Текст книги "Развод со зверем (СИ)"

Автор книги: Анна Владимирова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Развод со зверем

Пролог

Я вытащила штаны дрожащими руками и сделала вдох поглубже. В раздевалке было холодно, как и во всем… хм… здании тюрьмы. И пахло тут непривычно. Да и общая атмосфера угнетала. Но я рассуждала, что мне должно быть все равно, где оперировать. Заключенные – такие же люди, и мне повезло сюда попасть.

Повезло…

Я сдула прядь полос, упавшую на лицо, и сжала пальцы на резинке штанов. Ну вот что я тут делаю? Кому и что решила доказать? Да, Ольховский сюда не дотянется со своими связями, но разве эта работа что-то изменит? Мне все равно не позволят оперировать, я тут никто, так зачем схватилась за шанс снова войти в операционную?

Это все, что я умею по-настоящему хорошо.

И я раз за разом напоминала себе о том, что нужно собраться, засунуть растоптанное эго подальше, согреться, повысить свое давление парой литров кофе и быть готовой пахать как никогда в жизни. И, скорее всего, последний раз.

Только тут ноги запутались в штанах, и я едва не рухнула на задницу.

– Черт…

– Осторожно. Жива? – вдруг послышалось от входа, и я подняла глаза на незнакомого парня. – Привет!

– Привет, – выпрямилась я, судорожно натягивая штаны под грудь. – Я думала, тут девочки переодеваются…

– Девочек тут нет, – усмехнулся он. – Я – Сава, ординатор.

Это было понятно и без уточнений – слишком ярко еще блестят глаза щенячьим восторгом, да и эти легкомысленные светлые кудри, убранные по-молодежному ободком…

– Лара, – представилась я в ответ, отворачиваясь к шкафчику.

– Мне сказали тебя проводить. Ты же ассистент хирурга, да? Выглядишь довольно молодо для ассистента. – Неуклюжий прогиб я ему не засчитала. – Но это круто! Самому Волкодаву будешь ассистировать…

– Волкодаву? – выглянула я из-за дверцы.

– Ага. Страшный тип. Я был на первой операции позавчера, чуть не сдох…

Я потеряла интерес. Ординаторов легко впечатлить.

Сава расхаживал в проходе, деликатно не глядя в мою сторону. Но впечатление было неоднозначное. Давал понять, что особенного отношения ко мне тут не будет. Знакомо.

– И взгляд блин у него такой… звериный какой-то, – продолжал он с вдохновением. – У меня сердце блин каждый раз в горло подскакивает, когда он смотрит. А оперирует так, будто не человек вообще. И попробуй не успеть выполнить его команду! Выгоняет на хрен без прелюдий. В общем, тебе повезло. Я лично в резюме эту строчку выделю красным, – и он провел рукой по воздуху, будто не строчка там планируется, а целая рекламная растяжка, – «Ординатор Ярослава Князева».

– Князева? – повторила я и нервно сглотнула.

– Я загуглил, хотя раньше не знал, – продолжал Сава, ничего не замечая. – У нас есть местная звезда кардиохирургии – Игорь Князев. А Волкодав – его дядя родной, он из Канады приехал. Он там вообще заоблачно крут.

– И приехал сюда? – У меня глаза поползли на лоб.

Игорь Князев – известный кардиохирург. Его не любят коллеги, и жаждут заполучить коммерческие клиники. В простых больницах он если и оперирует, то как правило бесплатно. Типа, снисходит до простых смертных – выбирает либо сложный случай, либо пациента по каким-то лишь ему известным критериям. А вот о дяде я его ничего не слышала. Но раз он здесь, значит, у тех, кто тут сидит, достаточно денег, чтобы выписать эту зарубежную «звезду» из Канады. Но… я? Что тут в таком случае делаю я? Хирург, которого уже никто никуда не позовет?

– Ага, – легкомысленная усмешка Савы вывела из ступора. – Да ты сейчас пройдешь на этаж и упадешь, как там все круто у них в медицинском блоке. Да и тюрьмы этой в списке государственном нету. Видимо, для особых заключенных.

Во рту пересохло, и стало еще холоднее. Ладно, я – дура, даже не задумалась о том, чтобы проверить, куда меня вызвали. Но это потому, что я доверяла своему знакомому коллеге-хирургу, который рекомендовал меня на эту вакансию. Да и как я проверю? Договор меня устроил, адрес и специфику заведения я тоже видела. Платят отлично. Абы кого же с улицы сюда не возьмут? Ну, это я так рассуждала. Да и мне не выбирать. Но… Князев? И пусть я его еще не знаю, но Сава говорит, что он заоблачно хорош. И я – его ассистент?

Как же это все странно…

– А ты как сюда попал? – Я едва не залезла в шкафчик, чтобы стянуть с себя футболку и надеть рубашку.

– В больнице предложили. Через заведующего нашли, а он мою анкету сунул. Ну, я там был самым лучшим ординатором, поэтому не удивительно…

– Так а почему же тюрьмы этой нету нигде в источниках?..

– Да не парься. Нам повезло получить реальный опыт со «звездой» и несколькими «звездочками» сложности. – Он усмехнулся, довольный аллегорией. – Я лично не собираюсь его упускать. А тебе так вообще подфартило. Но, видимо, ты тоже «звезда» какая-нибудь? – Он оглядел меня внимательней и предсказуемо не впечатлился.

Я никого не впечатляла внешностью – худая, рыжая, бледная, и большие глаза, которые на лице только и видно. И я бы никогда не подумала, что на меня может кто-то позариться. Как оказалось, зря.

Эта ошибка стоила мне карьеры.

И жизни. Я все потеряла – цели, надежды и веру в людей. Не все ли равно, что тут? Главное, меня пустят к операционному столу.

А, может, кто-то просто вспомнил, что я когда-то тоже была отличным хирургом? Ну что я все себя принижаю? Ненавижу себя за это. За то, что разучилась себя ценить, не смогла защититься и позволила растоптать.

– Князев, значит, – шептала я, глядя в шкафчик. – Ну, пусть будет Князев.

Не все ли равно? У меня уже нет никакого резюме, в которое я могу что-то вписать.

Сава дождался меня и вместе мы прошли на пост охраны, где мне выдали бейдж и пейджер. А также провели пугающий своими пунктами инструктаж – в туалет без охраны не ходить, мобильники в медблок не вносить, лишних вопросов не задавать и выполнять любые приказы охранников без обсуждения. С заключенными не разговаривать и не смотреть вообще ни в чьи лица – запрещено. Глаза должны быть прикованы только к рабочему полю. Любое подозрение на шпионство – увольнение с заведением уголовного дела. К концу инструктажа я так впечатлилась, что сразу опустила глаза в пол.

– Лариса Дмитриевна, речь шла об операции, – усмехнулся один из охранников. – Запрещено смотреть на заключенных, которые будут пациентами.

– Понятно, – выдохнула я нервно.

Сава ждал меня в коридоре.

– Выдыхай, все нормально! – бравировал он, шагая впереди, будто это он ведет меня, а не охранник.

Естественно, выдохнуть не получилось. И не потому, что окружала меня странная реальность. Хотя, это добавляло остроты происходящему. Снаружи это место казалось таким мрачным и заброшенным, расположенном черт-те-где в глуши, что в жизни не догадаешься, как тут все изнутри. Мы с Савой шли за охранником по светлому коридору, звеневшему белизной. Никакой тебе кривой плитки или перегорающих ламп. Как в фантастическом фильме – идеальная геометрия пространства.

У меня колотилось сердце. Потому что я начала думать, смогу ли я соответствовать этому Князеву. Я совершенно не ожидала, что придется ассистировать настолько серьезному хирургу. И со мной не оговаривали сложность предстоящих операций, на которых придется присутствовать. Стало тревожно – им что, все равно? А, может, все же я – отличный хирург?

Ладно. Разберусь по ходу.

– Сначала идем на совещание, – тихо сообщил мне Сава. – Познакомишься с Князевым.

С нижнего этажа нас забрал просторный лифт, и мне показалось, что довольно высоко с нами взлетел. Или опустил вниз – не понять. Мой вопрос про этаж проигнорировали, а Сава отрицательно качнул головой. Видимо, это был вопрос, который не стоило задавать.

Когда створки лифта открылись, мы оказались в широком коридоре, который привел нас к комнате отдыха для персонала. Выглядела она как президентский номер – ковры, кресла, барная стойка и стол, а также аквариум в пол стены, заменивший окно. У меня пересохло в горле от происходящего.

– Я бессилен, – донеслось до меня вдруг так неожиданно, что я сбилась с шага. Этот голос заставил забыть обо всем – и о странном месте, и о собственном выражении лица.

Комната отдыха отделялась от зала совещаний прозрачной дверью и оказалось соответствующей всему увиденному ранее. Окон тут не было, но иллюзия дневного света поддерживалась умелым искусственным освещением. За круглым столом расположилась команда врачей, судя по форме, у входа – неизменная охрана с серьезными лицами.

– Все, что требовалось от ваших спецов – начать непрямой массаж сердца, – продолжал мужчина, – обеспечить проходимость дыхательных путей и использовать дефибриллятор правильным образом. А вы что сделали?

И не сказать, что он кричал, но от его голоса хотелось провалиться сквозь землю, сдать задом до ближайшего канализационного люка и никогда больше не заходить в операционную. Меня провели к столу, и только заняв свое место, я подняла глаза.

Сразу стало понятно, что имел ввиду Сава, когда говорил, что взгляд у этого Князева, мягко сказать, тяжелый. А меня вдруг как-то неожиданно на нем заклинило. Нет, этот был настоящим профи – сомневаться не приходилось. Уверенность и призрение ко всем в комнате перли у него из каждой поры. Одет по деловому – рубашка с ослабленным воротом и пиджак. Дальше было не видно, но сомневаться не приходилось – там полный комплект уверенного в себе богатого мужика со сногсшибательной внешностью. Такой не будет домогаться бледно-рыжую подчиненную и потом увольнять ее за то, что не дала залезть к себе в трусы. За такими женщины сами бегают толпами. Князев же еще и укомплектован точным пониманием того, сколько стоит каждая его минута. Он не хочет быть здесь, не ждет вразумительных ответов на свою критику и презирает каждого, кто тут сидит. Деньги его вообще не интересуют. Идеальный вариант, чтобы растоптать все то, что от меня еще осталось. К счастью, он не смотрел на меня и вообще не придал значения моему появлению.

Но тот, к кому было обращено его внимание, выглядел соответствующе – его лысина блестела от пота, рот приоткрыт, а пальцы отстукивали подушечками нервную чечетку по столу. При этом он был старше Князева и, уверена, ненавидел его сейчас очень сильно.

– Алексей Антонович, у вас есть комментарий по ситуации? – взял голос мужчина, сидевший так, что мне не было его видно прежде. Пришлось слегка податься вперед.

Говоривший оказался единственным в деловом костюме помимо Князева. И ему в глаза вообще не хотелось смотреть никогда в жизни. Что у них тут за заседание богов? Куда я попала?

– Наша ошибка, Лев Давидович. Нельзя не признать, – кивал лысый.

– Понятно, – не скрыл разочарования в голосе Лев Давидович.

– А еще мне интересно, как я должен обсуждать подробности операции с теми, кто не проходит по классу допуска, – вдруг процедил Князев, и я обнаружила, что смотрит он прямо на меня.

Спина сама согнулась под его взглядом. Я кашлянула и вжала голову в плечи.

– Ничего тебе с ними не придется обсуждать, – поднялся Лев Давидович, не придав значения раздражению Князева. – Их проинструктируют мои специалисты. А твое дело – просто указывать, что делать остальным в операционной. – Он обернулся к присутствующим. – Все могут быть свободны.

Я поднялась и уже собралась покинуть комнату вместе с остальными, когда меня вдруг окликнули.

– Лариса Дмитриевна, можно вас?

Я обернулась и увидела рядом с собой Льва Давидовича.

– Здравствуйте, – глухо каркнула, стараясь не сжаться от его непринужденного касания, призванного представить меня Волкодаву.

Да. Подходящее прозвище.

– Ярослав Сергеевич, разрешите познакомить вас с вашей ассистенткой. Лариса Дмитриевна Савина.

Наши взгляды с Князевым встретились, и у меня будто замкнуло что-то внутри. Глаза у него были какие-то почти прозрачные, а взгляд продирал холодом до мозга костей.

– Я сказал, что мне не нужен ассистент, – вдруг лязгнул железом его голос. – Уведите ее отсюда.

И Князев обошел нас и удалился, оставляя меня с широко раскрытыми глазами пялиться туда, где он только что стоял.

1

***

– Ярослав…

Я обернулся, встречаясь с горящим взглядом Льва. Еще бы, заставить его бежать следом может не каждый. И мне по-хорошему не стоило этого делать.

– Мне нужно готовиться к операции.

– Она – твой новый ассистент, и это не обсуждается, – зло прорычал он. – И, честно говоря, меня уже достали твои фырканья. Может, ты себе тут уже камеру для отсидки присмотрел?

– Достали? – понизил я голос, приближаясь к нему вплотную. – Где мой последний ассистент?

– Я уже говорил – на реабилитации…

– Говорил, но не показывал…

– Я не обязан.

– Потому что его уже нет в живых! – процедил я. – А теперь ты эту пигалицу подставляешь!

– Ты, – высокомерно бросил он. – Последнего ассистента подставил ты.

– Ты меня с кем-то путаешь, – зарычал я, чувствуя, что теряю контроль. – Я не могу настолько предсказать исход! А с той командой придурков, которую ты мне подобрал, шанса вообще нет!

– Ну, тебе же не нужны ассистенты, – усмехнулся он. – Еще раз. Последний. Эта умница – твой новый ассистент. У нее прекрасные рекомендации. Девочке просто не повезло в человеческом мире.

– Повезет тут? – усмехнулся я бессильно.

– Почему нет? – криво улыбнулся он. – Ты как раз слишком напряжен, нужно иногда и расслабиться. Так используй по назначению.

Я опустил низко голову и недобро сузил глаза, чувствуя, как кровь ударила адреналином в грудь. Но Лев вскинул руки, делая шаг назад:

– Прости, Ярослав. Спокойно. – Он помолчал, давая мне перевести дух и не кинуться. – Слушай, я понимаю, что ты – в заднице. Но не я тебя в нее затащил, а лишь пытаюсь устроить поудобней. Не надо мне мешать. И носиться я с тобой не обязан.

– Мы тут гробим людей, Лев. Цинично и беспринципно.

– Мы везде их гробим, Ярослав. Цинично и беспринципно. Потому что выживаем в этом мире.

– Да брось!

– Не я придумал законы. А ты уже утомил своим морализаторством. Свободен. И ассистентку свою подбери.

Он обернулся к двери и дал знак охране. А вскоре передо мной снова стояла она – новая ассистентка-смертница, не иначе.

– Так на чем мы остановились? – оглядел нас Лев. – Ах, да! Лара, Ярослав Сергеевич – глава нашего отделения и выдающийся хирург. Уверен, вы скоро поймете, как вам повезло, и надеюсь, что оцените шанс, который вам выпал. – В этом месте я отчетливо скрипнул зубами, но Лев не придал значения. Ответ девушки его тоже не интересовал. – Он введет вас в курс дела, и сегодня вы ему ассистируете. Ярослав, все у тебя на столе. Удачи.

И он развернулся и зашагал прочь. За ним убралась и охрана. А девушка осталась стоять, растерянно глядя то на меня, то в сторону.

– Пойдемте, – развернулся я и направился по коридору к своему кабинету, стараясь не сжимать кулаки.

Да, Лев прав. Я сам загнал себя в угол и позволил припереть к стенке. Но я не мог не приехать на похороны брата. Хотя и знал, что обратно меня никто не выпустит.

Слышал, что ассистентка почти бежит следом. Но на упертую не похожа. Быстро разделаюсь с ней. Может, даже сегодня. Или сейчас.

Я вошел в кабинет, пропуская ее внутрь, и закрыл двери. Девчонка заметно съежилась в первую секунду, но потом расправила плечи. Все же упертая.

Я прошел к столу и сел в кресло.

– Садитесь, – бросил ей и опустил взгляд на досье, приготовленное на столе.

Не такая и девчонка. Ей тридцать пять, и карьера бы ее сейчас шла в гору, учитывая ее успехи – сложные операции, инновационный подход, дерзкие решения… Я быстро просматривал выделенные маркером пункты, сжимая зубы все сильнее. Да она – восходящая звезда, не иначе. Только… что это? Я сузил глаза на последнем абзаце и едва не выругался, а взгляд сам метнулся к девушке, сидевшей напротив.

Уволена по статье за халатность? Что за дерьмо?

– Что ты такого натворила, что не работаешь уже больше двух лет? – сложил я суть в более цензурную фразу.

– Не дала главному хирургу поиметь себя против воли. – Она посмотрела на меня дерзко в упор, но тут же зажмурилась и облизала губы.

Нет, стержень у нее еще не согнулся, и легко мне ее выпроводить не будет. А Лев – циничная сволочь. Подобрал мне отчаянную помощницу, которую растоптала человеческая система.

– Почему ты не работаешь?

– Меня никуда не берут.

– Почему?

– Почему мы об этом говорим? – выпрямилась она.

2

– Пытаюсь понять, что ты здесь делаешь.

– Я хочу работать хирургом. – Голос ее охрип, выдавая мне отчаяние, с которым она живет.

Но мне придется добавить ей нового. Потому что здесь она не выживет.

– Тебе стоит уйти отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Ты мне не подходишь и только тратишь время.

– Почему? – опешила она, бледнея еще больше.

– Потому что у тебя недостаточно опыта в тех операциях, которые я буду здесь проводить. Те придурки, которые подбирают мне персонал, ничего в этом не смыслят.

– Почему вы сами не подбираете?

– Дальше вопросы здесь задаю только я. Так ты последуешь совету?

– Мы не переходили с вами на «ты», – вздернула она и без того дерзкий нос. – Контракт уже подписан, я не могу его нарушить, чтобы еще и на штраф попасть…

– Я оплачу твой штраф. И заплачу за год вперед. Уходи.

– Вы в себе? – охрип ее голос.

Я же был занят подбором дозировки той самой грубости, от которой она, наконец, расплачется и выбежит из кабинета.

– Убирайся отсюда, – добавил голосу концентрированного презрения.

Останется только номер ее узнать, чтобы выполнить обещание…

– Хрен тебе! – вдруг тихо огрызнулась она, а я не успел справиться с эмоциями. Губы почему-то дернулись в стороны в восхищенной улыбке, а глаза удивленно округлились.

Не то, чтобы я не верил в причину ее увольнения, но теперь хорошо себе представил, как эта рыжая моль показывает средний палец главному хирургу, сделавшему ей непристойное предложение. Надо будет, кстати, узнать, кто ее так отделал…

И только тут я понял, что уже некоторое время мы с этой Рыжей Молью смотрим друг другу в глаза, а пауза затягивается. Метаморфозы с ней происходили безрадостные – она сжималась под моим взглядом, проходя уже хорошо ей знакомыми кругами ада.

Ладно. Я не нанимался с ней носиться.

– Ты все равно не сможешь со мной сработаться, – заключил холодно. – Мое предложение в силе. Думай. Свободна.

– Куда мне идти, чтобы готовиться к операции? – спросила она тихо, поднимаясь.

– Я – не твой личный секретарь, – равнодушно ответил я. – Лев Давидович обещал, что тебя там кто-то проинструктирует. Поэтому, можешь идти.

***

Я вышла из кабинета Волкодава и застыла в растерянности. Меня всю трясло. Вот же сволочь! Ни капли человечности! Хотя, зачем ему? Только терять мне уже особо нечего. Я побрела, тяжело дыша, по коридору в сторону комнаты отдыха, но не успела свернуть за угол, меня сурово окликнули.

– Доктор, вам нельзя самой ходить здесь, – отчитал меня охранник.

– А куда мне деваться, если меня выставили из кабинета и сказали искать кого-то для инструктажа? – вспылила я.

– Подождите. – И мужик полез за мобильником.

У меня взмокли руки, и я вытерла их о рубашку. Спокойно. Конечно, если Волкодав решил меня выжить – он выживет. Может, согласиться и взять деньги? Вокруг меня – беспринципный мир циничных властных мужчин, и они снова взялись мне доказывать, что это им решать, стою я чего-либо или нет.

Что я могу?

С губ сорвался нервный смешок.

Я могу испортить Волкодаву настроение пару раз. Или попробовать доказать, что способна ему ассистировать. Никогда не отличалась прагматичностью, а вот слабоумие и отвага – это про меня.

– Пройдемте, – наконец, позвал охранник, и я направилась за ним.

Вопреки ожиданиям, меня просто проводили в ординаторскую, где никто не собирался меня инструктировать. Знакомый бардак.

Из-за стойки мини-кухни вынырнул Сава, да так неожиданно, что я схватилась за грудь:

– О, Лара! – И он брякнул сахарницей о столешницу. —Ну как аудиенция с Волкодавом прошла?

– Нормально, – выдохнула сдавлено и прошла к нему. – Тут можно кофе или чаю выпить?

– Конечно, – с энтузиазмом кивнул Сава. – Тебе чего? Кофе или чаю?

– А можно и то и другое?

– Перенервничала? – понимающе улыбнулся он. – Садись, сейчас все будет!

– Угу. А где все?

– На обход пошли.

Знакомиться со мной никто особо не горел желанием. Ну что ж… Если главный хирург не жалует команду, то с чего команде его жаловать? Только как эта команда в таком раздрае вообще функционирует?

– Слушай, а тут что, столько кардиологических пациентов?

– Не, пациенты тут всякие. Князев просто главный над всеми.

3

– Неужели их тут так много, что понадобился свой операционный блок?

– Ты знаешь, я предпочитаю не задавать себе лишних вопросов, – глянул на меня Сава. – Тут много странного, но я буду следовать правилу, которое настаивает на отсутствии вопросов. Просто делай свою работу. Это мой тебе совет.

А совет-то вполне себе вменяемый. Я вздохнула, протягивая руки к вожделенной чашке кофе:

– Спасибо.

– Так а что Волкодав-то? Он же сказал, что ты ему не нужна…

– Его переубедили, и он снизошел, – пожала я плечами.

Не собиралась никому ничего тут рассказывать. Плохо ведь другое – я понятия не имею ничего о пациенте, которого предстоит сегодня оперировать Волкодаву. А он не обязан меня инструктировать. И никто этого делать не собирается.

Я напряженно вздохнула.

– Сегодня у Волкодава только одна операция, – и Сава кивнул на доску на противоположной стене. – Пересадка сердца. Но здесь вообще их очень много делают, насколько я… в общем… Ну ты поняла.

Он стушевался и отвернулся к чайнику. А я решила принять ситуацию и действовать по обстоятельствам. Но для начала согреться. Только не прошло и десяти минут, в ординаторскую вошел отрешенного вида мужчина в форме младшего врача и молчаливо положил передо мной планшет. Сава проследил за ним взглядом, а я уставилась в экран. Собственно, на нем было все, чего мне не доставало. Князеву предстояла пересадка сердца после лапаротомии. То, что после операции прошло недостаточно времени, меня очень смутило, но с вопросами тут были явные проблемы – задать их снова было некому.

Прошел еще час, когда меня вызвали в операционную. И снова конвой, лифт, который будто бы рухнул еще ниже, и незнакомый этаж с тюремным декором – решетки поперек коридора пришлось пересекать трижды и на каждой сканировать бейдж. Но стоило переступить двери предоперационной, послышался уже знакомый голос, и я вскинула взгляд от пола к стеклянной стене.

– Сегодня оперировать нельзя, – повторил Князев с таким холодом в голосе, что вот-вот все тут покроется инеем.

– Но у нас план, – блеял какой-то тип, стоявший напротив.

– Я сказал – нельзя, либо вы получите еще один труп!

Форма хирурга шла Князеву не меньше, чем черный костюм. И ни черта не уравнивала со всеми присутствующими, как я к этому привыкла. Он все равно будто заполнял собой пространство операционной. Сейчас он стоял, сложив руки на груди, глядя на мониторы. На столе уже лежал пациент, только выглядел он не как пациент хирурга, а, скорее, реаниматолога.

– У него гиповолемия, оперировать его нельзя, – жестко чеканил Князев. – Вы уже получили обширное кровотечение и клиническую смерть, после которой его еле откачали. Он не переживет пересадки.

– У нас уже сердце в полной готовности! – возражал собеседник. – И энергетические манипуляции…

– Рот закройте, – вдруг рявкнул Князев. – Все вопросы – Льву Давидовичу. У меня – все. Пациента – в интенсивную терапию. Сердце – в мусор.

И он направился в предоперационную, а я едва подавила желание вжаться в стенку, чтобы он меня не заметил. А он и не заметил. Прошел мимо, даже не глянув, и вышел в коридор. А я только тут поняла, что перестала дышать и поспешила прислониться к стенке, уперевшись ладонями в коленки.

***

– А ты разбрасываешься сердцами направо и налево…

Я поднял взгляд от планшета. Лев не заставил себя долго ждать.

– Ну, вы же не поделитесь этим сердцем с кем-то. Работай ты достаточно официально, был бы связан с донорской сетью. – И я опустил взгляд обратно. – Скажи, я долго буду себя чувствовать так, будто ты – мой папа, которого каждый раз вызывают в школу?

– Я работаю достаточно официально. Просто не занимаюсь благотворительностью. А тебе стоит изучить потенциал энергетических манипуляций, – дипломатично заметил Лев.

– Зачем тогда меня наняли, если я не знаком с их потенциалом? – Я отложил планшет. – Я работал на людей, а не на ведьмаков. Но, насколько я понимаю, ваши манипуляции заканчиваются банальными импульсами, которые можно заменить дефибриллятором.

– Не все так просто, – Лев опустился в кресло напротив. – Я не ругать тебя пришел, просто указываю на пробелы в твоем образовании.

– Мой контракт с вами кончается через год вне зависимости от пробелов.

– Год – немалый срок. Да и зарабатываешь ты на этом контракте достаточно, чтобы быть заинтересованным в повышении квалификации. Гораздо больше, чем в Канаде.