Текст книги "Метелица (СИ)"

Автор книги: Анна Завгородняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

Ведьма подобралась к одному из окон. Она застыла, прислушиваюсь к тому, что происходило внутри, чувствуя, что именно там, за этой стеной, за этими ставнями и находилась дочь старосты. Хейд даже могла сказать, что сейчас девушка лежала на постели, слабая и беспомощная, как котенок. Но кроме девушки в комнате еще находились люди, мать и, наверное, одна из служанок, что мешало планам княгини.

Светолика скривила и без того сморщенное лицо. Острые зубы вытянулись из красных десен. Сегодня в этот дом она не войдет и это раздражало ведьму. Она мотнула головой под капюшоном и запрыгнула на крышу, словно кошка, бесшумная и быстрая, села на трубу, вглядываясь вперед. Порыв ветра сорвал с ее головы черную ткань, обнажив почти лысый череп с тонкими ниточками белесых волосков.

В такую ненастную погоду тяжело найти жертву на улице, понимала Хейд, а значит, ей придется зайти в дом, а это опасно. Нет, ведьма не боялась людей, ее единственным страхом был страх разоблачения.

– Стоит поискать двери, что не заперты, – прошипело существо и легко перепрыгнуло на крышу следующего дома. Ночь была коротка и ей следовало поторопится…

В эту ночь отчего-то Милаве совсем не спалось. Она долго ворочалась в постели, разглядывала потолок над головой, медленно перевела взгляд на мужнину коллекцию арбалетов, украшавшую стену над камином, затем встала и набросив на себя длинный шерстяной платок, вышла из спальни, осторожно прикрыв за собой двери, чтобы их скрипом не разбудить спящего мужа.

Желан только перевернулся во сне на бок и сильнее закутался в одеяло, громко засопев, что вызвало улыбку на губах его жены.

В доме было холодно. Никто не ожидал, что погода так резко изменится, потому-то печи и камины остались нерастопленными. Холодный ветер стучал в ставни и Милава отчего-то поежилась. Странное чувство, будто что-то в доме не так, заполнило ее сознание, но молодая женщина лишь отмахнулась от навязчивых страхов и поспешила вниз на кухню, чтобы нагреть себе молока. Там должен был гореть очаг, кухарка ложилась спать самой последней и вставала самой первой в доме, потому огонь скорее всего еще горит, решила Милава спускаясь вниз по дубовой лестнице.

Она оказалась права. Пламя в очаге почти погасло, и девушка подбросила в него тонких веточек, а затем налила в котелок немного молока и добавив в него ложку меда, повесила над огнем. Молоко быстро нагрелось, и княжна налила себе большую кружку белоснежного напитка и вышла из кухни. Она едва сделала шаг к направлению лестницы, как вдруг услышала странный стон. Сначала молодая женщина подумала, что ей померещилось и это ветер плачет за стенами дома, но когда стон повторился уже громче, а затем раздался звук, похожий на то, что кто-то причмокнул губами, Милава вскинула брови и направилась туда, откуда, как ей показалось эти звуки и раздавались.

Завернув за угол княжна остановилась перед приоткрытой дверью, ведущей в маленькое складское помещение, где кухарка хранила муку, сахар и прочие продукты, чтобы они были под рукой и не приходилось бегать в амбар. Милава подошла ближе и уже приготовилась было начать распекать служанку и ее кавалера, занимавшихся прелюбодеянием под крышей княжеского дома, как застыла, увидев представшую глазам картину. Из ее мягких рук упала на пол кружка. Теплое молоко растеклось по деревянному полу, а Милава истошно закричав побежала к лестнице. Следом за ней метнулось что-то черное и княжне чудом удалось увильнуть от цепких белых рук, нацелившихся в ее горло.

– Желан! – уже на самом верху Милава поскользнулась и упала на пол, нелепо растянувшись как тряпичная кукла. Существо зашипело и приготовилось прыгнуть. Еще миг и вот оно взвилось в воздухе. Милава успела увидеть сверкнувшие золотом маленькие глаза, когда ведьму прямо в полете отбросило в сторону.

Княжна поспешно поднялась на ноги и оглянувшись увидела мужа. Желан стоял в одних штанах, а в его руках был один из арбалетов, которые украшали стену их общей спальни. Мужчина для верности выпустил в ведьму следом друг за другом еще два болта. Тело в черном капюшоне подбросило и затихло. Княжич бросился к жене, обнял ее свободной рукой и только уверившись, что она цела, посмотрел на лежащую у ступенек ведьму в балахоне.

– Не подходи к ней! – попросила Милава дрожащим от ужаса голосом.

Снизу раздались шаги. Это проснулись слуги, разбуженные криками молодой княгини. Двое из них уже поднимались наверх, чтобы узнать, все ли в порядке, остальные стояли внизу, сонные и испуганные, не понимавшие, что такого могло произойти, отчего княжна так сильно кричала.

Желан передал жену на руки одному из слуг, а сам осторожно стал подбираться к ведьме. Она вся была скрыта от его взгляда широким балахоном и не шевелилась, хотя молодому мужчине показалось, что ткань на ее груди легко приподнимается, или ему так просто казалось.

– Не подходи к ней! – запричитала Милава и отвернулась, когда ее муж осторожно склонился над телом и отбросил с лица ткань капюшона. Княжна только услышала его вскрик и повернувшись увидела, что Желан упал на колени перед лежащей на полу матерью. Милава от удивления открыла рот и вместо слов выдохнула какой-то полустон, а Желан подхватил мать на руки и прижал к себе.

Молодая княжна взяла себя в руки и оттолкнув слугу приказала ему идти в комнату князя и разбудив его рассказать о произошедшем, хотя она понятия не имела, что ему говорить. Только что Желан застрелил свою мать из арбалета, а эта самая мать убила служанку из своего собственного дома, находясь в обличие страшное ведьмы. Милава встряхнула головой, словно еще надеялась, что это все просто страшный сон, и она вот-вот проснется и будет утро, а вся эта история останется где-то там, на закорках ее памяти, как это обычно бывает с подобными снами, но нет. Все было настоящим, и она видела, как ее муж обнимает свою мать и зовет ее по имени.

Светолика лишь раз открыла глаза и перед тем, как испустить последний вздох, успела сказать своему рыдающему сыну:

– Теперь… после моей смерти ты станешь мной! – она слабо улыбнулась и из уголка ее губ потекла тонкая струйка крови, – Убивший Хейд сам становится им… Теперь ты Хейд… – уже тише добавила она.

Стоявшая в отдалении Милава не могла расслышать шепота княгини. Она только вспомнила девушку, осужденную недавно за колдовство и внезапно поняла, что знахарка была не виновата и все то, что произошло в городе были козни княгини. Кто бы мог подумать, пронеслось у нее в голове. Светолика казалась ей такой милой и приветливой женщиной, а на деле оказалась самой настоящей ведьмой, которая убила бы ее, не вмешайся в произошедшее Желан.

Вернувшийся слуга сказал, что никак не может добудиться князя и Желан отослал его вниз, а сам так и остался сидеть с матерью на руках. Милава подошла было к нему, но княжич только зло посмотрел на свою молодую жену, и она попятилась от этого взгляда.

– Любого, кто расскажет о том, что видел здесь я собственноручно вздерну на виселице! – предупредил княжич слуг. Они попятились от его взгляда, и закивали, как послушные болваны.

Ни тогда еще Желан, ни Милава, никто другой не знал, что со смертью ведьмы пропало и ее колдовство.

Я проснулась от того, что мне было неимоверно жарко. Открыв глаза, почувствовала что-то тяжелое на своей груди и охнула, увидев руку северянина, обнимавшую меня. Скорее всего, мы так проспали всю ночь, решила я и осторожно повернулась на бок, оказавшись лицом к лицу с Хареком. Тот кажется все еще спал и дышал тихо и ровно, а я рассматривала его черты, впервые оказавшись так близко. И почему я только раньше не замечала, какой он красивый, подумалось мне, и я тут же сама себя осадила.

– Потому что твоя голова была забита одним княжичем! – ответило сердце.

Я улыбнулась и вытащив руку из-под одеяла потянулась к мужскому лицу, сгорая от желания коснуться его щеки и светлых волос, как вдруг Харек открыл глаза и посмотрел на меня вполне ясным осмысленным взглядом, означавшим только то, что северянин уже давно не спит и просто притворяется.

– Она не пришла, – зачем-то произнесла я и поспешно убрала руку, спрятав ее обратно в тепло. Харек посмотрел мне в глаза, а затем его взгляд сместился на мои губы, и я почувствовала, что краснею от одного только его взгляда. Северянин усмехнулся и откинув одеяло сел и взглянул на потухший костер.

Небо над нами все еще серело тучами, но дождь так и не пошел, и я радовалась тому, что мы смогли спокойно выспаться. Широко зевнув, я прикрыла рот ладонью и встала.

– Сегодня мы опять будем ехать весь день? – спросила я.

Харек кивнул, я похромала в сторону, отыскивая густые кустики. Когда я вернулась лошади уже были оседланы, а наши пожитки собраны в мешки. Харек как и прежде помог мне забраться на лошадь, но в этот раз он не задержал своей руки на моем колене.

– Я надеюсь, что сегодня мы выедем к реке и уже последуем по ее течению. Там есть дорога и лошадям будет легче…

– Откуда ты так хорошо знаешь эти места? – спросила я.

Харек ничего не ответил и только улыбнулся.

– Вперед, – скомандовал он и пришпорил жеребца. Мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

К реке мы выехали только в полдень следующего дня. К удивлению, Харека и моему облегчению, ведьма так и не появилась, вопреки ожиданиям северянина, утверждавшего, что Хейд никогда не оставляют свою жертву.

– Значит, – подумала я, – Это была какая-то неправильная Хейд!

Полотно реки раскинувшееся перед нами было невероятно широким. По берегам росли травы и высокий камыш, в некоторых местах в воде купали свои косы плакучие ивы, а там, за их густыми кронами выглядывали и тонкие белые березки. Мы ехали вдоль кромки по протоптанной тропе. Очевидно сюда кто-то водил скот на водопой, а это означало, что совсем рядом находится чье-то поместье или большая деревня. Я различила среди вмятин в глиняном берегу и отпечатки подкованных лошадиных копыт, но не обратила на это внимания, понимая только одно – если Харек спокоен, значит и мне не стоит переживать.

Качаясь в седле я смотрела на широкую спину едущего впереди мужчины и вспоминала свое утреннее пробуждение. Что я почувствовала глядя на спящего воина? Удивительно, но я хотела, чтобы он меня поцеловал. Нет, конечно, любовью здесь и не пахло, но меня тянуло к нему, скорее всего, я испытывала желание как-то отблагодарить Харека за все то, что он делал для меня, и я понимала, что скорее всего нравлюсь этому человеку и это пугало меня и одновременно наполняло мое сердце радостным предчувствием и ожиданием чего-то необъяснимого.

Я знала, что могла бы быть с подобным мужчиной. Он казался мне верным и вполне надежным, вот только становится женой я больше не хотела. Это желание у меня пропало в тот самый момент, как Желан сказал мне, что между нами все кончено.

– Мне не стоит больше привязывается к другим мужчинам, – сказала я себе, – И Харек тоже не такой уж и особенный! – но обижать северянина я не хотела.

– Там впереди есть деревня, – сказал мне Харек, обернувшись, – Думаю, стоит заехать туда и пополнить наши запасы съестного.

Я согласно кивнула. Завтрак мы сегодня пропустили и мой желудок оказался этим крайне недоволен.

– Но ночевать там не станем, – добавил северянин и моя надежда на сон под крышей дома на удобной постели рассыпалась прахом.

Но я понимала Харека. Он торопился, хотя я не думала, что люди Буревоя смогут нас уже настичь, но все равно стоило быть осмотрительными и не расслабляется.

Когда впереди показался бревенчатый мост, мы направили своих лошадей прямо через него на другой берег. Здесь дорога была уже шире, с ломаными колеями от тележных колес. У моста она расходилась в разные стороны. Одна шла вдоль берега реки, а другая вела в лес, причем тут была заметна рука человека. Кто-то регулярно вырубал лес, и он уже не был таким дремучим, как тот, что рос по другую сторону реки, с которой мы и приехали.

Когда впереди показалась деревенька, я поняла, что Харек был прав. Перед нами выросли дома, довольно крепкие, зажиточные. Несколько крестьян, попавшиеся нам по пути с интересом нас рассматривали, а на вопросы отвечали по-доброму, с улыбками.

Разузнав где можно прикупить припасов, мы направились вглубь поселения. Небо над нами наконец-то разразилось дождем и сначала мелкие капельки упали на мою протянутую ладонь, а затем и хлынул ливень. Харек оглянулся на меня и по его взгляду я с облегчением поняла, что скорее всего мы останемся здесь на ночь, или пока не перестанет лить дождь. И я надеялась, что ливень будет затяжным.

Глава 10

После похорон княгини отец Милавы распрощался со своей новой родней и отбыл обратно домой, оставив свою дочь на попечение ее мужа и тестя. Желан и его люди провели Велигора до границы своих владений, а после повернули назад. Ехали в молчании. Сам молодой князь казался задумчивым и хмурым, и дружинники не отвлекали его своими разговорами, понимая, как сильно переживает Желан свою утрату. Все знали, насколько сильно княжич был привязан к своей матери, а теперь, когда ее не стало, его горечь казалась вполне нормальной. Но сам княжич думал совсем о другом. Нет, мать свою он конечно же оплакивал, только осознав в полной мере то, кем она в сущности оказалась, князь уже немного иначе отнесся к тому, что собственными руками убил ту, что любила его больше всего на свете. Узнав, что Светолика оказалась той самой ведьмой, из-за которой его отец едва не казнил невинную девушку, Желан пришел в ужас и отчаяние, как, впрочем, и сам князь, но ничего нельзя было исправить. Одно согревало душу молодого мужчины – Метелица успела сбежать и сейчас, где бы она не находилась, он желал ей только хорошего.

О смерти княгини не распространялись, хотя в городе ходили слухи и многие из них оказывались более близкими к истине, как впоследствии оказалось. На семью князя теперь посматривали странно, но Желана это не трогало. Слухи всегда проходят, если на них не реагировать, что они с отцом и сделали. Но вопреки всему, разговоры, относительно смерти еще молодой княгини Светолики не переставали утихать, разрастались как пожар и Буревой говорил сыну, что необходимо время для того, чтобы все забыли о ее таинственной смерти. Служанку, что Светолика успела убить перед смертью похоронили тайно, благо родни у девушки не оказалось, а потом все сказали, что она уехала вместе с Велигором. Отговорка глупая, но ни сам князь Буревой, ни его сын не смогли придумать ничего лучше.

Сейчас, качаясь в седле и глядя перед собой на пыльную дорогу, молодой княжич думал только о тех словах, что сказала ему мать и о том, что с ним самим стало происходить что-то совсем непонятное. Будь здесь его друг, северянин Харек, Желан бы расспросил его о том, что собой представляет Хейд, ведь все же эта нечисть была родом с Севера, откуда приехал и сам Харек. Но ответов не было, а обращатся к кому бы то ни было, означало только подлить масла в разгорающийся огонь сплетен, что и так в последние дни не утихали вокруг его семьи.

Прошлой ночью Желан проснулся, когда огромный глаз полной луны заглянул в его окно. Мужчина только бросил короткий взгляд на спящую рядом жену и встав, приблизился к раскрытому окну, выглянул наружу, во двор. Все его тело болело, словно после самой жесткой тренировки, а десна во рту чесались. Желан сел на подоконник, сжавшись от нарастающей тревоги. Что тогда сказала его мать перед своей смертью? Что он станет таким же существом, каким была она? Он, князь, будет чудовищем, монстром и станет есть людей?

Оглянувшись на спящую Милаву, Желан почувствовал странное желание и совсем не такое, какое должен испытывать молодой муж к своей жене. Нет, это желание было страшным до дрожи в коленках и до привкуса соли на губах.

Молодой мужчина спрыгнул с подоконника и наспех одевшись покинул сонный дом. Весь двор заливал лунный свет, и княжич прошел мимо дружинного дома, направляясь прямиком к конюшне. Желан немного промедлил прежде чем зайти внутрь.

Конюшня встретила его запахом навоза и свежего сена. Над воротами висел одинокий светильник, освещавший пространство на несколько шагов вперед. Лошади в стойлах тревожно зашевелились, одна запрела губами, но ничего особенного не произошло и Желан облегченно вздохнул. Лошади почуяли бы в нем нечисть самыми первыми, но они вели себя так, словно просто взволновались от чужого присутствия.

– Эй, кто здесь! – внезапно услышал окрик княжич и с сеновала скатился мальчишка с вилами в руках. Он выглядел еще сонным. Рубашка распахнута, в волосах солома. Подкатанные штаны оголили смешные колени, остро выступавшие на тонких ногах. Узнав Желана мальчишка удивился, но не забыл при этом поклонится молодому князю. Зубы Желана странным образом заныли, как бывает, когда выпьешь студеной воды. Испугавшись непонятного чувства, мужчина отшатнулся назад, но быстро взял себя в руки и посмотрел на мальчишку, выглядевшего еще более изумленным чем прежде.

– Иди, спи, – отправил ребенка обратно княжич, а сам вышел во двор и облокотившись спиной на стену, поднял глаза к небу, где невозмутимая и равнодушная ко всем плыла луна.

Море мне не понравилось, хотя бы тем, что столько воды оказалось непригодной к питью. Оно пугало меня своим простором. Море было похоже на отражение неба, только более темное, и сейчас стоя на берегу и глядя на эти две синие половинки единого целого я ощущала себя странно лишней, словно смотрела на то, что никогда не смогу понять. Когда я поделилась своими мыслями с Хареком, он согласился с тем, что моря стоило опасаться.

– Оно коварно, – сказал он мне, когда мы ехали по берегу, – И легко отнимает жизнь. Но боятся его думаю, не стоит, а вот уважать и опасается скорее всего да. К тому же оно дает много блага. ПО морю ходят корабли, оно полно рыбы и других обитателей. Ты привыкнешь, – он выразительно посмотрел на меня, – У нас на севере море это все. Оно кормит нас, и ты должна принять это и не боятся.

Харек смотрел на синюю равнину спокойно, но где-то внутри его светлых глаз я видела радость, словно он встретил старого друга, с которым не виделся довольно долго. А мне все еще было неуютно после уже кажущейся тонкой в сравнении с этим величием ленты реки, нашей старой спутницы.

Берег закончился высокими острыми скалами, и мы не доезжая до них свернули в лес, подступавший почти к самой воде. Тут я вздохнула спокойнее, хотя непривычный запах морской воды раздражал мое обоняние.

Еще день пути и впереди показался маленький городок. Стоя на вершине пологого утеса я смотрела вниз на раскинувшиеся у берега дома и высокий причал, у которого стояли на приколе насколько судов. Их яркие паруса светились на солнце золотыми вставками и вкраплениями нитей в рисунках. Харек вернулся ко мне, когда нашел удобный спуск вниз, и мы снова оказались в седлах и снова ехали вперед, и я надеялась, что эта ночь пройдет под крышей одного из тех домов, что я разглядывала с высоты.

За все время, проведенное в пути, я заметила, что очень редко вспоминала то, что осталось позади. Та часть моей жизни была пройдена, и я сделала единственный правильный выбор, решив начать все сначала. Не знаю, было ли в действительности правильным мое решение следовать за Хареком на север, но отказываться от него я не собиралась.

Мой спутник все то время, что мы провели вместе вел себя более чем достойно. Наверное, так легко я смогла бы путешествовать только с родным братом, будь он у меня. Северянин оберегал меня и относился слишком хорошо. Я понимала, что определенно что-то значу для этого мужчины, но он никогда ни одним единым словом не обмолвился о своих чувствах, если они конечно были не плодом моего воображения. Но иногда на привалах, сидя у костра я ощущала на себе его взгляд, ждущий и вопрошающий, но всегда делала вид, что не замечаю его. Я все еще не могла забыть Желана и не хотела давать ложной надежды этому достойному человеку, хотя отдавала себя отчет в том, что долго так продолжатся не может и в конце концов Харек откроется мне. Что же я тогда сделаю? Наверное, подумала я, в таком случае, нам придется каждому искать свою дорогу, как ни больно было мне думать о таком завершении наших отношений. Но пока еще было время. У меня или у него?

Городок встретил нас шумным гомоном голосов, после тишины леса особенно резких для слуха. Пока я ждала на причале, держа лошадей под уздцы, Харек ходил куда-то, искал нам место для отдыха и ночлега.

Я рассматривала ладьи, стоявшие у пристани. Некоторые корабли были маленькими, похожими на те, что так часто ходили по нашей реке, а иные были просто громадными, украшенными резными фигурами на носу и с широкими расшитыми парусами. Тут же, почти у берега качались и лодки. Совсем маленькие, с тонкими руками весел. Когда Харек вернулся, я отвела взгляд от причала и посмотрела на северянина. Он казался довольным и забрав у меня своего коня, велел следовать за ним.

Что меня поразило прежде всего, это вымощенная камнем главная и единственная улица городка, вдоль которой выросли дома. Копыта наших лошадей звонко отбивали ритм, а я оглядывалась на дома, такие же, как и в моем родном городе, только более яркие и украшенные замысловатой резьбой.

Харек остановился перед высокими воротами, ведущими на постоялый двор. Несмотря на то, что сам городок был маленьким, подобное заведение было здесь вполне уместным. Все же какой-никакой, а порт, и сошедшим с кораблей людям, как и все другим нужен был отдых и горячий ужин. И вот теперь мы прошли через весь двор. Харек привязал лошадей и оставив меня сторожить поклажу, вошел в таверну, но к моему облегчению вернулся довольно скоро и не один. Низкорослый мужичонка работающий в таверне, забрал мою половину поклажи и направился в дом. Я поспешила за ним, а Харек дождался подбежавшего мальчишки, чтобы отдать ему лошадей, а уже потом последовал за нами, таща на себе оставшиеся вещи.

Внутри дома оказалось уютно. Весь первый этаж занимал большой просторный зал с множеством столов для посетителей и очевидно кухня. Я первым делом, едва переступила порог таверны, уловила манящие запахи жарящегося мяса и выпечки. В животе требовательно заурчало и мужичонка, несущий мои вещи с улыбкой оглянулся на меня, а затем подошел к длинному прилавку, за которым стояла худая высокая женщина. Она широко и почти искренне улыбнулась мне, но заметив подошедшего следом северянина, обратила свое внимание на него, видимо правильно решив, у кого из нас двоих были деньги.

– У нас осталась только одна свободная комната, – сказала хозяйка таверны, представившись как Заслава, – Но мне кажется, для вас обоих это не будет проблемой? – добавила она и так посмотрела на меня, что я невольно покраснела без вины.

– Да, спасибо, – Харек отдал деньги и взамен получил ключ.

– Слуга пойдет с вами, чтобы помочь найти комнату и растопить камин, – произнесла Застава, – Ночь обещает быть прохладной.

Я уже шагнула было за слугой, как вспомнила о том, о чем мечтала уже несколько долгих дней.

– А нельзя ли принести бадью в комнату, – попросила я, – И воды горячей, чтобы с дороги вымыться?

Заслава почему-то посмотрела на Харека. Тот встретился с ней взглядом и кивнул, давая свое согласие. Я прикусила язык, сообразив, что скорее всего подобная услуга обойдется нам в копеечку, но Харек ничего на это мне не сказал и только дождался, когда я первая поднимусь на верх.

Наша комната оказалась маленькой, но довольно уютной и чистой. Пока слуга возился с камином, укладывая в него сухие дрова, что лежали аккуратной горкой у стены, я положила наши свои вещи в пустой сундук, что стоял у кровати, довольно широкой, способной вместить двоих. Я не видела ничего особенного в том, чтобы спать рядом с Хареком в лесу на одеялах у огня, но увидев постель отчего-то покрылась румянцем. К моему облегчению, Северянин не заметил моего состояния, он расспрашивал слугу о том, кто еще помимо нас остановился в гостинице и узнав, что здесь находятся почти все владельцы судов, что стояли у причала, довольно улыбнулся.

Когда огонь весело затрещал в камине, слуга с поклоном вышел и буквально через минуту в комнату прошли двое крепких мужчин, тащивших бадью. За ними следовала женщина с двумя ведрами в руках. Она едва глянула на нас с Хареком и просто вылила горячую воду в бадью и подхватив ведра вышла вместе с мужичками, чтобы через пару минут снова вернутся с еще двумя полными ведрами и большим полотенцем, которое она сбросила на кровать.

– Позовите, когда наплещетесь, – сказала она не совсем любезно, положила на край бадьи кусок желтоватого мыла и вышла, хлопнув дверью. Но я совсем не обратила на ее грубость внимания, глядя во все глаза на пар, идущий с поверхности воды. Харек проследил за моим взглядом и мягко улыбнулся.

– Ты давай купайся, а я пойду узнаю, какой из кораблей сможет подбросить нас в нужную сторону!

Я кивнула и едва северянин вышел из комнаты, буквально сорвала с себя платье и запрыгнула в воду, но тут же вылетела из нее, подвывая.

– Горячо!!! – зашипела я.

Пришлось ждать, пока вода немного не остынет, а уже после снова лезть обратно, но все равно, полученное удовольствие оказалось ни с чем не сравнимым. Я немного полежала в горячей воде, размякая, пока не почувствовала, что начинаю клевать носом, тогда я решительно взяла в руки кусок мыла и стала оттирать тело до тех пор, пока оно благодарно не заскрипело чистой кожей. Вымыв волосы я замечталась настолько, что напевая мотив какой-то песенки, даже не заметила, как в двери постучали, а спустя минуту она распахнулась и на пороге застыл Харек, глядя на меня расширившимися от удивления глазами.

Увидев мужчину я тут же плюхнулась обратно в бадью, так что на поверхности остались лишь нос да испуганные глаза, а он застыл на месте и удивление в его глазах сменилось совсем иным чувством. Я увидела, как разгорелись его глаза. Меня просто пожирали взглядом и от этого я и так раскрасневшаяся после купания, стала цветом похожа на вареного рака. Не знаю, сколько вот так он простоял в дверях, потом тихо сжав челюсти произнес отрывистое – прости и выскочил из комнаты, закрыв за собой плотно двери, а я поспешно вылезла из бадьи и стала натягивать на еще мокрое тело нижнюю рубашку, совсем позабыв про полотенце, дожидавшееся меня на кровати.

– Как стыдно! – прошептала я и закусила губу. Что успел увидеть северянин, спросила я себе и тут же зло ответила – Все!!! Как я могла быть такой беспечной, как не услышала стука и почему, ну посему я в этот момент не стояла ко входу спиной?

Оделась я так быстро, как еще никогда в жизни. Мокрые волосы заплела в толстую косу и стала ждать, когда вернется мой спутник, но тот все не шел. Я встала и подошла к двери, прижалась ухом, прислушалась к тому, что творится за пределами комнаты. Немного постояв у двери приоткрыла ее и выглянула в узкий коридор, ожидая увидеть там Харека, но мужчины там не оказалось. Тогда я решив, что все равно надо идти сказать, чтобы унесли бадью, направилась вниз.

Спустившись вниз я первым делом подошла к хозяйке таверны. Заслава как-то странно взглянула на меня и сказала, что за бадьей сейчас придут, а затем кивнула в глубь зала на один из столиков. Я повернулась, проследив за ее взглядом и увидела Харека, сидевшего за столом.

– Поссорились что ли? – спросила женщина.

Я посмотрела на нее, нахмурила брови, не понимая, о чем это она говорит.

– Иди к нему, – Заслава легко толкнула меня плечом, – А то тут у меня девки подавальщицы такие шустрые, только глаз да глаз за ними надо… – и она широко улыбнулась, а я, сообразив, на что она мне намекает снова покраснела и поспешила в сторону, где сидел Харек.

Он увидел меня сразу, лишь только я спустилась и теперь пристально смотрел как я приближаюсь. Не знаю отчего, но от его пронизывающего взгляда мои ноги стали ватными и почти не слушались меня. Я старалась смотреть спокойно, но сердце взволновано билось в груди и мне казалось, что все находящиеся в зале слышат этот стук, а посетителей было предостаточно. Очевидно таверна Заславы пользовалась хорошей репутацией, подумала я, пытаясь отвлечься от предстоящего разговора и не зная извинится ли самой, или ждать извинений от Харека. Но к моему удивлению, едва я поравнялась со столиком, как он широко улыбнулся и кивком предложил мне сесть рядом.

– С легким паром! – произнес он и я снова покраснела, вспомнив как он смотрел на меня, пока я стояла в чем мать родила, но поспешила ответить спасибо и опустила глаза.

– Теперь надо подкрепится, – продолжил Харек, как ни в чем не бывало, – Я ждал пока ты спустишься, чтобы вместе заказать ужин.

Удивленная, я вскинула голову и увидела, что он смотрит на меня тем же горячим взглядом, как и тогда в комнате, но не успела я даже моргнуть, как Харек снова расплылся в улыбке и отвел взгляд. Я решила тоже не обсуждать произошедшее и подыграть северянину, раз он счел нужным это проигнорировать. В принципе Харек был прав, стоило ли обсуждений это маленькое, неприятное происшествие? Буду делать вид, что ничего не произошло.

Северянин тем временем подозвал одну из девушек, работавших в зале. Подошедшая к нам пышнотелая молодуха сразу же проигнорировав мое присутствие за столом, повернулась ко мне спиной и стала перечислять Хареку все то, что было в их ассортименте, при этом выпячивая свою приличных размеров грудь и зазывно улыбаясь, но мужчина только вскинул руку, заставив девушку замолчать и в ответ на ее удивленные глаза, показал на меня, сидевшую за ее спиной.

– Ей рассказывай, – произнес он с нажимом, – Она у нас главная, – добавил он, уже глядя на меня и усмехнулся.

Подавальщица повернулась ко мне с видимой неохотой и повторила все, что только что перечисляла Хареку, но вид у нее при этом был крайне недовольный. Я сдержала смешок и заказала себя каши с мясной подливой, а затем покосилась на северянина.

– Мне тоже, только с мясом и еще, – он покосился на меня и добавил, – Принеси пива.

Девушка кивнула и виляя объёмным задом удалилась. Я не удержавшись, все же прыснула со смеху. А Харек произнес:

– Так-то лучше!

Ужинали мы в приподнятом настроении и я улыбалась, когда ловила на себе его взгляды. Харек сегодня был не похож сам на себя, или это выпитое нами пиво так подействовало, не знаю. Но когда подавальщица принесла второй кувшин с пенным напитком, я уже была под хмельком, да и принятая ранее ванна расслабила меня. Заметив, что мой взгляд стал рассеянным, северянин внезапно отобрал у меня чашу и покачав головой выпил ее содержимое.

– Тебе не стоит больше пить, – произнес он совершенно ровным голосом.

Я хотела было возразить, что это в принципе не его дело, но едва открыла рот, как громко икнула и тут же покраснев закрыла его ладонью, а Харек рассмеялся, и я поняла, что кажется мне действительно больше пить не надо.