Текст книги "Недотрога для адвоката. Дело о разводе (СИ)"

Автор книги: Анна Варшевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

– Ты правда думаешь, что я тебе скажу? – Дамир усмехается. – Или ты пришёл зачитать нам лекцию о правах человека? Может, хочешь участкового позвать?

– Тебе не надоело дебильно шутить? – вскидываю одну бровь. – Ты забрал её.

– Не-а. Это ты не досмотрел. Она же рядом с тобой была, да? А ты её отпустил, идиот. Такой, знаешь… печальный романтический идиот с иллюзиями. Девочки с такими не выживают.

Я делаю шаг вперёд, молча.

Мне надо, чтобы он приоткрылся. Как угодно. Ему ведь нужно что-то, не просто так это всё. Он будет издеваться, ёрничать, изображать из себя крутого, но рано или поздно скажет, чего хочет – просто сейчас ему нравится наслаждаться той властью, которая, как ему кажется, у него есть.

Дамир, заметив моё движение, смеётся.

– Ты серьёзно собираешься тут супергероя изображать? Халка пополам с Железным человеком? А хотя нет, ты Капитан Америка – тоскливый, нудный, до жути правильный, с оружием в кармане и благородной яростью в глазах. Да только тут тебе не суд, Славин. Здесь по бумажке не играют.

– Где. Она? – чуть прищуриваюсь, не отводя от него взгляда.

И вот тут мать Сони вскидывает голову.

– Не трогай её, – шепчет она. – Не смей….

Глава 17

– Значит, она всё-таки здесь, – киваю, глядя на Аниту.

Дамир напрягается, но не двигается.

– Ошибочка. Была здесь, но ушла.

– Ага. На своих двоих, после удара по голове? – я достаю телефон. – У меня запись камеры из кафе, потом машины, с уличного наблюдения. Либо ты мне её отдаёшь, либо через пятнадцать минут сюда приедут люди, которым всё равно, чья тут мать, чей тут клуб и кто тут главный.

Анита вскакивает, вскакивает с места, но шатается и тяжело оседает назад.

– Вы…. вы не понимаете.… она не должна была…. мы хотели только.…

– Заткнись, – бросает Дамир раздражённо. – Он врёт.

– Зачем мне? – пожимаю плечами. – Но у вас остаётся…. – демонстративно отодвигаю руку в сторону, так, чтобы пиджак распахнулся и стало видно кобуру, а затем поворачиваю к себе запястье с часами, – …. о, уже четырнадцать минут до приезда группы захвата. Отдайте мне Соню прямо сейчас, иначе я сам, лично взломаю каждую грёбаную закрытую дверь в этом клубе!

Дамир скрипит зубами в тишине, смотрит на меня с ненавистью. Анита всхлипывает в кресле – но на неё мне плевать. Мамаша, тоже мне....

Тишину разрывает громкий сигнал – мобильный Дамира. Мужчина, помедлив и не отрывая от меня глаз, отвечает на звонок.

И расплывается в мерзкой довольной улыбке.

– Да.… Угу.… Подтверждаешь? Отлично, брат… просто класс.

Сбрасывает звонок, смотрит на меня с торжествующим выражением лица.

– Если тебе так надо, адвокат, иди, ищи эту дурочку, – суёт руки в карманы. – Как я уже сказал, её здесь нет! Была, но ушла! Нашла себе нового трахаля, чего ей теперь уже… ты ж вскрыл целку, так ве….

Договорить он не успевает – в глазах у меня темнеет от ярости, и спустя мгновение я уже, тяжело дыша, стою над валяющимся на полу и матерящимся Дамиром. Даже не успел понять, куда ему съездил… ну, в челюсть, похоже.

– Не жить тебе, сука! – хрипит он, ворочаясь на полу и пытаясь встать. – И твоей малолетней шалаве тоже!

– Дамир…. – зовёт его дрожащим голосом Анита.

– Заткнись, идиотка! – рявкает на неё.

Кажется, здесь ничего внятного я не добьюсь.

Меня холодит только осознание того, что я… чего-то не учёл. Кто был этот «брат»? У Дамира явно есть кто-то наверху, кто прикрывает его и всю эту шарагу….

Сделав шаг и наклонившись, хватаю говнюка за отворот рубашки, и тот замирает, тяжело дыша. Такие сволочи храбрые только с женщинами, которые не могут ответить и дать сдачи.

– Слушай меня внимательно и запомни, – цежу сквозь зубы, – ты не с тем связался. Потому что если я сделаю своей целью засадить тебя лет на пятнадцать – а я сделаю! Уже сделал! – тебе останется только молиться, чтобы я выбрал какой-нибудь законный метод для этого. И какую-нибудь «удачную» статью, – прищуриваюсь. – А то, знаешь ли, на зоне не всех любят….

Отталкиваю его от себя обратно на пол, выпрямляюсь.

– Соньки здесь нет! – выплёвывает ублюдок, хотя в глазах его проглядывает страх. – Ищи где хочешь!

Стискиваю зубы покрепче. Её должны были привезти сюда… Вопрос, куда дели дальше?

Пробить того товарища, который засветился в базах, охранника? Попробовать посмотреть недвижку, оформленную на кого-нибудь из присутствующих? Вряд ли, значительно более вероятно, что всё это сделано на подставных лиц. Чёрт подери! Хочется материться, орать и разнести всё здесь по камню… Да только не поможет.

Оставляю наконец вставшего кое-как на четвереньки Дамира, выхожу в коридор. Кому позвонить? Максу?

Быстрые тихие шаги я слышу, только когда вместе с ними меня окутывает запах духов в смеси с алкоголем.

Ко мне подбегает Анита.

А, вот почему я не услышал, она босиком, туфли так и остались брошенными где-то там. Вот только от её слов меня накрывает диким, неконтролируемым ужасом пополам с желанием убивать.

– Он…. отдал её.… охране, – выдыхает мне женщина почти на ухо. – Сказал.… пусть делают… что хотят! Пожалуйста… – цепляется за мою руку, трясётся. – Помоги!

Соня

В себя я прихожу в темноте. Темно то ли в глазах, то ли вокруг...

Голова гудит так, словно на неё надели колокол и постучали по нему кувалдой. Ещё и мутит…. чёрт, вот только сотрясения мозга мне не хватало!

Пытаюсь ощутить своё тело, руки, ноги – по крайней мере не связаны, уже хорошо, хоть и затекло всё так, словно меня скрюченной везли не меньше часа. А почему всё вокруг так качается? Но тут же понимаю, что качает не меня, а вокруг меня. Чувствую ремень безопасности, он тянется поперёк груди, вдавливается в ребра. Проморгавшись, понимаю, что я в машине.

Странно, что даже рядом никого нет – только водитель за рулём, в надвинутой на лицо кепке и капюшоне сверху. Хотя… а куда я денусь из едущей машины – я же не суперменша какая-нибудь, выпрыгивать на полном ходу, да и двери наверняка заблокированы.

Кидаю взгляд в окно, но там просто городской пейзаж – практически невозможно понять, где именно мы едем. Ну, вряд ли успели в другой город уехать, так что где-нибудь в столице, просто не в центре.

Память возвращается ко мне рывками.

Кафе. Дима, одногруппники, их смешки.

– … мнение девушки не учитывается?

– … ты даже спрашивать не будешь, можно ли остаться?

Вот я дура! Повела себя, как взбалмошная безмозглая девчонка! Проигнорировала просьбы Андрея, а ведь понимала, что он прав!

Просто.… так хотелось побыть обычной. Простой студенткой. Которая может попить кофе, посмеяться с друзьями – а не прятаться и не держаться вечно за сильную руку.

Вот только я ведь давно уже поняла, что эта рука – единственное, что мне нужно. И что держит меня на плаву.

А я её отпустила.

И позволила этим… этим малолетним идиотам смеяться и шутить над Андреем. Над человеком, которого я люблю! Сидела и терпела вместо того чтобы встать и послать их к чёрту!

– Дерьмо.… – шепчу сама себе.

Водитель кидает на меня короткий хмурый взгляд, но молчит.

А спустя несколько минут машина останавливается. И я узнаю здание клуба – его заднюю, «непарадную» часть.

Значит, Дамир, а не мой отец организовал всё это. Хоть за что-то можно порадоваться, всё-таки папа не стал опускаться до такого.… А то после того как я услышала, как он орал на Андрея, мне казалось, что от него теперь всего можно ждать. Правда, секундное облегчение быстро проходит, снова сменяется напряжением. Я понятия не имею, что меня ждёт, и неизвестность пугает больше всего.

Дверь с моей стороны открывается, и сердце у меня начинает колотиться, как сумасшедшее, а в горле пересыхает.

– Я сама выйду, не надо меня тащить! – срываюсь раздражённо на водителя, который уже хватает меня за руку повыше локтя.

Ну а смысл сопротивляться? Поздно, надо было раньше думать!

– Смотрите-ка, кто у нас тут… – голос впереди, вкрадчивый, мерзкий, липкий.

Дамир стоит, прислонившись к косяку, улыбается, перекатывая сигарету в пальцах. – Ну здравствуй, дочурка, – тянет издевательски. – Что, нагулялась? Кофе попила? А теперь давай обратно, к папочке!

Я не отвечаю. Просто смотрю на него, стараясь не выдать дрожь.

– Знаешь, чем ты хороша? – продолжает мужчина. – Ты как кошка: из любой щели сбежишь. Но всё равно вернёшься туда, где тепло, к тому, кто за тобой приглядывает. Потому что, по правде, ты понятия не имеешь, что делать с настоящей свободой!

Мне и не нужна свобода…

Свобода от чего?

– Вот только слишком ты многое замечаешь, – Дамир прищуривается. – Так что, не обессудь, красавица…. придётся тебе кое-что забыть.

Продолжаю молчать, покрепче сжав губы. Он явно ждёт, что я что-нибудь отвечу, но не дожидается.

– Ну ничего. Отдохнёшь, развлечёшься, – Дамир усмехается. – Расслабишься! Во всех смыслах. А то наверняка твой адвокат скоро заявится сюда. Вот и сюрприз ему будет. Увози её отсюда, и вызови своих, – кивает моему молчаливому водителю. – Можете делать что угодно!

Делать…. что угодно?! Что?!...

– Тебе это с рук не сойдёт! – выдаю немного подрагивающим одновременно от ненависти и от страха голосом.

– Уже сошло, конфетка, – Дамир равнодушно отмахивается. – Здесь её не оставляйте, забирайте на квартиру, – бросает охране.

– Пошли! – рывок за плечо, так что я чуть не теряю равновесие.

Я ожидала, что меня отведут в какое-то клубное помещение, но вместо этого мы выходим на улицу. Сердце падает. Андрей никак не сможет выяснить, где я.… В клуб-то он наверняка приедет, но толку….

Дёргаюсь, пытаясь вырваться, но мне только крепче, до боли сжимают руку повыше локтя.

– Не рвись, – цедит мой охранник. – Всё равно некуда.

Меня отводят в старый дом напротив клуба. Вроде центр города, а место какое-то.… затхлое. Облупленные стены подъезда, потёки времени на потолке и застарелый запах. Лестница, по которой мы поднимаемся, крутая, неровная – я считаю ступени, цепляясь за дурацкую мысль: если запомню, сколько их, смогу сбежать.

Глупости какие.… Куда я сбегу?

Внутрь квартиры меня вталкивают, не давая оглядеться. Дверь за спиной захлопывается, замок поворачивается с металлическим лязгом. Из-за накатывающей волнами паники ощущаю себя, как в каком-то дешёвом хорроре – словно внезапно мир вывернулся наизнанку, и ты оказалась в телевизоре.

В помещении темно – на окнах глухие шторы, свет какой-то слабый…. Или у меня в глазах темнеет?

Щелчок – и на одну руку надевают «браслет». Наручник больно впивается в запястье, металл леденит и режет кожу. Мой «охранник» подводит меня к чему-то, толкает, заставляя сесть. У меня не сразу получается разглядеть, что это какая-то старая кровать, а мужчина уже перекидывает цепочку наручников через металлическую перекладину, и застёгивает второй браслет на другом запястье.

Спину тут же сводит судорогой – поза нелепая, неудобная, я как сломанная кукла на витрине. Вожусь, пытаясь устроиться поудобнее, и замираю, когда в комнату заходит…. второй!

– У нас что, наркоз закончился? – лениво бросает первый. – Она хоть и смирная, но нафиг надо возиться.

– Новый взял. Гораздо мягче, – ответ, и меня прошибает потом.

Они.… собираются дать мне что-то?!

Не успеваю сориентироваться, как надо мной склоняется тень, чьи-то пальцы моментально отодвигают воротник, и в следующую секунду я вздрагиваю и невольно вскрикиваю от укола. Не от боли – он почти безболезненный, почти неощутимый – от страха. От ужаса, к каким последствиям это может привести.…

А потом мир начинает рассыпаться.

Становится светлее, но я не понимаю, это открыли шторы или включили свет, потому что цвета искажаются, становятся густыми, маслянистыми, стекают по углам зрения. Потом меняются звуки – дрожат, искажаются, превращаясь в неестественные отголоски, которые я разбираю с трудом. Пространство плывёт, границы стираются, мысли тонут. Странное ощущение – словно я аквариумная рыбка, на которую смотрят снаружи сквозь толщу стекла и воды.

Тело не слушается, становится мягким, податливым, взгляд не фокусируется. Но мозг, где-то в глубине, ещё работает. Я слышу и понимаю….

– Кто первый, Грек? – голос с акцентом, хриплый настолько, словно мужчина по паре пачек сигарет в день выкуривает.

– Давай жребий? Только не сильно, Дамир сказал, лицо не трогать. Видно, понадобится ещё.

Короткий липкий смешок прилипает к коже, словно грязь.

Меня трясёт от паники, но сделать не получается ничего – ни закричать, ни дёрнуться, моё «я» осталось затоплено где-то тут, глубоко в самом дальнем углу сознания.

И самое ужасное….

«Сама виновата», – стучит в голове.

Тебя сейчас изнасилуют. И никто не придёт.

Слёзы подступают к горлу, но глаза сухие, словно стеклянные. Я и сама как стеклянная....

– Ну чё, повезло, – раздражённый первый голос. – Давай только быстро! А то вдруг придут за девкой.…

Вздрагиваю, ощущая чужие руки, дёрнувшие меня за ноги вниз по кровати.

И вдруг слышу приглушённый звук.

Руки убираются от моего тела, мужчина матерится, громкий топот…

Глухой удар, короткий и резкий, как выстрел. Что-то грохочет, кто-то кричит. Заставляю себя открыть рот, чтобы закричать, но крика не получается, только какое-то сдавленное сипение.

А потом голос.

Родной, любимый…. голос Андрея!

– Сейчас, девочка моя. Сейчас, всё хорошо, всё в порядке!

Меня приподнимают, дёргают запястья, из груди невольно вырывается стон, но спустя пару секунд и несколько щелчков руки уже свободны. Правда, я их толком не чувствую. Зато чувствую тепло его пальцев. Его запах. Его голос. И сжимаюсь, скручиваюсь в комочек, цепляясь за единственную реальность, которая у меня осталась.

Глава 18

Андрей

– Куда они её отвели? – мне противно, но беру Аниту за плечи, встряхиваю – кажется, ненадолго помогает прояснить ей мозги. – Говори, куда!

– Квартира, – всхлипывая и трясясь, сообщает мне почти бывшая жена бывшего друга и клиента. – Напротив.… здание. Жилое. Первый подъезд, четвёртый этаж…. старая дверь, правая… на площадке. Там.

– Понял, – киваю, отпуская женщину.

– Помоги ей, – шепчет она снова.

– Помогу. Но не ради тебя. И не ради Артура, – цежу сквозь зубы, уже идя к выходу и переходя на бег. – Вы оба её не заслуживаете!

Вопрос, конечно, заслуживаю ли я, с нашей разницей в возрасте, в интересах.… да практически во всём! Но такие размышления сейчас не к месту и не вовремя, поэтому выбрасываю их из головы и молчу, сберегая дыхание.

Дом, подъезд, четвёртый этаж – бегом наверх, не используя лифт, чтобы не насторожил их шумом раньше времени. Вот и дверь, старая деревянная растрескавшаяся филёнка, крашеная много раз – специально, что ли, оставили такую, не стали ничего менять? Ну и глупо!

Примериваюсь – смогу выбить с первого раза? Нет, вряд ли.… Кто знает, что там под деревом, может, абсолютно новый металлический каркас или вообще сплошной металл.

Достаю оружие. Стрелять на поражение я не собирался и не буду. А вот в дверь…

Глухой выстрел, первый, второй – этого оказывается достаточно, чтобы пинком выбить остатки замка. Мне навстречу, правда, уже выворачивает мужчина – узнаю кепку, капюшон, это он увёз Соню – и встречаю его ударом уже перевёрнутого в ладони пистолета, рукоятью с размаху. Удар приходится в висок, и говнюк кулём падает на пол, успев, правда, вскрикнуть.

Второй выносится сразу следом, но его уже встречает дуло пистолета, направленное прямо в лицо.

– Руки за голову, лицом к стене, ноги шире, быстро! – командую резко.

Надеюсь, он не идиот. Не хочу стрелять.

Слава богу, совсем конченных идиотов на службу Дамир, видимо, не берёт. Да и лежащего на полу «коллегу» он уже заметил. Своя шкура мужику явно важнее, потому что он подчиняется, и я, быстро засунув оружие обратно в кобуру и оглядевшись, перехватываю какой-то шнур, висящий тут же в коридоре, на крючке. Понятия не имею, для чего он, но вот и пригодился – связываю придурку локти за спиной и пинком отправляю подальше в сторону, на пол, приказав лежать и не выёживаться, а не то получит пулю.

А сам залетаю в комнату, из которой только что выбежал второй похититель.

Соня полулежит на кровати – одежда порвана, юбка задрана куда-то до талии, волосы спутались и превратились в какой-то колтун, руки пристёгнуты наручниками к металлической спинке, и на меня на секунду накатывает чёрный, глухой, как сама смерть, ужас…

Они…. неужели успели.…

Подскакиваю ближе.

– Соня!

Она поднимает на меня плывущий взгляд, слабо улыбается, но тут же закатывает глаза, как будто теряет сознание. Чёрт, где ключ от наручников?! Уже было дёргаюсь к двоим козлам, лежащим на полу в коридоре, но в неверном свете лампы замечаю пару ключей, соединённых кольцом, на столе возле выхода – видимо, один из похитителей кинул их туда машинально.

– Сейчас, девочка моя. Сейчас, всё хорошо, всё в порядке!

Подрагивающими руками открываю замок со щелчком, высвобождаю ледяные руки. Она дрожит, но пытается ухватиться за меня,

– Прости меня, малышка, – судорожно ощупываю всхлипывающую девушку, прижимающуюся ко мне, пытаюсь сообразить, есть ли повреждения. – Моя вина.… Не уберёг я тебя, маленькая… Убить меня мало!

– Не надо, – слышу прерывистый шёпот. Смотрю в глаза, замечаю улыбку на её лице. – Не надо убивать… а то как же я дальше, без тебя. Это я виновата…

В её голосе такое безграничное доверие, что мне становится тошно.

– Они.… сделали что-то с тобой? – сцепляю зубы, голос звучит невнятно.

Господи, пожалуйста, умоляю, только не это, только не повторение истории…

– Нет, – она качает головой, и у меня вырывается облегчённый выдох. – Хотели… собирались. Уже жребий… кинули, кто первый…. не успели.

Накатывает диким желанием разрядить в двух козлов всю обойму. Но я, сдержавшись, встаю, помогая подняться и девушке.

Правда, она тут же повисает на мне, не в состоянии держаться на ногах. Подхватываю её на руки, и слышу слабый шёпот.

– Они вкололи мне.… что-то.… ничего не вижу…

– Сейчас, – осторожно выхожу с ней на руках из комнаты, из квартиры, не обращая внимания на продолжающих лежать на полу похитителей. – Сейчас, тебе нужно в больницу, срочно!

– Не надо в больницу! – хнычет Соня, но я прижимаю её к себе крепче.

– Всё будет в порядке, малышка! Нам бы с тобой только отсюда выбраться!

Я понятия не имею, как быстро Дамир узнает, что Анита сообщила мне о Соне – но, подозреваю, времени у нас совсем немного.

Спускаться по узкой подъездной лестнице с девушкой на руках не очень удобно, но не потому что мне тяжело, скорее уж наоборот, я переживаю, как бы не задеть что-нибудь, не навредить ей – словно треснувший хрупкий фарфор несу, прижимая к себе. Соня лёгкая, почти невесомая, дрожит от холода, усталости, стресса, возможно, и от начавшегося отката после того, что ей вкололи. Но держится, сцепив зубы.

Выхожу из подъезда – уже стемнело, плотный, тяжёлый воздух, улица почти пустая. Усаживаю Соню в машину, она шепчет что-то несвязное, хватает меня за руку, словно боясь отпустить.

– Всё хорошо, я здесь, – пристёгиваю ремень, сам обхватываю её ладонь своей, задерживая пальцы дольше чем нужно.

Закрываю дверь и сам быстро сажусь на водительское место, напряжённо планируя, что теперь делать. Ехать быстро, без остановок, сейчас переулками, потом выехать на третье кольцо, скрыться в плотном трафике. Доехать до квартиры, забрать щенка… не оставлять же собаку там! Непонятно, насколько безопасно нам с Соней оставаться на месте, возможно, имеет смысл поехать в отель… И надо позвонить Игнатьеву, может, он сможет помочь или что-то посоветовать, чтобы не ехать с Соней в обычную больницу – ей обязательно нужно обследоваться после неизвестного укола! А ещё связаться с оперативником насчёт появившейся в деле новой информации, чтобы попробовать прижать Дамира сразу по всем фронтам!

Голова идёт кругом, но я завожу мотор, прибавляю газ, сворачиваю раз, другой, только успеваю набрать скорость – и тут на обочине прямо перед нами из темноты вырастают двое ДПС-ников.

Один из сотрудников машет жезлом, указывает остановиться. По-моему, мне пора приструнить свою паранойю, но кажется, что это не случайная проверка – такое ощущение, что ждали именно нас.

Нарушать что-то мне сейчас крайне не с руки. Стискиваю зубы и торможу, съехав на обочину. Медленно опускаю стекло, кидаю короткий взгляд на Соню – она сидит с закрытыми глазами, тихая, словно спит, хотя это, конечно, не сон. Нужно удержать её в машине любой ценой!

К окну подходит полицейский – молодой, спортивный, какой-то чересчур.… лощеный для обычной смены. Второй остаётся у своей машины, нервно озирается.

– Добрый вечер, – небрежно отдаёт честь, – старший лейтенант Лужин. Почему превышаем? Здесь знак сорок километров! Документы ваши, пожалуйста!

Голос ровный, вежливый, улыбка на месте. Но всё уж слишком аккуратно.

– Я держал нужную скорость, – отвечаю так же вежливо, протягиваю права.

И внимательно вглядываюсь в мужчину, уставившегося на документы.

Значок на груди старшего лейтенанта не изношен, совсем новый – блестит так, словно его надели только для этого выхода. А форма сидит плохо – плечи топорщатся, штаны коротковаты. Взяли впопыхах, не примеряли? Стараясь действовать незаметно, делаю вид, что встревожен чем-то на крыле машины, чуть высовываюсь в окно, кидаю взгляд – так и есть, ботинки не армейские, а гражданские, не положены по уставу, хоть и начищены.

Но главное – взгляд. Скользит мимо, избегает задерживаться на моём лице. Хотя ДПС-ники вообще-то не страдают скромностью, наоборот – всегда изучают внешность человека перед ними.

– Можете показать прибор с отметками о скорости? – интересуюсь спокойно, вижу его в руках у второго. – Я был уверен, что ехал нормально, неужели всё-таки превышение?

– К сожалению, – старший лейтенант машет коллеге, тот подходит.

И я замечаю, что в кобуре у второго полицейского не табельный Макаров, а что-то погабаритнее.

Нет, это совершенно точно не «свои». Подстава. Поставленная здесь специально. Вполне вероятно, что действующие полицейские, но, скажем так, на «параллельной работе».

Скорость реагирования у этих сволочей неслабая. Нас с Соней успели начать ждать.

– Пожалуйста, выйдите из машины, – говорит Лужин настойчиво. – Нам нужно провести досмотр.

– Основания? – спрашиваю немного раздражённо, тяну время.

– Оперативная информация, – выражается обтекаемо.

Холодно прищуриваюсь. Хотят, чтобы я вышел. Чтобы Соня осталась в машине одна, без защиты.

– Выходите!

Чёрт, я бы газанул, но впереди прямо на моём пути стоит второй. А первый перегораживает выезд. Стиснув зубы, поворачиваюсь к Соне, которая уже открыла глаза и испуганно наблюдает за всей этой картиной.

– Андрей! – голос тоже испуганный.

– Выйду, заблокируй двери, – говорю быстро и очень тихо. – Вот эта кнопка.

– Выходите, или я буду вынужден применить оружие! – уже звучит снаружи.

Чёрт, они не оставляют мне выбора…. Даже если эти полицейские куплены, попытавшись их обезвредить, я нападу на сотрудника службы при исполнении…. А это значит, что адвокатом мне больше не работать.

Никогда.

Коллегия такого не допустит.

Открываю дверь, медленно выхожу из машины и быстро захлопываю, но щелчка услышать не успеваю. Вместо этого испуганный голос Сони! С её стороны дверь открыта, она не успела заблокировать… И там уже стоит второй полицейский.

И мне этой буквально секундной заминки тоже никто не прощает. Я моментально оказываюсь прижатым к машине. Чувствую на одном запястье кольцо наручников. Сейчас он сведёт руки вместе, и всё….

– Вы арестованы за противодействие сотруднику.… – слышу довольный голос.

На секунду прикрываю глаза, мысленно прощаясь с адвокатской лицензией, и, не поворачиваясь, резким движением головы назад впечатываюсь затылком в лицо стоящего позади «полицейского». Противный хруст, смешавшийся с воплем, показывают, что я попал именно туда, куда планировал.

Мои руки сразу отпускают. Неудивительно – у парня наверняка нос сломан, тут уж не до удерживания «особо опасных элементов». Резко разворачиваюсь, ребром ладони заезжая Лужину в шею. Он, падая, роняет жезл. Второй хватается за оружие, но я успеваю первым. Подныриваю под руку, сбиваю локтем, вышибаю оружие на землю. Он не падает – крепкий, пытается схватить меня. Но я бью снова, резко, коротко – в печень.

Мужчина сгибается со стоном, и у меня появляется возможность выхватить из кобуры свой пистолет.

Навожу дуло, щёлкая предохранителем. Я уже вытащил патроны, но им об этом знать не обязательно.

– На колени. Лицом вниз. Оба.

Лужин держится за нос, из которого хлещет кровь, второй, скривившись, прижимает ладони к боку, оба явно в замешательстве, но подчиняются. Всё происходит без единого выстрела.

Быстро разоружаю обоих, забираю рации, забрасываю всё подальше в кусты, в темноту. Связывать их некогда, нужно уезжать отсюда. Теперь точно нужно.

Стараясь не думать о том, чем для нас обоих чревато это происшествие, быстро сажусь в машину.

Соня смотрит на меня круглыми испуганными глазами. Боится.… меня? Или за меня?

Газую, и только отъехав подальше, сбрасываю скорость, возвращаясь к нормальному движению. Кидаю взгляд на девушку.

– Сонь, ты как?

– В порядке, – голос у неё чересчур слабый и срывающийся, чтобы быть «в порядке».

Выматерившись про себя, выглядываю место и торможу, паркуясь в небольшом кармане. Достаю мобильный. Да, сейчас уже почти ночь, но, подозреваю, Игнатьев в больнице. У него там Агния сейчас лежит. Судя по тому, что я видел, хирург свою женщину ни на минуту одну больше не оставит.

И действительно, Данил отвечает почти сразу, после третьего гудка.

– Слушаю, – голос хоть и хриплый, но вполне твёрдый.

– Данил, Славин беспокоит, – говорю негромко. – Помощь нужна. Ты на работе?

– Да. Приезжай, – он ориентируется моментально. – Опять с твоей что-то случилось?

– Да, – невольно вздыхаю.

«С моей».… Хотел бы я, чтобы она была по-настоящему «моя»….

– Мы будем через.… – пытаюсь сообразить, где именно мы находимся и сколько мне ехать до госпиталя, который вообще-то не ближний свет.

– Так, подожди-ка, – Даниил думает, видимо, о том же. – Быстро меня в курс дела введи. Может, и не надо вам сюда ехать?

– Соне ввели что-то, – говорю прямо, как есть. – Какой-то наркотик или седативное, понятия не имею. Она в сознании, но.…

– Так, вы стоите, надеюсь, где-нибудь? Не на ходу звонишь?

– Стоим, – киваю машинально.

– Тогда давай, проверь у девочки пульс и зрачки, – Даниил подсказывает мне, что именно нужно сделать, и спустя несколько минут говорит: – Слушай, Андрей.… ты сейчас на дорогу полтора часа потратишь минимум. Оно тебе надо? Понимаю, тебе нужно, чтоб как можно меньше народу обо всём этом узнали, но давай я сейчас свяжусь с одним коллегой. Болтать он не будет. А клиника в центре столицы. Ну чего?

– Хорошо, – в словах Игнатьева есть резон, и я соглашаюсь.

– Вот и отлично! Перекантуйтесь там где-нибудь минут пять-десять, я перезвоню!

Сбрасываю звонок и смотрю на Соню, которая продолжает сидеть, закрыв глаза.

– Сонь? – зову её осторожно, протягиваю к ней руку, но она вдруг, вздрогнув, шарахается назад, смотрит на меня дикими глазами.

Замираю. Чёрт… накатывает диким желанием вернуться и убить тех тварей, которые чуть было не изнасиловали её….

– Т-т-ты.… меня напугал, – выдавливает дрожащим голосом.

– Прости, я…

– Металл, – она кивает на наручник, до сих пор поблёскивающий на одном из моих запястий, я про него совсем забыл. – Холодный.… Я…. из-за него.

– Извини, не могу пока снять, ключа нет, – слегка пожимаю плечами.

С этим можно и попозже разобраться.

– Мы.… куда сейчас? – Соня мелко дрожит, но теперь я не тянусь к ней, боясь снова испугать, только скидываю с себя пиджак и отдаю, чтобы надела.

– Сейчас тебе нужно в клинику, – хмурюсь, глядя на экран мобильного. – Провериться после того, что тебе вкололи.

– А Дамир? Те, кто…. кто держал меня там? – она словно избегает смотреть мне в глаза. – Моя мама.… всё ещё с ним?

– Насчёт твоей матери я не знаю, – говорю честно. – Это она подсказала мне, где тебя искать, но….

– Она?! – Соня на секунду вскидывает на меня взгляд, но тут же снова отводит.

– Да, но как она будет вести себя дальше – кто её знает, – вижу загоревшийся экран и торопливо отвечаю. – Да!

– Вас будут ждать, – коротко сообщает мне Данил. – Я сейчас скину тебе на мобильный адрес клиники и имя человека, к которому вам нужно будет обратиться. Можете ехать прямо сейчас.