Текст книги "Мой сосед - медведь (СИ)"

Автор книги: Анна Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

4

Я рухнул на единственный стул и пододвинул к себе тарелку. Но, стоило схватиться за вожделенную котлету, как показалось, что снова слышу шаги. И правда, Мышка нарисовалась на пороге уже через минуту.

– Я подумала, что вы чаю захотите, – чуть ли не прошептала она, замерев у дверей.

И протянула мне термокружку.

– Спасибо, – прохрипел я, поправляя полотенце на бедрах. – Подайте, пожалуйста. Сам я буду долго вставать…

– Хорошо, – энергично закивала она и направилась к столу. – Я не знала, как вы любите, поэтому чай чёрный без сахара, но к нему есть….

Пока она лепетала эту глупость, мои губы сами поползли в стороны, и Мышка смутилась окончательно.

– Вы меня задабриваете, полагая, что я – бандит какой-нибудь? – хрипло поинтересовался я, глядя на нее серьёзно.

Она выпрямилась и заправила прядь за ухо.

– Нет, – пискнула. – Просто… кто вам ещё… тут…

– Это точно, – усмехнулся я. – Меня Раф зовут, а вас?

– Наташа, – тихо представилась она и сделала шаг назад. – Но… Я, наверное, зря сейчас на вас смотрю и… Я никому не скажу ничего….

– Вам ничего не угрожает со мной, Наташа, – спокойно заверил я, пытаясь перестать улыбаться ее трогательному смущению.

– Но, вы… Вы же ранены.

– До больницы было далеко, – пожал я плечами. – Да и не страшно там все. Попал в аварию, скатился кубарем с мотоцикла и в ногу гвоздь словил…

– Но есть же риск заражения, и прививку от столбняка… – наши с ней взгляды встретились, – … в течение суток надо сделать.

– У меня есть прививки, не переживайте. – И я поправил полотенце так, чтобы оно точно прикрыло рану, которая ни черта не походила на след от гвоздя.

Но Наташа увидела этот мой жест и рану, кажется, тоже, потому что глаза ее расширились, а голос охрип:

– Ладно. Я пойду. Приятного аппетита, – хрипло попискивала она, сдавая задом к двери. – И… посуду можно не отдавать.

Ну, не был я готов к тому, что меня тут будут кормить, – ложь не успел заготовить. Когда Наташа шмыгнула в дверной проем, стало даже обидно. Если бы постарался, может, меня бы накормили ещё раз…

Вопреки ожиданиям, еда сил не прибавила, а наоборот – будто бы отняла. Я доплелся до кровати, перевязал рану и завалился спать.

*****

– Мушка, валим! – выпалила я, врываясь в дом. – Мушка!

Кошка мирно спала на кровати, вдоволь нагулявшись, и никакой кипиш ее не вдохновлял.

– Мушка, у него совершенно точно не от гвоздя ранение! Оно – пулевое! А он – врет!

Я сгребла все нужное – таблетки, косметику, очки, умную книжку для новоиспеченных разведенок и переноску для кошки, и скинула все у дверей. Но, когда Мушка, а, точнее, ее половина была упакована в переноску, а вторую осталось только дожать рывком, в двери постучали.

– Наталья Игоревна, спутниковое!

А я и забыла, что мне же сегодня проводят спутниковую связь! Мушка радостно выкатилась из переноски, а я поспешила открыть двери.

– Ну вы и забрались, – усмехнулся мне дядечка в летах и поправил свой экстремально натянутый в области живота форменный синий комбез. – Здрасьте.

– Добрый день. А…. это надолго?

– Часа четыре… – Он почесал макушку и обернулся к напарнику, пыхтящему с оборудованием за забором. – Хорошо тут у вас. Тихо так.…

– Д-д-д-да, – натянуто улыбнулась я, косясь на соседний участок. – Чаю будете?

– Можно, – благосклонно кивнул. – Мы пока начнем…

Черт. Так я смогу сбежать отсюда только к вечеру, а ехать придется вообще по ночи. А я терпеть не могу водить ночью из-за астигматизма. Но делать нечего. Моя заявка на монтаж заняла две недели до этого самого монтажа. А мне нужно решить вопрос со связью как можно скорее. А то приходилось ехать в Москву только для того, чтобы при появлении связи обнаружить лишь одно сообщение от дочери, в котором она вежливо интересуется, как у меня там дела. И все. Поэтому, с меня хватит! Пока не сделают мне тут интернет, никуда я не побегу!

Ну а сосед… Он же не кидается на меня с ножом или пистолетом. Наоборот, и даже с благодарностью ест то, что я ему притащила. Господи, кто последний раз из моей семьи ел мою стряпню? Они у меня все питаются по кафешкам, и домашняя еда у них, скорее, вызовет несварение.

А потом подумалось, что, если у соседа пулевое, то ему ведь надо вытащить пулю. Как он вообще с ней и терпит боль?

Я вздрогнула на стук в двери.

– Хозяюшка, чаю уже можно подать! – довольно улыбнулся мужик в комбезе, заглядывая в кухню.

Меня передернуло. «Я «подавала» двадцать лет в браке, козел. А ты бы мог не делать вид, что твое требование меня должно окрылить», – фыркнуло что-то внутри меня. Но я напомнила себе, что мужик не виноват, что будит во мне зверя этим своим «можно подать». А ещё они будили и моего соседа звуками монтажа и дурацким плейлистом, игравшим через динамики скрепучей колонки. Даже Мушка предпочла забиться под кровать. Я же удрученно взирала через окно на это все и опасливо поглядывала на дом соседа.

5

К концу монтажных работ, которые продлились вовсе не четыре, а все шесть часов, мне уже было жаль бедолагу, которому так не повезло со мной по соседству. Хотя, с пулей в ноге, это не такая уж и большая беда – слушать всю эту какофонию. Ещё час заняло подключение оборудования. Всю основную работу делал молодой напарник, а его начальство лишь делало важный вид и вставляло неуместные комментарии по ходу. Типа, «Коль, Наталья Игоревна – женщина умная, она разберется с этим» или «Да ты не умничай, две кнопки ей покажи, ей больше и не нужно запоминать».

– Так а вы тут совсем одна что ли? – принялся подкатывать он ко мне, сматывая шнур от перфоратора, пока его молодой коллега таскал ящики с инструментами и укладывал лестницу на крышу грузовика.

– Нет, конечно, – фыркнула я. – Кто тут будет один жить? Нету ж никого в округе.

– А Харлей вон стоит в соседнем дворе, – кивнул он на забор.

– И что?

– А говорите, что нету никого…

– Ну, почти никого. Короче, я не одна тут.

– Понятно. А мы тут тоже недалеко живем, в Пронькино.…

– Рада за вас. Экология, наверное, шикарная, – неуклюже поддерживала я разговор. – Не то, что в столице…

– Это точно. – Он загадочно мне улыбнулся. – А вы не похожи на тех, кто тут обычно живет.

– Так плохо выгляжу?

– Что вы! Наоборот!

– Спасибо, – поморщилась я, понимая, что мужик находит себя вполне подходящим для флирта со мной. Старый флиртун, что б тебя.

– Палыч, поехали, – неприязненно окликнул начальника напарник, – домой ещё два часа пилить…

– Ну, всего хорошего, Наталья Игоревна. Спасибо за чай. И звоните…

– До свидания! – и я закрыла дверь перед его носом.

Достал! И.… обидно как-то, когда такой дед всерьёз считает, что может к тебе подкатывать! Фу, блин! Я даже забыла, как хотела уехать отсюда быстрее. Так расстроилась, что мужик с пулевым ранением по соседству показался не самой большой проблемой.

«А если он там вдруг умрет?» – вернулась я мысленно к нему.

Только тут заработала моя связь, и на мобильный посыпались сообщения в мессенджер. Это странным образом успокоило. Будто бы то, что я на связи, могло мне тут как-то помочь.

«Мам, как дела? Ты когда вернешься? Хочу встретиться, соскучилась».

Ох, как! Лена соскучилась. Мои губы дрогнули в улыбке.

«Пока не знаю, но если очень соскучилась, то, конечно, приеду. Всё хорошо у тебя?»

В соседнем чате онаружилась истерика от подруги Тани.

«Наташа, ты где?! Обещала же на выходные приехать!»

«Привет, – поспешила ответить я, – все там же. Приеду, кончено».

Намечалось уже две встречи.

«Слушай, все так тут достало! – ответила Таня, пока я вспоминала, какой сейчас вообще день недели. – И я подумала, может, я к тебе приеду? Хоть посмотреть, как там у тебя за городом».

Хмм.…

Я быстро представила, как наши с Таней выходные за городом превращаются в триллер с обнаружением трупа соседа, который я нахожу в очередной визит с поисками Мушки, распитие просекко за упокой его души и траурную процессию разного рода служб, которые выезжают на такие ситуации – скорая, полиция, участковые, следователи… А, может, и ФСБ…

Только тут я бросила взгляд в окно и остолбенела. Сосед мой не то, что не собирался упокоиться в ближайшее время, даже не начинал помирать. Он стоял на крыльце в одних джинсах и непринужденно курил, глядя куда-то перед собой. Я не шевелилась, будто бы это помешает ему меня заметить.

Высокий какой. А ручищи! А… все остальное…

И тут он вдруг повернул ко мне голову и… улыбнулся, махнув свободной рукой. А я тяжело сглотнула и так и не нашлась, что предпринять в ответ – махнуть рукой, сделать вид, что близорука и потеряла очки, или плавно сползти под стол. Господи, ну и дура! Какая же я дура!

Он, не дождавшись от меня действий, медленно развернулся к двери, припадая на пострадавшую ногу, и скрылся в доме. Я же шумно выдохнула и на всякий случай все же отодвинулась от окна.

Нет, надо что-то решать. То ли я его боюсь и веду себя соответствующе – драпаю, то бишь. Либо остаюсь и соседствую достойно, а не вот это все….

«Наташа? Так я приеду?» – требовала Таня.

«Хорошо, приезжай. Погода, вроде бы, без дождя», – набрала я ей и выглянула из-за тюлей.

Сосед обнаружился у мотоцикла. Что-то крутил там у него, и при этом мышцы на руках так и бугрились волнами, исключая всякую возможность отлипнуть от созерцания. Определенно не умирает. Хромает только. Дошел до крыльца и снова опустился на него, а дальше видно не было… Черт! Трава эта… Завтра надо прополоть, а то это ведь небезопасно – не видеть, что там творится на соседском участке!

– Так, – решительно скомандовала я себе, – у меня же теперь есть кино. И вино. И ванная. К черту все. Я приехала сюда приходить в себя от болезненного развода. И я не хочу в город.

Когда уже все было готово для продолжения терапии – в маленькой ванной комнате летали ароматные пузыри и горели розовые свечки, колыхаясь на воде вместе с резиновыми утятами, выбран фильм для настроения и вино ждало в холодильнике, я потянула с бедер спортивные штаны… и вздрогнула от аккуратного стука в двери.

– Кто там? – каркнула я, рывком натягивая штаны на место.

– Это Раф.

6

Ну, кто бы это ещё мог быть, да?

– Мммм…. что вам нужно, Раф?

– Тарелки…

– Вам нужны ещё тарелки? – растерялась я.

– Мне нужно вернуть ваши...

– Я же говорила, что не нужно, – перебила я нервно.

Повисла тишина.

– Наташа, и все же, – послышалось насмешливое.

– Я не хочу вам открывать. Я вас боюсь.

– А почему не уехали тогда? – отчетливо усмехнулся он.

И меня переполнило от злости. Смешно ему! Я щелкнула засовом и раскрыла двери, но воинственный запал сразу иссяк от вида несчастного. Мужчина стоял, тяжело оперевшись на перила крыльца. В руках он держал чистую посуду.

– Спасибо, – протянул мне тарелки и так улыбнулся при этом, что я как-то сразу перестала его бояться. – Вы меня спасли.

– Пожалуйста. – Я опустила взгляд на его ногу, и с языка слетело быстрее, чем я успела подумать. – Раф, может, вас отвезти в больницу?

– Не стоит, Наташа, – качнул он головой.

– Но у вас – пулевое ранение.

– Именно поэтому и не стоит.

– Но вы же не можете ходить с пулей, – продолжала спорить я.

– Пулю просто так не отвезешь в больницу, мне придется объяснять, где я ее словил, – на его губах снова заиграла усталая усмешка.

– А вы не можете объяснить, – констатировала я, чувствуя себя полной дурой.

– Нет, – отрицательно качнул он головой.

И мне бы кивнуть и закрыть двери, но я почему-то не сделала ни того, ни другого.

– Знаете, сейчас редкий врач откажется от денег, тем более здесь в округе…

Он замялся, настороженно глядя мне в глаза. Нет, ну а как он себе это представляет? Пуля есть пуля, с ней не ходят и не живут. Только, подождите… Я что, берусь ему… что? Пособничать? Да нет же. Я просто пытаюсь оказать ему первую помощь.

– Наташа, вам придется меня везти, если вы действительно готовы помочь.

– Отвезу, я же сказала, – кивнула я. – Оденусь только.

– Ладно, – тяжело вздохнул он.

– Ну и отлично.

Я скрылась за дверью и зажмурилась. Вот же черт! Я предложила свозить беглого преступника в больницу! А если я не заявлю на него, то стану пособницей!

– Черт, Наташа! – стенала я шепотом, натягивая джинсы. – Вот же черт! Ну что ты творишь?! У тебя ванная с уточками и кино с вином! Нет же… тебя понесло везти мужика с пулевым в больницу!

Мушка вопросительно наблюдала за мной все это время, и я, подумав, насыпала ей еды побольше, поставила дополнительно консерву и налила ещё одну миску воды.

– Буду, наверное, не скоро, – прошептала я отчаянно и помахала кошке на прощанье.

*****

Вот и что я делаю?

Если откровенно, то с пулей в ноге неприятно. Нога болит. Очень. Но можно было потерпеть пару-тройку дней, восстановить потенциал и обернуться. Не в первый же раз. Но я зачем-то поперся относить посуду соседке.

Теплилась надежда, что мне ещё дадут котлет, лишь бы отстал…

Но все пошло не по плану.

Соседская Мышка оказалась отважной. Собиралась же задать стрекача, но не успела. А то, что ей связь провели, значит, что она здесь всерьёз и надолго. Хорошо. Или плохо? Нет, плохо же. Котлет я рано или поздно смогу себе и сам налепить. А вот то, что она тут у меня под боком ошивается и нос сует свой любопытный – плохо. И то, что я согласился поехать к врачу со своей пулей – тоже хреново.

Но тут моргнула фарами игрушечная машинка, и Мышка выскочила на крыльцо, одетая в джинсы и толстовку.

– Садитесь, – скомандовала и открыла мне пассажирские двери.

Я заглянул в салон и красноречиво кашлянул:

– Можете отодвинуть сиденье полностью?

– Да, конечно. – Она засуетилась с моим удобством, и мы худо-бедно запихали меня в эту подарочную коробку, не иначе. – Я посмотрела в интернете, ближайшая хирургия тут в часе езды…

– Хорошо, – хмуро отозвался я.

– Как вы.… ходите вообще? – покачала она головой, выкручивая руль.

– Мне не привыкать.

– Странный вы, – неодобрительно вздохнула она. – С пулей. В голове.… – Она завертела головой, сдавая назад, но тут же спохватилась: – Не укладывается, в смысле, в голове.

– Какой есть, – пожал я плечами.

– Не понятно, на что рассчитываете, – не унималась Мышка.

– Сам бы вытащил. Но это неприятно.

– Вы хирург что ли? – покосилась она на меня.

– Просто умею это делать, – уклончиво отозвался я.

– Наверное, мне лучше вас ни о чем не спрашивать.

– Наверное.

– Ладно. – И она включила в салоне какую-то попсу, но молчать долго не смогла: – А вы давно в доме этом живете?

– Нет. А вы?

7

– С детства. Это дача моей мамы, и я в школьные годы тут все лето проводила. Раньше народу было больше.…

– Я поэтому и купил тут дом, что теперь народу тут нет почти, – усмехнулся я.

Но она не заметила. Мышка была хорошей водительницей. Смотрела на дорогу пристально и не глядела на меня вовсе.

– Я давно не была здесь, – вдруг грустно вздохнула она.

– А что так? – решил поддержать я безопасную беседу, пока она снова не вышла к моей пуле.

– Мамы не стало, а у меня семья – не любитель старых дачных домов. Была, вернее. Семья.

– А что с семьей? – Генерировать вопросы было несложно, да мне и правда становилось интересно.

– Муж нашел другую, помоложе и покрасивше, – усмехнулась Мышка невесело и покрепче вцепилась в руль.

– Поздравляю.

– Что? – опешила она и всё-таки бросила на меня нерешительный взгляд.

– Ну, если муж нашел другую, значит изменял. А раз изменял, то он – полный мудак. А раз так, то вам повезло от него отделаться.

– Логично, – вздохнула она, – только горько и больно…

– Это пройдет.

– Вы так говорите, будто бы тоже прошли через это…

– Нет, я бы не прошел.

– В смысле?

– Я бы убил и жену и ее мудака, если бы она мне изменила.

Мышка хмыкнула:

– Сурово. Бывает же всякое…

– Ну какое «всякое»? Вот ваш муж нашел даму помоложе. Что у него случилось такого «всякого», что он решил по самому простому пути пойти и пристроить член в кого-то другого?

Она смущенно кашлянула:

– Ну, может, я как-то не так…

– Что?

– Не знаю.

– Зачем вы стараетесь сейчас казаться правильной? – усмехнулся я. – Что на самом деле думаете?

– Что он – кобель, а она – овца, – буркнула Мышка.

– Ну вот, – пожал я плечами. – У моей женщины сил и желания изменить мне не останется. Я разобьюсь для этого в лепешку. А ваш мудак просто ушел налево…

– Вы молоды и категоричны, – улыбнулась она грустно.

– Я не молод, – понизил я голос. – А ты переставай называть меня на «вы», Наташа.

– Ну а.… сколько тебе лет? – перестать мне «выкать» для нее было непросто.

– Тридцать один.

– А мне почти сорок, Раф, – и она так тяжело вздохнула, будто бы ее возраст – это какой-то смертельный диагноз.

– Почти?

– Тридцать восемь.

– Значит, я поистрепался, а ты просто шикарно выглядишь. Лучше меня.

Она рассмеялась.

– Спасибо.

– За правду не благодарят. По морде только бьют, если она не нравится.

– Как у тебя все четко и просто.

– Быть может.

– Но все не так просто, – принялась вдруг спорить она. – У каждого – своя правда. У бывшего мужа она просто своя. И ведь… понимаешь… больно из-за того, что мне он все также был нужен, а я ему – нет. И такова участь многих женщин, которые выбирают семью и детей. Сначала вы делите обязанности, а потом ты вдруг оказываешься будто на другой орбите. И вращаешься ты по-другому, и интересы у тебя уже не те, и перестаешь быть интересна вовсе…. – Наташа глянула на меня и смущенно усмехнулась. – Прости, я тут просто… одна все время. Не с кем поговорить.

– Всё нормально. Но ты не права. Твой муж пытался наладить отношения? Что он предпринял для того, чтобы вытащить тебя на свою орбиту? – Я сделал паузу, в которую так и не дождался ответа. – Ничего. Если бы он пытался, тебе бы не было сейчас так больно. А он просто сменил тебя на другую, отрекшись от всего разом. Он – мудак, Наташа. Все просто.

– Пожалуй, ты прав…

Время с Мышкой бежало юрко, и до больницы мы доехали быстро. Мне даже жалко стало. Но в приемном покое начался ожидаемый «цирк».

– Позовите, пожалуйста, травматолога, – повторила Наташа твердо. – У меня мужчина с травмой…

– Подождите, пожалуйста, у нас тут – травматология, все с травмами, – недовольно возражала ей традиционно полная медсестра.

Я сидел на скамье в коридоре и получал удовольствие. Только попкорна не хватало.

– Мужчина истекает кровью уже сутки! – не давала ей спуска Мышка.

– Что же он делал эти сутки?

– Он был в загородном поселке, где нет ни связи, ни транспорта!

Так. Наташа создала мне имидж бомжа-разнорабочего за тарелку котлет. Черт, зачем я про них вспомнил? Я бы ещё одно пулевое перетерпел, только бы мне снова выдали тарелочку с котлетками…

– Он у вас не похож на гастарбайтера, – с сомнением протянула медсестра, вытянув голову и глядя на меня оценивающе.

Я решил, что ну его нафик и, картинно закатив глаза, съехал со скамейки на пол, изобразив обморок.

8

Все сразу забегали. Запищала Мышка, закудахтала медсестра, послышались крики и требования.… Хорошо как!

– Режьте джинсы!

– Не надо! – встрепенулся я. – Последние, что хозяин выдал! У меня больше нету!

– Господи, ну что за цирк?! – взвыл какой-то новый персонаж, похожий на того самого хирурга, к которому взывала Наташа все это время.

Но джинсы мои оставили в покое, принялись стягивать.

– У него давление девяносто на пятьдесят.

Ну, что тут скажешь? Уровень котлеток в крови уже давно упал, давление мне поддерживать не на что…

– Глюкозу ставьте, и на операционный стол его… Группу крови…

Блин, вот кровь мне чужую лить не нужно. Черт, сил почти ни на что не хватает…

– Наркоз делали вам когда-либо? – поинтересовался какой-то молодой врач.

– Не нужен мне наркоз, делайте под местным, – сдавленно процедил я.

– Давайте вы не будете нас учить, – недовольно начал он.

– Я беру всю ответственность на себя, – перебил я его. – Мне нельзя общий, аллергия, а на какие именно, я не помню…

Тут к кушетке подошел главный хирург.

– Петр Иванович, – принялся жаловаться молодой врач, – говорит, у него аллергия на общий наркоз, просит местный…

– Петр Иванович, можно вас с глазу на глаз на минутку? – вставил я, вложив во взгляд все оставшиеся силы, чтобы тот немного оцепенел. Кажется, ему хватило.

– Я вас слушаю, – склонился он надо мной.

– У меня в ноге – пуля, – понизил я голос. – Я бы хотел, чтобы вы ее вытащили без шума и пыли, а я в долгу не останусь. Равно как и в случае, если вы меня сдадите.

Ну, куда ж тут без четких условий? Никуда…

Судя по волне напряжения, прошедшей по лицу собеседника, предложение ему мое не понравилось, что ничуть не удивило. Он нахмурился, помарчнел, но все же кивнул:

– Хорошо. Решим нашу с вами проблему…

– Я выдержу местную анестезию. Пуля не глубоко.

– Ладно. – И он обернулся к двоим врачам, оставшимся в смотровой. – Каталку сюда. Я отвезу пациента на рентген. А вы – в приемный.

*****

Я нервно расхаживала в приемном покое в ожидании… нет, не Рафа из операционного отделения. А когда зубы перестанут стучать, и я смогу внятно объяснить по телефону, что именно мне нужно от человека на том конце связи…

Когда врач увез Рафа на рентген, а меня выпроводили, мысли о том, что я привезла в больницу преступника с большей долей вероятности и стала соучастником, парализовали. Это безумие ничего не предпринять. Пока ещё можно вылезти из ситуации с меньшими потерями, я обязана себя спасти и обезопасить. Потому что, какой бы Раф ни был обаятельный и привлекательный, мой приговор это никак не смягчит…

Наконец, я решительно набрала номер…

А уже через сорок минут сбивчиво давала показания представителю правоохранительных органов все в том же коридоре перед приемным покоем.

– Так вы решили, что у него – пулевое ранение, – констатировал тот меланхолично. Мужик средних лет, с напряженным лицом и уставшим взглядом. Будто смена его вот-вот закончится, а тут – я. – А врач что сказал?

– Врач не сказал ничего. А про пулевое ранение мужчина подтвердил сам. И я предложила отвезти его в больницу.

– И он согласился?

– Да.

– Как его имя, вы говорите?

– Раф.

С каждым его вопросом я чувствовала себя дурой все больше. Его напарник – парень помоложе – расхаживал со скучающим видом туда-сюда по приемному отделению, игнорируя нашу беседу. Мне же все больше казалось, что это меня сейчас загребут в камеру, а не Рафа.

– Проверьте и подпишите, – наконец, передали мне планшет. А мой собеседник обратился к коллеге. – Теперь нужно этого врача найти….

– А я могу ехать? – с надеждой поинтересовалась я.

– Пока останьтесь.

Черт, ну вот за что мне это, а? Мало мне было? Нет, ещё сосед этот подстреленный…

– А другого имени не называл вам сосед? – поинтересовался вдруг напарник, вернувшись от стойки регистрации.

– Нет.

– По этому имени там никто не записан, – спокойно сообщил он коллеге.

– Врача нашли?

– Да, он пока оперирует.

– Пожалуйста, можно я поеду? – взмолилась я.

– Вы должны его опознать, – раздраженно объяснили мне. – У нас нет ни имени вашего соседа, ни записи в журнале о нем. А вы ещё и уедете. Больше похоже пока на ложные показания.…

Вот так вот захочешь повести себя, как законопослушный человек, и останешься виноватой.