедии» живы и работают на серном заводе и в колхозах района. Старший сын от дочери Арзы Бегимая Редже-бов Исак работает взрывником верного завода. За хорошую работу награждён Почётной грамотой Президиума Верховного Совета и юбилейной медалью «За доблестный труд. В ознаменование 100-летия со дня рождения В. И. Ленина», пользуется большим уважением в коллективе. У него шесть детей. Старший работает вместе с отцом на заводе, остальные учатся в школе. У дочерей Бегимай дети тоже работают на заводе и учатся в Гаурдаке. Сын Хошбек кончает Ташкентский университет.

Сестра Арзы Хакимова Джумагул с семьёй живёт в колхозе имени Калинина Чаршангинского района. Её сын в годы Великой Отечественной войны геройски сражался в рядах Советской Армии. Награждён орденом Красной Звезды и медалями за «Отвагу». Имеет пять сыновей и шесть дочерей. Все они трудятся в колхозе. Одна из дочерей окончила политехнический институт в г. Ашхабаде.

Всего в районе насчитывается 89 человек родственников. Все они трудятся честно и добросовестно во имя мира и счастья на земле.

Прошли годы, десятилетия, уже остались позади 60 славных лет победоносного шествия советских людей, уверенно воздвигающих светлое здание нового коммунистического общества. Советская власть предоставила молодёжи широкие политические и социальные права, навсегда освободила её от безработицы и угнетения. Перед нашей молодёжью открылись безграничные возможности и простор для творческого труда на благо нашей Великой Родины.

Неузнаваемо преобразился наш край, сердце наполняется радостью, когда видишь эти разительные перемены.

Один врач на двадцать тысяч жителей, семь грамотных на каждую тысячу человек, страшная бедность и невежество – такой была Туркмения до прихода сюда Советской власти.

В первые годы Советской власти шла жестокая, бескомпромиссная классовая борьба, усложнённая ещё и специфическими условиями Средней Азии. Особенно остро стоял тогда вопрос о привлечении женщин к общественной работе, о предоставлении им равных с мужчинами прав. Так, преодолевая бешеное сопротивление старого мира, утверждал народ своё право на свободу и счастье.

В этой борьбе рождался и мужал новый человек – человек нового, советского общественного строя.

Молодёжь республики с любовью изучает историко-географическое прошлое, совершает походы по местам революционной и боевой славы партии и народа. Организованы десятки музеев, уголков, залов боевой и трудовой славы, организуются встречи трёх поколении…

И снова, в который уж раз, обращаясь к героям моей повести, хочется сказать, что есть высокая жизнь и есть высокая смерть. Но без первой не бывает второй. Потому что в решающий час, в мгновение, венчающее жизнь, человек раскрывается весь, без остатка. И если можно завидовать смерти, такой смерти стоит позавидовать.

Герои моей повести стали жертвой жестоких сил феодального строя.

Но жизнь есть жизнь! Она бесконечна. И сегодня на примере юношей и девушек нашего солнечного, края я убеждаюсь в тех поистине грандиозных изменениях, в жизни советской молодёжи, которые заставляют нас взяться за перо и поведать молодым читателям о мрачном прошлом их сверстников.