Текст книги "Невеста севера (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

ГЛАВА 6

Я еще никогда в моей жизни не видела, как тренируются настоящие дружинники. То, что я представляла себе, оказалось просто детской забавой в сравнении с тем, что я увидела на самом деле. Кокча пригласивший меня посмотреть на то, как проводит бой его брат, сидел на заборе и прищурив глаза от солнечного света, с нетерпением ожидал прихода брата. Я знала, что Хаген занимается не со всеми своими людьми. Чтобы заслужить личное занятие с вождем, требовалось особое умение в ведении боя, способное заинтересовать такого человека, как Хаген.

День выдался жарким. Я стояла в тени, с каким-то предвкушением ожидая появления вождя. Мои руки беспокойно сминали травинку, сорванную у забора. Кокча едва посмотрел на меня и улыбнулся. В его взгляде читалась нежность и еще что-то совсем новое, чего я раньше за ним совсем не замечала. Я отвела взгляд и тут увидела Хагена. Он шел походкой, уверенного в себе человека. Высоки, огромный, словно скала в его любимом холодном море. От вождя веяло опасностью. Я бросила взгляд на тонкую тунику, изысканной работы, на его высокие сапоги и штаны из легкой ткани, обтягивающие стройные ноги. На поясе у Хагена висел меч. Я залезла на забор и устроилась там рядом с Кокчей. Он одарил меня торжествующим взглядом и показал на брата.

Я повернула голову именно в тот миг, когда вождь сошёлся с одним из новобранцев, высоким, полноватым молодым воином с широкой бычьей шеей и мощной грудью. Но даже на его фоне Хаген выглядел огромным. Меч в его руке описал в воздухе дугу и опустился плашмя прямо на спину удивленному новобранцу, который даже не успел заметить, как Хаген проскользнул мимо него и, оказавшись за его спиной с ловкостью, обычно не присущей людям подобного телосложения, ударил молодого мужчину по затылку.

– Ты слишком медлителен, – сказал Хаген и подозвал второго дружинника.

Через некоторое время Хаген сбросил с себя тунику, открыв моему взору широкую идеальную спину, покрытую множеством шрамов, но мое внимание привлекли не они, а черная татуировка, тянущаяся по его телу обвивая его талия и поднимаясь выше по груди словно приближалась к самому сердцу. Искусно выжженная змея обвивала стан вождя и словно сжимала его в своих кольцах. Когда Хаген делал выпады и мускулы на его теле двигались, совершая свои танец, эта змея оживала и, казалось, миг и она поползет к самому лицу вождя. Я почти не сдержала крик, забавно всхлипнув, когда мне почудилось, что на его плече мелькнули алые недобрые глаза твари. Кокча покосился на меня. Его явно удивила моя реакция на татуировку брата. А меня всю буквально заколотило от страха. Я сама не понимала, почему обычная татуировка так напугала меня. Ведь многие мужчины покрывали свои тела подобными рисунками, но этот был не обычным. Я инстинктивно почувствовала исходящую от него угрозу.

– Ты что? – спросил он, но я уже спрыгнула с забора. Мой вскрик отвлек Хагена и тот воин, с которым он дрался, сумел воспользоваться моментом и сделал удачный выпад. Хаген успел уклониться, но острие все-таки оцарапало его кожу, но вождь словно и не заметил этого. Отмахнувшись от дружинника, он шагнул в мою сторону с удивлением глядя на меня, а я не могла оторвать взгляда от змеи на его теле. Мгновение и черная голова отделилась от кожи Хагена и повернулась ко мне, издав странный свистящий звук, похожий на шипение. Я оцепенела и моргнула, но когда открыла глаза, змея стала снова обыкновенной татуировкой на коже.

– Что ты видела? – спросил Хаген. Его лицо было напряжено, он внимательно смотрел мне в глаза, ожидая ответа. Я покачала головой.

– Мне показалось, – произнесла я и, развернувшись, удалилась с места тренировки, чувствуя, как меня провожают несколько пар глаз.

Через неделю после отплытия Кокчи снова появился Льет. Его огромный корабль причалил в дождливый ненастный день. Ветер гонял по поверхности моря огромные косматые волны, высокие, с мощным рокотом разбивающиеся о скалы. Когда Льет и его люди вошли в ворота поселения, Хаген вышел встречать их лично. Я смотрела на них сквозь дверной проем, стоя в темноте в глубине дома, пока дождь щедро поливал вождя и его людей. Льет смотрел нагло и улыбался. Даже плохая погода не могла стереть гадкую усмешку с его губ. Он нагло посмотрел на вышедшего Хагена и уперев руки в бока, шагнул к нему.

– Ты не пригласишь меня в дом, брат? – спросил он. Дерзкие глаза метнулись за спину вождю, мне на миг показалось, что он своим волчьим взором разглядел там меня, но этого просто не могло быть.

– Зачем ты приехал? – спросил его Хаген.

– Меня прислал отец, – ответил воин, – Поверь мне, брат, я и сам не горю большим желанием видится с тобой, особенно после всего, что произошло между нами, но отец настоял на том, чтобы я попытался примирить его с Эйнаром. Я обещал ему и вот я здесь.

Хаген смотрел на Льета долгим глубоким взглядом. Капли дождя стекали по его лицу. Его светлые волосы были уже совсем мокрыми, как и одежда.

– Я хотел бы так же извинится за тот неприятный инцидент, произошедший во время моего прошлого приезда, – добавил Льет.

Вождь приподнял вверх бровь.

– А, так тебе никто не рассказал, что я совсем недавно уже был здесь? И твой младшенький, Кокча выставил меня, так и не предоставив кров, – продолжил воин.

– И я не осуждаю его за это, – сказал Хаген.

Льет поднял к затянутому черными тучами небу глаза. Налетевший порыв ветра толкнул его в спину.

– Мы так и будем стоять здесь под дождем, или ты все-таки впустишь нас в дом? – спросил он.

– Впущу, – неожиданно ответил Хаген, – Только тебя. Люди твои пусть идут в хлев. Их накормят и дадут одеяла, но в дом я их пускать не собираюсь.

Льет шутливо поклонился.

– Не доверяешь, – протянул он.

– Нет, – ответил Хаген.

– Что ж, и на том спасибо, – Льет шагнул вперед, намереваясь войти в дом. Один из людей вождя повел за собой его дружинников. Я поспешила уйти с дороги нашего нежданного гостя, но он все равно заметил меня, когда входил.

– Женщина! – позвал он.

Я вскинула голову и вышла вперед. За спиной Льёта замер в удивлении Хаген. Он молча переводил взгляд с моего лица на лицо Льёта, а мы просто стояли и смотрели друг на друга. Потом, Льет улыбнулся мне, широко и с долей искренности, и прошел мимо. Я отошла на шаг назад, но воин все равно проходя, зацепил меня плечом. И я поняла, что он сделал это специально, словно припоминая мне ту стрелу, которая остановила руку его дружинника.

Когда последний из людей Хагена оказался в зале, я прошла на кухню, рассудив, что следует распорядиться, чтобы наших гостей в хлеву накормили горячей пищей и вынесли им одеяла, а так же следовало подсуетиться на счет приближающегося ужина.

Звеня ключами на своем поясе, я вошла на кухню. Рабы тот час увидев меня поклонились. Я обвела взглядом помещение и увидела Айге, стоявшую у очага. Отдав все необходимые распоряжения, я поспешила к ней. В последнее время сестра стала какой-то замкнутой и неразговорчивой и на все мои вопросы, что с ней происходит, отвечала, что все хорошо. Только глаза ее говорили совсем о другом.

– Айге?! – позвала я. Она вскинула голову и увидела меня, но не улыбнулась.

– У нас сегодня гость, – сказала я, подойдя к сестре.

Айге окинула меня взглядом, потом ее глаза остановились на моих ключах. Она скривила лицо.

– Эйнар от тебя просто в восторге, – произнесла она, – И не только он. Хаген и Кокча тоже.

Я удивленно посмотрела на сестру.

– Я знаю, что Кокча хочет на тебе жениться, – сказала она. Ее голос заметно задрожал. Я похватила Айге под руку и повела прочь с кухни, подальше от любопытных глаз слуг. Когда мы оказались в нашей комнате, я усадила Айге на лавку.

– Откуда ты знаешь? – спросила я, – О Кокче.

Айге вздохнула. В уголках ее глазах сверкнули слезы. За окном ветер усиливался и стучал по деревянным ставням дождевыми каплями.

– Я спросила у него. Сама.

Я присела рядом.

– Я набралась смелости и сказала ему, что он мне нравится, – Айге уже почти плакала, – В день перед его отъездом. Но он просто рассмеялся мне в лицо и сказал, что я…не в его вкусе. Сказал, что на тебе хочет жениться…когда вернется, – сестра повернула ко мне лицо. По ее щекам стекали слезы, оставляя мокрые дорожки на идеальной коже.

– И что они в тебе находят! – вскрикнула она с внезапной яростью, вытирая лицо маленькими ладонями, – Я же красивее, моложе, а ты…

Я отшатнулась.

– В ту ночь, перед отплытием, когда я пришла к отцу, чтобы в очередной раз попросить его не отдавать меня Хагену, я слышала ваш разговор, как он говорил тебе о том, что тебе придется выйти замуж за Жадана. Я была там, стояла за дверью и все слышала. И когда ты выбежала из дома, я видела это и уже хотела выйти к нему, поговорить, как к отцу пришел Хаген. Ты ведь даже не знала о том, что он просил отца отдать ему в жены вместо меня – тебя! Ты понимаешь! – лицо Айге исказила гримаса гнева. Злость клокотала в ее маленьком теле. Я поразилась тому, что видела. Я просто не узнавала ее.

– Они все выбирают тебя! – она вскочила и набросилась на меня с кулаками, – А ты ведь всего лишь дочь рабыни! Ты – никто!!!

Я перехватила руки Айге и сжала до боли тонкие запястья.

– Успокойся, – произнесла я тихо.

Айге завизжала и тогда я слегка встряхнула ее.

– Перестань вести себя подобным образом, – сказала я с холодом в голосе. Мне стало жарко, словно воздух вокруг меня накалился до предела. Кожа стала влажной. Я смотрела в большие глаза своей сестры и только теперь видела ее настоящую, ту Айге, которая не прикрывалась больше под маской скромной доброй девочки. Мне захотелось заплакать. Я отпустила сестру. Мои руки безвольно повисли вдоль тела. Самым обидным было то, что Айге была совершенно не права, на счет меня и Кокчи. Хотя ее слова о Хагене и о его, якобы разговоре с Молчаном меня удивили. Наверняка, Айге не правильно поняла его, или расслышала?

Я вышла из комнаты на негнущихся ногах. Прошла по коридору и остановилась перед дверью, ведущей в зал. Я слышала доносившиеся голоса. Слишком мало смеха, подумала я и открыла дверь.

Рабыни сновали мимо меня, за столами сидели дружинники Хагена. Эйнар занимал место вождя, его старший сын сидел по правую руку, место Кокчи пустовало. Я посмотрела на Эйнара. Он поднял голову и вмиг наши глаза встретились.

– Иди сюда, дочка, – неожиданно произнес он и показал на место Кокчи, – Посиди рядом со мной.

Я вяло улыбнулась и подошла к Эйнару. Села рядом с ним, что-то сказала. Но мои мысли в данный момент были рядом с Айге. Я все еще не могла прийти в себя после ее столь внезапного преображения. Мне было обидно, больно, стыдно от того, что, оказывается, она никогда не любила меня, никогда не считала своей сестрой, иначе Айге никогда бы не сказала мне те слова, которые я услышала от нее сегодня.

– Что-то случилось, женщина? – голос Льёта прорезал наступившую тишину, – Ты кажешься мне подавленной.

Я подняла глаза на говорившего. Он сидел напротив меня, в темных глазах плескалось пламя. Я выдержала его долгий пронзительный взгляд и улыбнулась.

– Нет, с чего ты взял? – сказала я беззаботно.

Эйнар наклонил ко мне свое лицо.

– А где твоя сестра? – спросил он, – Почему не пришла?

Я пожала плечами. Что я могла ответить ему? Я решила для себя, что с этого самого дня жизнь Айге перестанет меня волновать. Пусть живет, как хочет. Я больше ей не нянька.

Остаток ужина я молча жевала казавшуюся безвкусной пищу. Когда все разошлись, я проследила за рабами и лишь когда зал опустел, столы и пол были вычещены и посыпаны свежей соломой, я устало повалилась на лавку. Закрыла глаза. Мне невероятно хотелось спать, но идти в комнату к Айге я не могла. Завтра, решила я для себя, я заберу свои вещи и попрошу Эйнара выделить мне где-нибудь уголок для сна. Жить с Айге я больше не буду, не смогу, поняла я.

Мои мысли переплетались в цветной калейдоскоп с картинками прошлого и настоящего. Маленькая Айге, обнимающая меня за шею еще по-детски пухлыми ручонками, когда я несу ее на себе, мокрую, после того, как вытащила из ручья, в который она упала, потянувшись за лягушонком.

– Я люблю тебя, Данка, – сказала девочка из моей памяти. Я не заметила, как заснула прямо на лавке, подложив под голову ладонь.

Я очнулась от странного ощущения теплых пальцев на моей щеке. Распахнув глаза, увидела над собой, в свете догорающего чадящего факела, склонённое лицо Льёта. Он прикоснулся рукой к моей щеке, потом провел пальцами по волосам и наконец, взял мою руку в свою. Я дернулась и села.

– Ш-ш, – прошептал он и внезапно извлек из-под одежды сверкнувшее кольцо. Я не успела возразить, когда он быстро надел его мне на палец. Оно подошло идеально.

– Это благодарность за удачно пущенную стрелу, – сказал он.

Я вскочила на ноги. Льёт тоже встал с колен. Я попятилась назад.

– Не подходи, – произнесла я тихо.

– Тебе не следует меня боятся, женщина, – сказал он и сделал движение в мою сторону. Я инстинктивно отступила.

– Я тебя не боюсь, но ты мне не нравишься, – сказала я.

Глаза Льета скользнули по моему телу. Он усмехнулся.

– У тебя ключи, – он посмотрел на мой пояс, затем его взгляд метнулся к моему лицу, – Значит, ты согреваешь постель Хагена? Или это его брат владеет тобой?

Я нахмурилась.

– Ты не знаешь меня, – сказала я и обошла воина стороной, намереваясь выйти из зала. Мое сердце испуганно колотилось в груди, но я старательно пыталась не выказать страха. Если он поймет, что я его боюсь, то я обречена. Льет, как хищник. Стоит только в чем-то дать слабину, и он тут же воспользуется этим. На бросится, разорвет на части.

Когда до двери оставалось всего ничего, какой-то шаг, я даже дернула рукой, чтобы взяться за дверную ручку, как Льёт прыгнул вперед и преградил мне дорогу. Темные глаза смеялись, встретившись с моим помрачневшим взглядом.

– Пропусти, – сказала я, стараясь, чтобы мой взгляд казался спокойным. К моему удивлению, мне это удалось, – Теперь я понимаю, почему Хаген не хотел пускать тебя в дом. Ты находишься в гостях, но ведешь себя не самым приличным образом.

– Ну, не совсем так, – Льет облокотился спиной на дверь, полностью перекрыв мне возможность выхода. Он скрестил на груди руки и хищно оскалился, – Он не хотел меня видеть совсем по другой причине, но я думаю, ты о ней уже знаешь. Ведь ты так приближена к Безногому и его сыновьям.

Очевидно, мое лицо приняло удивленное выражение, потому что, едва взглянув на него, Льёт рассмеялся.

– Нет, – сказал он, – Вижу, я ошибся, и ты ничего не знаешь. Но я могу тебя просветить.

Я покачала головой.

– Дай мне пройти, – сказала я, голосом твердым, как скала. И внезапно он просто отошел в сторону. Я шагнула мимо, распахнула дверь и вышла из зала, до последней секунды опасаясь почувствовать его руку на своем плече, но этого не произошло. Я закрыла за собой дверь и, оказавшись в темном коридоре, пошла вперед, прикасаясь рукой к стене. Вот я миновала кухню, вот дверь на склад, где хранились продукты, а вот и комнаты. Я остановилась около своей и, набрав полные легкие воздуха, решительно толкнула ее вперед. Вошла в образовавшийся проем и быстро огляделась. Айге спала, раскинув во сне руки. Одеяло сползло с ее тела. Длинные волосы разметались по подушке. Огарок свечи чадил на столе. Я склонилась над ним и задула пламя, а затем легла спать на полу.

Льёт уехал после полудня, после того, как переговорил о чем-то с Эйнаром и Хагеном, запершись в зале для совещаний. Из разговор длился недолго, и вышел Льёт оттуда крайне недовольный. Я столкнулась с ним во дворе, когда он и все его люди покидали поселение, направляясь вниз к морю. Хаген стоял у двери, провожая их тяжелым взглядом. Увидев меня, Льёт остановился и, отпустив своих дружинников вперед, быстрыми шагами подошел ко мне. Он взглянул в мои глаза, потом его взгляд упал на мою руку, все еще украшенную надетым им самим на мой палец перстнем, потом он легко привлек меня к себе и поцеловал. Я отшатнулась, отталкивая его, но он только махнул мне на прощание рукой и поспешил нагнать своих людей, последний из которых уже выходил в ворота.

Я мысленно выругалась, вытерла губы и подняла руку, чтобы посмотреть на кольцо. Желтый металл искусно вылитый в массивный перстень, был сделан в виде змеи, кусающей себя за хвост. Зеленые камни-глаза сверкнули в лучах солнца, и я подавила в себе желание немедленно снять перстень и зашвырнуть его подальше в ближайшие кусты. За моей спиной скрипнула массивная дверь. Обернувшись, я увидела, что вождь вернулся в дом.

ГЛАВА 7

Лето подходила к концу. Ветер становился заметно прохладнее, день – короче, а ночи длиннее. Море шумело, выбрасывая огромные волны из своих недр. Листья стали желтеть, сохнуть и постепенно осень вошла в свои права с моросящими дождями, холодными ветрами и сереющим небом. Скоро должен был вернутся Кокча. Я ждала его, хотя знала, что отвечу ему отказом, но даже не смотря на это мне хотелось поскорее увидеть его веселые глаза.

С Айге мы почти не разговаривали. Она обходила меня стороной при встрече, старательно отводила глаза, в которых все еще колыхалась злость. Я тоже не делала шагов к примирению. Эйнар замечал возникшую между нами отчуждённость, но молчал. На Айге, как на будущую жену сына он уже давно махнул рукой. Я догадывалась, что со следующей весной ее отправят обратно к нашему отцу. Хаген тоже не делал попыток сойтись с ней. Он просто игнорировал ее, как впрочем, и меня. Я также заметила, что в последнее время он стал более хмурый и еще менее разговорчивый. Все свободное время он проводил в тренировках на заднем дворе, гоняя до изнеможения своих дружинников. Потом молча ужинал и уходил в свою комнату спать. Все это длилось до того самого дня, пока мужчины не решили пойти на охоту. Хаген сказал о своем решении за ужином. Эйнар промолчал. Он давно уже перестал участвовать в подобных забавах. Я же почувствовала, как сжалось мое сердце при упоминании об охоте.

– Мы выходим на рассвете, – сказал Хаген и впервые за многие недели посмотрел на меня. Я сидела рядом с Эйнаром на месте Кокчи. От пронзительного взгляда голубых холодных глаз мне сразу же стало как-то не по себе. Внутри меня что-то закричало, чтобы он никуда не шел. Я чувствовала, что эта охота обернется для вождя бедой, но разве я могла что-то сказать ему? Я просто отвела взгляд и продолжила есть.

На рассвете следующего дня Хаген и несколько его людей вышли за ворота и исчезли за густой кромкой леса. Я стояла и смотрела им вослед, кусая губы и молясь об их благополучном возвращении. Казалось бы, все мужчины ходят на охоту, я и сама любила пройтись по лесу, подстрелить молодого оленя или пару тетеревов к ужину. Мы с дедом Радимом могли по несколько дней пропадать в чаще, так почему же я так переживаю сейчас? Это удивляло меня и пугало одновременно.

Как оказалось, мои предчувствия меня не обманули.

День выдался на удивление жарким, хотя была уже поздняя осень. Но, казалось, что этот день с солнцем, нещадно палившим с голубого неба, не омраченного ни единой тучкой, был возвращением лета, или его запоздалым прощанием перед затяжной осенью, с ее унылыми дождями, питающими землю и ветрами, гнувшими кроны могучих сосен. Я была во дворе. Космач прибежавший из леса казался странно взволнованным. Он то ластился ко мне, то с громким лаем отскакивал и убегал прочь. Я принесла ему мяса, но волкодав не стал есть. Я непонимающе посмотрела н своего любимца. В последнее время он постоянно пропадал в лесу, приходить стал все реже. Я узнала от крестьян, что Космача видели рядом с серой молодой волчицей, и тогда я поняла, что он наконец-то нашел себе пару.

Я все пыталась поймать своего верного волкодава, когда внезапно услышала шум, словно кто-то торопливо приближался к нашему дому. Подняв глаза, с ужасом увидела дружинников Хагена. Они несли кого-то на импровизированных носилках, торопливо, почти бегом, словно боялись, что не успеют.

Я побледнела, когда поняла, что на носилках был сам вождь. Рванувшись навстречу, забыла о Космаче, едва увидела бледное обескровленное лицо Хагена.

– Что случилось? – спросила я.

– Потом, потом, – ответил кто-то из мужчин.

Они осторожно внесли носилки в дом. Кто-то из челяди побежал за лекарем. Я осталась у порога, глупо глядя на дубовую дверь, словно видела ее в первый раз и не могла налюбоваться, как на какую-то ценность. Потом, стряхнула оцепенение и бросилась в дом, на пороге столкнувшись с Айге.

– Что случилось? – спросила она, но я только отмахнулась от нее и поспешила к комнате вождя.

Когда я остановилась у двери, ведущей в его покои, то увидела, что она приоткрыта. Я толкнула ее вперед и вошла. У постели вождя столпились люди. Я подошла к мужчинам и увидела на постели Хагена. Его одежда была окровавлена, сильные большие руки безвольно лежали вдоль туловища. Глаза были плотно закрыты и широкая грудь едва вздымалась.

– Что случилось? – голос за моей спиной звенел сталью, но нотки страха пронзали сталь ржавыми червоточинами. Я обернулась и увидела Эйнара. Он подковылял к кровати, воины расступились, пропуская его вперед.

– Медведь, – ответил кто-то из дружинников, – Мы даже не успели его заметить, когда он напал. Он был огромен! Вождь убил его, но тот все равно успел исполосовать ему грудь… Один из наших людей погиб.

Вошедший вслед за Эйнаром старик лекарь попросил всех выйти из комнаты, кроме отца. Я уже шагнула было за порог, когда услышала голос Безногого.

– Она тоже останется, – произнес он.

Я обернулась и кивнула, встретившись с ним взглядом. Лекарь пожал плечами и приступил к своей работе. Это был некогда могучий мужчина, но и даже теперь он казался достаточно крепким для своего возраста и он чем-то напоминал мне моего деда Радима. Сильные смуглые руки делали свою работу быстро и уверенно. Я заметила, что у старика глаза какие-то странные и только потом догадалась, что он плохо видит. Сперва он снял с тела вождя остатки окровавленной туники, потом промыл рану каким-то отваром, бормоча при этом себе под нос слова какого-то заклинания. Все это время Хаген лежал неподвижно, только с каждым действием лекаря он становился все бледнее и бледнее. Я прислонилась спиной к двери. Мои руки как-то сами оказались прижатыми к груди. Я неотрывно следила за проворными пальцами, зашивающими рану на теле вождя. Когда старик закончил, он повернулся к Эйнару.

– Будете заваривать эти травы, – он протянул полотняный небольшой мешочек Безногому, – И сцеживать воду, потом толочь их в кашицу и прикладывать к ране, пока не заживет, а эти, – он дал Эйнару еще мешочек, больше предыдущего, – Заваривать, настаивать и давать пить. Если не захочет, то заставлять насильно, – многозначительно посмотрел на Эйнара старик.

Эйнар взял травы и протянул их мне. Я с готовностью приняла их из его рук. Когда за лекарем закрылась дверь, мы с Безногим переглянулись. Потом он подтянул лавку к кровати сына и забрался на нее. Я стояла, сжимая травы в руках и не знала, что мне делать. Огляделась по сторонам, разглядывая комнату. Я была здесь впервые, и мне было немного любопытно. Обстановка в помещении была весьма скромной. Постель, чтобы спать, стол, лавка, большой кованый сундук для вещей и единственное, что бросалось мне в глаза – висящий на стене меч. Эйнар покосился на меня.

– Подойди, – он похлопал рукой по лавке, рядом с собой.

Я села, но мой взгляд тут же переместился на лицо Хагена. Вождь лежал неподвижно, и мне вдруг стало страшно видеть такого огромного сильного мужчину в подобном состоянии. Никогда бы не подумала, что такое может случиться. Мой взгляд опустился ниже. Из-под перебинтованной груди виднелась татуировка. Я невольно вздрогнула, вспомнив, как она ожила совсем недавно на моих глазах, или мне это только показалось?

– Хаген сильный мужчина, – заговорил Эйнар. Его голос прорвал напряженную тишину, буквально висевшую в воздухе, – Он поправится.

Я нерешительно произнесла:

– Что за змея изображена на его груди? Что она означает?

Безногий повернулся ко мне. Я разглядела его усталые глаза и покрытое морщинами лицо.

– Ты видишь ее? – удивил меня Эйнар.

Я вскинула брови.

– Конечно, – сказала я, – В первый раз я ее увидела, когда мы с Кокчей смотрели на тренировки. Хаген снял свою тунику, и я отчетливо разглядела змею на его теле, – я замолчала, боясь, что нечаянно расскажу о том, как эта самая змея ожила на моих глазах и Эйнар сочтет меня за полную дуру.

На некоторое время воцарилась тишина. Потом Эйнар повернул свое лицо к сыну.

– Несколько лет назад, – начал он, – У Хагена была жена. Она родила ему сына и казалось, они жили довольно хорошо. Я знал, что между ними не было особой любви, Гудхильд вышла за него замуж по моему соглашению с ее отцом.

Я замерла. Значит, у вождя все-таки была жена! И тот мальчик, которого я видела только однажды во дворе, рядом с Кокчей – его сын? Так почему же он не живет в доме с отцом? Я ни разу не слышала, чтобы кто-то при мне упоминал о его существовании. А Эйнар тем временем продолжал свой рассказ.

– У моего старшего брата, Гейрмунда есть сын. Ты уже имела возможность познакомится с ним…

– Льёт, – прошептала я.

– Когда-то наши сыновья были дружны. Льёт ходил под одним парусом с Хагеном и Кокчей, а потом случилось то, чего никто не мог ожидать. Он соблазнил Гудхильд и она решила оставить моего сына. Но сделала она это тайком, решившись на побег с Льетом. Не знаю, как Хаген узнал об этом, но он попытался остановить жену, просил ее оставить ему хотя бы сына, но Гудхильд не хотела бросать мальчика.

Я перевела дыхание, мои глаза посмотрели на Хагена. Теперь я поняла, почему он и остальные так вели себя по отношению к своему родственнику.

– Корабль Льёта был пришвартован за скалами, чтобы никто не видел, что он приплыл сюда. Там очень опасный спуск. Убегая от Хагена, Гудхильд потянула за собой сына. Случилось непоправимое. Мальчик оступился и сорвался вниз на скалы и погиб. А Льёт все-таки увез Гудхильд… И она винила в смерти сына Хагена, потому что он не захотел ее отпустить. Она прокляла его, сказав, что он никогда больше не найдет себе покоя и больше никогда не будет счастлив. Тогда-то на его теле появилась эта змея, только видеть ее могут не все, только я, Кокча и, почему-то Льёт. Сначала змея была на его талии, но постепенно, месяц за месяцем она, словно живая, поднималась все выше.

Я слушала молча, затаив дыхание, вспоминая слова Кокчи. Вот та тайна, которую он не хотел мне раскрывать.

– Хаген развелся с Гудхильд. Он больше не пытался вернуть ее назад. Льет в свою очередь женился на ней, но спустя несколько месяцев она умерла при родах вместе с ребенком. А мы с тех пор порвали всяческие отношения с семьёй Гейрмунда. И вот Льёт появился снова. Вчера он просил меня о прощении. Он говорил от имени моего брата, своего отца и я отказал, запретив ему впредь появляться на своих землях.

Эйнар взял мою руку в свою и крепко сжал.

– Ты видишь, змея поднялась к его сердцу, – он перевел взгляд на лежащего сына, – Хаген знает, что ему осталось совсем немного. Думаю, вчера он намеренно подпустил к себе этого проклятого медведя слишком близко. Я же знаю своего сына…

Я подняла вверх руку. Мою кисть внезапно непроизвольно дернулась. Травы упали к ногам. Безногий едва взглянул на мои пальцы и внезапно побледнел.

– Кольцо Гудхильд, – проговорил он, – Откуда?

Я посмотрела на перстень. Зеленые змеиные камни-глаза вспыхнули, и палец обожгло огнем. Я тот час попыталась стащить его с себя, но тщетно.

– Сними его немедленно, – сказал он.

– Не получается! – я попыталась снова и снова, но с каждой попыткой жжение только усиливалось.

– Где ты его взяла? Кто дал? – Эйнар взял мою руку и вцепился в перстень, но огонь перешел выше по кисти к локтю.

– Это тебе дал Льёт? – догадался он и выругался, даже без моего ответа сообразив, что это было так.

– Я не знала, – сказала я, вставая с лавки.

– Я сам виноват, – Безногий спустился с лавки и направился к дверям, – Следовало тебе рассказать все раньше, я ведь знал, что Льёт рано или поздно появится, – он остановился у выхода и обрнувшись добавил, – Побудь немного с Хагеном, я сейчас кого-то пришлю тебе на замену. Не хочу, чтобы он оставался один.

– Я пробуду столько, сколько потребуется, – сказала я. Рука начала успокаиваться. Когда Эйнар вышел, я поднесла пальцы к глазам. Змеиные глаза больше не горели, и боль утихла, словно ее и не было. Я не могла понять, почему Льёт дал кольцо именно мне? Чего он, таким образом, пытается добиться? И что это за такое кольцо, которое невозможно снять?

Я подняла оброненные травы и села обратно на лавку. Потом посмотрела на Хагена. Он был в беспамятстве или спал, я не знала. Я протянула к его лицу руку и осторожно прикоснулась пальцами к холодному лбу, провела ладонью по его щеке. Сердце замерло, и я отдернула пальцы назад, словно совершила что-то запретное. Я впервые видела его лицо так близко. Если бы не шрам, он был бы довольно привлекательным, подумала я.

– Все будет хорошо, – произнесла я тихо, обращаясь к неподвижному мужчине, и тут его веки дрогнули и он открыл глаза. Его взгляд нашел меня. Бледные губы тронула слабая улыбка, словно он был рад увидеть меня рядом с собой, а потом он снова закрыл глаза и уснул.