Текст книги "Станция. Ловушка для нашей любви (СИ)"
Автор книги: Анна Винишкина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)
Главa 11
Я спустилась по трапу последнего на сегодня оджийского грузового джута. Сорен внутри всё ещё заканчивал осмотр, сверяясь с накладными. Его кипучая энергия поражала, но я уже выдохлась и позволила себе небольшую передышку. Тем более, похоже, это всё бесполезная трата времени.
Присела на забытый кем-то стул за сходнями, прикрыв глаза и массируя виски. Шума поубавилось, рабочие заканчивали дела, готовясь расходиться по домам. Счастливые. Мне сегодня опять придётся вернуться домой ни с чем.
Слегка похлопала себя по щекам, стараясь приободриться. Нельзя раскисать. От нечего делать завертела головой, осматривалась вокруг. На соседнем участке прямо у стены ангара стоял цизулский «жук». На самом деле этот тип кораблей назывался иначе, но в обиходе компактный, чёрный с пятью гибкими отростками звёздолет, давно звался именно так. За сходство ли с насекомым дизайна или самой расы, не ясно. По трапу как раз спускались двое цизулцев и оджо – дэрэ Кир – один из работников зверинца дэрэ Зана. Самого его видно не было. Дэрэ Кир, не задерживаясь, прошёл к двери в технический коридор, которую я не сразу заметила. Цизулцы проводили его взглядами и что-то тихонько защёлкали на своём языке, направляясь в сторону контор. Меня они не заметили. Подозрительно. Может правда контрабанда? В секторе давно поговаривают о незаконных делишках дэрэ Зана. Ходили слухи, что он перепродаёт экзотических животных элитным ресторанам, это для меня вообще за гранью добра и зла. Богачи готовы платить огромные деньги за возможность попробовать что-то необычное. А Цирин – планета цизулцев – в этом отношении просто клад. У них запрещено вывозить любую живность, вот контрабанда и процветает.
Тут из тени с противоположной стороны ангара вынырнуло знакомое лицо. Тан Мин У – мистер «азиатская супермодель», муж небезызвестной Илоны – вместе с каким-то амбалом, озираясь на удалявшихся хозяев, быстро зашагали к кораблю цизулцев, взбежали по трапу и скрылись к недрах «жука». Что происходит?
Обернулась к джуту, Сорен так и не вышел. Наверное, лучше бы дождаться его, но как бы время не упустить. Ума не приложу, что могло понадобиться этому человеку на корабле цизулцев. Возможно, контрабандистов. После минутного раздумья встала и направилась в его сторону. Обошла вокруг, приблизилась к трапу. Сердце судорожно трепетало в груди. Нерешительно взошла на сходни, никто не вышел меня остановить, тогда быстро преодолев их, зашла внутрь.
Там оказалось темно, прямо как в цизулском районе на станции, минимальная подсветка освещала небольшой коридор, уводящий вглубь корабля. Чувствуя себя последней идиоткой, шла по нему, уже жалея, что не позвала Сорена. Было страшно, в полутьме мерещились противные мельтешения. Я старалась идти, не касаясь неровных стен. На развилке интуитивно свернула влево – вниз. Дизайн корабля вызывал нервную дрожь, казалось, спускаюсь по пищеводу прямо в желудок громадного жука. Спереди доносились неясные шорохи, я притаилась, приближаясь к открытой автоматической двери, чуть наклонилась, заглядывая за неё. Грузовой отсек. Слева высилась под завязку заполненная металлическими ящиками платформа, закреплённая тросами. Несколько больших контейнеров стояли напротив. В дальнем конце отсека, за ещё одной, наполовину загруженной платформой возился человек. Я не понимала, чем он занят, пока не вспыхнул портативный плазменный резак, на мгновение ослепив меня.
В начале подумала, Тан Мин У хочется забрать что-то из груза, но тот его не интересовал. Он резал стену за платформой. Планомерно, ровными линиями прорезал проход и справлялся быстро. Слишком быстро. Перегородки на космических кораблях сделаны из усиленных сплавов, чтобы в случае разгерметизации части отсеков спасать жизни пассажиров. Фальшивая стена! Всё-таки контрабандисты. Как он узнал? И что вообще тут забыл?
Я осторожно подобралась ближе, прячась за ящиками. Почему Мин У один? Куда подевался амбал? На перегородке тлеющей линией уже выделялся прямоугольный проход, достаточно большой для человека. Треск, а затем звон выпавшего куска металла оглушительно громко отозвался в тишине корабля. А потом произошло что-то непонятное.
Вспышка и ошарашенный мужчина со всего размаха впечатавшись в противоположную стену отсека, со стоном сполз на пол. Тёмная тень мелькнула в дыре и проскользнула между платформ. С замиранием сердца я увидела, как Мин У с трудом поднялся, чтобы тут же оказаться погребённым под сотней килограмм живого веса. Он закричал, следом раздалось рычание, включилась оглушительная сирена, сопровождаемая щелканьем и красноватым миганием. Непонятное животное испугалось и метнулось в сторону, в отсек вбежали цизулцы. Я в ужасе сжалась за ящиком, всё вокруг погрузилось в настоящий хаос. Цизулцы бешено треща на своём языке, рассредоточились по отсеку, по которому неразличимой в полутьме стрелой металось большое животное. Какое я так и не рассмотрела, да и это сейчас меня не волновало. Посыпались вспышки глушилок, казалось, цизулцы бездумно палят во все стороны. Что-то толкнуло ящик, я упала на четвереньки, стала отползать, внезапно бедро взорвалось болью. Ошарашено завалилась на бок, отлетела в сторону, ударившись о пустую платформу. Боль пронзила спину и голову, лишая ориентации. Со всех сторон сквозь завывания сирены нёсся прерывистый треск. Господи, я тут умру! Что за нелёгкая понесла меня сюда? Сжалась в комок, прикрывая голову и надеясь на чудо. И оно пришло…
–Ие Солер! – позвал знакомый голос, – Дэлла!
Ласковая рука коснулась плеча, волос, попыталась убрать ладони с лица. Приоткрыла глаза, надо мной с озабоченным видом склонился Сорен, прикрывая от творящегося вокруг безобразия. Я чуть не разрыдалась, как рада была его видеть.
– Встать сможете?
Хотела кивнуть, но тут на нас налетел чёрный вихрь. Я оказалась зажата между платформой и жёстким мужским телом, задыхаясь под его весом. Прямо над ухом раздалось разъярённое рычание, а через мгновение давление ушло, я судорожно вдохнула. Сорен перехватил чёрную, похожую на гибкую бесхвостую кошку тварь с приплюснутой мордой за шею, оттащив от меня, и, та теперь извивалась в его руках. Острые когти вспороли форму в нескольких местах, в темноте я не могла понять, ранен ли он. Куда делись цизулцы? Попыталась подняться, тело отказывалось слушаться. Руки задрожали, к горлу подступила тошнота, перед глазами всё расплывалось чёрно-красным калейдоскопом. Непослушной рукой ощупала затылок, оказавшийся влажным и липким. С трудом развернулась, Сорен совсем рядом всё ещё удерживал тварь голыми руками, я должна ему помочь, должна…но сознание уже уплыло.
Главa 12
Приходила в себя медленно. В начале, в нос ударил химический запах дезинфицирующих средств. Потом вернулась чувствительность, движение отзывалось болью в одеревенелом теле. И, наконец, в пустой голове, оформились первые мысли. Корабль цизулцев. Нападение огромной кошки. Сорен, оттаскивающий её от меня…
– Сорен! – вместо крика из пересохшего горла раздался полухрип полувздох.
– Дэлла, ты очнулась! – обрадовался Бэн, подскакивая с придвинутого к больничной кровати стула. Помятый, каштановые волосы смешно топорщатся, в глазах беспокойство, – Я сейчас врача приведу, погоди.
Кинулся из палаты, но затормозил на полпути и сконфужено обернулся:
– Ой, может, ты попить хочешь или ещё чего?
– Да, пожалуйста, – прохрипела я, с трудом приподнимаясь.
Бэн метнулся к столику, налил воды и протянул мне. Жадными глотками в два счёта осушила бокал, радуясь живительной влаге.
– Как ты меня напугала! – выдохнул парень, – Когда ночью позвонили из больницы, я решил, что дело совсем плохо. Сразу вызвал доктора Дале, знаю, ты ему больше всех доверяешь. Он сказал, всё обойдётся. Тебя знатно потрепало: порез на голове, сотрясение, пара сломанных рёбер…
Слушала перечисление вполуха, стараясь побороть навеянную лекарствами заторможенность.
– А где Сорен? Как он? – перебила я.
– Кто?
– Ин К`енран. Безопасник.
– Не знаю, – удивился Бэн, – А зачем он тебе?
Сердце отчего-то заколотилось в груди. День ведь всё тот же? Если бы петля завершилась, я оказалась бы дома. Беспокойно затрепыхалась, стараясь подняться с кровати.
– Эй, эй, куда собралась? – возмутился друг, удерживая меня на месте.
– Пусти, мне надо узнать, что с ним, он меня от твари спас…
В палату вошёл доктор Дале – приятный представительный мужчина лет сорока. В курчавых чёрных волосах едва проглядывала седина, добавляя солидности идеально сидящему медицинскому халату. Высокий лоб, упрямый подбородок, смуглая кожа и обаяние, сразу располагающее к себе, выдавали итальянские корни. На Земле он занимался научными изысканиями, но уже с год, с тех пор как они с дочерью поселились по-соседству, работает в нашей старой больнице. Слишком незначительной для обладателя двух научных степеней.
– Здравствуй, Дэлла.
Доктор подошёл, оттеснил Бэна, посветил в глаза фонариком и легко уложил меня обратно на жёсткую кровать.
– Давно очнулась? Как ощущения? Голова кружится?
– Немного, – я снова попыталась подняться, – Доктор Дале, как Сорен…Ин К`енран? Он в порядке? Сильно ранен?
– Не суетись, – строго сказал врач, – Он в соседней палате, спит. Тирага здорово его подрала, но раны в основном поверхностные. Ему удалось вовремя её оглушить, могло быть хуже.
Я судорожно всхлипнула, всё из-за меня! Думать надо было, прежде чем лезть в заведомые неприятности. А теперь и самой досталось и его подставила.
– Как нас нашли?
– Ин К`енран вызвал подкрепление в ангар, заметив, что с кораблём что-то неладно. Когда они прибыли, он как раз выносил тебя оттуда, – ответил доктор.
Вздохнул и неодобрительно добавил:
– Распаханными окровавленными руками вынес, никого не дожидаясь. Так что можешь не волноваться, упрямый парень, сильный, быстро оправится.
– А что там случилось-то? – подал голос Бэн, снова подходя ближе, – Как ты попала на цизулский корабль?
С трудом сморгнув образ окровавленного Сорена со мной на руках – сердце сжималось в груди от переполнявших эмоций – глянула на Бэна, не зная, что ответить.
– Давай я завтра расскажу, – в конце концов, можно и промолчать, завтра всё забудется, как кошмарный сон. Этого никогда не случится. Ни за что больше не полезу в звездолёт контрабандистов. И кошку эту бешеную мне совсем не жаль. И дурака Тан Мин У. И вообще, какое моё дело? Своих проблем хватает, чтобы ещё о чужих задумываться.
– Отдыхай, – сказал доктор, ободряюще потрепав меня по плечу, – Утром можешь его навестить, если хочешь. А сейчас поспи, дай организму прийти в себя.
Он приглушил свет и накинул сбившееся покрывало, помогая улечься удобнее.
– Пойдём, Бэн. Завтра всё узнаешь.
Бэн, поколебавшись – видно было, любопытство покоя не даёт – всё же послушал доктора.
– До завтра, Дэлла. Поправляйся и ни о чём не переживай. Бар я открою, пару дней без тебя он переживёт.
Они вышли из палаты, оставив меня наедине с чувством вины.
Бар? Я про него не вспоминала уже…давно. Та обыденная привычная жизнь сейчас показалась такой далёкой. Будто и не моей.
Спать я не собиралась. Как только стихли шаги, осторожно приподнялась, не смотря на ломоту в теле и головную боль, спустила ноги на пол. Комм лежал рядом на тумбочке. Я потянулась и взяла его – четыре сорок семь – меньше полутора часов до конца петли.
С трудом встала на ноги. Меня переодели в хрустящую одноразовую больничную пижаму. Такие же одноразовые тапочки стояли рядом. Наклониться я не могла, грудь горела. Что там Бэн сказал? Пара сломанных рёбер. А кажется, что все двадцать четыре. Нашмыгнув тонкие тапки, натужно поковыляла к выходу. Через пару шагов пришлось остановиться, переждать приступ головокружения. Не помню, когда последний раз мне было так плохо. И было ли вообще.
Автоматическая дверь отъехала с тихим щелчком, полутёмный коридор был пуст. Вдоль затёртого пола горела дорожка диодных огней, замыкающих в нескольких местах. Я отлепилась от косяка и, пошатываясь, на нетвёрдых ногах пошла вдоль стены.
На голоэкране соседней двери светились данные безопасника «Сорен К`енран; 32; луарец; Т.Т.106». В университете мы только начали проходить аббревиатуру, когда я ушла. Кажется, Т.Т. механические телесные повреждения, 106 – шестой степени из десяти. Я закусила губу и махнула рукой у замка. Дверь открылась.
Такая же небольшая палата: медицинская стойка с голоэкраном, столик, пара стульев, кровать. Сорен спит. Плотно забинтованные руки лежат поверх одеяла. На подбородке и шее тоже повязки. Я подошла и осторожно присела рядом с ним, стараясь не потревожить. Скорее всего, его накачали обезболивающими и снотворным, но всё равно. В полутьме его лицо казалось слишком бледным, особенно в обрамлении рыжеватых волос. Не удержалась и тихонько убрала непослушный локон со лба.
На волевом подбородке, где не было повязок, уже пробивалась щетина. С трудом поборола желание ощутить её на кончиках пальцев. Во сне он выглядел таким спокойным, безмятежным. Перевела взгляд на тщательно перебинтованные сильные руки, которыми он спас меня от дикой кошки и вытащил бестолковую из неприятностей. Сердце затопила благодарность, смешанная с грызущей виной.
– Прости, что втянула тебя в это, – тихо шепнула.
Но он услышал, открыл сонные, осоловевшие от лекарств, глаза и мы просто смотрели друг на друга. Внутри разливалось тепло, не имеющее ничего общего со сломанными рёбрами. Я улыбнулась, впервые радуясь петле. Она сотрёт последствия моей глупости, с ним всё будет хорошо.
Комм загудел слишком скоро. До конца петли осталось несколько минут. Я наклонилась, нежно поцеловала его в щёку и шепнула:
– Увидимся в новом дне.
Главa 13
День 22
Несмотря на своё обещание, несколько следующих дней, снедаемая виной, к Сорену я не приближалась. Хотелось дать ему возможность отдохнуть от навязанных проблем и от меня, приносящей неприятности. Учитывая, что время отмоталось назад, и только я помнила о том, что случилось, это было очень глупо. И вроде умом я всё понимала, но для моего сознания стёртые события были реальностью, о которой я не могла забыть. Поэтому и дала нам обоим – если уж честно, то скорее себе – время прийти в себя.
Но снова остаться одной, не имея возможности ни с кем разделить беду, оказалось труднее, чем в первый раз. С каждым безрезультатным днём я всё больше впадала в какое-то тупое безразличие, и, в конце концов, через неделю не выдержала и опять пришла к нему.
– Так, думаю, стоит начать с учёных. На станции сейчас трое подходящих…
– Торак М`элор, Илона Тан и Цшик Чеж, – тихо перечислила я, ковыряя царапину на столе в кабинете безопасника.
– Значит, мы их уже проверяли? – спросил он.
Кивнула, не поднимая глаз, не отвлекаясь от своего увлекательного занятия.
– И? Ничего не узнали?
Отрицательно помотала головой. Потом обречённо вздохнула, встретила пытливый взгляд тёплых карих глаз, выпрямилась на стуле и, пытаясь сбросить, охватившее в последнее время оцепенение, начала рассказывать, что нам удалось узнать.
Времени понадобилось меньше, чем на байки из жизни Сорена. Может потому, что та часть нравилась мне больше. А сейчас, озвучив результаты многих дней наших стараний, я вдруг осознала, что мы вообще не продвинулись и так и не выяснили ничего полезного. Без того унылое настроение ухнуло на самое дно. Меня охватило тягостное чувство, название которому не получалось подобрать.
Неожиданно безопасник протянул руку и остановил моё ковыряние. Я пропустила момент, когда вернулась к этому занятию, погрязнув во внутреннем раздрае.
– Давно мы этим занимаемся? – спросил он.
Лицо такое спокойное, уверенное, в глазах мелькнуло сочувствие.
– Какое-то время.
Несколько минут просидели молча, он так и не отпустил мою руку, задумчиво всматриваясь в лицо. А потом удивил меня, спросив с лукавой улыбкой:
– А в гости я вас ещё не приглашал?
***
Служебное жилище безопасника в практических целях располагалось неподалёку от рабочего места в довольно унылом районе сектора, где мне почти не доводилось бывать. Знакомое чувство. В последние дни я поняла, что не так уж хорошо знаю станцию, хотя и прожила тут много лет.
Пока мы шли, Сорен связался с начальником и попросил освободить его от обязанностей до конца дня. Я не совсем поняла, что он задумал, но обрадовалась смене обстановки, надеясь, что это поможет стряхнуть навалившуюся апатию.
Дверь отъехала с лёгким щелчком, пропуская нас в небольшую каюту.
– Проходите ие, – улыбнулся Сорен, жестом приглашая в единственную комнату, – Прошу прощения за небольшой беспорядок, я недавно приехал, не успел до конца распаковаться.
С интересом осмотрелась: небольшая кухня, душ и санузел, комната в сине-голубых тонах, сразу видно – служебная квартира. Никаких излишеств и уютных дополнений. Функциональный диван-трансформер, письменный стол со стулом, бук и встроенная камера хранения, вот и вся обстановка комнаты.
– Располагайтесь, я пойду соображу нам чего-нибудь перекусить. Есть пожелания?
Я смущенно улыбнулась, осознав, наконец, что меня просто пожалели и стараются вернуть присутствие духа. Видимо, выглядела я совсем жалко. А Сорен оказался проницательным. И неравнодушным. У меня сердце сжалось от прилива благодарности.
– Спасибо за это, – сказала я, – Мне действительно нужно отвлечься.
Он мягко улыбнулся, поднял руку и ободряюще сжал моё плечо. Жест, к которому я стала привыкать. От тёплой мужской ладони по телу побежали мурашки, будто он коснулся обнажённой кожи, а не плотной ткани куртки.
– Сожалению, что не могу снять с вас эту ношу, – посочувствовал луарец, – Но постараюсь помочь забыть о ней хотя бы на день.
– Спасибо, – хрипло поблагодарила я и быстро сменила тему, чтобы окончательно не расклеиться, – может, нужна помощь на кухне? Я неплохо готовлю.
– Ни в коем случае, сегодня вы гостья. И, хм, готовить у меня особо нечего.
Заразительно сверкнув улыбкой, Сорен ушёл на кухню. Я присела на удобный диван, посматривая по сторонам. Слева у стола стояло несколько не распакованных коробок. Без личных вещей комната выглядела пустовато и безлико, никак не отражая характер хозяина. Только внешний голоэкран в виде круглого окна выделялся, транслируя яркий летний луг на незнакомой планете. Наверное, Лирил, колония Луара, откуда Сорен родом. Красиво.
Через пару минут из кухни призывно потянуло мясным ароматом, и, почти сразу показался Сорен с грави-подносом, нагруженным скворчащими шариками в панировке, зерновыми лепёшками и парой бутылок эгерского сока. Я едва не рассмеялась, типичный обед холостяка, фастфуд во всём великолепии. Надо будет приготовить ему вкусный домашний ужин, в качестве благодарности. Расставив всё на выдвижной столик, Сорен присел рядом.
– Выглядит аппетитно, – сказала я, смешно потянув носом.
Мужчина рассмеялся.
– Лучшее блюдо заведения к вашим услугам. Угощайтесь, ие Солер.
Я едва заметно поморщилась.
– Сорен, – позвала.
– Да?
– Можешь звать меня Дэлла? – потеребила край своей синей куртки, – А то неловко получается, я ведь обращаюсь к тебе на «ты».
И быстро добавила, не дав ему ответить:
– Знаю, я для тебя незнакомка. Но ты для меня…
Кто? Я запнулась, глядя в тёплые карие глаза. Кто он для меня? «Друг» недостаточно ёмкое понятие, чтобы вместить то, что я чувствую. Единственный человек на станции, благодаря которому ещё держусь. Тот, чья уверенность в благополучном исходе не даёт мне скатиться в беспросветную тоску. Тот, благодаря кому я снова верю в хороших людей.
Он улыбнулся и, на мгновение задумавшись, ответил:
– Буду рад, – бросил в рот один шарик, прожевал и добавил, – Только нужно восстановить справедливость. Моя жизнь уже не тайна, а я в абсолютном неведении. Поделишься интересными историями? Раз уж мы теперь друзья...
Главa 14
Через несколько часов мы, давясь смехом, доедали третью тарелку мясных шариков, делясь забавными студенческими историями. Я с удовольствием вспоминала своеобразных преподавателей медицинской кафедры: анатомичку Ремизову, заставлявшую нас часами корпеть над виртуальными срезами тел гуманоидов, разыскивая микроскопические отличия; декана Пахмутова, имеющего привычку застывать посреди фразы, когда в голову приходила очередная гениальная идея; нейробиолога Макдугал, растрёпанная рыжая шевелюра которой служила поводом для шуток у всего потока. Незаметно расслабившись, разомлев от еды, тепла и весёлых воспоминаний, мы наслаждались моментом. Сорен давно избавился от кителя, оставшись в однотонной белой футболке, подчёркивающей внушительный разворот плеч, удобно привалился к спинке дивана, больше не напрягаясь в моём присутствии. Моя куртка валялась где-то рядом, я сама в похожей рабочей майке и удобных брюках устроилась на диване, подогнув под себя ноги, с упоением рассказывала о школьных годах на станции, жизни на Земле, учебных буднях. Темы для разговора возникали сами собой. С ним я чувствовала себя легко и свободно, будто мы знакомы всю жизнь.
– Ни на что не променяю детство на ферме, – смеясь, сказал Сорен, послушав про забавы детей космической станции, – Грустно у вас, ни свежего воздуха, ни пруда, ни леса.
– Ни тёмных амбаров, – не удержалась я от хмыка. И тут же пожалела об этом, луарец весело поднял бровь.
– Действительно. Существенный минус.
Почувствовала, как загорелись уши.
– И как же выходили из положения?
И вид такой хитро-предвкушающий. Я готова была пнуть себя за несдержанность. Сам бы он ни за что не спросил.
– Ну, я была примерной папиной дочкой, – смущенно потупилась под весёлым выжидающим взглядом.
Неловко рассказывать, что мой первый поцелуй случился в двадцать один. Сразу вспомнились первые дни на Земле, когда я чувствовала не только головокружение от сладкого воздуха, а ещё и свободу от отцовской гипер опеки. И этот экзамен на зрелость провалила с треском. Поддалась чарам ловеласа Трейса, первый поцелуй незаметно перешёл к первому…всему. Тогда я думала, что встретила настоящую любовь. А всего через пару месяцев узнала, что Трейс, как и большинство землян, живёт по принципу «свободных отношений» и вообще удивлён, что я посчитала, будто могло быть иначе. Наивная провинциалочка с безнадёжно устаревшими взглядами. Он высмеял меня за желание иметь семью и отнял наивную веру в хороших парней.
А потом я встретила Сорена.
Неосознанно засмотрелась на его полные губы. Перед глазами пронеслись соблазнительные картины, от которых участилось дыхание, а к горящим ушам добавились щеки. Надо взять себя в руки, не время сейчас для таких мыслей.
– Прошу прощения, если поднял неуместную тему, – мужчина по-своему истолковал моё состояние, – Земляне зачастую очень откровенны в разговорах, я не подумал…
– Всё нормально, – перебила я, отчаянно краснея, – Я просто не правильная землянка. Брякать, не подумав, научилась, а смущаться не отучилась.
По крайней мере, рядом с ним постоянно тушуюсь и краснею. В баре иной раз не стесняюсь послать наглых клиентов к наровой бабушке, по-другому никак. Но Сорен будто возвращает прежнюю меня, наивную девчонку, без капли наносного цинизма.
– Мне тёмное место не пригодилось, – всё-таки решила ответить, – Время романтики пришлось на учёбу в медицинском, раньше как-то не срослось. А там всё было проще. Зато обошлось без шрамов, – не удержалась от очередной подколки.
Мы рассмеялись, сгоняя напряжение. Искренняя улыбка преобразила его строгое мужественное лицо, сгладила, смягчила, сделала неимоверно привлекательным. Кончики пальцев закололо от желания убрать со лба непослушную рыжую прядку, провести по щеке, дотронуться до мягких губ. Почему у мужчины такие привлекательные губы? Наверняка его поцелуй будет нежным, осторожным и изучающим, пока не превратится в глубокий и страстный, заставляющий забыть обо всём. Я подняла глаза, встречаясь с его внимательным взглядом, щеки запалило ещё сильнее, он видел, как я рассматривала его губы! Вот же…Поспешно отвернулась, сунув за щеку очередной мясной шарик.
– А почему не осталась работать на планете? – сменил тему Сорен, – С такой профессией устроиться не проблема.
Я грустно хмыкнула.
– Да, если есть диплом. А я не доучилась, пришлось прерваться на полпути. Даже специализацию выбрать не успела.
– Из-за отца?
Никто лучше луарцев не поймёт по-настоящему сильной семейной привязанности. Сорен понял, как много отец для меня значил, и молчаливое сочувствие живительным бальзамом омыло терзающуюся душу.
– Ты ещё можешь вернуться к учёбе, исполнить мечту.
– Это сейчас приоритет под номером три, – я попыталась отшутиться, – Сразу после: «Вырваться из временной петли» и «Заработать денег».
Уютную атмосферу разорвал сигнал комма, оказалось уже очень поздно, или, скорее, рано. Мы проболтали до утра, а я даже не заметила. До конца петли осталось десять минут. Настроение резко упало, плечи опустились, проснулся противный липкий страх, замена апатии последних дней. Рядом прогнулся диван, Сорен придвинулся ко мне, окутав уже привычным свежим тёплым мужским ароматом, присущим ему одному. Легко приобнял за плечи, прижимая к себе.
– Всё будет хорошо.
От простых слов защипало глаза. Я прислонилась к нему, пристроив голову на плече. Жаль, его объятия не защитят от неизбежного.
– Знаю, тебе тяжело, – Сорен ласково, как маленькую, погладил меня по голове – в горле образовался ком, – Обещаю, мы сможем во всём разобраться. Я бы с радостью прямо сейчас избавил тебя от этой ноши, если бы мог, – мозолистая рука нежно коснулась влажной щеки, – Не плач, подумай о чём-нибудь хорошем.
Он наклонился, заглядывая мне в лицо, и ободряюще улыбнулся.
– В закольцованном дне столько возможностей. Ты не думала сделать что-то, не опасаясь последствий?
– Например, что? – вяло откликнулась я.
Бесконечное количество выходных и возможность прямо высказать всем неприятным личностям, что я о них думаю приходили в голову в первые дни. Даже связалась с парочкой местных поставщиков, отвела душу. Только в условиях отсутствия будущего это всё пшик.
– А чего бы тебе хотелось?
Я смотрела в притягательные добрые глаза, размышляя, чего бы мне действительно хотелось. Закутаться в его тёплые надёжные объятия, зарыться в одеяло, смешать наши дыхания, забывая обо всём на свете.
Порыв был так силён, что я не смогла противиться. Через несколько минут проснусь в своей постели совсем одна, этот день канет в небытие, он снова станет незнакомцем. Не дав себе времени опомниться, потянулась к нему, обвила руками шею, прижалась ближе, залезая на колени, закрыла глаза и поцеловала.
Совсем легко, неуверенно коснулась губами мужских губ, не зная чего ожидать. Вдруг оттолкнёт, отвергнет, я же для него никто, незнакомка. Он застыл на мгновение, наверняка ошарашенный моими действиями. А потом тёплая рука легла на поясницу, прижимая ближе, губы приоткрылись, отвечая на поцелуй. Немного солёный от несдержанных слёз, тягуче-нежный, дарящий ощущение защищенности и покоя, которые всё длились и длились.
Я открыла глаза.
Персиковое покрывало немного съехало набок, внешний голоэкран светился рассветными лучами под успокаивающие звуки живой природы. Рука потянулась к губам, казалось, ещё хранящим вкус украденного…
