Текст книги "Мой сосед - медведь (СИ)"

Автор книги: Анна Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

13

– Так, план простой. Я оборачиваюсь медведем. Чтобы не отъехать – сразу сжираю котлету. – Кошка заинтересованно внимала, едва ли не кивая, но я все же решил повторить: – Котлету не трогать. Последняя. Если сожрешь ее первой, тогда я сожру тебя. Поняла?

Ничего она, конечно, не поняла. Заурчала, глядя на меня влюбленными глазами, и зажмурилась от солнца, прорвавшегося через листву дикого винограда. Я стоял возле крыльца, рядом – тарелка с котлетой. Кошка сидела на ступеньке, заинтересованно поглядывая то на меня, то на еду.

План был так себе. Но мне нужно было обернуться зверем, а то эта рана обещает тянуть из меня силы и дальше. Хотя, есть в этом и приятные стороны, конечно. Наташа, к примеру, с ее трогательной и одновременно суровой заботой. А командует как! Красотка. Да и вся она.… кхм…

– Нормально все будет, – тряхнул я головой. Нужно успеть, пока Наташа не вернулась. – Раз, два,…

Только тут вдруг послышались тяжелые шаги по примятой земле со стороны дороги. А потом до меня донесся шелест пакета и запахи пота, роз и дешевого одеколона, замешанного на сигаретном дыму. Я поморщился и принялся раздраженно ждать, когда этот персонаж достигнет цели.

– Простите, – послышалось вскоре от щербатой калитки, которая никак не скрывала ни меня, ни моей голой задницей у крыльца.

Я обернулся. За калиткой стоял какой-то дед и недоуменно на меня пялился.

– Что вы хотели? – поинтересовался я деловито, поворачиваясь к деду передом.

– А где Наталья Игоревна? – спросил он смущенно, недоверчиво прищурившись.

– Уехала по делам, – сообщил я. – А вы кто?

– Знакомый, – самоуверенно обозначил себя дед. – А вы?

– А я сосед.

Дед смерил меня взглядом, задержавшись им на перевязанной ноге.

– Так это ваш мотоцикл в соседнем дворе, – кивнул он на мой участок.

– Вы очень проницательны, – раздраженно ответил я. – Так что передать?

– Да я.… вчера оборудование ей ставили с напарником, – неуверенно начал он, – хотел убедиться, что она разобралась со всем.

Нервный шелест пакета, который он держал в руках, говорил о другом. Он к Мышке моей приперся с серьёзными намерениями, что ли? Он? Я чуть не поинтересовался, давно ли он в свой паспорт смотрел, а особенно в графу «год рождения».

– Наташи нет, – повторил я. – Но я передам, что вы заходили.

– Ладно. – Дед нерешительно потоптался у калитки, и я уж думал, что, наконец, свалит, как он вдруг выдал: – А чей-то вы в таком виде стоите тут?

– Ворон отгоняю, – процедил я.

– От кого?

– От котлеты.

Он помолчал, набираясь храбрости.

– Вы если в нетрезвом состоянии или обдолбанный, то не думайте, что Наташу тут защитить некому. Найдем на вас участкового.

О, как!

– Удачи с поисками, – хмуро пожелал я.

– Вы бы зад прикрыли…

– Тогда не смогу равномерно загореть. А вам, думаю, пора. Я передам Наташе, что вы беспокоились о моем заде и оборудовании.

Дед презрительно фыркнул, но все же устремился в обратном направлении, что-то ворча себе под нос, а я поймал себя вдруг на том, что этот визит меня дико взбесил. К Наташке он моей, значит, подкатывал! Средь бела дня! Мне бы его самоуверенность!

– Старый хрен, – вызверился я и, глянув под ноги, обнаружил пустую миску. – Да, блин! Мушка! Екарный бабай! Где моя котлета?!

Но ни Мушки, ни котлеты поблизости не обнаружилось.

– Да что б тебя! Ладно. Хрен с ней, с котлетой.

И я опустился на четвереньки. Только зря я не придал значения предосторожностям. Все, что я помню – оборот мне удался. Но на этом удача закончилась, и я отключился.

Очнулся я от того, что кто-то зовет меня по имени. Да так, будто с того света пытается вернуть.

– Раф!

Мышка. В истерике. Так. Что случилось?

Но ответ пришел быстро. Стоило только тряхнуть тяжелой головой, и все стало понятно. Я валялся возле крыльца в звериной ипостаси. Во дворе стояла Мышкина машинка с брошенной открытой дверцей. По земле растянуты пакеты, а сама Наташа истошно верещит над ухом.

Подняв голову, я обнаружил ее на крыльце. Со сковородкой? Зачем…

Но Наташа мне быстро объяснила, опустив сковородку мне промеж ушей. Мать моя, женщина! Наташа, ну ты и бьешь…

Я взревел и вжал голову чуть ли не в тело, чтобы уберечься от очередного заезда сковородкой, только Мышка моя воодушевилась и стала нападать яростней:

– А ну, пошел отсюда! – пищала она, размахивая сковородкой, перегнувшись через перила. – Вон!

Я зарычал, и она снова отскочила к двери, но тут же принялась снова истошно звать:

– Раф!

«Ты уж определись», – мысленно проворчал я. Но откуда ей знать?

Я тяжело поднялся и наткнулся взглядом на притихшую под крыльцом кошку. Вот ты, сучка усатая! Если бы не ты, я б тут не валялся! Только зря я отвлекся.

Бац!

По котелку снова прилетело.

– Что ты сделала с Рафом?! Где Мушка?! – рявкнула Наташа.

Надо было убираться, пока голова цела, а то такая себе терапия – вылечить ногу, но остаться без башки. Нет, мне определенно нужно на пенсию.

Я аккуратно сдал задом, обогнул машину, пакеты и уже направился было к воротам, только тут по хребту прилетело той самой сковородкой, и я отскочил от испуга в забор, снес калитку и бросился наутек, позабыв, что, вообще-то, оперативник со стажем и боевой подготовкой, а ещё и оборотень с редкими магическими способностями…

Ну, Мышка…

Ну, погоди….

14

«Мало мне было раненного агента национальной безопасности…»

Эта мысль мелькнула в голове первой, когда адреналиновый туман в ней немного поредел. Ноги перестали держать, и я съехала вдоль дверного косяка до самого крыльца, продолжая пялиться на дыру в заборе, которую оставил медведь.

– Вставай, Наташа, вставай, – шептала я себе, но не помогало.

Меня начало трясти, но я кое как вползла в дом и закрыла двери на замок, потом пошарила по карманам в поисках мобильного и чуть не зарыдала. Меня прошибло холодным потом от осознания, что мобильный всё ещё в машине на подставке.

Вот так вот, Наташа… Впредь, когда выходишь тут из машины, нужно в одну руку сразу брать мобильный, а во вторую – сковородку. И только убедившись в том, что периметр чист, начинать вытаскивать пакеты.

– Боже, где же Раф? – просипела я в отчаянии.

Может, он смог убежать от медведя? Наверное, это он его оглушил, ведь, когда я обнаружила медведя у себя под крыльцом, он будто спал. Либо медведь его сожрал, закусил Мушкой и, довольный, разлегся у моего крыльца переваривать обед.

– Черт, – я поднялась на трясущиеся ноги и, схватившись за ручку, принялась открывать замки.

Когда я сползла с крыльца и осмотрела поле боя с медведем, в горле застыл всхлип отчаяния. Под крыльцом валялась повязка, которую я накладывала Рафу перед отъездом! Меня затрясло сильней, накатила паника, и сердце снова разогналось в груди. Я бросилась к машине, запнулась о пакеты и едва не покатилась по земле, падая на четвереньки.

– Мяу! – вдруг послышалось позади, и я подскочила:

– Мушка! Мушечка! Кис-кис-кис! Девочка моя…

Мушка не разделила моих эмоций и обниматься не спешила. Она вскочила на ступеньки и шмыгнула в дом, но у меня все равно отлегло. Цела, и хорошо.

Я поднялась на ноги, а уже через минуту слушала гудки в трубке.

– Служба спасения.

– У меня медведь! – вскричала я в ответ.

– Вы целы?

– Да!

– Есть пострадавшие?

– Похоже! У меня сосед пропал!

– Зверь ещё поблизости?

– Нет, я прогнала его…

– Вы сейчас в безопасности?

– Нет.

– Пожалуйста, найдите укрытие и объясните, где вы…

И только я сделала шаг в сторону дома, позади вдруг послышалось:

– Наташ…

А я заорала на всю округу, теряя самообладание вконец. Но через какое-то время пришла в себя в крепких руках Рафа. Он подхватил меня на руки и понес в дом, а там уложил на диван и укутал в плед.

– Держись, – заглянул мне в глаза и забрал мобильник, который я продолжала сжимать в руке, – сейчас сделаю чаю…

– Я п-п-п-п-пз-зз-зз… м-м-м-ч-с… – кое-как выдала я.

– Ничего они не сделают, – отстраненно заметил он, ставя чайник на горелку. – Ты вкусняшек купила?

Его вопрос так обескуражил, что я даже трястись перестала. Но слов так и не смогла произнести, хотя Раф все понял по моим округлившимся от возмущения глазам.

– Тебе нужно сладкое, – спокойно объяснил он.

– С-с-с-с-г-у-у-у-щенка, – указала я взглядом на холодильник.

– О, сойдет, – одобрил он.

Только тут я отметила, что он – в спортивных штанах. Выглядели они так себе, но, видимо, ничего другого не нашел. Когда у меня зазвонил мобильный, Раф спокойно ответил:

– Да, это сосед. Тот самый. Нет, пострадавших нет. Медведь ушел. Слушайте, смысла в вашем приезде нет…

«Как это нет?!» – снова выпучила я глаза, но Раф на меня не смотрел. Он был занят извлечением сгущенки из пластикового пакета, поисками ложек и чашек.

– Он уже не вернется, – продолжал переговоры Раф. – Я уверен.

– Где ты был? – просипела я, когда он отбил звонок.

– Сначала терялся по лесополосе, потом – в своем доме, – оглянулся он на меня. – Ты как?

– Я видела твою повязку на крыльце….

– Знаешь, я, когда дал деру от медведя, не только повязку потерял, но и трусы. Вся задница обожжена крапивой…

– Откуда он вообще взялся? – всхлипнула я и съежилась в пледе.

– Не сказал.

– Ты снова шутишь, – неодобрительно заметила я, но тут же спохватилась: – Как твоя рана? Как ты вообще повязку-то потерял?

– Рану перевязал уже. А тебя по жопе хотел отходить, – вдруг сурово добавил он.

– За что? – возмутилась я.

– Ну кто ж на медведя со сковородкой выходит? А если бы он кинулся?

– Кто бы говорил! Сам-то вышел на него с одними трусами!

Раф только неодобрительно покачал головой и принялся разливать чай.

– Я испугалась, что он тебя сожрал, – буркнула я. – Он.… спал под крыльцом! Сытый и довольный!

– Не был он ни сытый, ни довольный, – сообщил мне Раф таким тоном, будто ему медведя жалко.

– А как ты узнал, что я со сковородкой?..

– Она валяется у ворот. Сковородка твоя, – хмуро ответил он. – Вряд ли медведь сам прихватил, правда?

– Ой, все! – фыркнула я и собралась вскочить, только Раф вдруг гаркнул:

– Сидеть! В пледе. Чай готов.

15

– Сидеть из нас двоих полагается тебе, – возразила я. – А лучше – лежать.

– Да что ты за женщина, Наташа? Тебе слово, ты – двадцать!

А меня как под дых пнули.

– Да пошел ты, агент национальной безопасности! – процедила я, медленно приподнимаясь. – Ещё скажи, что так мне и надо, что со мной муж развелся!

– Муж твой – придурок редкостный, – даже не задумался Раф, преграждая мне всякий путь от дивана. Он опустился передо мной на колени, поставил чай на пол и поднял на меня взгляд. – Прости, если я тебя обидел. Возьми чай, пожалуйста. И не вставай. А я соберу пакеты. Хорошо?

Я кивнула и проследила, как Раф поднимается и совершенно нормальной походкой выходит из дома. А потом мне подумалось, что на адреналине люди могут не чувствовать боли, и сейчас он потаскает пакеты, а вскоре совсем истечет кровью. Но я заставила себя усидеть на диване и дождаться, пока он вернется. А потом вообще забыла обо всем, глядя на то, как он принялся хозяйничать на кухне. Нет, адреналин такому не способствует…

– Ты не против, что я тут раскладываю все? – обернулся Раф от шкафчиков.

Я только мотнула головой, принимаясь часто моргать. Сволочь, знает же, что хорошо собой. Хотя, ведет себя так, будто бы не знает. Потому что на тех, кто себе цены не сложит, я насмотрелась. У меня было немало клиентов-мужчин. Те, кто выглядят божественно или считают себя таковыми, подчеркивают это в каждом слове и движении. Их социальные странички невозможно смотреть без чувства испанского стыда, и обожание самого себя там прет из каждого поста так, что передозировка нарциссизма валит наповал любого случайного зрителя. Но целевая аудитория ведется, конечно же.

Раф на такого экземпляра похож не был, и это делало его ещё привлекательней. Наверное, такие мужчины остались лишь в службе национальной безопасности.

– А если я займусь приготовлением еды, ты не будешь против?

Я совсем растерялась.

– Ты собираешься готовить? – переспросила я тихо, выделяя каждое слово.

– Хотелось бы. А ещё я оставил тебе тут под чайником деньги, – и он кивнул на разделочный стол. – За все.

Я медленно моргнула, набирая воздуха в легкие, хотя не совсем ещё поняла, для чего.

– За что?

– Наташ, ты обо мне заботишься, кормишь, отбиваешь меня от медведей, хотя не должна этого делать. Поэтому я предлагаю тебе деньги. И помощь, пока ты отдыхаешь от сегодняшнего стресса.

– Раф, а я думаю, что сейчас твой адреналин себя исчерпает, и ты истечешь кровью, – возразила я.

– Ты меняешь тему.

– Делай, что хочешь, пока не нарушаешь уголовный кодекс, но готовить…

– Я перевязал рану, кровотечение мне не угрожает. Не в мох интересах сдохнуть тут в получасе от котлет…

– Ах, котлеты, – усмехнулась я нервно.

– Да, я нашел фарш. А ты покомандуй мной, пока я буду метаться по кухне в поисках всего нужного.

– Я ещё не согласилась, – хмуро констатировала я, недоверчиво поглядывая на его ногу. – Ты же еле ползал утром.

– Нашел у себя обезболивающее и кровоостанавливающее. Соглашайся, Наташа.

– Так не пойдет, – отрицательно помотала я головой. – Утром ты туманно намекал на что-то, но мы так и не выяснили все до конца. Теперь ты начал мне платить за постой, хотя я тебя не приглашала у себя жить, и ведешь себя так, буто мы оба уже все понимаем. Но я не понимаю ни черта! Я что, под домашним арестом? Или в заложниках? Или в долгу перед тобой? – Раф несколько раз открывал рот, чтобы ответить, но я не давала ему возможности: – Ах, да, про долг я помню – я расплачиваюсь за вчерашний инцидент с полицией. Выходит, что ты мне точно никаких денег не должен.

– Ты все сказала? – хмуро уточнил он.

– Пожалуй…

– Так вот, ты отсюда не съедешь и от меня не сбежишь, пока моя работа под прикрытием не закончится. Ты слишком много знаешь и видела. Я не могу допустить, чтобы любая информация обо мне просочилась, иначе вся многомесячная работа пойдет псу под хвост.

Я прикрыла глаза, откинулась на спинку дивана и сделала глоток чая.

– Я будто выиграла путевку в какое-то летнее реалити-шоу, – покачала головой. – «Вылечи соседа – получи нервный срыв».

– Нервный срыв пока что получил только медведь….

16

– Ты будто за него переживаешь больше всех, – укоризненно заметила я и спохватилась: – Слушай, надо же предупредить округу, что тут завелся медведь….

– То есть, я ответил на твои вопросы, и можно уже готовить?

– Раф, ты же агент национальной безопасности, а думаешь только о котлетах. А как же люди? Если медведь тут никого не сожрал, пойдет рыскать дальше.

– Медведь – не людоед, Наташа. Сейчас лето, и нет нужды кого-то жрать в принципе…

– А что он делал тут? – запуталась я.

– Я же говорил, что муж твой – дебил, а ты – божественно готовишь? Так вот даже медведь это понял. Мы с ним сцепились за последнюю котлету, с которой я вышел на крыльцо.

– При том, что я просила не двигаться и лежать на диване до моего возвращения! – ввернула я.

– Ты меня совсем не слушаешь, – поморщился он. – Слова искреннего восхищения у тебя пролетают мимо ушей.

– Ты восхищаешься только тем, как я готовлю, Раф! – вырвалось у меня. – А меня это лишь бесит! Я не хочу больше поражать кого-то своими котлетами! С меня хватит, понял?

Повисла недолгая пауза.

– Я же не могу тебе сразу сказать, что ты – очень красивая, умная и привлекательная женщина, проводить время с которой для меня – как глоток чистого воздуха после той грязи, из которой я выполз.

– Почему? – сипло вопросила я и прокашлялась.

– Потому что люди так не делают, как мне кажется… Это может тебя испугать. Решишь, что мне что-то от тебя нужно. В смысле, большее, чем просто котлеты.

– Я так не решу.

– Уверена?

– Абсолютно. А то это твое «шикарно готовишь»… Хочется снова взяться за сковородку.

– Не надо, – выставил он руку. – Я все понял. Никаких комплиментов твоей хозяйственности.

– Вот, да. Так будет лучше. Теперь можешь готовить. И никаких рецептов я тебе говорить не буду, потому что я у тебя в плену, вообще-то.

– Справедливо. Так тебе печеньки подать?

– Подай.

Раф пожал плечами и отвернулся, а я тяжело сглотнула и сгорбилась, пока он не видит. С печеньками наблюдать за хлопотами спецназа на кухне стало немного проще. От пережитого я точила одну за другой, а от непривычного действа перед глазами они не имели никакого шанса утолить мой голод. Нет, все же Раф был очень хорош…

– А ты женат? – вырвалось у меня прежде, чем я хорошенько подумала. – Ну, в смысле, это, наверное, тяжело – знать, что тебя кто-то где-то ждет, а ты даже не можешь позвонить…

– Нет.

– Не тяжело?

– Не женат.

– Ну да, я бы тебя не отпустила, – пролепетала я под его внимательным взглядом. – В смысле, никто бы тебя не отпустил на такую работу, поэтому все логично…

Тут в гостиную вышла Мушка и уселась у стола.

– Мушка, – позвала я, – ты как, девочка моя?

Кошка жалобно мяукнула, покосилась недоверчиво на Рафа и направилась ко мне, тревожно помуркивая.

– Повезло, что медведь ее не порвал….

– Не порвал бы, – отозвался Раф, сосредоточенно глядя в мобильный. – Наташ, а где у тебя лук?

– В шкафу под раковиной. Я начинаю думать, что ты с медведем успел хорошо познакомиться, пока он тебя загонял в лесополосу, – проворчала я.

– Кошка у тебя умная, на медведя не кидалась, – отозвался он, выуживая сетку с луком из шкафа.

– А если он все же вернется?.. – И я тяжело сглотнула.

– Ну, может, и вернется, конечно… – пожал плечами он, придирчиво выбирая лук.

– Мда, это лето я буду вспоминать долго, – пробурчала я себе под нос.

17

Мышка удрученно притихла с чаем и печеньками, а я завладел кухней. После оборота нога почти зажила, но повязку под штанами я действительно соорудил. Не забывать бы только прихрамывать. А ещё жрать хотелось зверски.

Когда в кармане штанов зажужжала мобилка, я и ухом не повел. Ждал, конечно, этого звонка, но было не до него. Все, что мне сейчас скажут, я знал и так. Что операция моя завершилась успешно, что поставщиков оружия взяли с поличным, и что банда Кондратьева распалась, а ее остатки разбежались как тараканы по периферии. Единственный вопрос, который для меня оставался открытым – где сам Кондратьев? И только поэтому я должен сидеть здесь тихо и не отсвечивать. Типа, как вчера в хирургии…

В штанах снова зажужжало.

– Тебе звонят, что ли? – поинтересовалась Мышка.

– Да, – нехотя признал я. – Сейчас вернусь.

Я сполоснул руки, вытер и, аккуратно развесив полотенце, направился на крыльцо. Захотелось курить. Но не идти же в свою лачугу за сигаретами. Да ещё и ладони взмокли и дыхание сбилось от воспоминаний. Как же хотелось снова посмотреть в морду Кондрата, сдавить пальцы на его горле и медленно выдрать ему трахею через глотку.… Сколько пришлось насмотреться мне на подобное за эти семь месяцев и промолчать, делая вид, что ничего не вижу? Мне все это будет сниться не один десяток лет. Если я проживу столько, конечно. По ощущениям, я поломался внутри в нескольких местах, пытаясь не дать волю эмоциям все это время. Наверное, это и вымотало. Поэтому и рана не заживала…

– Стерегов, – глухо сообщил я в трубку.

На том конце послышался вздох Громова.

– Привет, Раф.

– Привет, Гарик. Рад тебя слышать.

– И я.

Кажется, выволочка будет не такой бурной, как я ожидал. Хотя, может, до него ещё не дошла информация о моей поездке в хирургию?

– Кондратьева не нашли.

Я прикрыл глаза и тяжело оперся рукой на перила, свесив голову. Вот и приплыли… Нет, это не стало сюрпризом, но надежда умирает последней. Я знал, что так будет.

– Он не уйдет, – хмуро добавил Громов. – Обещаю.

– Не обещай, – раздраженно перебил я.

– Мне нужно все, что ты узнал, – холодно потребовал он.

– Приезжай. Но показания я дать не смогу…

– Раф….

– У него свои в министерстве. Но я не знаю, кто. Ты не довезешь меня даже до следственного – прикопают по ходу…

Он помолчал.

– Ты уверен, что тебя рассекретили?

– Я не проверял. И желания нет. Но все зависит от интеллектуальных способностей Кондрата. А ещё – ты же помнишь про его талантливую ведьму? – Мне тоже будет сложно забыть. – Уверен, ее вы тоже не нашли…

Сейчас я не понимал, какого черта я согласился на это задание. Хотя… наверное, это не правда. Мне хотелось искупить чужую вину, которую чувствовал всю жизнь своей. Только на что я годен после пережитого? Странно, что спал спокойно сегодня, но долго это везение не продлится.

– Не нашли. Пока что.

Я только хмыкнул.

– Мне тут донесли хрень какую-то… – слышал, Громов закурил.

– Что мне вчера пулю вытаскивали? – усмехнулся я.

– Ты… серьёзно? Пулю? Подожди… найду запись…

– Да….

– Серафим Стерегов, – задумчиво сообщил он в трубку. – Под своим настоящим именем?

– Я соскучился по нему.

– Вытаскивал пулю в захолустной больничке? Как это развидеть?

– Я не заживал…

– Тебя подстрелили?

– Да.

– Черт. И?

– Ну и…. так вышло…

– Может, это связано с именем… погоди… Натальи Игоревны Трифоновой?

– Она – моя соседка по даче. Она повезла меня в хирургию…

Громов удрученно вздохнул.

– И как много эта Трифонова теперь о тебе знает? – поинтересовался безжизненно.

– Я все уладил. Она – не проблема.

– Уверен?

– Под мою ответственность.

– Черт, Раф, какую ответственность? Она заявила в полицию, что у тебя – пулевое, и что ты, вероятно, нарушил закон…

– Уладишь?

Громов помолчал.

– Ты уверен, что не возникнет осложнений?

– Гарик, мне, может, жить осталось последнее лето – дай хоть порадоваться…

– Не ной, Раф. Прорвемся. Будешь жить долго и на благо Отечества.

Ага, как же….

– Ты рану-то затянул?

– Затянул, – поморщился я.

– А Трифонова эта хорошенькая?

– Так точно, начальник. Но не твоего ума дело.

– Я тебя понял. Тогда наслаждайся летом, а я прикрою.

– Угу.…

И я только отбил звонок, как на крыльцо выскочила перепуганная Мышка.