Текст книги "Развод со зверем (СИ)"

Автор книги: Анна Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

4

– Думаешь, деньги могут примирить со всем?

– Многих могут, да. Но, видимо, не тебя. Ты так и не разблокировал счет, как мне доложили.

– Что, клиент зол, что не сдох? – Я потерял интерес к разговору. Гордым я себя не считал и обсуждать это с ним не собирался.

– Ярослав, клиенты ждут эти сердца также, как и все остальные.

– Все остальные не выбирают носителей сердец заранее, Лев. Это – запредельная дичь, и ты это прекрасно знаешь. Потому что носители сердец и прочих органов здесь содержатся на убой.

– Знаю. Это издержки. И сегодня они запредельно подскочили, когда ты выкинул сердце стоимостью несколько миллионов.

– Но если бы твой реципиент сдох на столе, ты бы потерял больше.

– Тут ты прав.

– Не мешай мне делать твое грязное дело.

– Хорошо, – удивительно покладисто согласился он.

– Ты что, делаешь вид, что пошел мне устраивать трепку? – догадался я, усмехаясь презрительно.

– Именно. – Он сложил локти на столе, вальяжно потягиваясь. – Сейчас сюда принесут кофе и виски. Так что там с твоей ассистенткой? Присмотрелся получше?

– Присмотрелся, – процедил. – Ты мне мешаешь изучать энергетические манипуляции.

– Слушай, серые мыши лучше всего в постели. Такие стараются изо всех сил, чтобы удовлетворить…

– Мне кажется, или ты с поста генерального директора медицинской компании спустился до сутенера?

– Тебе надо расслабиться, Ярослав. Ты же скоро на персонал начнешь кидаться, а это – моя проблема, как топ-менеджера. Пригласи ее к себе в машину, отвези в квартиру и сделай приятно вам обоим. – Передозировке презрения и брезгливости в моей крови помешали внезапно открывшиеся двери и служащий с подносом. И я потратил минуту сервировки на глубокий вдох и выдох. Но Лев не оставил попытки вывести меня из себя. – Она, кстати, ничего, как мне кажется. Если расслабить, приручить и в порядок привести, будет огонь.

– Она – твой самый циничный и беспринципный ход. Начинающий хирург с большим будущим, которую запорол какой-то недоделанный кобель с властью. Ты заглядывал вообще в ее личное дело?

– Я заглядывался на ее фото. Ей нужен благородный спаситель, – усмехнулся Лев.

– Пей свой виски и катись из моего кабинета.

– Знаешь, сколько амбициозных ублюдков мечтало бы сейчас быть на твоем месте?

– В полной заднице?

– Со мной в одном кабинете. – Он поболтал виски в бокале. – Я тебя прекрасно понимаю, Ярослав. Ты мне напомнил о том, как я тебя понимаю, и я это очень ценю.

– Да ладно, Лев? – зло оскалился я. – Ты и твоя компания привязала меня договором к своему беспринципному делу…

– Достойная плата, так ты сам посчитал. Поэтому и привязался. Я тебя за шкирку не тащил в эти условия.

Я сцепил зубы от воспоминаний, при каких условиях я счел эту плату преемлемой. Только все оказалось бесполезным.

– Я спасал жизни в Канаде, – усмехнулся я с горечью.

– Теперь спасаешь тут.

– Теперь я спасаю твою прибыль и убиваю ни в чем не повинных людей.

– Кстати, – он извлек мобильник и принялся в нем что-то искать, а потом сунул мне экраном вверх. – Вот он – твой прежний ассистент.

Я опустил взгляд на экран. На нем действительно крутилось видео с моим прежним ассистентом. Он сидел на больничной койке и пялился в стенку.

– Отлично он выглядит, да? – съязвил я. – Полон желания жить…

– Князев, хватит. Этого риска везде полно.

– Но ты не нанимаешь мне врачей, прошедших адаптацию…

– Их мало!

– И они дорого стоят.

– Да, дорого. Я весь бюджет вложил в тебя! – И он стукнул бокалом о стол.

– Ну вот теперь хоть будет похоже, что ты на меня действительно наорал в назидание, – усмехнулся я, поднимаясь. – Я – домой.

– Подумай все же о новой ассистентке, – он отсалютовал мне бокалом. – И хорошей ночи. Завтра постарайся быть в настроении.

Я подхватил планшет, пиджак с кресла и вышел из кабинета.

***

– Слушай, хочешь, сходим куда-нибудь? – спросил Сава.

Я мотнула головой, глядя в глухо тонированное стекло микроавтобуса. Сотрудников с территории тюрьмы вывозили на служебном транспорте без вида из окна. Путь до парковки занимал минут сорок местами не совсем ровной дороги. Потом можно было пересесть в служебный автобус, что я и планировала сделать. Желания ездить сюда на своей машине не было никакого.

– Мы пока доберемся до Москвы, будет уже восемь вечера. В городе будем к десяти в лучшем случае, а завтра снова сюда. Так что спасибо тебе большое, но не сегодня…

5

– Ты просто с таким выражением лица сидишь, – участливо заметил он, – что я решил предложить компанию.

– Я так и поняла, – вежливо улыбнулась я. – Спасибо за заботу.

На самом деле я мечтала добраться до дома и стряхнуть с себя впечатление от этого странного места. Я будто в другой мир попала. Какая-то тюрьма с современным хирургическим блоком…

Все это навевало мысли о том, что дело тут творится не совсем законное. Пересадки органов, операции… Кому? А нас точно отсюда выпустят после того, как мы уже поучаствовали в происходящем? Странно, что Сава себе таких вопросов не задает. Хотя, странно ли?

Но, поглядывая украдкой на персонал в автобусе, я немного успокаивалась. Народ тут был довольно разномастный. Большинство представляли технических рабочих – охранники, обслуживающий персонал и младшие медицинские сотрудники. И все довольно меланхолично проводили время в ожидании конца поездки – обсуждали что-то обыденное, таращились в мобильники или дремали с наушниками. Может, это я истеричка?

– Как тебе Князев? – не унимался Сава. – Зверь, да?

– Да, – поежилась я. – Но он был прав. Нельзя было рисковать с пересадкой сегодня.

– Да это понятно. А у этих, блин, график на уме… Кто вообще придумал с ним спорить в его операционной? Я прям охренел…

Точное определение. Складывалось впечатление, что в Князеве очень нуждались, только он не отвечал взаимностью. Странно. Когда выписывают врача из-за рубежа, вряд ли тот соглашается работать на каких-то неподходящих для себя условиях. Но вел он себя именно так. Либо просто был заносчивой сволочью с заоблачным самомнением. И это подходило больше.

– Тебя подвезти, может?

– М? – глянула я на Саву.

– Подвезти до метро?

– Можно. Спасибо.

– Не за что…

Машина у Савы оказалась неожиданно дорогой. Но на промозглом зимнем ветру это только обрадовало. Я нырнула в салон и оглядела стоянку. Народ потянулся по машинам. Кто-то курил, задержавшись на парковке, а кто-то наоборот – уехал, не прогрев двигатель.

– Я тут узнал, что у Князева был ассистент, – вдруг заметили Сава, медленно трогаясь. – Но с ним что-то случилось.

– Что? – насторожилась я.

– Мутно. На операции сплохело, и его увезли.

– А твоя версия какая? – нервно поинтересовалась я.

Вот только лишних переживаний мне не хватало.

– Думаю, Князев довел.

– Ну, теперь мы знаем, что он на это способен. Уверен, что тебе нужна эта строчка в резюме?

– Нормально. Не мне же за него закрывать полости…

Я вздохнула и отвернулась в окно. Когда Сава высадил меня у метро, уже полностью стемнело, а час пик в метро не вселял надежду на скорую ванную и кровать. Мама позвонила, когда я пересаживалась на станциях, и я обещала перезвонить. Когда метро с его давкой осталось позади, меня ждали щедрые осадки на голову в виде мокрого дождя. Ботинки промокли сразу, куртка – тоже, и домой я принесла на себе едва ли не месячную норму осадков столичного ноября. Даже горячая ванная все никак не могла меня согреть. А перед глазами так и стоял Князев – то сидевший за столом и обещавший мне все круги ада, то рычавший в операционной. А это он меня еще не начал изживать делом, только угрожал словами. Что будет, когда он начнет меня прессовать на операции? В том, что так и будет, я даже не сомневалась.

Усталость накатила такая, будто я отстояла три операции. Но маме нужно было перезвонить.

– Лала, ты как? – Мама звала меня именем, которым я сама себя обозначала в детстве, пока не выговаривала букву «р». Так оно и прицепилось. Просто имя «Лариса» меня дал отец. А с отцом ни у мамы, ни у меня особо не сложилось. – Так долго добираться с нового места работы?

– Два с половиной часа, – констатировала я уныло и вытащила из микроволновки сосиску с гречкой.

Моя малогабаритная кухня быстро наполнилась запахом еды и звуками урчащего живота. Да такими громкими, что даже мама услышала.

– Снова без обеда?

– Угу. Ты все про меня знаешь, и нам даже не о чем поговорить теперь.

Мама невесело усмехнулась.

– Ну расскажи, не терпится же.

– Я не задержусь там, кажется, – с набитым ртом начала вещать я. – Главный хирург дал мне это понять.

6

– Почему? – поникла мама, и я вздохнула, сосредоточенно жуя.

Она вымоталась от всего произошедшего со мной не меньше моего, если не больше. Одно дело, когда все в твоих руках, а другое – просто наблюдать со стороны за своим бедолагой-ребенком, не имея возможности вмешаться и изменить ситуацию. Хотя она пыталась. Предлагала переехать, начать карьеру подальше от столицы, куда не дотянутся связи моего бывшего начальства. Даже со мной собиралась поехать, только все это стояло поперек горла. Почему я должна уговаривать дать мне работу? Да, мне не позволяли оперировать, но я продолжала консультировать в частных клиниках – какая никакая, а все же альтернатива. С голоду точно не помру.

– Он из-за границы приехал работать, из Канады, – начала я рассказывать со вздохом. Только образ Князева вдруг нарисовался так явно, что меня зазнобило, и я поежилась.

– Ты с ним на английском говоришь?

– Нет, русский, к сожалению, его родной…

Гад! Давно меня так не трясло после разговора со старшим хирургом. Забыла, какими жестокими могут быть мужчины в моей профессии. Но если прежде мои рабочие качества под сомнения не ставились, то сегодня мне захотелось всадить кулаком Князеву промеж глаз, чтобы стереть это его высокомерно-брезгливое выражение лица! Удар-то у меня теперь тяжелый, поставленный, не то, что два года назад…

– Команда ему не нравится, я – тоже не соответствую ожиданиям, – и я всадила вилку в сосиску с таким усилием, что тарелка резко взвыла, а я поморщилась и отложила прибор. – Случаи какие-то запредельно сложные… К примеру, сегодня должна была быть пересадка после полостной операции, представляешь?

Мама врачом не была, но уже неплохо ориентировалась в хирургических случаях, так как я любила ей рассказывать обо всем, что казалось мне интересным.

– Может, ты слишком хороша, и он это понял?

Такой ход мыслей оказался столь неожиданным, что я замерла на стуле, глядя перед собой.

– Да ну нет, – тряхнула волосами.

– Ну, если он там, допустим, что-то не то творит, то ты ему как раз и не нужна?

– Нет, мам, – решительно отвергла я версию, – он же Князев. А Князев – это знак качества. Ну, наш отечественный экземпляр очень крут. А этот – его дядя, и он еще круче. Просто у меня сложилось такое впечатление, что ему там поперек горла все…

– А где это? Ты говорила, но я что-то не запомнила…

Конечно, я не говорила ей правды. И дело не в том, что она бы точно не одобрила. Просто зачем ее лишний раз тревожить, объяснять, что операционная везде одинакова и отличается только оборудованием? Тем более, что тюремная операционная действительно отличалась…

– «Так себе клиника», – отмахнулась я. – Ты ее не знаешь. Решили рейтинг себе поднять серией смелых операций и приглашенной звездой хирургии. Только, видимо, бюджет на звезде кончился, на нормальный персонал не хватило, и «звезда в шоке».

Я прыснула, но мама моего веселья не разделила.

– Лала, но ты же тоже хороша, – тихо возразила она.

– Мам, от того, что со мной случилось, я не стала оперировать хуже, – стойко парировала я. – А люди просто иногда идиоты…

Она вздохнула в трубку. Сколько раз она уговаривала меня дать моему делу ход, придать огласке, привлечь всех, кого только можно, но я запретила. Вся история с моим увольнением была настолько мерзкой, что мне хотелось тогда забиться в щель. Мне объявили выговор за халатность, да так умело, что я сама поверила в свою ошибку в операционной, хотя ее сфабриковали от и до…

– Слушай, давай не будем грузиться, да? – натянуто улыбнулась я. – На выходных увидимся?

– Да, в воскресенье у меня с утра йога, а потом встреча с тобой. Но я подумала, может, с ночевкой приедешь в субботу? Посидим, посмотрим кино, закажем еды…

– Звучит соблазнительно, – просияла я. – А как же твой Марк?

Мама встречалась пару лет с одним бизнесменом, у которого была сеть аптек. И вроде бы у них все было хорошо, судя по ее рассказам. Даже очень. Что уж, мне бы тоже так хотелось! Марк был романтиком – внезапные букеты цветов в разгар рабочего дня, интересные поездки, не банальные подарки… Наверное, у него есть какой-то консультант по красивым ухаживаниям. Ну разве может мужчина в его возрасте после развода с алиментами оставаться таким изобретательным в отношениях?

7

– Марк в командировке. И… у меня для тебя есть новости.

– Это касается тебя и Марка? – насторожилась я.

– Да.

– Ты беременна?

– Нет, – и она прыснула. – Ну куда мне беременеть, Лала? Смешная. В мои пятьдесят пять?

– Ну, ты не выглядишь на пятьдесят пять. Ты выглядишь на сорок и прекрасно это знаешь. Скоро я буду выглядеть старше.

– Не будешь. У тебя прекрасные гены и мама – очень грамотный косметолог, который всегда тебя ждет у себя на приеме.

– Думаешь, пора?

– Давно, я же тебе говорила…

– Знаю-знаю, – закатила я глаза. Наследственность у меня была что надо, благодаря ей я могу беззастенчиво вести нездоровый образ жизни – не спать, есть сосиски и нервничать. Но недолго мне осталось. – Может, правда к тебе наведаться?

Кроме всего, мама предлагала мне выучиться на косметолога и забыть эту хирургию, как страшный сон. Но все это было не мое…

– Ну давай как раз в субботу и обсудим, да?

– Хорошо.

Когда мы распрощались, в груди защемило. Но я привыкла. Чувство безразмерного одиночества стабильно накатывало на меня по вечерам и совсем не мешало жить. Обычно. Но сегодня что-то поменялось. Во мне накопилось столько злости на Князева, что аж ладони загорелись.

– Вот же черт!

Я решительно поднялась, переоделась, подхватила спортивную сумку и вышла из квартиры.

***

Ничего не делал, но вымотался адски. Когда бьешься головой о стенку безрезультатно, так оно и бывает. И Лев прав – я скоро буду натурально кидаться, по крайней мере он этому способствует. Ублюдку доставляет удовольствие наблюдать за моим провалом.

Всего год… Но в таких условиях это как десяток лет. Каждая смерть ложится тяжелым грузом на совесть, и оправдать себя становится все тяжелее. Да, я попался в ловушку. Но теперь спасал себя, жертвуя при этом чужими жизнями, и не мог по другому. Я подписался под это дело, прекрасно осознавая, чем это все кончится.

Вот оно и кончилось. Оставалось нести ответственность.

Я обнаружил себя в кресле у окна в моей квартире. Вид на город оставлял равнодушным, хотя был завораживающим. Тридцать второй этаж, панорамное окно… в которое иногда хотелось шагнуть. Простые вещи давно не радовали. Я повернул голову к стене и задержался взглядом на чемодане, который так и не разобрал. В него вместилось вся моя жизнь, которая была когда-то.

Были конечно и лучи света в моем существовании. Сыновья Андрея оказались хорошими парнями. Про Игоря я часто слышал. Он – отличный хирург, дерзкий, опытный. У него – большое будущее. А теперь еще и собственная любящая семья.

Со Стасом я ранее не был знаком, потому что в той структуре, где он работал, ничего не просачивается за пределы. Но и он порадовал. То, как он любит приютских детей и свою женщину, оставляет в груди жгучее чувство зависти.

У них еще все впереди.

Я тяжело поднялся и направился было в кухню, только остановился у чемодана и опустил на него взгляд.

Все, что осталось у меня от прошлой жизни. И от любимой женщины. Я – неудачник, наверное. Меня никто нигде не ждет. Был брат, но и его не стало. А все остальные – лишь бесконечная вереница лиц, которые быстро выцветут в памяти и уже не дадут чувства удовлетворения хотя бы на один вечер.

Нужно как-то пережить этот год.

Я развернулся и направился в коридор, не зажигая света. Он мне не был нужен. Лишь одной его узкой полоской обожгло мою пустоту, когда я залез в холодильник, и меня будто выбросило куда-то в прошлое, когда вечера мои были ярко освещены, в кухне вкусно пахло ужином, а на уставших плечах лежали теплые ладони Лизы.

– Яр, мышцы каменные, – тихо замечает она, пытаясь размять мои плечи. – Тебе нужен массажист…

– Мне нужна ты, – улыбаюсь я устало и пытаюсь схватиться за ее руки и перетянуть к себе на колени, но Лиза выпутывается:

– Слушай, паста остынет, – усмехается. – Ну правда, Яр…

Только тут она бледнеет, раскрывает свои голубые глаза и хватает ртом воздух, а я бросаюсь к ней и едва успеваю подхватить…

Кажется, все было вечность назад, но будто вчера. Я хлопнул дверью холодильника и направился к кофеварке. Все, что мне оставалось – работать. Завтра будут две сложные операции, а эти их энергетические манипуляции буравят мозги.

8

Откуда мне, черт побери, о них знать? Разве что…

Я опустил взгляд на мобильник и набрал номер.

– Игорь, привет, не отвлекаю?

– Нет, Яр, слушаю.

– У меня к тебе профессиональный вопрос. Мог бы ты проконсультировать меня по энергетическим манипуляциям, которые у вас в обиходе в операционной?

– О, а я думал, что ты на людей работаешь…

– Работал. А тут пришлось…

– Слушай, прости, что спрашиваю… Просто Стас упомянул, что тебя не выпустили обратно в Канаду.

– Да.

– Тебе нужна помощь? У тебя какие-то проблемы?

– Нет. Мне нужна консультация по манипуляциям, которыми работают хирурги-ведьмаки в разных ситуациях. Я думал, что ты должен быть в курсе, потому что сотрудничаешь с ними.

– Да, без проблем. Я могу сделать тебе ликбез по ЭМ. Думаю, Ива тоже не откажется разнообразить твою консультацию. У вас когда плановая встреча?

А вот тут растерялся я.

– Плановая? Я же не работаю…

– Но она же твоя пациентка, – слышал, что он улыбнулся. – Я ищу повод с тобой видеться чаще.

– Тебе не нужно, – усмехнулся я. – Только скажи.

– Ладно. Тогда я с Ивой согласую, и увидимся.

– Спасибо, Игорь.

На несколько вдохов тьма вокруг, кажется поредела, но вскоре снова сдавила грудную клетку тисками. Нет, так продолжаться не может. Нужно как-то жить, переключиться. Может, пробежаться в звере? Продышаться, прочистить мозги… Пожалуй.

Я бросил кофеварку на половине процесса, подхватил ключи от машины и направился из квартиры.

***

– Лар, ты чего?

Я втянула шумно воздух и выпрямила спину. В ординаторской было пусто, и мы с Савой расположились на кухне. Вернее, я сидела на барном стуле и растекалась по столешнице, а он суетился с кофеваркой.

– Я зачем-то потащилась вчера в спортзал, – призналась я с сожалением.

– Ого. Ты чем-то конкретным занимаешься?

– Боксом.

Сава присвистнул, а я осторожно повела натруженными плечами. Мышцы отозвались нытьем. Еще бы. Я два часа лупила грушу с таким упоением, что меня едва ли не матом выгнали из зала в полночь. Даже не знала, сколько напряжения во мне скопилось за вчерашний день, зато сегодня мне было глубоко плевать на все и всех. На Князева с его недовольной мордой, на место это депрессивное и на болтливого ординатора.

– Никогда бы не подумал, что ты боксируешь! – округлил он глаза и поставил передо мной кружку с кофе.

– Попробуй как-нибудь, помогает сбросить напряжение.

– Не, в моем возрасте напряжение сбрасывают по-другому, – ляпнул он и замялся, но я сделала вид, что он высказался на незнакомом мне языке.

Дебил.

Я потерла виски и поморщилась от боли в теле. Мда, идиотская все же была идея убиться в зале перед сегодняшним днем. Но не успела я допить кофе, за мной пришли.

– Лара? Здравствуйте, – улыбнулся мне приветливо незнакомец, поднимая глаза от планшета и стягивая очки. Мужчины с дальнозоркостью, которые вот так притягательно жестикулировали очками прежде, чем посмотреть в глаза, были моей слабостью. – Алан Азизов, нейрохирург.

Он был в медицинском халате поверх делового костюма, и сердце дрогнуло в надежде, что Князев от меня отказался и меня передали кому-то другому. Выглядел Алан как третье божество, замыкая святую троицу из Ярослава Сергеевича и Льва Давидовича.

– Здравствуйте, – с готовностью поднялась я, прощая ему вопиющую фамильярность.

– Вы не против, если я буду звать вас Лара? – улыбнулся он притягательно и протянул мне руку.

– Не против. Когда мы в ординаторской почти наедине. А в рабочем процессе все же предпочла бы Лариса Дмитриевна.

– Принято, – покладисто согласился он. – Я устрою вам сегодня знакомство с нашим хирургическим отделением и коротко расскажу о предстоящих операциях Ярослава.

Надежды на смену руководства не оправдались.

– Я польщена. Но неужели у вас больше свободного времени, чем у Ярослава Сергеевича? Я все же его ассистент…

– Ярослав – глава хирургии, я – нет, – спокойно сообщил он и открыл передо мной двери. – Пойдемте?

Мы вышли в коридор и направились в противоположную от кабинета Князева сторону.

– Как вам у нас, Лара? – И Алан обворожительно улыбнулся.

А я поймала себя на мысли, что открыто презирающий Князев вселяет мне больше доверия, чем этот улыбчивый тип.

– Пока непонятно, – призналась я сдержанно. – Вчера все как-то сумбурно вышло…