Текст книги "Недотрога для адвоката. Дело о разводе (СИ)"
Автор книги: Анна Варшевская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 19
Андрей
Я сижу в больничной палате, возле Сониной кровати, держа её за руку.
Нас действительно ждали, как и обещал Игнатьев. Соню быстро отвезли на какое-то обследование, взяли у неё кровь, отвели ей палату и оставили нас дожидаться.
– Доктор подойдёт к вам, как только получит на руки результаты, – объясняет девушка, которая провожает нас в палату.
Не могу понять, кто она вообще – медсестра? Или просто один из администраторов? Они тут все в медицинских халатах.
– Если хотите, могу принести вам попить, – говорит мягко, сочувственно глядя на Соню. – Перед анализом на запрещённые вещества не рекомендуется пить много воды, чтобы не сбить показатели, но у вас уже всё взяли, так что…. Может, чаю?
– Спасибо, – Соня слабо кивает, даже пытается улыбнуться.
– Я сейчас! – сотрудница в ответ тоже улыбается, смотрит на меня. – А вам?
– Нет, спасибо, – качаю головой, на её доброжелательность невозможно не среагировать.
– Может, кофейку? – спрашивает заговорщическим шёпотом. – У меня даже есть нормальный, не растворимый! Отсыплю вам от своих щедрот, так уж и быть!
– От такой щедрости не откажусь, – невольно усмехаюсь.
– Вот и отлично, – она кивает и выскальзывает из палаты.
Неудивительно, что клиника пользуется такой популярностью – пока у Сони брали анализы, я успел загуглить минимальную информацию. Если тут большинство персонала такое, то, конечно, люди будут советовать место и врачей. Хотя мне важнее, чтобы тут работали профессионалы – но и с этим, судя по рекомендации Игнатьева, всё в порядке.
Девушка-администратор возвращается действительно быстро, приносит большую кружку чая, и небольшую – кофе.
– Думаю, совсем немного осталось, – подбадривающе кивает, помогая Соне сесть и опереться на подушку. – Вот, держите – осторожнее, не пролейте! Я разбавила, но всё равно горячий!
– Так, ну что тут у нас? – в палату без стука заходит врач. – Это что за чаепитие?
– Пациентке нужно было попить, – ровным голосом отвечает администратор.
– Ладно, хорошо, – он морщится, отмахиваясь, опускает глаза на бумаги, которые держит в руках.
Замечаю неприязненный взгляд, который сотрудница кидает на мужчину, прежде чем выйти, и хмыкаю про себя.
– Знаете, что интересно, – задумчиво говорит доктор наконец, – у вас в крови не обнаружено никаких запрещённых веществ!
– Но.… мне что-то вкололи! – Соня растерянно смотрит на него, я хмурюсь.
– Понимаете, в чём дело, – объясняет врач, – современные тесты, особенно те, которые проводятся в больнице, имеют очень высокую точность. Но некоторые синтетические вещества могут быть смесью нескольких видов наркотиков, причём в таких небольших дозах, что стандартный тест их не определит.
– Есть какой-то другой способ? – уточняю мрачно.
Если у нас на руках не будет медицинского освидетельствования, что у Сони в крови обнаружен наркотик, то.… не очень это хорошо. Точнее сказать, очень хреново – потому что в суде не будет доказательств, что её, накачав дрянью, увели силой! Ну, кроме непосредственно её свидетельства – которое, к сожалению, далеко не всегда бывает достаточным.
– Да способы-то есть, – врач задумчиво откладывает папку с бумагами на стол. – хроматография, спектрометрия…. хотя и они гарантии не дают, к сожалению. Эти… товарищи, которые «бодяжат» всю эту дрянь, постоянно придумывают что-то новенькое, – разводит руками.
– Ясно, – киваю, кидаю взгляд на Соню.
– Я бы… не хотела ещё исследований, – она виновато вздыхает, но я её понимаю.
Удивительно, что она вообще держится до сих пор и почти не жалуется. Всё-таки женщины иногда – значительно более крепкий народ, чем мужики, усмехаюсь про себя. Сколько я видел таких в своей практике. Там, где мужчина сломается – женщина выстоит, особенно если у неё есть ради кого жить. Бывает, конечно, наоборот… Но тут уж ничего не поделаешь.
– Ладно, не надо дополнительных обследований, – вздыхаю, поднимая глаза на врача. – Сейчас нам что делать?
– Сейчас мы поставим капельницу, которая поможет девушке прийти в норму, – тот кидает взгляд на часы, хмурится. – А дальше понаблюдаем за состоянием. Если в течение суток никакой дополнительной реакции не будет выявлено, вы сможете уйти. Но в ближайшие дни нужно будет следить за самочувствием, могут появиться отсроченные последствия. Да и анализы рекомендую сдавать в ближайшие полгода регулярно.
– Я поняла, – Соня кивает, откидывается на подушку.
– Вот и отлично. Сейчас медсестра подойдёт.
Доктор выходит из палаты, а я снова передаю девушке чашку с чаем, которую она отставила на тумбочку рядом.
– Андрей, это плохо, да? Что у нас нет никаких доказательств? – спрашивает у меня тихо.
– Малышка, не переживай так из-за этого, – качаю головой. – Я всё равно сделаю всё возможное, чтобы разобраться с этим делом.
– Тебя тоже могут привлечь, за нападение на полицейского, – она сжимается. – И всё из-за меня….
– Эй, нет! – качаю головой, ловлю её взгляд. – Не надо. Не бери на себя всю вину. Мы с тобой это, кажется, уже обсуждали! Я сам принимаю решения и сам несу за них ответственность! И вообще…. – отвлекаюсь на завибрировавший мобильный.
Номер незнакомый.
Обычно я отвечаю, не глядя на это – мало ли кто мне может звонить, всех в записную книжку не внесёшь. Но сейчас медлю. Вызов прерывается, но тут же всплывает снова.
Параллельно в мессенджере всплывает сообщение. Короткое, с перепутанными буквами, явно набранное в спешке.
«С Соней все хорошо? Где она?»
Третий вызов с того же номера я решаю всё-таки принять.
И удивлённо поднимаю брови, услышав дрожащий голос.
– Это Анита…. Соня…. она в порядке?
– Насколько это возможно в её ситуации, – отвечаю обтекаемо.
Анита всхлипывает в трубку, и я просто жду, пока она возьмёт себя в руки.
– Кто это? – шёпотом спрашивает Соня.
– Твоя мать! – отвечаю одними губами.
Девушка закусывает губу, глядя на телефон в моей руке.
Вспоминаю, как она рвалась на помощь к идиотке-Аните, и сдерживаю вздох. Мать есть мать. Особенно для такой молоденькой девушки, которая ещё и добрая ко всем… чересчур.
– Анита, – зову наконец, устав от икоты в динамике, – ты зачем звонишь? И откуда у тебя мой номер, кстати?
– Я…. я…. вы где?
– Ты полагаешь, я тебе скажу? Чтобы ты передала своему Дамиру? За идиота меня не считай! – отрезаю, не обращая внимания на умоляющий Сонин взгляд.
– Он.… чокнутый, – выдыхает Анита. – Ударил меня…
С трудом сдерживаю рвущееся на язык: «А ты чего ждала?»
– Слушай... – вздыхаю, потому что разговор кажется бессмысленным.
– Твой телефон… мне Артур давал, – сдавленно выдаёт Анита, перебивая. – Я…. могу дать показания, если нужно…
– Какие показания? – хмурюсь недоверчиво.
Ну не верю я в раскаяние после первой оплеухи. Она сейчас может говорить всё что угодно, а потом…
Правда, вспоминаю, что это Анита подсказала мне, где искать Соню.
– Андрей! – просительный голос девушки. – А вдруг.… это поможет?
– Я клянусь…. я… честное слово, Дамира рядом нет! Я…. уехала. В машине сейчас, – мямлит Анита. – Пожалуйста! С Соней поговорить….
– Неудачная идея, – отрезаю сразу. – Но можешь сначала поговорить со мной, как с её адвокатом! А дальше мы решим.
– Хорошо, я согласна, – Анита всхлипывает в очередной раз. – Приеду, куда скажешь.
Для меня, конечно, тоже риск выходить из больницы. Но… по-другому никак не выйдет. Хотя… кажется, я видел через улицу кафе с большой открытой витриной.
В голове складывается несложный, но в общем-то достаточно эффективный план.
Эх, очень надеюсь, что я об этом не пожалею.
– Я перезвоню через пять минут и скажу, – говорю и, дождавшись согласия, скидываю звонок.
– Ты что, уйдёшь куда-то? – Соня смотрит на меня испуганно.
– Недалеко, – качаю головой. – Мне нужно будет просто убедиться, что твоя мать не приведёт к нам ещё кого-то. Я уже знаю, как поступить, не переживай, мне не придётся уходить отсюда надолго.
– Я боюсь одна, – шепчет она.
– Послушай, я буду здесь же, в больнице, – обещаю ей. – Ты здесь в безопасности, Игнатьев…. ну тот нейрохирург, Даниил, помнишь его? Он говорил, что эта клиника очень хорошо охраняется, здесь следят за безопасностью и приватностью пациентов.
Соня не выглядит убеждённой, но в этот момент в палату, постучавшись, заходит та девушка, которая приносила нам чай и кофе.
– У вас всё в порядке? – спрашивает негромко. – Может быть, что-то нужно?
– Вы знаете, да, вы можете нам помочь? – киваю, переводя взгляд с одной девушки на другую. – Соня нервничает, не хочет оставаться одна, а мне нужно отойти…. на полчаса примерно. Можете побыть с ней? Если, конечно, у вас есть такая возможность.
– Да, разумеется, – спокойно соглашается… я понимаю, что даже не знаю её имени. – Меня, кстати, зовут Агата, – представляется с лёгкой понимающей улыбкой. – А вы как, не против? – смотрит на Соню, и та, помедлив, кивает.
– Вот и отлично! – выдыхаю облегчённо. – Я скоро буду!
Сжав напоследок Соне руку, выхожу из палаты, отхожу подальше и набираю номер, с которого мне звонила Анита.
– Да! – она отвечает сразу же.
– Слушай внимательно, что тебе нужно сделать, – говорю твёрдо.
* * * * *
Объяснив Аните, как именно она должна поступить, осторожно выхожу в холл клиники. Приёмный покой находится сбоку, это другое помещёние, а здесь регистратура, справочное окно, несколько дверей в кабинеты, в том числе процедурную. Но главное, что мне нужно – большое панорамное окно в сторону улицы.
Если встать в угол, за стоящее тут же растение, напоминающее пальму, – вот удивительно, почему во всех клиниках заводят этих монстров? – то можно отчётливо увидеть кафе-булочную, в которой тоже панорамные окна от пола до потолка.
Я бы, может, не стал так рисковать. Ведь понятно же, что по любой логике первое, что мне стоит сделать по мнению того же Дамира, который в курсе, что Соню накачали какой-то дрянью – отвезти девочку в больницу. Мне на руку играет только то, что здесь вокруг сплошь корпуса клиники – целый небольшой квартал в центре. И выяснять, где именно мы находимся, можно долго.
Ну и, честно сказать, я надеюсь, что Анита не приведёт за собой хвост.
Да, глупо и чересчур оптимистично.
Но ради Сони, которая любит мать, мне хочется думать, что с Анитой ещё не всё потеряно. Особенно если учесть, каким говнюком оказался Артур.
Спустя небольшое время наблюдения вижу, как у кафе паркуется автомобиль. Вкривь и вкось, кстати. Надеюсь, Анита не под чем-нибудь.…
Женщина выходит из машины, дёргано оглядывается и заходит в кафе. Что-то там заказывает, садится сбоку, но через окно её можно разглядеть. Слежу за временем, и ровно через пять минут, как я и просил, она встаёт и уходит вглубь помещения.
Минута, пять, четверть часа… В кафе никто не заходит, и я немного расслабляюсь. Значит, хвоста, о котором она могла и не знать, нет. Остаётся риск, что она кого-то предупредила. Но на этот риск придётся пойти.
Вздохнув, отхожу от окна и через приёмный покой выхожу наружу – к счастью, там есть боковая дверь, которую я успел заметить заранее.
Ещё несколько минут немного хаотичных передвижений в темноте, и я встаю за спиной женщины, которая вглядывается в переулок впереди.
– Анита, – говорю негромко, и она вскрикивает, хватаясь за сердце.
– Ч-ч-чёрт, Славин, напугал меня до инфаркта…
– Это вряд ли, – хмыкаю скептически. – С наличием у тебя сердца есть большие сомнения, – сую руки в карманы, поморщившись – на одном запястье по-прежнему болтается браслет наручника, который я не смог пока снять и, чтобы не светить им, максимально сдвинул его назад, а второй браслет спрятал под рукав, благо получилось. – Что ты хотела мне рассказать?
– А с Соней.… я смогу поговорить? – Анита лихорадочно кусает губы, в глаза мне не смотрит, но видно, что ей не по себе.
– А ты ей что-то хорошее можешь сказать? – прищуриваюсь, глядя на неё. – До сих пор от тебя она только дрянь всякую слышала! Она твоя дочь, Анита! Ты априори должна была быть на её стороне! А ты что? Предпочла мужика, который чуть не изнасиловал невинную девочку!
– Не надо мне тут нотации читать! Ты-то не больно способствовал тому, чтобы она невинной осталась, так ведь?! – женщина кидает на меня яростный взгляд, но тут же сдувается, трясущейся рукой поправляет волосы, которые у неё в полном беспорядке. – Я ошиблась! А кто не ошибается, Славин? Скажешь, ты?
– Я тоже ошибаюсь, – слегка качнув головой, пожимаю плечами. – Мы с тобой сюда не собачиться пришли. Ты сказала, что можешь свидетельствовать. О чём? Точнее, о ком?
– Можно.… мы не здесь? Хоть в кафе зайдём… – кивает на соседний переулок.
– Говори, – резко качаю головой. – Времени на кофе с тобой у меня нет.
– Я…. не знала, что он такое делает. Я клянусь! Дамир, он... он же умеет быть обаятельным, понимаешь? Он может часами шутить, покупать подарки, водить в рестораны – а потом вдруг срывается, как будто в нём тумблер переключился.
– Ты знала, что в клубе творится? – смотрю на неё, прищурившись.
– Догадывалась. Но не обо всём, – она судорожно вздыхает, сжимает руки. – Я думала, это просто подпольные вечеринки, какие-то VIP-девичники. Не думала, что он.…
Качаю головой. Каким местом она думала и думала ли вообще – другой вопрос.
– После… после того, что он хотел сделать с Соней, я поняла, – Анита всхлипывает. – Он чудовище.
– Поздно спохватилась, – бормочу себе под нос, но она, кажется, не слышит.
– Я сама не спала этой ночью. Он ударил меня! Он... он в ярости. Орал, что ты всё испортил. Что «девка ушла».
Смотрит на меня, нервно грызёт ноготь.
– Он звонил кому-то. Говорил: «Брат, всё разваливается. Надо, чтобы она исчезла». Я не знаю, кто этот «брат».... Но Дамир как будто боялся его.
Замираю, вспомнив. Я ведь тоже слышал в разговоре.
– Ты слышала имя?
– Нет, – Анита качает головой. – Только «брат». Но он говорит это, как.… ну знаешь, не всерьёз. Как будто в шутку, понимаешь? Это не родной брат...
Киваю. Я и сам в этом уверен.
– Что ещё?
– Есть…. документы. Бумаги. Копии аренды, фиктивные договоры, – женщина сглатывает, – с девушками, которые у них якобы работали «PR-менеджерами». Подписи одни и те же – я однажды сравнила. Всё фальшивка. Ещё фото с камер, где кто-то выводит девчонок через чёрный ход. Он хранил всё на жёстком диске, я…. его забрала, – добавляет еле слышно, дышит тяжело, испуганно.
Глава 20
Андрей
Да уж, за такое её по головке не погладят.
– Он у тебя с собой? – спрашиваю негромко.
Анита кивает, роется в сумке, протягивает мне небольшой чёрный футляр.
– Там проводок есть, – добавляет. – У тебя мобильный….
– Сейчас гляну, – киваю, доставая свой смартфон.
Повезло, у меня разъём подходит. Подключаю жёсткий диск, быстро проглядываю файлы – их там дохрена. Фото, сканы, даже фрагмент переписки, где обсуждают «вот эту блондинку – её за ДПСниками не пришлют?».
– Кажется, те самые, – хмурюсь, вглядываясь в имена и немного смазанные фото сотрудников.
– Вас останавливали? – Анита дёргается всё время, пока я просматриваю документы.
– Ага, – киваю, жёстко усмехаясь. – Вряд ли им придётся работать ещё. Ближайшие пару лет они будут пересказывать, как их «по учебнику» обезоружили.
Она вздрагивает.
– Ты.… их…?
– Да, – отвечаю спокойно. – А теперь слушай. Ты сдаёшь этот жёсткий диск в прокуратуру. С показаниями. Добровольно.
– Я боюсь, – губы у неё кривятся, как будто разреветься собирается.
– Бояться раньше надо было, – отрезаю бескомпромиссно. – Хоть что-то сделай уже в своей жизни правильно!
Анита, помедлив, кивает. И всё-таки всхлипывает.
– Я не хотела! Не думала, что это так обернётся. Это несправедливо… Что я, не заслуживаю, чтобы меня любили?! От Артура только и слышала всю жизнь, что от меня одни проблемы! – задирает голову, слёзы катятся.
Молча смотрю на неё. Мне, честно говоря, нечего на это сказать. И не за что её прощать. Даже ненависти к ней нет, за то, что она отталкивала Соню и вела себя с ней не как мать, а как… не знаю кто.
Я, кажется, просто устал.
А ещё…. к Соне хочу, обратно. Взять её за руку и не отпускать.
Кстати, о Соне. Она ведь хотела увидеть мать. Я видел, что хотела.
– Сама расскажешь всё это Соне?
Анита замирает, потом качает головой.
– Нет. Не сейчас. Если хочешь… если она захочет.… потом.
– Ладно, – киваю, соглашаясь.
Может, и правда, не нужно им сразу сейчас видеться. Пусть девочка сначала в себя придёт до конца.
– Я сам скажу. Когда будет нужно, – делаю шаг назад. – Твоя задача сейчас, Анита, держаться подальше от клуба. От Дамира. Вообще от всех. И продолжать строить из себя капризную стерву, которой ты успешно была до сегодняшнего дня.
Женщина хмурится, но молчит. Вот и ладно.
– Я скину тебе информацию, к кому и куда обратиться, чтобы у тебя взяли показания, – киваю ей.
– Спасибо, – отвечает кисло.
– Не за что меня благодарить, – не могу сдержаться и кидаю на неё презрительный взгляд. – Соня… дочь тебя всё равно любит, Анит. Это самое большое зло, какое мать только может сотворить со своими детьми. Они умудряются любить несмотря ни на что, даже если мать этого совершенно не заслуживает. Спасибо ты скажешь ей, если она когда-нибудь забудет то, что произошло. И простит тебя.
Разворачиваюсь и иду обратно, в клинику.
Возвращаюсь так же, как уходил, через боковой выход, не спеша. Сначала в приёмный, в котором сейчас тихо, потом поднимаюсь в палату. Осторожно открываю дверь – не хочется пугать девушку шумом, если она задремала.
Соня действительно спит. Лежит на боку, уткнувшись лбом в сгиб локтя. Одеяло сбилось, край футболки чуть задрался на плече, обнажая светлую полоску кожи.
Рядом сидит Агата, тот администратор, просматривает какие-то бумаги, делает пометки карандашом на листах. Увидев меня, тихо встаёт из кресла, прижимает палец к губам.
– Всё в порядке, – говорит негромко, кивает мне. – Температура в норме. Соня немного вспотела, но, думаю, это реакция на препарат. Капельница уже закончилась, если она проснётся и захочет пить – вы давайте ей воду по глотку.
– Давно заснула? – спрашиваю шёпотом.
– Минут двадцать назад отключилась окончательно, – девушка улыбается. – Не переживайте, всё будет хорошо.
– Спасибо вам, – вкладываю в голос всю возможную благодарность.
– Да ну что вы, – она машет рукой. – Всегда пожалуйста. Если что, я буду на посту, – добавляет, собирая все свои бумажки. – Не исчезаю.
– Хорошо, – киваю с признательностью.
Когда девушка уходит, сажусь в кресло, стараясь не шуметь. Смотрю на Соню, не отрываясь.
Она спит спокойно, лицо расслаблено. Но… на память мне приходит сцена в машине. Как она вздрогнула, когда я потянулся к ней. Как испугалась прикосновения. Сказала, что это из-за металла, но, похоже, она сама пока не отдаёт себе отчёта в том, как на неё повлияло похищение.
Пытаюсь вспомнить всё, что я читал по психологии, всё о том, как помочь жертве вернуть уверенность в себе…. было время, когда я не поднимал головы от профессиональной литературы, пытаясь заглушить в себе чувство вины.
Мне сейчас нужно помочь ей вернуть ощущение, что она в безопасности. Вернуть…. себя, без давления, без даже намёка на контроль – наоборот, она должна понимать, что весь контроль в её руках.
Как пройти по этой грани и не передавить – большой вопрос. Ей бы, конечно, с психологом поработать, но не факт, что она сходу согласится.
Вздохнув, откидываюсь на спинку кресла. И тут же вспоминаю – Макс!
Достаю телефон и набираю приятеля.
Он отвечает сразу.
– Что, жив ещё?
– Пока да, – усмехаюсь грубоватой шутке. – Макс, слушай. Есть информация, жёсткий диск с информацией. Фото, документы, фиктивные договоры, куча всего.
– Что, баба этого Дамира таки решила встать на светлую сторону? Или ты малость помог?
– Испугалась за дочь, – хмыкаю, продолжая смотреть на Соню. – Хоть что-то материнское и человеческое в ней проснулось. Ну, ещё и Дамир на неё руку поднял – у мужика крыша, похоже, поехала, ситуация из-под контроля вышла. Тоже повлияло. Она сбежала и хочет свидетельствовать. Похоже, и правда не была в курсе всего.
– Так, а тот «брат», про которого ты упоминал? – Макс, как и всегда, держит все факты в голове. – Ты выяснил?
– Нет. Анита только упоминала, что это кто-то непростой, вроде Дамир к нему с опаской относится. Имени не слышала. Но… – вздыхаю, готовясь к тому, чтобы произнести это вслух, – …у меня есть подозрения.
– Слушаю? – Макс тянет паузу. – Интересно, мы с тобой думаем об одном и том же человеке?
Скорее всего, да. И от этого дико паршиво, просто словами не передать.
– Думаю, да, – отвечаю тихо. – Он единственный, кто имел доступ ко всем и ко всему. Ко мне. К дочери. К бывшей жене. К клубу. К деньгам. И у него мотив – убрать Аниту и Соню одной комбинацией. Через опеку, психушку, подставу, как угодно, любыми методами. Дамир – исполнитель. А главный кукловод… Артур, – выдыхаю устало.
– Ты понимаешь, что если это подтвердится… – в голосе Макса тревога.
– Поэтому и звоню, – подбираюсь в кресле. – Слушай внимательно. Завтра Анита отдаст тебе жёсткий диск. Я скину тебе её номер, перешлю ей место, которое укажешь – какое-нибудь нейтральное. Встретишься с ней, поговоришь сначала, без давления. Потом – сопровождение до прокуратуры.
– А Соня?
– Она в безопасности. Пока, – кидаю очередной взгляд на безмятежно спящую девушку. – Но столько, сколько она выдержала.… не всем мужикам под силу.
– Ты сам как?
– Пока держусь, – встряхиваю головой, стараясь привести мозги в норму, чтобы ничего не упустить. – Но сейчас нужно не поднимать шумиху. Дамир и Артур сейчас оба знают, что ещё один неверный шаг – и их возьмут. Поэтому наверняка затаятся. Если, конечно, у них мозги есть, – хмыкаю, вспомнив бывшего друга в компании девицы с пониженной социальной ответственностью. – Поэтому нужно вести их тихонько, без групп захвата и сирен. Во всяком случае, пока. И Соне… надо дать время. Она должна хоть немного прийти в себя.
– Понял. Слушай… ты уверен, что справишься? Ты ведь не просто так влез в это, – Макс молчит несколько секунд. – Да, я помню про твоё дело о разводе, ты же всё это вёл, но.… у тебя с ней…
– Это неважно, – отрезаю, не желая обсуждать Соню и наши отношения хоть с кем-то.
Большой вопрос, что там вообще будет с нами дальше, и будем ли «мы»….
– Мне важно, чтобы она осталась живой. Свободной, – говорю тихо. – Чтобы не боялась дотрагиваться до тех, кто хочет быть рядом.
Слышу, как Максим вздыхает на том конце.
– Ладно, Славин. Завтра утром свяжемся, заберу диск. Потом проведём Аните инструктаж. Своим скажу, что работаем по внутреннему делу, чтоб никто не задавал вопросов. А насчёт прокуратуры – у меня есть пара людей, которым можно доверять.
– Спасибо.
– Сочтёмся, – Макс отключается, а я кладу мобильный на столик, стоящий рядом с креслом.
Встаю, подхожу к кровати, присаживаюсь на стул рядом, касаюсь Сониной ладони подушечками пальцев, поглаживаю – осторожно, медленно, так, чтобы она не проснулась.
Девушка чуть шевелится, но не пугается. Просто чуть меняет позу, сильнее прижимаясь щекой к подушке. Вздыхает, даже, кажется, слабо улыбается во сне.
Может, у меня всё-таки получится ей помочь. И не в плане юридической помощи – об этом и речи нет, тут я сделаю, что смогу. Но.… как человек человеку?
* * * * *
Утренний свет в палате мягкий, рассеянный, пробивается сквозь полупрозрачные жалюзи. В тишине слышно, как тикают мои часы. С трудом потягиваюсь, выпрямляясь в кресле, и в первую очередь нахожу взглядом Соню. Кажется, сон был таким крепким, что она даже позу практически не поменяла.
Встаю, заставляя затёкшее тело двигаться, беру мобильный – проверить почту. В шесть утра переписывались с Максом. Насчёт Аниты все договорённости есть, сейчас девять часов, она уже встретилась с ним и всё передала. А я договорился, чтобы нам подогнали машину, с проверенным человеком. Свою мне сейчас лучше оставить в том переулке, где я припарковался вчера вечером. Пусть стоит, ничего с ней не сделается, потом заберу, как разберёмся со всем этим дерьмом. Соню сегодня выпишут, и мы с ней поедем пока домой. Ждать. Пока – только ждать.
Ну и собакен там. Уже, наверное, сожрал всё что можно, на столько времени оставленный без присмотра.
– Андрей? – тихий сонный голос, и я оборачиваюсь к кровати.
Девушка моргает, поворачивает ко мне голову.
– Ты… спал здесь? – со сна говорит ещё немного хрипло, да и взгляд пока не проснувшийся.
– Немного, – улыбаюсь ей. – А вообще, просто сидел. Ждал, пока проснёшься.
Соня пытается улыбнуться в ответ. Почти получается. Потягивается, чуть поднимается на подушке, морщится.
– Как ты? – спрашиваю у неё.
– Лучше. Уже нет такого тумана перед глазами. Только голова гудит, как на утро после выпускного.
– Думаю, всё теперь будет в порядке. К врачу мы с тобой ещё съездим, но потом. А сегодня.… домой поедем.
– Куда?
– На квартиру. Щенок, помнишь?
Соня замирает, глаза распахиваются в шоке.
– Господи… Малыш! Он же.…
– Наверняка перевернул всё, что мог, – усмехаюсь.
– Он же там один, столько времени.… – она резко садится, хватается за голову. – А вдруг сожрал что-то? Вдруг….
– Сонь, уверен, всё с ним… в порядке, – подхожу поближе, стараясь не давить на неё своим присутствием, хотя вроде бы она спокойно реагирует на меня рядом. – Вода у него была, кое-какая еда тоже. Суток не прошло. Сейчас тебя выпишут, и мы сразу поедем, не волнуйся так.
К счастью, собирать нам особо нечего. Соня, умывшись, явно чувствует себя лучше, щёки порозовели, глаза ясные. Мы выходим в холл, дожидаться машину, когда к нам подходит врач, осматривавший девушку.
– Доброе утро, – здоровается, протягивает пару листочков, которые держал в руках. – Последние результаты ваших анализов, те, которые требовали большего времени. В целом всё в порядке. Но всё-таки не забудьте, в течение следующих месяцев вам нужно будет регулярно сдавать анализы. Всякая гадость может проявиться не сразу, особенно в вашем случае.
Соня кивает чуть напряжённо. Я благодарю, кидаю взгляд на экран мобильного – машина будет через пару минут.
Врач, попрощавшись, разворачивается, и ровно в этот момент из-за угла влетает Агата – с какой-то папкой, явно в спешке.
Они сталкиваются буквально нос к носу, бумаги летят в разные стороны.
– Осторожно! – шипит девушка, отступая на шаг.
– Может, это потому, что просто надо смотреть, когда по углам носитесь, как электровеник? – фыркает мужчина, даже не извинившись.
– Может, это потому, что у меня работа, а не комплекс бога? – огрызается Агата и тут же, кажется, жалеет о том, что вызверилась. Склоняется, подбирая листы. – Простите.
– Следите за собой, – холодно бросает врач перед уходом.
Девушка выпрямляется, прижимая папку к груди, и корчит рожицу ему вслед. А потом замечает, что мы всё видели. И краснеет до корней рыжих волос.
– Простите, – говорит уже нам. – Просто однажды кто-то перепутал диагноз с самооценкой.
– Бывает, – пожимаю плечами.
Соня рядом вдруг тихо хихикает, ловит взгляд девушки, и та отвечает ей хитрой улыбкой.
– Спасибо, – благодарит рыженькую администраторшу. – За всё. Не только за чай и кофе.
– Главное, больше не возвращайтесь по такой причине, – мягко отвечает Агата, кивает нам на прощанье.
Выходим к машине, водитель – хмурый мужчина лет пятидесяти, ни словом не интересуется, кто мы и куда едем.
Соня всю дорогу молчит. Переживает за собаку? Боится того, что будет дальше? Не спрашиваю, о чём она думает. Не сейчас.
Когда открываю дверь квартиры, первым выскакивает щенок – весь в слюнях, в какой-то пыли, хвост метёт воздух, как пропеллер. Бросается на Соню, тычется носом ей в колени, в ладони. Девушка смеётся сквозь слёзы.
– Малыш…. ты в порядке! – выдыхает, опускаясь прямо на пол, обнимая его.
– Да, зато квартира не очень, – вздыхаю, оглядываясь.
Кресло обглодано, на ковре… художественная композиция.
– Боже.… – Соня смотрит на всё это и съёживается. – Это я виновата.
– Сонь. Хватит, перестань, – прошу её. – Это всё ерунда, сейчас уберём.… а кресло это мне никогда не нравилось.
– Это же я! – она мотает головой. – Если бы я не пошла тогда с этими… идиотами…
– Ты просто хотела быть нормальной. Обычной. Это не преступление, – качаю головой.
Соня только глаза отводит, отходит к дивану.
Щенок, довольный вниманием, ложится рядом, положив морду ей на колени.
Вздохнув снова, начинаю ликвидировать последствия присутствия собаки в доме. Девушка рвётся помогать, но останавливаю ей.
– Сонь, отдохни, пожалуйста. Ты только что пережила… – снимаю пиджак и запинаюсь, глядя на плеснувший в её глазах страх.
– Андрей, у тебя же.… как их снять? Тебе помочь?
Да, у меня же до сих пор чёртов браслет на запястье. В больнице не стал уж светить «украшением», но дома есть связка ключей, может, что найдётся подходящее.
– Сейчас попробую разобраться, – киваю ей, роясь в столе. – Вот тут есть кое-что…
– Давай я, – она решительно подходит, берёт меня за руку, но тут же вздрагивает, правда, одновременно расплывается в улыбке, которая могла бы быть дерзкой, если бы губы не подрагивали.
Чёрт.
Боится? Чувствует отвращение?
– Может, стоит сохранить их для чего-нибудь? Мало ли, пригодятся в хозяйстве, – старательно шутит, отводя глаза, в очередной раз заставляя меня удивляться, как у неё хватает силы духа на это всё.
От наручников мы благополучно избавляемся, но весь день проходит в каком-то напряжении, природу которого я не могу понять. То и дело ловлю на себе взгляды Сони исподтишка – пока помогаю ей готовить какую-то немудрёный обед из тех продуктов, которые есть, пока мы с ней моем щенка, пока сижу за ноутбуком и пытаюсь разобраться в тех документах, которые мне переслал Макс.
– Ты.… будешь ложиться? – она заходит ко мне уже вечером.
– Да, конечно, – встаю, подхожу к ней, машинально тянусь обнять, но тут же чувствую, как она каменеет в моих руках.
Может быть, ей комфортнее будет спать одной?
– Сонь… – не знаю, как задать вопрос, чтобы не обидеть.
А девушка ловит мой взгляд и потом вдруг… тянется вверх и легко прикасается к моим губам в поцелуе. Первая! Причём смотрит так, как будто.… проверяет мою реакцию!
– Как насчёт того, чтобы… пойти в кровать? – спрашивает, явно нервничая.
Меня вдруг прошибает потом.
А может быть…
Может быть, дать ей то, что я могу дать?...
Контроль?
Вряд ли, конечно, у нас с ней тот случай, когда клин клином выбивают. Но…. вспоминаю чёртовы наручники, от которых сначала избавлял её, и другие, которые потом она снимала с моего запястья…
Не могу сказать, что меня так уж сильно заводят скованные руки. Хотя что-то в этом, безусловно, есть. Но если это даст ей ощущение, что она в безопасности, что она хозяйка ситуации.… Если от этого Соня будет чувствовать себя лучше, увереннее, если ей так комфортно и хорошо, то….
Подаюсь вперёд, ловлю неуверенный взгляд и выдыхаю:
– Ты можешь связать меня, если хочешь.
