Текст книги "Мой сосед - медведь (СИ)"
Автор книги: Анна Владимирова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)
9
– Мне уже нужно звонить адвокату? – устало поинтересовалась я, роняя голову на руки.
– Нет ещё, – вздохнул он. – Слушайте, я прекрасно понимаю, что вы хотите проявить предосторожность. Но, поймите, Наталья Игоревна, само по себе пулевое ранение ничего не доказывает.
– И то, что человек сознательно не обращается к врачу, а прячется в заброшенном дачном поселке, тоже? – скептически уточнила я.
– Может, он идиот.
«Не он тут – идиот», – подумалось мне.
– Саш, нашел, – вдруг возвестил коллега, возвращаясь от двери смотрового. – Парня уже заканчивают оперировать. А записан он как Серафим.
Я округлила глаза, но тут же вжала голову в плечи, когда из боковой двери вышел тот самый хирург.
Беседа с ним у представителей правопорядка вышла короткой и закончилась сочувствующими взглядами в мою сторону. Когда старший направился ко мне, я поняла, что несдобровать.
– Врач сейчас дает показания, – начал он, подбирая слова, – но никакого пулевого ранения у его пациента не было. Вытащили кусок гвоздя, на который парень упал на стройке. Говорю же, ваш пострадалец – просто идиот. Скорее всего, мужчина над вами подшутил. Говорит, вы просто очень вкусно готовите. – И он усмехнулся. – Но вы не переживайте так. Наоборот, это прекрасно, что вы проявили бдительность…
– Я могу быть свободна, да? – безжизненно уточнила я.
– Ну, если что, с вами свяжутся, но, я думаю…
– Спасибо, – нервно поблагодарила я и направилась быстрым шагом из приемного покоя хирургии.
Вот теперь точно надо драпать.
Я выбежала из больницы, прыгнула за руль своей машинки и бросилась наутек. Ну, как, бросилась… По темноте я быстро ездить не умею. Зато спокойно можно было себя костерить, почти не отвлекаясь на дорогу.
– Вот же дура, – скулила я, вцепившись в руль. – Как я могла вообще во все это вляпаться? Ну, а что было делать? Вот, что? Отдохнула я в загородном домике! Набралась, блин, сил! Вот куда мне теперь драпать?
Зависит от того, какие у Рафа связи, насколько большие неприятности я ему доставила и как он зол вообще.… В общем, чем дальше, тем лучше.
– Ну ты зажгла, Наташа, – качала я головой, всматриваясь в дорогу. – Черт, как же темно…
Я сбавила скорость до минимально возможной и шмыгнула носом, стоически перетерпев приступ никчемности. Вот только расплакаться не хватало, чтобы вообще потерять ориентиры!
В поселок я добралась часа за два с половиной. Как же хотелось просто напиться и завалиться спать! Но я только сцепила зубы, оставила машину заведенной и поспешила в дом за вещами.
– Мушка! – позвала кошку с порога. – Мушка!
Кошка до меня не снизошла, и я, схватив переноску, прошла через гостиную и, шагнув в спальню,…
… остолбенела.
Мушка спала на моей кровати… вместе с Рафом. Мужчина лежал в одежде, подмяв подушку и одеяло. А моя кошка свернулась у него подмышкой, сложив голову на руку, и блаженно сопела. У кровати стояла пустая тарелка, в которой, скорее всего, когда-то были котлеты, и чашка с водой.
Я медленно сдала задом в гостиную и опустила переноску на пол, парализовано пялясь перед собой. Все. Допрыгалась. Кажется. Хотя…. я всё ещё могу прыгнуть за руль и сбежать…
…. оставив свой дом?
Вот уж нет!
Да что же это такое?!
Я никого тут не трогала! Тихо страдала! И тут какой-то, блин, уголовник выжил меня и отсюда?! Да хрен ему!
Сначала захотелось вернуться со сковородкой и отходить ей наглого захватчика. Но единственная сковродка оказалась занята котлетами, и я, обреченно вздохнув, вытащила ее из холодильника, поставила на стол… и стянула холодную котлету. Потом вторую, третью… Когда к котлетам добавился бокал вина, меня окончательно примирило с реальностью.
Ладно, черт с ним. Я и так устроила Рафу головняк. Пусть спит.
Заглушив машину, я вернулась в дом, устроилась на диване в гостиной и допила залпом вино.
Ну и денек…
*****
Черт, а я поизносился больше, чем думал. Надо же, как меня срубило. Да ещё и таким крепким сном, что я теперь понятия не имел, где моя Мышка, и чем у нее закончился день. Оставалось надеяться, что она дома.…
– Мррр? – оживилась кошка и потянулась, скатываясь головой по плечу.
Она явно встала на мою сторону, ведь я неосмотрительно ставлю тарелеку с котлетами на пол, чего Наташа явно не делает. Вот же меркантильное создание… Хотя, а я чем от нее сейчас отличаюсь?
Стоило пошевелиться, нога заныла, но без пули было гораздо лучше.
– Где твоя Мышка, а, кошка? – прохрипел я и тяжело спустил ноги с кровати.
Прислушавшись, я уловил еле слышное сопение в гостиной. Губы расползлись в усмешке. Нет, после вчерашнего я бы уже не дал Наташе от себя сбежать. И нет, не потому, что она меня испугалась и доложила в ментовку. Тут как раз все объяснимо. Наташа осталась одна, а в одиночку можно натворить всякого, и не всегда с первого раза понятно, что именно из этого – то самое «всякое». Конечно, ей страшно. А я – дебил, сам виноват.
Как же хочется жрать…
Вчера последние силы ушли на всякие психологические манипуляции. Хирурга – убедить вытащить пулю, мужика незнакомого на шустром джипе – подбросить с ветерком, чтобы обогнать свою юркую Мышку. Обогнали прилично. Я даже не дождался ее.
Так, что там по плану?
Сначала силы восстановить. От своего дома до Мышкиных котлет я бы уже не дополз ни вчера, ни сегодня. А она вряд ли пришла бы справиться о моем самочувствии. Поэтому, первым делом я прошел в кухню и полез в холодильник. Божественные котлеты нашлись тут же, и я принялся хозяйничать. Поставил сковородку, кинул на нее котлеты, сжевав по ходу пару штук, чтобы в обморок не шлепнуться тут же, и осмотрелся.
У Мышки было очень уютно в кухне. Вот не до тошноты, а именно так, как я любил. Мило. Чашки в горошек, которым уже черт-те-сколько лет, тарелки с надтреснутой глазурью, цветы в горшках на окне, столешница деревянная… Даже кофеварка какая-то винтажная, но капучино заявлено в меню. Сейчас такие интерьеры делают за большие деньги. Есть в них что-то… особенное. А для меня – и подавно. Наверное, я просто истосковался по этой трогательной домашней атмосфере. Она дарила спокойствие и давала передышку. Сколько я уже на задании?
Семь месяцев.
– Черт, – выругался я шепотом.
А там на задании и близко не было чего-то, похожего на домик Мышки. Ни чашек, ни блюдец, ни котлет…
Наташа завозилась на диване и сначала, было, затихла. Но, вдруг, вскочила и села, оглядываясь. Когда наши взгляды встретились, она болезненно поморщилась и застонала.
– Доброе утро, – нагло улыбнулся я. – Будешь кофе?
– Я думала, ты мне приснился, – прохрипела она и обняла коленки, сонно жмурясь.
– Я очень рад, что это не так, – заметил я. – Чего не скажешь о тебе.…
– Ты такой доброжелательный с утра, – проворчала она. – И не скажешь, что вчера тебе пулю вытащили.
Я красноречиво проковылял к холодильнику и потянулся за пачкой с молоком:
– С сахаром?
– И что дальше? – потребовала она, игнорируя мое предложение.
– А что бы ты хотела?
– Чтобы ты исчез.
– И что же я тебе такого сделал, кроме того, что сожрал половину котлет? – улыбнулся я.
Да, я знал, что оскал на моей физиономии действует на женщин гипнотически. Тем и пользовался. Только на Мышку он действовал не так, как мне того бы хотелось.
– Ты.… – начала было возмущенно она, но тут же закрыла рот.
– Что? – обернулся я от кофеварки. – Ты сама ко мне влезла…
– Кошка к тебе влезла, – возразила Наташа, – а я своих кошек не бросаю…
– Похвально, – кивнул я, занятый приготовлением кофе, – но ты потом вернулась, и не раз… И повезла вытаскивать пулю.
– Я не могла тебя оставить с пулей! – пискнула она возмущенно.
– И я тебе очень благодарен…
– Ты издеваешься? Ещё и.… с кошкой моей переспал!
– Она сама ко мне пришла. И, нет, кошки меня не интересуют. А вот котлеты…
– Может, на этом и разойдемся? – вдруг предложила она.
– Ну, нет, Наташ, – усмехнулся я и блаженно вздохнул, когда кофеварка зажужжала, а по кухне поплыл очумелый запах жаренных зерен, – ты меня вчера кинула. Да так, что я вообще не ожидал. Полицию вызвала, показания дала даже…
Когда я обернулся, Наташа сидела, понуро обхватив голову руками.
– Ты все же бандит какой-то, да? – обреченно спросила она, не глядя на меня.
– Нет. Я – хороший. Но видеть меня никто не должен. А ты, блин, устроила мне головняк…
– И что теперь?
– Пока ничего. Ты же все равно планируешь провести лето здесь. А там и я закончу со своим делом.
– Каким делом?
– Секретным, Наташ. Я – агент национальной безопасности.
Не все тут, конечно, правда, но да хрен с ним.
– Ну, да! – фыркнула Мышка.
– А тот факт, что я делаю тебе кофе с утра, а не закапываю твой хладный труп под кустом крапивы, не добавляет убедительности?
– Может, ты не любишь кровь и просто отравишь меня кофе? – безжизненно пожала она плечами.
– Ну ты, Наташ, даешь… Твой мудак совсем разучил тебя себя ценить! – серьёзно возмутился я. – Зачем мне тебя травить? Ты же офигенно готовишь!
– Раф, ты можешь серьёзно? – всхлипнула она, и в ее глазах блеснули слезы. – Куда я встряла?
Я подхватил две чашки кофе и направился к ней.
– Наташ, ты дала вчера показания, засветилась вместе со мной. Если эта информация где-то всплывет, моя работа под прикрытием пойдет псу под хвост. – Я посмотрел в ее глаза и протянул ей чашку кофе. – Мне нельзя было ехать вытаскивать пулю, но.… было очень больно, а ты – весьма убедительна.
– И теперь поплачусь за сочувствие…
– Нет, за подставу с ментами. – И я стукнул краем своей чашки об ее. – Твое здоровье.
10
– Мило, – поморщилась Мышка и уткнулась носиком в чашку. – А ты так и планируешь спать на моей кровати и с моей кошкой?
– Нет, конечно, это было бы очень грубо с моей стороны. Вчера это была вынужденная мера. А сегодня я съезжу в магазин и забью собственный холодильник.
Она хрюкнула и закатила глаза:
– Ты этот ящик напольный называешь «холодильником»?
Я было хотел съязвить, что, если она настаивает, я могу арендовать часть ее холодильника, но вовремя прикусил язык. Достаточно моего слишком яркого интереса к ее котлетам, чтобы Наташа решила, что я ее тупо использую ради того, чтобы вкусно пожрать. А мне ее обижать не хотелось. До меня уже достаточно постарались, хватит.
– Другого нет, но мне приятно, что ты за меня переживаешь, – улыбнулся я.
– Я не переживаю. Это просто любопытство. – Она скользнула взглядом к моей ноге и вдруг вскочила и забрала у меня чашку: – Черт, Раф, у тебя кровотечение! Ложись на диван и стягивай джинсы!
А сама умчалась в комнату. Я же поморщился, глядя на расползавшееся по ткани кровавое пятно. Да что ж я все никак не регенерирую!
– Ну что ты стоишь? – возмутилась Наташа, вернувшись с аптечкой. – Быстрее!
Пришлось подчиниться. Я стянул джинсы, оставшись в боксерах и футболке.
– Блин, Раф, твои вещи нужно постирать, – поморщила она нос. – Снимай и футболку.
Я продолжил хмуро повиноваться, а она принялась менять повязку и обрабатывать рану.
– Швы вроде бы целы, кровоточит изнутри… Потерпи.
– Терплю…
– У тебя нет проблем со свертываемостью?
– Нет.
– А хируг, кстати, что? Ты договорился с ним?
– Договорился…
Наташа ловко орудовала ножницами и антисептиком, а вскоре заново перевязала мне ногу.
– Антибиотики он тебе не выписал?
– Нет.
– Вот, гад… Антибиотики нужны. – Она подняла на меня взгляд: – Придется ехать за ними. Мне. А тебе – лежать тут.
Я скептически вздернул бровь:
– Серьёзно?
– Без лечения ты помрешь от инфекции. Кстати. Тебя что, правда звать Серафим?
– Правда.
Она улыбнулась:
– Думала, ты пошутил.
– Нет.
Хоть Наташа рядом и облегчала тяжесть мыслей, меня все равно озадачило тем открытием, что я поизносился ГОРАЗДО сильнее, чем думал. Кровотечение? У меня? После того, как пулю вытащили? Я перебирал в голове варианты причин, и все никак не мог поверить, что, вероятнее всего, мне пора на пенсию.
– Раф, держи, – Наташа протянула мне плед и задержалась на мне настороженны взглядом. – Тебе плохо? Раф, может, в больницу?
– Нет, со мной всё нормально, – моргнул я и отложил плед в сторону. – Просто дал нагрузку.
– Лежать! – неожиданно гаркнула Мышка на мою попытку встать. – Тебе нельзя ходить! Только поменяла повязку!
– А что ты мне предлагаешь?.. – растерялся я.
– Раф, я не предлагаю, – начала было вкрадчиво пищать Мышка, но уже на следующей фразе принялась наращивать децибелы: – Я сказала тебе лечь. И лежать. И не беси меня, а то отхожу сковородкой! Хватит тут уже истекать кровью! Думаешь, я тут об этом мечтала?! Перевязывать все лето беглых агентов национальной безопасности?!
– Спокойно, – вскинул я руки. – Я ложусь, ложусь…
– Ногу устраивай и не шевели ей, – продолжила командовать она хорошо поставленным властным голосом. – А я поеду за антибиотиками. И продуктами. И даже не заикайся, что ты с чем-то не согласен! И, да, никуда я не сбегу. Мне вчерашнего хватило! Такой дурой я себя ещё не чувствовала. Да и дом я тебе не оставлю, и кошку свою – тоже, понял?
– Понял, – кивнул я как можно серьёзней, но когда она отвернулась, мою морду перекосило от нервной усмешки.
– Черт, котлеты горят! – взвизгнула она и бросилась к печке.
– Я пытался тебе сказать последнюю минуту….
– Заткнись!
*****
Вот же, черт! Вот же, черт!
Я уже несколько минут стояла с открытым шкафом и жмурилась вместо того, чтобы смотреть внутрь.
«Так, спокойно. Мой дом – моя крепость. Все. И Мушка».
Мушка, кстати, снова предала наше с ней одиночество и устроилась на животе у Рафа. Когда я вышла в гостиную, она возвестила об этом громким мурчанием. Будто хвасталась. Или предлагала присоединиться.
– Блин, знала бы я, Мушка, что ты ветреная такая, – проворчала я и взглянула на Рафа с тарелкой в руках. Он как раз дожевывал последнюю котлету. – Ты только не давай ей обычную еду. У нее особый рацион, который ей назначил врач.
– Она об этом ничего не сказал, – виновато поморщился Раф. – Съела половину котлеты. Вчера и только что.
11
– Ну ещё бы она сказала! – фыркнула я и огляделась в поисках ключей от машины. – Пожелания будут?
– В плане? – насторожился он.
– В плане еды. Может, ещё тебе нужно что-то?
– На твое усмотрение.
– Шмотки в стирке, приеду развешу. Надеюсь, кровавое пятно отстирается.
– Во сколько ты вернешься? – уточнил он, когда я проходила мимо.
– Часа через три, наверное. Как пойдет.
– То есть, часов через пять я точно буду знать, что ты меня кинула, – усмехнулся он, но как-то напряженно. Будто больно ему.
– Блин, как ты себе это представляешь? – снова взвинтилась я. – Кину и буду ждать, пока ты тут умрешь от заражения? К полиции по твоему поводу, как я поняла, взывать бесполезно.
– Ладно, – усмехнулся он, а я опрометчиво соскользнула взглядом с его лица и забуксовала им на голой груди и руках. Раф это, конечно же заметил, и, понизив голос, добавил: – Тогда мы с кошкой будем тебя очень ждать.
Я досадливо махнула рукой и направилась из дома. Уже усевшись за руль, я водрузила мобильный на подставку и коснулась экрана. Ни сообщений, ни звонков. И от этого неприятно сжалось в груди. Если бы Раф оказался преступником и прибил меня за то, что я попыталась его сдать, никто бы и не хватился. Слез сдержать не удалось.
– Черт, со мной тут столько случилось, – сипела я, пока машина проползала на пузе по узкой заросшей дорогой к грунтовке, – а мне даже рассказать некому!
Наревевшись по пути на трассу, я мужественно вытерла слезы и добавила газу. А потом ещё. Утро обещало ясный день, дорога была сухой и гладко стелилась под колеса. Я включила погромче «Мельницу» и как следует поголосила свои любимые песни. Работало безотказно.
Уже в небольшом супермаркете ближайшего поселка я разослала детям вопросы о делах и самочувствии. А ещё сообщила Владу, что связь у меня теперь есть. И уже в мясном отделе опомнилась, что ко мне собиралась приехать Таня на выходные. Но тут же об этом забыла, когда мне вдруг позвонил Влад.
– Натусь, привет, ты как?
– Что ты хотел? – холодно процедила я, морщась на это его любимое ко мне обращение.
Ну что он за одноклеточное? Так сложно запомнить, что я этого не могу терпеть?
– Узнать, как ты, – деловито отозвался Влад. – Мы же не чужие. Я беспокоюсь.
– Ты очень великодушен и щедр на объедки своего внимания, – неожиданно вызверилась я, – но если тебе их некуда девать, ты можешь завести себе ещё одну любовницу и скармливать их ей. А я в твоем беспокойстве не нуждаюсь. Тем более, в таком лицемерном.
– У тебя ПМС, что ли? – презрительно фыркнул он.
– Ты генерируешь остроумные реакции с помощью бесплатного искусственного интеллекта что ли?
– Не знаю, какая муха тебя сегодня укусила, но разговаривать в таком тоне с тобой невозможно.…
– А ты о чем-то хотел поговорить?
Влад обиженно засопел в трубку.
– Я чувствую за тебя ответственность, – начала он укоризненно. – Ты уехала черт-те-куда, столько времени без связи… Что ты там делаешь? Там банально может быть опасно. И да, я испытываю чувство вины, что ты из-за меня…
– Что? При чем тут ты вообще?
– Ну, это я стал инициатором разрыва…
– Ты стал не инициатором. Ты стал предателем, Влад. И из-за тебя у меня сейчас лишь свободная жизнь и отпуск, о котором я так давно мечтала. Это – лучшее, что ты сделал за нашу совместную жизнь. А теперь прости, мне нужно бежать. Пока!
– Вам что-то подсказать?
Я вскинула взгляд от мобильника и уставилась на женщину за прилавком.
– Да, – закивала энергично. – Мне нужен фарш.
– Классно вы с ним, – заметила она с улыбкой. – С мужем.
– Он мне уже не муж… уже, – залепетала я тихо и зачем-то прокашлялась.
– К лучшему, – ободрила она меня. – Сколько фарша?
Из супермаркета я вышла в пришибленном расположении духа. Чуть в аптеку не забыла заглянуть. А там запаслась от души – перевязочные материалы, антисептики, антибиотики, жгуты, а, подумав, прихватила и физраствора в капельницах. Мало ли, что ещё со мной случится за это лето?
Когда садилась за руль, у меня снова зазвонил мобильный. На этот раз дочь.
– Привет, котик! – обрадовалась я.
– Ма-ам, привет.… – протянула Лена безрадостно. – Что с тобой?
– Ничего, – насторожилась я. – А что такое?..
– Мне просто папа звонил….
12
Я сделала медленный вдох и выдох.
– А он с чего решил…
– Говорит, ты на него накричала, и что нервная такая, будто бы ты не справляешься…
– С чем?
– С разводом.
Здесь хотелось вставить весомое, что это папе бы так хотелось, но он вряд ли этого дождется. Только я обещала себе, что не буду перевешивать наши с Владом проблемы на детей.
– Не знаю, с чего он так решил, – спокойно заявила я. – У меня все отлично. Подруга на выходных приезжает, затариваюсь продуктами вот…
– Ты правда в порядке? – недоверчиво переспросила Лена.
Я снова медленно набрала воздух в легкие.
– Котик, я – в порядке. Конечно, не в полном, и это нормально. Но через время у меня все наладится.
– Наверное, тяжело, когда папа с кем-то счастлив, а ты осталась одна, – пришибленно пробубнила дочь.
– Нет, Лен. Если бы он был несчастен, мне бы не стало лучше.
Ну, это, конечно, не совсем правда, и я буду более удовлетворенной морально, если его Валерия закрутит с кем-то помоложе, когда он перестанет ее удовлетворять финансово. Но, никто не идеален.
Дочь скопировала мой вздох.
– Мне без тебя тут стало как-то грустно, – вдруг выдала она. – Я бы очень хотела к тебе, наверное… – Тут в моей голове пронеслись мысли о том, как я тоже соскучилась, и куда я дену Рафа, если Лена ко мне приедет, но она закончила неожиданно: – …только тренировки пропускать нельзя.
– Почему? – вопросила я на вдохе. – Ты.… могла бы их разнообразить – прогулки, речка, в саду покопаться…
– Да там нагрузка неправильная, – вздохнула она, – в зале на тренажерах все же сбалансировано. А я, знаешь, так подтянулась.…
– Я рада за тебя, – выдавила я. – Ну, не кисни, котик. Тогда я к тебе приеду.
– А когда? – оживилась она.
– Постараюсь побыстрее. Просто… у меня тут… представляешь, сосед пожилой обнаружился, – нашлась я. – Вчера с лестницы упал, я его ночью возила в больницу, перелом ключицы…
– Ма-ам, а он – нормальный, этот сосед? – забеспокоилась дочь.
– Нормальный, – заверила я, – добрый такой… дедок, но просто один совсем. Надо помочь. Вот, везу продукты, обезболивающее.…
Тут меня осенило – обезболивающего же тоже нужно взять.
– Ладно. Ну, тогда созвонимся, да?
– Да. Держись, котик.
– Пока, мам!
Я дождалась гудков с той стороны и отложила мобильный. Наверное, больше всего за все это время я думала не о том, как так вышло у нас с Владом. А о том, как так вышло с детьми.
Ну, Дима, хоть и отмахнулся, что в нашем разводе нет ничего особенного, беспокоил меня больше. На самом деле он был очень чувствительным. Ещё маленьким он никогда бы не прошел мимо потерянного котенка или голодного пса на улице. Всегда всех кормили, подбирали, лечили – только так я могла оставить хрупкий мир моего ребенка более-менее целым. Но, когда сын подрос и начал жить взрослую жизнь, стал более замкнутым. Я подозревала, что сердцевина у него осталась прежней – мягкой и чувствительной, но она была слишком уязвимой, чтобы открывать ее всем и каждому, и Димка нарастил кожуру.
Я пыталась поговорить с ним насчет развода, но он слишком быстро менял тему или уверял, что всё нормально. Сейчас, когда я отдалилась ещё и физически, тревога за сына стала больше, но сначала мне нужно подумать о себе. Я не могу кого-то спасти, если не спасусь прежде всего сама.
Лена наоборот с детства была «девочка-принцесса» – вся в центре внимания, и, как следствие, – очень уязвима и зависима от мнения окружающих. Такие девочки не признают своих слабостей. И сколько бы я не взращивала в ней чувство собственной ценности независимо от вершин, которые она планирует взять, дочь я не убедила. Ну куда мне, ведь сидеть десять лет дома с детьми, как я, она не собиралась. Ее интересовало образование, карьера и прочие важные цели, которые ценятся в обществе – статус, соответствие каким-то стандартам и прочее. С одной стороны, это ей помогало в учебе. Лена училась на отлично. Но, с другой, завышенные требования к себе порождали кучу проблем. Она всегда была недовольна собой. А я… Я теперь для нее, наверное, неудачница, которая снова стоит на клеточке «Старт» и думает, куда ей идти.
– Обезболивающие, – напомнила я себе хрипло и толкнула двери.
